Он повесил трубку, размотал платок и промокнул им лоб. Потом, не оглядываясь, дошел до входа в большой магазин и смешался с толпой.

Наверное, надо было что-то делать, но Шургин понятия не имел —что. Пожалуй, если бы он своими глазами видел, как карьеристочке заломили руки за спину, заткнули рот кляпом, бросили в черный автомобиль, человеческое возмущение подсказало бы ему путь, по которому следует идти. Но он ничего не видел. Он мог только строить предположения. Первым пунктом шло, например, вот такое: Диана заплатила киллеру, который прикончил ее мужа. И решила скрыться с деньгами — возможно, общими семейными накоплениями. Липовая авария, изуродованное тело женщины, которую по ее страховке кладут в частную клинику. Возможно, там бедняжка и умрет. И будет похоронена в закрытом гробу — оправданием являются ожоги и увечья. А настоящая Диана начнет новую жизнь на новом месте — скорее всего, там, где круглый год солнечно и пахнет пряностями.

Телефонный звонок застал его врасплох.

— Привет, Палыч, — сказала трубка сочным голосом Алекса Душкина. Шургин мгновенно узнал эту наглую интонацию и закатил глаза, — У меня тут дилемма, как у Гамлета. Он тоже мучился вопросом: что делать?

— Откуда у тебя мой телефон?

— Узнал у дяди, — быстро ответил тот.

— Врешь.

— Ну, вру. Секретарша дядина дала. У нас с ней теплые отношения.

— Чего тебе надо?

Шургину вообще не хотелось вести с этим типом какие бы то ни было переговоры. Он решил, что сейчас Душкин предложит ему найти снайпера, который выпускает в него царапающие пули. И ошибся.

— Я возле дома Дианы, — заявил тот.

— Что ты там делаешь?

— Хотел отвезти сумочку и передать лично в руки. У меня виды на эту девушку, ясно тебе?

— И?

— Дома никого не оказалось, я сел в машину, но не успел отъехать, как увидел того типа из кафе.

Шургин мгновенно сделал стойку.

— С белой мордой?

— Ну да. Он пошел наверх, думаю, сейчас спустится. Хочу набить ему рожу. Пусть скажет, где Диана. Он ведь вышел прямо перед ней? И тоже исчез, верно?.

— Не смей его трогать! — рявкнул Шургин. — Не сейчас, только не сейчас. Ты должен следить за ним. У тебя с мобильным телефоном все в порядке? Он не разряжен? И деньги на счете есть?

— Я же не голодранец! — важно ответил Алекс. — Значит, следить, говоришь?

— Я поеду за вами. Ты сориентируешь меня, ясно? Я перезвоню тебе через несколько минут — твой номер записался в память моего сотового. Только не отключайся.

Шургин нажал на кнопку и уже хотел было сунуть сотовый в карман, когда тот издал длинный жалобный писк и издох. Несколько секунд он тупо смотрел на него и лишь потом изверг из себя первое проклятие. Зарядное устройство лежало дома в ящике письменного стола. До дома было тридцать минут езды. Он мог бы позвонить Душкину из таксофона, но чтобы узнать номер, нужно сначала вытащить его из своего мобильника, для чего опять же следует ехать домой. То, что Невредимов ему не поможет, Шургин знал наверняка.

Захар Петрович, как и он сам, не захочет влезать в дело, связанное с покушением на убийство бизнесмена Звенигородского. И не позволит втянуть в него своего племянника. Шургин нажал на газ, и машина сорвалась с места. Остается только молиться, чтобы этот супермен Алекс не занялся самодеятельностью и не испортил все дело.

Она возненавидела его с того самого момента, когда он при всех назвал ее дамочкой. На большом совещании, где сидели люди, чье доверие она всеми силами старалась завоевать!

— Тут дамочка хочет высказаться.

Он был высокий и крепкий на вид, с тем снисходительным выражением на лице, которое присуще всем самовлюбленным мужикам. Мощный лоб, ленивые глаза, медленная улыбочка — Диану бесило в нем все абсолютно. И не только ее.

Личный помощник президента сразу же противопоставил себя всем остальным, повсюду совал свой нос, ссорился с сотрудниками, которые занимали ключевые посты, и обладал феноменальной способностью появляться неожиданно в самый неподходящий момент.

Он был абсолютно лишней прослойкой между Невредимовым и коллективом. Некомпетентной прослойкой. Тонкости, нюансы, подводные камни капитального строительства были для него тайной за семью печатями. Вместо того чтобы черпать знания у более опытных сотрудников, этот тип вступал с ними в постоянные конфликты. А уж ее, Диану, кажется, вообще не признавал за специалиста своего дела и не забывал фыркнуть, когда ей приходилось что-нибудь ему объяснять.

И сегодня то же самое! Она говорила ему про котлован, а он смотрел на нее с затаенной ухмылкой, как будто думал про себя: «Детка, твое главное оружие — не ум, а ножки в шелковых чулках. Занималась бы прической, маникюром и не лезла в те сферы, где мужчины правят бал».

Его собственная женушка наверняка была пустоголовой красоткой, которая с трудом дождалась окончания средней школы, чтобы отправиться на большое сафари за мужскими головами. Она как пить дать называет его своим диким котиком и жарко целует, когда он дает ей денег на итальянские сапоги и французское белье.

Диана ничего не имела против такого подхода к делу. В конце концов, девушки в большом городе выживают, как могут. Но вот мужчины! Они не видят никакой разницы между первыми и вторыми. И за здорово живешь унижают деловых, предприимчивых, сообразительных и успешных. Они постоянно твердят, что женщина за рулем — это катастрофа, хотя сами ездят пьяными, нарушают правила и матерятся на каждом светофоре. Некоторые носятся, как психи, принявшие амфетамин. Недавно один такой лихой казак просквозил мимо, снес ей боковое зеркало и даже не притормозил.

И еще этот племянник Невредимова! Появился не вовремя и, как всегда, со своим коронным номером. Ущипнул ее за мягкое место, как какой-нибудь шаловливый миллионер бедную горничную. Впрочем, на идиота даже обижаться не стоило. Зато какое удовольствие получил Шургин — словами не передать. Сам он, конечно, руки распускать никогда не решится, по штату не положено, но увидеть, как это делают другие, да еще безнаказанно… Она готова была сквозь землю провалиться, когда он расплылся в счастливой улыбке.

Ко всему прочему оба эти негодяя заявились в кафе, куда она зашла перекусить. Пришлось ограничиться одним салатом, да и тот застревал у нее в горле. Быстро расправившись с едой, Диана подхватила портфель в одну руку, сумочку в другую, вылетела на крыльцо и уткнулась в спину мощному типу, который застыл на верхней ступеньке и, судя по всему, обозревал окрестности. Прямо перед крыльцом стоял черный джип с молодым парнишкой за рулем. Диана могла бы поклясться, что где-то видела его раньше.

Мощный тип тем временем повернулся и уставился ей в лицо большими карими глазами.

— Извините, — пробормотала она и попятилась.

Тогда он неожиданно взял ее под локоть и крепко прижал к себе.

— Вы что?! — вскрикнула Диана и тут же прикусила язык, потому что почувствовала, как что-то острое и холодное упирается ей в живот. Она опустила глаза и увидела серебряное лезвие, которое полыхнуло в лучах вечернего солнца. Весь ее мир, выстроенный с таким тщанием и с такой любовью, теперь балансировал на его кончике. Одно короткое движение, и ее душу насильно выпихнут из тела.

Кареглазый стиснул живую женщину, как тряпичную куклу, не придавая значения тому, что делает ей больно. Оторвал от пола и стащил вниз по ступенькам. Дверца джипа распахнулась, и кожаный салон автомобиля ринулся на Диану. Она проехала животом по обивке сиденья и уткнулась носом в хромированную пепельницу. Хотела закричать, но едва открыла рот, как ей с такой силой заломили руку за спину, что весь воздух выпрыгнул из легких. Взревел мотор, и автомобиль рванул с места, завизжав покрышками.

— Лучше отключи ее, — посоветовал веселый голос с переднего сиденья.

— Нет, ни в коем случае. Боссу нужны ее мозги, а не омлет в черепе.

Диана немедленно решила, что неведомому боссу нужны ее мозги в прямом, а не переносном смысле. Голова у нее закружилась, в глазах потемнело, и подстреленной птичкой она свалилась на руки кареглазому.

А когда пришла в себя, то увидела прямо над собой чьи-то губы, которые сначала растянулись в улыбке, а потом принялись сжиматься и разжиматься, заполняя собой все видимое пространство.

— Знаешь, красотка, — с сожалением сказали они, — твой муженек дал дуба.

Диана помертвела. Она всегда этого боялась. Боялась, что с Денисом что-нибудь случится и она останется один на один с его врагами. Сердце ее вздрогнуло и забилось часто-часто.

— Что… что произошло? — прошептала она, не в силах справиться с голосом.

— Его машина взлетела на воздух Бу-бух!

Из полумрака выплыло лицо и приблизилось к ней. Лицо было тощим, с выпирающими скулами и веселыми глазами балагура и забавника. Если обладатель таких глаз угрожает вам — берегитесь: он окажется самым безжалостным, самым жестоким палачом, какого только можно вообразить.

Денис погиб… Теперь все его грехи свалятся на ее голову. У него было много грехов, она точно знала. Поэтому и потребовала развода. Но бумаги до сих пор не оформлены. Юридически она все еще связана со своим мужем.

— Что вам от меня нужно?

Нет, это не она сидит в большой пустой комнате, привязанная к стулу. Куда подевались ее туфли? Босые ноги застыли — по полу носится холодный ветер, за окнами — жидкие летние сумерки. Где-то кричат и смеются пацаны, лают озабоченные всякой ерундой собаки.

— Что мне нужно? — переспрашивает весельчак. Достает сигаретку и закуривает, выстрелив огоньком зажигалки. — Сокровище, естественно.

— Вы спятили, — шепчет Диана. — Никакого сокровища нет. Несколько редких камней, которые бабушка увезла за границу. Они давно проданы и проедены наследниками. Остались лишь два аметиста, украшающие бабушкину шкатулку… Но они совсем недорогие…

— К черту твою бабушку, — цедит весельчак, прочерчивая сигаретой в воздухе оранжевую прямую. — Речь идет о твоем муже. И о его сокровище, которое он спрятал, а ты поможешь отыскать.

— Мы собирались разводиться, — Диана с трудом выталкивает из себя слова. — Денис скрывал от меня свои доходы. И если прятал что-то ценное, то от меня — в первую очередь.

— Ничего, ты сообразительная. Отыщешь его тайник.

Весельчак выпускает дым ей в лицо и смеется, когда она начинает кашлять, высунув язык трубочкой.

— Но зачем вы привезли меня сюда?

— А вот зачем, — отвечает тот и со всего размаху бьет ее по лицу.

Именно в этот момент Диана поняла, что все происходит наяву, а не в ночном кошмаре. Ей показалось, что голова сейчас отлетит в сторону И покатится по полу. Удар был чудовищной силы, и у нее в глазах вспыхнули все созвездия, которые можно разглядеть на небе. Только спустя какое-то время она пришла в себя и почувствовала, что щека горит огнем, а по подбородку текут слезы и падают ей за шиворот.

— Мы привезли тебя сюда, чтобы преподать урок, — как ни в чем не бывало заявил весельчак. — Ты должна хорошо усвоить, что мы шутить не любим. — Он прошелся перед ней, словно актер, репетирующий роль: — Пока останешься здесь. И будешь шевелить мозгами. Как только надумаешь, с чего начинать поиски, крикни.

У Он развернулся и пошел к выходу. Сначала хлопнула дверь, потом заскрипели ступеньки. «Судя по всему, это деревенский дом, — решила Диана. — И я сейчас нахожусь в комнате под самой крышей. Возможно, когда-то здесь была мастерская художника. Хотя… Всего лишь одно маленькое окно. Для художника слишком плохое освещение».

Она сидела совершенно неподвижно и смотрела на гвоздь, торчащий в стене, до тех пор, пока сумерки не высосали из комнаты остатки света. Сколько часов прошло? Два, пять, десять? В голове не было ни одной мысли. Или, наоборот, их было слишком много? Да, их оказалось много, и они носились, словно взбесившиеся петарды, сталкиваясь друг с другом и рождая такие фейерверки, от которых захватывало дух.

Но вдруг что-то скрипнуло или вздохнуло поблизости от нее, и мысли разлетелись в разные стороны. Неужели мышь? Диана пошевелила ногами. Пальцы заледенели от холода и затекли. Она простудится и умрет еще до того, как ее начнут пытать.

Снова какой-то звук. Диана вздрогнула и повернула голову. Вероятно, поднялся ветер, и ветки дерева царапают в окно. Она моргнула и вдруг увидела, что на фоне темнеющего неба появились очертания чьей-то головы. Две ладони чернильными кляксами распластались по стеклу. Раздался скрип, и створки уплыли в темноту, блеснув слюдяными стеклами. Тогда голова просунулась внутрь и громким шепотом спросила:

— Эй, дамочка, вы там как — живы?

Электрический ток вливался в холодное тельце мобильного телефона, и тот на глазах оживал, согреваясь в хозяйской ладони. Шургину потребовалось всего несколько секунд, чтобы отыскать в недрах его памяти номер телефона Алекса Душкина и послать вызов.

— Ну, давай, давай! — бормотал он, вслушиваясь в длинные гудки, которые напоминали ему заунывные вопли. — Бери трубку, гад.

Гад Душкин трубку не брал. С момента их разговора прошло ровно двадцать пять минут — Шургин гнал машину, как космонавт, опаздывающий к старту ракеты. По лестнице взбежал с чемпионской скоростью, достав по дороге ключ и взяв его на изготовку. С размаху воткнул в замочную скважину, как втыкают клинок в тело заклятого врага, промчался к столу, выхватил из ящика зарядное устройство и запустил процесс реанимации.

Но он опоздал. С Алексом явно что-то случилось. Не исключено, что он полез на рожон и его просто кокнули в темном подъезде. Может быть, тот самый беломордый мужик лично лишил племянника Невредимова всех земных удовольствий. В том числе зимней охоты.

Шургин отпер сейф, достал оттуда пистолет и засунул за пояс. Натянул поверх рубашки свитер. К счастью, на улице не жарко, а ночь так уж наверняка будет холодной. Оставалось выяснить адрес Звенигородского — на это у него ушло минут десять. Еще один звонок Алексу. Ответа нет.

Он запер квартиру и вышел на улицу. Сумерки томно сползали с накренившегося неба и наполняли дворы. Зажглись фонари, и все, что могло в этом городе светиться, уже светилось и мерцало. Шургин на секунду приостановился и вдохнул полной грудью. По вечерам зелень в Москве пахла как-то особенно яростно, и с этим ничего не могли поделать даже выхлопные газы. Он сел в машину и завел мотор, украв у города еще немного свежего воздуха.

Ехать было недалеко, и он домчался за паршивые пять минут. Еще десять ушло на обследование подъезда и прилегающей к нему территории. Никаких следов Алекса Душкина. К сожалению, Шургин не знал, в какой машине тот возит свое накачанное тело, и не мог проверить, здесь ли она.

Было совершенно непонятно, что делать дальше. Шургин решил остаться во дворе и как следует осмотреться. Забрался в свой автомобиль и заблокировал дверцы. Мобильный телефон положил на соседнее сиденье и то и дело поглядывал на него, как на младенца, который вот-вот должен проснуться и заорать.

Двор оказался малолюдным, и на его территории не происходило абсолютно ничего подозрительного. Интересно, зачем беломордый сюда приезжал? Ключ Дианы, как ему точно известно, находился в ее сумочке, а сумочка в тот момент была у Душкина. Или беломордому вовсе не нужен никакой ключ, чтобы отпереть дверь? А может, у него был еще один ключ?

Алекс позвонил ровно в полночь — дух, материализовавшийся в телефонной трубке. Голос у него был странный.

— Где ты? — немедленно задал Шургин самый важный вопрос.

— В Саратове.

— Где?

— В Са-ра-то-ве.

— Неужели Диану увезли в Саратов?

— Нет, это меня увезли в Саратов, — сообщил тот. — Судя по всему. Не представляю, как я тут очутился. Волшебство какое-то!

Скрепя сердце согласился он выполнить распоряжение Шургина и не нападать на беломордого в подъезде. Хотя, по его разумению, надо было накостылять бандюге как следует, и тот бы как миленький рассказал, куда увез Диану Звенигородскую.

Беломордый приехал в «Газели» с зашнурованным брезентовым задником. Пока его не было, Алекс забрался в кузов, полный мебели, и спрятался за диваном. Так-то уж он точно прибудет на место назначения! Выбраться из-за дивана во время пути и пробраться через завалы оказалось проблематично — машину бросало из стороны в сторону, и все эти шифоньеры и тумбочки клацали ящиками и дружно подпрыгивали. Алекс решил не рисковать и не высовываться наружу, чтобы запомнить дорогу. Разберется на месте.

Когда машина наконец остановилась и дверца со стороны водителя хлопнула, он еще некоторое время сидел за своим диваном, потом пробрался к бортику, раздвинул брезент и высунул голову наружу. Справа был лес, слева забор — высокий и неприступный. За забором тоже был лес, но где-то в гуще деревьев торчала крыша дома, и Алекс понял, что именно этот дом ему и нужен. Спрыгнул на землю и огляделся по сторонам. «Газель» стояла возле ворот, которые были плотно закрыты. Дальше дорога делала крутой поворот и пропадала из виду. Вероятно, здесь есть и другие земельные угодья, нужно будет сходить на разведку, чтобы узнать, как называется это место.

Не успел он составить план, как из-за поворота выскочил серый автомобиль и, опасно виляя, понесся в его сторону. Алекс отпрыгнул назад, но его это не спасло. Когда автомобиль поравнялся с ним, из окна высунулась рука с пистолетом, и пистолет пальнул прямо в него! Он не успел разглядеть убийцу — заметил лишь красную каскетку и косынку, завязанную под глазами, как у бандитов Дикого Запада, и упал на землю. Пуля пролетела мимо, и Алекс шумно выдохнул воздух. В ту же самую секунду послышался топот, и не успел он оглянуться, как сильный удар обрушился на его голову.

— А очнулся я уже в Саратове, — оптимистично закончил он свой рассказ.

На самом деле очнулся он в густых кустах. На голове обнаружилась шишка, до которой было больно дотронуться. Из карманов ничего не пропало, даже бумажник. Выбравшись из зарослей и стряхнув прилипшие к одежде листья и травинки, Алекс огляделся по сторонам.

Место было совсем не то, что он запомнил, — незнакомое. Узкое, плохо освещенное шоссе убегало в неизвестность. Время от времени мимо проносились машины, но ни одна не остановилась, хотя он изо всех сил размахивал руками. Наконец со скоростью велосипеда протарахтел «запор» с хмурым дедком, вцепившимся в баранку. На телодвижения Алекса дедок никак не отреагировал, и тогда он завопил деду вслед:

— Эй, мужик, я в Москве?

Тот наклонился в сторону опущенного стекла и злорадно крикнул:

— В Саратове!

Душевная простота Алекса не позволила ему усомниться в полученной информации. Пока он звонил Шургину, судьба послала ему такси с зеленым «глазком», которое послушно притормозило у обочины.

— До центра города подвезешь? — спросил Алекс у шофера, забираясь в машину.

— Сколько дашь? — Таксист оказался мощным дяденькой с бычьей шеей и впечатляющими кулаками.

— Договоримся! — махнул рукой пассажир. Захлопнул дверцу, устроился поудобнее и, как только машина тронулась с места, поинтересовался: — А что, любезный, в Саратове аэропорт есть?

Шофер некоторое время жевал папироску, потом задумчиво ответил:

— А черт его знает.

— Ну, даешь! Таксист, и не знаешь, есть ли в Саратове аэропорт!

— А почему это я должен знать? — удивился тот.

Повернул голову и посмотрел на расслабленного Алекса с подозрением. Подумал — не псих ли попался.

— Да ведь это же такое хлебное место!

— Н-да? — неопределенно пробормотал тот и уточнил: — Тебе куда конкретно надо-то?

— Я же говорю — в центр города, — Алекс пригладил волосы руками, стараясь не задеть шишку, которая отчаянно пульсировала на затылке. — В самый-самый центр.

Он искренне полагал, что в самом-самом центре сумеет найти какой-нибудь выход из положения. Там есть гостиницы, рестораны, почтамты, вокзалы — все, что требуется человеку в форсмажорных обстоятельствах.

— В самый центр — это прям к Мавзолею, что ли? — сыронизировал таксист.

— К Мавзолею? — удивленно переспросил Алекс.

Потом решил, что в Саратове, вероятно, тоже есть свой Мавзолей, и поинтересовался: — А кто у вас там захоронен?

Таксист посмотрел на Алекса еще раз и хмыкнул:

— А ты чего, в Америке живешь?

— Нет, в Москве.

— Тогда тот же, кто и у вас, — резюмировал шофер. — В.И. Ульянов.

— Да? — Алекс добыл из кармана пачку сигарет, прикурил и, выпустив плотное облачко дыма, поделился: — А у нас Ленин. Тоже, кстати, В.И. Смешное совпадение!

— Какое ж это совпадение? — развеселился таксист. — Ульянов — это и есть Ленин!

Алекс поперхнулся дымом и удивленно спросил:

— Его перезахоронили уже? В Саратове?

И тут шофер принялся хохотать, припадая к рулю. Ему даже пришлось смахнуть со щек несколько слезинок.

— Эй, ты на дорогу смотри! — прикрикнул Алекс, обеспокоенно заерзав на своем месте. — Чего ржешь?! Какие вы тут, в Саратове, однако, хохотуны…

В ответ на эти слова шофер закатился еще сильнее. Потом кое-как справился с собой и спросил:

— А ты в Саратове чего — в командировке, что ли?

— Как тебе сказать? — Алекс сделал очередную затяжку и пустил дым струйкой в лобовое стекло. — Во всем виновата баба.

— Они всегда во всем виноваты, — подтвердил шофер и несколько раз квохтнул, радуясь неожиданной разрядке. Нечасто удается так посмеяться! — А она тебя прям… прям… в Саратове… ждет? — спросил он через силу. Смех клокотал у него внутри, пытаясь вырваться на свободу. — Прям вот щас?

— Нет, «не щас», а завтра. И не в Саратове, а в другом месте. Поэтому я хочу переночевать В какой-нибудь хорошей гостинице, а уже наутро приму решение, как мне лучше добраться до Москвы.

— А-ха-ха! — выдал очередную порцию веселья шофер. — А может, сразу в Белокаменную рванем? Дорого не возьму.

Алекс постучал пальцем себе по виску:

— Соображаешь, что говоришь? Это сколько ж мы ехать будем!

— Минут тридцать, — заверил его таксист. — Ну, парень, ты меня и повеселил. Я тебя не в Саратове подобрал, а в Алтуфьеве.

Алекс задумался минуты на две, потом хлопнул себя по коленкам и воскликнул, имея в виду деда в «Запорожце»:

— Ах, старый хрыч, обманул!

Окрыленный открывшимися обстоятельствами, он немедленно достал телефон и позвонил Шургину.

— Хорошая новость, — сообщил он. — Я в Москве.

— Твоя фамилия, случайно, не Варенуха? — рассердился тот. — Может, ты еще и в Ялте успел побывать?!

Алекс, который определенно не знал, о чем речь, мрачным тоном поинтересовался:

— Кто такой Варенуха?

Шофер разразился новой порцией икающего хохота. Алекс злобно зыркнул на него.

— Молчу, молчу! — просипел тот. — Клиент для таксиста — первое лицо в государстве. Если, конечно, он платежеспособен.

— Планы меняются, — сказал ему Алекс. — К Мавзолею не поедем. У меня деловая встреча на Красной Пресне.

— Есть! — отрапортовал водитель и надул щеки, заперев смех внутри.

Историческая встреча с Шургиным состоялась в маленьком кафе «Конфетница», среди кружевных салфеток и кондитерского великолепия. Девушка с форменной улыбкой принесла кофе и удалилась, покачивая тощим задом. Алекс проводил зад задумчивым взглядом.

— Только попробуй, — предупредил его Шургин.

Алекс Душкин был последним человеком, с которым ему хотелось иметь дело. Однако ничего не попишешь — в чрезвычайную ситуацию обязательно втиснется хоть один дурак. Главное, не дать ему раскомандоваться.

— Не представляю, как можно найти то место, куда я ездил на «Газели», — заявил Алекс, ополовинив чашку. — Никаких зацепок.

— Одна все-таки есть, — не согласился Шургин. — Тот стрелок в красной каскетке.

— Я же не знаю, кто это.

— Надо узнать. Судя по всему, враг наблюдал за тобой, видел, как ты забрался в «Газель», и поехал следом. А как только выдался подходящий момент, в очередной раз пальнул в тебя из пистолета.

— Да я только успел наружу выбраться…

— Он хочет тебя запугать. Иначе давно пристрелил бы. У тебя есть враги? — Он внимательно посмотрел на Алекса, который высыпал в оставшийся кофе половину содержимого сахарницы и тщательно размешал. — Впрочем, что это я? Конечно, есть. Ты так сильно любишь сладкое?

— Сахар — пища для мозга. Мой мозг должен работать хорошо.

— Ясно. Итак, если твой мозг уже накормлен, давай подумай, кто из твоих знакомых может желать тебе зла?

— Да практически любой, — пожал плечами Алекс. — Ты в курсе, что неординарных личностей, имеющих собственное мнение, люди не любят?

— Не любят, но не отстреливают.

Неординарный Алекс нахмурился.

— А что, если это женщина? — вслух подумал Шургин. — Она плохо владеет оружием, поэтому постоянно промахивается?

— Ну-у-у, нет! Женщины меня просто обожают. Я умею найти с ними общий язык!

— Я заметил. Куда ты записываешь телефоны своих подружек? Может быть, в последнее время ты с кем-нибудь из них поссорился? Хотя, — пробормотал он, — женщины ссорятся только с теми, с кем потом хотят помириться. Остальных они посылают. Тебя посылала какая-нибудь?

— Меня?! — Лицо Алекса захлестнуло багровым гневом. — Как тебе такое только в голову пришло?!

После короткой словесной дуэли выяснилось, что у Душкина имеется записная книжка, куда он заносит сведения о девушках, которые имели неосторожность ему приглянуться. Шургин сообщил, что обзвонит их всех и каждой скажет, что она опознана. И что к ней едет милиция с наручниками.

— Никто не признается, — махнул рукой Алекс. На его мизинце сидел большой перстень с голубым камнем, удачно дополняя образ самовлюбленного болвана.

— Не волнуйся, мне не нужны признания. Я уверен, что у преступницы обязательно дрогнет голос.

Они отправились за книжкой к Алексу домой, и по дороге тот начал сетовать, что его автомобиль остался беспризорным возле дома Дианы Звенигородской.

— Ты на полном серьезе положил глаз на эту дамочку? — неожиданно спросил Шургин. Ему действительно было любопытно. — По-моему, она тебе совсем не подходит.

— Я знаю, — вздохнул Алекс. — Но у нее потрясающая задница. Я просто не могу игнорировать такие вещи. Видишь ли, я решил жениться и теперь выбираю кандидатуру.

Простота мотива потрясла Шургина, и он некоторое время раздумывал, какое влияние оказывают женские анатомические особенности на его собственные предпочтения.

До места проживания Алекса они домчались за четверть часа. Шургин торопился. Интересно, ищет ли милиция пропавшую Диану? И если ищет, то насколько усердно? С момента похищения прошло уже… Он вскинул руку к глазам и нахмурился. Прошло уже десять часов. Бог знает что могло случиться с ней за это время. Он постарался не думать о плохом, чтобы не накликать беду.

— Вот мой подъезд, — сказал Алекс и постучал пальцем по лобовому стеклу. — Тормози.

Возле подъезда, на который он указывал, неподвижно стояла тощенькая фигурка, закутанная в длинную кофту, и двумя руками придерживала поднятый воротник. Шургин заметил светлую макушку и резко выдохнул. На одну секунду ему показалось, что это Диана Звенигородская. Он сощурился и почти сразу понял, что ошибается. Женщина была старше и выше ростом.

— Твоя знакомая? — спросил он у Алекса, который уже лез из машины на улицу.

— Не пойму, — бросил тот. — Кого-то она мне напоминает…

— Алекс? — спросила женщина, шагнув навстречу Душкину. Отпустила кофту и прижала руки к груди. — Душкин? Это в самом деле ты?

— Кого я вижу! — воскликнул тот, разведя руки. — Клара! Какой сюрприз! — Тут на чело его набежала тень, и уже совершенно другим тоном он спросил: — Кстати, что ты тут делаешь?

— Я… Я… — пробормотала Клара, вцепившись в блестящую пуговицу на кофте. — Я тут.. .

И она неожиданно закрыла лицо руками и разрыдалась.

Шургин, который наблюдал за всем происходящим издали, сделал шаг вперед и сказал:

— По всей видимости, Клара думала, что убила тебя.

— ???

— Он упал как подкошенный! — захлебывалась слезами облегчения бедняжка: — И… И не двигался! Я целилась в ногу, но решила, что промазала и… И случайно его застрелила!

Ей было прилично за сорок, ровно постриженные волосы были аккуратно окрашены, в ушах блестели маленькие серьги, юбка чуть ниже колена, деловые туфли. Все свидетельствовало об умеренности и сдержанности.

Шургин протянул руку и, взяв Клару за шею, притянул к своей груди. Она вцепилась в него и принялась орошать слезами его рубашку.

— Что ты ей сделал? — спросил он Алекса, радуясь, что благодаря случайности, им удастся сэкономить время.

— Ровным счетом ничего! И я упал как подкошенный, потому что испугался.

— Кларин телефон есть в твоей записной книжке?

— Ты что, спятил? Ей лет пятьдесят!

— Мне сорок шесть, — прорыдала Клара. — Из-за этого… придурка я потеряла работу!

— Как ты меня назвала?! — заорал Алекс.

— Сбавь обороты, — посоветовал Шургин. — Возможно, пистолет все еще у нее в кармане.

Тот мгновенно заткнулся.

— Всю свою жизнь я была образцовым секретарем… Лучшим из лучших! Но этот… этот… Сушкин…

— Душкин, — буркнул тот, с опаской поглядывая на ее карманы.

— Каждый раз, когда он приходил в наш офис, то щипал меня за… за…

— Я понимаю.

— Я боролась всеми доступными мне средствами, но ничего не помогало. Недавно он снова сделал это… в присутствии заместителя директора. Мне было так стыдно… Я расплакалась, убежала в туалет и пропустила важный звонок. Шеф меня уволил. В моем возрасте найти хорошее место практически невозможно!

— Ты что же это, сволочь длиннорукая, натворил? — спросил Шургин, приподняв бровь. Его снедала лихорадка: киднепинг был гораздо серьезнее потерянной кем-то должности. — Немедленно извинись.

— Извиниться?! — завопил Алекс. — Да я пытался сделать этой кошелке комплимент! Только благородный человек станет заигрывать со старухой! Я был уверен, что на нее сто лет никто не обращал внимания, и решил немного ее взбодрить.

— У тебя неплохо получилось, — буркнул Шургин и ласково спросил у Клары: — Где пистолет?