Телефон на столе Регины зазвонил, и она сняла трубку:
      – Алло!
      – Регина, вы читали заметку в утренней газете? – На другом конце провода был Брайан.
      – Да, читала, – звенящим от обиды голосом ответила она.
      – Как это случилось?
      – Я еще не знаю, но, конечно, узнаю, и очень скоро.
      – Черт побери! У вас будут неприятности. Да еще после такого заявления! Другие ювелиры расстроятся из-за вас, как я полагаю, – ведь вы нарушили совместное заявление. Придется им подумать, что теперь предпринять.
      – В настоящее время, – мрачно сказала Регина, – я слишком обеспокоена тем, как это отразится на моем бизнесе, и не могу заниматься еще и их делами.
      – И что вы собираетесь делать?
      – У меня еще не было времени подумать, я увидела заметку всего час назад.
      – Ну ладно. Я хорошо вас знаю, Регина, и уверен, что вы что-нибудь да придумаете.
      – Хотелось бы и мне быть уверенной в этом.
      – Если я смогу чем-нибудь помочь, звоните без всяких колебаний.
      Повесив трубку, Регина увидела в дверях Берта Даунза. Когда она пришла в магазин утром, он был занят с покупателем. Регина просила передать ему, чтобы он зашел к ней, как только освободится.
      – Входите, Берт. – И она положила перед ним газету, раскрытую на этой злосчастной заметке. – Вы видели это? – Регина постучала пальцем по газетному листу.
      Даунз взял газету.
      – Я еще не читал утренних газет. – Он быстро пробежал глазами заметку, и вид у него стал просто убитый. – Да ведь это же ужасно, миссис Лоуген!
      – Можете мне об этом не сообщать. Это вы продали сапфир мистеру Фостеру?
      – Да, мэм, я. Но я понятия не имел, что он искусственный.
      – Вы и не могли этого знать. Я вас не виню. Этот сапфир был среди тех камней, которые в последний раз привез из Европы Уилл?
      – Нет, мэм, – ответил Даунз, пряча глаза.
      – Вот как? В таком случае откуда он взялся? Даунз колебался и по-прежнему отводил глаза.
      – Берт, отвечайте мне!
      Он сник и медленно проговорил:
      – Мистер Лоуген, он… он купил шесть сапфиров на днях.
      – Он купил их здесь, в Нью-Йорке?
      – Я полагаю, да, – ответил Даунз.
      Регина на миг зажмурилась; в голове была полная сумятица. Открыв глаза, она спросила:
      – Остальные сапфиры проданы?
      – Нет еще.
      – Я полагаю, мне незачем говорить, чтобы вы их не продавали. Возьмите все пять и отдайте Юджину. А теперь об этом покупателе, мистере Фостере. У вас есть его адрес?
      – Да, миссис Лоуген. – Даунз кивнул.
      – Тогда я прошу вас сегодня же отправиться в Бостон и… Ладно, не беспокойтесь, я сама все улажу. Оставьте мне только его адрес. – И, кивнув молодому человеку, отпустила его.
      После ухода Даунза Регина некоторое время сидела, подавленная всем случившимся. Затем встала и прошла через коридор в кабинет Уилла. Ноги у нее дрожали. Она распахнула дверь, не постучав. Как она и ожидала, кабинет был пуст.
      Возвращаясь обратно по коридору, она увидела, что Берт Даунз выходит из мастерской Юджина. Заметив ее, он помахал листком бумаги, который держал в руке.
      – Миссис Лоуген, вот домашний адрес Джереми Фостера.
      Она взяла адрес, положила его в карман.
      – Спасибо, Берт.
      – Вы поедете в Бостон, чтобы повидаться с ним?
      – Да. Наверное, сегодня вечером, после того как мы с Юджином изучим остальные сапфиры.
      – Но, наверное, повидаться с Фостером может любой, не обязательно вы, – нерешительно произнес Берт.
      Регина покачала головой:
      – Нет, я обязана уладить все сама.
      Когда Регина вошла к Юджину, он уже рассматривал сапфиры.
      – Берт рассказал мне, что случилось, Регина, – сказал он. – Это очень плохо для нашего магазина.
      Она села рядом с ним.
      – Что вы о них думаете?
      – Я еще не успел изучить камни как следует. Маленькая лампа была направлена на камни, в руке Юджин держал увеличительное стекло. Регина тоже взяла лупу и один из сапфиров. Она знала, что искусственные корунды (а рубины и сапфиры являются разновидностями корунда) обладают рядом отличительных свойств. Во-первых, в результате процесса их производства образуются изогнутые линии роста, которые видны при сильном свете и увеличении. Эти линии называются прожилками, в натуральных камнях такого не бывает – в них линии прямые. Другое свойство искусственных камней – наличие круглых пузырьков, обычно с небольшими хвостиками, как у головастиков. Если камень разрезать, то по его виду изнутри тоже можно судить о его происхождении.
      Регина с первого взгляда поняла, что у всех пяти камней очень хорошие пропорции. Но при внимательном рассмотрении через увеличительное стекло стали видны предательские прожилки внутри камней, а также и круглые пузырьки.
      Регина со вздохом откинулась на спинку.
      – Я думаю, что здесь нечего сомневаться, Юджин. Это все искусственные камни.
      – Боюсь, что это именно так, Регина. – Он с сочувствием взглянул на молодую женщину. – Что вы собираетесь делать?
      – Я еще не продумала все до конца. Но кое-что сделаю, не сомневайтесь! – сказала она, энергично тряхнув головой. – Первое: я определенно не уверена, что эти камни были выставлены на продажу. Я думаю, вам нужно завернуть их отдельно от остальных и спрятать к себе в сейф, чтобы никто, кроме вас, не мог до них добраться.
      – Я так и сделаю, Регина.
      Регина поднялась. Она устала так, словно не отдыхала уже несколько дней. В то же время в ней нарастала злость, настоящая ярость, и она знала, что это чувство даст ей силы сделать все, что она задумает.
      – Юджин, если кто-нибудь будет вас спрашивать об этих камнях – будь то в магазине или за его пределами, – не говорите ничего. Посылайте всех ко мне.
      Выйдя из мастерской Юджина, она еще раз прошла к кабинету Уилла. Проходя мимо кабинета Мондрэна, она заколебалась, хотела было постучать, но передумала и пошла дальше. Уилла в кабинете по-прежнему не было. Может, это и к лучшему, подумала она. Она уже подозревала, каким образом Уилл приобрел эти сапфиры, и радовалась, что может отложить встречу с мужем.
      Войдя к себе, она просмотрела расписание, чтобы выяснить, когда идут поезда на Бостон, и поняла, что остался только один поезд, идущий днем. Позвонив на вокзал, она вооружилась бумагой и ручкой, решив набросать еще одно заявление для газет, если ей удастся получить от этого бостонца то, что нужно.
      Покончив с этим, она сложила бумаги в портфель и спустилась вниз. Внизу у лестницы ее встретил Берт Даунз.
      – Я еду в Бостон, Берт, и переночую там. Пока меня нет, вы остаетесь за главного. Я вернусь завтра к вечеру. А сейчас я хочу, чтобы вы дали мне одну вещь…
 
      Джереми Фостер жил в богатом районе Бостона, в большом кирпичном доме; участок, на котором стоял его дом, отгораживался от соседних деревьями и кустарником. Заняв номер в отеле, Регина взяла экипаж и поехала к Фостеру. Был уже десятый час, но Регина надеялась застать его дома.
      Фостер оказался приземистым, плотным человеком средних лет, с полным лицом, редеющей шевелюрой и выцветшими синими глазами. Открыв дверь, он с подозрением уставился на молодую женщину.
      – Что вам угодно?
      – Мистер Фостер, я Регина Лоуген.
      – Лоуген? – нахмурился он. – Я не…
      – Я владелица «Драгоценных изделий Пэкстон». Он широко раскрыл глаза и отступил на шаг.
      – Ваш магазин продал мне этот самый сапфир!
      – Да, продал. Вот почему я здесь. Я хочу исправить, загладить нашу вину. Могу я войти?
      Фостер без особой охоты отступил от двери, давая ей возможность пройти, затем повел ее по коридору направо, к освещенной комнате, выходившей в холл. Это была гостиная; в камине весело горел огонь. Приятная на вид женщина встала при их появлении.
      – Это моя жена Бесси. Бесси, это Регина Лоуген, которой принадлежит тот магазин, где я купил сапфир тебе ко дню рождения.
      Регина с интересом посмотрела на женщину.
      – Неужели сапфир – ваш камень по гороскопу, миссис Фостер?
      – Да, это так, – кивнула женщина.
      – И мой тоже. И я просто передать вам не могу, как мне жаль, что все это случилось. Но поэтому я и приехала, чтобы возместить ущерб. – Она открыла портфель, который принесла с собой.
      – Мистер Фостер, вот чек на ту сумму, которую вы заплатили за подделку. – Она протянула ему чек, и тот взял его с видом полного изумления. – А это… – Она вынула из портфеля маленькую коробочку и протянула ее жене Фостера. – Это вам, миссис Фостер. Лучший сапфир в нашем магазине – бесплатно. С днем рождения, миссис Фостер, хотя мои поздравления, возможно, и запоздали.
      Миссис Фостер взяла коробочку, открыла ее и изумленно подняла брови. Потом достала сапфир и высоко подняла его вверх. Камень излучал свет.
      – О, как красиво! Посмотри, Джереми!.. Фостер взял камень, взглянул на него, потом на Регину.
      – Это не подделка?..
      – Ни в коем случае. Можете отнести его любому ювелиру для оценки. – Она помолчала, пока Фостер рассматривал камень. – Вот что меня интересует, мистер Фостер. Когда вы узнали, что камень, который вы купили у нас, не настоящий, почему вы не принесли его обратно в магазин?
      – Да я ведь узнал, что это искусственный сапфир, только вернувшись в Бостон. Я хотел вставить его в медальон для Бесси. Снес его знакомому ювелиру, он-то и сказал мне, что это подделка. – Голос его стал жестким. – Он посоветовал мне обратиться к адвокату.
      – И вы обратились?
      – Пока еще нет. В общем-то я собирался пойти к нему завтра утром.
      Регина постаралась и виду не показать, что у нее гора свалилась с плеч.
      – Ну ведь теперь в этом нет нужды, верно? Или, может быть, вы не считаете, что чек и сапфир – достойное возмещение ущерба?
      Затаив дыхание, она ждала ответа. Фостер посмотрел на жену и спросил:
      – Ну как, Бесси?
      Его жена взяла у него сапфир и опять поднесла его к свету.
      – Джереми, он такой красивый! – проговорила она. – Я считаю, что миссис Лоуген очень щедра.
      – Я могу добавить кое-что еще, – быстро проговорила Регина. – Я еще не выяснила точно, каким образом искусственный сапфир замешался в наши природные камни, но я, разумеется, выясню это и прослежу, чтобы такое больше не повторилось.
      Фостер, расслабившись, широко улыбнулся.
      – Очень хорошо, миссис Лоуген. Я согласен с Бесси. Не вижу, с какой стати поднимать шумиху вокруг этого дела, раз вы были так любезны – приехали сюда и все уладили.
      – Спасибо, мистер Фостер. А взамен я хочу попросить вас о небольшой услуге…
 
      Регина села в самый ранний поезд, идущий до Нью-Йорка. Вместо того чтобы отправиться домой или в магазин, она объехала редакции всех газет, оставляя там объявление, которое должно быть напечатано завтра же.
      Только после этого она велела извозчику везти ее домой. Когда она открыла дверь, навстречу ей, переваливаясь на толстеньких ножках, бросился Майкл.
      – Мамочка, мамочка, ты куда-то уезжала? Регина схватила его в охапку и, прижав к груди, бросила вопрошающий взгляд поверх головы мальчика на озабоченное лицо экономки. Та лишь в раздумье покачала головой.
      Побыв немного с Майклом, Регина приняла ванну, переоделась и поспешила в магазин. Служащие, даже Берт Даунз, избегали ее взгляда, и молодая женщина поняла, что Уилл у себя в кабинете. Судя по всему, не в лучшем виде.
      Она немедленно направилась туда. Вид Уилла был ужасен. Одежда измята, небритый, и ей стало грустно, что ее муж так опустился.
      – Как ты посмела уехать куда-то на всю ночь, даже не сообщив мне об этом? – резко и требовательно спросил он.
      – А как я могла сообщить тебе что-либо? – возразила она. – Я же не знала, где ты был!
      – А чего ради ты отправилась в Бостон?
      – Я полагаю, это понятно. Я поехала туда, чтобы попытаться спасти престиж фирмы.
      – О чем ты? – вспыхнул он.
      – Ты прекрасно знаешь о чем. Ты же сам купил эти искусственные сапфиры, не так ли?
      Он опустился в кресло, бормоча что-то невразумительное.
      – Что ты говоришь, Уилл?
      Он поднял голову и посмотрел ей в глаза.
      – Да, я купил их, но мне даже в голову не пришло, что они могут быть искусственными. Клянусь тебе, Регина! Они выглядели совершенно как настоящие, и сделка была такой выгодной, что я не устоял.
      – Уж куда выгоднее, – язвительно заметила она. – Мы продали один из них как природный сапфир, и это едва не подорвало репутацию нашей фирмы на веки вечные. Особенно после нашего заявления, опубликованного в газетах. Разве ты не знаешь, что искусственные сапфиры наводняют рынок?
      – Нет, я ничего не слышал, – сказал он с жалким видом. – Если бы я знал, то, конечно же, был бы осторожнее. Неужели ты этого не понимаешь?
      – Не знаю, Уилл, я на самом деле не знаю. Ты так вел себя в последнее время…
      – А по чьей вике?! – взорвался он.
      – По своей собственной вине, Уилл, – резко ответила она. – Все, в чем ты меня обвинял, всего-навсего плод твоего воображения. Но как ты мог купить эти камни, Уилл? Ведь ты самый опытный скупщик камней из всех, кого я знаю. Как же ты мог так легко дать себя одурачить?
      – Я был не в себе, Регина. Прости меня.
      – Ты хочешь сказать, что ты был пьян. Он кивнул, опять отведя взгляд.
      – Это была страшная ошибка. Я думал, что ты будешь гордиться мной. Ведь я купил такие прекрасные сапфиры по такой выгодной цене.
      – А тебе, что же, в голову не пришло поинтересоваться, почему они такие дешевые?
      – Я решил, что они краденые.
      – Краденые! Уилл, ты же знаешь, одно из первых принятых нами решений, когда мы открывали магазин, – никогда не покупать краденого.
      – Я знаю, но мне хотелось сделать что-то такое, что бы вернуло твое расположение, хотелось доказать тебе, что я по-прежнему специалист в своем деле.
      – Я всегда гордилась тобой, Уилл, до последнего времени. И единственный способ, каким ты можешь снова заставить меня видеть тебя прежним, это прекратить пьянство, перестать дурманить свои мозги алкоголем и стать тем, кого я любила и за кого вышла замуж.
      – Я постараюсь, Регина, обещаю тебе. Я допустил ужасную ошибку и постараюсь не повторять ее.
      Но она не дала размягчить себя пустыми уверениями.
      – Нет, Уилл. Ты должен сначала исправиться. Пока ты не перестанешь пить и не придешь в себя, ты не будешь закупать камни для нашей фирмы.
      Он взглянул на нее с убитым видом:
      – Не делай этого! Что подумают люди?
      – Я слишком долго смотрела на твое поведение сквозь пальцы. Я не могу рисковать и дать тебе возможность совершить еще одну ошибку. Но при этом никто не узнает, что ты отстранен от покупки камней. Во всяком случае, не узнает от меня.
      – Но как же мы будем без камней?
      – У нас осталось еще достаточно после твоей последней поездки в Европу. На какое-то время хватит. Если ты исправишься к тому времени, на которое мы запланировали твою следующую поездку, хорошо. Если же нет, то поеду я. Или пошлю кого-нибудь другого.
      – Полагаю, этого ирландца! – проговорил Уилл взбешенно.
      – Это что, образец того, как ты намерен выполнять свое обещание? – вздохнула Регина. – Вряд ли мистеру Макбрайду будет это интересно.
      – Прости, Регина, – сказал Уилл с несчастным видом. – Я сам не знаю, что говорю.
      Ей стало жаль его, но она и виду не подала, что смягчилась.
      – А откуда ты узнал о тех злосчастных сапфирах, которые купил? Наверное, тебя навел на них Петер?
      Он удивленно взглянул на нее:
      – Как ты могла…
      – Я не так глупа, Уилл. Я видела, как вы ушли в тот день вместе.
      Вид у Уилла стал еще несчастнее.
      – Он пришел ко мне и сказал, что знает, где можно выгодно купить сапфиры, и я подумал, что это неплохая возможность сделать деньги. Мондрэн должен разбираться в этих вещах, ведь он всю жизнь занимается драгоценными камнями.
      – А тебе не пришло в голову, почему это он вдруг решил тебя облагодетельствовать – ведь он с тобой только что не груб?
      – Он сказал, что, по его мнению, мы должны наладить хорошие отношения, поскольку мы работаем вместе, и что это хороший способ положить начало дружбе.
      – Ну так он лгал, это очевидно. – И Регина направилась к двери.
      – Что ты собираешься делать? – спросил Уилл.
      – Пойду к нему и уволю прямо сейчас.
      – Но как же мы обойдемся без него?
      – Ничего, найдем кого-нибудь. Я не хочу, чтобы у меня работали непорядочные люди.
      Когда она подошла к двери, он окликнул ее:
      – Регина!
      – Да, Уилл?
      – Я очень сожалею, что это произошло.
      – Одних сожалений мало, Уилл. Ты должен измениться, или между нами все будет кончено, как ни горько мне говорить это.
      Она вышла и направилась к мастерской Мондрэна. Прежде чем постучать, она повернула ручку и с удивлением обнаружила, что дверь не заперта.
      Мондрэн собирал свои вещи в две сумки. Взглянув на Регину с кривой улыбкой, он сказал:
      – Я ждал вас, Регина.
      – И по этой причине вы собираете вещи? – Она кивнула на сумки.
      – Да. Я видел, как вы вошли в кабинет вашего мужа, и понял, что этот слабохарактерный малый расскажет вам, как и где он достал сапфиры.
      – Возможно, Уилл и бывает иногда слабым, но он по крайней мере честен! – сказала Регина. – Зачем вы это сделали, Петер?
      – И вы еще спрашиваете! – Он защелкнул замок на одной из сумок. – Я предлагал вам свою любовь, я предлагал жениться на вас, но вы меня отвергли. А потом вышли за этого вот, за Уилла Лоуген а.
      Она смотрела на него, сощурив глаза.
      – Так это вы написали обе записки, да? Как же это я не догадалась! Хотя на самом деле я в общем-то знала это – понимала какой-то частью рассудка, но мне не хотелось оказаться лицом к лицу с истиной, не хотелось признаваться себе в том, что человек может быть таким злым. Кем бы вы ни были, Петер, я ведь считала вас слишком джентльменом, чтобы поверить в то, что вы опустились до подобных низостей.
      – У джентльмена тоже есть чувства. – Его лицо напоминало маску ненависти и отчаяния, а голос был полон боли. – Вы заставили меня страдать, Регина, и чем больше я думал об этом, тем сильнее разъедала меня боль. Мне нужно было отплатить вам.
      – Я могу возбудить против вас судебное дело.
      – По какому обвинению? Я не совершил ничего противозаконного.
      – А искусственные сапфиры?
      – Я не говорил вашему мужу, что это настоящие камни. Я просто отвел его к человеку, который хотел их продать. Ваш муж имел дело с камнями многие годы. Разве я виноват в том, что он не смог отличить природный камень от искусственного? И продал сапфир не я, а продавец камней.
      – Но когда вы повели Уилла покупать камни, он сильно пил. Его суждение не могло быть верным.
      – Но не я же виноват в этом. Посмотрите правде в глаза, Регина. Ваш муж – человек слабый.
      – Возможно, вы и правы. Но вашу вину это отнюдь не уменьшает. Я, похоже, не смогу преследовать вас по закону, но, конечно же, прослежу, чтобы ни одна ювелирная фирма в Нью-Йорке не взяла вас на работу.
      Он пожал плечами и запер вторую сумку.
      – Меня это не тревожит. Я предвидел, что вы все узнаете и уволите меня. Я заказал билеты на пароход, который уходит завтра. Я возвращаюсь в Лондон. Мне вообще не стоило уезжать оттуда.
      Регина пошла к двери, но, не дойдя, остановилась.
      – Вот что меня интересует, Петер. Вы человек злобный и мстительный, судя по всему, что произошло. Так почему же вы не сказали Брайану, что Майкл – его сын?
      – Я ничего не имею против вашего ублюдка-сына. – Его глаза блеснули. – Больше того, я уверен: чем больше времени пройдет до того, как Макбрайд узнает о своем сыне, тем больше он будет злиться на вас.
 
      Объявление Регины появилось во всех газетах на следующий день. Она вырезала его из газеты и прикрепила к витрине магазина.
 
      «Это – извинение перед всеми моими покупателями, теперешними и будущими. Я допустила ошибку. «Драгоценные изделия Пэкстон» продали искусственный сапфир как природный. Дело уладилось, и я даю свою личную гарантию, что это никогда не повторится. Следующее далее письмо говорит само за себя.
      Регина Лоуген».
 
      Далее следовало такое добавление:
 
      «Миссис Регина Лоуген, владелица фирмы «Драгоценные изделия Пэкстон» по собственной инициативе приехала ко мне и не только выплатила мне полную стоимость искусственного сапфира, который я купил в ее магазине, но также возместила моральный ущерб, подарив моей жене прекрасный природный сапфир. Моя жена и я благодарны миссис Лоуген за этот щедрый дар. В будущем я без каких-либо опасений буду покупать драгоценности в ее магазине. Клянусь, что все здесь написанное – правда.
      Джереми Фостер».
 
      Когда вечером Регина вошла в свою квартиру, ее поджидала Бетель. Глаза экономки покраснели от слез.
      – Ваш муж ушел, миссис Лоуген. Он собрал вещи в чемодан и уехал. Он просил меня передать вот это.
      С упавшим сердцем Регина взяла из рук Бетель сложенный лист бумаги. Открыв его, она прочла:
 
      «Моя дорогая Регина, у меня нет слов, чтобы выразить тебе, как я сожалею обо всех неприятностях, которые я навлек на тебя своим безответственным поведением. Я знаю, как тебе хочется иметь звездчатый сапфир. Поэтому я уезжаю за границу на поиски такого сапфира и не вернусь, пока не найду его и не смогу высоко держать голову. Может быть, тогда ты отыщешь в себе силы простить меня. И не забывай: как бы я себя ни вел, я люблю тебя больше жизни и всегда буду любить. А пока прощай, любовь моя, будь благополучна. Пожалуйста, поцелуй за меня Майкла и скажи ему, что он сможет гордиться своим отцом, когда опять увидит его.
      Уилл».

      – Регина! – В телефонной трубке раздался голос Брайана. – Я звоню, чтобы сказать вам, что ваше объявление во вчерашних газетах – гениальный ход! Оно не только убедит ваших покупателей, но и пригладит взъерошенные перышки ваших конкурентов. Я уже слышал от нескольких из них, что они очень довольны.
      – Спасибо, Брайан, – проговорила Регина глухим голосом. Она проплакала всю ночь и решила, что больше плакать не станет; и вот теперь глаза ее опять наполнились слезами.
      – Регина! Девочка, что такое? Вы, кажется, плачете?
      – Уилл уехал, Брайан.
      Брайан молчал так долго, что Регина наконец спросила:
      – Брайан, вы здесь?
      – Ага, девочка, я здесь. Я потрясен, вот и все.
      – Ну, если вы потрясены, представьте, каково мне!
      – Может, он уехал просто на пару дней, – осторожно начал Брайан, – … и в любую минуту возьмет и вернется.
      – Нет, он упаковал чемодан и, судя по всему, сел на пароход.
      – Значит, он уехал навсегда?
      – Не совсем.
      – В таком случае надолго ли?
      – Это трудно объяснить по телефону, Брайан… – Она замолчала, борясь с новым приступом рыданий.
      – Я сейчас приеду.
      – Нет, Брайан! – поспешно возразила Регина. – Это плохо, если вы примчитесь сюда, едва Уилл уехал.
      – Но вам необходима дружеская поддержка, Регина. С кем-то посоветоваться, поговорить… Почему бы нам не пойти вместе на ленч, мы все спокойно обсудим.
      – Наверное, в этом ведь нет ничего плохого… – неуверенно сказала молодая женщина.
      – Тогда давайте встретимся в том ресторанчике за углом, рядом с вами. Там спокойная обстановка, нам никто не помешает. Встретимся ровно в час.
      – Хорошо, в час.
      После разговора с Брайаном Регина долго сидела, охваченная самыми мрачными мыслями. Почему Уилл поступил так неразумно? Она не могла не чувствовать и своей вины. В сущности, это она вынудила его уехать. Ход ее мыслей прервало появление Берта Даунза.
      – Миссис Лоуген, – проговорил он неуверенно, – кажется, Петер Мондрэн у нас больше не работает.