Частым гостем в редакции бывал А.М.Горький, особенно когда вернулся окончательно на родину в 1928 году из Италии. «Вскоре по возвращении из Сорренто он неожиданно появился в нашей редакции, — писал в своих воспоминаниях А.Зуев. — Пока разогревали большой „правдинский“ самовар — подарок тульских рабочих — и сдвигали в одной из комнат редакционные столы для чая, Горький сидел в кабинете Марии Ильиничны, на ее обычном месте. Он снял пиджак и повесил на спинку стула. Заправляя в мундштучок одну за другой ароматные сигареты, он сидел по-домашнему, в голубой рубашке с вязаным галстуком и, поставив на стол локти, внимательно слушал объяснения хозяйки. Задумчиво щурился, стряхивая пепел сигаретки. А мы приглядывались к нему. Еще темный, тугой ершик его волос чуть серебрился „под бобра“. Под пожелтевшими, прокуренными усами по временам растекалась мягкая улыбка. Видимо, по поводу каких-то своих мыслей.

Выяснилось, что Горький еще не видел стенных газет, и Мария Ильинична попросила показать их гостю. Как раз после недавней выставки их у нас оказалось много и разных: заводских, деревенских, красноармейских, учрежденческих. Мы развернули длинные свитки на столах, на диване, на креслах.

Жадный до всего нового, что народилось тут без него, Горький на какое-то время буквально приник к этим исписанным от руки, испещренным неумелыми рисунками листам. Это было подлинное творчество масс, и писатель сразу оценил его значение.

Когда он сел за стол, лицо его стало серьезным, даже строгим. Видимо, он взвешивал про себя это новое впечатление.

— А знаете ли, большое дело. Отличное дело! — повторил он, повернувшись к Марии Ильиничне».

С Алексеем Максимовичем Марию Ильиничну связывали добрые, теплые отношения. Они много виделись и в Кремле, в Горках, куда писатель часто приезжал при жизни Ленина. «Мало было людей, к которым Ленин относился бы с такой любовью, как к Горькому», — писала Мария Ильинична.

В 1928 году в «Правде» печатались главы из его романа «Жизнь Клима Самгина», видимо, по инициативе Ульяновой. Она очень радовалась его приходам в редакцию и всегда приглашала сотрудников послушать Алексея Максимовича. Обычно, по воспоминаниям товарищей, Горький шел сразу в кабинет Марии Ильиничны и усаживался подле нее в глубоком кресле. Она внимательно слушала его неторопливый рассказ, а в глазах ее горели какие-то лукавые искорки. Иногда только она подавала короткие реплики, в ответ на которые Алексей Максимович почтительно склонял голову набок. С таким же вниманием он выслушивал и замечания остальных сотрудников.

Мария Ильинична познакомилась с Алексеем Максимовичем в конце 90-х годов в Нижнем Новгороде, куда была выслана под надзор полиции. Ближе она узнала писателя в предреволюционное время в Петрограде. Алексей Максимович жил тогда на Петроградской стороне на Кронверкском. Ульянова часто приходила к нему по поручению Ленина. Приносила письма, передавала ему рукописи Владимира Ильича, которые Горький устраивал в издательства.

Горький часто помогал революционерам, у него иногда проходили конспиративные встречи.

В своих воспоминаниях о Горьком Мария Ильинична рассказывает, какое огромное влияние на нее в молодости оказал писатель, как молодежь зачитывалась его романом «Мать», как наизусть учили его «Песнь о Буревестнике».

В середине 20-х годов в газете «Правда» сформировалось писательское ядро, в которое входили Д.Бедный, А.Серафимович, поэт А.Безыменский, Ник.Погодин, известные советские журналисты М.Кольцов, И.Филипченко.

О дружбе и сотрудничестве Марии Ильиничны и Демьяна Бедного хочется сказать особо. Они познакомились еще до революции. Д.Бедный принес свои басни и стихотворения в «Звезду», которая издавалась по распоряжению ЦК партии. Владимир Ильич сразу обратил внимание на молодого даровитого поэта и посоветовал привлечь его к сотрудничеству в газете.

Ленину нравилась в творчестве Бедного злободневность, умение ясным народным языком живо откликаться на острейшие вопросы современности. После революции Д.Бедный навсегда связал свою деятельность с «Правдой». Он жил в Москве, в Кремле. Часто они виделись с Владимиром Ильичем и Марией Ильиничной на прогулках, много беседовали. С Ульяновой Демьян Бедный почти ежедневно встречался в редакции. Он охотно откликался на ее просьбы — написать срочно басню или стихотворение на любую тему, к любому событию.

Ефим Алексеевич приходил в редакцию — и вокруг него всегда толпился народ, он весело шутил, рассказывая удивительно интересные истории. Обычно, когда выходила в свет его новая книга, экземпляр с дарственной надписью ложился на стол Марии Ильиничны. И таких одиннадцать книг писателя сохранилось в кремлевской библиотеке Ульяновых. Уцелела и книга, изданная накануне Октября в Петрограде в издательстве «Жизнь и знание». Это сборник басен, озаглавленный: «Всякому свое». На титульном листе надпись: «М.И.Ульяновой от автора с любовью. Демьян Бедный. П., 1917 г.»

Среди книг есть «Земля обетованная», изданная в Москве в 1918 году в издательстве «Прибой». На первой странице дарственная надпись гласит: «Милому товарищу Марье Ильиничне Ульяновой на добрую память от каверзного Демьяна. 27/IV.1918 г.».

Немало книг было подарено поэтом Владимиру Ильичу. На книге «Царь Андрон. Апокалиптическая повесть» (книга сейчас хранится в кремлевской библиотеке Владимира Ильича), на второй странице обложки поэт написал: «Рескрипт. Владимир Ильич. В ознаменование великих трудов Ваших ко благу родины нашей и памятуя заслуги Ваши перед отечественной „словесностью“, всемилостивейше Вам препровождаю книгу сию для внимательного чтения на предмет умственных умозаключений. Неизменно к Вам благосклонный Андрон. Дано Москва, Кремль. 17.Х.21 г.».

Хотя Владимир Ильич глубоко уважал поэта и ценил острую злободневность его писательского пера, он не мог не видеть и некоторых недостатков в его творчестве. Как-то Владимир Ильич сказал Горькому, что Бедный иногда идет в хвосте масс, а поэт должен быть впереди.

В творческой судьбе поэта Александра Безыменского Мария Ильинична сыграла немалую роль. Он рассказывает в своих воспоминаниях, как принес свое первое стихотворение в «Правду»: «Я очень робел. Передав листки со своим стихотворением „О шапке“, я сразу повернулся к двери, уверенный в том, что ответ получу не скоро.

Меня остановил ласковый и вместе с тем слегка насмешливый голос Марии Ильиничны:

— Неужели вы думаете, товарищ Саша, что я постесняюсь прочесть ваше стихотворение в вашем присутствии? Садитесь!

От волнения я чуть не сел мимо стула...

Мария Ильинична прочла мои строки и очень просто сказала:

— Завтра стихи будут напечатаны. Теперь можете идти. Приносите стихи, не стесняясь. Приходите прямо ко мне...

На следующий день стихотворение появилось в «Правде», а вскоре газета напечатала мою поэму «Петр Смородин», и с той поры мое сотрудничество в «Правде» стало постоянным, оно продолжается по сей день...»

Прошло с тех пор немало лет... Однажды уже широко известный поэт Александр Безыменский посетил кремлевскую квартиру Ленина с группой московских комсомольцев. Они сразу прошли в рабочий кабинет Владимира Ильича. Александр Ильич разволновался, ведь здесь он был у Ленина с группой членов президиума I съезда комсомола. И вот спустя почти 40 лет Безыменский снова перешагнул порог кремлевского кабинета Ленина. Комсомольцы 60-х годов внимательно слушали человека, который был современником Ленина, встречался с ним, слушал его речь на III съезде РКСМ.

Александр Ильич попросил провести его в комнату Марии Ильиничны. Он сказал: «Я впервые здесь, в кремлевской квартире Ульяновых, впервые вижу, как жила Мария Ильинична». Он подошел к шкафу, внимательно рассматривая стоящие на полках книги, и вдруг воскликнул: «Как интересно, все мои книги Мария Ильинична сохранила!» На «Комсомолии», подаренной Марии Ильиничне в 1924 году, такая надпись: «Светлой радости комсомола Марии Ильиничне.

А.Безыменский. 24.IX.1924 г.».

Поэт удивительно точно передал в этих словах безграничную любовь молодежи к сестре Ильича.

Мария Ильинична пристально следила за творчеством своего «крестника» в поэзии.

И, вспоминая о той роли, которую сыграла Мария Ильинична в его жизни, Александр Ильич Безыменский сказал: «Нам, молодым, она прокладывала дорогу, способствовала нашему творческому росту, всегда поддерживала своим авторитетом».

Неизвестно, как сложилась бы творческая судьба драматурга Николая Федоровича Погодина, автора трилогии о Ленине. В начале своего пути он сразу попал под влияние Марии Ильиничны. Долгие годы он был газетчиком, собственным корреспондентом «Правды». Под руководством Ульяновой Погодин прошел хорошую школу.

Погодин, вспоминая о своей работе в редакции, писал:

Телеграмму Ульяновой, адресованную ему, молодому корреспонденту из Ростова, Николай Погодин берег всю жизнь как самую ценную реликвию: «Телеграфируйте согласие быть постоянным корреспондентом „Правды“ с Дона».

Мария Ильинична посылала его в творческие поездки в самые различные районы нашей страны, на стройки, в колхозы. Погодин исколесил Дальний Восток, Урал. А в 1930 году в Театре Вахтангова москвичи увидели первую пьесу еще никому не известного автора Н.Погодина. Название этой пьесы «Темп». Пьеса была встречена хорошо и зрителями и критикой. Мария Ильинична искренне радовалась за начинающего драматурга.

Тесное общение с сестрою Ленина, ее рассказы о Владимире Ильиче оказали огромное, благотворное влияние на все дальнейшее творчество писателя. Погодин пришел в расцвете своего творческого пути к ленинской теме. Его перу принадлежит трилогия: «Человек с ружьем», «Кремлевские куранты», «Третья патетическая».

Когда писатель готовил пьесу «Человек с ружьем», Мария Ильинична уже не работала в «Правде». Они встречались редко. И драматург звонил ей вечерами по телефону и просил послушать тот или иной отрывок. Он внимательно прислушивался к ее советам и пожеланиям. Наконец пьесу увидели зрители, впервые она шла в Театре имени Вахтангова. О воздействии пьесы на зрителя писала Н.К.Крупская: «На пьесе Н.Погодина в театре Вахтангова публика реагирует на манер рабочих французского предместья на волнующую их пьесу: зрители аплодируют победам рабочих, успехам братания, делают вслух замечания, восклицают — видно, переживают пьесу вместе с автором и артистами, ее играющими. Это, по-моему, очень большое достижение».

Это была высшая оценка творчества Николая Погодина.

Не без влияния Марии Ильиничны очень быстро вырос из газетного репортера в блестящего журналиста Михаил Кольцов. Социальная направленность его фельетонов, острое и меткое перо нашли яркое выражение в литературно-философских зарисовках, собранных под одним заглавием «Сотворение мира». Свой труд он не раз показывал Марии Ильиничне, консультировался по многим вопросам, затронутым в книге. И когда книга вышла, М.Кольцов подарил ее Марии Ильиничне с надписью: «Дорогой Марии Ильиничне, кому автор обязан очень многим в содержании этих книг от любящего Мих.Кольцова. Июль 1925 год».

Мих. Кольцов вел в «Правде» отдел фельетона. Мария Ильинична хотела, чтобы в «Правде» фельетон на самую актуальную тему стал обязательным в каждом номере, поэтому наряду с М.Е.Кольцовым к сотрудничеству в газете привлекались такие видные советские фельетонисты, как Г.Рыклин, А.Зорич, Тихон Холодный, Д.Заславский и другие.

Постепенно «Правда» стала первой и главной школой советского фельетона.

Мария Ильинична любила побеседовать с сотрудниками редакции еще до выхода номера, выслушать мнение каждого. Она всегда заботилась о живости и литературном разнообразии номеров.

О роли Марии Ильиничны в жизни редакции, в становлении газеты очень образно рассказывает известный советский фельетонист Д.Заславский: «Официально Мария Ильинична была только ответственным секретарем редакции. Было несколько членов редколлегии. Некоторые бывали в редакции, а некоторых я так никогда и не встретил. Мария Ильинична была фактически редактором.

В большом полутемном кабинете за огромным столом она казалась совсем маленькой. Я смотрел на Марию Ильиничну Ульянову, как и многие другие, с чувством, близким к обожанию. Я искал в ее лице отражение черт Владимира Ильича. Я думал: да ведь это же «Маняша» — так любовно называл ее Владимир Ильич, — его младшая сестра, постоянная и незаменимая помощница. Но знакомым был только чудесный высокий лоб да еще небольшие, но удивительно живые и проницательные глаза. Они смотрели не только на вас, но и в вас, как бы заглядывая в самую душу. Ленинской была ее замечательная скромность...

Она была редактором требовательным и строгим. Но она никогда не приказывала, никогда не командовала. Она поддерживала дисциплину в многочисленном и беспокойном коллективе единственно силой своего обаяния...

Вместе с другими она создавала «Правду», и то, что она делала, становилось в последующие годы традицией ленинской партийности.

Она матерински заботливо относилась к сотрудникам. Она высоко ценила инициативу каждого, обладала широтой взглядов и терпимостью к чужому мнению. Строгая и даже как будто суховатая по своему внешнему облику, Мария Ильинична очень любила и ценила хорошую шутку, подлинное остроумие. Возможно, в молодости она была смешлива. Я редко видел, как она смеется, но часто видел ее милую и добрую улыбку, в особенности когда приходил в ее кабинет, возвратившись из дальних странствий, Михаил Ефимович Кольцов и рассказывал забавные истории».

Ее работоспособность восхищала и изумляла всех сотрудников. Она вносила в редакцию какой-то молодой задор, жизнерадостность и кипучую энергию.

Для себя у нее не было никаких привилегий, ни минуты свободного времени. Ей нравилась такая жизнь: кругом люди, она — в центре важнейших новостей и событий, интересные встречи, близость к рабочим. Все это давало силы пережить неурядицы быта, холод и голод. В редакции Марию Ильиничну всегда ждали с нетерпением: ее любили и уважали безмерно. Как-то незаметно ее стали называть «душой редакции». Она обладала редким даром — притягивать к себе умных, хороших людей, вокруг нее всегда был народ, слышался смех и шутки.

Тогда часто в журналах печатались дружеские шаржи.

Однажды художник Борис Ефимов нарисовал дружеский шарж, где была изображена и Мария Ильинична... «Это был большой многофигурный разворот под названием „Пленарное заседание московских журналистов“ — карикатуры на наиболее популярных редакторов, публицистов и фельетонистов того времени. Здесь можно было найти А.Луначарского и П.Керженцева, В.Попова и Б.Волина, Ю.Стеклова и К.Еремеева, Д.Бедного и многих других. Марию Ильиничну, намекая на ее руководящую и неутомимую деятельность в рабселькоровском движении, я изобразил в виде заботливой „мамки“ с великовозрастным „ребеночком“-рабкором на руках», — писал Борис Ефимов.

Ни одно новое явление в жизни Советской страны не оставалось не замеченным Марией Ильиничной. Она хорошо знала и высоко ценила романы замечательного писателя-борца, несгибаемого коммуниста Николая Островского «Как закалялась сталь» и «Рожденные бурей». Последние годы своей жизни писатель вместе с семьей жил в Сочи. В 1934 году Мария Ильинична и Дмитрий Ильич, находясь в Сочи, навестили больного писателя. Они в числе первых поздравили его с орденом Ленина.

Сохранилось письмо Н. Островского:

Это письмо писатель отправил незадолго до своей смерти.

Мария Ильинична писала тогда родным Николая Островского: «Дорогие мои, любимые Ольга Осиповна, Рая, Екатерина Алексеевна и Дмитрий Алексеевич!

Слов нет сказать, как больно, что нет уже Вам родного, родного нам всем Николая Алексеевича.

Что это был за замечательный мужественный, кристальный человек!

Моя встреча с ним, хотя и кратковременная, оставила на мне неизгладимое впечатление.

И всегда, когда бывало после тяжело, вспоминалась его необыкновенная жизнь, желание побороть все и всякие препятствия, сохранить мужество и неустанно работать»[84].

В конце 1936 года уже после смерти Н.Островского его семья прислала в подарок Марии Ильиничне последний роман писателя «Рожденные бурей».

На форзаце книги читаем дарственную надпись:

Часто в редакцию заглядывал крупный советский писатель Александр Серафимович Серафимович. Когда он закончил свой замечательный роман «Железный поток», Мария Ильинична уговорила его читать отрывки из романа на собраниях рабкоров. И вот каждую пятницу в рабкоровском клубе «Правда» появлялись Мария Ильинична и Александр Серафимович. Писатель скромно усаживался между печной и стеной и начинал читать...

Рабкоры вместе с Марией Ильиничной оказались первыми читателями романа.

Мария Ильинична обладала удивительным талантом собирать вокруг себя инициативных, способных людей. Она сумела привлечь к активному сотрудничеству всегда занятого Анатолия Васильевича Луначарского. Нарком просвещения любил беседовать с обаятельной и остроумной сестрой Ильича, выполнял все ее «задания» и просьбы.

Однажды поздно ночью в редакцию пришло экстренное сообщение о смерти прекрасного драматического актера А.И.Сумбатова-Южина.

И вот ночью Мария Ильинична решила побеспокоить Анатолия Васильевича. Только он мог дать к утру статью об этом замечательном артисте Малого театра.

«— Извините меня, дорогой Анатолий Васильевич, — вполголоса говорила Мария Ильинична по телефону, — но у нас буквально безвыходное положение. Вы знаете, что умер Южин?

— Слышал, да.

— Не продиктуете ли нам хоть небольшую заметку? Уж извините, что разбудила...

— Ничего, ничего. Для вас я всегда готов».

...К телефону садится стенографистка, и через полчаса на редакторском столе целый «подвал» — блестящая статья Луначарского, посвященная памяти Южина. Утром статья уже в газете.

Весной 1927 года газета отмечала пятнадцатилетний юбилей. Мария Ильинична в статье «Пятнадцать лет „Правды“ писала: „...История «Правды“ — это история рабочего движения с 1912 года, когда подъем массового движения вынес на гребне все вздымающейся революционной волны первую ежедневную рабочую газету...

...Пусть же и впредь она является нашим знаменем, верным хранителем ленинских заветов, единства нашей партии, воспитателем широких масс новых строителей, которые доведут до конца дело строительства социализма».

В эти юбилейные дни сотрудники редакции решили отметить заслуги Ульяновой и рассказать читателям газеты об ответственном секретаре редакции, рассказать о том бесценном вкладе, который она внесла в дело создания и становления большевистского органа печати. Мария Ильинична отвергала категорически какие-либо попытки отметить ее работу в «Правде». Тогда сотрудники редакции написали коллективную статью под скромным названием «Мария Ильинична», статья была напечатана в газете 6 мая 1927 года за подписью 42 правдистов.

Товарищи писали: «Невозможно учесть, скольким обязан коллектив работников „Правды“ и как, может быть, виноват он перед ней, временами позволяя ей взваливать на свои плечи огромную, непосильную для одного человека работу... Каждый механизм имеет свою двигательную пружину. Неутомимой, всегда туго заведенной стальной напряженной пружиной, в течение десяти лет толкающей кругооборот газетного дня „Правды“, была, есть и, вернее, долго еще будет Мария Ильинична. Без нее мы, работники „Правды“, не можем представить себе наши трудовые будни; вместе с ней мы счастливы праздновать в эти дни всесоюзный юбилей „Правды“.