Пролог

Старый собор стоял мрачным отшельником на одиноком холме, а вокруг, насколько хватало глаз, простиралось безбрежное море зеленой, трепещущей мелкими волнами от ветра, травы. Возле его стен росли несколько кленов. С внешней от здания стороны они были обуглены, как будто гигантский костер облизал их своим огненным языком. Когда появлялось солнце, деревья отбрасывали на собор корявые тени, но сейчас было пасмурно, и они стояли, похожие на мокрый, обгорелый забор

Крыша сооружения давно обвалилась, оставив только несколько балок перекрытия, и проплывающие по небу тучи заглядывали внутрь, оплакивая его участь. Фрески, украшавшие стены, были изъедены ветром и испещрены шрамами от огнестрельного и импульсного оружия. В трещинах стен поселились трава и мох. Мягкие теплые капли дождя, тихо шелестя, падали на каменные обломки и прошлогодние листья, нанесенные сюда ветром.

Постепенно ливень становился все сильнее, но Лима почти не замечала его, хотя вся вымокла. Вода стекала по волосам девушки, забиралась за шиворот, рубашка и брюки под доспехами намокли и весили, наверное, не меньше самой брони.

Все ее внимание было приковано к стоящей напротив фигуре в черном плаще с капюшоном, надвинутым так, что лицо невозможно было разглядеть. Вода впитывалась в ткань плаща, заставляя его обвисать, плотно облепив широкие плечи. Длинные рукава скрывали руки, в которых было зажато странное, похожее на косу, оружие, опущенное к земле.

Это был Хозяин.

Лима никогда его раньше не видела, но была уверена, что это он. То мерзкое чудовище, что пришло из другого мира – неведомого и мрачного. Он и еще много таких же. Они в одночасье поставили людей на колени, превратив почти всех в ничтожных рабов.

Она долго ждала этой встречи, сейчас ей казалось, что все это время она жила только ради этого момента. Образы с изуродованных фресок с грустью взирали на врагов, нашедших друг друга в их обители, словно знали, что эта встреча была предначертана и неминуема. Лима и Хозяин стояли посреди собора, в нескольких шагах друг от друга, но никто из них не нападал.

Напряжение между противниками было почти физически ощутимо. Оно все нарастало, как раскаты грома при грозе – сначала они тихо рокочут вдалеке, потом становятся все сильнее, приближаясь и с каждым ударом набирая силу, и, наконец, грохочут, сотрясая воздух и землю. Мир вокруг затаил дыхание в ожидании кульминации. Казалось, даже дождь замер, и ленивые капли просто зависли в воздухе, когда один из них сделал первый выпад.

Внезапно все движения, до этого замедленные, настолько убыстрились, что стали почти незаметными глазу. Похожее на косу оружие взметнулось, увлекая за собой несколько желтых листьев. Удар был таким сильным, что должен был неминуемо снести девушке голову, но она уклонилась, и тяжелое лезвие просвистело в нескольких сантиметрах над ней. Ответная атака последовала незамедлительно, тяжелое короткое копье устремилось к груди противника. Хозяин ушел от него, повернувшись корпусом, пропуская смертельное острие мимо, и снова напал. Широкое лезвие с двумя выступающими зубцами ближе к древку, похожее на клюв гигантской птицы, обрушилось сверху вниз. Лима отскочила – коса с металлическим хрустом и искрами вонзилась в камень пола, уйдя в него на добрых два десятка сантиметров. Девушка ринулась вперед, наискосок взмахнув своим копьем с длинным, плоским и очень острым лезвием, пригодным для нанесения как колющих, так и рубящих ударов. Но когда оно опустилось, Хозяина уже не было на прежнем месте. Он крутнулся, потянул свое оружие, задирая древко вверх и вперед, выворачивая его из пола вместе с кусками камня, и почти мгновенно оно, невесомо порхавшее в его умелых руках, начало со свистом разрезать воздух в новой атаке.

Противники закружились в смертельной схватке, они не уступали друг другу в скорости и умении обращаться с оружием. Клинки звонко сталкивались и высекали искры.

В ходе одной из атак, когда Хозяин нанес удар сверху, Лима блокировала его, направив лезвие косы вниз и прижимая его к полу своим копьем, потом неожиданно перехватила копье ближе к наконечнику и наотмашь двинула древком по скрытому капюшоном лицу. Взмахнув руками и отпустив оружие, Хозяин отлетел, упал на спину и заскользил на мокрых листьях, проехав несколько метров.

Девушка подцепила его косу носком сапога и отбросила в сторону. Оружие зазвенело у стены, за каменными обломками.

Хозяин уже поднимался на ноги.

Даже оставшись без оружия, он не стал менее опасным, но Лима не собиралась упускать свой шанс разделаться с ним. Она напала, ее атаки следовали одна за другой. Хотя противник был ловок и невообразимо быстр, один из ее ударов все же почти достал его. Лезвие копья вспороло ткань капюшона, та съехала с головы Хозяина, и золотистые волосы качнулись, вырвавшись на свободу. Девушка остановилась от неожиданности.

Он стоял вполоборота к ней, Лима по-прежнему не видела его лица. Затем Хозяин повернул голову и она, наконец, смогла посмотреть врагу в глаза.

Они были абсолютно черные. Они пугали и притягивали одновременно; казалось, в них живет сама тьма. Девушка словно терялась в этих глазах, они увлекали куда-то далеко, обещая невиданную свободу, прекращение всех лишений и невзгод, в ее теле появилась необычная легкость, еще чуть-чуть и она смогла бы воспарить над землей…

Тряхнув головой. Лима сбросила наваждение. Хозяин стоял прямо перед ней, она даже чувствовала исходящий от него запах мокрой ткани и мускуса. Не дав ей опомниться, он нанес мощный удар в грудь.

Доспехи выдержали и смягчили удар, но Лима отлетела назад и, ударившись о стену, съехала на пол. Противник бросился к ней. Она попыталась защититься, выставив перед собой оружие, но он поднырнул под лезвие, схватился за древко и потянул копье на себя. Она напрягла все силы и не дала вырвать оружие из рук.

Их взгляды снова скрестились, Хозяин подался вперед, склоняясь все ниже и ниже, пока его бледное лицо не оказалось в нескольких сантиметрах от лица девушки и внезапно оно начало таять. Кожа становилась прозрачной, истончалась, черты дрожали и расплывались, как отражение в воде от брошенного камня, а под ними проступало совершенно другое лицо. Сначала неясное, но призрачно знакомое, но постепенно все более и более узнаваемое. Золотистые волосы закудрявились и обрели каштановый оттенок, брови стали тоньше и ровнее, ресницы вытянулись, глаза из черных стали ярко-голубыми, почти синими, губы пухлыми и дерзкими. Еще через несколько мгновений, когда трансформация закончилась, девушка смотрела сама на себя.

Во взгляде Лимы была растерянность, по губам двойника скользнула торжествующая улыбка. Воспользовавшись ее замешательством, Хозяин выхватил из рук девушки оружие и распрямился. Теперь под свисающим плащом явно угадывалась женская фигура. Изменилось не только лицо – он полностью скопировал девушку. И это была не иллюзия.

Рука с копьем взметнулась вверх, Лима вскрикнула, понимая, что уже не успеет увернуться.

Хозяин ударил.

Коротко сверкнув, острие копья рванулось к своей бывшей хозяйке, словно желая наказать ее за то, что не смогла удержать его в своих руках…

…и снова мир остановился, как будто кто-то замедлил время.

Капли дождя повисли в воздухе, взметнувшиеся листья не собирались падать, взгляд Лимы остановился на устремленном в ее сердце оружии, двойник с искаженным злобой лицом замер в своем убийственном движении. Свет начал меркнуть, мгла съедала краски и поглощала объекты, мир исчезал…

Глава 1

Лима металась во сне, грудь ее часто вздымалась, с губ слетали тихие стоны, бисеринки пота выступили на лице. Рука судорожно сжалась на лежащем рядом завернутом в тряпье оружии, и девушка проснулась.

Она села. Сердце бешено колотилось; несколько раз глубоко вздохнув, Лима немного его успокоила. Смахнула пот со лба и снова прилегла, но уже не смогла заснуть. Дурацкий сон, которого она ни разу не смогла вспомнить до конца и тем не менее столь часто снившийся ей, оставил после себя неприятное чувство обреченности и привкус крови во рту. Полежав немного, Лима подумала, что отправиться на «прогулку», как она называла свои вылазки в город, можно и сейчас. Ночь ничем не хуже дня… и не лучше, разве что обычных людей почти не встретишь, ну так это и хорошо – значит, всякий кто попадется – твой враг. Она решительно откинула в сторону покрывало, легко поднялась и, скинув с себя одежду, прошла в душ.

От ледяной воды перехватывало дыхание, и кожа покрывалась мурашками. Стена в душевой была проломлена, Лима стояла под тугими струями и смотрела сквозь торчащие куски арматуры на лежащий внизу город. Темные глыбы зданий чередовались с глубокими черными тенями, кое-где общую серость нарушали оранжевые точки костров – места сборищ Прислужников. Только они могли позволить себе без опаски жечь ночью огонь.

Выключив воду, Лима взяла тряпку, заменявшую ей полотенце, и немного просушила волосы. На теле вода высохнет и сама, зато ощущение чистоты сохранится немного дольше, а она так любила чистоту, недостижимую в этом грязном, вонючем городе. Кинув еще один взгляд через пролом, Лима направилась обратно в комнату.

Подойдя к доспехам, сваленным в кучу, среди разваленных стопок книг около окна, она осмотрела латы и прикинула – не зайти ли на обратном пути к Кузнецу. Оценив повреждения, нанесенные углекевлару, Лима решила, что визит к одноногому оружейнику может и подождать еще пару «прогулок», а может и все три, это уж как повезет.

Девушка начала облачаться и подгонять каждую деталь брони. Ремень налокотника немного натирал, но терпимо, Лима в очередной раз пообещала себе подрегулировать его по возвращении.

Собравшись, она подошла к окну и посмотрела на погруженный во тьму город с высоты двадцать второго этажа. В этот миг облака разошлись, и в разрыв между ними боязливо выглянула луна, осветив своим мертвым светом дома. Словно в ответ на ее робкое появление вдалеке раздался протяжный вой. Жилище Лимы было крайним на этаже, и стоящий рядом небоскреб почти не закрывал вида на город.

Вой доносился откуда-то справа, Лима посмотрела туда – площадь Независимости. Сегодня путь Лимы лежал вдали от тех мест, но она поставила мысленную отметку в голове о новой опасности, появившейся в том районе.

«Может быть, волк», – подумала Лима и усмехнулась своим мыслям. Волки редко заходят в город, а если и заходят, то целыми стаями, а не поодиночке.

Лима еще раз взглянула на луну, на которую уже тянуло тонкое клубящееся щупальце очередное облако, и уже хотела отойти от окна, как вдруг в доме напротив зажегся огонь,

Маленький язычок пламени в самодельном фонарике, сделанном из жестяной коробки, почти не давал света и был зажжен в глубине комнаты, так что не мог быть замечен ниоткуда, кроме ее окна, находившегося напротив.

Лима заинтересовалась. Это что, сигнал ей? Но что он значил? Напротив нее жил парень лет двадцати пяти, она знала, что он тайно, как ему казалось, наблюдал за ней. Она видела, как он смутной тенью приникал к грязному окну, когда она возвращалась с «прогулок», и смотрел, как она переодевалась. Лиму совершенно это не смущало и даже немного подзадоривало, а иногда, когда у нее было хорошее настроение, она позволяла себе подразнить парня, подходя к окну обнаженной и делая вид, что не знает о его внимании, в притворной задумчивости ласкала свое тело. Представляя, что могло твориться в такие моменты с парнем, Лима веселилась и тихонько смеялась, отойдя в глубь комнаты после устроенного ею маленького представления.

Неужели он, наконец, осмелился и решил проявить Лиме знаки внимания!? Почему тогда ночью и как он узнал, что она не спит? Хотя это, наверное, луна – она осветила Лиму, когда та стояла в окне. Но почему именно сейчас и огнем, а не как-то иначе – это же опасно… Но Лима решила не забивать голову всякой ерундой перед «прогулкой».

«Странный парень, – подумала она напоследок. – Хотя кто сейчас не странный?»

И снова усмехнулась: «Может, я?»

С этими мыслями Лима расчехлила оружие, приладила перевязь через плечо и вышла из квартиры, служившей ей пристанищем уже несколько недель.

Ради разминки, она пробежалась по лестницам и остановилась на втором этаже. Прижавшись к стене, она отдышалась и, осторожно выглянув в окно, осмотрела улицу и ближайшие здания.

Ее взгляд внимательно скользил по серым стенам, взирающим на окружающую их ночь темными глазницами окон, проникал сквозь тень и рассеивал черноту ночи, превращая ее в сумрак. Снаружи тянуло свежестью и хотелось побыстрее покинуть пыльное помещение, пахнущее брошенным жильем и наполненное призрачным присутствием бывших обитателей. Но девушка не спешила, привычно выискивая опасности и возможные ловушки. На первом этаже здания напротив раньше находились офисы какой-то компании, от которой остались лишь покореженные обломки вывески. В проеме входной двери, едва выступая из-за косяка, виднелись очертания спрятавшегося человека.

Лима ухмыльнулась.

Он стоял там уже десятые сутки, притащился за ней с одной из «прогулок» и в этом месте потерял ее след, спрятался и теперь стоял и ждал, когда Лима появится вновь. Эти полуживые были невероятно тупы. Хотя рефлексы мог ли вести их за жертвой практически бесконечно, но когда они теряли ее из вида, то сначала прятались и ждали. А потом либо находили новую жертву, либо так и стояли, не чувствуя течения времени, и медленно умирали от истощения. Несмотря на то, что их метаболизм был замедлен практически до нуля, тело все же расходовало энергию. Лиме стоило труда привести этого полуживого так далеко от того места, где он выбрал ее жертвой. Она легко могла разделаться с ним, но девушка решила немного развлечься и постоянно была у него на виду. Так она вела его за собой почти восемь кварталов. Теперь он служил ей дополнительной охраной, потому что наверняка уже забыл выбранную жертву и набросился бы на любого приблизившегося.

Когда Лима выбирала место, где оставить своего преследователя, она с удивлением отметила, что думает о том, не будет ли опасен он для ее соседа в окне напротив? Девушка даже решила сменить точку входа в свой дом, объяснив это себе соображениями безопасности, но все же понимала, что это не совсем так и что она начала испытывать некую симпатию к неизвестному парню. Это ее злило.

Полуживой был на своем «посту», значит, скорее всего, рядом никого не было и можно было выходить. Место, где Лима выбиралась на улицу, было на расстоянии пары метров от затаившегося в темноте зомби и отделено от него стеной. Но Лима всегда перемещалась тихо, и шанс, что он услышит ее, был минимальный. Она пробиралась так уже несколько раз. Вот и сейчас Лима, скользнула неслышной тенью на нижний этаж и прокралась мимо своего «охранника». Даже на расстоянии чувствовался запах разлагающейся плоти. Она отошла за угол, прислушалась – не привлекла ли она внимания полуживого – и продолжила свой путь уже немного свободнее, но бдительности не теряла и была готова в любую секунду отразить нападение, пустив в ход свое оружие.

Через несколько домов Лима заметила спрятанный в проулке гравицикл. Он был наспех укрыт тряпками, бумагой и разным хламом. Наверное, его владелец не успевал добраться до гаража до наступления темноты и решил спрятать его. Девушка огляделась по сторонам – могло быть и так, что водитель остался неподалеку и стерег свое имущество. Ей совсем не хотелось получить арбалетный болт или лазерный луч в спину.

Лима прикинула и осмотрела все возможные места, откуда на нее могли напасть или выстрелить. Не заметив ни чего подозрительного, она подошла к машине. Искушение завести гравицикл и быстро доехать до своей цели, было велико. Конечно, пешком добираться было не очень удобно, намного дольше и опаснее, но перемещение транспорта в ночное время было запрещено и любое нарушение жестоко пресекалось. Это была прихоть Хозяев. И никто не осмелился задать вопрос, почему нельзя использовать транспорт? Или почему ночью запрещалось зажигать свет или как-либо по-другому использовать электроэнергию, неважно из каких источников она бралась? Большинству подобное даже в голову не приходило, а если и приходило, то они благополучно промолчали – таков был приказ Хозяев, и большего не требовалось. Путь до музея предстоял неблизкий, и Лима задумалась: может, все же рискнуть и, прыгнув на гравицикл, сэкономить время. Ей было плевать на всех Хозяев, вместе взятых, и на каждого в отдельности.

Но Лиме не нужны были сегодня стычки или что-либо еще, способное задержать ее. Похоже, перерыв неимоверное количество книг, она, наконец, нашла что-то стоящее. Заодно по пути заглянет к старьевщику – может, у него еще какой товар для нее появился, ведь со времени ее последнего посещения прошла уже неделя.

Старик поворчит немного по поводу позднего посещения, но Лима привыкла к его бормотанию и уже не обращала внимания. Он всегда ворчит, жалуясь на погоду, время суток, жестокую судьбу и собственную мать, родившую его на свет в такое поганое время. Но не забывал исправно доставать нужные ей вещи и делиться информацией, по этому Лима терпеливо выслушивала его бормотания, считая их просто довеском к тому товару, что приобретала у него. К тому же, как ей казалось, старьевщик неплохо к ней относился.

Пять кварталов не доставили ей хлопот. Она без помех добралась до базарной площади, сейчас залитой лунным светом. Днем тут шумно шла торговля всевозможным товаром, от овощей до имплантов, а лавка старьевщика находилась на ее дальнем конце.

Лима не любила открытых пространств, тем более окруженных кольцом глубокой тени от периферийных построек, где мог скрываться кто угодно. Когда она выйдет на площадь, то окажется как на ладони. Жутко не хотелось идти в обход, но и рисковать лишний раз тоже не стоило.

Девушка посмотрела на небо и увидела, как ветер гонит на луну небольшое облако. Лима решила этим воспользоваться. Дождавшись, когда луна скроется, она собралась бегом пересечь площадь.

Лима приготовилась. Наконец облако закрыло своим пышным серым боком яркий лик луны, и ночь стала привычно темной.

Она побежала. Справа от нее раздался щелчок и характерное жужжание виброножа, и из тени, наперерез ей метнулось размытое, едва различимое пятно. Лима резко остановилась и отскочила назад.

Девушка скорее почувствовала, чем увидела, как кто-то пронесся в нескольких сантиметрах от нее, а гудящее лезвие едва не задело ее. Она сделала несколько быстрых шагов назад и сбросила с плеча копье, приготовившись к бою.

Ее противник был киборгом. Она сразу поняла это, когда включился вибронож, их излюбленное оружие, а скорость атаки еще больше укрепила ее предположение.

Вибронож он выключил, и по звуку определить его положение было практически невозможно. Лима пятилась, прислушиваясь к малейшим шорохам и напрягая зрение, пытаясь уловить неясные контуры противника. Но смогла заметить его, только когда киборг бросился в атаку.

Невидимка напал сбоку. Девушка уклонилась.

Он резко остановился и прыжком вернулся назад, оказавшись рядом с ней.

Плохо различая его в темноте, Лима взмахнула копьем, но лезвие лишь рассекло воздух, и она сразу услышала гудение виброножа у себя за спиной. Рывком ушла в сторону и снова ударила, и опять ее копье пронзило пустоту. Глаз улавливал только размытое пятно чуть темнее ночи, быстро обходившее ее. Лима тихо выругалась, поняв, что киборг использует светомаскировку. Но тут ей на помощь пришла луна. Стряхнув с себя налипшее облако, она залила все вокруг своим ярким светом. Маскировке киборга понадобилось несколько мгновений, чтобы сработать, и он появился перед Лимой черным на светлом фоне.

Противник даже не успел растеряться и понять, что потерял свое преимущество – удар копья был быстрым и смертельным. Широкое лезвие наконечника прошло через шею киборга, отсекая голову от туловища практически без усилия. Труп, разделенный на две части, упал на землю. Маскировка замигала, побежав по туловищу разводами, и исчезла, показывая обнаженное тело. Значит, она была имплантирована в кожу. Лима хмыкнула, такого она раньше не встречала. С каждым днем появлялись все новые и новые виды имплантов, а с приходом Хозяев и их Зодчих, кибероника пошла на новый виток развития. Понятно, почему киборги так преданы Хозяевам. Хотя среди людей и раньше были мастера по имплантации, но когда они позаимствовали некоторые знания у Зодчих, уровень их профессионализма так повысился, что сейчас невозможного для них почти не было.

Правда чтобы воспользоваться услугами таких мастеров, нужны были средства и немалые, поэтому часто киборги ставили свои импланты в кустарных мастерских, во множестве разбросанных по городу. Они стали верными слугами, поставщиками информации и человеческой плоти, наемными убийцами и основными солдатами Хозяев. Киборги были готовы на все, чтобы улучшить свое тело, даже продать душу (если таковая у них была, в чем Лима сильно сомневалась).

Оставив мертвого киборга валяться в луже крови, Лима, оглядываясь по сторонам, быстро перешла площадь и добралась до лавки старьевщика, служившей ему одновременно и домом.

Она громко постучала в обитую железными листами дверь. Некоторое время никто не отвечал, и она занесла руку, чтобы еще раз постучать, когда из-за двери послышался кашель и хриплый голос произнес:

– Что за уродов носит в такой час? Какого хрена вам надо? Ступайте домой подобру-поздорову, пока собак не спустил.

– В твоей хижине только одна собака, старик. И сейчас она тявкает на меня из-за двери, – ответила Лима, не считая нужным церемониться. – Открывай, пока дверь не вышибла.

Снова послышался кашель, но дверь не открылась. Лима сильно стукнула по железному листу, оставив на нем вмятину.

– Ну же!

Внутри защелкали замки. Сколько их было. Лима ни когда не считала, но уж больше пяти точно. Девушка отошла в сторону – мало ли что взбредет старому в голову, с него станется пальнуть из темноты в непрошенного гостя. Она видела у него допотопное оружие, которое он называл дробовиком. Старик говорил, что усовершенствовал его и что сейчас оно работает получше многих нынешних новомодных пукалок.

Дверь приоткрылась, и в образовавшуюся щель старик пробурчал:

– Ну, кто там еще?

– Это я, Лима, – сказала девушка, прислонившись к стене рядом с дверью, так, чтобы ее не было видно.

– Ну а что не заходишь тогда, раз Лима? – и хмыкнул. – Или собаки испугалась?

Лима осторожно выглянула.

– Заходи, не бойся, нечего мои старые кости на холоде держать. – Старик открыл дверь полностью.

Лима, пригнувшись, вошла в низкий, темный коридор, старик плотно закрыл за ней дверь, щелкнув всеми замками, снял колпак с биолампы, и коридор сразу осветился призрачным голубоватым светом. Резкие тени от девушки и старьевщика скакнули на стены.

Лима посмотрела на седого старика. Лицо его было сердитым и не обещало непрошенной гостье ничего хорошего, в одной руке у него действительно был дробовик, но в глазах горел озорной огонек.

– Ну что смотришь? Не за этим, наверное, пришла средь ночи? Иди, давай.

Лима улыбнулась и пошла в торговую комнату, как называл ее старьевщик, стараясь смотреть под ноги и обходить валявшиеся на полу различные предметы. Она считала, что старик специально сделал коридор таким низким и захламил его, чтобы сделать проход по нему как можно более неудобным. Но в комнате потолки были достаточно высокие, чтобы Лима смогла выпрямиться, и достаточно свободного места, чтобы не спотыкаться на каждом шагу. Освещением служили три тусклые биолампы, развешанные по углам и отбрасывающие мутный желтоватый свет. Окон в помещении, конечно, не было (иначе свет бы не горел). Вокруг валялся всяческий хлам, предметы быта, чайники, кастрюли, стол без одной ноги, стулья, отдельным стеллажом стояли электроприборы и наваленные грудой запчасти к различным транспортным средствам, остальное было закрыто грязными, некогда белыми, а сейчас пожелтевшими, простынями. В противоположной стене была дверь, ведущая в жилую комнату старика. В воздухе витал слабый запах каленого металла и горелого масла.

Следом за девушкой вошел хозяин этой свалки, прошел мимо и с серьезным видом устроился за маленькой конторкой у стены, поставил биолампу рядом и стал демонстративно ждать.

«Вот ведь вредный старикашка», – улыбнулась про себя Лима и, сделав шаг, подошла и сказала дежурную фразу:

– Чем торгуешь?

Старик исподлобья посмотрел на нее своими хитрыми серыми глазами.

– Уважаемый, – добавила Лима.

– То-то же! – пробухтел старик. – А то «собака»!

Лима молчала.

Старьевщик встал со своего места и направился в дальний угол комнаты, с грохотом отодвинул какие-то ящики и достал завернутый в пленку тоненький сверток.

– Вот! Уже четыре дня тебя дожидаются.

Лима выхватила сверток у старика и подбросила в руке.

– Что-то маловато, – сказала она с безразличным видом. На самом же деле ей хотелось прямо сейчас начать срывать обертку.

– Ну, сколько есть. Не нравится – не бери. – Старик потянулся к свертку, но Лима вместо ответа сунула руку в поясную сумку, достала горсть пищевых купонов и, не считая, высыпала в протянутую ладонь.

– Это все? – спросила девушка.

– Пожалуй, да. Приходи дня через три, мне тут обещали кое-что принести, думаю, тебе понравится, – ответил старик, открыл конторку и ссыпал купоны в жестяную коробку.

– Хорошо, загляну. – Лима развернулась и собралась уходить, как вдруг старик ойкнул.

– Постой! Чуть не забыл, ведь специально подальше от чужых глаз убрал, чтобы для тебя сохранить, – проговорил старик. – Да и как тут не забудешь, если будят среди ночи, в такое время, когда все нормальные люди уже десятый сон видят. Подожди, я сейчас.

С этими словами он открыл дверь и, откинув полог, скрылся в жилой комнате. Из-за неприкрытой двери послышалась возня, кряхтенье старика и девичий голос.

Вот старый хрыч! Девочку на ночь купил, и, судя по голосу, совсем молоденькую.

Через минуту старик появился, неся еще один сверток, гораздо больший, чем первый.

Лима, улыбаясь, смотрела на него. Старик непонимающе остановился, потом оглянулся на открытую дверь и, поняв, ухмыльнулся.

– Купил вчера на клон-ферме. Знаешь, сколько купонов отдал?!

Лима сразу посуровела и поджала губы. Старик собирался что-то сказать, но, посмотрев на нее, передумал и перестал улыбаться.

– Да ну что ты, в самом деле! Чего ты так их не любишь? Я понимаю, что не люди, но, поди, их отличи, а мне надоело все время одному быть, – сказал старик, словно оправдывался за что-то. – Приятно прижаться к молодому горячему телу, старые кости погреть, да и девчонке польза, хоть в мастерские не попадет.

Решив сменить тему, старьевщик развернул сверток.

– На вот, посмотри лучше.

На руки Лимы легла тяжелая книга. Она осторожно откинула пленку и прочитала выдавленное на жесткой обложке название на старом языке, в основе которого лежала латынь: «Большой альманах предметов искусства», а внизу приписку более мелким шрифтом: «Аукционное издание».

– Ну? Что это? – Старик то смотрел на книгу, то заглядывал Лиме в глаза. Видно, язык ему был незнаком. – Хорошая штука?

Лима пролистала несколько страниц. Внутри у нее все замерло от восторга. Она даже произнести ничего не могла.

– Ага, и картинки цветные! – восторженно проговорил старик.

Лима закрыла книгу и посмотрела на старика.

– Ну? Что скажешь? – спросил он.

– Сейчас не возьму, тащить тяжело, и купонов нет, – сказала, наконец, Лима.

– А ты еще, куда от меня пойдешь? Нашла что интересное? – Любопытство сразу заискрилось в его голосе.

– Не твое дело, – ответила Лима. И, сделав над собой усилие, протянула книгу обратно старьевщику и направилась к выходу.

– Погоди, давай договоримся, – остановил ее старик, когда она уже пригнувшись, выходила в коридор. Лима посмотрела через плечо:

– Чего хочешь?

– Скажи мне любопытному, куда ты сейчас, а то я ведь спать не смогу. Ты же меня знаешь старого, голову всю ночь ломать буду. А я тебе эту вещицу за полцены отдам.

– Идем, замки отопрешь, – сказала Лима, отвернулась и молча двинулась дальше.

– Эх… – Старик досадливо грыз нижнюю губу. – Ну… ну, ладно! – крикнул он, решившись. – Я тебе ее так отдам, – и вполголоса добавил: – Все равно у меня их никто, кроме тебя, не берет.

Лима молчала в темноте коридора. Старик понуро поплелся следом, лампу на этот раз он не взял, так как свой коридор знал наизусть, а Лима все равно была уже у двери.

Открыв замки, старик с обиженным видом выпустил девушку и уже почти закрыл за ней дверь, как вдруг Лима остановила его, вытянув руку. И внутренне ругая себя, произнесла:

– Я в музей.

– В музей?!

– За книгой завтра зайду, – бросила Лима и пошла прочь, чувствуя спиной изумленный взгляд старика.

Замки сзади защелкали спустя лишь некоторое время.

На ходу Лима прикидывала ближайший путь к музею, но ни один из них не был коротким.

На дорогу в любом случае уйдет пара часов.

Старьевщик долго ворочался, укладываясь удобнее, девчонка-клон уже спала, ее звали Нати, старик еще не привык к ее присутствию. Но вообще-то она неплохо справлялась с обязанностями, даже помогла ему приготовить ужин, а еще у нее были нежные ручки и приятный голосок, и он подумал, что не зря потратился.

Сон никак не шел.

«Вот ведь, стерва! – беззлобно выругал он про себя Лиму. – Шляется по ночам, не спится ей!»

Но на самом деле ему нравилось, когда она приходила, независимо от времени. В ее присутствии он чувствовал себя неожиданно легко и спокойно. Осознание того, что с девушкой все в порядке, придавало старику уверенности и оптимизма, и горькое чувство потери былого величия, забивалось в какой-то далекий уголок сознания и тревожило его уже не так сильно. Поэтому он старательно выискивал для нее новые книги и брошюры (больше она все равно ничего не покупала), иногда специально разделяя найденное на несколько частей, чтобы она лишний раз зашла в его лавку. К тому же вокруг нее витала тайна. Какая именно, старик не знал, но в том, что она была, не сомневался. Он считал себя очень наблюдательным и способным замечать любые мелочи. Cpeди таких мелочей было отсутствие на Лиме киберимплантов, даже биорегулятора, похоже, не было, а ведь его ставят сразу после рождения, иначе человеку будет трудно выжить среди различных болезней, появившихся за последнюю сотню лет. Для старика было загадкой, как она, с виду обычная девушка, вообще смогла выжить среди творящегося вокруг хаоса, а уж тем более, – обойтись без биорегулятора. Но он не решался спросить, хоть и очень хотелось.