А в этот миг мне показалось, что в толпе пассажиров, ожидающих багаж и толпящихся вокруг медленно движущейся резиновой ленты с редкими сумками и чемоданами, я мельком узрел…

… ТЕХ ДВУХ ТИПОВ, ЧТО РАССТРЕЛЯЛИ БАРМЕНА НА НАШЕМ СОВЕТСКОМ КРУИЗНОМ СУДНЕ, НА КОТОРОМ МЫ ВМЕСТЕ С ВОДИЛОЙ И ЕГО ГРУЗОВИКОМ ПЛЫЛИ ИЗ ЛЕНИНГРАДА В ГЕРМАНИЮ…

А ПОТОМ ВМЕСТЕ С ТИМУРЧИКОМ ВСТРЕТИЛИ ИХ В ДЕНЬ СВЯТОГО ПАТРИКА В МАНХЭТТЕНЕ, НА УГЛУ ПЯТОЙ АВЕНЮ И СОРОК ШЕСТОЙ УЛИЦЫ…

И вот сейчас… А может, мне все это лишь ПОКАЗАЛОСЬ?

Или они ДЕЙСТВИТЕЛЬНО ЗДЕСЬ?!

Или это не ОНИ?..

Но тут, как назло, засверкали блицы фотографов, врубились яркие лампы над видеокамерами и я, конечно, потерял тех ТИПОВ из виду. А может быть, они и сами исчезли. А может быть, их и вообще не было…

Может, это мне на нервной почве причудилось.

Автомобильчик, на котором нас встречал один из владельцев «Парамаунта» и президент агентской ассоциации «Художник и Творчество», был, скажу без ложной скромности, прямо-таки зашибись!

В нарушение параграфа 4-д из раздела № 6 моего контракта этот автомобиль был не из тех, тоже высококлассных автомобилей, которые нам полагались, – те нас ждали в гараже «Беверли-Хиллз-отеля». А встречал нас специальный ЛИМУЗИН для VIP – «Очень Важных Персон»!

Я и в Нью-Йорке пару раз видел такие лимузины. Но те были явно, короче этого лос-анджелесского. Этот был длиной с вагон нашей русской пригородной электрички.

Помню, в бытность мою еще Котенком мы с Шурой несколько раз ездили на электричке в Сестрорецк трахать одну очень симпатичную Вторую Секретаршу райкома комсомола. То есть трахал ее, конечно, Шура, а я в это время пытался ловить бабочек в садике за райкомом. Одно слово – Котенок… Что с маленького возьмешь?

Так вот, трахались они прямо в кабинете райкома, на секретарском столе. Окно же кабинета выходило в тот самый садик с бабочками, и я постоянно слышал ласковое прерывающееся бормотание Шуры и тоненький счастливый голосок Второго Секретаря райкома комсомола:

– Товарищ Плоткин… Товарищ Плоткин!.. Ах, как вы это делаете, товарищ Плоткин!!!

С тех пор я очень хорошо запомнил размеры вагона электрички.

Помню еще, что в этих вагонах, кроме окурков, яблочных огрызков, пустых бутылок и запаха Человеческой мочи в тамбурах, не было ни черта.

А здесь и бар-холодильник с любой поддачей и легким закусем, и телефон спутниковой связи для трепотни со всем миром, и телевизор с видиком, и, как говорят здесь в Америке, «факс-машина», и музыкальный проигрыватель с уймой Си Ди дисков…

Ой!.. Что это?! Стоп! Стоп, Мартынчик!.. Нюхай! Нюхай, Кыся, черт бы тебя побрал… Сосредоточься, раздолбай старый! Ну?..

Я сорвался с Тимуркиных колен и прямо головой вниз сиганул обратно в рюкзак, из которого только три минуты тому назад меня вытащили для знакомства со встречавшими меня мужиками.

Ткнулся передними лапами и мордой в лежащую на дне рюкзака книжку и стал ее истерически обнюхивать. Я не имел права на ошибку!

Так вот, оказывается, чем пахнет маркиз Астольф де Кюстин?! То есть не сам маркиз, а его книжечка про старую Россию. А пахнет она – Провалиться мне на этом самом месте! – Си-Ди диском!

Недаром мне все мерещилось, что я уже сталкивался с этим запахом… Таких дисков с записями разных современных рок-групп, «олд-джаза» и всяких музыкальных модных штучек, от которых пацаны вроде нашего Тимура балдеют и «тащатся», – у нас в доме пруд пруди. Я лично от этой музыки тут же линяю во двор, но запах этих дисков помню превосходно: что-то металло-пластмассовое и очень характерное именно для Си-Ди.

Итак, я лихорадочно попытался перелистать лапой книжку – посмотреть, откуда идет этот запах, где спрятана там «сидушка», но уже в следующую секунду в рюкзак сунул свой нос Тимур и беззвучно, но крайне недовольно спросил меня моим же выражением, которое я когда-то подхватил у Шуры:

– Ты чего дергаешься, как свинья на веревке?! Кто тебя за жопу укусил? Весь этот фестиваль с лимузином устроен ради тебя, а ты…

Ну я и вылез на свет Божий, так ничего и не обнаружив. Понял лишь четко, что где-то в самой книжке спрятана эта «сидуха». Она и пахнет, стерва, перебивая все книжные запахи!

Уж не этот ли диск искали ТЕ, кто шлепнул ТОГО – с понтом «нового русского»?! И случиться это могло лишь тогда, когда в наш первый самолетный класс набился народ за моими автографами…

ОНИ были убеждены, что диск у него в кейсе. А там, как говорил мой друг Водила, «накася, выкуси».

Все!.. Я, кажется, все понял… ОН, бедняга, узнал ИХ! И в последний миг своей путаной жизни сунул этого липового «Маркиза» в наш рюкзак. Сидя сзади нас, ему стоило только протянуть руку с книгой между спинками наших кресел… Ему очень важно было спасти «Николаевскую Россию 1839 года»!

Интересно, что же там за музыка такая записана, из-за которой можно УБИТЬ ЧЕЛОВЕКА?!

А как только я вылез из рюкзака, на меня и Джек «Полкана спустил».

– Эти парни тебе платят достаточно большие деньги, – сказал он мне. – Мог бы быть с ними и повежливей…

Этот чертов Джек уже начал меня раздражать. А ведь поездка только начинается. Всего четыре часа как он начал постигать наш шелдрейсовский способ общения, а туда же – Телепат недоделанный! Вот и учи их на свою голову…

Я огляделся. Надо отдать должное – Мужики, ехавшие вместе с нами в лимузине, одеты были безукоризненно! Никакого этакого, как говорит Шура, «художественно-богемного распиздяйства». Никаких джинсов, кроссовочек, джемперочков, кожаных курточек. Ничего такого, в чем ходит сейчас вся Америка.

Костюмчики – я тебе дам! Рубашечки (несмотря на добротную калифорнийскую жару…) с жесткими крахмальными воротничками, галстучки самые что ни есть моднючие – желтые с синеньким. Туфельки черненькие без блеска, и уж тем более без негритянского лака. Носочки однотонные, никаких перстней – только скромные обручальные колечки.

И жутко дорогие запахи! Каждый запах – состояние!.. Сразу было видно – за этими Мужиками такие бабки стоят, что им в простачков играть уже не требуется.

Как говорила Рут, это начинающие миллионеры все еще в джинсиках выдрючиваются. Все в «средний класс» поигрывают. Дескать, «смотрите, ребятки, я – свой! Совсем как вы… Только мне чуть малость побольше повезло!..» А на самом деле – Волчара, который не раздумывая, в одну секунду кому угодно глотку перекусит!

Нет, в этих Двоих, что сидели сейчас с нами в необозримом лимузине, все было заложено уже давно и мощно. Они были ХОЗЯЕВАМИ ТОЙ АМЕРИКАНСКО-КИНЕМАТОГРАФИЧЕСКОЙ ЖИЗНИ, куда мы – Джек, Тимурчик и Я – попали совершенно случайно.

Поэтому ни я, ни Тимурчик, ни даже Джек никак не могли взять в толк – какого хрена такие Боссы приперлись в аэропорт Лос-Анджелеса встречать нас на этом безразмерном лимузине?!

Будто угадав мое недоумение, старший Босс мягко проговорил, глядя на меня:

– Должен вас предупредить и обрадовать, мистер…

Тут он запнулся и вопросительно посмотрел на Джека.

– Подскажите, пожалуйста, как мне обращаться к нашему герою?

– Наверное, Мартын… – безразлично сказал Джек и пару раз оглянулся назад на убегающий фривей с сотнями мчащихся за нами автомобилей.

– Или Кыся, – уточнил Тимурчик.

– Замечательно! – улыбнулся Второй Босс. – Моя бабушка рассказывала, что когда она была еще совсем маленькая, то у них в Витебске тоже была своя «Кисья»…

– Вы говорите по-русски? – тут же спросил его Тимур.

– Нет, что ты, сынок! А что, мистер Кисья понимает только русские команды?

– Мистер Мартын-Кыся понимает не только команды, но и вообще абсолютно все и на всех языках! – чуточку звенящим от гордости голосом произнес Тимур.

Боссы вежливо, но недоверчиво улыбнулись. Потом старший продолжил то, с чего пытался начать:

– Так вот, должен вас обрадовать, мистер МартКыся… Ничего, если я вас ТАК буду называть?

– Пожалуйста! Нет проблем, – брякнул я автоматом, не заботясь о последствиях.

Вот тут случилось непредвиденное. Старший Босс неожиданно ПОНЯЛ меня! Вот ведь Котяра старый…

Но не поверил самому себе и растерянно посмотрел на Тимурчика и Джека.

В эту же секунду Тимурка так больно ущипнул меня за хвост, что я чуть не цапнул его по запарке!

– Я сказал: «Пожалуйста! Нет проблем», сэр, – поспешил Тимур на выручку ко мне и Старшему Боссу.

– Ах, это вы сказали?.. Да, да… Так вот я что-то хотел…

Старик совсем смешался и потерял нить разговора.

– Лео, вы хотели обрадовать мистера МартКысю тем, что его близкие друзья из Белого дома, надеюсь, вы понимаете, о ком я говорю, будут здесь неподалеку и будут рады всей семьей повидать своего старого приятеля мистера МартКысю, – деликатно проговорил Второй Босс – бывший внук своей бывшей бабушки из Витебска.

Ага… Значит, они ждут появления и Клинтона с мишпухой!.. Для справки: «МИШПУХА» (идиш) – «КОМПАНИЯ». Из небогатого еврейского репертуара моего Шуры Плоткина, насчитывающего всего три слова – «мишпуха», «поц» и «алтер-какер». Обычно эти слова употребляются Шурой в порядке трепа в нетрезвом виде. Вероятно, администрация Президента предупредила руководство «Парамаунта» о возможности такого визита – они и встали на уши!

Мы с Тимом и Джеком понимающе переглянулись – так вот, оказывается, чем вызвана такая торжественность нашей встречи и такая длина лимузина?!

А потом наш Джек снова обернулся назад, внимательно вгляделся в несущиеся за нами автомобили, вынул свой радиотелефон и, стараясь не привлекать чьего-либо внимания, набрал номер и тихо сказал, прикрывая трубку ладонью:

– Пит! Это Джек Пински. Мы сейчас идем по четыреста пятому фривею в сторону Вест-Голливуда, и нас от аэропорта пасет чей-то белый «ягуар». Это не ваши ребята?

И тут я своим каким-то Котовым слухом услышал, что Джеку ответил Пит. Но услышал только я! Тимурчик живо и красочно пересказывал Боссам «Парамаунта» вкратце мою историю появления в Америке, и им всем было не до Джека.

– Нет, Джек, – сказал Пит Морено. – Ты слишком высокого мнения о нашем лос-анджелесском Департаменте. У нас детективы ездят на белых «ягуарах» и красных «феррари» только на экранах кинотеатров. А в жизни… Нет, Джек. Это не наши. Ты видишь их номера?

– Нет.

– Куда вас везут?

– Кажется, в «Беверли-Хиллз-отель».

– Не слабо! – усмехнулся Пит. – Сейчас я постараюсь все взять на контроль.

– О’кей, – ответил ему Джек и спрятал радиотелефон в карман.

Парамаунтские Боссы смотрели на меня, явно не зная, о чем и как со мной разговаривать. Я их отлично понимал: нормальному Человеку невероятно трудно преодолеть самого себя и заговорить с КОТОМ на равных.

Но надо признаться – эти упакованные Мужики вели себя идеально! Сделав над собой нескрываемое усилие, Старший Босс вежливо обратился ко мне:

– Я много слышал о вас, много читал, несколько раз видел вас в «Новостях» и «Последних известиях» по Си-эн-эн и Эн-ти-эс. Теперь рад познакомиться с вами лично, мистер МартКыся!

– Тимурчик! – сказал я. – Передай ему – пусть будет проще. Никаких «мистеров». Или «Мартын», или «Кыся». Что ему легче. А то он еще пару раз одолеет это «МартКыся» и перекинется от напряжения.

– Только не начинай с хамства, – мысленно предупредил меня Джек Пински, внимательно наблюдая за белым «ягуаром».

– Боже меня упаси, Джек! О чем ты говоришь? Я буду любезен и ласков с ними, как новорожденный Котенок.

Воспитанный Тимур заверил Боссов, что я тоже очень рад с ними познакомиться. Хотя я этого не говорил.

– О’кей! – обрадовался Старший Босс. – В таком случае я – Стив, а мой близкий друг и партнер по бизнесу – просто Бен.

– Очень приятно, – сказал я по русской привычке. – Я думаю, Стив, что и мистер Тимоти Истлейк, и мистер Джек Пински не будут возражать, если вы их будете называть тоже по именам. Да, ребята?

Тимурчик перевел с шелдрейсовского на английский.

– Естественно, – буркнул Джек.

– Отлично! – воскликнул шестидесятипятилетний Бен – чистокровный американский внук своей – сами понимаете какой – витебской бабушки.

Он распахнул дверцы лимузинного бара, и внутренности этого чудо-автомобиля засверкали теплым оранжевым светом, отражаясь в невероятном количестве самых разных бутылок.

– По этому поводу мы должны выпить! – торжественно проговорил Бен и вопросительно посмотрел на Стива – не поторопился ли он с поддачей?

Но Стив благосклонно улыбнулся, и Бен тут же спросил у Тимурчика, показывая на меня:

– Что будет пить наш герой?

– Наверное, молоко… – неуверенно проговорил Тимур.

– А может быть, сливки? – спросил Стив и вынул из небольшого холодильника хрустальный графинчик со сливками.

– Ну уж дудки! – сказал я. – Спасибо! Не хватает мне еще обдристаться! Меня со сливок всегда так несет…

И вновь старику Стиву показалось, что он понял меня. А тут еще и Тимур перевел мои слова на нормальный английский. Только ради идиотских приличий опустил слово «обдристаться» и добавил, что со сливок я обычно «себя неважно чувствую».

– Я тоже… – испуганно сказал старик и сменил графинчик сливок на бутылочку молока. Налил молоко в специальную плошечку, и я понял, что они очень тщательно подготивились к нашей встрече.

– А вы, Джек? – спросил Бен.

– Скотч.

– Выбирайте сами – какой сорт вы любите.

Джек протянул свою лапу и взял «Черный Джонни Уокер».

– А что будет пить наш замечательный переводчик? А, Тим? – весело спросил Бен.

– Вообще-то, сэр, я очень люблю «Пинаколаду», – смутился Тимур. – Я ее даже сам иногда делаю дома в Нью-Йорке. Но здесь, в лимузине… Может быть, найдется какой-нибудь обычный джус?

– Мистер Тимоти Истлейк, все ингредиенты для приготовления настоящей «Пинаколады» – перед вами! – сказал старик Стив. – Вот тебе, сынок, один шейкер, себе я беру второй, вот тебе лед, не забудь ваниль… Твори! А я себе сделаю слабенький коктейль.

Потомок витебской бабушки Бен нахреначил себе чуть ли не стакан двенадцатилетнего виски «Чивас» и тут же поймал на себе укоризненный взгляд старика Стива.

Помню, Шура получил свои первые деньги в нью-йоркской Публичке и приволок с получки точно такую же бутылку домой. На что Рут сказала, что «Чивас» – напиток миллионеров, но если Шуре, дескать, хочется именно это виски, то… «Никаких проблем!» – сказала Рут. Они поцеловались и позвали в гости мистера Могилевского и Джека Пински.

Уже в следующее мгновение мы все трое – Тимурчик, Джек и Я – замерли от восхищения! Мы увидели, как старый Стив сбивал себе слабенький коктейль для «очень старшего возраста», как он выразился. Делал он это так профессионально, так блистательно, что мы просто-напросто охренели! Шейкер у него летал из одной руки в другую, переворачивался в воздухе, делал умопомрачительные пируэты, вертелся на ладони, перескакивал с пальца на палец, вытворял черт знает что!.. И я, совершенно завороженный потрясающей ловкостью очень пожилого Человека, вдруг, словно во сне, увидел…

… МОЛОДЕНЬКОГО, НОСАТОГО, С ОТТОПЫРЕННЫМИ УШАМИ, ХУДЕНЬКОГО РЫЖЕГО СТИВА В ГРЯЗНОМ БЕЛОМ ПЕРЕДНИКЕ ЗА СТОЙКОЙ КАКОГО-ТО ПОДВАЛЬНОГО ПОЛУТЕМНОГО БАРА…

А ПО ДРУГУЮ СТОРОНУ СТОЙКИ БАРА ЛИЦОМ К СТИВУ СИДЕЛИ ПЛОХО ОДЕТЫЕ, НЕБРИТЫЕ И НЕТРЕЗВЫЕ ЛЮДИ, КОТОРЫХ МЫ ТАК ЧАСТО ВИДИМ В ФИЛЬМАХ ИЗ «АМЕРИКАНСКОЙ ПРОШЛОЙ ЖИЗНИ»…

ТОЧНО ТАК ЖЕ ЛЕТАЛ У НЕГО ИЗ ОДНОЙ РУКИ В ДРУГУЮ ТУСКЛЫЙ, ВИДАВШИЙ ВИДЫ ШЕЙКЕР, В КОТОРОМ СТИВ СБИВАЛ КОМУ-ТО КОКТЕЙЛЬ, КОМУ-ТО УСПЕВАЛ ЧТО-ТО НАЛИТЬ ИЗ ДРУГИХ БУТЫЛОК, С КОГО-ТО ПОЛУЧИТЬ ДЕНЬГИ, КОГО-ТО ЗАПИСАТЬ В ДОЛГОВУЮ КНИЖКУ. А С КЕМ-ТО И ПРОСТО ПОТРЕПАТЬСЯ…

А ШЕЙКЕР В ЕГО МОЛОДЫХ, КОСТЛЯВЫХ И СИЛЬНЫХ РУКАХ, ПОРОСШИХ РЫЖИМИ ВОЛОСАМИ, ЛЕТАЛ, ЛЕТАЛ И ЛЕТАЛ…

… Согласитесь, что я все-таки Грандиозный Кот! Мало того, что я иногда могу предвидеть БУДУЩЕЕ, я еще, оказывается, могу разглядеть и ПРОШЛОЕ!.. Причем как минимум лет на пятьдесят назад… Вот как сейчас! И это не выдумка, это не плод моего гипертрофированного воображения. Ну, как фразочка?.. Будьте-нате, да?! Недавно у Шуры подцепил. Так о чем я?.. А… Так вот, это действительно так! Ибо закончив сбивать коктейль, Стив перелил его из шейкера в высокий красивый стакан и сам сказал с доброй улыбкой Дедушки Мороза:

– Когда-то мой творческий путь начинался не совсем с кино. За удачу! Лехаем…

– Зай гезунд! – сказал Бен с далекими витебскими корнями.

Мы все выпили. То есть выпили все они, а я за их здоровье чуть-чуть полакал молока и лишний раз убедился – насколько идиш похож на немецкий…

Лежа в розовой мраморной ванне, величиной со всю нашу петербургскую квартиру, Тимурчик читал мне вслух рекламный проспект «Беверли-Хиллз-отеля»:

– «Беверли-Хиллз-отель» – Сансет-бульвар, номер девять тысяч шестьсот сорок один – величественно высится на этом месте со второго десятилетия двадцатого века. Со времени своего возникновения «Беверли-Хиллз-отель» принимал королей, шейхов, крупных политических деятелей, а также в разные времена этот отель своим домом считали многие голливудские звезды: Чарли Чаплин, Грета Гарбо, Марлен Дитрих и Мэрилин Монро…

Расположившись на двенадцати акрах, отель утопает в буйной калифорнийской растительности и экзотических цветах. В западной части вестибюля уютный ресторан «Сансет-лаундж», где вам предложат традиционный английский чай, легкую закуску, коктейли. Для романтических встреч лучше выбрать «Поло Гриль», для деловых – «Поло-лаундж». Для особо торжественных случаев – «Хрустальный бальный зал», способный вместить более тысячи гостей. Имеются два кафе – «Фонтан» и «Кабана-клаб». Обслуживание в отеле соответствует самым капризным запросам именитых постояльцев, ибо для «Беверли-Хиллз-отеля» характерно умение обеспечить покой, уединенность и поистине домашний уют…

Я сидел рядом и чуть выше Тимура – на призеркальном столе из черного искристого мрамора со всякими золотыми финтифлюшками. Для полотенец, каких-то салфеток, для массы непонятных ни мне, ни Тимуру, а подозреваю, что и Джеку, вещей!

Для укрепления самоуважения я мог посмотреться в небольшое круглое бритвенное зеркало на золотой подставке. Зеркало сильно увеличивало мою харю, и я отражался в нем просто-таки каким-то гигантским и страшным ТИГРОМ без оранжевых полос, но с моим рваным ухом.

Все здесь было ужасно золотое! Во всяком случае – золотого цвета. Даже огромное плоское зеркало, в котором я отражался, но уже в собственную натуральную величину, было тоже все обрамлено роскошной золотой рамой.

Оглядев это зеркало в полстены, у меня в голове вдруг пронеслось шальное тщеславное и необоримое желание – когда-нибудь увидеть свой огромный портрет вот в такой раме!..

– Читай дальше, – попросил я.

– Прыгай ко мне, – предложил Тимурчик, взбивая пену в ванне.

– А это ты видел? – и я кончиком хвоста показал Тимуру в район одной из частей тела, доставляющей Особам Самцово-Мужского пола кучу удовольствий и хлопот. В зависимости от ситуации – соответствует или не соответствует ЭТА ЧАСТЬ желаниям своего владельца.

– Ну и дурак! – обиделся Тимур. – Оборзел в последнее время, как скотина! Я же тебя плавать научу, «авторитет» херов!..

Когда мы оставались вдвоем, Тимурчик сразу же переходил с английского на русский и не стеснял себя в выборе выражений. Это называлось у нас – «не потерять язык Отчизны».

– Ты должен уметь плавать!

– Мне лично этого не требуется. Коты вообще не плавают, – возразил я. – Читай дальше!..

– Нет, плавают! Нет, плавают!.. Я еще в России, в колонии читал – у одного клоуна есть Кот-Лягушкин. Фамилия у него такая. Так вот этот Кот-Лягушкин даже под водой плавает!.. В «Комсомолке» было написано!..

– Написать-то все можно, – как-то очень по-жлобски сказал я и повторил: – Читай дальше, пожалуйста…

Мне нужно было как можно скорее закончить это унизительное для меня препирательство. Я ужасно дергаюсь и нервничаю, когда чего-то БОЮСЬ или НЕ УМЕЮ! Сознание собственной неполноценности в чем-либо невероятно раздражает меня. В таких случаях я помимо моей воли могу быть необоснованно и отвратительно несправедлив и опасен! Я это за собой знаю и очень расстраиваюсь. Шура говорит, что это во мне «бурлят Мужчинские комплексы».

– Ну, черт с тобой… – милостиво проговорил Тимур. – Слушай! Хотя уже давно мог бы сам научиться читать.

– Вот тут ты прав, – согласился я. – Это наше с Шурой упущение. Но когда мы жили с ним в Петербурге – нам ни на что не хватало времени. Шура был занят своей окололитературной деятельностью, барышнями, пьянками с приятелями и поисками денег, чтобы купить мне хоть немного мороженого хека. Я же, в свою очередь, практически был занят тем же – Кошки, драки, подработки в соседней шашлычной, гулянки и заботы о Шуре. Теперь же, когда Шура более чем пристроен и я фактически перешел под твое покровительство…

– А я – под твое! – рассмеялся Тимур. – То…

– То теперь именно ты и начнешь с завтрашнего дня учить меня читать и считать. А то сегодня, когда мы решали, какой номер нам выбрать и сколько это будет стоить, я чувствовал себя невероятно глупо! А лишние унижения вредны – как Людям, так и Котам…

… Выбор комнат, в которых мы должны будем жить в «Беверли-Хиллз-отеле», превратился в тоскливо-тягучий подсчет неведомых мне чисел и наших возможностей. Сейчас я попытаюсь объяснить.

Итак. Пользуясь советско-партийно-административной терминологией, над которой всегда хихикал мой Шура, скажу – разброс цен на проживание в данном отеле был далеко не однозначен! От 295 долларов за сутки до 3350 долларов за те же самые сутки.

В американском кино за твой отель никто не платит.

Вот тебе бабки, наличником – они же отельные, они же кормительные, и «гуляй, Вася!». Можешь жить у родственников, и вся «капуста» твоя. Или в дешевеньком пансионе – долларов этак за 30! Если уж так тебя «жаба душит»…

Но игнорировать такое понятие, как ПРЕСТИЖНОСТЬ, здесь тоже никому не позволено! Получаешь, как «звездюк», 3000 долларов в неделю помимо гонорара в 3 500 000 – изволь соответствовать, сукин сын!.. Тут надо держать ушки топориком и хвост трубой. Это мне еще Рут Истлейк при отлете объяснила…

После долгих расчетов, в которых я начисто не петрил, я просто предложил Тимурке и Джеку объединить все их деньги с моими и снять такое жилье, в котором не стыдно будет принять и президентскую семью, когда они приедут к нам в гости.

Подсчитали: Тимур и Джек получают по 750 в неделю. Плюс по 200 баксов командировочных ежедневно – Тимурчик умножил, сложил, и получилось, что у каждого в неделю набирается по 2150 зеленых. Прибавили еще и мои 3000 (мне почему-то командировочных не платили) и получили гигантскую сумму – 7300 долларов в неделю. На троих!

Тимурчик пощелкал калькулятором и сказал нам с Джеком, что мы совершенно спокойненько можем снять односпальный номер с садиком в бунгало: там три комнаты и кухня, всего за 495 долларов в день. А бунгало на территории «Беверли-Хиллз-отеля» – это вообще Чудо! В самой чаще тропических зарослей, со всеми роскошно-комфортными примочками. И после расплаты за отель у нас еще будет оставаться 3935 баксов в неделю. На троих. Чистыми, как сказал Тимур.

Ничего себе уха?! Даже наш невозмутимый квадратненький Джек слегка прибалдел.

А так как это будут честно заработанные нами деньги, то нам НИКТО КРАСИВО ЖИТЬ НЕ ЗАПРЕТИТ!!!

И садик, на котором настоял Тимур (честь ему и хвала!), мне был позарез необходим! Не только для того, чтобы безудержно таскать туда Голливудских Кошек, но и для самых обычных ежедневных естественных отправлений. Как вам известно, ЭТО я делаю только на природе…

Короче, бунгало у нас было – офонареть можно! Гостиная – с половину футбольного поля. С диванами, серебристо-золотыми подушками, с баром, с люстрами таких форм, что не сразу и смикитишь – что это такое с потолка свисает?! А настольные лампы! Боженька ты мой… Сколько их и какие только… Столы высокие со стульями для поддачи или для разных игр, низенькие кофейные столики с потрясающими креслами… Прямо тут же за спинками кресел пальмы растут, в стеклянной стене – выход на террасу, а оттуда в собственный садик… А на стенках классные картинки, а вазы какие на столиках – умереть-уснуть!

А в саду – ну прямо джунгли из телевизионного «Клуба путешественников» доктора Сенкевича! Только очень ухоженные джунгли. С дорожками и освещением, с удобными скамеечками и столиками, с телефонами в самых, казалось бы, «диких» уголках…

А джакузи?! Знаете ли вы, что такое джакузи? Нет, вы не знаете, что такое джакузи… Штука довольно опасная для Котов. Люди же просто подыхают от счастья, когда туда залезают!.. Это такая штука… Потом объясню.

А пока – спальня! Это, я вам скажу, – нечто! Громадная комната с такой нишей, в которую вставлена гигантская кровать. В изголовье кровати – зеркало. Чуть наклонное. Помню, в Питере Шура все мечтал о таком зеркале над своей тахтой. Я его тогда еще спросил: «А для чего?» А он мне ответил, что когда он занимается с очередной барышней ЭТИМ САМЫМ, неплохо посматривать изредка в такое зеркало – все ли ты правильно делаешь?.. И вообще, сказал Шура, зеркало в этот момент очень заводит и скрашивает одиночество…

Тут я ни хрена не понял – какое еще ОДИНОЧЕСТВО, если вы ВДВОЕМ трахаетесь в этой постели? А Шура сказал, что это темные и почти неизведанные глубины Человеческого подсознания, доступные только старику Фрейду, и чтобы я больше не морочил ему голову дурацкими вопросами!..

Но что в этой спальне было напихано?! И комодики, и зеркальные шкафы (которые тоже, кстати, отражали это чудовищное лежбище), и столики для завтрака и еще хрен знает для чего.

Там же я обнаружил совершенно очаровательный небольшой мягчайший диванчик с подушечками и тут же занял его раз и навсегда, предоставив маленькому Тимурчику эту невероятную кровать под серо-желтым балдахином. На такой кровати мы все – Рут, Шура, Тимур, мистер Могилевский, Джек Пински и еще парочка их приятелей-полицейских из нашего участка, включая и меня, могли бы спать одновременно, ничуть не мешая друг другу. А теперь попробуйте представить, что это была за кроватища!..

А кабинет, в котором поселился Джек?! Это же вообще черт знает что! Один камин чего стоил… Причем даже в отельном проспекте было указано как особое достоинство, что «этот камин предназначен для дров». Дескать, не газовый! Оказывается, у них здесь простые дрова гораздо дороже газа… Еще совсем недавно в Нью-Йорке я слышал, как Шура рассказывал Рут, что сегодня у нас в России некоторые типы именно на ГАЗЕ делают бешеные деньги!

Вот уж действительно: «два мира – две системы»! Для них газ – это тьфу, а для нас – елки-палки! И наоборот.

– …телевизоры, большие шкафы, личные сейфы для гостей, – продолжал читать мне отельный проспект Тимур. – Факс-машины, компьютерные модемы, телефоны с тремя линиями и громкоговорителем, видео – и аудиоплейеры, наборы магнитофонных кассет к ним, а также большая коллекция компакт-дисков…

Меня прямо в жар бросило – так я разнервничался!

– Погоди, Тимур… Значит, здесь в нашем бунгало есть аппаратура, где можно проиграть любой компакт-диск? Да?

– Конечно! Здесь отличный набор дисков. Я уже смотрел их. И «Спайс герлс», по которым все сейчас дохнут… И «Бэк-стрит бойз», и хип-хоп… Или ты предпочитаешь классику? Я имею в виду джаз.

– Да погоди ты! Уймись! – Я и не заметил, как в раздражении стал пользоваться лексиконом Рут. – Я просто хочу прослушать один диск и понять, что там записано.

– Ну, это как два пальца обоссать, – спокойненько проговорил Тимур и стал вылезать из ванны.

– Прекрати разговаривать как ханыга! – рявкнул я на него. – Соблюдай хотя бы элементарные приличия.

Но Тимур надел роскошный белый махровый халат – ему администрация отеля специально подобрала небольшой размер – и презрительно прищурился на меня:

– А показывать хвостом на свою задроченную пипиську, чтоб не сказать хуже, – это прилично?

– Да, я был не прав! И приношу свой извинения. Но сейчас, Тимурчик, не время выяснять отношения. Где Джек?

– Я здесь! – Джек заглянул в ванную комнату с двумя огромными бумажными пакетами в обеих руках. – Кто из вас спросил – где я? Ты, Тим, – вслух? Или ты, Мартын, – мысленно?.. Я как-то еще не научился это различать…

– Научишься, – сказал я. – Невелика премудрость. Это я спрашивал, где ты!

– Понятно! Тогда я пошел распихивать все по холодильникам.

– Хорошо. Но потом я хочу сразу же собрать вас на экстренное совещание в гостиной, – решительно заявил я. – Дело пахнет керосином…

Джек повел своим большим носом, принюхался и сказал с сомнением в голосе:

– По-моему, Кыся, ты ошибаешься.

– Это русское народное выражение, Джек, – объяснил Тимур. – Так говорят, когда чувствуют опасность.

– Уже интересно, – спокойно отреагировал Джек и ушел со своими пакетами.

Сказав «со своими пакетами», я был не точен. Пакеты были общие – наши. Там была разная жратва для нас троих, с учетом индивидуальных вкусов. Эта жратва была куплена в недорогих магазинах миль за двадцать отсюда. В Беверли-Хиллз дешевых магазинов не бывает.

Единственное условие, которое потребовал от нас Джек, – никаких ресторанов, никаких заказов в номер из ихних буфетов! У нас есть своя кухонька со всеми необходимыми причиндалами высочайшего качества – готовим для себя сами! Иначе никаких штанов не хватит. Джек посмотрел здешние ресторанные цены и чуть не потерял сознание. А Тимуру необходимо хоть немного денег привезти матери. Мартын обязан кое-что сэкономить для Шуры, да и ему, Джеку, совсем не помешает сберечь несколько лишних сотен до Нью-Йорка. Он уже давно собирался затеять ремонт в своей квинсовской холостяцкой квартире.

На съемках же – в декорациях ли на киностудии, или на «натуре» в экспедиции – будет сплошная халява. Там баксы тратить почти не придется. Там «Парамаунт» весь состав киногруппы – около ста человек – кормит бесплатно!