Мстительное сердце

      Он был нежен и нетороплив, а ее страсть все возрастала, и вот она уже забыла обо всем на свете. Только под конец он стал груб. Гортанным голосом он выкрикнул ее имя. В последний момент ее охватило ощущение горячего наслаждения; она содрогнулась, вскрикнула и замерла.
      Но все же, когда она неподвижно лежала под ним, продолжая ощущать удивительное наслаждение, в глубине ее души зародилось сомнение. Ей опять показалось, что ее чего-то лишили. Она не чувствовала всепоглощающего восторга, которого так ожидала.
      Ханна вздохнула. Наверное, она хочет чересчур многого. Бесс рассказывала ей, какое наслаждение приносят ласки, когда мужчина и женщина любят друг друга. Вероятно, вина коренится в ней самой. Она испытывала к Джейми нежность, но конечно, она его не любила. Невольно Ханна вспомнила предостережение Андре: «Если вы посвятите свою жизнь ненависти, а не любви, это будет так печально! Вы ведь созданы для любви».
      Неужели она позволила ненависти к Эймосу Стричу и Сайласу Квинту изуродовать себя, выжечь из сердца любовь? Неужели она никогда не сможет полюбить никакого мужчину?
      Джейми прервал ее размышления:
      – Вы невеселы, Ханна? Вы словно бы… Я вам не понравился?
      – Нет, Джейми, дорогой. – Протянув руку, Ханна погладила его по щеке. – Вы мне страшно понравились.
      – Я так хотел вас, Ханна. Но я не намеревался набрасываться на вас подобным образом.
      – Ничего страшного, Джейми, не волнуйтесь, – отозвалась она несколько рассеянно. Потом она улыбнулась и сказала легкомысленно: – В конце концов, Джейми, вы же не лишили меня девственности. Как вам известно, я была замужем.
      На щеках его вспыхнул легкий румянец, и Ханне пришлось прикусить язычок. И она бодро проговорила:
      – Уже поздно. Мне нужно возвращаться домой.
      Джейми с готовностью согласился – почти с облегчением, как показалось Ханне.
      Подобрав одеяло и прочие вещи, они направились назад, в «Малверн». Джейми спешился, чтобы открыть ворота выгона, затем, когда лошади прошли, закрыл их. На мгновение он задержался у стремени Ханны, глядя на нее.
      – Мне трудно выразить словами, что для меня значит сегодняшний день, Ханна.
      – Ну и не пытайтесь, – ответила она довольно дерзко, словно в нее вдруг вселился дух противоречия.
      – А мы поедем кататься в конце недели?
      – Если хотите. – Ханна пожала плечами. – Я езжу каждый, день в одно и то же время. – И она направила Черную Звезду к конюшне. Прежде чем въехать в дверь, Ханна оглянулась. Джейми все еще находился там, где она его оставила, и смотрел ей вслед.
      В конюшне стояли бок о бок Джон и Дикки. Мальчик что-то оживленно рассказывал. Джон подошел и помог хозяйке сойти с седла, потом отвел коня в сторону, чтобы расседлать.
      А Дикки сказал:
      – Джон только что вернулся из Уильямсберга, м'леди. Там все только и говорят об этой новости. – О какой новости, Дикки? – рассеянно спросила Ханна.
      – Тич, пират, и его шайка – их всех изловили или убили. Самого Черную Бороду убили! Это было на той неделе. Войска под командованием губернатора взяли на абордаж корабль Черной Бороды «Приключение». Когда Черную Бороду убили, его голову отделили от тела и повесили на бушприте губернаторского корабля!
      – Какой ужас! – Ханна вздрогнула.
      А из денника Черной Звезды донесся голос Джона:
      – Вот и хорошо, что с этим пиратом наконец покончили. Это был не человек, а дьявольское отродье!
      Не особенно заинтересованная новостями о смерти Черной Бороды, Ханна ушла. На полпути к дому шаги ее замедлились – она вспомнила свою последнюю ночь в «Чаше и роге» и огромную тушу пьяного пирата, взявшего ее насильно. Она смутно помнила, что это был один из людей Черной Бороды. «Будем надеяться, – подумала Ханна, – что это один из тех, кто был убит». Но поскольку имени его не знала, она, наверное, никогда не узнает и этого. Не ехать же ей рассматривать тела всех мертвых пиратов, чтобы увидеть именно того злодея, хотя она и ненавидит его всем своим существом.
      Она опять вздрогнула и продолжила путь к дому.
      – Я люблю вас, Ханна! – сказал Джейми после того, как немного утих восторг страсти.
      Ханна в ответ пробормотала что-то невразумительное.
      Через несколько минут, приведя свою одежду в порядок, он сел подле нее на одеяле. Ханна прислонилась к стволу дерева и мечтательно смотрела на реку.
      – Ханна!
      – Да, Джейми?
      – Я хочу вас в жены.
      Она обратила к нему лицо, поскольку не была уверена, что правильно расслышала его слова.
      – Что вы сказали?
      – Я хочу, чтобы вы стали моей женой! – Он внимательно смотрел на нее. – Я люблю вас.
      – Очень мило, дорогой. – Ханна не знала, смеяться ей или сердиться. – И я не сомневаюсь, что вы полагаете, будто любите меня…
      – Я не полагаю – я знаю!
      – А может быть, вы влюблены в «Малверн»? – спросила она, поддразнивая его.
      На лице его появилось оскорбленное выражение.
      – Это нехорошо, Ханна. Вы знаете, что это не так!
      – Правда? – Она выпрямилась. – Джейми, я польщена вашим предложением, но, видите ли, выйти за нас я не могу.
      – Почему же? – спросил он почти угрожающе.
      – Потому что я не люблю вас, – вздохнув, ответила Ханна.
      – Со временем вы полюбите меня!
      Ханна покачала головой:
      – Нет, Джейми. Я не выйду за вас. Если то, что произошло между нами, обнадежило вас в этом отношении, мне очень жаль.
      – Вы же не любили Малкольма Вернера, но все-таки стали его женой!
      – Что дает вам основание полагать, будто я его не любила?
      – Да как вы могли любить его? – Джейми презрительно махнул рукой. – Человека настолько старого, что он годился вам в дедушки!
      Ханна, не задумываясь, ударила его по щеке.
      – Как вы смеете, сэр! Говорить такое о человеке, которого уже нет!
      Лицо Джейми побагровело.
      – Значит, вы играли мной, валяясь со мной, как… шлюха! То, что о вас говорили, – правда!
      – Возможно, и так. – Ханна встала, охваченная холодной яростью. – Но если это так, вы же не захотите взять в жены девку, не правда ли?
      Джейми вскочил и схватил ее за руку.
      – Простите меня, Ханна, – произнес он с несчастным видом, – я не то хотел сказать…
      Но Ханна вырвала свою руку.
      – Я больше не желаю видеть вас в «Малверне», сэр.
      И она направилась к Черной Звезде.
      – Ханна, подождите! Выслушайте меня! Я люблю вас. Клянусь, это правда!
      Ханна, не обращая на него внимания, поднялась в седло. Она была в таком гневе, что впервые с тех пор, как стала ездить верхом, пустила в ход хлыст, который всегда брала с собой. Она хлестнула Черную Звезду по боку. Конь, испугавшись, понес, почти сразу же взяв полный галоп.
      Так Ханна и проделала весь путь до поместья. Не желая возиться с воротами, она направила Черную Звезду прямо на изгородь, и конь перемахнул через нее мощным прыжком. Она немного остыла и начала придерживать лошадь по мере приближения к конюшне.
      И только подъехав к дверям, она заметила незнакомца, прислонившегося к стене. Он наблюдал за ней, щурясь от дыма сигары, зажатой в зубах. Это был молодой высокий человек, темноглазый и темноволосый, хорошо одетый.
      Лицо незнакомца было омрачено явным неодобрением.
      – Вы слишком гнали его, не так ли, мадам?
      – Какое вам до этого дело, сэр? Это моя лошадь!
      Услышав голос незнакомца, Черная Звезда заржал и двинулся к нему, вырвав поводья из рук Ханны. Тот, отступив от стены, погладил коня по гриве.
      В этом человеке было что-то неуловимо знакомое, но все же Ханна была уверена, что никогда не встречала его прежде.
      – Кто вы такой, сэр? – спросила она.
      Он внимательно посмотрел на нее, полуприкрыв глаза.
      – Как это кто? Майкл Вернер.
      Ханна ахнула.
      – Этого не может быть! Майкл Вернер умер!
      – Очевидно, это не так, мадам, поскольку вот он я. – Он насмешливо улыбнулся. – А я не призрак, уверяю вас.

Часть третья
Майкл Вернер

Глава 14

      В тот вечер, когда Майкл Вернер с отцом наговорили друг другу много резких слов, стоя у трактира в Уильямсберге, Майкл старательно разыгрывал ссору. Это было сделано напоказ. Он играл роль, чтобы сторонние наблюдатели поверили, будто он навсегда порывает с отцом и отказывается от имени Вернеров, и чтобы весть об этом в конце концов достигла слуха Эдварда Тича.
      Впрочем, он действительно испытывал – хотя только отчасти – то, что высказал отцу. И Майкл знал, что от этого теперь никуда не денешься. Ему смертельно надоела скучная жизнь на плантации. Он жаждал приключений, чего-то такого, чего он и сам не мог определить.
      Но в глубине души он любил отца.
      В те минуты в конюшне, когда Малкольм Вернер подарил ему на день рождения Черную Звезду, сердце Майкла преисполнилось любовью к отцу, и он чуть было не открыл ему свою тайну.
      Однако в последний момент вспомнил предупреждение губернатора Спотсвуда:
      – Не говорите об этом никому, Майкл. И уж конечно, ни слова отцу. Если он узнает, что ваш разрыв – когда дело дойдет до расставания – совсем не то, за что он его принимает, он может по неосторожности выдать вас. Мы не знаем, кому можно доверять. Вы рискуете подвергнуть вашу жизнь серьезной опасности, а возможно, и жизнь нашего отца. Черная Борода дьявольски проницателен и очень подозрителен. Он должен быть полностью уверен в том, что вы хотите стать пиратом. Поэтому не говорите ничего никому, совершенно никому. Знать обо всем будем только мы с вами. Не волнуйтесь, мальчик мой, – когда все будет кончено и миссия ваша завершится, отец простит вас и будет вами гордиться.
      Когда полковник Александр Спотсвуд, королевский губернатор Виргинии, однажды поздно вечером вызвал Майкла Вернера к себе в губернаторский дворец для тайной аудиенции, молодой человек был очень удивлен. А вспомнив историю строительства дома, именуемого губернаторским дворцом, он постарался скрыть улыбку. Работы начались в 1706 году, когда должность губернатора исполнял Нотт. На строительство особняка было ассигновано три тысячи фунтов, но вскоре расходы значительно превысили смету. Горожане постоянно жаловались на то, что губернатор Нотт тратит на строительство общественные средства. Вскоре возводимый особняк стали называть не иначе как дворцом, и это название, к несчастью, прижилось.
      В тот вечер после торопливого приветствия губернатор Спотсвуд сразу же приступил к делу.
      – Что-то необходимо сделать с этим дьяволом, Черной Бородой, – сказал он. – И видит Бог, я добьюсь этого! Ко мне явились уважаемые граждане со всей Виргинии и даже из Северной Каролины. Они просили меня что-нибудь предпринять. И это притом, что Черной Бороде предоставляется прибежище в Северной Каролине – он практически почетный гость губернатора Идена!
      И губернатор Спотсвуд взволнованно зашагал по комнате.
      – А между тем, – продолжал он, – проклятый головорез плавает, подстерегает и грабит торговые суда и испанские галеоны, везущие золото, зачастую поджигая корабли и убивая команду. А потом спокойно возвращается в Северную Каролину. – Он повернулся к Майклу. – Известно ли вам, что ходят отвратительные слухи, будто я, королевский губернатор Виргинии, являюсь соучастником его преступлений? Будто я позволяю ему грабить и убивать жителей побережья Виргинии и за это получаю долю от награбленного?
      Майкл ответил осторожно:
      – Я слышал об этом, сэр, но ведь это только досужие домыслы – им никто не верит.
      – Однако в конце концов поверят, поверят! – Губернатор Спотсвуд махнул рукой. – Вот почему я обязан немедленно приступить к действиям!
      – Губернатор, я, признаться, сбит с толку. Почему вы вызвали к себе меня?
      – Вы, молодой Вернер, скоро станете пиратом, членом мерзкой шайки Тича!
      Майкл опешил.
      – Боюсь, я вас не понимаю, сэр.
      – Скоро поймете. – Губернатор опять махнул рукой. – Ах да… простите, что я столь негостеприимен, сэр. Не хотите ли выпить чего-либо, Майкл? Глоток бренди?
      Молодой человек, чья напряженность отчасти уже спала, был заинтригован. Слушая этого многословного джентльмена, он откинулся на спинку кресла и скрестил ноги.
      – Пожалуй, сэр, я не отказался бы от бренди.
      Губернатор Спотсвуд подошел к буфету, плеснул бренди в два стакана, потом вернулся и протянул один из них Майклу. Губернатор, элегантно одетый джентльмен, с испещренным красными прожилками лицом, на котором выделялся крупный нос, носил большой парик с локонами, доходящими до плеч. Отпив бренди, он остановился у камина, положив руку на резную каминную полку из мрамора.
      – Что вам известно о пирате Черная Борода?
      – Не очень много, сэр.
      – Это действительно весьма таинственная личность. Но я, как должно, занялся расследованием и узнал все, что можно было узнать об этом негодяе, – мрачно проговорил губернатор. – Происхождение его темно. Никто в точности не знает даже его имени, и весьма сомнительно, что его на самом деле зовут Эдвард Тич. Он известен под многими именами, и большинство людей, знающих этого человека, даже его соратники, отзываются о нем как о хвастливом, безжалостном и безбожном человеке. Очевидно, родился он в Бристоле, в Англии. Пиратом стал, по мнению многих, плавая на борту капера, то есть частного судна, которое во время войны имело разрешение королевы Анны нападать на вражеские суда и грабить их. Начал же он заниматься этим с другим негодяем – Стидом Боннетом; с этим дьявольским отродьем нам часто приходилось сражаться здесь, в Виргинии. Но Тич был гораздо хитрее Боннета и вскоре взял над ним верх. Говорят, в настоящее время под началом у Тича много людей. – Губернатор Спотсвуд шагнул вперед и решительно взмахнул рукой. – Этого человека нужно остановить во что бы то ни стало, Майкл!
      – А этот Иден, губернатор Северной Каролины, о котором вы говорили… почему он ничего не делает?
      – Потому что он стакнулся с Тичем! – презрительно проговорил губернатор. – Как я понял, Иден имеет долю в грабежах Тича. Иден позволяет этому пирату собирать свои корабли у берегов Северной Каролины. Насколько мне известно, любимое убежище Тича – залив Окракоук. – Губернатор скривил губы. – Говорят даже, что у него там есть дом, известный под названием «Замок Черной Бороды», куда он приезжает, чтобы пить и распутничать. Черная Борода – известный бабник. Говорят, он был женат четырнадцать раз. Конечно, это не браки, а фарсы по большей части, поскольку всех этих женщин он чаще всего захватывал на торговых судах.
      – Действительно, – проговорил Майкл, – судя по тому, что я слышал, слава у этого человека самая ужасающая.
      – И можете быть уверены, слава эта вполне заслуженна. Тич – это огромная туша, наделенная необычайной физической силой, прекрасно владеющая пистолью и абордажной саблей. Он никогда не стрижет свою черную бороду: она доходит почти до самых глаз, заплетена маленькими косичками, которые на концах перевязаны разноцветными ленточками. Да, Майкл, он являет собой поистине устрашающее зрелище, – продолжал губернатор, – и при этом совершенно бесстрашен, как я понимаю, и умело обращается с любым оружием.
      – Мне кажется, губернатор, – сказал Майкл с улыбкой, – что вы пытаетесь запугать меня до потери сознания, еще не объяснив, какую задачу хотите поставить передо мной.
      – Пытаюсь, Майкл, пытаюсь, – пылко ответил губернатор. – Я хочу, чтобы вы получили полное представление о том, что этот мерзавец способен на любое злодейство.
      – Ну хорошо, теперь, когда я в должной мере запуган и вы произвели на меня надлежащее впечатление, может быть, вы будете столь любезны и сообщите, какую роль я должен сыграть в ваших планах?
      Губернатор Спотсвуд осушил свой стакан с бренди и выпрямился во весь рост. Майкл подумал, что теперь губернатор решил как бы подчеркнуть разницу в их общественном положении.
      – Задача, которую я хочу поставить перед вами, Майкл Кернер, заключается в том, чтобы вы стали членом шайки Черной Бороды.
      – Это я понял, сэр, но с какой целью?
      – Мне нужен человек, которому я мог бы доверять, – разведчик во вражеском лагере.
      Майкл нерешительно возразил:
      – Простите мою дерзость, губернатор, но мне кажется, что для этого можно найти множество людей, гораздо более подходящих, чем я.
      – Более подходящих – да, но я не знаю, кому можно доверять. Я уже посылал туда людей, они возвращались и утверждали, что им ничего не удалось узнать, что они не имели возможности добыть никаких сведений. Сам я не могу отправиться в Северную Каролину, чтобы захватить этого негодяя. Мне даже как-то шепнули, что Ричард Фицуильям, сборщик пошлин в нижнем течении реки Джеймс, стакнулся с Черной Бородой, стал его агентом и стряпчим в тех краях. Вы понимаете, какая проблема стоит передо мной?
      – Ну конечно, понимаю, сэр. Однако опять же – почему я?
      – Вы – потому что вы носите имя Вернер и вам можно доверять. И, если говорить откровенно, потому что вы наследник большого состояния. Уже одной этой причины достаточно, чтобы вы не позволили этому человеку развратить себя. И… – Губернатор мрачно улыбнулся. – Существует еще одна причина, которая делает вас идеально подходящей фигурой для выполнения этой задачи. У Тича есть своеобразная причуда. Он обожает, когда в его шайку головорезов приходят люди из благородных семей. Сам он из крестьян, поэтому ему доставляет огромное удовольствие подчинять себе джентльменов. Превращать их в своих лейтенантов. Поскольку Черная Борода полуграмотен, а его люди вообще неграмотны – это в основном пьяный сброд, отбросы общества, – ему нужны такие люди, как вы, Майкл.
      Хотя поначалу Майкл был очень удивлен, постепенно его все более и более заинтересовывало предложение губернатора Спотсвуда. По улыбке губернатора и из его последующих слов молодой человек понял, что его интерес не остался незамеченным.
      – Вам это кажется привлекательным, не правда ли? Я так и подумал. Только не вздумайте отпираться. – В голосе губернатора Спотсвуда зазвучали металлические нотки. – Я прекрасно помню себя в вашем возрасте – кровь кипела, всякие условности и ограничения вызывали страшное раздражение, душа жаждала приключений. В прошлом году я заметил, что вы по натуре человек беспокойный – нет, скорее даже безрассудный. Через несколько дней вам исполнится двадцать один год, верно?
      Майкл кивнул.
      – А также я слышал, что вы неплохо владеете шпагой и пистолью, что вы прекрасный наездник…
      – Только ради забавы, сэр, ради невинного развлечения. Я никогда не участвовал в серьезных схватках. – Майкл передернул плечами. – Что же до верховой езды, это умение, к сожалению, мало пригодится мне на борту корабля. – Вдруг Майкл осознал, что разговаривают они так, словно он уже дал согласие. Наверное, это так и было, хотя он и не высказал согласия вслух.
      А между тем губернатор Спотсвуд продолжал:
      – Морскому делу научиться просто. И что там ни говори об Эдварде Тиче, он превосходный моряк, замечательный мореход. Понимаете, Майкл, я не могу снабдить вас деньгами. Вы должны явиться к Черной Бороде без гроша, иначе он вам не поверит. Конечно, если наша миссия завершится успехом, вы получите значительную награду. Одним словом, пока вы не присоединитесь к команде Тича, вы должны, как говорится, жить своим умом.
      Майкл подался вперед.
      – Но, сэр, вы так и не объяснили, что это за миссия. Что именно я должен делать?
      – Собрать для меня доказательства, что Черная Борода действительно является пиратом и головорезом, чтобы в случае необходимости я имел достаточно оснований послать войска на территорию Северной Каролины, управляемой губернатором Иденом, и захватить этого короля злодеев. Или, еще лучше, поставляйте мне сведения о том, когда он собирается совершить набег на территорию Виргинии или появиться вблизи нашего побережья. Тогда я смогу послать военные суда и схватить его. Корона не станет предоставлять средства для посылки одного или двух военных кораблей для подобной цели, однако ради этого я употреблю собственные деньги. И с радостью! Мне также пригодится все, что вы сможете узнать о тех, кто сотрудничает с пиратами. Судя по всему, им сочувствует не только губернатор Иден. У меня есть человек в Бате, кузнец по имени Уилл Дарси, он будет доставлять мне ваши донесения.
      – Но на это дело уйдет много времени.
      – Скорее всего так оно и будет, Майкл. – Губернатор Спотсвуд кивнул. – И это, само собой разумеется, не слишком приятно. Могу себе представить, что недолгое пребывание среди пиратов могло бы показаться молодому человеку чем-то вроде романтического приключения, но спустя какое-то время… Приготовьтесь пробыть там по крайней мере год. И будьте готовы к еще более суровому испытанию. Вам придется в присутствии свидетелей вызвать вашего отца на серьезную ссору. Эдвард Тич должен узнать о ней – это покажется ему убедительным. Я понимаю, что такое крайне неприятно, но сделать это совершенно необходимо.
      Тогда-то губернатор и взял с Майкла клятву держать все в полной тайне.
      После того как Майкл исполнил обещанное, поссорившись с отцом, в душе у него остался осадок более горький, чем он ожидал. Ему потребовалось приложить огромное усилие воли, чтобы наговорить отцу дерзостей на улице Уильямсберга, а потом повернуться к нему спиной и уйти в трактир, получив от отца пощечину. На самом деле ему хотелось только одного – обнять отца и попросить у него прощения.
      Он проболтался в Уильямсберге еще некоторое время, пока ему не удалось выиграть сумму, достаточную для покупки дешевой лошади, пары пистолей и шпаги, а также грубой одежды, подходящей для такого человека, каким он намеревался пробыть целый год или столько времени, сколько понадобится.
      Выехав верхом из Уильямсберга, Майкл почувствовал свободу и облегчение. Он пускается в приключение!
      Он ехал по направлению к побережью Северной Каролины, целью его был город Бат.
      Бат показался ему захолустным, даже по меркам того времени. Его населяли люди более грубые, чем те, к которым он привык. В порту стояло на якоре множество судов. Хотя ни на одном не развевался пиратский флаг с черепом и скрещенными костями, вскоре Майкл узнал, что многие из этих кораблей принадлежали пиратам.
      Большая часть мужчин в Бате были мореходами, и многие не делали тайны из того, что промышляют грабежом. Майкл пил с ними, играл в карты, перенимал их грубые манеры, чтобы ничем не выделяться из этой среды. По счастью, пить он мог много, поэтому ему удавалось сохранять ясную голову, не уступая остальным в количестве выпитого. Собутыльники же его напивались, и языки у них развязывались. И все-таки прошло около четырех, месяцев, прежде чем Майкл услышал нечто существенное о Черной Бороде. Тут-то он и узнал, что Эдвард Тич недавно захватил в море два корабля и пришел в Чарлстон, что в Южной Каролине, распорядиться своей добычей.
      – Он пробудет здесь, в Бате, долго, – сказал Майклу его поставщик слухов. И подождал, пока Майкл напьет ему следующую кружку рома. – Черная Борода завсегда останавливается здесь по дороге домой. Надо же угостить своих старых дружков.
      Спустя несколько дней, к вечеру, Майкл стоял на пристани и смотрел, как корабль Черной Бороды под названием «Месть королевы Анны» входит в залив Пэмлико. Пираты бросили якорь поодаль от берега, спустили и свернули паруса, затем две лодки, отойдя от корабля, направились к причалу.
      Майкл стоял позади толпы, курил сигару и наблюдал. Он сразу понял, кто из пиратов Эдвард Тич, Черная Борода, король злодеев, как назвал его губернатор Спотсвуд.
      На носу первой лодки стоял высокий чернобородый человек. Борода его была заплетена и завязана маленькими разноцветными ленточками. Ногой, обутой в морской сапог, пират упирался в нос лодки. Хотя море было спокойно, все же какое-то волнение ощущалось, и Черная Борода покачивался вместе с лодкой, словно это покачивание было так же естественно для него, как дыхание. В одной руке он держал абордажную саблю, и солнце, клонящееся к западу, блестело на стальном лезвии. Услышав рев толпы на берегу, Черная Борода поднял саблю и взмахнул ею, будто отсек чью-то голову. Толпа опять заревела. Тогда Черная Борода поднял другую руку, в которой держал бутылку рома, и принялся с жадностью пить, запрокинув голову.
      Едва пираты ступили на берег, как стало ясно, что все они пьяны. Черная Борода возвышался над окружающими; с хвастливым видом он громко рассказывал о своих новых злодеяниях, направляясь к центру города.
      – Где же девки, капитан Тич?
      – На борту этих дважды проклятых кораблей не оказалось никаких девок! – проревел Черная Борода.
      Во главе с Тичем вся орава ввалилась в ближайший трактир. Пират прошел вперед и швырнул на стойку пригоршню золотых монет.
      – Рому на всех. Платит Тич!
      Майкл держался сзади, стараясь быть как можно незаметнее. Он еще не был готов пойти на контакт с Черной Бородой, хотя смутные соображения о том, как это сделать, у него уже были.
      Он наблюдал, как Черная Борода и его люди, окруженные прихлебателями, упивались ромом. Было далеко за полночь, пираты все еще оставались в трактире, а Майкл наконец ушел домой – в жалкую комнатушку, которую он снимал на той же улице. На другой день, поздно утром, когда он вернулся в трактир, Черная Борода все еще был там, за столом, потчуя тех, кто мог слушать рассказы о его кровавых подвигах. На столах и на полу лежали люди, сваленные пьяным сном, но на Тича, судя по всему, ром подействовал мало. В зале воняло пролитым ромом, блевотиной и испражнениями.
      Майкл выскользнул из помещения. Остаток дня он провел в поисках двух человек, которые помогли бы осуществить его план. Большинство тех, к кому он обращался, бледнели от ужаса, услышав его предложение, и бросались наутек. Однако поздним вечером он нашел двоих – совершенных злодеев с виду; оба некогда служили под началом Тича, и обоих изгнали из шайки. Это были крупные мужчины, вооруженные до зубов. Щеку одного обезобразил зигзагообразный шрам. Но даже они отказывались сделать то, о чем просил их Майкл, пока он почти полностью не опустошил свой карман.
      – За такие деньги я могу и убить этого ублюдка, если тебе понадобится, приятель, – сказал тот, у кого был шрам. При этом он ткнул грязным пальцем в кроваво-красную отметину. – Видишь? Это сделал Тич, проклятый сукин сын!
      – Нет-нет! – быстро проговорил Майкл. – Мертвый Тич мне ни к чему. Будет просто небольшое представление, но все должно выглядеть вполне естественно. Когда я появлюсь, сделайте вид, что нападаете на него. И тут же уносите ноги, как будто спасаете свою жизнь. Но помните – бежать только после моего знака!
      Майкл поспешил вернуться в трактир, беспокоясь, как бы Тич не отправился куда-нибудь поспать. Однако опасения его оказались совершенно напрасными. Пират все еще находился там, но теперь его окружали новые лица, и все жадно слушали его похвальбу.
      Майкл сел на скамью, стоящую у одной из стен, и принялся медленно потягивать пиво. Пил он очень мало и не заказывал ничего слишком крепкого, чтобы сохранить ясную голову.
      Эдвард Тич собрался уходить только к полуночи. Как предположил Майкл, лишь по той причине, что большая часть слушателей Тича была уже совершенно пьяна и не могла внимать ему с должным интересом.
      Пират встал, слегка покачиваясь, и прислонился к стене.
      – Ну, ребята, я возвращаюсь на корабль. Ага, и Тичу пора малость вздремнуть.
      Как и надеялся Майкл, спутники Черной Бороды были слишком пьяны, чтобы сопровождать его. И пират вышел на улицу один; его мощное тело по-прежнему держалось на удивление устойчиво, если учесть количество выпитого им рома.
      Переждав минуту, Майкл пошел за Тичем. Ночь была совершенно черная; только на перекрестках кое-где горели факелы. Черная Борода шел по улице, покачиваясь и распевая во всю мощь своих легких непристойные песенки; Майкл держался позади и внимательно глядел вперед. Наконец он заметил двух человек, затаившихся при выходе из проулка. Он вынул шпагу и взмахнул ею над головой, подавая сигнал к действию.
      Двое выскочили из проулка, размахивая кривыми саблями и пронзительно вопя. Черная Борода реагировал на нападение необыкновенно быстро для человека, поглотившего такое количество рома. Он наклонился и подался в сторону, уходя таким образом от ударов обеих сабель, потом повернулся и стал так, чтобы за спиной у него оказалась стена дома. В руке у него словно по волшебству появилась сабля, и он вступил в бой, изрытая страшные ругательства.
      Хотя Майкл быстро подбежал к Черной Бороде, тот неплохо управлялся и без его помощи. Майкл стал рядом и тоже вступил в схватку.
      Черная Борода бросил на него пронзительный взгляд, желая проверить, не придется ли ему иметь дело с третьим противником.
      Затем, плечом к плечу, они стали рядом и принялись защищаться. Сталь звенела о сталь, искры сыпались во тьму. Черная Борода ревел, не переставая, и наносил нападавшим мощные удары саблей. Майкл понял, что удара такой силы достаточно, чтобы разрубить человека пополам. Майкл невольно задался вопросом, насколько удачен его план. Этому человеку, пьяному или трезвому, помощи требовалось не больше, чем медведю, на которого напали комары.
      Противники отступали, встретив нешуточное сопротивление Майкла и Черной Бороды. Вдруг один из них, раненный в руку саблей Черной Бороды, выронил оружие, схватился за окровавленную руку и с криком обратился в бегство. Второй продолжал бой еще минуту, потом тоже повернулся и побежал по темной улице.
      Черная Борода сделал два шага им вслед.
      – Стойте и сражайтесь, вы, отребье с куриными потрохами!
      Потом спокойно вытер окровавленную саблю о штаны, сунул в ножны и обратил свирепый взгляд на Майкла.
      – А ты кто такой, братец?
      – Я… – Майкл заколебался. – Майкл Вернер мое имя.
      Тич долго изучал его, все так же угрюмо; Майкл держался настороженно, шпага оставалась в его руке.
      – Майкл Вернер? Из Уильямсберга? До меня дошли слухи о вас. Вы говорите, как благородный. Как же это так? Образованный молодой джентльмен бродит по улицам в темное время? Решили стать пиратом, а?
      – Да, я подумываю об этом.