- На русской девушке, достоин всяческого уважения! Даже если потом она окажется шпионом!
      Все расхохотались. Эдвард улыбнулся, сел за руль, и они поехали на Васильевский остров, на выставку.
 
      А у меня начался рабочий день. Мой третий мир.
      В отделении, над телевизором - электрические часы. Мне иногда кажется, что днем я вижу, как движется даже часовая стрелка. Минутная, так она для меня просто мчится сломя голову.
      - Э, погоди-ка… Тут у тебя уже гематомка будь здоров! Давай-ка я тебя лучше в бедро кольну… А на попку - грелочку…
      - Танечка! Вас в третью палату просят. Старушка у окна…
      - Иду.
      - Таня… У меня опять повязка протекла.
      - Вот и хорошо. Значит, есть отток. Сейчас сменим…
      - Такая изжога, Тань. Ну, от всего буквально! А от соды еще хуже.
      - Держи смесь Бурже и мензурочку. Пей…
      - Татьяна Николаевна! Велихову из седьмой палаты - на рентген.
      - Вот баночка. Утром, до завтрака, помочитесь. А вот коробочка. Для кала. А здесь фамилии напишите. Чтобы не спутать…
      - Как в такую маленькую коробочку делать.
      - Головой можно подумать?
      - Таня, в первой палате этого инсультника нужно переодеть и перестелить. У него недержание мочи и…
      - Нет вопросов! Лялька! Возьми чистый комплект носильного и постельного белья и айда со мной в первую палату. Поможешь.
      - А обедать?
      - Успеешь. Дуй за бельем!..
      - Таня! К телефону! Очень приятный иноземный акцент.
      - Алло! Эдик?
      Я столько раз бывала у него на выставке, в его шведском отделении, что буквально физически увидела его сидящим в конторке у телефона. На столе стоят банки с «Туборгом», валяются какие-то записи, каталоги. Тут же сидят Гюнвальд, Кеннет и Бенни - его сослуживцы. Я слышала их шведскую болтовню, видела через широкое окно часть выставки, уйму нашего ленинградского народа, бродящего между экспонатами. Почти все держали в руках рекламные листовки и фирменные проспекты.
      - Таня? Это я - Эдвард. Ты сказала про нас маме?
      - Конечно! Она очень-очень рада!
      - Я должен ей сделать визит.
      - Конечно!
      Тут заорал Гюнвальд, вырывая у Эдварда трубку. Но мой тихий Эдик сказал мне: «Момент, Таня», прикрыл трубку ладонью и что-то жестко проговорил краснорожему Гюнту. Тот даже опешил от неожиданности. Но потом все свел к шутке и оглушительно расхохотался. Встревоженные Бенни и Кеннет вытащили его из конторки. Эдвард сказал:
      - Я тебя очень люблю, Таня. Сегодня я позвоню в консульство и узнаю все про ваши и наши формальности.
      - Хорошо. Целую тебя.
      - Спасибо, - он помолчал и осторожно положил трубку.
 
      Тут же помчалась минутная стрелка, неторопливо двинулась часовая. Снова покатились мои рабочие сутки.
      - Больные, сдавайте термометры! Что там у нас с температурой?.. Подставляем попочку… Замечательно! Держи ватку, держи…
      - Тань, а Тань!.. Пока тебя не было, Иван Афанасьевич трое суток стонал, никому спать в палате не давал. А сегодня - огурец! Он в тебя влюбленный. Гы-ы!..
      - Во, дурак! Болтает тут!.. Не слушай, Танечка…
      - Я вас тоже очень люблю, Иван Афанасьевич. Вот эту таблеточку… Запить теплой водичкой. Если что - зовите. Ладно?.. Ляля! Что это за влажная уборка? Все сначала! Из углов - чтобы не соринки! Почему «утки» с мочой стоят? Вынеси немедленно, и - «ежиком» с горячей мыльной водой. Не халтурь!.. Господи, хоть бы сегодня по «скорой» никого не привезли!.. Миленькие мои больные и выздоравливающие! Через пять минут выключаю телевизор и - отбой!
      - Танюша, чай будете с нами пить?
      - Обязательно, Владимир Александрович! Вот только свет в палатах выключу…
      - Таня, вот…
      - Батюшки! Откуда такие цветы потрясающие?!
      - Это тебе. Мама принесла.
      - Ну, спасибо, кавалер ты мой маленький! Дай я тебя поцелую…
      - Тань, иди чай пить!
      - Иду.
 
      Когда я вошла в ординаторскую, наше традиционное ночное чаепитие было уже в разгаре. Негромко пел Высоцкий из магнитофончика (Лялька с собой на дежурство таскает), сидел наш молодой доктор Владимир Александрович, Нинка - медсестра с соседнего поста, и вторая санитарка - старуха Сергеевна.
      На столе - чайник электрический, пироги с капустой, коржики, колбаска по два двадцать, помидорчики-огурчики… Каждый, кто идет на сутки, обязательно из дому что-либо тащит.
      Вошла я в ординаторскую, и силы меня покинули. Колпак крахмальный с головы стянула, туфли скинула и пошлепала босиком.
      - А кто в лавке остался? - спросил наш доктор.
      - А никого, - ответила Нинка. - Все дрыхнут. Тяжелых нету.
      Достала я свою старую сумку, вытащила бутылку яичного ликера «Адвокат», пачки «Данхилла», «Ротманса», «Пелл-мелл» и две плитки швейцарского шоколада.
      - Гуляем, ребята!.. - сказала я и рухнула на топчан.
      Сергеевна взяла в руки бутылку и спросила:
      - Это чего?
      - Ну, сладкое! Не помнишь, Сергеевна? Танька уже приносила такую. Из яиц сделано, - ответила Нинка.
      - Ой, вкусная!! - вспомнила Сергеевна.
      - Откуда это все, Танечка? - Интересуется доктор.
      - С работы, - не было сил ничего выдумывать.
      - Совместительство, что ли? - позавидовала Нинка.
      - Ага.
      - Где?
      - В «Интуристе».
      Смотрю, моя бутылочка уже пошла по кругу.
      - Тоже сестрой?
      - Милосердия, - усмехнулась я. - Ляль, прикури мне сигаретку и налей чайку. Пусть остынет. Я пока полежу. А то вторые сутки без сна…
      - Ну, давайте, - Сергеевна подняла стакан с «Адвокатом». - Тань, может, примешь капельку?
      - Таня же не пьет, Сергеевна! Сколько раз говорить? - Нервно заметила Лялька.
      - За все хорошее, - Сергеевна шлепнула полстакана.
      - Живут же люди, - выпила Нина. - А я все думаю, чего это Татьяна исключительно - сутки через трое?
      - Рыба ищет где глубже… - Сергеевна прикончила стакан.
      - Закусывайте, Сергеевна! - строго сказал Владимир Александрович. - А то так до утра не дотянете.
      Он заметил, что у меня погасла сигарета, и дал мне прикурить моей же зажигалкой.
      - Нравится? - Я увидела, как он рассматривает зажигалку.
      - Прелесть.
      - Возьми себе…
      - Что ты!
      - Бери, бери. У красивого мужика должны быть красивые вещи, - я и сама не заметила, что разговариваю с ним на «ты». - Ребята, вы одну плитку шоколада распатроньте, а вторую… Сергеевна! Спрячьте вторую плитку для внучки. Вон ту, с собачками.
      - Это правильно. Давай, - Сергеевна сунула плитку в карман замызганного халата. - Ты у нас, как божий ангел, Татьяна.
      Мне это так понравилось, даже спать расхотелось.
      - Кто у нас не охвачен? - говорю. - Нинка, забирай всю сигаретную «фирму»! Оставь открытую пачку. До утра хватит.
      - Танюшка! Слов нет!..
      - А ты, Лялька, достань у меня из сумки пакет. И примерь. Вроде бы твой размер.
      Лялька залезла ко мне в сумку и достала оттуда пакет с натуральными джапанскими кроссовками на липучках. Тут все отпали! Кроме Сергеевны:
      - Хорошие тапочки. Ноги в них не потеют?
      - «Тапочки»?! - Еле выговорила Нинка. - Да это!.. Это…
      - Королевский подарок, - усмехнулся наш доктор.
      Лялька - та просто онемела. Стоит, прижала кроссовки к груди…
      С днем рождения, Лялька, - устало говорю я. - Желаю тебе всего самого лучшего. И обязательно в этом году поступить в институт.
      - Ой, правда! У меня же завтра день рождения!..
      - Сегодня, - поправила я ее. - Уже сегодня.
      - Дак налить же надо! - решительно взялась за бутылку Сергеевна.
      Но в эту секунду в дверях ординаторской появился больной в застиранном байковом халате.
Конец бесплатного ознакомительного фрагмента.