– Регина не желает быть вашим другом!
– Она так вам сказала, да?
– Сказала. И обещала, что никогда больше не увидится с вами, и я требую, чтобы вы обещали мне то же.
Брайану стало противно до тошноты, и несколько долгих минут, чреватых опасными последствиями, его подмывало дать как следует по морде этому типу. Но он обуздал свой гнев. Уильям Лоуген пьян, и, кроме того, он прав. Регина – замужняя женщина, и он, Брайан, не имеет никакого права навязывать ей свое внимание, как бы ему этого ни хотелось. И он проговорил спокойно:
– Ладно, братец, ладно. А теперь ступай. Я не очень-то боюсь угроз, особенно со стороны человека, который пьян в стельку.
Уилл побагровел еще больше. И Брайану показалось, что сейчас Уилл бросится на него с кулаками. Он напрягся, приготовившись к защите, но Лоуген повернулся и исчез в ночи.
На столе Регины зазвонил телефон, и она вздрогнула. Хотя телефон у них был установлен довольно давно, она все еще никак не могла привыкнуть к его внезапным резким звонкам. Сняв трубку, она проговорила в микрофон:
– Алло?
– Регина? Это Брайан.
– Ах, Брайан! – При звуках его низкого голоса ее охватила радость, но она тут же ее подавила. – Брайан, вы не должны мне звонить.
– Я знаю. Из-за вашего мужа.
– Ну… да.
– Он в кабинете, рядом с вами?
– Нет, но это не имеет значения.
– Я звоню насчет него, девочка.
– Что вы имеете в виду?
– Он приходил вчера вечером ко мне.
Регина нахмурилась.
– Для чего он приходил?
– Узнал о нашей встрече в парке.
– Да, кто-то прислал ему записку. Возможно, тот же человек, который написал вам, что я буду там. Ваша записка была напечатана на машинке?
– Да.
– Значит, это тот же самый шутник, я уверена. Если я узнаю, кто это, я… я сделаю что-нибудь страшное, не сомневайтесь!
Брайан опять засмеялся.
– Нисколько не сомневаюсь, что так оно и будет.
– Чего от вас хотел Уилл?
Последовало короткое молчание.
– Ну, вы должны учесть, что он был мертвецки пьян, а человек в таком состоянии склонен говорить несколько несдержанно.
– Он что, угрожал вам?
– Да в общем-то нет, но он сказал, что, если я попытаюсь еще раз увидеть вас, он перейдет к действиям.
Регина вздохнула:
– Я прошу прощения, Брайан. Ему не следовало так поступать.
– Нет, это я должен просить прощения. Все случилось из-за меня, из-за того, что я пошел в парк повидаться с вами. Я навлек на вас неприятности, Регина, и очень извиняюсь за это. Я хочу все поправить.
– И как же вы намереваетесь это сделать? – довольно резко спросила она.
– У меня есть идея, как все уладить. Вы с мужем не собираетесь в театр или еще куда-нибудь?
– Ну, собираемся. У нас билеты на «Петера Пэна» с Мод Эдамс в эту субботу вечером.
– Тогда до встречи в театре, Регина.
– Брайан, подождите!
Но он уже дал отбой. Регина медленно повесила трубку. Что хотел он сказать этой последней фразой? Регина решила было перезвонить ему, но ведь она все равно не сможет убедить его отказаться от задуманного. Интересно, как Брайан думает все уладить в театре?
Регина так и не узнала, в котором часу Уилл вернулся вчера домой. Она уже легла в постель и крепко спала, когда он наконец явился. Когда же утром проснулась, его уже не было, а на диване валялось небрежно брошенное одеяло. Регина знала, что сейчас Уилл находится в своем кабинете, и несколько раз порывалась пойти туда и попытаться урезонить мужа. Но почему, собственно, она должна делать это? Она ведь не совершила ничего дурного, и теперь Уилл должен взять на себя инициативу примирения.
Всю неделю отношения между Региной и Уиллом оставались напряженными, и Уилл по-прежнему спал в гостиной на диване. Разговаривали они вежливо, но крайне редко, в основном о делах, и, конечно же, о Брайане Макбрайде никто из них даже не упоминал.
Несколько раз Регина думала, не попросить ли Уилла отложить субботний поход в театр; она была уверена, что он согласится. Учитывая напряженность и мучительность их теперешних отношений, вечер вдвоем не обещал ничего приятного.
Но она так ничего и не сказала Уиллу. В глубине души ей даже было любопытно, что же задумал Брайан. Но как бы там ни было, вряд ли теперь может быть еще хуже.
Поэтому в субботу вечером, пообедав в полном молчании, они оделись и поехали в наемном экипаже в театр. Мод Эдамс – последнее помешательство Нью-Йорка, и поэтому вереница карет и наемных экипажей, ожидавших очереди, чтобы высадить своих пассажиров, растянулась от театра на несколько кварталов.
В фойе толпились театральные завсегдатаи, и, пока Регина с Уиллом пробирались сквозь толпу, она глазами искала Брайана, однако его нигде не было. Двери в зал только что открылись, и супругов Лоугенов проводили на их места. Она продолжала высматривать Брайана, пока не погас свет. Может быть, он передумал и решил вообще не появляться в театре? И молодая женщина почувствовала некоторое разочарование.
В конце концов, выбросив Брайана из головы, она откинулась на спинку кресла и приготовилась наслаждаться спектаклем.
В то время, когда на спектакле «Петер Пэн» поднялся занавес, Брайан в наемном экипаже подкатил к роскошному дому на Тридцать пятой авеню, где в бельэтаже проживала Дейзи Карлтон – высокая пышная брюнетка с томными карими глазами. Брайан постучал, и Дейзи тут же открыла дверь. Она уже была одета в длинное черное платье и сердито постукивала каблучком об пол.
– Вы опаздываете, Брайан Макбрайд! Он усмехнулся:
– Ну да, любовь моя, а разве вы не знаете, что это нынче модно – опаздывать?
– Ну не в театр же! Когда мы приедем, первое действие уже окончится.
– Я думаю, это не имеет значения, – возразил ирландец, пожимая плечами. – Там сплошные фейри
и детишки. У себя в Ирландии я этих фейри понавидался.
Она с подозрением уставилась на него:
– Фейри в Ирландии? Вы смеетесь надо мной, Брайан.
– Вовсе нет, дорогуша, – серьезно ответил он. – В Ирландии фейри хоть пруд пруди. Я думаю, что это всем известно.
Он подал ей руку, и они вышли на улицу, где их ждал извозчик. Брайан познакомился с Дейзи несколько недель тому назад и начал ухаживать за ней. Она была медлительна, но очень декоративна, а в постели весьма даже оживлялась. И что самое удобное – будучи замужем, она жила раздельно со своим богатым мужем, но очень надеялась, что ей удастся снова войти к нему в милость. Однако пока этого не случилось, что плохого в том, что она немного поразвлечется? Так она и сказала Брайану.
Они подъехали к театру всего за несколько минут до антракта. К тому времени, когда Брайан расплатился с извозчиком и они вошли в вестибюль, публика уже выходила из зала, женщины собирались небольшими группками, чтобы поболтать, а мужчины по большей части выходили на улицу, чтобы выкурить сигару.
– Видите, я же говорила, что мы опоздаем, – упрекнула его Дейзи.
– Не важно, любовь моя. – Брайан взял ее под руку и привлек к себе, а сам обежал взглядом лица выходящих из зала.
– Прошу вас, не обращайте внимания на то, что я, возможно, скажу сейчас.
Дейзи нахмурилась в недоумении, но, прежде чем она успела возразить, Брайан заметил Регину и Уильяма Лоуген в другом конце фойе. Он повел Дейзи туда, чтобы оказаться у них на глазах. Первой их заметила Регина. Лицо ее посветлело, но тут же омрачилось: она увидела, что Брайан держит под руку женщину.
Ну и совпадение, мистер и миссис Лоуген, видите, мы все оказались в театре! – сказал Брайан, расплываясь в улыбке.
Уилл, стоявший рядом с Региной, явно напрягся, и, кинув быстрый взгляд на его лицо, Брайан понял, что тот закипает гневом.
– Дейзи, позвольте познакомить вас с Уильямом и Региной Лоуген, моими давнишними друзьями, – продолжал Брайан. – А это Дейзи, моя невеста. – Он обнял Дейзи, смущенно косящуюся на него.
После того как обмен вежливыми приветствиями иссяк, Брайан спросил весело:
– А как вам спектакль, миссис Лоуген?
– Мы просто в восторге, – ответила Регина с деланной сердечностью.
– Да, – сдержанно добавил Уилл. – Мы считаем, что вещь удалась.
– Тем более жаль, что мы пропустили первый акт, – сказал Брайан. – Но я ничего не мог поделать – меня задержали. Мы только что приехали. Дейзи утверждает, что я опоздаю даже на собственную свадьбу. Похоже, мне необходимо избавиться от этой привычки опаздывать.
Зазвенел звонок, призывающий зрителей занять свои места. Уилл взял Регину за руку и почти грубым жестом повернул лицом к зрительному залу. Она пошла за ним, подавляя сильное желание оглянуться.
Когда Лоугены исчезли в зале, Дейзи сердито проговорила:
– А теперь объясните, что все это значит? Разве я ваша невеста? У меня есть муж, и вы это знаете! А за вас, Брайан Макбрайд, я бы не вышла ни в коем случае!
– Ну как же, я это прекрасно знаю, – радостно заявил ирландец. – Но я же просил вас пропустить мимо ушей все, что я буду говорить.
– Что за игру вы ведете с этими людьми, Брайан?
– Все это не должно вас беспокоить, любовь моя. – И взяв Дейзи под руку, он повел ее из театра.
Она попыталась упереться.
– Разве мы не останемся на спектакль?
– Да кому интересно смотреть половину пьесы? Кроме того, я заказал для нас столик в ресторане. Я не намерен угодить в толчею, когда публика двинется из театра, а так мы сможем прекрасно пообедать.
– Но вы же купили билеты на спектакль. И все это для того, чтобы разыграть эту странную сценку в фойе? Брайан, вы сумасшедший, совершенно сумасшедший!
– А как же! Не будь я таковым, вам было бы не столь интересно со мной, не так ли? – отозвался ирландец, широко улыбаясь.
Регина и Уилл просидели до конца спектакля в ледяном молчании. Никакого удовольствия от представления Регина не получила: она страшно огорчалась, что трещина между нею и мужем все больше углублялась.
Так в полном молчании они и вернулись домой. Войдя в гостиную, Уилл швырнул пальто и шляпу на диван и направился к бару. Налив полный стакан бренди, он залпом осушил его.
Только тогда он взглянул на Регину. Глаза его были холодны как лед.
– Объясни мне, что означает вся эта сцена с Макбрайдом?
Регина пожала плечами:
– Я знаю столько же, сколько и ты, Уилл.
– О нет, я думаю, что это не так! Ты, кажется, принимаешь меня за полного дурака, Регина. Вы с ним устроили эту встречу, чтобы я подумал, будто Макбрайд обручен с этой женщиной. Я же заметил, какое изумление появилось у нее на лице, – для нее это было совершенным сюрпризом. Она, возможно, просто потаскуха, которую Макбрайд подобрал на улице и заплатил ей за это маленькое представленьице. Только забыл предупредить ее заранее, что он собирается сказать.
Регина опустилась на диван, стиснув руки на коленях.
– Я могу только повторить, – тихо проговорила она, – что я ничего об этом не знала.
– Ну а я, черт побери, тебе не верю! – решительно заявил Уилл. – Вы придумали все это вместе.
– Но это неправда…
Он подошел к бару и плеснул себе еще бренди.
– Уилл, прошу тебя, не пей больше. Он резко повернулся к ней:
– Я буду пить столько, сколько мне угодно, черт побери! И я намерен напиться так, чтобы забыть все и заснуть прямо здесь!
И он ткнул пальцем в направлении дивана, на котором сидела Регина, но ей показалось, что палец указывает прямо на нее, обвиняя ее во множестве грехов, не последнее место среди которых занимает неверность.
Глава 18
– Брайан, – сказала Регина в телефонную трубку, – на что вы надеялись, когда устраивали вчерашний спектакль?
– Ну, я хотел, чтобы ваш муж отбросил свои опасения. Я думал, если он поверит, что я собираюсь жениться, он перестанет ревновать.
– Ну так вот: ничего не вышло. Эффект получился прямо противоположный.
– Неужели?
– Именно так. Уилл неглуп. Он видел лицо этой женщины и понял, что ваше заявление было для нее полной неожиданностью.
В трубке послышался вздох Брайана.
– А мне-то показалось, что это была хорошая идея.
– Теперь Уилл убежден больше чем когда-либо, что у него за спиной что-то происходит. Он решил, что эту вчерашнюю встречу мы придумали вдвоем с вами.
– Как жаль, девочка. Значит, идея была не так уж хороша. Может, я попытаюсь сделать еще что-нибудь?
– Нет! Не нужно ничего делать, Брайан. Я надеюсь, что Уилл со временем успокоится и сможет взглянуть на это дело разумно.
– Кстати, о делах, Регина. До меня дошли довольно тревожные слухи.
– Что бы это могло быть?
– Говорят, что какие-то парни нашли способ производить искусственные камни.
– А! Я уже слышала об этом, но оказалось, что это не более чем слухи. Многие пытались изготовить искусственные алмазы, и один человек даже объявил, что ему это удалось. Должно быть, этого было достаточно, чтобы потрясти компанию «Де Бирс» до самого основания. Но все ограничилось пустым заявлением.
– На этот раз речь идет не об алмазах, а о рубинах и сапфирах. Один тип, француз по имени Верней, придумал, как говорят, надежный способ их изготовления.
– Да, я слышала о Вернее, но он, кажется, придумал свой способ еще три-четыре года назад.
– Может быть, оно и так, но вот я слыхал, что теперь создана компания с целью наполнить рынок искусственными рубинами и сапфирами, изготовленными по его методу. Подумайте, что это значит для ювелиров, у которых целые состояния вложены в настоящие драгоценные камни. Искусственные могут быть выброшены на рынок, чтобы подорвать цены на настоящие камни. Мне уже несколько раз звонили по телефону люди, занятые в ювелирном деле, а сегодня утром я получил телеграмму от Эндрю. Он сообщает, что весь Лондон бурлит от этой новости. Он считает, что может возникнуть даже некоторая паника и люди бросятся продавать рубины и сапфиры.
Регина разозлилась и огорчилась. Если эти слухи верны, ювелирному делу будет нанесен чувствительный удар. Злость ее обратилась на Брайана, и она коротко бросила ему:
– Ну что ж, спасибо за информацию. А пока что, Брайан, прошу вас, перестаньте делать мне благодеяния!
Регина повесила трубку, и мысли ее вернулись к Уиллу. Он опять спал на диване, за завтраком был неразговорчив и угрюм.
Она знала, что сейчас он у себя в кабинете, и ей опять захотелось пойти к нему, воспользовавшись информацией об искусственных камнях как предлогом для разговора. Но все же, почему она должна начинать разговор? Разве не она обиженная сторона?
И вместо разговора с мужем она сосредоточилась на тревожном сообщении Брайана, вспомнила все, что ей было известно об истории искусственных самоцветов.
Много лет люди пытались найти способ производить самоцветы. Самые ранние опыты в этом направлении, о которых ей было известно, производил Марк Годэн во Франции в восьмидесятых годах девятнадцатого века. Он пытался произвести драгоценные корунды – сапфир и рубин. Несколько лет спустя рубины появились в продаже; сначала их приняли за настоящие, но потом поняли, что это подделка. Они стали известны как «женевские рубины» – многие считали, что их делают в Швейцарии, в Женеве.
Другой француз, Эдмон Фреми, также разработал коммерческий способ производства рубинов, но только в виде тонких пластин. Такие рубины можно было производить дешево и в больших количествах, и их стали применять при изготовлении часов и инструментов. К счастью, пластины эти были слишком тонки, чтобы из них сделать камни.
Потом, где-то в начале века, один из ассистентов Фреми, Огюст Верней, открыл процесс, который он назвал «огненной плавкой». Во время этого процесса порошок оксида алюминия подвергается воздействию высоких температур и, расплавляясь в огне, падает маленькими капельками на вращающийся керамический стержень. Когда на стержне накапливается достаточное количество массы, она охлаждается и кристаллизуется в виде одного большого кристалла. Рубины получаются при добавлении к оксиду алюминия примеси хрома; сапфиры различной окраски – при добавлении окислов металлов в различных сочетаниях.
Способ, разработанный Вернеем, был запатентован в 1904 году и вызвал в то время некоторое волнение. Но с тех пор Регина о нем почти ничего не слышала. Конечно, она понимала, что потребуется какое-то время, прежде чем те, кто занят в ювелирном деле, усвоят, что процесс пошел, а на рынке появится достаточное количество искусственных камней. И если правда, что искусственные рубины и сапфиры уже производятся, может быть, не так долго ждать и появления искусственных алмазов?
Несколько ученых, особенно во Франции и России, уже заявили, что успешно синтезировали в своих лабораториях алмазы, подвергнув уголь высоким температурам и давлению. Однако им не удалось убедить специалистов по драгоценным камням, что микроскопические кристаллы, полученные в результате их экспериментов, являются алмазами.
Было одно исключение, известное Регине. В мире, связанном с драгоценными камнями, эту историю знали хорошо.
Несколько месяцев тому назад некий французский изобретатель по имени Анри Лемуан заявил, что он открыл процесс для массового производства алмазов из кусков угля. В алмазном сообществе сразу же забили тревогу, особенно в компании «Де Бирс». Сэр Джулиус Вернер, английский банкир и один из четырех членов правления «Объединенных копей де Бирс», тут же понял: если Лемуан действительно обнаружил способ производить алмазы, поднимется такая паника, которая сокрушит всю алмазную индустрию. Сэр Джулиус решил, что есть только один разумный путь – потребовать демонстрации. Если этот процесс действительно существует, он купит его и сохранит в тайне.
Анри Лемуан охотно согласился продемонстрировать свое открытие. Он пригласил сэра Джулиуса в свою лабораторию в Париже, заручившись предварительным согласием: если открытие действительно существует, тогда «Де Бирс» либо тут же покупает технологию, либо финансирует дальнейшие изыскания.
Лаборатория Лемуана располагалась в подвале какого-то заброшенного склада. Сэра Джулиуса сопровождал Фрэнсис Оутс, главный администратор компании «Де Бирс». Лемуан усадил обоих перед большой печью и тут же вышел из помещения. Вернувшись, он оказался совершенно голым. А посетителям объяснил, что снял с себя всю одежду, дабы они могли видеть, что он не прячет на себе алмазов.
Затем таинственным эффектным жестом средневекового алхимика Лемуан положил в плавильный тигель набор неизвестных присутствующим веществ и тщательно все перемешал. Затем показал эту смесь своим гостям, опять-таки сопровождая показ эффектными жестами, после чего поместил тигель в печь и повернул несколько переключателей.
Печь быстро нагрелась, и голый химик объяснил присутствующим, что он может получить алмазы при помощи тайной формулы, известной ему одному. Спустя четверть часа он повернул выключатели, вооружившись клещами, вынул из печи раскаленный добела тигель и поставил его на стол. Потом достал оттуда двадцать алмазов и передал их своим гостям для осмотра.
Фрэнсис Оутс был специалистом, и потому он рассматривал камни особенно тщательно. Взяв лупу, которой пользуются ювелиры, он оглядел камни один за другим. Он нашел, что по цвету и форме они похожи на алмазы, которые добываются именно в копях «Де Бирс» в Южной Африке. Но все же крайне скептически отнесся к демонстрации и поэтому попросил Лемуана повторить ее.
Тот с готовностью согласился. На этот раз, когда процедура завершилась, он извлек из тигля тридцать мелких камней. Оутс опять тщательно обследовал их через лупу и опять заявил, что они очень похожи на алмазы. Но когда он беседовал с сэром Джулиусом наедине, он признал: хотя алмазы практически настоящие, у него все же есть кое-какие опасения, и ему кажется, что здесь не обошлось без надувательства. Сэр Джулиус относился к мнению этого человека с уважением, хотя все-таки испытывал тоскливый страх: а вдруг Лемуан действительно открыл способ производства алмазов? Дело было крайне рискованным, поэтому он предложил выдать Лемуану значительную сумму денег на продолжение изысканий и дальнейшее улучшение найденного состава при условии, что француз согласится держать свои открытия в тайне. В свою очередь, компании «Де Бирс» будет предоставлена возможность купить формулу этого состава, которую Лемуан должен хранить в одном из лондонских банков в запечатанном виде.
Когда поутихли первые волнения по поводу этого открытия, большинство тех, кто связан с ювелирным бизнесом, стали открыто выражать сомнения, насмешливо заявляя, что «Де Бирс» попалась на удочку мошенника. Слухи утверждали, что некий ювелир-перс продал Лемуану некоторое количество мелких необработанных алмазов, украденных на копях «Де Бирс» в Южной Африке и тайком вывезенных оттуда, и что Лемуан каким-то образом поместил эти алмазы в тигель прямо на глазах у присутствующих.
Но даже если серьезно относиться к заявлению этого француза о том, что камни могут быть получены в результате открытого им процесса, Регина понимала: этот эпизод только подбавит интереса к сообщению о получении искусственных рубинов и сапфиров.
Люди, занятые в ювелирном деле, легко поддаются панике; у всех много средств вложено в бизнес, и их страшат даже незначительные колебания цен. Конечно, если все это правда, оснований для тревоги вполне достаточно. Если искусственные драгоценные камни наводнят рынок, цены на природные камни резко упадут.
Регина решила переговорить кое с кем по телефону. Повесив трубку, она уставилась в окно; лицо ее было серьезно. Судя по тому, что рассказали коллеги, слухи эти достоверны.
Вопрос в том, что с этим можно поделать. Она долго сидела в задумчивости, размышляя над создавшимся положением.
Наконец Регина решила поговорить с Уиллом. Скорее всего он не предложит никакого решения, но сам факт, что она с ним советуется, пригладит его взъерошенные перья. Приняв решение, молодая женщина вышла из кабинета и направилась через коридор к кабинету мужа. Не пройдя и половины пути, она увидела, что Уилл вышел из своего кабинета, надевая на ходу пальто.
– Уилл… – Они сошлись, и Регина резко остановилась, почувствовав отвращение. – Уилл, еще и полдень не настал, а ты уже пьешь!
– Это не твоя забота, Регина, – грубо ответил он и пошел дальше.
– Подожди, Уилл. – Она положила руку ему на плечо. – Мне нужно кое-что обсудить с тобой.
Он сбросил с себя ее руку.
– Не теперь. У меня дела. – И он прошел мимо нее.
Регина замерла на месте, пытаясь подавить гнев. И вдруг с изумлением увидела, что Уилл остановился у двери Мондрэна и постучал. Дверь открылась, оттуда вышел Мондрэн, и оба они прошли к лестнице.
Господи, куда это они отправились? Неужели на ленч? Неужели спустя столько времени они стали друзьями, а она об этом ничего не знает? И тут же она чуть не расплакалась от отвращения и гнева, вызванных поведением мужа. Размышления об Уилле и Мондрэне вконец расстроили ее. Как может хороший, добрый, рассудительный человек так себя вести? И все из-за бури в стакане воды!
Вернувшись к себе в кабинет, Регина тут же позвонила Брайану. Она обещала Уиллу, что не станет больше общаться с Брайаном, но дело было срочное. Кроме того, если Уилл ведет себя таким образом, чего ради ей держать свое слово?
– Брайан, вы успели познакомиться с приличными людьми из тех, кто в Нью-Йорке занимается ювелирным бизнесом?
– Я встречался и говорил со многими, но, наверное, это нельзя назвать близким знакомством.
– Но они вас знают и доверяют вам? Брайан засмеялся.
– Не знаю, как насчет доверия, но знать они меня знают. Что вы задумали, Регина?
– Не могли бы вы устроить встречу, собрав как можно больше этих людей? Скажем, завтра. На ленч в любом месте, где вам угодно.
– Можно попробовать. Хотя времени маловато.
– Скажите им, что это срочно и делается для их же блага. Мы должны что-то предпринять и предотвратить возможную панику, связанную с искусственными камнями.
Он немного помолчал.
– Когда мы говорили об этом, вы не очень-то встревожились. Почему теперь думаете иначе?
– Я навела кое-какие справки. Вы правы. А насчет встречи вот что, они скорее согласятся, если приглашение будет исходить от мужчины, а не от женщины.
– Значит, у вас есть какой-то план?
– Я обдумываю кое-что. Но заранее ничего не скажу. Пусть это станет сюрпризом.
Регина занималась делами, пропустив ленч и задержавшись после закрытия магазина. К тому времени, когда она собралась идти домой, она уже твердо решила, что надо делать. Вопрос только в том, сможет ли она убедить мужчин – членов ювелирного братства.
Насколько она знала, Уилл не вернулся в магазин к закрытию, но перед уходом Регина все же заглянула в его кабинет – он был пуст. Проходя мимо двери Мондрэна, она постучалась. Ответа не последовало.
Дома Уилла также не было, и Бетель не видела его весь день. Регина поужинала, уложила Майкла в кроватку и уселась в гостиной, чтобы еще раз продумать свой план. Когда она легла спать, было десять часов. Уилл так и не пришел домой.
На другое утро никаких признаков того, что Уилл провел ночь на диване, не обнаружилось, и, когда Регина вошла в кухню, где Бетель готовила завтрак, экономка только покачала головой в ответ на ее невысказанный вопрос. Регине ничего другого не оставалось, как прийти к выводу, что Уилл ночевал где-то в другом месте. Она пришла в ярость, и одновременно ей стало грустно. Однако вскоре она перестала думать о муже и стала готовиться к встрече с коллегами.
* * *
Встреча произошла в конференц-зале популярного ресторана в соседнем квартале на Пятой авеню. Регина нарочно опоздала – ей хотелось, чтобы все были в сборе, когда она придет.
Она вошла бодрым шагом, неся в руках портфель с бумагами. Вокруг стола располагались восемь мужчин. Брайан, сидевший во главе стола, встал и широко улыбнулся.
– Регина! А мы уже думали, что вы не придете.
– Прошу прощения, джентльмены, – сказала она решительно. – Меня задержали, я не смогла уйти.
Она поймала на себе неодобрительные взгляды, на которые не обратила внимания, и села справа от Брайана.
– Поскольку вы запаздывали, а официанты уже начали сердиться, мы, не дожидаясь вас, заказали ленч, – сказал он. – Будет рыба. Как вы на это посмотрите?
– Прекрасно, Брайан.
Появление молодой женщины словно бы послужило сигналом: тут же появились два официанта с подносами. Брайан воспользовался поднявшимся шумом и сказал тихонько:
– Вы можете изложить мне, какой это план пришел вам в голову?
– Давайте подождем, пока они все съедят, – ответила молодая женщина, покачав головой. – Если они нас подслушают, они еще чего доброго разбегутся. Я вижу графины с вином. Надеюсь, когда они наполнят желудки едой, а головы затуманят вином, то придут в более добродушное настроение.
Полчаса спустя ленч закончился; кое-кто достал сигары, но заколебался, вопросительно глядя на Регину.
– Можете курить, джентльмены, – любезно разрешила она.
Сигары были зажжены, облачка голубоватого дыма всплыли к потолку; Брайан встал и постучал по столу костяшками пальцев.
– Джентльмены, пора приступить к делу. Миссис Лоуген имеет кое-что вам сообщить.
Один из курильщиков чуть не подавился дымом. Придя в себя, он сердито спросил:
– Что это значит, мистер Макбрайд? Мы пришли сюда не для того, чтобы слушать женщину!
Брайан бросил на него взгляд, исполненный ледяного презрения.
– Женщина, о которой вы говорите, знает ювелирное дело лучше большинства из нас. Она начала с чистки камней, а теперь владеет одной из самых перспективных фирм Нью-Йорка.
– Очень может быть, – проговорил другой, – но женщине не место в бизнесе, особенно в ювелирном. Так всегда было и так будет.
Регина спокойно выслушала это.
– И бизнес, и времена меняются. Как сказал мистер Макбрайд, я добилась успеха. Думаю, вряд ли кто-нибудь из вас будет это отрицать.
– Но ведь у вас есть муж. Если вы хотите что-то сообщить насчет этой заварушки, почему бы ему не выступить вместо вас? Это было бы куда лучше.
– Мой муж закупает камни для моей фирмы, и в этом он разбирается. Но всеми остальными делами занимаюсь я.
Тут вмешался Брайан и резко сказал:
– Вы, как я погляжу, повыскакивали из своих штанов со страху, что паника ударит по ювелирному делу. А вот Регина хочет предложить вам разрешение проблемы, и, клянусь всеми святыми, вы ее выслушаете! – И он стукнул кулаком по столу. – Если хоть один из вас попробует выйти из этой двери до того, как мы ее выслушаем, он будет иметь дело со мной. Ясно?
Регина заметила, что Брайан говорит почти без своего ирландского акцента.
– Джентльмены, не нужно резких слов, – сказала она. – Мне кажется, что все мы собрались здесь с одной целью. Что плохого в том, что вы меня выслушаете? Вы потратите всего несколько минут и вовсе не обязаны следовать моим предложениям, хотя я уверена, что они могут принести вам только пользу.
И тут заговорил человек, который, как поняла Регина, представлял фирму «Тиффани»:
– Молодая леди права. Обычная вежливость требует, чтобы мы ее выслушали.
Несколько человек кивнули в знак согласия, и недовольное ворчание стихло. Регина, раскрыв портфель с бумагами, достала из него какой-то лист.
– Мистер Макбрайд сообщил мне, – начала она, – что некоторые – или все вы – в разговоре с ним выразили тревогу по поводу производства искусственных рубинов и сапфиров. Тревога, кажется, имеет под собой основание, но для паники причин, конечно же, нет. Впасть в панику – это худшее, что вы можете сделать.
– И что же вы предлагаете? – спросил кто-то. Регина спокойно посмотрела на него и продолжила:
– Сейчас я перейду к этому, сэр. Во-первых, я не сомневаюсь, что поначалу покупатели заинтересуются искусственными камнями просто потому, что это новинка, к тому же относительно недорогая. Но что бы о них ни говорили, это подделка. В будущем нам почти нечего опасаться. Наши камни – природные, и люди, которые хотят вложить деньги, будут покупать настоящие камни. Для примера сравним эту ситуацию с ситуацией в живописи. Вам прекрасно известно, что люди не станут покупать Ван Гога или Рембрандта, если они знают, что это подделка…
