Глава 4

Город Кардоса был расположен на четыре тысячи футов выше уровня долины Истмарх. Раскинувшийся на высокогорном каменистом плато, он позволял править собой графам, герцогам, а иногда даже королям.

С запада и востока к нему можно было подобраться только через предательское ущелье — основной путь через горы Рельян.

Каждый год поздней осенью, в конце ноября, снег с Великого Северного моря отрезал город от мира, заваливая ущелье. И путь был закрыт до самого марта, пока зима полностью не сдавала свои позиции. Следующие три месяца ущелье, заполненное талым снегом и ледяной водой, превращалось в ад.

Кроме того, проходимость ущелья была неоднородной. Его восточная часть очищалась на несколько недель раньше, чем западная, и это служило причиной того, что город часто переходил из рук в руки.

Именно поэтому Венсит из Торента захватил ослабленный зимой город без всякого сопротивления: высокогорная Кардоса не могла надеяться на помощь и поддержку правительственных войск Гвинеда.

Венсит напал на Кардосу, и жителям ничего не оставалось как сдаться.

И вот, пока Бран и его нервничающий эскорт пробивались сквозь грязь и ледяную воду, приближаясь к городским воротам, новый правитель города нежился в своих покоях во дворце и готовился к встрече гостей.

Венсит из Торента морщился, стараясь застегнуть ворот своего камзола, который никак не давался. Он с усилием вертел шеей, вытягивая петли.

Послышался осторожный стук в дверь. Венсит, поспешно разгладив бархат камзола на груди и поправив рукоять кинжала, чтобы удобнее было дотянуться рукой, посмотрел на дверь. Его глаза цвета голубого льда выразили легкое беспокойство.

— Войдите.

Почти тотчас же на пороге показался высокий нервный человек лет двадцати четырех. Он почтительно поклонился.

Как и все придворные, Горон был одет в роскошную фиолетово-голубую ливрею. Левую сторону груди украшал вышитый белый круг с черным оленем. Фиолетово-голубые цвета одежды означали принадлежность к Дому Фурстанов. На плечах Горона лежала тяжелая плоская серебряная цепь, говорящая о том, что он входит в состав личной свиты Венсита. Он с любопытством смотрел, как его господин скатывает в трубочку документы, разложенные на письменном столе у окна, и укладывает их в кожаный баул.

Он обратился к королю тихо и почтительно:

— Граф Марли прибыл, сэр. Впустить его?

Венсит закончил возню с документами и кивнул. Горон вышел, не сказав больше ни слова. Когда дверь за ним закрылась, Венсит, заложив руки за спину, принялся нервно ходить взад и вперед по толстому ковру.

Венсит из Торента был высоким, тощим, словно целиком состоящим из углов человеком лет пятидесяти.

Его огненно-рыжие волосы над светлыми, почти бесцветными глазами совершенно не тронула седина, широкие, кустистые, выгоревшие на солнце усы подчеркивали широкие скулы, треугольную форму лица.

Он двигался с грацией, которую трудно было предположить в человеке такого роста и комплекции.

Весь его облик был таков, что враги, которых хватало с избытком, сравнивали его с лисицей, конечно, когда не находили других, менее вежливых сравнений.

Венсит был чистокровным колдуном Дерини. Он происходил из древнего рода, история которого уходила далеко в глубь веков, предки его оставались у власти и обладали могуществом даже во времена Реставрации и во времена жестоких преследований Дерини.

Венсит действительно был лисой, когда возникала необходимость. Коварство, жестокость, хитрость его не смущали. И он всегда был опасен.

Венсит знал, какое впечатление производит на людей, но он также знал, как свести его на нет, изменяя свой облик, используя целый арсенал приемов.

И сегодня он очень внимательно отобрал свою одежду. Бархатный камзол и шелковая рубашка были того же цвета, что и волосы, и эффект скорее подчеркивался, чем разрушался, роскошными золотистыми топазами у горла, в ушах и на пальцах. Картину довершал янтарный шелковый плащ с золотыми блестками, мягкими складками стекающий с плеч.

На краю стола, где он работал, лежала корона, украшенная драгоценными камнями, излучающими мягкий солнечный свет. Она должна была напоминать, что человек, который носит ее, занимает очень высокое положение.

Венсит не стал надевать корону: ведь предстоящая встреча не была парадным приемом, да и Бран Корис не относился к числу его подданных, ожидался всего лишь неофициальный визит, если уж говорить языком этикета.

Раздался стук в дверь, и снова с поклоном вошел Горон.

За ним стоял хорошо сложенный человек среднего роста в сырой кожаной накидке, из-под которой виднелась кольчуга. Перья на его шлеме намокли и обвисли, перчатки потемнели от сырости. Человек был хмур и угрюм.

Горон представил:

— Граф Марли, сэр.

Венсит пригласил широким жестом:

— Входите. Я должен извиниться за малоприятное путешествие, но даже Дерини не могут управлять капризами погоды. Горон, возьми сырую одежду графа и принеси что-нибудь сухое из моего гардероба.

— Хорошо, сэр.

Когда гость осторожно вошел в комнату, Горон снял промокший плащ с его плеч и исчез через боковую дверь.

Спустя несколько секунд он появился снова и набросил на плечи графа бледно-зеленый отороченный мехом бархатный плащ. Застегнув застежку у горла Брана, он взял его шлем и с поклоном удалился.

Бран закутался в плащ, благодарный за эту заботу, так как за время пути основательно замерз, но не отрывал настороженных глаз от хозяина.

Венсит обезоруживающе улыбнулся и со всей галантностью предложил кресло у тяжелого стола.

— Садитесь, пожалуйста. Давайте говорить без церемоний.

Бран подозрительно посмотрел на Венсита и на кресло, а затем нахмурился, увидев, что тот отошел к камину и делает там что-то, чего Бран не мог видеть.

— Простите меня за нетерпение, сэр, но я не вижу, что мы можем сказать друг другу. Ведь вы хорошо знаете, что я младший командир одной из трех армий, расположенных у Рельянских гор, чтобы противостоять вашим войскам. Любое соглашение, которое мы могли бы достигнуть здесь, мои коллеги в Гвинеде не одобрят.

— Я и не надеюсь на это, — просто согласился Венсит.

Подойдя к столу, он поставил чашу с дымящейся жидкостью и два хрупких бокала, потом придвинул поближе к столу одно из двух кресел и снова пригласил Брана сесть.

— Не хотите ли выпить со мной бокал дарьи? Этот напиток делается из трав и цветов, растущих в здешних горах. Думаю, он вам понравится, особенно сейчас, когда вы замерзли и промокли.

Бран подошел к столу, поднял бокал и осмотрел его.

Кривая ухмылка исказила его губы, когда он бросил взгляд на Венсита.

— Вы великолепно играете роль хозяина, а у меня она плохо получилась. Заложники, которых вы послали, оказали мне честь и выпили со мной, — он бросил взгляд на бокал. — И только после того, как они выпили, я сказал им, что было в бокалах.

— Да? — светлые брови вскинулись вверх.

И хотя голос Венсита оставался мягким, в нем послышалась сталь.

— Я уверен, что они выпили не просто вино или чай, но все-таки не так же вы глупы, не отравили же вы их, чтобы теперь похвастаться мне. И тем не менее вы пробудили во мне любопытство. Что же им преподнесли?

Бран уселся, но не поднес бокал к губам.

— Как вы понимаете, я не мог знать, какие инструкции получили ваши эмиссары. Ведь они могли что угодно совершить в моем лагере, пока мы здесь обмениваемся любезностями, — Бран опустил глаза. — Так что я решил дать им сильное снотворное. И хотя они уверяли, что не собираются делать ничего плохого, будет лучше, если они поспят до моего возвращения. Думаю, на моем месте вы поступили бы так же. Предосторожность никогда не мешает.

Венсит поставил бокал на стол, откинулся в кресле и стал поглаживать усы, чтобы скрыть улыбку. Но даже когда он снова поднес бокал к губам, с них все еще не исчезли следы улыбки.

— Неплохо. Люблю иметь дело с умными людьми, однако, могу вас уверить, я ничего не подмешивал в ваш бокал, можете пить без всякой боязни. Даю вам свое слово, милорд Бран.

— Ваше слово, сэр? — Бран провел кончиком пальца по краю бокала, внимательно осмотрел палец, а затем отодвинул бокал подальше. — Простите меня за прямоту, но вы не дали мне достаточных оснований для этих переговоров. Я не могу понять, что общего у короля Венсита из Торента с каким-то захудалым лордом Гвинеда?

Бран пристально смотрел на Венсита, ожидая ответа.

Венсит пожал плечами, улыбнулся, внимательно разглядывая своего гостя.

— Предположим, мы поговорим о деле, мой друг. Если вы не заинтересуетесь тем, что я вам предложу, ну что же, это будет всего лишь потерей времени для вас и для меня. Но, с другой стороны, мне кажется, у нас есть наболевшая тема для разговора. Я уверен, что мы добьемся взаимопонимания, если, конечно, приложим к этому усилия.

Бран осторожно спросил:

— Да? Может быть, вы скажете что-нибудь более определенное? Я могу представить многое, что вы можете сделать для меня или любого другого, к кому будете милостивы. Но будь я проклят, если знаю хоть что-нибудь, что могу сделать для вас я.

— А вы думаете, я чего-то хочу? — Венсит сплел пальцы в решетку и рассматривал сквозь нее своего гостя лисьими глазами.

Бран спокойно сидел в кресле, опираясь подбородком на руку, вопрос Венсита не вывел его из равновесия.

Наступило молчание. Спустя некоторое время Венсит улыбнулся и спокойно продолжил:

— Ну что ж, хорошо. Вы умеете ждать. Я восхищаюсь этой способностью в людях. — Он окинул Брана долгим взглядом.

— Хорошо, лорд Бран. Вы правы. Я кое-что хочу от вас. Но, конечно, не буду настаивать, чтобы вы делали что-то против своей воли. Я не поступаю так с теми, кого считаю своими друзьями. С другой стороны, вы будете хорошо вознаграждены за сотрудничество со мной. Скажите, что вы думаете о моем новом городе?

— Не думаю, что вы долго будете им владеть, — сухо ответил Бран. — Город, несмотря на временную оккупацию, принадлежит Келсону. Давайте перейдем к делу.

— О, не портите первое впечатление о вас, — хмыкнул Венсит. — У меня есть причины не торопиться. И я решил не обращать внимания на ваш выпад относительно моего города. Местная политика меня сейчас не интересует. Я обдумываю глобальные проблемы.

— Да, так мне сказали. Однако если вы думаете двигаться дальше на запад, то моя армия будет противостоять вашей, — в глазах Брана вспыхнул опасный огонек. — И хотя, к сожалению, мы не сможем долго удерживать границы, но потери с вашей стороны будут очень большими, уверяю вас. Люди Марли дорого продадут свои жизни, милорд!

Венсит рявкнул:

— Придержите язык, Марли. Стоило мне захотеть, я прихлопнул бы вас и вашу армию, как мух, и вы хорошо это знаете.

Он перебирал пальцами зубцы короны, глядя на Брана, как смотрит кот на мышь, затем продолжил:

— Однако в мои планы не входит сражение с вашей армией. Во всяком случае, в том смысле, как вы думаете. Я хочу двинуться немного южнее вас, в Корвин и Картмор и затем далее в Гвинед. Полагаю, вас интересуют северные провинции — Клейборн и Келдыш-Райдинг для начала? Я могу помочь вам.

— Двинуться против моих союзников? — Бран покачал головой. — Это невозможно, сэр. А кроме того, почему вы хотите отдать врагу две богатейшие провинции Одиннадцати Королевств? Похоже, вы не все рассказали мне о своем плане.

Венсит одобрительно улыбнулся.

— Но я не считаю вас врагом, Бран. Я давно наблюдаю за вами и думаю, что хорошо иметь человека вашего калибра для управления северными провинциями. Конечно, среди них должно найтись герцогство для вас, да и другие привилегии не помешают.

— Какие? — спросил Бран.

В голосе еще звучала подозрительность, но было очевидно, что он заинтригован. В его глазах цвета золотистого меда вспыхнула расчетливая алчность.

Венсит, заметив это, хмыкнул.

— О, вы заинтересовались. А я уж начал было думать, что вы совершенно неподкупны.

— Вы говорите о предательстве, милорд. Даже если я соглашусь, почему вы полагаете, что мне можно полностью верить?

Венсит мягко сказал:

— У вас же есть честь. А что касается предательства, так это понятие устарело. Я же знаю, что вы в прошлом были противником Моргана, да и Келсона тоже.

Бран спокойно возразил ему:

— Между герцогом Морганом и мною были противоречия, но Келсону я всегда был предан. Как вы отметили, у меня действительно есть честь. Однако я с трудом вижу себя в одном лагере с нашим герцогом Дерини или с Келсоном.

— Келсон просто мальчик! Мальчик с могуществом, да. А Морган — полукровка Дерини, предатель своей расы.

— Предатель, как вы сказали, — устаревшее понятие, — заметил Бран, не выказывая никаких эмоций.

Венсит посмотрел на молодого человека бесцветными узкими глазами, а затем резко встал, но тут же заставил свое лицо смягчиться.

Когда Бран тоже сделал попытку подняться, Венсит остановил его движением руки, а сам подошел к небольшому резному шкафчику. Открыв крышку, он взял в руки что-то сверкающее, закрыл шкафчик и вернулся в кресло.

Бран смотрел на происходящее с любопытством.

— Ну, — сухо сказал Венсит, удобно откинувшись на спинку кресла и сложив руки перед собой, — а теперь, когда мы подготовили вас, скажите мне, как вы относитесь к Дерини.

— Вообще или в частности?

— Сначала вообще, — ответил Венсит, перекладывая неизвестный предмет из одной руки в другую, не позволяя Брану увидеть его. — Например, ваша церковь в 917 году на Совете в Рамосе постановила, что использование магии Дерини — святотатство. Герцогство Корвин сейчас находится под действием Интердикта, так как его правитель — Дерини — отлучен от церкви за применение магии и отказ отдаться на суд Курии. Должен сказать, что я не осуждаю его за это.

Он в упор посмотрел на Брана и произнес с нажимом:

— Однако если вы по каким-то религиозным или моральным соображениям против колдовства, то об этом необходимо сказать именно сейчас, пока еще не поздно и вы не увязли в таких делах. Как вы знаете, я колдун, и я хочу, чтобы мои союзники принимали это как должное. Ваша Курия не понимает ситуации. Вас это не беспокоит?

Хотя выражение лица Брана не изменилось, было ясно, что Венсит затронул чувствительную струну. Кроме того, Брану трудно было полностью скрыть свое любопытство относительно предмета в руках Венсита. Он все время ловил себя на том, что его взгляд устремлен на руки Венсита, и лишь с видимым усилием заставлял его подниматься к лицу короля-колдуна.

— Я не боюсь Курии Гвинеда, сэр, — осторожно ответил он. — А что касается магии, то это вопрос чисто академический. Магия — всего лишь свойство, присущее определенным людям, и ничего больше. Я с ней не соприкасаюсь.

— А вам хотелось бы?

Бран побледнел.

— Что вы сказали, сэр?

Венсит повторил:

— А вам бы хотелось самому пользоваться ею?

Бран с трудом проглотил слюну, но ответил, не колеблясь:

— Я человек и не происхожу из семьи, которой коснулась милость Дерини. Так что у меня не было возможности пользоваться магией. Но, появись такая возможность, я бы ни на секунду не обеспокоился. Я не верю ни в ад, ни в загробные муки.

Венсит засмеялся.

— Я тоже. А предположим, что в вас есть кровь Дерини и что я могу доказать это?

Челюсть у Брана отвисла, его золотые глаза округлились.

Он был совершенно не подготовлен к такому повороту событий: ведь это сразу превращало его из противника в вассала.

— Вы испуганы, Бран? — продолжал Венсит спокойно. — Закройте рот.

Бран поспешно закрыл рот, потихоньку начиная приходить в себя от потрясения.

С трудом проглотив слюну, он пробормотал:

— Моя реакция вызвана удивлением, а не страхом, милорд. Вы смеетесь надо мной, сэр?