Естественно, что португальцы мечтали преградить этим товарам доступ в Египет и овладеть потоком, несущим несметные богатства.
Еще одну задачу ставили перед собой португальцы – найти путь в царство первосвященника Иоанна.
В XII веке в монастырях и замках Европы стала передаваться из уст в уста легенда, что где-то на Востоке существует мощное христианское царство.
Его повелитель – «первосвященник Иоанн» – был якобы самым могучим государем и самым правоверным христианином. Ему подчинялись семьдесят два короля, прислуживали семь королей и шестьдесят герцогов. На его землях жили всевозможные драконы, грифы и гарпии средневековых сказок, рыбы, рождающие пурпур, огромные муравьи, строившие муравейники из золота.
Первосвященник был одет в несгораемую одежду, в руке он держал скипетр, высеченный из гигантского изумруда. Перед его дворцом находилось волшебное зеркало, при помощи которого он мог видеть все, что делалось в сокровеннейших уголках его царства.
В этой легенде причудливо переплелись мистические чаяния европейцев, надежды, что на Востоке существуют могущественные союзники в борьбе против мусульман, обрывки христианских преданий о деятельности апостола Фомы в Индии и отголоски сведений о существовавших на самом деле в Монголии христианских (несторианских) государствах найманов и кераитов и христианского (коптского) царства в Абиссинии.
В 1145 году сирийский монах, странствовавший по Европе, рассказывал, что первосвященник Иоанн нанес мусульманам поражение и лишь отсутствие судов для переправы через реку Тигр мешает ему вторгнуться в мусульманские владения Малой Азии. Еще в 1177 году папа послал к Иоанну своего лейб-медика. Разговоры о первосвященнике Иоанне оживились в XIII и XIV ве ках, после поездок в Монголию посла папы римского – монаха-францисканца Джованни де Плано Карпини и посла французского короля – Вильгельма Рубруквиса, а особенно после появления книги Марко Поло, подробно рассказавшего о борьбе государя одного из монгольских христианских племен с Чингисханом. Марко Поло всюду называл монгольского князька первосвященником Иоанном. Правда, он рассказывал о поражении первосвященника Иоанна и гибели его царства, но и это известие не охладило умы пылких мечтателей.
В Европе неоднократно подвизались различные авантюристы, выдававшие себя за послов первосвященника Иоанна.
Португальцы, много лет боровшиеся со своими заклятыми врагами – маврами, мечтали добраться, наконец, до могущественного первосвященника Иоанна. Он казался им естественным союзником в борьбе с мусульманами. С помощью его армий и боевых слонов они думали одолеть мавров.
При дворе Жоао II часто появлялись различные иноземцы, предлагавшие всевозможные проекты достижения Индии и страны первосвященника Иоанна.
В 1483 году генуэзец Колумб предложил Жоао II свой проект поисков пути в Индию на западе. Жоао II «Совершенный» секретно послал на запад корабль. Моряки скоро вернулись, заявив, что на западе лежит беспредельный океан. Кроме того, проект Колумба был отвергнут и специальным советом, состоявшим из моряков и ученых. Колумб, раздраженный отказом, совпавшим с попыткой Жоао II использовать проект, обойдя его автора, в 1484 году покинул Португалию. После долгих мытарств и упорной борьбы Колумб добился в Испании осуществления своего проекта: 3 августа 1492 года из маленького испанского порта Палое вышла экспедиция, которой суждено было открыть Новый Свет.
Васко да Гама находился в Лиссабоне в то время, когда совет короля Жоао II решил судьбу проекта Колумба. Трезвому, рассудительному португальцу был чужд полет фантазии великого генуэзца, и он полностью одобрил решение короля Жоао II.
Как раз в то время, когда обсуждался проект генуэзца, португальцы получали все новые доказательства правильности выбранного ими пути в Индию; это и сыграло немалую роль в отказе Жоао II от предложения Колумба.
Не ограничиваясь посылкой кораблей, которым предстояло в обход Африки найти пути в Индию, Жоао II повсюду собирал сведения об Индии и царстве первосвященника Иоанна. Еще в 1484 году был привезен в Португалию вождь негритянского племени, жившего в Бенине, на берегу Гвинейского залива. Он рассказал, что на восток от его владений, в двенадцати месяцах пути, находится большое и могущественное царство. Это было одно из первых известий об Эфиопии, полученных португальцами в Африке.
В восьмидесятых годах XV века Жоао II послал в Иерусалим двух монахов – Педро Антонио из Лиссабона и Педро де Монтаройо. В Палестине они встретились с абиссинскими мона хами, но поехать в Эфиопию не решились, так как боялись пробираться через Египет и Аравию, не зная арабского языка.
В 1487 году Жоао II снова попытался разведать пути в Индию. Он послал на Восток уро женца Канарских островов Гонсало да Павиа п португальца Перо де Ковильяма, дав им на расходы драгоценные камни. Соглядатаи португальского короля пробрались под видом паломников через Палестину, Александрию и Каир на Синайский полуостров. Здесь они расстались. Перо де Ковильям направился на юго-восток через Аден, в индийские порты Кананор, Каликут и Гоа. Собрав сведения об индийской торговле, Перо де Ковильям пересек Индийский океан, посетил африканский порт Софала и затем через Аден вернулся в Каир. Там он узнал, что второй его спутник, Гонсало да Павиа, незадолго перед тем умер. В Каире Перо де Ковильям застал посланных к нему королем португальских евреев – Авраама, раввина из Бежа, и Иосифа, сапожника из Ламего. С этими посланцами он отправил королю подробный отчет. Перо де Ковильям с исключительной дальновидностью наметил пути для португальских кораблей, искавших Индию. Он писал, что Каликут и Кананор лежат на морском берегу и что к ним можно пробраться из уже открытой португальцами Гвинеи, двигаясь вдоль западного берега Африки и добравшись сначала до порта Софала на юго-восточном берегу Африки.
Самому Перо де Ковильяму не суждено было вернуться в Португалию. Отправив отчет королю, он пробрался в Эфиопию и поступил на службу к ее правителю. Очевидно, он узнал об Эфиопии слишком много, потому что, наградив его поместьями, чинами и угодьями, властитель Эфиопии решительно воспрепятствовал возвращению Ковильяма в Европу. Перо де Ковильям женился в Эфиопии и обзавелся семьей. Через тридцать лет, в 1520 году, португальский посланник снова безуспешно пытался добиться для Ковильяма разрешения покинуть Эфиопию.
В 1490 году от абиссинского священника Луки Маркоса, посетившего Рим и Лиссабон, португальцы получили, на этот раз из первых рук, сведения о «царстве первосвященника Иоанна».
Несколько позже король Маноэль приказал перевести на португальский язык рассказ Конти, записанный Поджо Браччолини, секретарем папы Евгения IV. Николо Конти, венецианский купец, странствовал по Востоку двадцать шесть лет. В Египте он принял мусульманство, но позднее явился к папе и покаялся в своем «отступничестве». В рассказе Конти португальцы нашли немало ценных сведений об Индии й индийской торговле.
Итак, португальцы нащупали пути в Индию и в Эфиопию.
Но, посылая соглядатаев, Жоао II не останавливал и продвижения на юг вдоль африканского берега.
В августе 1486 года в Африку на поиски Индии была послана новая экспедиция. В поход вышли три корабля. Во глазе маленького флота стоял один из лучших моряков эпохи великих открытий – Бартоломеу Диаш де Новаш. Бартоломеу происходил из славной семьи моряков. Его предки и старшие родственники совершили немало замечательных плаваний во славу Португалии. Жоао Диаш открыл мыс Божадор, Диниш Диаш – Зеленый мыс. До своего назначения в эту экспедицию Бартоломеу Диаш плавал в Африку за слоновой костью и управлял складами королевских товаров в Лиссабоне.
16 месяцев и 17 дней длилось плавание Бартоломеу Диаша. Он вернулся в Лиссабон в декабре 1487 года, привезя отчет о необычайно трудном плавании и замечательных открытиях.
Бартоломеу Диаш зашел на юг еще дальше, чем Диого Као. Плывя вдоль берета, он достиг Ангра даш Вольтеш, находившегося под 39° южной широты. Берег шел на юго-восток, и, казалось, ему не было конца. Тогда Бартоломеу Диаш оторвался от берега и поплыл на юг в неведомое море. Тринадцать суток гнал ветер корабли сквозь штормы и ливни. Стало холодно, вахтенные мерзли по ночам, волны, заливавшие корабли, обдавали моряков холодной водой.
Диаш был знающим моряком. Он сообразил, что забрался слишком далеко на юг. На четырнадцатые сутки ветер стих; командир повернул корабли на северо-восток. Через несколько дней моряки увидели землю. На берегу чернокожие люди пасли стада коров; поэтому португальцы назвали это место Кабо дош Вакерош – мыс Пастухов (ныне мыс около реки Гудриц в Южно-Африканском союзе под 34° южной широты и 22°30 восточной долготы).
Темный берег заворачивал на северо-восток, и Бартоломеу Диаш понял, что обогнул Африку. Корабли прошли вдоль берега до островка в заливе. Португальцы назвали его островом Санта Круж.
Здесь экипаж потребовал, чтобы корабли повернули домой. Напрасно Диаш уговаривал матросов, грозил и соблазнял всеми благами Индии. Ему удалось выговорить лишь одну поблажку: корабли шли на северо-восток еще три дня. С каждым днем убеждался Бартоломеу Диаш, что он осуществил заветную мечту Инфанте Энрике и открыл путь в Индию. Но положенный трехдневный путь кончился; моряки высадились у реки,
впадавшей в океан под 32°60 южной широты, и, отдохнув, повернули обратно. Диаш писал потом, что он возвращался с таким чувством, «словно оставил там навсегда покинутого сына». На обратном пути моряки обогнули острый мыс, вдававшийся далеко в море. В память об испытаниях, перенесенных во время плавания, португальцы назвали его мысом Бурь.
Король Жоао II понял значение плавания Диаша и в ознаменование своих надежд на скорое открытие Индии переименовал мыс Бурь в мыс Доброй Надежды.
В 1492 году король Жоао II дал Васко да Гаме первое ответственное поручение. Французские корсары захватили груженную золотом португальскую каравеллу, возвращавшуюся из Гвинеи. Король велел тридцатидвухлетнему Васко да Гаме отомстить дерзким французам.
Королевское поручение Васко да Гама исполнил превосходно. На быстроходной каравелле объехал он побережье Португалии и именем короля захватил все французские торговые суда, оказавшиеся в португальских портах. Теперь Жоао II мог угрожать французскому королю конфискацией захваченных товаров, если тот не накажет корсаров.
Весной 1493 года Васко да Гама явился ко двору, чтобы дать отчет королю. В Лиссабоне свирепствовала чума, и Жоао II перебрался со всем своим двором в загородную резиденцию. Васко да Гама поспешил туда. Друзья сообщили ему известие, взволновавшее весь португальский двор: фантазер и искатель приключений, сын генуэзского ткача, Христофор Колумб, некогда уволенный Жоао II, вернулся на нагруженном золотом испанском корабле из Индии. Васко да Гама присутствовал на аудиенции, которую Жоао II дал Колумбу, и слышал рассказы пылкого генуэзца о чудесных заморских странах. Но Васко да Гама и многие другие придворные Жоао II плохо верили Колумбу. Слишком необычайные истории рассказывал Колумб про открытые на западе страны. Даже если Колумб говорил правду, – он открыл не Индию, а какую-то новую страну, ибо рассказы Колумба совсем не совпадали со сведениями об Индии, которые прислал Ковильям, и описанием Индии в книгах итальянцев Марко Поло и Николо Конти.
Кроме того, после плавания Диаша португальским морякам стало ясно, что Африку можно обогнуть с юга.
Нет, путь в Индию лежал не на западе, как утверждал увлекающийся генуэзец, а на юго-востоке – там, куда около семидесяти лет медленно продвигались португальские корабли.
Васко да Гама был уверен, что португальцы находятся на верном пути.
ПОДГОТОВКА
В 1495 году Жоао II «Совершенный» умер, и ему наследовал Маноэль «Счастливый». Новый король решил продолжать поиски Индии.
Казалось бы вполне естественным, что новую экспедицию возглавит один из лучших моряков Португалии – Бартоломеу Диаш, фактически уже проложивший путь в Индию. Но внезапно на сцену выступил Васко да Гама, человек, до сих пор почти ничем не проявивший себя и не бывавший в дальних морях.
Решение короля было настолько неожиданным, что Гаспар Корреа, написавший в XVI веке историю открытия Индии, объясняет это простой случайностью:
«Пока все подготовлялось, король день и ночь был полон забот о том, кому он может доверить столь великое предприятие. Знатные люди королевства, видя приготовления, которые делались для посылки флота на эти открытия, говорили ему о людях, подходящих, по их мнению, для этой роли. Но король отвечал, что он уже решил. Так прошло много дней. Однажды король сидел в зале, где он работал за столом, давая приказания. Случайно король поднял глаза, когда по залу проходил Васко да Гама. Он был его придворным, человеком благородного происхождения… Этот Васко да Гама был скромным, смышленым и смелым человеком. Король задержал на нем свой взор, сердце его дрогнуло, он подозвал его, и, когда тот преклонил колено, король сказал: „Я буду рад, если вы возьметесь совершить поручение, где придется много потрудиться“. Васко да Гама поцеловал руку короля, ответив: „Я, государь, слуга ваш и исполню любое поручение, хотя бы оно стоило мне жизни“».
Конечно, выбор короля Маноэля пал на Васко да Гаму отнюдь не случайно. Маноэль не посылал во главе новой экспедиции Бартоломеу Диаша прежде всего потому, что он не хотел дать своему подданному возможности слишком прославиться. Обычно, если удачливый моряк совершал важное открытие, то во второй раз во глазе экспедиции посылали нового человека. Так случилось и с Бартоломеу Диашем, такая судьба ждала Педро Альвареша Кабраля и даже самого Васко да Гаму.
Но, помимо этого, королем Маноэлем руководили и другие побуждения. Бартоломеу Диаш был превосходным моряком, но, по мнению короля, чтобы возглавлять новую экспедицию, мало было бесстрашия и уменья водить корабли. В сложной, непривычной обстановке нужен был не только смелый моряк, но прежде всего и опытный воин, твердый администратор, хитрый дипломат. Король сделал правильный выбор. Всей своей деятельностью, всей обстановкой, в которой складывался его характер, Васко да Гама был превосходно подготовлен к порученному ему делу.
Гаспар Корреа, говоря об инструкциях, данных королем Васко да Гаме, пишет, что Васко да Гама «в зависимости от того, что он считал более подходящим, мог вести войну или заключать мир, делаться купцом, воином или послом и, в свою очередь, посылать посольства к королям и правителям и писать письма за своей подписью, как он находил нужным… ибо король считал, что Васко да Гама сам будет знать, что нужно делать, так как он все более и более нравился королю».
Васко да Гама тщательно готовился к экспедиции. Снова были извлечены старые, протертые во многих местах карты, служившие еще морякам Инфанте Энрике. Спешно составляли новые карты, учитывая те сведения, которые раздобыли португальские моряки за минувшие 37 лет.
В просторных комнатах королевского замка картографы наносили на пергамент извилистую линию берега, рисовали цепи гор с острыми вершинами, маленькие замки с башнями и штандартами, неведомых животных, странные деревья, голых дикарей и смелые каравеллы с надутыми парусами и развевающимися флагами.
Еще раз просмотрели и скопировали для Васко да Гамы переводы итальянских и арабских географических сочинений и донесений соглядатаев португальского короля.
Васко да Гама получил от Абрахама бен Самуэль Закуто его астрономическое сочинение «Альманах согласования вечного движения небес», переведенное в 1496 году на португальский язык. Много заботы положил он на то, чтобы снабдить свою экспедицию всеми существовавшими тогда мореходными инструментами. Васко да Гама взял у Закуто большую деревянную астролябию, три маленькие металлические астролябии, квадранты и песочные часы.
Но главным подспорьем для своих кормчих Васко да Гама считал компас. Китайцы знали о компасе еще в 300 году нашей эры. Но Европа узнала его много позднее. Еще в 1242 году в арабском руководстве «Сокровищница купцов» говорилось о «рыбке из тонкого и полого железа», которой пользуются мореплаватели и которая отличается тем, что, «будучи брошена в море, держится на поверхности и головой своей указывает на север, а хвостом на юг».
В Сицилии эту «рыбку» звали «лягушкой» (calamita). В XIV веке «рыбка» была посажена на неподвижный стержень, и получился наш компас; но еще очень долго компас не получал большого распространения. Судя по всему, впервые широко применяли компас португальцы, но они постарались засекретить его. К. Маркс пишет: «Португальцы смотрели на морской путь в „страну золота“, Индию, как на свою исключительную собственность. Они не разрешали иностранцам пользоваться их морскими картами, держали в тайне употребление ими компаса в морских плаваниях».
Кабинет географа в начале XVI века.
На корабли шел сухой, выдержанный лес, заготовленный в королевских лесах Лейрии и Алькасера еще в конце царствования короля Жоао II. Лес на волах доставили в Лиссабон и здесь начали строить корабли под непосредственным наблюдением Бартоломеу Диаша, которому король Маноэль приказал помогать в подготовке экспедиции его счастливого соперника.
Бартоломеу Диаш предложил увеличить размеры кораблей и заменить косые паруса четырехугольными, чтобы за счет подвижности и быстроты повысить их устойчивость и грузоподъемность. Но в то. же время Диаш придал им более мелкую осадку, чтобы они могли лавировать среди мелей и островков и входить в устья рек. Корабли имели свыше 100 тонн водоизмещения; их назвали «Сао Габриэль» и «Сао Рафаэль». Кроме того, у лиссабонского кормчего Фернао-Родригеш Беррио купили корабль меньших размеров. Его назвали «Сао Мигуэль», но моряки продолжали называть его «Беррио», по имени первого владельца корабля. Наконец у лиссабонского судовладельца Айреш Корреа был куплен корабль для провизии, так называемая каравелла-ретонда.
«Сао Габриэль» и «Сао Рафаэль» имели по три мачты. На самом верху грот-мачты, над «вороньим гнездом», где сидел караульный и всматривался вдаль, трепетал, развеваясь по ветру, багряный штандарт Васко да Гамы.
На фок-мачте и грот-мачте было по два белых четырехугольных паруса, отмеченных знаком креста. Бизань несла один косой, латинский, парус; спереди круто вздымался бушприт, напоминая маленькую мачту. На нем был небольшой четырехугольный парус. Носы кораблей украсили богатой, пестро раскрашенной резьбой; далеко вперед выдавалась, вздымаясь над волнами, резная фигура святого – покровителя корабля.
На корме и носу высились «крепости» – высокие надстройки, зачастую во время абордажей служившие экипажу последней цитаделью. Между этими надстройками середина корабля казалась глубоким провалом.
В «крепостях» помещался капитан и командиры. Команда располагалась между надстройками, в межпалубном помещении. Наверху, на «крепостях», находилась «боевая палуба»; вниз, в середину корабля, с нее сбегали трапы. Борт корабля был оплетен сеткой. Это затрудняло врагам неожиданную атаку судна. Посредине, вдоль корабля, стояла длинная лодка; кроме нее, был маленький шестивесельный ялик. Трюм разделялся на три части. Середину занимали бочки с водой. На них лежали круги канатов. Заднюю часть трюма занимал склад боевых припасов: порох, чугунные и каменные ядра, фальконеты и бомбарды, арбалеты, мечи, топоры, алебарды, абордажные крючья, секиры. Спереди хранились запасные паруса и якорь.
Васко да Гама сделал «Сао Габриэль» флагманским кораблем. Капитаном «Сао Рафаэля» был назначен брат Васко – Пауло да Гама. Ни колау Коэльо командовал маленьким «Беррио», а Гонсало Нуньеш, которого историк Баррош называет «слугой» Васко да Гамы, вел корабль, груженный провизией.
По приказу короля, в новой экспедиции приняли участие лучшие моряки Бартоломеу Диаша, в частности Перо д'Алемкер, кормчий Диаша.
Точное число участвовавших в первом плавании Васко да Гамы неизвестно, но английские исследователи считают, что в путь отправилось около 170 человек.
Всем участникам экспедиции король выдал наградные. Холостые получили по сорок крусадо,
женатые – по сто. Николау Коэльо получил тысячу, а братья да Гама – по две тысячи крусадо.
Корабли были готовы. Они стояли на рейде недалеко от лиссабонского арсенала. Между кораблями и берегом беспрестанно сновали шлюпки, лодки и шаланды. Рослые грузчики втаскивали мешки с мукой и сухарями, вкатывали по трапам бочки с водой, вином и уксусом, осторожно поднимали ящики с товарами – красным сукном, стеклянными бусами, зеркалами, ножницами.
Начинали съезжаться участники экспедиции: боцман, кормчий и его помощник, тридцать матросов, два пажа, один бомбардир и восемь артиллеристов, судья, цырюльник, который по совместительству исполнял обязанности лекаря, приказчик, три переводчика – Мартам Аффонсо, проживший несколько лет на Конго, африканский раб Фернао Мартинеш и крещеный еврей Жоао Нуньеш, затем главный духовник эскадры, священник Перо де Ковильянеш, канатных дел мастер, столяр, медник, оружейник, повар и конопатчик.
Размещаясь на корабле, моряки спорили из-за рундуков: каждому был предоставлен запирающийся рундук для хранения добычи, и каждый хотел расположиться поближе к своему рундуку, чтобы во время сна собранные сокровища находились у изголовья. Моряков собрали со всего португальского побережья, между собой они мало были знакомы и не очень доверяли друг другу.
Седые, бывалые моряки посмеивались: – Ничего, ребята, когда отправляешься в заморское плавание, всегда тесно. Тем, кто останется в живых, будет на обратном пути вольготно – много свободных мест для спанья и много пустых, не имеющих хозяев рундуков.
За ночь до отплытия на корабль привезли десять бледных, обросших бородами людей. Их охранили вооруженные алебардами солдаты в кирасах. Это были осужденные на смерть преступники. Васко да Гама брал их с собой, чтобы посылать с опасными поручениями и оставлять во вражеских землях в качестве соглядатаев.
Отправляясь в неведомую даль, корабли португальских искателей новых земель обычно отплывали от лиссабонской набережной. Издавна народ прозвал это место берегом слез и радости: берегом слез – для тех, кто отправлялся в дальний путь, берегом радости – для тех, кто после скитания по чужим морям возвращался на родину.
Отслужили молебен. Моряки получили отпущение грехов – мера, необходимая по тогдашним понятиям, так как путник мог погибнуть неожиданно, без покаяния и без отпущения грехов. Кроме того, надо было облегчить совесть отплывающих от прежних грехов – мало ли что предстояло впереди. Весьма вероятно, что во славу короля и церкви верные сыны Португалии натворят во время плавания тьму новых преступлений.
Недаром в те времена возвращавшиеся из-за моря прежде всего шли на исповедь.
…Служба кончилась. Народ хлынул к берегу. В блестящих латах, в темном бархатном камзоле, отороченном фламандскими кружевами, прошел сквозь толпу на корабль Васко да Гама, а за ним его офицеры. Заиграли трубы. Монахи затянули гимн. Васко да Гама махнул платком. С визгом завертелся кабестан, вытягивая якорь. На «Сао Рафаэле» взвился королевский флаг, по вантам скользнули вверх матросы, медленно расправились и надулись паруса, заскрипели мачты. Корабли тронулись вниз пс течению Тахо.
ПЛАВАНИЕ ПО АТЛАНТИКЕ
8 июля 1497 года эскадра Васко да Гамы вышла в море в сопровождении каравеллы Бартоломеу Диаша. «В награду за верную службу» Диаш был назначен правителем Сао Жорже да Мина – крепости на малярийном Гвинейском побережье, откуда португальцы привозили золото и рабов. Теперь Бартоломеу Диаш провожал до Гвинеи Васко да Гаму, который плыл в Индию по проторенной им, Диашем, дороге.
Неделю шли с попутным ветром на юго-запад. 15 июля на горизонте показалось облако. Весь день неподвижно стояло оно на западе. Оказалось, что это один из Канарских островов. Канарские острова принадлежали испанцам. Хотя между испанскими монархами и Маноэлем португальским царили мир и любовь, скрепленные женитьбой Маноэля на дочери Фернандо и Изабеллы, но на морях между испанцами и португальцами шло глухое соперничество. Васко да Гама это знал и, не желая, чтобы на Канарских островах узнали о его маршруте, прошел стороной мимо испанских владений.
На другой день слева на востоке показались белые отмели и рифы, окаймлявшие африканский берег. Португальцы звали эти отмели Терра Альба. Здесь корабли на несколько часов задержались, и моряки, выехав на шлюпках к отмелям, наловили много рыбы.
Ночью упал густой туман. Корабли потеряли друг друга из виду. Трапы, веревки, мачты и паруса стали влажными и скользкими. Долго моряки кричали и вглядывались в темную завесу, – никто не отзывался. Тогда решили сделать так, как приказывал командир: в случае, если шторм или туман разлучит корабли, – итти к островам Зеленого мыса. 27 июля все корабли собрались у острова Сао Тьяго. На островах Зеленого мыса был размещен небольшой португальский гарнизон. Негры-рабы, принадлежавшие португальцам-колонистам, корчевали тропический лес и работали на плантациях. На островах была стоянка для кораблей, плававших между Африкой и Португалией. Здесь португальцы пробыли до 3 августа: пополнили запасы провизии свежим мясом и фруктами, заготовили пресную воду и починили корабли.
3 августа на закате корабли Васко да Гамы поплыли дальше на юг, а каравелла Бартоломеу Диаша свернула к африканскому берегу, к новой португальской крепости Сао Жорже да Мина, которой должен был управлять Диаш.
Васко да Гама попытался пробраться на юг вдоль африканского побережья. Португальцы не решались терять берег из виду: корабли были ненадежны, а навигационным приборам моряки еще не вполне доверяли. Вначале плавание шло успешно, но около 10° северной широты португальский флот попал в полосу шторма. Тропический ветер рвал снасти, паруса пришлось убрать, корабли скрипели под натиском волн и шквала. Все время дул встречный ветер. Кормчие Васко да Гамы уже знали этот ветер – с ним встречались Као и Диаш. Опытные моряки боялись, что он будет бушевать месяцами. Дорога в Индию оказалась закрытой: Васко да Гама не мог и думать о борьбе с дующим в лоб шквалом.
Тогда он принял решение, сразу показавшее его спутникам, что командир их не склонится перед любыми трудностями. Васко да Гама круто изменил курс кораблей. Вместо того чтобы бороться со шквалом, пробиваясь на юго-восток, он повернул на юго-запад, в глубь неведомого моря, стремясь обойти полосу шквалов. Это был исключительно смелый шаг. Девяносто три дня португальцы не видели берегов, скитаясь в открытом море.
Жизнь на кораблях тянулась монотонно. Весь день, все времяпрепровождение экипажа было тщательно регламентировано. Сохранилось любопытное сочинение тех времен, рисующее «правила внутреннего распорядка» на корабле. Это «Consolat del Маг» – «Совет моря», изданный в 1494 году в Барселоне на каталонском языке. Здесь можно найти тщательный перечень обязанностей и прав капитана и команды.
По воскресеньям, вторникам и четвергам команда должна была получать на обед мясо и вино. Остальные дни недели были постными. В эти дни ели овсяную кашу. Вечером моряки получали хлеб с вином и немного приправы – лука, сыра или сардин. Если вино было слишком дорого, его можно было заменить винными ягодами и черносливом. В праздники выдавался двойной рацион. Всю провизию брали с собой. Для борьбы с кишевшими на корабле крысами «Совет моря» обязывал капитана брать на корабль кошек: «если он может найти продажных, или получить их в подарок, или заполучить их на борт корабля каким-либо иным манером».
Все эти правила действовали главным образом в Средиземном море, где можно было легко добыть свежую провизию. Не то было во время океанских плаваний.
Антонио Пигафета, участник кругосветного плавания Магеллана, пишет: «В среду, 28 ноября 1520 года, мы вышли из указанного пролива и вошли в Тихий океан и плыли 3 месяца и 20 дней, не обновляя запаса провизии и воды, так что ты ели сухари, превратившиеся в порошок, и пили вонючую от крысиного помета и пыли желтую воду. Мы ели также куски воловьей кожи со снастей; они были страшно жесткие от солнца, дождей и ветра, и мы вымачивали их в море четыре-пять дней, жарили на углях и так ели их, ели древесные опилки и крыс. Платили по полкроны за крысу, и все же крыс нехватало».
На кораблях царила суровая дисциплина. Если корабельный писец, в руках которого сосредоточивалось все счетное дело и наблюдение над грузом, делал неверные записи или потворствовал какому-либо подлогу, ему клеймили лицо, отрубали правую руку и конфисковывали его имущество. Если матрос засыпал на вахте в тихую погоду, его сажали на хлеб и воду. Если же он засыпал во время бури, его раздевали донага, пороли и трижды окунали в море. Офицера также сажали за такой проступок на хлеб и воду и обливали «с головы донизу» водой. Видимо, добровольные купанья не были в обычае. «Совет моря» прямо запрещает матросам раздеваться, «кроме тех случаев, когда они попадают в порт на зимовку».
Эскадра Васко да Гамы.
Матрос обязан был выслушивать любую брань командира, но если взбешенный командир бросался на него, нанося удары и угрожая каким-нибудь смертоносным оружием, матрос мог бежать на нос корабля и стать около якорной цепи. Если командир и здесь не унимался, матрос перешагивал якорную цепь. Здесь матрос был неприкосновенен, и если бы командир нарушил обычай якорной цепи, матрос мог призвать товарищей в свидетели и защищаться всеми доступными средствами.
Во времена Васко да Гамы дисциплине в духе «Совета моря» подчинялся весь экипаж. Позже для командиров аристократического происхождения стали делаться всяческие поблажки, и дисциплина резко пала.
На кораблях было тихо. По вечерам в каюте командира горел свет. Васко да Гама читал и перечитывал книгу Марко Поло, записки Николо Конти, инструкции короля Маноэля и донесения королевских соглядатаев. Все книги и рукописи сходились на одном: задача была трудная. Придется иметь дело с могучими царями, повелевающими десятками тысяч бойцов и тысячами слонов. В Индии были собакоголовые люди, огромная птица Рок, свободно поднимавшая на воздух слона. В морях хозяйничали пираты. Они ловили путников и поили их настоем тамариндов. Они знали, что купцы имеют привычку во время нападения пиратов глотать драгоценности. Настой тамариндов действовал, как слабительное.
