Станислав Станиславович прекрасно знал, как ненавидела Мария Ильинична сентиментальщину и мещанство, и начинает письмо с извинения: «Дорогая М.И.! Очень извиняюсь за необыкновенную внешность моего письма, но пишу Вам из такой трущобы, что совсем было отчаялся найти здесь бумагу для письма...» Он пишет, что его отправили на производство дознания, что дело такое ответственное и интересное, что он не ест и не спит вторые сутки. Очевидно, Мария Ильинична собралась приехать навестить его, потому что дальше в письме следует: «...найти меня здесь не легче, чем на позициях, и это настолько неудобно, что ехать, мне кажется, Вам не следует. Очень страшно...» Далее Станислав Станиславович благодарит за присланные ею романы на французском языке, пишет, что у помещика, где он квартирует, большая библиотека на шести языках и нет недостатка в литературе. Письмо заканчивается словами: «Желаю Вам быть в новом году счастливее даже, чем Вам бы хотелось...»[73]

Последний раз они виделись в конце 1916 года. После переформирования полка в Курске его перебросили на юг. Анна Ильинична, узнав об этом, пишет сестре: «Что это Ст. на Кавказский фронт хочет? Опять бы там в пекло не попал!.. Передай ему мой привет и удивление, что он такой вояка: как из Вологды летел на войну, так и теперь в самый жар... Передай ему от меня, что я не понимаю: такое интересное время теперь наступает, такие широкие перспективы открываются, — люди с известными качествами больше, чем ценны, и их мало теперь, как никогда...»

Анна Ильинична в тот период прилагала все усилия к восстановлению Петербургского комитета партии и хотела, чтобы Кржижановский перебрался в Питер. Но Станислав Станиславович не мог освободиться от военной службы ценой личных хлопот. Уехал на фронт, где его застал Октябрь. Вскоре Мария Ильинична узнала, что, вернувшись с фронта тяжело больным, Станислав Станиславович умер. Она навсегда осталась верна своему большому и светлому чувству.

Живя в Москве, Мария Ильинична по-прежнему выполняет многочисленные поручения Владимира Ильича, и партийные и личного характера. Прежде всего она ищет издателей для книг и статей Владимира Ильича и Надежды Константиновны. Ходит в редакции журналов и газет, ведет переговоры, старается добыть денег, чтобы послать их в Швейцарию. Последние годы эмиграции Ленин и Крупская очень нуждались: литературный заработок почти иссяк, а других средств к существованию не было. Марию Александровну и ее дочерей очень волновало это обстоятельство. В условиях войны даже посылок нельзя было отправлять, не было никаких гарантий, что они дойдут. Письма и те приходили с огромным опозданием.

Летом 1916 года семью Ульяновых постигло горе — тихо угасла Мария Александровна. Все понимали, что мать уже стара, что силы ее на исходе, и все-таки гнали от себя мысль о неизбежном конце. В середине июня Мария Ильинична получила тревожную телеграмму о болезни матери. Оставив квартиру за собой, передав товарищам партийные дела, она поспешила в деревню Юкки под Петроградом, где в то время жили Елизаровы. Она застала мать сильно ослабевшей. Мария Александровна не ходила, дыхание было затруднено, она плохо спала ночью, а днем часто впадала в тревожное забытье. Но она узнала младшую дочь и, как всегда, обрадовалась ее приезду. Потянулись дни борьбы за жизнь. Мария Ильинична и старшая сестра ни на минуту не оставляли мать одну.

Ночью, сидя в кресле у постели больной, Мария Ильинична вспоминала прошлое. В жизни всех братьев и сестер Ульяновых мать занимала особое место. Она была для них дорогим, близким человеком, другом, помощником, опорой в трудные минуты. Одного ее присутствия было достаточно, чтобы ощутить покой, молчаливую поддержку. Все они старались заслужить ее одобрение. Но судьба профессиональных революционеров делала жизнь их матери тревожной и трудной.

В один из последних дней Мария и Анна в ясную погоду вынесли Марию Александровну в сад. Шелестели листья, щебет птиц доносился отовсюду. На соседнем участке слышался смех детей. Мария Александровна, полулежа в кресле, прислушивалась ко всем этим звукам. Мария и Анна присели рядом на маленькие скамеечки. «А Володе и Мите написали?» — вдруг спросила мать. Обе сестры стали ей пересказывать содержание последних писем, полученных от братьев. «Да, да... — кивнула мать, — я помню...» Они знали, что где-то в глубине души мать еще надеется увидеть сыновей.

Анна Ильинична так описывала Дмитрию Ильичу последние дни матери: «Она была все время очень кротка и благодарила за всякую мелочь. В начале болезни она сказала: „Дай мне что-нибудь, ну, облатку, — ты знаешь что, — я хочу пожить еще с вами“. А потом повторяла несколько раз, „что уж бог даст“! Дня за два до смерти она сказала: „Куда же папа наш ушел?!“ А в день смерти: „Где же наш Митек?“ В день смерти я принесла ей цветок из сада, и она улыбнулась так оживленно, сказала по-французски: „Как это красиво! Какой хорошенький цветок!“ — И глаза ее заблестели. Она говорила ласково со мной и Маней».

Мария Александровна умерла 12 июля 1916 года. Похоронили мать на Волковом кладбище, рядом с могилой Ольги. Проститься с покойной пришли друзья, и каждый говорил о том, что Мария Александровна олицетворяла для них любящую, преданную мать, сильную духом, мужественную прекрасную женщину. Посторонние разошлись, а Мария и Анна с Марком Тимофеевичем долго стояли у свежего могильного холма, покрытого цветами. Сестры уже не плакали. Говорили не только о матери, но и об отсутствующих братьях, которым пережить ее смерть будет еще тяжелее, — они не могли проводить ее в последний путь. Печальные телеграммы и письма пошли и в Швейцарию к Владимиру Ильичу, и в Севастополь, где военным врачом служил Дмитрий Ильич.

Сестры уже не вернулись на дачу в Юкки, а обосновались в квартире Елизаровых на Широкой улице. Они еще активнее включились в партийную работу — Мария Ильинична осталась в Петрограде, ведь он оставался центром борьбы — приближалась революция. О ней писал, к ней готовил партию Ленин. Все члены организации чувствовали, что царизм накануне гибели. Это понимали и другие политические партии, все группы и группировки. Готовилось к последнему решающему бою и самодержавие. Своего главного политического противника оно видело в большевизме, идеи которого все шире проникали в массы. В конце июля по Петрограду прокатилась новая волна широчайших арестов. Оказалась за решеткой и Анна Ильинична. Мария избежала ареста случайно, она недавно включилась в работу петербургской организации и еще не попала в поле зрения провокаторов. Анну Ильиничну арестовали 21 июля. В квартире на Широкой опять полный разгром. Мария Ильинична взяла на себя партийные обязанности сестры и все заботы о Марке Тимофеевиче и Горе Лозгачеве.

Каждый день Мария Ильинична сидит над письмами. Шифровки отнимали много сип. Как правило, писем в нашем понимании для подпольщиков не существовало. Это были книги, на страницы которых наносился химический текст. Все Ульяновы наловчились даже «на вес» выбирать нужную книгу — бумага должна быть толстой и глянцевитой, чтобы химикалии не были заметны. Мария Ильинична покупала книги «солидные» — экономические трактаты, научные работы.

Петербургский комитет лихорадило, за 1915 — 1916 годы прошло 30 разгромов комитета. Одного из сотрудников «Правды», Черномазова, подозревали в провокаторстве. Его отстранили от работы, но кто мог поручиться за безопасность людей, имевших с ним непосредственную связь?

В квартиру на Широкой вечерами приходят товарищи, все говорят об одном — приближается революция. «Организация, организация, организация» — таков лозунг момента.

К осени 1916 года в работе Петербургского комитета и воссозданного Бюро ЦК активно принимают участие Е.Д.Стасова, приехавшая из ссылки, а также старые испытанные партийцы В.А.Тихомиров, Д.А. и М.Г.Павловы. Руководящая тройка Бюро — В.М.Молотов, П.А.Залуцкий, А.Г.Шляпников.

Анну Ильиничну в октябре выпустили из тюрьмы за недоказанностью обвинения. За неделю до начала Февральской революции ее снова арестовали.

Недовольство масс войной и разрухой растет. В 1916 году размах стачечной борьбы достиг небывалой силы — полторы тысячи стачек, в них приняли участие более миллиона рабочих, то есть в два раза больше, чем в 1915 году. Выступления рабочих привели в движение солдатскую массу. Теперь целые полки нередко отказывались выполнять приказы начальства. Усилилось братание на фронте. Разгоралось антипомещичье движение в деревне.

Царское правительство, напуганное всеобщими выступлениями, готовилось к передаче власти военному диктатору и начало переговоры о сепаратном мире с Германией. Но уже никакие меры не могли задержать революции. 17 февраля на Путиловском заводе забастовала одна мастерская, в ответ администрация объявила о закрытии завода с 22 февраля. 25 февраля праздновался Международный день работницы, и Петербургский комитет большевиков призвал к проведению политической стачки. К демонстрации путиловцев примкнули рабочие еще 50 предприятий, бастовало 90 тысяч человек.

25 февраля началась всеобщая стачка. Большевики призвали рабочих к восстанию, которое началось 26 февраля, а 27-го охватило весь Петроград. К рабочим присоединились солдаты. Вернулась из тюрьмы Анна Ильинична — всех политических освободил восставший народ.

Монархия рухнула. Петроградский комитет большевиков обратился к восставшим с призывом создавать Советы рабочих депутатов. Перед партией встала грандиозная задача — революцию буржуазную превратить в революцию социалистическую.

Февраль 1917 года застал Владимира Ильича в эмиграции. И как только в Швейцарии получили известие о революции в России, Ленин немедленно поставил перед Бюро ЦК партии вопрос о восстановлении большевистского боевого печатного органа на родине.

«Правда» возродилась в февральские дни 1917 года, — писала Мария Ильинична в своих воспоминаниях, — после первых серьезных побед восставшего народа. Еще потрескивали пулеметы, еще пылали на улицах против участков и охранного отделения костры, куда при содействии переодетых шпиков и полицейских, стремившихся «схоронить следы», сносились более горячими головами различные полицейские документы и сжигались при криках «ура!» и общем ликовании. По улицам сновали еще вооруженные отряды рабочих и матросов. Она возродилась 5 марта 1917 года».

Небольшая группа работников — среди них Константин Степанович Еремеев, который был тогда ответственным редактором «Правды», Мария и Анна Ульяновы — составляла этот первый послереволюционный номер. Его готовили спешно, материал еще не успели собрать, не успели наладить и связи с фабриками, заводами, полками. Пришлось взять материал, уже подготовленный для другого нелегального издания. Мария Ильинична и Анна Ильинична написали свои впечатления о первых днях революции...

Константин Степанович писал передовицу...

8 марта Бюро ЦК РСДРП кооптировало новых членов — М.С.Ольминского, М.И.Ульянову и А.И.Елизарову, а 13 марта Бюро ЦК утвердило Марию Ильиничну членом редакции «Правды».

Редакция разместилась пока в двух небольших и неудобных комнатах в старом доме, зато в самом центре столицы, на Мойке.

Утром на перекрестках центральных улиц, на рабочих окраинах, у заводских корпусов мальчишки раздавали прохожим новую рабочую газету «Правду». Первый номер газеты вышел бесплатно.

На следующий день взору Марии Ильиничны предстала необычная картина: огромная очередь теснила прохожих на тротуаре — пришли рабочие, это были первые подписчики «Правды». Уже 13 марта Бюро ЦК РСДРП (б) приняло решение о расширении состава редакции газеты, в нее теперь вошли: М.С.Ольминский, И.В.Сталин, Иванов (М.И.Калинин), К.С.Еремеев, М.И.Ульянова, Егор Пылаев (т.Андрей), Бреслав (тов. Захар).

Сообщая о начале подписки на газету, редакция извещала, что ее постоянными сотрудниками, кроме членов редакции, являются также Н.Ленин, Н.Подвойский, А.Коллонтай, А.Бадаев, В.Бонч-Бруевич, П.Куделли, Демьян Бедный и многие другие.

Создается крепкий большевистский актив и в самой редакции и вокруг нее. Это было необычайно важно в период острейшей борьбы с меньшевиками, имевшими большинство в Совете.

Владимир Ильич, находясь в Швейцарии, пристально следил за первыми шагами газеты. Он требовал, чтобы партийный орган проводил правильную тактическую линию, разъяснял широким массам классовую природу Временного правительства и разоблачал антинародную сущность лозунга «Война до победного конца».

Мария Ильинична не только собирает, организует, редактирует материал, уже с первых номеров газеты регулярно публикуются ее собственные статьи. Так, 25 марта в 17-м номере «Правды» за подписью М.И. напечатана статья «Российская революция и война». Это своеобразная рецензия на брошюру Борисова и Козловского под тем же названием. Следуя прямому указанию Ленина, Мария Ильинична разоблачает грабительский, антинародный смысл мировой войны, вскрывает ее причины, показывает, кому она выгодна, дает марксистский анализ империалистической войны, показывает отношение к ней русского и мирового пролетариата. Требование справедливого мира, без аннексий и контрибуций — такова воля пролетариата всех стран.

«Пусть буржуазия клеймит нас изменниками и предателями, — пишет Мария Ильинична, — она не может не видеть врага в международном объединенном пролетариате. Она лжет, если объясняет нам призыв к заключению мира призывом солдат бросить оружие и сдаться в плен». Далее она приводит слова авторов брошюры: «Армия, преобразованная на демократических началах, сохраняется в полной боевой готовности для защиты дела свободы от всяких реакционных сил как изнутри, так и извне...» Ульянова заканчивает свою статью словами: «Таково краткое содержание указанной брошюры. Горячо приветствуем ее и желаем ей самого широкого распространения».

30 марта в «Правде» помещена статья М.И. — ной «Труд и борьба», посвященная работе Крестьянского съезда, проходившего в Ярославле с 19 по 21 марта, на котором присутствовало полторы тысячи делегатов. Рассказывая о вопросах, обсуждавшихся на съезде, Мария Ильинична особо подчеркивает возросшую активность и политическую сознательность крестьян, не позволяющих Временному правительству забыть данные им обещания по крестьянскому вопросу.

Очень интересен и важен обзор «Провинциальная рабочая печать о войне», сделанный Марией Ильиничной и помещенный в 22-м номере «Правды» от 31 марта. «Российская революция дала рабочему классу в числе прочих свобод и свободу печати, — начинает свой обзор Мария Ильинична. — И как грибы после теплого летнего дождя стали появляться один за другим в различных городах и городишках необъятной России рабочие органы, громко зазвучал пролетарский голос, придушенный вековым деспотизмом».

Уже перечень изданий, из которых Мария Ильинична берет материал, говорит о связях «Правды» с различными районами страны. Сюда, на Мойку, приходят экземпляры Красноярских, Харьковских, Омских, Одесских, Кинешемских известий Советов рабочих и солдатских депутатов. Мария Ильинична цитирует газеты «Южный рабочий», «Кавказский рабочий», «Пролетарий», «Наша жизнь» и другие. Редакция «Правды» внимательно следит за положением на местах и немедленно реагирует на важнейшие события в разных уголках страны.

Мария Ильинична чрезвычайно оперативно связывалась с заводами и фабриками, составляла и распространяла специальные анкеты и опросные листки для выяснения положения на местах, насущных нужд рабочих и работниц. 1 июня от имени ЦК РСДРП (б) она обратилась к партийным группам с письмом: «...очень просим товарищей давать нам возможно чаще и точнее ответы по намеченным вопросам...»

С утра до глубокой ночи Мария Ильинична вместе с сестрой задерживались в редакции. Часами они разбирали письма с фронта — писали солдаты с Украины и матросы с Балтики, и все спрашивали одного совета: как быстрее кончить войну? «К нам многих, — вспоминала Мария Ильинична, — не разбирающихся еще в политических партиях и их программах, влекло горячее стремление выйти как можно скорее из войны, а путь к этому они видели только один — тот, что указывала „Правда“. И таких писем ежедневно приходили десятки: письма в конвертах, пропахших „дымом войны“.

В редакцию шел народ с фабрик и заводов. В те бурные дни М.Ульянова, как секретарь редакции, принимала ежедневно десятки посетителей, а то и делегации от рабочих самых различных предприятий.

Положение в Петрограде было крайне тяжелым, неумолимо надвигался голод... На фабриках и заводах, в различных районах столицы то и дело вспыхивали стачки и забастовки. И предприниматели, желая сорвать очередную забастовку, объявляли повсеместно «локауты», увольняя сотни и сотни людей под видом «разгрузки» или закрытия предприятий. По инициативе Марии Ильиничны была организована материальная помощь семьям бастующих рабочих.

3(16) апреля днем на Широкую улицу в квартиру Елизаровых поступила телеграмма из Торнео с сообщением о приезде Ленина в Петроград. Рабочие с нетерпением ждали, возвращения своего вождя. В Белоостров Владимира Ильича и Надежду Константиновну приехали встречать сестрорецкие рабочие и работницы со знаменами в руках, родные и близкие товарищи.

Тут же на вокзале состоялся краткий митинг, где Ленин выступил с речью, в которой он сказал о значении Февральской революции и о необходимости дальнейшей борьбы за свершение социалистической революции. Владимир Ильич был необычайно взволнован и радостно возбужден. По дороге из Белоострова в Петроград, когда все разместились в вагоне вокруг Ильича, он буквально засыпал вопросами встречавших его товарищей. Он расспрашивал о положении дел в столице, о настроениях и вдруг выразил опасение, что Временное правительство, узнав о его приезде, может дать указание арестовать его. «Но вместо ареста его ждала на Финляндском вокзале еще более торжественная встреча. У всех, кто присутствовал при ней, встреча оставила неизгладимое, незабываемое впечатление. К моменту прихода поезда вся площадь и прилегавшие к ней улицы были заполнены народом. Тут были десятки тысяч рабочих и работниц, пришедших со своими знаменами. На перроне был выстроен почетный караул из матросов флотского экипажа, солдат пулеметной роты, Московского и Преображенского полков. При появлении Владимира Ильича солдаты и матросы взяли на караул, а военный оркестр заиграл „Марсельезу“. Выслушав рапорт, Владимир Ильич обратился к почетному караулу с лозунгом:

«Да здравствует социалистическая революция».

...Выйдя на площадь, Владимир Ильич сел было в приготовленную для него легковую машину, но рабочие делегации, громко приветствовавшие его, потребовали, чтобы он вышел из машины и поднялся на броневик. Освещенный прожектором броневик тронулся к дому Кшесинской, а Ильич, обращаясь то в одну, то в другую сторону, приветствовал окружавших его рабочих и солдат, освободивших Россию от самодержавия. «Да здравствует социалистическая мировая революция!» — бросал Ильич в окружавшую многотысячную толпу» — так описывал очевидец приезд Ленина в Петроград.

Медленно двигалась за броневиком рабочая толпа. Во главе ее шла заводская и районная вооруженная милиция, по краям рабочие образовали цепь из своих отрядов. Прибыв во дворец Кшесинской, где разместился ЦК РСДРП (б), Ленин выступил с речью. В ней Владимир Ильич изложил главные ближайшие задачи, стоящие перед партией.

На другой день он выступает на собрании большевиков — участников Всероссийского совещания Советов рабочих и солдатских депутатов с докладом, в котором оглашает и разъясняет свои тезисы о задачах революционного пролетариата, вошедшие в историю как «Апрельские тезисы».

5 апреля в № 24 «Правда» публикует доклад Ленина, представленный исполнительному комитету Петроградского Совета под заглавием «Как мы доехали». А уже в 25-м номере газеты публикуется официальное извещение о том, что вернувшийся из эмиграции член центрального органа Владимир Ильич Ульянов-Ленин вступил в редакцию «Правды».

Вскоре Владимир Ильич сам взялся за редактирование газеты. С какой радостью Мария Ильинична работала вместе с братом. Это было увлекательное и счастливое содружество выдающихся журналистов; это был один из самых блестящих периодов «Правды».

Ленин уделяет «Правде» много внимания. Его материалы ежедневно печатаются в газете, иногда их несколько в одном номере. В первые недели он опубликовал ряд статей — «Луиблановщина», «О двоевластии», дал разъяснение основных идей «Апрельских тезисов».

Владимир Ильич поселился у Анны Ильиничны на Широкой улице, в доме № 53. Теперь по утрам все вместе собирались в большой комнате за чайным столом, обсуждали последние новости. Мария Ильинична торопилась рассказать о редакционных новостях, о встречах с фронтовиками и рабочими. Вместе обсуждали содержание следующего номера. Как всегда, у Владимира Ильича утром был готов свежий материал. И Мария Ильинична, забрав его с собой, пешком отправлялась на Мойку. Владимир Ильич в редакцию приходил редко, народ там всякий бывал, и в целях конспирации он появлялся только на особо важных совещаниях, которые обычно собирались поздно вечером, когда помещение редакции пустело.

Условия для работы в редакции были очень сложные: тесно, шумно, не хватало денег, транспорта, не было бумаги, не было самого необходимого.

Мария Ильинична впоследствии, вспоминая эти времена, писала: «Помню, какого невероятного труда стоило добиться станции по нашему редакционному телефону... когда кто-нибудь из нас брал телефонную трубку, раздавался голос: „Это что — „Правда“?“ — „Нет, это ложь, а не правда“, — восклицала телефонная барышня, бросая трубку. С такой же злобой, я сказала бы, почти с яростью, относились к приходящим в редакцию жильцы того дома, где помещалась „Правда“. На просьбы указать, как пройти в редакцию, неизменно следовала самая грубая брань. На грех „Правда“ помещалась на Мойке, у Невского, где жила такая публика, что на симпатии к большевикам нечего было рассчитывать».

Но «Правда» имела свой широкий круг друзей. Рабочие петроградских предприятий, солдаты-фронтовики, отдельные граждане отчисляли из своих скудных средств деньги и пересылали в редакцию «Правды» на нужды издательства.

Из номера в номер публикует «Правда» письма в газету, приветствия и названия организаций, приславших свою денежную помощь.

7 апреля 1917 года «Правда» опубликовала приветствия, в которых говорилось:

В редакции был назначен специальный сотрудник для получения и хранения денежных средств, поступающих от организаций и граждан. Все это строго учитывалось и постоянно публиковалось в печати; печатали списки организаций и даже имена отдельных граждан, приславших деньги.

Авторитет газеты неуклонно рос, но тучи над ней сгущались. Нередко враждебные демонстрации сворачивали с Невского на Мойку, к редакции «Правды». И хотя помещение редакции охранялось вооруженными рабочими, работать становилось сложнее и сложнее. Тем не менее Мария Ильинична никогда не покидала помещение редакции, даже когда под окнами шумели черносотенцы.

Однажды вечером, в разгар напряженной работы, вбежал взволнованный товарищ и сообщил, что недалеко в переулке собралась враждебно настроенная толпа. В редакции находился Владимир Ильич, он готовил очередной номер. Надо было немедленно уйти. Взяли первого попавшегося извозчика и тотчас уехали на квартиру одного очень надежного товарища на Невский проспект, 3, там в прихожей ему навстречу выбежали две барышни с возгласом «Идем бить Ленина», направились к выходной двери. К счастью, в прихожей был полумрак, и В.И. остался неузнанным».

И все-таки на другое утро Владимир Ильич вместе с Марией Ильиничной снова был в редакции.

Все эти дни Мария Ильинична очень волновалась за безопасность брата. Реакция наступала... Грандиозная июльская демонстрация насмерть испугала русскую буржуазию и ее англо-французских союзников. И вновь улицы и проспекты Петрограда обагрились кровью трудящихся.

Начались аресты и обыски на рабочих окраинах, насильственно разоружались революционные полки, шли аресты и среди солдат.

Главный удар теперь был направлен против большевистской партии, против Ленина.

Юнкера разгромили типографию «Труд», арестовали наборщиков. Нужно было ждать нападения на редакцию «Правды». События развертывались бурными темпами, Временное правительство торопилось расправиться с большевистским органом печати.

В ночь на 5 июля отряд юнкеров ворвался в помещение «Правды». Перевернули все вверх дном, выбили стекла, переломали мебель, разбросали все материалы, долго искали что-то...

После налета юнкеров Яков Михайлович Свердлов немедленно направился к Елизаровым на Широкую улицу. К счастью, он застал Владимира Ильича и настоял на необходимости для Ильича тотчас же покинуть дом сестры. Он набросил на Ленина свое пальто, и они, никем не замеченные, ушли на другую нелегальную квартиру.

Мария Ильинична и Надежда Константиновна встревожились, нужно было ждать обыска, пришлось спешно ликвидировать и прятать важные документы и материалы. Впоследствии Мария Ильинична вспоминала: «Поздно вечером на нашей тихой, безлюдной улице (мы жили в конце Широкой улицы Петроградской стороны) раздался грохот огромного грузовика, который остановился около нашего дома. „Это к нам, это они!!“ — воскликнула я. И действительно, подойдя к окнам, мы увидели, что грузовик остановился около дома, в котором мы жили, и солдаты уже направляются к подъезду... а через несколько минут раздался звонок и громкий стук в дверь. Мы открыли тотчас... и вся наша квартира наполнилась свирепой толпой юнкеров и солдат с ружьями в руках. Они едва предъявили нам ордер на обыск и уже принялись спешно за разыскивание того, за чем приехали. Помощник начальника контрразведки с двумя или тремя офицерами и солдатами направились в комнату, где жил Ильич, остальные заняли все другие комнаты.

Хотя мы и сказали, что Ильича в квартире нет, они принялись все же искать его всюду, где только можно было предположить, что может спрятаться человек: под кроватями, в шкафах, за занавесками окон и т.п. Потребовали ключи и, когда я открывала ту или иную корзину или сундук, набрасывались и прокалывали содержимое штыками...

В комнате Владимира Ильича, где был помощник начальника контрразведки и двое-трое офицеров, обыскивающие держались более сдержанно».

Мария Ильинична спокойно стояла у двери и смотрела, как офицеры, перерыв все, забрали часть бумаг. Они выспрашивали ее, где она последний раз виделась с братом, куда он мог пойти в такой поздний час. Тем временем двое солдат, подобрав пачку писем, внимательно просматривали их. Мария Ильинична узнала эти письма с фронта, от солдат, солдаты благодарили Ленина, указавшего им путь к окончанию кровопролитной войны. Мария Ильинична видела на лицах читавших солдат недоумение: «Как! Немецкому шпиону, предателю интересов родины, которого они пришли арестовать как своего злейшего врага, их товарищи по оружию, солдаты из окопов, пишут такие письма».

Один молодой офицер все обращался к Марии Ильиничне с вопросами: его интересовало, где жил Ленин последние годы, чем занимался, какие книги написал. Он даже выразил желание посмотреть некоторые из них и взять почитать, но его товарищи стали делать ему знаки, показывая, что в данной ситуации это совсем неудобно. Офицер вконец сконфузился и замолчал.

Один из офицеров настойчиво допрашивал Надежду Константиновну, да так ничего и не мог добиться.

Мария Ильинична, не выдержав, сказала: «Ведь и по старым царским законам жена не обязана была выдавать своего мужа». Все замолчали...

Ничего не найдя, офицеры ушли, забрав с собой Надежду Константиновну, Марка Тимофеевича и домашнюю работницу. Продержали их несколько часов. Снова допрашивали всех по очереди и отпустили глубокой ночью. А через несколько дней, 9 июля, на Широкую улицу влетел грузовик с солдатами, и все повторилось снова. Искали даже на кухне, допрашивали прислугу. Оцепили весь дом и прилегающий пустырь. Растаскивали бревна, лазили в подвал, наконец, произвели обыск у соседей. Ничего и там не найдя, офицер дал команду солдатам отправляться в участок, оставив засаду в квартире. Третий обыск был проведен, когда Владимир Ильич уже находился в Финляндии.

7 июля 1917 года правительство Керенского отдало распоряжение об аресте Ленина и о привлечении его к суду. Кадеты и меньшевики в своих газетах в категорической форме требовали явки Ленина на суд.

Этот вопрос обсуждали на экстренном совершенно секретном совещании большевиков. Собравшиеся, в том числе и Мария Ильинична, категорически протестовали против решения Владимира Ильича явиться в суд и там дать бой Временному правительству.

ЦК обязал Владимира Ильича немедленно уйти в подполье и уехать из столицы. Ленина поселили недалеко от Сестрорецка, на станции Разлив, у проверенного товарища, рабочего завода Н.А.Емельянова.

Несколько членов ЦК были арестованы и заключены в Петропавловскую крепость. Партия большевиков перешла на полулегальное положение, но тем не менее численность ее рядов неустанно росла. И к моменту открытия VI съезда она насчитывала 240 тысяч членов, в три раза больше, чем в апреле 1917 года. ЦК РСДРП (б) в короткий срок добился небывалого сплочения всей партии.

VI съезд партии открылся в Петрограде 26 июля. Работа его проходила полулегально. Владимир Ильич не мог присутствовать на съезде, но он руководил его работой. В Разлив к Ленину приезжали члены ЦК. Ленин передал в президиум съезда тезисы «О политическом положении» и две статьи: «К лозунгам» и «Уроки революции». Эти работы, по существу, легли в основу резолюций съезда.

Основными вопросами съезда были: политический отчет ЦК и вопрос о политическом положении. В основу доклада были положены установки Ленина о неизбежности вооруженного восстания.

В статье «Уроки революции» Ленин писал: «Революционные рабочие, если их поддержат беднейшие крестьяне, одни только в состоянии сломить сопротивление капиталистов, повести народ к завоеванию земли без выкупа, к полной свободе, к победе над голодом, к победе над войной, к справедливому и прочному миру»[74].