– Одно.

– Правильно! Молодец, Кыся… «Дитэйлз»?

– Тоже одно.

– Прекрасно! «Лос-Анджелес таймc»?

– А «Лос-Анджелес» как считать: одно или два слова?

– Два, Мартын, два!

– Значит, «таймc» – это уже третье слово? – спросил я.

– Конечно!

– Нет. Там было всего два слова, – убежденно сказал я.

– Это «Нэшнл инкуайрер», – так же убежденно сказал и Боб.

Джек тут же схватил трубку отельного телефона, позвонил в администрацию и попросил немедленно принести нам последний номер газеты «Нэшнл инкуайрер».

– Я прошу прощения, сэр, но таких газет, как «Стар» или «Нэшнл инкуайрер» и «Дитэйлз», мы, сэр, не получаем. Хотите «Лос-Анджелес таймc»? – ответили Джеку с нотками вонючего снобизма.

– Значит, отправьте посыльного в ближайший киоск, где продается «Нэшнл инкуайрер»! – рявкнул Джек.

И через несколько минут мы все сидели за этой газетой – я ее просто узнал! Это была газета из моего Видения…

Какое-то время все четверо, умеющие читать, – Пит, Джек, Боб и Тимурчик (Наташа сегодня была занята подготовкой завтрашней съемки…) вчитывались в каждую газетную строку…

Мы с Братком сидели и ждали. Я нервничал, Браток зевал.

– Ты ничего не напутал, Мартын? – спросил меня Джек.

– Нет.

– Может быть, тебе пригрезилась другая газета? – сказал Пит.

– Эта! – Я начинал приходить в себя и злиться.

– А может быть… – начал было Боб, но… Тимур вдруг выхватил одну из страниц у них из-под носа и проговорил с дрожью в голосе:

– А может быть, вот ЭТО?! Слушайте! Называется: «Австрия с молотка…» Дальше! «Вена. За развалины замка пятнадцатого века, находящегося неподалеку от Вены, на окраине маленького старинного городка Стоккерау, покупатель, пожелавший остаться неизвестным, выплатил в качестве аванса за покупку два миллиона долларов, что является 50% ранее оговоренной суммы. После анализа состояния замка и составления сметной стоимости его восстановления таинственный покупатель обязуется выплатить еще два миллиона долларов, в качестве окончательного расчета. Некоторые осведомленные круги полагают, что „покупателем“ является некто из высших членов Правительства России, недавно в полном составе отправленного в отставку».

Все так и ахнули! И давай тискать Тимурчика, хлопать его по спине, обнимать, а Джек потрясенно покачал головой и даже неумело чмокнул Тимура в макушку. И заорал:

– Пит! Ты хотел знать, как их вонючие генералы этой бандитской «Армии Защиты Исламских Свобод» сообщат Русскому, что согласны на его условия?!

– Более прозрачной шифровки я в жизни не видел! – разоржался Пит. – Надо же так обнаглеть!..

Браток, Жлобяра здоровенная, ни хрена не понял – в чем дело и по какому поводу радости, но тоже принял деятельное участие в общем празднике. Он стал на дыбы, оказался почти одного роста с долговязым Питом, положил передние лапы на плечи Тимура и, конечно же, дубина тяжелющая, повалил его на пол и стал мордой и лапами катать бедного мальчишку по ковру!..

– Оставь Ребенка в покое, – прошипел ему я, слегка огорченный не столько шумным успехом Тимура, сколько тем, что все вдруг в одну секунду забыли – КТО нашел ЭТУ газету…

Но тут Тимурка вывернулся из-под Братка, сел на него верхом и закричал:

– Тихо, джентльмены! Тихо… Давайте не забывать, КТО ОБНАРУЖИЛ ЭТУ газету!!! Да здравствует наш великий и могучий, наш родной Мартынчик и любимый СуперКыся! Ура-а-а-а!!!

Я скромно шмыгнул носом и сделал вид, что у меня что-то забилось между когтями передней лапы. Но все равно было приятно.

– Толкните речугу, Шеф! – посоветовал мне Браток.

– Пит, Джек, Боб… Неплохо бы запросить австрийцев по поводу этой сказочки с замком, – осторожно сказал я.

– Молодец, Мартын, – похвалил меня Джек.

– Обязательно запросим. И сделаем это сейчас же, – сказал Пит.

– Учтите разницу во времени, – предупредил Боб. – Кажется, часов девять… Не меньше.

Австрийцы – на всех уровнях: от криминальной полиции и отделения Интерпола до ближайшего окружения Канцлера, понятия не имели ни о какой такой сделке. Тем более что, по сообщению Крайсфервальтунга города Стоккерау (типа нашего русского горсовета), никаких «развалин замка пятнадцатого века» у них отродясь не было…

Взяли за жопу редакцию «Нэшнл инкуайрер»:

– Откуда у вас эта информация?!

– Кто-то прислал из Вены.

– Кто?

– Понятия не имеем. Нам важен звонкий материал. Если он нам интересен – мы его печатаем.

– Вы когда-нибудь проверяете подлинность материала?

– Да. Когда упоминаются конкретные имена и события. Вас что-нибудь интересует еще?

– Нет.

– Тогда до свидания. У нас масса работы…

Содержательный разговорчик, да?

Но это, как сказал Джек Пински, был завершающий этап нашей победы над нашей же неуверенностью – заметочка «Австрия с молотка…» действительно оказалась элементарной шифровкой, после которой должна была последовать передача нашего компакт-диска в чьи-то террористические руки.

Где, кто, как и кому – предстояло выяснить в ближайшие дни, часы, минуты. А пока следовало еще кое-что сделать…

– Док! – сказал Джек в трубку своему старшему брату Морту. – Ты не будешь возражать, если мы к тебе нагрянем в гости и пропустим с тобой по стаканчику?

– Конечно, малыш, я буду очень, очень тебе рад!.. – ответил Морт. – Но дело в том, что Айрин куда-то повезла внуков и нам придется ограничиться только холодной закуской.

– Горячую мы приготовим сами, – весело сказал Джек. – Для того и едем.

Братка мы оставили дома, а Боб поехал с нами. Оказывается, он много читал о работах доктора Морта Пински и теперь совсем не хотел потерять возможность познакомиться с ним. Будучи совершенно уверенным в том, что в доме доктора физики, почетного члена кучи разных научных обществ и университетов за пределами Америки наверняка не найдется и щепотки китайского чая с сушеными цветами жасмина, Боб по дороге купил очень красивую банку такого чая.

По пути в Пасадину, к дому Морта, мы вообще сделали уйму дел. Пит на минутку заскочил в свое управление, вернулся и попросил Боба заехать в Медицинский центр, где лежал его сын Нуэнг в ожидании выписки уже дня через три – так он себя хорошо чувствовал.

Мы остались в машине, а Пит поскакал внутрь больницы…

А спустя минут десять из подъезда клиники вышел Пит, поддерживая под руку слегка хромающего, такого же высокого, как и он сам, парня со следами ожогов на лице, которые ну никак не могли скрыть удивительного сходства с самим Питом Морено! Вот только глаза с чуть припухшими веками были другого разреза. Но голубизны – совершенно Питовой.

– Мой сын – Нуэнг… – сказал нам всем Пит. – А это…

– Папа, я же все уже про всех знаю, – смущенно улыбнулся Нуэнг улыбкой Пита. – Ты мне столько раз рассказывал обо всех… Здравствуйте!

– Я его выпросил у дежурного врача на несколько часов. Хочу показать его Морту, чтобы тот не очень-то хвастал своими детьми и внуками! – горделиво ухмыльнулся Пит.

«Мальчишник» прошел на добротно-холостяцком высоком уровне. Выяснилось, что Джек приволок какое-то особо любимое Мортом виски – из специальных сортов каких-то там зерен (я их никогда в глаза не видел!), Боб заварил свой замечательный чай, а Пит попросил Морта просмотреть еще раз тот самый НАСТОЯЩИЙ компакт-диск, на котором был записан весь процесс создания ОКУЯНа – не будем стесняться и назовем вещи своими именами – управляемой ядерной бомбы! Если проект попадет в руки Террористов…

Пит специально завернул по дороге на Гарфилд-авеню в свое управление и забрал из сейфа спрятанный там диск.

Морт просмотрел проект на компьютере, что-то пролистывал наспех, на чем-то останавливался, а мы все затаив дыхание следили за экраном (ни хрена в этом не понимая) и за выражением лица Морта Пински…

– Да, это ОН, – сказал Морт. – А где тот, в который я ввел кое-какие коррективы?

– Тот и пойдет в дело, – сказал Джек. – Боб, ты не помнишь, что предлагал Русский гангстер сделать с этим диском?

– Помню. Он предложил положить его на сковородку с беконом и залить все яйцами. И запечь себе на завтрак.

– Да, но сейчас время ужина… – с сомнением проговорил Пит.

– Док, мы можем воспользоваться сразу двумя сковородками? – спросил Джек.

– Малыш, в этом доме ты можешь делать все, что тебе придет в голову. Особенно в отсутствие Айрин, – ответил ему Морт.

Джек поставил две сковородки на включенные конфорки плиты, разогрел их как следует, достал коробку с яйцами и бекон из холодильного шкафа и на одной сковородке стал жарить бекон, а на вторую положил компакт-диск с этим потрясающим и проклятым проектом русского ОКУЯНа, который если бы попал в руки тех…

– Что ты делаешь?! – воскликнул Морт. – Это же пластмасса!

– Поэтому-то я и надеюсь, что она расплавится и сгорит к ебене матери… Прости, Тимур. И никто никогда не сумеет воспользоваться этим убийственным дерьмом!!!

Я вспрыгнул на кухонный стол. Над сковородкой с компакт-диском стоял сизый дым, диск расплывался по раскаленной сковороде уродливыми ручейками, которые становились сначала розовыми, потом краснели, отсвечивая где-то внутри таинственным синим пламенем, и превращались в черные хлопья, невесомые и летучие…

И вот уже никакого диска, никакого Оптического Квантового Усилителя с Ядерной Накачкой… Только вонь сгоревшей пластмассы.

– Боб, – сказал Пит Морено, – тебя не затруднит тщательно вымыть эту сковородку? Мне еще не рекомендуется мочить свои обожженные руки. А я залью бекон яйцами…

– Скажите, Док, а у вас джус какой-нибудь найдется? – спросил Тимур. – А то ведь я виски еще не пью…

Тимуру тут же был выдан пакет апельсинового сока, а я, убедившись в том, что акция сожжения НАСТОЯЩЕГО компакт-диска – прошу прощения за пышность, «Во имя Мира и спокойствия Человечества на Земле», – прошла успешно, отправился трахать профессорскую Серебристую Шиншиллу – Кошку совершенно неземной красоты.

Далеко за полночь возвращались из Пасадины. Пит на своей машине повез Нуэнга в Университетский Медицинский центр, а мы – Джек, Боб, Тимурчик и я – поехали к себе в отель.

Кода мы приехали в Беверли-Хиллз, одновременно с нашим «линкольном» под навес отеля бесшумно вкатился и роскошный «роллс-ройс».

Из него выскочили шофер и сидевший рядом с ним одетый в черный смокинг молодой человек восточного типа – явный бодигард!

Уж что-что, а запах чужого оружия я в силах отличить от нашего родного оружейного запаха, которым благоухают пистолеты Боба, Джека и Пита!

Шофер обежал машину и распахнул заднюю пассажирскую дверь с правой стороны. Вот что я научился – так это отличать «право» от «лево». Еще бы читать наблатыкаться, как говорит Браток…

Из «роллс-ройса» неторопливо вылез старый улыбчивый человек во фраке, а его охранник прямо глаз не спускал с нас, держа правую руку под полой смокингова пиджачка.

Слегка поддавший Джек выволок из нашей машины сонного и усталого Тимура. Боб отдал ключи от «линкольна» отельному пареньку-загонщику в униформе, а я, буквально не чуя под собой лап от утомления, просто кулем вывалился из машины наружу… Но собрал все несуществующие уже силы и жутко неловко и некрасиво вспрыгнул на плечо к Бобу. И повис там неподвижно и почти бездыханно.

– Добрый вечер, джентльмены, – ласково сказал нам старик во фраке без малейшего восточного акцента, которого от него, судя по внешности, вполне можно было ожидать.

– Добрый вечер, сэр, – поклонился ему Джек.

– Неужели это тот самый Кот, о котором я постоянно слышу со всех сторон? – еще шире и ласковее улыбнулся старик.

– Если вы имеете в виду мистера Мартына-Кысю, то это действительно он, – заверил его Джек и тут же предупредил возможное продолжение дальнейшего разговора: – Простите нас, сэр, но, как видите, наши ребята очень устали за день, и я вынужден с вами распрощаться.

– Буду рад как-нибудь снова увидеться с вами со всеми, – еще добросердечнее сказал старик во фраке.

И добавил уж совсем медово:

– Скоро я перееду в свой новый дом в Пасифик-Палисайд и буду счастлив видеть вас там своими гостями.

– Благодарим вас, сэр, – вежливо ответил ему Джек. – Если мы к тому времени будем еще в Калифорнии – с радостью примем ваше приглашение. Спокойной ночи, сэр.

Старик во фраке поклонился нам и слегка задержался у своего «роллс-ройса». А мы поперли в свое бунгало.

Телепаясь на плече у Боба, еле ворочая мозгами и шелдрейсовским языком, я – сам не зная почему – сказал Джеку, Тимуру и Бобу:

– Ребята… Можете мне оторвать и хвост, и яйца, но, по-моему, это самый страшный Сукин сын и Негодяец на Западном побережье Америки!..

Наутро Пит позвонил Джеку прямо на съемочную площадку:

– Джек! Привет.

– Как ты себя чувствуешь, Пит?

– Средне. Я не очень вчера набрался?

– Примерно как я.

– Ох, черт… Как же я добрался до дому?! Да еще с заездом в клинику… Кошмар!

– Не расстраивайся. У нас был хороший повод…

– Это точно. Слушай, Джек, наша знакомая дама, выгуливая свою очаровательную киску, вчера вечером скупила чуть ли не всю прессу в соседней лавке.

– И «нашу» газетку тоже?

– Естественно. В связи с этим у меня к тебе просьба.

– Валяй, Пит.

– Помнится, ты говорил, что Клиффорд Спенсер всех вас пригласил на свой день рождения…

– Было такое. Но это только в конце следующей недели.

– Ничего страшного. Пока наша дама с другом будут проверять подлинность объявления, ничего существенного не произойдет. Я не знаю, принадлежит ли знакомая нам дама к числу друзей Спенсера, но не мог бы ты попросить его пригласить к себе на это «парти» и ее с кошечкой? Дескать, наш Мартын – старинный друг этой Пусси по Петербургу, и чтобы не прозябать ему в грустном Котовом одиночестве на этом Человеческом празднике жизни, недурно было бы пригласить туда и подругу Мартына – эту самую Кошечку Пусси… Ну что я тебя тренирую? Сообрази сам. Насколько я осведомлен, там ожидается не менее полусотни гостей. Попробуй, Джек. И посмотрим, с кем она там будет контактировать. О’кей?

– О’кей, Пит. Очень толковая идея.

Сегодня мы должны были снимать новую сцену, написанную Клиффом Спенсером специально для Братка. Сцена условно называлась «Прыжок Дикого Кугуара с Дерева на Плечи Ж-ж-ж-ж-ж-ж-жуткого Мафиози и Террориста, сидящего за рулем мчащегося открытого „мерседеса“».

Читать дольше, чем делать! Но подготовка к этому трюку была более чем занудной и утомительной.

Ну, во-первых, всю эту лабуду пришлось обговаривать с Братком мне! Ибо у него, видите ли, испортилось настроение, и эта хитрющая сволочь – Браток делал вид, что никого не понимает, и демонстративно отворачивал морду в сторону. Или, Сукин Кот, приподнимал верхнюю губу, показывал всего один огромный клык и исторгал из желудка короткий и грозный предупредительный рык!

Поэтому за «режиссуру» пришлось взяться мне. Я сразу же попросил Клиффа и Игоря освободить площадку от всех лишних Людей и резко сократить количество нужного кинонарода. Неизвестно, что может выкинуть этот Пум-отморозок, если занервничает еще больше?!

Во-вторых, конечно, пришлось заменить Дублера, за жизнь которого никто отвечать не хотел! Но заменить на кого? На кого-то из наших – на Джека, предположим, или на Боба… То есть на Людей, которым Браток вряд ли перекусит шейные позвонки, как требовалось в этой сцене…

Джек остался при Тимуре и при мне. А Боба одели в «игровой» костюм, спрятали его китайское лицо в поднятый воротник, посадили в открытый «мерседес» и пустили проехаться по парковой дорожке, рядом с которой росли большие и могучие деревья, откуда и должен был прыгать Браток.

А нужно сказать, что снимали эту сцену в Гриффит-парке, неподалеку от Планетария и Обсерватории. Все сведения от Наташи. Но где-то здесь еще и помещался, кажется, Зоосад – самое отвратительное заведение, созданное Человеками! Но это мы с Братком и сами унюхали… Откуда-то очень даже явственно слышались такие запахи, что от жалости можно было с ума сойти! Нам – Животным.

Еще до начала первого «пробного» проезда Боба в кабриолетом «мерседесе» я сказал Братку открытым текстом по-Животному:

– Ты из себя дурачка не строй! И клык больше никому не показывай. Сейчас ты отрабатываешь все, что имеешь: бесплатную жратву от пуза, лучший отель B Америке, покровительство полиции и контракт с киноконцерном «Парамаунт». Какой еще Пум может похвастать таким джентльменским набором?!

– Разве в этом дело, Шеф? – грустно возразил Браток. – Ведь не за халявную жрачку, не за ваш вшивый садик при бунгало я не ухожу от вас… Я же от любви к вам, Шеф! От любви к Тимурчику, к Джеку, к Бобу, Питу, а теперь вот и к Наташе… Да если бы не вы все, имел бы я это покровительство в гробу и в белых тапочках!.. Стал бы я Обезьян драть?! Тьфу, вспомнить тошно… Что я себе, Кугуарихи бы в горах не нашел? Или не сумел бы самостоятельно индюка себе на обед спиздить? Да тех же Собачек – разве я стал бы трахать?! Отловил бы и схавал в лучшем виде. И все дела… Вы, Шеф, принюхайтесь лучше. Разве не чувствуете, что откуда-то Пумской Самочкой тянет?.. Свободой!..

– Браток… – начал было я и осекся.

Что можно было ответить внезапно затосковавшему Хищнику? Да, почуяв всякие Животные запахи Гриффит-парка, у него защемило сердце, стало душновато в той Человеческой цивилизации, к которой мы, Коты, уже черт-те сколько лет адаптированы…

И если из нас нет-нет да и выглянет свободолюбивый Дикий Зверь, то настолько редко и настолько у немногих, что всерьез говорить об этом не приходится.

– Ладно, Браток. Плюнь… Плюнь на все, на что хочешь. И живи себе так, как тебе заблагорассудится. Наверное, ты прав.

– Нет, Шеф!.. Пока вы здесь – я от вас ни шагу! Для вас, Шеф, для Тимурчика… Какие проблемы?

– Тогда скажи: ты сможешь спрыгнуть вон с той ветки на плечи Бобу, когда он будет проезжать под деревом?

– Об чем базар, Шеф? Не смешите!.. Хули тут прыгать-то?

– И сделать вид, что прокусываешь ему шею?

– У вас что, крыша поехала, Шеф?! Это же – Боб!!! Посадите кого-нибудь из посторонних и… пожалуйста! А Бобу – ни за что!

– Я сказал «сделать вид», придурок!

– Как это?..

– Ну не взаправду, а так!.. – Я начал выходить из себя.

Даже если бы меня теперь умоляли, я никогда не стал бы режиссером!

– Не взаправду я не могу, – робко сказал Браток. – Я как-никак – Хищник. Привяжите ему хотя бы кусок колбасы сзади…

– Идея! – воскликнул я.

– И побольше, – приободрился Браток….

Снимали несколькими камерами с разных точек.

Я тут терминологии набрался – спасу нет! Клифф Спенсер и Игорь Злотник спрашивают меня через Тимурчика:

– Мартын, как ты думаешь, мы можем сразу снимать или лучше пару раз прорепетировать?

А Браток уже сидит на дереве в исходной позиции…

– Снимайте сразу, – говорю. – А то тут на нашего раздолбая колбасы не напасешься. За этим-то куском полчаса ездили!

– Все по местам! – скомандовал в мегафон Клифф. – Приготовились к съемке!

Потом взял «уоки-токи», такой же, как был на судне у Алексея-Ивановича-Кэп-Мастера, и спросил у Боба, далеко отъехавшего на открытом «мерседесе»:

– Боб! Ты меня хорошо слышишь?

– Отлично, – раздался в ответ голос Боба.

– Внимание! – крикнул всем Клифф. – Экшен!!! Пошел, Боб!..

Заработали все камеры сразу, Боб погнал свой «мерседес» по парковой дорожке…

Не скрою, у меня сердце замерло: а вдруг Браток промахнется и попадет под колеса?! На хрен мы согласились на эту идиотскую сцену!..

Прижался к Джековой ноге, а самого аж колошмат бьет!

И только «мерседес» на хорошей скорости приблизился к этому дереву, как в воздухе промелькнула черной молнией вытянутая фигура Братка и точнехонько ахнулась на плечи сидевшего за рулем Боба!

«Мерседес» пару раз вильнул в разные стороны и с ходу, как и было записано в сцене, врезался в пальму. А Браток уже вовсю «перегрызал» колбасную шею «Террориста-Мафиози», так натурально, что у некоторых вырвался крик ужаса!..

Так как пальма, в которую врезались Боб и Браток, находилась довольно далеко от камеры, а мы все, кому надо, кучковались именно за операторской группой, чтобы ненароком не влезть в кадр, то мы ни хрена не видели, что происходит в искореженном «мерседесе» в действительности.

Поэтому я, ощущая всю тяжесть груза ответственности за Братка, огромными скачками помчался к той пальме с истерическими Животными воплями, не поддающимися никакой логике:

– Стоп!!! Мать твою! Браток, сволочь!.. Прекратить!!! Джек, стреляй в воздух!.. Назад – рыло твое бандитское!.. Загрызу на хуй!!!

Что «прекратить», почему «стреляй», кого «загрызу» – полная ахинея!.. Видно, у меня и вправду от всего наворота событий поехала крыша – вот я на скаку и орал весь этот чудовищный бред.

А за мной несутся все остальные – Джек, Тимурчик, Клифф, Игорь, Наташа, всяческие ассистенты, гримеры, реквизиторы, костюмеры…

Я, уже готовый к убийству, к собственной смерти, к чему угодно, первым долетаю до разбитого «мерседеса», одним махом с ходу взвиваюсь в воздух и оказываюсь на спине у Братка!..

И… О Боже мой!..

Сидят эти два клинических идиота – один образованнейший и умнейший Китаец, выпускник Полицейской академии и философского факультета Калифорнийского университета, сержант полиции Чжи-Бо (он же – Боб), и полнейший Тупарь, Отморозок, Бандит-Бес-предельщик, Хитрован и Беспощадный Хищник – Браток (он же – Пум, Кугуар и Горный Лев), и, кретины, вдвоем одновременно жрут один круг казенной колбасы, да еще и весело рычат друг на друга! Надо было для этого кончать философский факультет?..

Я так и упал на заднее сиденье этого «мерседеса».

Интересно, а вот у Котов бывает предынфарктное состояние? Я думаю, что да.

А вокруг все кричат: «Блеск!..», «Потрясающе!..», «Ура!!!» И Клифф Спенсер пожимает мою бесчувственную и онемевшую от нервного стресса лапу и в отличие от других орущих тихо говорит:

– Я тебе очень признателен, Кыся. Уже в который раз ты вселяешь в меня уверенность, что у нас может получиться что-то не очень ординарное.

– Спасибо, Клифф… – шепчу я ему и вижу, что он ПОНИМАЕТ меня!

Но не пугается, как некоторые, а воспринимает это ЯВЛЕНИЕ чуточку удивленно и бесконечно благодарно..

– Тим! Джек!.. – взволнованно говорит Клифф. – Я его понял… Вы слышите? Я понял Кысю… Боб! Он мне сказал: «Спасибо, Клифф…»

Вот тут четкий и по-хорошему расчетливый Джек Пински лишний раз доказал, что настоящий американский полицейский остается полицейским в любой ситуации! Воспользовавшись радостным и слегка размягченным состоянием Клиффа Спенсера, Джек тут же попросил его пригласить на свой день рождения и Кошечку Пусси – якобы для меня.

– Сегодня же мой секретарь вышлет им приглашения, – сказал Клифф. – О’кей, ребята! Готовимся к следующей сцене. Где Нэнси Паркер и Рэй Уоттен? Давайте их сюда…

Но подготовка к следующей сцене была неожиданно прервана появлением нескольких автомобилей – два из них были снабжены всеми спецпримочками – мигалки, антенны и еще хрен знает что!

Из этих машин выскочили с десяток деятелей из Службы безопасности Белого дома. Кое-кого я просто в лицо узнал!

А потом подкатил белый лимузин и оттуда выпрыгнул – кто бы вы подумали?! Сам Ларри Браун – Опекун и Телохранитель Первого Кота Америки, моего друга Сокса, которого я научил замечательно трахаться, несмотря на его давнюю кастрированность! О чем Сокс по сей день забыть не может…

Ларри распахнул пассажирскую дверь белого лимузина, и оттуда вышел… Не выпрыгнул, а именно вышел, сильно пополневший Сокс, на морде которого явственно читалась Важность пополам с Уязвленным Самолюбием. Вслед за ним появилась резко похорошевшая Челси, а уже потом – усталая, но улыбающаяся Хиллари Клинтон!..

Несмотря на то что я знал об их возможном приезде, их появление на съемочной площадке в Гриффит-парке было для меня приятной неожиданностью. Я сразу очухался, быстренько прилизался, расправил усы и приказал Братку даже не шевелиться, сидеть в разбитом «мерседесе», не рыпаться и изображать из себя «чучело Кугуара», пока я не выясню – захотят ли Клинтоны знакомиться с ним или нет. И никаких обид! Не каждый день Людям встречаются Дикие Кугуары вот так – нос к носу.

Все семейство сопровождал наш Главный продюсер старик Стив, и, судя по тому, как они общались с Хиллари, можно было понять, что они давние приятели. Клинтоны вообще любили голливудский народ и со многими искренне дружили.

– Кыся!.. – Челси с трудом подняла меня на руки и нежно расцеловала в обе мои мохнатые, исполосованные шрамами щеки. – Как же мы по тебе соскучились…

И передала меня матери.

– И как нам порой тебя не хватало. Особенно в последнее, достаточно тяжелое для нас время, – целуя меня, добавила Хиллари.

– Я так давно ждал, когда смогу поблагодарить тебя, – сказал я ей на ухо и лизнул в нос.

– За что? – рассмеялась Хиллари.

– За Рут Истлейк, за Шуру Плоткина.

– Глупости, – тихо сказала мне Хиллари. – Я должна была это сделать. Умоляю тебя, поговори с Соксом… У него чудовищно испортился характер из-за этого несчастного Лабрадора! Сокс стал несносен и ворчлив, как генерал в отставке…

– Я попытаюсь, – пообещал я Хиллари и спрыгнул на землю.

А навстречу ей уже бежала мисс Нэнси Паркер, сопровождаемая подозрительными взглядами ребят из Службы безопасности.

Помалкивавший Ларри Браун увидел, что первая официальная встреча на высшем уровне закончилась, и уже без всякого протокола заорал:

– Джек!!! Кыся!.. Ребята, как я рад вас видеть!.. Есть предложение… Зайдем вон за ту пальму? – И Ларри выразительно щелкнул себя по карману куртки, в котором всегда носил плоскую флягу с недорогим виски.

Они с Джеком обнялись, похлопали друг друга по спине, и Джек сказал:

– Попозже, Ларри… В тихой и милой домашней обстановке. В «Беверли-Хиллз-отеле». Устроит?

– Еще бы! Тем более что мы тоже там разместились.

– А где Сокс, Ларри? Он же только что был здесь! – спросил я, оглядываясь по сторонам.

– Сокс?.. – удивился Ларри. – И правда, где же он?!

И тут я сам увидел Сокса! Это было очень, ну просто невероятно жалкое зрелище…

Сокс прятался за колесом автомобиля – шерсть дыбом, спина колесом, хвост аж к брюху прилип, трясется, глаза остановившиеся, рот открыт, дыхания нет… Перепуг в последней стадии!!!

Я проследил за замершим паническим взглядом Сокса и все понял: Сокс увидел гигантского Братка, учуял его дикий, хищнический запах и сейчас пребывал в полубессознательном состоянии ужаса, которое и должно испытывать Милое Домашнее Животное при виде Настоящего Разбойника и Хама, способного разорвать такого, как Сокс, в одну секунду!..

А еще я услышал, как сквозь крепко сжатые клыки неподвижный, как статуя, Браток тихо по-Животному говорил Соксу:

– Не бзди, Котик. Как Шеф скажет – так и будет: прикажет тебя схарчить – и пиздец тебе! Не прикажет – живи, мне-то что…

– Цыть! – рявкнул я на Братка. – Ты что себе позволяешь, Сукин Кот?! Ты как разговариваешь с моим другом?!

– У него на лбу не написано, что он ваш Друг.

– Да знаешь ли ты, Жлоб с деревянной мордой, что перед тобой Личный Кот Президента Соединенных Штатов Америки?

Браток скептически оглядел полненького дрожащего Сокса с его хаотической черно-белой, совершенно дворняжьей шкуркой и презрительно процедил:

– Не похоже. А чего он так трусится?

– Тебя боится, дуролом несчастный.

– Правильно делает, – удовлетворенно сказал Браток. – Можно я перестану быть «чучелом»?

– Хорошо, – милостиво согласился я. – Но далеко не ускакивай. Ты у меня должен быть всегда под лапами.

– Нет вопросов, Шеф! Об чем базар, хули-мули?! – развеселился Браток и…

…последовал мгновенный, совершенно невероятный прыжок из «мерседеса» на пальму, с пальмы на соседнее разлапистое дерево с какими-то розовыми гигантскими цветами, где Браток и улегся на толщенной ветке. Откуда и сказал мне:

– Я, Шеф, пока здесь побуду… Сверху послежу за вами. А то сюда столько оружия понаехало, чувствуете?.. Не трухайте, Шеф! Если что – зовите. Я рядом… И попросите Тимурчика принести мне из нашей машины остатки индюшки. Она там в багажнике, в пакет пластиковый запакована. Боб еще с утра ее туда положил. Хорошо, Шеф?

– Ладно, сейчас. Тиму-у-у-ур!..

Сокс перестал дрожать, слегка опустил спину, отклеил чуть-чуть хвост от брюха и потрясенно спросил меня:

– Так это ты – Шеф?!

– Ну а кто еще им может быть, как по-твоему? – скромно ответил я.

Вечером Челси и Хиллари Клинтон пригласили нас всех на ужин в мою честь!

Ну не очень-то всех, но многих. С моей консультации были приглашены, конечно же, Тимурчик и Джек Пински с Наташей Векслер. Хотел я было позвать и Пита с Бобом, но те упросили меня этого не делать. На Пита навалилась куча его полицейских дел, а кроме всего, именно в этот день он должен был забирать из Медицинского центра своего неожиданного сына Нуэнга.

Боб же посчитал необходимым взять с собой в машину Братка и покататься по такому фешенебельному району, как Пасифик-Палисайд, – проверить все службы и средства слежения за домом миссис Хеллен Форд и этой рыжей поблядушки Пусси, у которых, не высовывая носа наружу, гостил тот самый Русский убивец.

Ребята из отдела Пита умудрились даже сфотографировать его! Каким-то сумасшедшим объективом с какого-то невероятного расстояния. Показали эти фото мне, и я его сразу же опознал.