– Очень нравится, Брайан.

* * *

      Спустя два дня они нанесли визит Слоструму. Насколько Регина могла судить, никаких изменений в фирме не произошло. Те же клерки высокомерно воззрились на них, когда они с Брайаном вошли в магазин. Узнать ее они не соблаговолили.
      – Где Эндрю? У себя в конторе? – спросил Брайан у одного из них.
      – Да, сэр. – Когда же Брайан направился к лестнице, клерк окликнул его: – Но вы не должны заходить к нему! Мистер Слострум не желает, чтобы его беспокоили.
      Крепко сжав руку Регины, Брайан не останавливаясь прошел к лестнице. Взглянув на девушку, подмигнул ей. Она привыкла к его бороде, и без нее Брайан казался ей каким-то странным. Поднявшись наверх, они направились к конторе Слострума. Брайан постучал в дверь, затем, не дожидаясь приглашения, распахнул ее.
      Эндрю Слострум, сидевший за столом, в изумлении уставился на посетителей.
      – Брайан! Регина!
      – Да, Эндрю, мы вернулись. Регина сдержанно кивнула.
      – Как поживаете, мистер Слострум?
      – Прекрасно, – нахмурился Слострум. – Если вы пришли просить принять вас обратно, Регина…
      – В этом нет нужды, Эндрю, – усмехнулся Брайан. И положил перед Слострумом мешочек с камнями. – Регине больше никогда не придется заниматься черной работой. Мы нашли неплохую жилу!
      Он развязал мешочек, вынул несколько камней, разворачивая их один за другим, но оставляя каждый на белой бумажке, – они завернули каждый камень отдельно, в белую блестящую бумагу, и каждый завернутый камень уложили в ковровый мешочек.
      – Я, как правило, этого не делаю, – объяснил Брайан Регине, – но именно так полагается показывать камни покупателю, пусть даже они не обработаны. Вот я и подумал, что мы тоже можем показать их в наилучшем виде.
      Слострум изменился в лице. Он взглянул на Регину с уважением, и она почувствовала, что отомщена.
      – Действительно! Вы неплохо поработали.
      – Лучше, чем вы думаете, Эндрю! Это только половина товара. Вот. – И Брайан протянул Слоструму рубин «кошачий глаз», найденный Региной. – Он один потянет на двадцать тысяч фунтов – как минимум.
      Слострум открыл ящик письменного стола и вытащил лупу и специальные щипчики. Потом тщательно осмотрел рубин.
      – Прекрасный камень, Брайан, – кивнул он, – но двадцать тысяч – многовато…
      – Ладно, если не хотите, найдутся и другие покупатели, – с самодовольной улыбкой проговорил Брайан.
      Слострум нахмурился:
      – Я не сказал, что он меня не интересует. Вы виделись с другими покупателями, Брайан? И вы говорите, что это – не все ваши камни?
      – Только половина. Я подумал, что все камни вы не осилите.
      – Вот как? Вроде бы я осиливал все, что вы привозили в течение нескольких лет. И, как вы давали мне понять, к нашему обоюдному удовольствию.
      – Вы всегда вели со мной дело по справедливости, Эндрю, но на сей раз все переменилось. Почему вы не говорите, как обстоит дело с этой партией? Если… если мой компаньон… – он указал на Регину, – и я останемся довольны, тогда мы, возможно, покажем вам весь товар. – И он опять развалился в кресле. – Я полагаю, что ваши ресурсы истощатся прежде, чем мы дойдем до конца.
      Слострум выпрямился с оскорбленным видом.
      – А я в этом вовсе не уверен, Брайан.
      – Посмотрим.
      Регина тоже уселась на стул перед письменным столом, поняв, что Слострум и Брайан переходят к торгу. Брайан обернулся к ней и подмигнул. Регина вспыхнула от гордости и торжества; подмигивание означало, что Брайан признает ее правоту в том, что она настояла на визите к Эндрю Слоструму в первую очередь.
 
      Два часа они отчаянно торговались и в конце концов договорились о цене драгоценных камней – весьма приличной цене, как подумалось Регине. Слострум пожелал увидеть остальную часть их добычи, и Брайан, посоветовавшись с Региной наедине, согласился.
      – Вы сходите за ними, Брайан, – сказала Регина. – А мне хотелось бы повидаться со старыми друзьями. – И она украдкой взглянула на Слострума. – Если вы не будете возражать, мистер Слострум.
      – Разумеется, я ничего не имею против, моя дорогая, – пылко ответил он. Регина решила, что его первоначальная враждебность к ней отступила, когда Слострум, поняв, что можно заключить хорошую сделку, пришел в прекрасное настроение.
      Регина вошла в комнату на третьем этаже; Джейн Уортингтон подняла глаза и увидела ее.
      – Голубушка! Вернулась!
      Они сошлись посреди этой просторной комнаты и обнялись.
      – Как дела, Джейн? – спросила Регина, радуясь, что та явно простила ей то, что она стала продавщицей, а потом ушла из фирмы.
      – Все так же. – Джейн пожала плечами. Потом бросила на Регину острый взгляд. – А вы пришли опять наниматься к нам? Буду весьма удивлена, если мистер Слострум возьмет вас. Он так на вас сердит! После того как вы ушли, он рвал и метал, ну прямо как безумец.
      Регина покачала головой:
      – Нет, я не собираюсь возвращаться, Джейн. – Она не смогла удержаться и похвасталась: – Мы с Брайаном вернулись с хорошей добычей, Джейн. Целое состояние в камнях!
      На мгновение в выцветших глазах Джейн мелькнула зависть, но она тут же улыбнулась:
      – Рада за вас, голубушка! Я всегда знала, что вы не останетесь здесь навечно. А зачем же вы пришли сюда?
      – Просто поболтать со старыми друзьями. – И Регина погладила Джейн по руке. – Я пойду поговорю с Жилем.
      Когда Регина вошла в его каморку, они с Юджином склонились над рабочим столом. Жиль сидел спиной к двери, поэтому Юджин, подняв глаза, увидел Регину первым.
      Его лицо расплылось в восторженной улыбке.
      – Регина! Вы вернулись и все у вас в порядке?
      – Больше чем в порядке, Юджин.
      Жиль выпрямился, обернулся, и сердце у Регины сжалось: он, казалось, постарел на несколько лет с тех пор, как она видела его в последний раз – всего лишь несколько месяцев назад.
      Он улыбнулся своей обычной кривой улыбочкой.
      – Значит, вы вернулись, девочка? И вернулись с победой, судя по вашему цветущему виду.
      Регина кивнула, сияя от счастья.
      – Да, Жиль, мы вернулись с хорошей добычей.
      – Очень рад за вас, Регина.
      Она подошла и коснулась губами его сморщенной щеки. Потом, выпрямившись, сказала:
      – А как ваш ученик, Жиль?
      – Из него может вырасти хороший огранщик, если он проживет достаточно долго, – ответил тот сварливым тоном. – Малец слишком напорист, совсем как вы. Хочет узнать все сразу.
      – Впереди человечества идут именно нетерпеливые, Жиль. Я хочу открыть свою собственную ювелирную фирму.
      – Это меня ничуть не удивляет, – коротко ответил тот.
      – Мне хотелось бы, чтобы вы работали у меня. Были у меня огранщиком.
      – Нет, девочка, это невозможно. Я слишком стар. Я кончу свои дни здесь.
      – Пожалуйста, Жиль. Вы мне очень, очень нужны.
      – Регина, как-то я сказал вам, что ни разу в жизни не испортил ни единого алмаза. Так вот, это случилось с месяц назад. – И он поднял скрюченную, слегка дрожащую руку. – Я не такой дурак. Я знаю – я пережил свой расцвет. Скоро я начну подыскивать уголок у огня, где можно спокойно провести остаток дней моих. Но… – И Жиль, печально улыбнувшись, указал кивком головы на Юджина. – Возьмите вот его. Он станет хорошим огранщиком.
      – Но, мне кажется, вы только что сказали, будто на это потребуется долгое время, что ему еще надо учиться?
      Жиль притворился смущенным.
      – Я немного преувеличил. Юджин из тех, кто создан для нашего дела. О, он пока не такой мастер, как я. Впрочем, вряд ли и будет таким.
      Регина взглянула на Юджина, ободряюще.
      – Если я открою свое дело, вы будете работать у меня?
      – Ничего лучшего я и представить себе не могу, Регина! – выпалил Юджин и тут же густо покраснел. – То есть если я вам гожусь.
      – Ну, мне понадобится огранщик, и если Жиль утверждает, что вы можете этим заниматься, мне достаточно его слова. Но так будет скорее всего не сразу, Юджин. Я дам вам знать. А теперь мне пора идти. Мои дела с мистером Слострумом еще не закончены, и, кроме того, я хочу поздороваться с мистером Мондрэном. Рада была видеть вас обоих.
      Каморка Петера Мондрэна, как всегда, оказалась заперта. Регина заколебалась. Какая встреча ожидает ее после тех резких слов, которые он сказал ей при прощании? Может, ей лучше просто забыть все? И, тряхнув головой, она легонько постучала в дверь.
      В замке звякнул ключ, дверь приоткрылась, и в щели появилось лицо Мондрэна.
      Сначала это лицо выразило только тревогу.
      – Регина! – воскликнул он.
      И тут же, как всегда, он стал сдержанным и отчужденным.
      – Здравствуйте, сэр. Можно мне зайти на минутку?
      Он отступил, открывая дверь. Регина вошла, натянуто улыбаясь.
      – Полагаю, ваш друг-авантюрист оставил вас где-то на берегу?
      Ее охватил гнев.
      – Вы полагаете совершенно ошибочно, мистер Мондрэн. Мы с моим другом-авантюристом нашли небольшое состояние в Кашмире – сапфиры и рубины. – Против воли у нее на глазах показались слезы. – Почему ваше мнение обо мне так резко изменилось, мистер Мондрэн? Когда-то мне казалось, что мы с вами друзья.
      Черты его удлиненного лица исказились под влиянием какого-то чувства. Регина не могла понять, что это за чувство.
      – Приношу свои извинения, Регина. Мы были друзьями и, надеюсь, опять ими будем. Просто дело в том, что я… Я часто бываю подвержен настроениям, которые сам презираю. Прошу вас, простите меня.
      Он хотел взять ее за руку; Регина не возражала. Впервые они прикоснулись друг к другу; его ладонь была холодной и сухой.
      – Конечно, я прощаю вас, мистер Мондрэн. Значит, мы по-прежнему друзья?
      – Я надеюсь, что мы всегда останемся друзьями, Регина моя дорогая, моя самая дорогая.
      В его голосе было столько чувства, что Регина, смутившись, отошла к столу.
      – Над чем вы сейчас работаете, мистер Мондрэн? Ее расчет оказался точным – Мондрэн всегда с радостью обсуждал с ней свою работу, но никогда не говорил ни о чем другом. Несколько минут она слушала, как он объясняет, что сейчас делает, и показывал замысловатый эскиз медальона для какой-то герцогини. Когда он кончил, она проговорила небрежно:
      – Я подумываю открыть свою собственную ювелирную фирму. Мне понадобится хороший рисовальщик и исполнитель.
      – Буду очень рад работать с вами, Регина. Она удивленно взглянула на него:
      – Вот как? Но я, наверное, не смогу платить вам столько, сколько вы зарабатываете здесь.
      Он улыбнулся, уголками губ.
      – Я вижу, вы удивлены. Это верно, Слострум платит мне хорошо, но для него драгоценные камни – это бизнес, это средство зарабатывать деньги. А вы, вы другое дело… я это ценю, Регина.
      – Мистер Мондрэн…
      – Прошу вас, – он поднял руку, – зовите меня Петером, Регина.
      – Хорошо, э… э… э… Петер. Пока что это не более чем замысел, идея. Мне нужно сделать множество дел, прежде чем я смогу основать фирму. Вас не тревожит, что я молода и неопытна?
      Он улыбнулся:
      – Мужчины в возрасте до двадцати лет завоевывали страны, а женщины моложе вас становились королевами.
      – Вряд ли это одно и то же, но я действительно полагаю, что смогу это сделать.
      – Я уверен, что сможете.
      – Я дам вам знать, как пойдут у меня дела. Когда она выскользнула из каморки Мондрэна, в голову ей пришла некая мысль, и она остановилась. Ведь она сманивает работников у Эндрю Слострума, у человека, бывшего много лет ее благодетелем. Довольно странный способ отплатить за добро! Конечно, чтобы преуспевать, нужно, иногда просто необходимо, быть бессердечной, но все же…
      Она вздернула голову, вспомнив резкие слова, которые Слострум сказал ей на прощание, когда она уезжала с Брайаном. А ведь каждый шиллинг, заплаченный ей Слострумом, она заработала. Ей нужны люди, которые будут работать у нее, которые ей доверяют, уважают ее, несмотря на ее молодость. Жиль останется здесь, а мистер Слострум всегда найдет замену Петеру Мондрэну. Ей просто необходим хороший рисовальщик и исполнитель. Но, может быть, не стоит пока волноваться; ей предстоит еще проделать долгий путь, прежде чем она сможет открыть свое собственное ювелирное дело.
      Когда Регина вошла в контору Слострума, Брайан был уже там. На столе были разложены камни. Слострум внимательно рассматривал их, вооружившись лупой. Заметив Регину, Брайан обернулся и подмигнул ей.
      Слострум смотрел перед собой с непроницаемым выражением лица.
      – Кажется, камни отличные.
      – Вот как, всего лишь отличные, сэр? – фыркнул Брайан. – Полагаю, это великолепные камни, Эндрю. Все без исключения!
      Они торговались в течение часа и наконец установили цену, которая, похоже, всех устраивала. Конечная сумма оказалась выше, чем предполагал Брайан тогда, в Кашмире, – семьдесят пять тысяч фунтов!
      Регина задрожала от радости и восторга. Конечно, на ее долю придется столько, что ей хватит, чтобы начать свое дело. А если бы Брайан согласился стать ее партнером, дело можно было бы сразу поставить на широкую ногу.
      Вскоре они вышли из здания фирмы, держа в руках чек, выписанный Слострумом. Брайану сначала удавалось сдерживать свое возбуждение; но теперь, когда они оказались на улице, он помахал чеком, схватил Регину за руки и принялся кружить ее, не обращая внимания на изумленных прохожих.
      – Ну, и каково оно, быть богатой, девочка?
      – Восхитительно, – ответила она, смеясь над его выходкой.
      – А знаешь, что я собираюсь сделать немедленно? – И он, наклонившись к ее уху, прошептал: – Я хочу любить тебя, дорогая. Мы должны как следует отпраздновать сделку. И я хочу, чтобы ты знала, как высоко я ценю твое участие в экспедиции. Без тебя она ни за что не состоялась бы. Полагаю, что за все годы охоты за камнями ты – моя самая большая добыча!
      Они почти бегом вернулись в квартиру Регины и бросились друг другу в объятия – шумно смеясь и торжествуя. Никогда еще Регина так не любила Брайана; но в этой любви было и что-то грустное, что-то, говорящее о прощании.
      Когда вспыхнувший пожар страсти отпылал и они лежали на смятых простынях, Регина спросила:
      – Ты голоден, Брайан?
      – Просто умираю от голода, любимая!
      Она встала, оделась и собрала на скорую руку поесть. Когда все было готово, Брайан, полностью одетый, уселся за стол.
      Он по-прежнему был возбужден и говорил без умолку.
      – С такой суммой денег нам не придется отправляться на охоту по крайней мере год. А может, и два. Мы можем делать все, что хотим. Я никогда не бывал в Америке. Что ты скажешь, если мы возьмем билеты первого класса на один из этих роскошных пароходов, что ходят до Нью-Йорка?
      – Нет, Брайан, – спокойно ответила Регина, глядя ему прямо в лицо.
      – Ага, наверное, ты права. Полагаю, мы по горло сыты морскими путешествиями. А как насчет виллы? На юге Франции? Можно снять на шесть месяцев. Там божественно, девочка, там самое жестокое сердце смягчается…
      – Брайан, – резко проговорила она, – перестань болтать!
      – Болтать? Вот как? – он посмотрел на нее сузившимися глазами.
      – Ты собираешься бездельничать до тех пор, пока мы не спустим все деньги?
      – Не бездельничать, дорогая. Жить в свое удовольствие. Для этого и существуют деньги. Мы добыли их тяжелым трудом, и теперь настало время попользоваться ими в полную меру.
      – Я не желаю тратить их, пока снова не стану бедна как церковная мышь.
      – Но в этом же и состоит главное удовольствие, понимаешь? – Он протянул к ней руки. – Голодать, не зная, когда будешь сыт в следующий раз, и – бац! – вернуться с хорошей добычей – это же такая радость!
      – Нет, – возразила Регина, упрямо покачав головой, – я возьму свою долю из этих денег и открою ювелирное дело.
      – Ты все еще не рассталась с этой идеей, да? А я думал, эти глупости вылетели у тебя из головы.
      – Это не глупости, Брайан. Это то, чем мне хочется заниматься. – Она наклонилась над столом, не отрывая глаз от его лица. – Когда я говорила об этом в прошлый раз, ты сказал, что я никогда не смогу сделать этого, не имея денег. Так вот, теперь у меня есть деньги.
      – Ага, деньги у тебя есть. Но этого еще недостаточно. Ты же всего-навсего девчонка, опыта у тебя никакого.
      – Я могу взять на работу людей, у которых опыта достаточно. Я уже говорила об этом с двумя. Что же касается того, что я женщина, то, кажется, я уже доказала тебе, что не хуже мужчин могу разбираться в камнях.
      – Может, и доказала, только не мне. Конечно, ты финансировала поездку и немного потрудилась, но все-таки успех нашей экспедиции – простая удача. Мы могли ничего не найти. А заправлять ювелирным делом – для этого нужно гораздо большее, чем удача. Нет, Регина, глупо, если ты продолжишь гнуть свою линию.
      – Я думала… – она набрала в грудь побольше воздуха, – если бы ты вошел в долю, если бы мы стали партнерами, мы могли бы вложить в это дело больше денег. Могли бы использовать твой опыт. Мне хотелось бы, чтобы все считали, что это твоя фирма, поскольку так принято: дело может вести только мужчина.
      – Ты предлагаешь мне войти в дело? Каждый день являться в магазин, одетому как предприниматель. Продавать камни богатым старухам, и без того увешанным драгоценностями так, что они едва могут передвигаться? Вы, наверное, спятили, мисс!
      – Я думала, что вам понравится мое предложение. Ведь на вашу долю приходится такая сумма, какой у вас никогда больше не будет. Вы же не намерены прожить всю жизнь впустую?
      – Впустую, вот как! – Его глаза пылали зеленым огнем. – Вот как вы это называете, дорогая? И подумать только, что я уже собирался просить вас выйти за меня замуж! Ну, теперь я понимаю, какая это была бы ошибка! Вы попытались бы одомашнить меня, привязать, а это не так-то просто сделать, клянусь всеми святыми. Не так-то просто!
      При слове «замуж» ее сердце подпрыгнуло, и на мгновение она заколебалась, растаяла, потянулась к нему.
      Но тут он ударил кулаком по столу так, что задребезжала посуда.
      – Советую вам, дорогая, выбросить эти глупости из головы. И навсегда!
      – Ни за что не выброшу, Брайан Макбрайд. С чего вы это взяли, что я захочу выйти замуж за такого неисправимого тупицу? Я же знаю, кто вы такой. Вы всего-навсего авантюрист, бездельник, прожигатель жизни, мот. Из вас никогда не получится ничего путного. Вы просто-напросто мальчишка. Вы никогда не станете взрослым.
      – Прожигатель жизни и мальчишка, вот как? – взревел он. – Как вы смеете, пигалица вы этакая, обзывать меня такими словами? Да у вас не больше ума, чем у жалкой деревенской дурочки! Я этого не потерплю!
      И он встал, перегнулся через стол и воззрился на нее в полной ярости.
      Регина, вскочив, ответила ему с ледяным бешенством:
      – Не понимаю, как могла прийти вам в голову такая идея – жениться на мне, если вы обо мне такого низкого мнения!
      – Поскольку наши мнения друг о друге совпадают, я считаю, что мы можем сделать только одно.
      – Что же это такое?
      – Каждому идти своим путем и никогда больше не видеть друг друга.
      На мгновение ее сердце замерло, и она опять чуть было не уступила. Но тут же решимость взяла верх, и она, перегнувшись через стол так, что их лица оказались совсем рядом, зло прошипела:
      – Вот это самая разумная вещь, которую вам удалось сказать за весь сегодняшний день, Брайан Макбрайд.
      Он зажмурился, отпрянул, словно его ударили.
      – Прекрасно. Я немедленно отправлюсь в банк, получу по чеку деньги и принесу вам вашу долю.
      – Нет, так не пойдет, – мрачно возразила Регина. – Я иду с вами. Я больше вам не доверяю.
      – Значит, я еще и вор в ваших глазах, не так ли?
      – Это вы говорите, а не я.
      – Тогда пошли! Чем скорее мы расстанемся, тем лучше.
      И он открыл перед ней дверь с холодной любезностью.
      Проходя мимо него, Регина остановилась и посмотрела ему в лицо. И невольно слезы навернулись ей на глаза.
      – Вы говорите, что хотели просить меня выйти замуж за вас. Но ведь вы ни разу не сказали, что любите меня.
      – А теперь вы никогда этого и не узнаете. Вот так!

Глава 11