— Книга, которую не выпускал из рук тот самолетный МЕРТВЫЙ Тип, когда был еще ЖИВЫМ, — у меня, в моем рюкзаке! — сказал я.
      Последовавшая за этим сообщением немая сцена длилась всего несколько секунд, но была достаточно выразительной.
      Тимур бросился в прихожую, примчался обратно с рюкзаком и выхватил оттуда «Маркиза Астольфа де Кюстина».
      — Ну, Кыся, ты даешь!.. — простонал он.
      — Зачем ты слямзил эту книгу, Мартын? — спросил Джек полицейским голосом.
      Я быстренько попытался объяснить, что эту книгу обнаружил в рюкзаке совершенно случайно и что я думаю по поводу того, как попала книга того Типа в мой рюкзак.
      — Но мне кажется, что дело тут абсолютно не в книге, — в довершение своей теории сказал я. — Пахнет она совсем не тем, чем положено пахнуть простой книге.
      Джек тут же понюхал эту маркизову «Россию» и признался:
      — Я — пас.
      Тимурчик, по-моему, пересчитал своим маленьким носом чуть ли не все страницы истории государства Российского с точки зрения заезжего француза и с грустью констатировал:
      — Я тоже — пас...
      Уже в который раз я убеждаюсь в нашем Котовом превосходстве даже над близкими мне Людьми! Вот сунь под нос ЭТУ книгу любому задрипанному Коту, и тот сразу скажет, что от нее просто несет «сидухой». Если он, конечно, знает, что это такое...
      Вот вам уже один-ноль в нашу пользу. А все остальные наши Умственные и Мышечные — в смысле, Мускулатурные, достоинства, намного превышающие Человеческие возможности? Что тогда?..
      Но мы с Шуриком еще в Петербурге сказали друг другу: уметь ЛЮБИТЬ — значит уметь ПРОЩАТЬ. В конце концов, в единой КОМАНДЕ каждый дополняет друг друга своими сугубо индивидуальными качествами. Классический пример тому «Великолепная семерка», которая у нас в России по телику шла уже раз десять! Там еще такой лысый был главным...
      — В книге спрятана «сидуха». То есть, другими словами, куда-то там вклеен компакт-диск, — сказал я без всякого зазнайства. — Дело за тобой, Джек.
      Для верности Тимурка перевел все это Джеку на нормальный английский, но, как мне показалось, Джек и так все понял. Он легонько попробовал обе стороны обложки на гибкость и достал из кармана куртки небольшой складной ножичек...
      Когда Джек доставал нож, мы увидели, что у него под курткой надета пистолетная сбруя, а оттуда выглядывает рукоятка большого полицейского автоматического пистолета.
      Я-то еще с самого утра чувствовал, что от Джека потягивает оружием. Но промолчал. Неохота было нервировать Тимура — зачем да почему?! Ну и так далее. Я-то лично Джеков пистолет связал с появлением в нашей калифорнийской жизни того белого «ягуара», который ехал за нами от лос-анджелесского аэропорта до самого отеля. И, как потом выяснилось, не ошибся!
      Мы с Тимом только переглянулись, но ничего не сказали. А Джек аккуратненько стал ножичком вскрывать заднюю обложку «Маркиза де Кюстина».
      Взрезал самый край жесткого переплета сверху, сбоку и снизу, осторожно расслоил картон обложки и еще более осторожно — просто не дыша — вытянул оттуда сверкающий компакт-диск.
      — Ну, что я вам говорил?! — отбросив в сторону какую-либо вонючую скромность, торжествующе завопил я.
      — Да, Кыся, ты — гигант!.. — сказал Тимур.
      Но Джек только погладил меня по загривку и кисло вздохнул:
      — Ох, как мне все это не нравится...
      И мы все трое стали очень внимательно разглядывать этот диск.
      Джек тяжело вздохнул и снова повторил:
      — Ох, как мне все это не нравится... А тут еще Пит куда-то запропастился!
      И вот ведь что потрясающе — стоило Джеку произнести имя Пита Морено, как я вдруг сквозь десятки стен, деревьев, кустов, пальм и всевозможных отельных конструкций неожиданно увидел самого Пита!..
      ... КОТОРЫЙ СТАВИЛ СВОЮ МАШИНУ НА НАШУ ОТДЕЛЬНУЮ СТОЯНКУ...
      Тощая физиономия Пита была наполовину прикрыта большими противосолнечными очками, на голове бейсбольная шапочка с длинным козырьком...
      Вот он запер машину и направился к входу нашего отеля...
      У самых дверей Пит стянул с головы пропотевшую шапчонку, пригладил мокрые от жары рыже-седые волосы и, преодолев четыре ступеньки, вошел в отель...
      ВСЕ ЭТО Я ВИДЕЛ СОБСТВЕННЫМИ МОЗГАМИ, НАХОДЯСЬ ЧЕРТ ЗНАЕТ НА КАКОМ УДАЛЕНИИ ОТ ПИТА!..

* * *

      — Что с тобой, Кыся?! — услышал я словно издалека испуганный голос Тимура. — Тебе плохо? Очнись, Кысичка! Открой глазки!..
      — С тобой все в порядке, Мартын? — тревожно спросил меня Джек. — Или ты просто решил поиграть в статую Авраама Линкольна?
      Я судорожно перевел дыхание, стряхивая с себя это наваждение, и слабым от вымотанности шелдрейсовским голосом сказал:
      — Все о’кей, ребята... К нам идет Пит Морено...
      Не успел я закончить фразу, как в нашем номере раздался телефонный звонок. Джек нажал на кнопку «громкой связи» и сказал просто так — в воздух:
      — Джек Пински.
      — Мистер Пински? — раздался в динамике голос. — Вас беспокоит дежурный портье.
      — Слушаю.
      — Сэр! Вас хотел бы видеть мистер Пит Морено.
      — Прекрасно. Я жду его.
      — Его немедленно проводят к вам, сэр, — сладко проворковал динамик.
      — Спасибо.
      — Не за что, сэр. Это наша работа. Это вам спасибо, сэр.
      Щелчок отключения, и Джек с Тимуром вылупились на меня так, будто им явился пришелец из Космоса!
      Кстати, Шура совершенно убежден в существовании внеземной цивилизации. Когда же я спросил его — есть ли там Кошки, Шура рассердился, обозвал меня половым психопатом и заявил, что, говоря о Космосе, нужно думать не о Кошках, а о Бесконечности, Пространстве и Вечности...
      Зато Тимур, в горделивом восторге за мои интуитивные способности, чмокнул меня в нос, а никогда и ничему не удивляющийся Джек слегка растерянно покачал головой и сказал:
      — С такими способностями, Мартын, в криминальной полиции тебя ждала бы умопомрачительная карьера!
      Но в это время к нам, в наше роскошество, без стука вошел Пит Морено.
      Он молча оглядел гостиную, заглянул в кабинет Джека, осмотрел спальню Тимура и...
      О Боже!.. Произнес фразу моего любимого друга Водилы:
      — М-да... КРАСИВО ЖИТЬ НЕ ЗАПРЕТИШЬ. Привет, ребята!
      Чем лишний раз убедил меня в том, что, несмотря ни на что, наши народы очень близки друг другу.

* * *

      Питу так понравился наш «собственный» садик, что его оттуда клещами было не вытащить! Все наши рассказы про то, что произошло в самолете; как я потом обнаружил книжку в своем рюкзаке; как Джек достал компакт-диск из «Николаевской России...», Пит Морено предпочитал слушать только лишь в садике, предварительно отключив садовый телефон.
      У меня было такое ощущение, что и Пит, и Джек чего-то трусят. Это было так не похоже на Джека, да, полагаю, что и на Пита Морено, что я только диву давался!
      Разговаривали они вполголоса (может, так у них принято в полиции?..), а когда мы перешли в гостиную — прослушать на отельной аппаратуре эту вонючую «сидуху», из-за которой уже произошло столько событий, то Пит и Джек попросили нас с Тимуром делать все молча. Вопросы и рассуждения по поводу — только в садике.
      Тимурчик заправил компакт-диск в какую-то самостоятельно выехавшую из проигрывателя сковородочку, нажал пару тройку кнопок (он у нас в этих штуках сечет фантастически!..), и мы все четверо навострили уши. Еще бы! Из-за вот этой дряни был УБИТ ЧЕЛОВЕК...
      Так вот, НЕ БЫЛО никакой музыки! Одно только тихое шипение!..
      Тимур мгновенно проверил все соединения проводов, щелкнул одной кнопкой, другой, передвинул какой-то рычажок — шипение, да и только!..
      Тогда сам Пит достал из проигрывателя эту гнусную «сидуху», оглядел ее и поманил нас в садик.
      Но тут воспротивился Тимур. Он считался у нас в семье непререкаемым авторитетом в обращении со всякой электронной техникой, и так просто сдаться на волю судьбы, не использовав всех технических возможностей, Тимур не мог.
      — Раз нет музыки, значит, нужно этот диск прогнать через компью...
      Но тут широкая, как совковая лопата, ладонь Джека мягко зажала рот Тимура, а Пит легонько щелкнул Тимурчика по носу.
      Я мгновенно присел на задние лапы, спружинился, прижал уши к затылку, обнажил клыки, выпустил когти и зашипел куда хуже, чем этот сраный компакт-диск!
      — Сидеть, Кыся!!! — предостерег меня взволнованный шелдрейсовский голос Тимура. — Все о’кей!..
      Я тут же обмяк. Только шерсть на загривке все еще торчала дыбом, никак мне было не уложить ее нормально...
      — М-да... Жутковатый Котяра! — еле выговорил слегка побледневший Пит и снова вывел нас в садик.

* * *

      Спустя десять минут мы уже сидели под пальмой за накрытым столиком, и Джек, Пит и Тимур лопали горячие еврейские бублики — бейглы, обмазанные мягким белым сливочным сыром — «крим-чизом», а сверху этого сыра каждый из них клал по здоровенному куску слегка просоленной и чуток подкопченной рыбы, которая повсюду называется «лакс», а у нас в России — «лосось».
      Мне же были поданы отдельно тот же «лакс», но только сырой, без соли, и «крим-чиз», который мне очень понравился.
      Все это Джек и Пит запивали пивом «Бадвайзер», Тимур — томатным соком, а я молоком со специальными витаминными добавками для Котов. Не скрою, я от этого молока поначалу воротил морду, но после того как Джек, потихоньку от Тимура, сообщил мне, что эти добавки поднимают Котовую потенцию на оглушительную высоту, я подумал — чем черт не шутит?.. А вдруг пригодится? А то у меня в связи с этим ТРУПОМ и его книгой — одни только стрессы! Что для нормального, полноценного траханья — жутко вредно! И стал даже находить некоторый вкус в этом молоке с секс-добавками.
      За совместной трапезой выяснилось много любопытных вещей. Хотя столько же, если не больше, осталось покрытых мраком неизвестности.
      Ну, во-первых, белый «ягуар», который нахально перся за нами от аэропорта, числится за одной достаточно противной исламской террористической организацией, про которую, казалось бы, все вроде бы было известно, а брать ее не за что! Подозрения, не подкрепленные доказательствами... Известно только, что они обещали сжечь и взорвать всю «белую» Америку и на этой выжженной земле от одного океана до другого установить мировое исламское господство.
      И L.A.P.D. — лос-анджелесская полиция, и F.B.I. — по-русски Федеральное бюро расследований знали, что эти «ягуарско»-исламские типчики уж слишком интересуются работами «Джей-пи-эл» — «Джет-пропалшен-лэборатори». А там ни больше ни меньше — всякие ракетно-ядерные дела и разная страшноватенькая энергетика!..
      Известно также, что эти исламисты-террористы-экстремисты уже пару раз подкатывались к «Джей-пи-эл» по поводу одной наипоследнейшей модели какой-то могуче-созидающей штуки, которая может быть использована как и дико разрушающая хреновина. Естественно, что их интересовала лишь вторая особенность этой райско-адской конструкции. За секрет этого изобретения, этой вершины НЕчеловеческой мысли, зеленое знамя ислама отваливало пятнадцать миллионов долларов. Всего лишь за документацию! Но...
      — Не на тех нарвались, — сказал Пит. — Тогда они связались с русскими...
      Оказалось, что где-то под Москвой, в каком-то Обнинске, озверевшие от постоянных задержек заработной платы, оголодавшие и поистрепавшиеся от новореформенной нищеты русские ученые в полном и беспросветном отчаянии сотворили штуку, подобную изделию «Джей-пи-эл», но только с гораздо более мощными возможностями!
      Сегодняшней России эта гениально-грандиозная штуковина оказалась и на хер не нужна. Там все сейчас заняты жульническими выборными кампаниями — от президентских до дворницких, и на всякие там ИЗОБРЕТЕНИЯ ВЕКА всем наплевать с высоты Кремлевских башен...
      С русскими сторговались всего за четыре миллиона, с условием, что те сами и доставят документацию этого изобретения в Калифорнию.
      — Откуда все это известно? — спросил Джек.
      — Ну, Джек!.. — укоризненно вздохнул Пит. — Ну мне ли тебе объяснять?! Значит, у русских сидит какой-то там наш информатор. Сейчас русским настолько не до разведки и контрразведки, что более легкого и безопасного плацдарма для такой деятельности нету во всем мире! Особенно если у тебя есть «крыша» из местных бандитских группировок...
      Мы с Тимурчиком сидели затаившись, как две мышки.
      — Значит, покойный Павловский был курьером? — Джек откупорил еще пару банок «Бадвайзера».
      — Если это так, то не просто курьером, а еще и квалифицированным консультантом этой документации.
      И Пит Морено аккуратно двумя пальцами приподнял компакт-диск.
      — А шлепнули его уже конкуренты... Вернее, просто бандиты, которым захотелось самим получить эти четыре миллиона... — задумчиво проговорил Джек. — Интересно, на что они надеялись? С них же заказчики могли потребовать объяснений того, что здесь записано...
      — Ну, во-первых, мы рассуждаем так, будто мы абсолютно на верном пути и точно знаем, что здесь записано. Даже если так, то я не удивлюсь, если среди русских бандитов найдется специалист по всем этим штукам-дрюкам. Сейчас в России режиссеры работают шоферами, уголовники — губернаторами, поэты — ларечными торговцами, инженеры и философы — грузчиками... Почему это ты думаешь, что среди бандитов не может оказаться ученого-ядерщика? — ухмыльнулся Пит и спросил: — Ты где покупал эти бейглы и крим-чиз?
      — В какой-то русско-еврейской лавке Ферфакса на пересечении с бульваром Санта-Моника... А что, тебе не понравилось?
      — Нет, бейглы — прекрасные! «Крим-чиз» слегка суховат. Знаешь, где нужно покупать настоящие бейглы? Любые! И с маком, и с сыром, и с луком, и еще черт знает с чем!.. В любое время дня и ночи... Прямо из печки.
      — Где?
      — В пекарне, которая так и называется «Бруклин-бейгл». Это рядом с даунтауном, в не очень благополучном латиносском квартальчике, почти на пересечении Беверли-бульвара с улицей Альварадо... Там, я тебе скажу, такие бейглы!.. Пальчики оближешь...
      — Погоди, Пит! Дались тебе эти бейглы... Что нам делать с этим, компакт-диском?
      — Немедленно прогнать его через компьютер! Только ни в коем случае не пользоваться компьютерами отеля. Здесь наверняка превосходная служба безопасности, которая, вне сомнения, автоматом снимает показания всех компьютеров «Беверли-Хиллз-отеля» — чтобы, не дай Бог, чего не вышло! И на всякий случай для той же безопасности постояльцев слушает все их телефонные и НЕтелефонные разговоры. Почему и сидим-то в садике. Мало ли кто трудится в этой службе безопасности?..
      Тут я решил эту информацию слегка дополнить. И поведал всем, что в аэропорту, как мне показалось, я видел тех двух типов, которые когда-то расстреляли корабельного Бармена, когда мы с Водилой провалили всю их операцию с центнером кокаина. А потом этих же Засранцев мы вместе с Тимурчиком видели в Нью-Йорке на ирландском празднике святого Патрика.
      Вполне вероятно, добавил я, что они же летели с нами одним самолетом. Так не они ли и пришили того несчастного клоуна, который так старательно играл «нового русского»?
      Но ничего восточно-исламского в этих двоих и не ночевало. Один был чистокровный русак, а второй — немец. То ли баварский, то ли приволжский.
      Тимурчик все это переводил Питу Морено, да и заодно Джеку. Вряд ли Джек так уж быстренько постиг наш великий и могучий шелдрейсовский...
      — Скажи, Тим, а ты смог бы опознать тех двоих, которых Мартын засек сегодня в порту?
      — Запросто, — ответил Тимур. — А уж Мартын-то тем более!..
      Тощее ироничное лицо Пита растянулось в недоверчивой улыбке:
      — Даже обладая непомерной фантазией, трудно предположить, что американское законодательство когда-нибудь всерьез воспримет показания Кота Мартына, несмотря на великолепный перевод Тима. Я прошу прошения у Мартына, но...
      — Плюнь, Пит! — сказал я, глядя глаза в глаза Питу Морено. — Не обращай внимания на условности. Если что-нибудь и произойдет, я попытаюсь обойтись своими мозгами и лапами — без американского законодательства.
      — Ой, мамочка... — слабым голосом промямлил Пит и стал сползать с кресла. — Проклятая жара!.. Так напекло голову, что мне показалось, будто Кот сказал: «Плюнь, Пит! Не обращай внимания на условности...»
      Джек помог полуобморочному Питу снова утвердиться в кресле и сказал:
      — Возьми себя в руки, Пит. Кот Мартын, он же — Кыся, действительно сказал тебе это. Будь немного внимательней, и у тебя тут же появится еще один собеседник, кроме меня и Тима Истлейка.
      Ах, господа!.. Как любит теперь говорить Шура, есть, есть одно отличие между нашими народами, несмотря на множество связующих нас Общечеловеческих и Все-Котовых нитей!..
      Установить Телепатический Контакт, да еще подкрепленный шелдрейсовской способностью к ведению прямого и непосредственного диалога между Котом и Человеком, с американцем гораздо проще, чем с русским.
      В Америке же чуть ли не каждый второй взрослый Человек — от случайного прохожего до Президента США — в той или иной степени был заведомо готов к Контакту со мной! Что, не скрою, очень облегчало мне мои первые шаги по чужой земле. Ибо при кажущейся легкости бытия обычного Дворового Кота жизнь его всегда полна опасностей и зачастую нежелательных резких поворотов Судьбы.
      — Где же нам просмотреть этот компакт-диск?.. — задумчиво проговорил Джек. — И нужно это сделать как можно быстрее. Завтра с утра мы уже должны быть на «Парамаунте», а там, как мне успели объяснить, сразу же начнется дикая гонка, и вряд ли у нас останется время еще на что-нибудь.
      — Джек, но ты же говорил, что здесь, в Лос-Анджелесе, живет твой родной брат, — вспомнил Тимур. — Может быть, у него есть компьютер?
      Три секунды Джек ошалело смотрел на Тимурчика, а потом взвыл как раненый Лев — это я еще помню по нашей телепередаче «В мире животных».
      — О, черт меня побери, старого идиота!!! Боже мой!.. Ну конечно... Надо сейчас же позвонить Морту!..
      — Как?! Ты до сих пор ему не звонил?! Ты просто сукин сын, Джек! Это я тебе заявляю совершенно официально, — сказал Пит Морено. — Но как я-то забыл, что никто лучще Мортона Пински и не разберется в этом дерьме!..
      И Пит помахал под носом у Джека компакт-диском без музыки, из-за которого был УБИТ ЧЕЛОВЕК.
      — Джек, но ты же говорил, что твой брат — доктор... — попытался вставить я.
      Неожиданно вместо Джека мне вдруг ответил Пит Морено:
      — Доктор, доктор!.. Только доктор физики. И уже сто лет работает в «Джей-пи-эл»! Тим! Джек!.. На всякий случай захватите с собой книжку, в которую был спрятан этот компакт-диск...

* * *

      Братья Пински были фантастически не похожи друг на друга! Небольшого роста квадратненький Джек жил на восточном побережье Америки у океана Атлантического, а тощий и долговязый Морт — на западном берегу у Тихого океана...
      Джек обитал в холостяцкой квартирке не самой лучшей части Нью-Йорка — в Квинсе, а Морт — в собственном трехэтажном доме одного из престижных районов Лос-Анджелеса, в Пасадине. Джек Пински был полицейским, Морт Пински — ученым. Джек был холостяком, Морт — женат на женщине по имени Айрин, имел двух взрослых сыновей и трех пятилетних внуков, гостивших в доме деда и бабки каждое воскресенье. А так как сегодня был именно воскресный день, то мне тут же пришлось спасаться от этих внуков на старинном книжном шкафу!..
      Сделал я это, не роняя собственного достоинства, элегантно, одним превосходным прыжком (мой коронный номер!) и привел этим в восторг все семейство Пински-старшего.
      И что очень важно отметить — в доме Морта ПАХЛО КОШКОЙ!
      В самом пристойном и притягательном смысле этого слова.
      Морт Пински был знаком с Питом Морено с тех незапамятных времен, когда Морт еще только заканчивал университет, а молоденькие Джек и Пит после армии вместе поступали в какую-то там полицейскую школу.
      — Судя по тому, что ты живешь в «Беверли-Хиллз-отеле», Джек, я готов предположить, что тебя наконец невероятно повысили. Однако как я понял из газет и твоих слов, ты в качестве обычного бодигарда — телохранителя сопровождаешь этого замечательного Кота и его друга Тима. Следовательно, тебя очень сильно понизили. Вот как это увязать, Джек? — спросил Мортон Пински.
      Даже сидя на шкафу в ожидании, когда Айрин уведет внуков спать, я почувствовал, как Тимур обиделся за Джека.
      — Сэр! Джек никакой не бодигард. Он близкий друг и коллега моей матери и приятель ее мужа — Шуры Плоткина. Мы с Джеком и Котом Мартыном совершенно равноправные партнеры. Просто на период съемок фильма Кот Мартын немножечко главнее, сэр. В конце концов, сэр, могу вам сообщить — как родственнику Джека, что ваш брат некоторым образом выполняет сейчас задание самого Президента — мистера Клинтона! Сэр...
      — Можешь называть меня просто Морт, сынок, — сказал Пински-старший и протянул Тимурчику руку.
      Вот было в этом пацане что-то такое родное и близкое — из области «своих не закладывают!», что я грешным делом подумал: а не был ли Тимурчик в «Прошлой Жизни» (одна из наиболее привлекательных Шуриных теорий) Нормальным Русским Котенком?..
      Айрин наконец удалось уволочь внуков спать, и в доме, как по мановению волшебной палочки, неумолимо стал усиливаться запах Кошки!
      Еще минуту тому назад я, честно говоря, от усталости буквально валился с лап...
      Весь день в нервотрепке: пять часов полета через всю Америку. Плюс еще какие-то три часа, увеличивающие наш день в Лос-Анджелесе... Самолетный ТРУП, летчики, полиция, лимузин длиной с уличный квартал, боссы «Парамаунта», белый «ягуар» за нами от аэропорта, «Маркиз де Кюстин» со своим компакт-диском, роскошь отеля, гонка с полицейской мигалкой и сиреной по вечернему фривею в Пасадину на машине Пита, новые незнакомые мне Люди...
      Короче: сил не было хвост поднять. И вдруг!..
      И вдруг я, несмотря ни на что, ощутил в себе такое феерическое желание Кошки, что, забыв обо всем на свете, мягко и осторожно, стараясь не привлекать к себе и малейшего внимания, спрыгнул со шкафа на письменный стол Морта, оттуда на пол, и, как говорит мой Шура, «яйца повели меня» в неизвестном, но единственно верном направлении — сначала какой-то коридор, потом огромная кухня, затем выход во внутренний сад...
      И я увидел ЕЁ!!!
      Это была совершенно неземной красоты Кошка, редчайшей, так называемой серебряной шиншилловой породы. Она смотрела на меня из-под старого продавленного кресла, явно приготовленного для выноса в сад. Огромные зеленые глаза, тончайшая, поразительной длины шерсть, чуть приплюснутая переносица, придающая этой Кошке тот, слегка вульгарноватый вид, который сообщает ей еще большую сексуальность и распаляет в тебе желание оттрахать ее немедленно, не теряя ни одной секунды из отпущенного тебе Господом Богом времени для Жизни вообще!
      — Дорогая!.. — хрипло пробормотал я.
      — Дорогой... — прошелестела она, открыла пасть, прикрыла глаза и мгновенно повернулась ко мне своим пушистеньким задком, не забыв отвести вбок и вверх свой роскошный хвост.
      — Дорогая!!! — прорычал я, находясь уже В НЕЙ.
      — Дорого-о-ой... — простонала Она.

* * *

      — Мартын... Мартын, черт бы тебя побрал! Где ты, Кыся хренов? — услышал я раздраженный, свистящий шепот Тимура.
      К этому времени я уже тщательно приводил свое хозяйство в полный гигиенический порядок. А предмет моей мгновенной страсти — серебристая Шиншилла (я даже не успел спросить, как ее зовут...) тут же томно лежала на спине и кончиком своего хвоста кокетливо щекотала меня между моих задних лап, в том месте, где я наводил послетрахательный лоск...
      В отличие от большинства Людей для Котов эта процедура невероятно важна и ей по праву уделяется достаточно времени, чтобы произвести ее как можно скрупулезней!
      Надо сказать, что когда-то я и Шуру приучил к этому ритуальному, я бы сказал, действу. Несколько иным, более примитивным и упрощенным способом — при помощи мыла, воды и губки, — но тем не менее...
      — Мартын!!! Мать твою... Чтоб не сказать хуже!..
      Тимур заглянул под продавленное кресло и узрел всю эту картинку маслом: меня, сидящего враскорячку и зализывающего «свои грехи», Шиншиллу, валяющуюся рядом в абсолютно недвусмысленной позе и состоянии глубокого сексуально-полового удовлетворения. И вообще.
      — Кыся!.. Ну не гад ли ты ползучий?! — возмутился Тимур. — Мы для чего сюда приехали?!
      Я тут же стыдливо прикрылся хвостом и передней лапой.
      Меньше всего мне хотелось бы посвящать двенадцатилетнего пацана в собственную Половуху! Да, сегодня они в свои двенадцать лет — что Мальчишки, что Девчонки — прекрасно знают все истинные способы изготовления Котят, Щеночков и Детей. Идиотские легенды об аистах и капусте приводят лишь к тому, что Дети начинают считать всех Взрослых законченными кретинами. Что потом очень затрудняет Взрослым воспитание своих Детей.
      Но и разговаривать с Детьми на «равных» ПРО ЭТО — тоже достаточно безнравственно. Вот как тут быть?..
      — Вылезай из-под кресла немедленно! — рявкнул на меня наш Ребенок. — Там на компьютере такое!.. А ты тут... И ты, потаскуха калифорнийская, — кыш отсюда!
      И Тимур шуганул мою Шиншиллочку так, что та пулей вылетела в сад. Потом Тимур презрительно посмотрел на меня и желчно добавил:
      — А ты, Кыся... Если ты, конечно, закончил облизывать свои неуёмные яйца, иди за мной! Будешь помогать мне с переводом.
      — Ты в своем уме?! — испугался я. — Там же физика!
      Ненавижу чего-то не знать! Не перевариваю неясностей!
      — Ничего. Я буду называть тебе слова, в которых ни хрена не петрю, а ты, если когда-нибудь слышал их или знаешь, что это, — будешь мне объяснять. А я — переводить на английский...
      ... Когда мы с Тимуром вошли в кабинет Морта, по экрану компьютера ползли чертежи, расчеты и тексты. На русском языке.
      Это я читать пока не умею. А отличить русские буквы от нерусских мне — раз плюнуть!
      — Нашел своего Котика? — ласково спросил Морт.
      — Нашел, — мрачно ответил Тимур и, указав мне на письменный стол, добавил по-шелдрейсовски: — Прыгай сюда. И внимательней!..
      — Ох, не за свое дело беремся... — вздохнул я.
      — Ишь как у тебя очко заиграло! — презрительно заметил Тимур. — Как чужих Кошек дрючить — так ты первый. А как...
      — Ладно! Заткнись!
      Пацан начал выводить меня из себя. Наверное, потому что прав был Он, а не Я.
      — Надо бы его потом познакомить с нашей кошечкой, — предложил Морт Пински.
      — Они уже познакомились, — процедил Тимур.
      — Странно! — удивился Морт. — Она у нас такая пугливая и застенчивая...
      Ах, если бы Морт только знал, КАК и ЧТО еще пять минут назад вытворяла их «пугливая и застенчивая» — ни одной порнухе рядом делать нечего!
      Тимур, мерзавец, просек мои соображения на этот печальный счет и тихонько заржал, отвернувшись к стене. Заржал, Телепат чертов, и щелкнул меня по моему рваному уху. Но я не обиделся. Я понял, что он больше на меня не сердится. И даже муркнул.
      Муркнул, естественно, я. Не Тимурчик же!
      Морт показал на экран компьютера и сказал:
      — Это, как я понял, одно из грандиознейших открытий в мировой науке, созданное, к сожалению, не в нашем научно-инженерном центре «Джей-пи-эл», хотя и мы занимаемся почти идентичными проблемами, а потрясающими русскими парнями из Физико-энергетического института Обнинска... Семь лет назад мы были там на симпозиуме по ядерной энергетике. Джей! Помнишь, я летал в Россию?
      — А как же?! Меховая шапка с ушами и завязочками, которую ты мне тогда оттуда привез, до сих пор занимает почетное место в моем гардеробе.
      — Ты действительно носишь ее? — удивился Морт.
      — Нет, конечно. Я же сказал — «почетное место». Дальше, Морт!
      — Так вот, когда мы там были, то интересовались, что у них новенького на подходе... А они все отмалчивались и отшучивались. Говорили, что хотят сочинить новый... Сейчас вспомню! А-а... Вот — новый «Гиперболоид инженера Гарина». Хотя среди сотрудников института, с которыми мы общались, инженера с таким именем не было.
      — Ой! — сказал Тимурчик. — «Гиперболоид инженера Гарина»!.. Это же такой сайнс-фикшен!.. Такая фантастика — потряс! Я совсем недавно брал читать эту книжку у мистера Могилевского... Там этот Гарин изобрел такой луч... Ну как теперешний лазер. Он им за несколько километров мог заводскую трубу срезать, башню, корабль на куски раскроить — что угодно! И хотел этим лучом запугать весь мир!.. Это Толстой написал.
      — Толстой? — усомнился Пит Морено. — Фантастику?.. Странно.
      — Да нет... Это другой Толстой! Мне мистер Могилевский рассказывал — тоже был граф, но только очень советский. Так вот, этот гиперболоид...
      — Так вот, этот гиперболоид... — невинная детская игрушка по сравнению с тем, что мы сейчас видим на экране! — прервал Тимурчика Морт Пински. — Читай, Тим! Что там написано?
      — ОКУЯН... Оптический Квантовый Усилитель с Ядерной Накачкой, — по-русски прочитал Тимур и растерянно признался мне: — Я не знаю, что это, как это будет по-английски... А ты?
      — С ума сошел, что ли?! — огрызнулся я. — Ты хоть этот «Гипер...» читал... Я только одно чувствую, что мы будь здоров как во что-то вляпываемся! Вспомни того МЕРТВЕНЬКОГО в «боинге»...
      — Не закатывай истерику! Еще ничего не случилось, — обрезал меня Тимур, а вслух сказал: — Мне очень жаль, Морт, но я не знаю, что это такое.
      — И слава Господу! — Морт поставил на письменный стол бутылку с виски, розовую ванночку со льдом и стаканы. — Я знаю, что ЭТО. Язык науки — своего рода «эсперанто».
      Он разлил виски по стаканам, раздал их всем, кроме меня и Тимура, и сказал:
      — Лед каждый сам кладет столько, сколько ему требуется. — И кивнул на экран компьютера: — Эта штука создавалась в очень засекреченном Обнинске и уж совсем гиперсекретном Арзамасе. Но реализована была в дубнинском институте. В прошлом году в их газете «Известия» была даже небольшая статейка про это изобретение. Видно, кому-то там надоело секретничать и шептаться по углам... А у нас в «Джей-пи-эл» превосходное пресс-бюро! И оно отбирает для нас всю мировую...
      — О, чтоб ты лопнул, Морт! Ты всю жизнь был диким занудой!.. Должен обрадовать тебя — ты ничуть не изменился, черт бы тебя побрал!!! — не выдержал Джек. — Ты можешь отвлечься от подробностей, интересных только тебе и твоим психам из «Джей-пи-эл», и наконец объяснить Ребенку, Коту и двум полицейским — что это за русское дерьмо, которое мы сейчас видим у тебя на компьютере?