Евгений Кукаркин
      Спец агент третьей категории
      Написано в 1996 г. Приключения.
      ПРОЛОГ
      Мы познакомились на заводе, когда известная цеховая хулиганка Люська, собрав нас четверых новеньких на обеденном перерыве, обучала целоваться.
      - Мальчики, - внушала она нам, - есть всего 24 вида поцелуев. Это с присосом, присвистом, чмокаением, засосом, языком, прямо, боком и так далее.
      - Ты нам только про губы говоришь? - спрашивает мой сосед.
      - Про остальные места лекция платная и наедине.
      - А сколько надо?
      - Тебе, парень, не рассчитаться, по крайне мере трех твоих ученических окладов не хватит.
      - А в кредит, можно? - спрашиваю я.
      - Нет, ваша порода часто долгов не отдает. Но мы отвлеклись. Итак, я покажу вам как надо целоваться. Вот ты иди сюда.
      Она позвала моего соседа.
      - Тебя как звать?
      - Валя.
      - Так вот, Валя, обними меня. Так. Не прижимайся очень. А теперь нежно, не прижимайся к губе, а захвати ее своими губами и чуть прихвати.
      Валя стыдливо хватает нижнюю Люськину губу своими губами.
      - Да не так, теперь я покажу.
      Она закрывает свои глаза и своими пухлыми губами медленно обсасывает Валькины губы, сначала одну, потом другую.
      - Теперь ясно.
      - Ага, - отвечает оторопелый Валька.
      - Теперь покажу, как надо касаться двух губ сразу. Ты, Валя, садись, а вот ты выйди сюда, пожалуйста.
      Ее палец уперся в меня.
      - Тебя как звать?
      - Петр.
      - Очень приятно. Когда целуешь, старайся не глядеть в глаза партнерше. И не надо из нее высасывать весь воздух. Будь понежней всегда. Теперь обними меня. Ну и медведь, у меня же косточки лопнут. Вот так, теперь сближайся, боком... боком, нос же мне свернешь.
      Я целую ее и не выпускаю из объятий минуты две. Люська отрывается и с изумлением говорит.
      - Да ты уже ученый. Еще один такой эксперимент и мои губы вывернуться наизнанку.
      - А у меня лопнут пуговицы.
      - Дурак, иди на место.
      Она уже высматривала новую жертву. Я подсел в Вальке.
      - Ловко ты ее, - с завистью сказал он.
      - Брось, это все чушь. Когда надо само придет.
      - Ну да, я вот Люську не смог бы поцеловать.
      - И правильно сделал, что с нее тощей кобылы взять.
      Люська услыхала конец нашего разговора и отбросив партнера, на котором тренировала свой язычок с яростью обрушилась на меня.
      - Это я тощая, да ты... мешок навоза со слишком большим воображением. Да ты...
      Люську понесло... и тут на ее голос появилась женщина, закутанная в платок.
      - Люська, ты опять за свое.
      - Что вы, Мари Ивановна, - голос Люськи сразу упал на три тона ниже. Я просто с ребятами обсуждала основы соцсоревнования.
      - Ну и как?
      - Все в порядке, только один и осмелился меня вызвать.
      - Это он, что ли? - Мари Ивановна кивает на меня.
      - Он.
      Мари Ивановна критически осматривает меня.
      - Ну-ну... Крепкий парнишка... Давай, Люська, посоревнуйся.
      Она уходит, а Люська садиться рядом со мной и горестно жалуется.
      - Вот, мымра, прицепилась как репей. Ходит за мной и все вынюхивает.
      - Плюнь на нее.
      - Не могу. Она мамина подруга, все мои штучки здесь быстро отражаются на моей спине дома.
      - Не уж-то лупит?
      Люська не отвечает. В цех врывается молоденький сварщик Свисток. Я, честно говоря, даже не знаю как его нормально зовут. За ним бежит незнакомый разъяренный мужик и машет обрезком трубы. Свисток бежит к нам.
      - Ребята, - орет он, - задержите этого сумасшедшего.
      Он исчезает за щитами. Мужик несется к нам и тут тихоня Валька подставляет ему ногу. Зад мужика красиво подбрасывается и тело, приняв горизонтальное положение мчится по асфальту. Только опорный столб помешал продлить нелепое скольжение. Мужик уткнулся в него и затих. Мы вскочили, подбежало еще несколько рабочих.
      - Жив?
      Тело на полу зашевелилось.
      - Слава богу, жив.
      Мужик садиться на асфальт.
      - Максимыч, что с тобой? - спрашивает один из рабочих.
      - Я вашего поганца убью.
      - Что он тебе сделал?
      - Чуть ноги не сломал из-за него. Подковки, гад, к листу железа приварил.
      Теперь мы обратили внимание, что мужик без обуви в одних носках. Рабочий начинает хохотать.
      - Не уж-то сапоги приварил...?
      - Приварил, - обиженно говорит Максимыч.
      Тут начинают смеяться все.
      - Да как же ему удалось? - надрывается рабочий.
      - Задремал я на солнышке, а тут он... с кабелем...
      Теперь ржет весь цех. Максимыч стирает кровь с лица, поднимается и ворча про себя уходит из цеха. К нам подходит секретарь комсомольской организации, вечно мучающийся от безделья. Все секретари в цехах освобождены от работы.
      - Вы трое, - его палец упирается поочередно в Вальку, Люську и меня, после работы в райком комсомола в комнату 46.
      - Зачем? - волнуется Люська.
      - Там узнаете.
      Раздался грохот звонка, перерыв кончился. Заныл первый токарный станок и началось нарастание различных звуков, включаемых движков.
      У комнаты 46 полно народа. Прибывшие становятся в очередь, все гудят и переговариваются друг с другом. Круглое, красное от жары, девичье лицо просовывается в дверь и по очереди вызывает присутствующих.
      - Чего нас собрали? - спрашивает Валька соседа, зачуханного паренька.
      - Комсомольский набор.
      - Чего?
      - Милицию укрепляют, органы внутренних дел. Туда и набирают.
      - Но я-то что там буду делать? - изумляется Люська.
      - Будешь обучать милицию как надо целоваться, а то наверняка они все еще не целованы, - подсказываю я.
      - Дурак, - обижается она.
      Но сразу успокаивается и мы уже молча, смиренно ждем свой вызов.
      В полутемной комнате за длинным столом 5 человек. Одного я узнаю сразу, это секретарь парторганизации нашего завода. По центру моложавый тип с длинным носом и зализанными волосами набок и еще трое, в строгих серых костюмах с выпирающими галстуками.
      - Петр Андреевич Барсов, - начал занудным голосом моложавый тип, взысканий не имеет, под судом не находился, только что окончил службу в Советской Армии, образование среднее, не женат...
      - В каких войсках служили? - прервал его один из серых костюмов, обращаясь ко мне.
      - В Таманской дивизии, в разведуправлении, был слухачом.
      - Дайте взглянуть на дело.
      Серые костюмы рассматривают дело и за столом тишина, прерываемая шелестом страниц.
      - Здесь, в анкете, написано, что вы читаете и переводите английский без словаря?
      - Да, я и в Армии занимался прослушиванием эфира на английском языке.
      Они кивают головами.
      - А откуда знаете язык?
      - Понимаете... моя тетка была преподавателем английского языка... она меня и выучила, потом спец курсы при штабе армии.
      Опять тишина.
      - У нас есть к вам предложение, - говорит один серый пиджак, - мы сейчас укрепляем органы внутренних дел и хотели бы видеть там вас.
      Откровенно говоря, мне совсем не хочется опять тянуть лямку военного и я с надеждой смотрю на нашего парторга.
      - Но я только что устроился на работу... и это все как-то неожиданно.
      - Петя, что тебя все это волнует, - говорит парторг. - Я сам предложил тебя туда. Родине нужны надежные головы.
      - Ну хорошо, - говорит опять серый пиджак, - подумайте и позвоните по этому телефону, - он протягивает лоскуток бумажки, - только не тяните, пожалуйста. Завтра днем позвоните.
      Я киваю головой.
      На улице мы собираемся в скверике. Валька хмурый и злой, а Люська вся взвинченная, и взрывается как порох.
      - Что я сделала плохого этому вонючему секретарю цеха, почему он выбрал меня?
      - Ты наверно, недостаточно его любила, - пытаюсь пошутить я.
      - Заткнись. Этого засранца не то что любить, а рядом стоять не возможно.
      - А если я не соглашусь? - вдруг говорит Валька.
      - Ага. Значит ты тоже попросил отсрочки.
      - Мне тоже сказали завтра позвонить, - проверещал Люськин голос.
      - Если ты не согласишься, то ты будешь "плохишь" и в твоей анкете будет стоять крючок, из-за которого ни продвижения по службе, ни дальнейшей учебы тебе не видать.
      Валька совсем подавлен.
      - Я знаю почему выбрали нас, - Люська таинственно склоняется ко мне. Мы все не женаты. Ведь в цехе из молодежи, только мы холостые.
      - А Свистун?
      - Свистун только что развелся и наверно бюрократы не успели внести его во все анкеты.
      Что только можно ответить знающему человеку? Ничего.
      По-моему на нас начали с утра давить. Первым ко мне подошел никчемный комсомольский вожак.
      - Петя, ты как. Дал согласие на работу в милиции?
      - А тебе какое дело?
      - Как какое. Мы тебя выделили, оказали, так сказать, высокую честь...
      - Может давай переиграем. Возьми эту честь в свои руки и с богом... на работу в милицию.
      - Ты не серьезный человек...
      - Стой, стой. Как же ты такого несерьезного рекомендовал на такую работу?
      Похоже секретарь накалился.
      - Действительно, почему это, сам теперь удивляюсь.
      Он отходит от меня бормоча какие-то слова угроз и ругательств. Потом меня вызвал парторг цеха.
      - Ты чего наговорил Генке?
      - Ничего. Просто он плакался, что его не отпускают работать в милицию, а ему так хочется...
      - Кончай треп. Я надеюсь, что ты все решил положительно.
      Я пожал плечами.
      Наконец последняя инстанция, это начальник цеха. Он пригласил меня в обед.
      - Володя, я узнал, что у тебя затруднения с телефоном. Ты собирался куда-то позвонить. Вот он на столе, а что бы не смущать тебя я ухожу. Да вот еще, мой совет, не делай глупостей, не порти себе жизнь.
      Начальник поспешно уходит, а я остаюсь с проклятой черной трубкой. Кого винить. Люську со своими поцелуями, знание английского или комсомол. До чего же эта организация любит вмешиваться в мою жизнь. Ладно, житья все равно не дадут. Прав начальник цеха. Вытаскиваю листок и звоню по телефону.
      - Алле. Это звонит Барсов... Да, я согласен.
      В Москву мы приезжаем втроем. Люська теперь спокойная и бледная, как смерть, вцепилась ко мне в рукав и ни какими силами оторвать ее было не возможно. Валька был задумчив и немногословен.
      - Поехали в управление?
      - А куда еще, разве у нас есть другие места?
      Он смотрит на меня.
      - Завидую я тебе, Петя. Нервы у тебя крепкие.
      - Брось, Валька. Это мы перегораем, каждый по своему. Я немножко побыстрее.
      - Все может быть. Поехали.
      В управлении нас делят и меня отправляют на третий этаж. В кабинете передо мной сидел знакомый серый пиджак.
      - Ну что, Петр Андреевич, не очень-то к нам хотелось идти, правда?
      - Как вам сказать. Меня так слезно просил поступить к вам любимый коллектив, что я не мог ему отказать.
      Пиджак ухмыляется.
      - А вас не интересует, где мы вам хотим предложить работать?
      - Я рассчитываю так, образования у меня высшего нет, значит на высокую должность рассчитывать не придется.
      Мой собеседник доволен.
      - Пойдете учиться. Мы вас направим в одно хорошее место.
      - В училище?
      - Да, только краткосрочное. Два года обучения и звание лейтенант.
      - Теперь можно поинтересоваться, кем меня от туда выпустят?
      - Это по вашим способностям...
      В училище мы с Валькой попали в один поток, а Люську отправили в другое учебное заведение.
      ЧАСТЬ ПЕРВАЯ
      У меня свадьба. В доме Юли дым коромыслом. Ее родители сделали прекрасный стол и все гости наседали на обильное съестное и спиртное. С моей стороны несколько моих товарищей и три командира, остальные родня жены.
      - Горько, - вопит мой дружок, Валька.
      - Горько, - подхватывает разноголосый хор гостей.
      Юлька подносит мне свои полноватые губы и мы с наслаждением целуемся.
      - Поскорей бы все кончилось, - шепчет после поцелуя она.
      - Потерпи немного.
      Ко мне подсаживается командир моего взвода, лейтенант Крамаренко. Он одет в цивильный костюм свинцового цвета.
      - Поздравляю, Петя. У тебя очень красивая невеста.
      Я с удивлением замечаю, что он не пьян.
      - Спасибо, товарищ лейтенант.
      - Ты очень во время женился...
      - То есть...
      - Скоро окончание учебы, получишь звание и назначение на новое место службы. В кадрах учитывают семейное положение и женатые, как правило, попадают не в столь отдаленные районы. Ты теперь переходишь в третью категорию. - Это хорошо или плохо?
      - Как сказать, другие пойдут по высшей категории..., но это жизнь среди смерти.
      - Как же так? Меня два года учили скрытой войне и вдруг...
      - Наши специальности нужны во всех категориях. Сам подумай, есть же разница послать в Анголу женатого или не женатого парня...
      - По-моему разницы нет.
      - Есть. Во первых, какой их тебя спец, если мысленно ты дома. Здесь нужен и психологический, и физический настрой. Во вторых, убьют женатого, будут дома вдова, дети. Дуралей, жизнь сохранишь, радоваться надо.
      - Пока радуюсь.
      - Я тебя еще раз поздравляю, посижу минут пять и тихо ухожу. Не афишируй проводы.
      - До свидания, товарищ лейтенант.
      Крамаренко уходит и опять Валька вопит: "Горько".
      Ко мне пристает пьяненький отец Юли.
      - Петр..., это как святой, правда? А ты почему то военный. Вот ты кем будешь, когда кончишь училище?
      - Лейтенантом.
      - Лей-те-нан-том. Это хорошо. Каждый лейтенант должен иметь специальность. А ты кто?
      - Пограничник, - смеюсь я.
      - Это хорошо. Уважаю пограничников.
      Теперь я мечтаю, что бы кто-то прокричал "Горько", что бы оторваться от старика. Словно прочитав мои мысли, Валька опять орет это слово. Мы с Юлькой встаем и целуемся.
      - Я уже вся истекаю, - смеется мне в ухо Юлька.
      - Слушай, давай хоть удерем куда-нибудь.
      - Только в спальню.
      - Ты с ума сошла. Еще рано.
      В этот момент где-то в коридоре началась драка. Парни вскочили и помчались туда. Отец Юльки тоже поплелся к толпе кричащих людей. Вскоре шум стихает и ко мне пробирается Валька.
      - Там наши наклали двоим и выкинули их из квартиры.
      - Что вы наделали? - возмущается Юля. - Вы всех перепугали. Сейчас гости разбегутся...
      Я чувствую, что Юлька рада таким обстоятельствам, но держит мину при хорошей игре. В подтверждении ее слов, родственники Юли потихоньку начинают расходиться, со страхом оглядываясь на моих друзей. Капитан Ковригин поднялся из-за стола.
      - Я хочу поздравить тебя Петр, тебя Юля, присутствующих родственников, с рождением новой семьи. Желаю вам благополучия и счастья.
      Он выпивает стопку водки.
      - А теперь, всем курсантам в казарму. Мы уходим.
      Мои ребята шумно пожимают мне руки и вскоре гостиная пустеет. Теперь Юлька просто тянет меня в спальню.
      - Все, пошли. Я устала видеть эти пьяные рожи.
      Мы добираемся до ее маленькой комнатки и Юлька начинает торопливо копаться в одежде, скидывая ее на пол.
      Торжественно получаем офицерские звания и вскоре нас по одиночке стали вызывать в кадры, распределяя на места службы. Меня вызвали на неделе.
      В большой комнате сидело четыре человека, только одного из них я знал, это был командир части. Меня представлял лейтенант Крамаренко.
      - Лейтенант Петр Андреевич Барсов, 23 года, женат, знает английский, имеет склонности к программированию, самостоятельно изучил программные языки: Форд, Паскаль, Си, Ява и другие. Программу учебы прошел со средними баллами, превосходно владеет рукопашным боем и огневым оружием, всех систем.
      - Неплохо, - говорит один из комиссии.
      - Кажется вы женаты. Детей еще нет? - спросил меня старший.
      - Нет.
      - Куда его наметили?
      - На объект "И-17".
      - К Парамонову? Пусть идет. Я не возражаю.
      - Тогда принято, - говорит старший...
      Все послушно закивали головами.
      Сегодня первый день на работу. В управлении мне дали адрес и сказали, что перед входом меня будут встречать. Я приехал к указанному адресу и с удивлением увидел, что это вход новенькой, только что выстроенной... гостиницы. Перед огромными стеклянными дверьми меня встретил человек в гражданской одежде и в шляпе.
      - Лейтенант Барсов? Что вы так вырядились?
      - Мне никто ни чего не говорил.
      - Что бы первый и последний раз были в военной форме. А сейчас идите за мной.
      Мы не пошли в гостиницу, а вдоль стены направились в ее обход. Перед большими воротами остановились. Рядом стальная дверь и мой проводник нажимает на кнопочку в стене. Гремит засов и дверца открылась. Охранник с коротким автоматом за спиной вытянулся.
      - Товарищ капитан, кто с вами?
      - Сержант, это наш новый сотрудник, запомните его. Лейтенант покажите ему свои документы.
      Я достаю свои красные корочки и передаю сержанту. Тот их изучает, потом кивает головой и отдает обратно.
      - Идемте, лейтенант, - говорит капитан.
      Мы в гараже. Черная "Волга" уперлась носом в ворота. Мой провожатый ведет за перегородку в дальний угол. Там опять железная дверь, но уже с кодовым замком. Капитан уверенно набирает шифр и открывает дверь. Теперь длинный коридор уводит нас под гостиничный комплекс.
      Мы выходим в ярко освещенное помещение. Вдоль стены десять стеклянных кабинок, в которых мелькают головы людей. У другой стены бесконечные железные ящики, где в окнах вращаются огромные бобины с магнитными лентами. В помещении стоит небольшой гул вентиляторов и больших вычислительных машин. Коридор загибается буквой "П" и в конце его железная дверь, которую ключом открывает капитан. Мы входим в ярко освещенный, весьма стильный, с коврами и диванами, кабинет. На большом столе компьютер.
      - Ну вот, это ваш кабинет, - представляет он мне обстановку.
      - Товарищ капитан...
      - Давайте так. Здесь званий нет. Все гражданские. Поэтому, для меня вы - Петр Андреевич, я для вас - Борис Александрович. С подчиненными людьми, тоже по имени отчеству.
      - Борис Александрович, какая у меня здесь работа?
      - Собирать информацию, сортировать ее, сжимать и отправлять в центр. О нашем заведении никто, даже милиция работающая в гостинице, не знает. Все считают, что мы обслуживаем... гараж или за воротами находится какая-то другая вспомогательная служба связи. Тайна должна сохраняться во всем. А теперь по порядку. Мы прослушиваем 500 гостиничных номеров и 20 вспомогательных, это залы, туалеты, пикеты и остальные административные помещения. Еще у нас есть группа просмотра, 25 номеров люкс снимается через видео систему и еще мы имеет подключение к пультовой милицейской службе безопасности, что сидит на входе гостинице.
      - У них независимая от нас система?
      - Да. Но кабель запараллелен с нашим и они этого не знают. У нас 20 операторов на все номера, то есть в две смены по 10 человек. Помимо этого отдельно операторы на видео запись, это три смены по два человека, оператор, работающий с картотекой поступающих и отъезжающих лиц и оператор общей системы, связывающий нас и центр. Есть еще обслуживающий персонал, это техники, охранники, уборщики и повара...
      - Повара?
      - Нет, они пищу здесь не готовят. Берут прямо из гостиницы в судках и несут сюда. Администрация гостиницы считает, что мы вспомогательная служба связи и поэтому нам положена бесплатная пища. Здесь только все подогревается, раскладывается, моется...
      - Неплохо. Неужели вся гостиница напичкана жучками и датчиками?
      - Ни жучков, ни датчиков вы в гостинице не найдете. Вся система заложена в строения по принципу постройки американского посольства. Даже чуткие приборы не могут уловить датчики из-за того, что арматура искусственно нагружается определенной частотой, что не позволяет определить частоту датчика.
      - Типа помех, что ли?
      - Да. Типа помех. Операторы профильтровывают на машинах все, что они услышали и представляют вам. Вы опять процеживаете информацию и посылаете ее в центр.
      - Если срочная информация?
      - Срочно и отправляете. И упаси бог вас вмешаться, в действующую жизнь гостиницы. Пусть там режут, убивают, пожар, вы только все фиксируете. Горит, пусть горит. Убивают, пусть убивают. Но никаких признаков жизни для администрации, милиции или проживающих в номерах и никуда кроме центра не обращаться. Сегодня я вас познакомлю с людьми, покажу как обрабатывать информацию и... начинайте. Вопросы есть?
      - Здесь вдоль стены оружие...
      - Конечно, мало ли возникнет неожиданностей. То что мы иногда узнаем, может стоить жизни тысячам людей. Затем чтобы добыть эту информацию на нас могут и напасть. Здесь только оружие для операторов, вот в этом ящике патроны. Все это под вашу личную ответственность. Поэтому двери не забывайте захлопывать или запирать. Вот вам ключи.
      В обед все сотрудники собираются в уютной столовой и капитан представляет меня присутствующим.
      - Товарищи, к нам пришел новый сотрудник, лейтенант Петр Андреевич Барсов, 23 года, прекрасно разбирается в программировании, женат. Прошу любить и жаловать.
      - Это мы видим, что лейтенант, - смеется симпатичная беловолосая девушка, - вот только жалко что женат. Нас здесь несколько женщин незамужних и попробуй найди в этом подземелье мужа. Скоро с камнями целоваться будем.
      - Ты лучше со мной, - хмыкает, сидящий недалеко парень, - я хоть тоже женат, но поверь, лучше камней.
      - Это и естественно. Лучше спать с теплым мужиком, чем с камнем. Хотя ни от того, ни от другого пользы в кровати нет.
      Все хохочут. Обо мне кажется забыли.
      - Лейтенант, у нас самая вредная работа, - вдруг сказала девушка с большими синими глазами, - мы иногда такое слышим и видим, что за смену зверями становимся.
      - Да, да, - поддакнула первая, - так и хочется наброситься на свежего человека.
      Нет обо мне не забыли. Все посмеиваются. Капитан поглядывает на часы.
      - Вот и хорошо, - подвел он итог. - Я рад, что вы познакомились с молодым начальником и надеюсь с ним сработаетесь. А теперь, прошу по местам.
      Юлька очень рада, что я работаю в городе. Ей даже не интересно куда я устроился, самое важное, что в городе и никуда не надо уезжать. Вообще, Юлька фанат, она с ума сходит по эстрадным певцам, особенно по молодому В. Вот и сегодня начинается.
      - Петенька, рванем сегодня в "Октябрьский", там концерт.
      - Нет, я не хочу.
      - Ну, Петенька...
      - Слушай, сегодня твой концерт показывают по телевизору. Чего мы пойдем? Сядем на диван и все увидим наяву.
      - Не хочу.
      Она надулась, но через минуту что-то приходит в ее милую головку и Юлька припадает к моему плечу.
      - Петенька, сегодня Томка придет, ты не против если на концерт мы пойдем с ней?
      - Иди, ладно.
      Она взвизгивает и целует меня в щеку, потом несется к телефону звать свою пресловутую Томку. Я ее внутренне терпеть не могу, красивая женщина, без мозгов в голове.
      Приходит Томка. Юлька собирается и они убегают на концерт. Только я задремал на диване, как телефонный звонок.
      - Але...
      - Петр Андреевич?
      - Я.
      - Это Борис Александрович. Срочно выезжайте на объект. Похоже там выцарапали важную информацию. Просмотрите все и если действительно она важна, пошлите в центр.
      - Хорошо. Выезжаю.
      Я держу трубку в руках и с тоской смотрю за окно, там надвигающаяся ночь.
      Как только сел за свой стол, как в кабинет вошла женщина.
      - Здравствуйте, я Зинаида Григорьевна Пронина. В номере 207 зафиксирован интересный разговор. Я вынуждена поднять вас, что бы вы решили послать ее сейчас центр или не надо.
      - Хорошо. Давайте пленку.
      Она подходит к моему столу, включает компьютер и после набора кнопок клавиатуры, на экране выскакивает десять номеров, "мышкой" подводит курсор к номеру 7.
      - Это мое рабочее место, моя кабинка, - поясняет женщина.
      Опять набор кнопок и вот в динамике раздалось покашливание и голос на английском языке равнодушно забубнил.
      "- Вы разобрались с Томсоном?
      - Да, сэр. Я проехал за ним до Санкт-Петербурга и не потерял.
      - И что же?
      - Он с вокзала сразу позвонил с телефона-автомата, а потом отправился в гостиницу "Прибалтийская". Мы его ждали шесть часов. Из гостиницы Томсон отправился в Эрмитаж и там встретился с какой-то девицей. Они проболтались в музее два часа и она поехала с ним в гостиницу.
      - Вы установили, кто она?
      - Нет.
      Понеслись неповторимые ругательства.
      - Я не мог разорваться на две части. По вашей инструкции мне было приказано следить за Томсоном. Правда, фотографию женщины мы имеем.
      - Хорошо, что же было дальше?
      - Ничего. Девица под утро ушла из гостиницы одна, а Томсон через два часа помчался в аэропорт.
      - Следите за ним дальше.
      - Хорошо, сэр. Я пойду...
      - До свидания, Сэм."
      - Кто живет в 207 номере? - спрашиваю Пронину.
      - По данным второго оператора, зарегистрировался мистер Хантер, коммивояжер из Канады.
      - А кто приходил?
      - Мы не знаем его фамилии, но есть пленка по видаку тех, кто входил в гостиницу. Его удалось вычислить. Вот он.
      Пронина опять давит клавиши компьютера и на экране появляется вход в гостиницу. Среди входящих выделяется лицо крупным планом и застывает в нелепой позе.
      - В 207 нет датчиков видео?
      - Нет. Это в основном в номерах супер люкс. Этот же номер скромный по деньгам.
      - Мы это пошлем завтра с общей информацией, - решаю я.
      - Хорошо, Петр Андреевич.
      - Можно мне вас звать просто, Зина.
      - Не возражаю.
      - Сейчас уже почти ночь, нагрузки наверно уменьшаются...?
      - Нет. Пойдемте ко мне, я вам покажу кое-что.
      Мы выходим из кабинета и втискиваемся в операторскую под номером 7. Несколько телевизоров мерцают голубыми экранами. Многочисленные тумблера и кнопки размахнулись на центральном пульте. Сбоку большим окном экрана мерцает монитор. Зина садится и начинает работать клавиатурой и тумблерами.
      - В 205 спят, в 220 мужчина забавляется с двумя женщинами. Вот послушайте.
      "- Алечка, ложись сюда..."
      Зина переключает на следующий номер.
      - Самое смешное, это степенный папаша со своей женой и ее подругой. В 200 номере режутся в покер не на жизнь , а насмерть...
      Опять зашуршал динамик.
      " - Даю, тысячу...
      Минута молчания.
      - Тысячу и еще сверху тысячу..."
      - Вы не думайте, что это наши рубли, это доллары, наличкой и банк уже достиг до 76 тысяч долларов.
      - Фамилии играющих известны?
      - Только две. Хозяина номера и его соседа. Двое других, гости, но у нас есть их портреты по видео.
      В динамик врывается музыка, сквозь которую раздается смех и голоса.
      " - Васенька поставь на стол еще бутылочку.
      - А где она?
      - В моей сумке, в гардеробе.
      - Дашка, дура, ну что ты делаешь?"
      - Это 211 номер, здесь вечеринка, - говорит Зина.
      Еще щелчок тумблера и холодный голос четко произнес.
      "- ...Задаток ты получишь сейчас, а директора ликвидируешь завтра.
      - Но так быстро, я не успею собрать информацию и подготовиться.
      - Мне плевать на твою подготовку. Мне нужно что бы завтра его не было.
      - Тут будут расходы, на оружие, патроны...
      - Идиот, я тебе заплачу отдельно. Как уберешь, сразу получишь окончательный расчет на Московском вокзале. Мой шофер передаст тебе чемодан и тут же убирайся на все четыре стороны.
      - Хорошо."
      - Они что, кого-то собираются убить? - недоумеваю я.
      - Это действительно хозяин и киллер. Фамилия хозяина известна только по паспорту, хотя он может быть и поддельный. Портрет киллера есть по видаку. Вот он, я его подобрала.
      Молодой парень в шляпе проходил по лестнице.
      - Надо наверно срочно сообщить нашим, в центр.
      - Да, такие вещи мы передаем, но не дай бог вмешаться самим.
      - Это относиться к разряду срочных сообщений?
      - Это вам решать...
      - Хорошо, подбери еще портрет хозяина номера, весь разговор, я отправлю эту информацию сейчас в центр.
      - Портрет готов, вот.
      На экране монитора показалась фотография с паспорта.
      - Отлично, перекачай все на мою машину. Я пойду к себе.
      В своем кабинете я еще раз прослушиваю разговор и вызвав центр, посылаю туда все, что удалось узнать.
      Дома все спят. Юлька развалилась на кровати и ее пришлось немного подвинуть, она спросонок спрашивает.
      - Где ты был, Петечка?
      - На работе.
      - Хорошо.
      Она засыпает опять. Я ложусь с сознанием выполненного долга и... проваливаюсь в глубокий сон.
      Проходит еще один рабочий день. Я прихожу усталый домой и Юлька кричит.
      - Петя, смотри, - она тыкает в телевизор, - опять заказное убийство,
      Сердце у меня подскакивает.
      "- Сегодня в парадной своего дома погиб от рук наемного убийцы директор АОЗТ "Иридий" Ковалев А.И. Убийцы выпустив очередь в упор из автомата АК исчезли, оставив оружие на месте преступления. Ковалев убит. Милиция проводит расследование..."
      Разве они не видели мою информацию? Я ведь четко указал адрес, имя и фамилию человека которого должны были убить. Почему они не отреагировали?
      Утром у меня неприятный разговор с начальником.
      - Борис Александрович, но я же послал им информацию, что его убьют, почему они не среагировали?
      - Это не ваше дело. Там знают, что делают.
      - Может они не приняли нашего сообщения?
      - Центр принял все.
      Похоже мой начальник рассержен.
      - Я вам еще при знакомстве с нашим объектом говорил, нас не должно интересовать, что делается из вне, наша задача своевременно снабжать центр информацией.
      - Но для чего, если ее не используют?
      - Используют, я это знаю. В наш банк данных неоднократно забираются сотрудники центра.
      - Но это в банк, а реакции на срочные сообщения нет.
      - Это не ваше дело, Петр Андреевич. В центре знают что делают. Мы с вами люди военные и дисциплинированные, должны исполнять свои служебные обязанности и не наше дело, что там мыслят в руководстве и что делают. Кроме того, не забывайте про наше законодательство, которое без санкции прокурора не разрешает прослушивание граждан России. А мы с вами нарушаем закон, а вот что бы об этом никто не знал, мы так же не имеем права вмешиваемся в ход событий и не раскрываем себя.
      - Хорошо. Я могу идти.
      - Идите.
      У нас горячка, в гостинице разместилась французская военная делегация. Люди разбиты на три смены и круглосуточно прослушивают и просматривают номера. Я в ночном дежурстве и вместе с оператором Лидой, прекрасно знающей французский язык, сижу в пятой кабинке.
      - Пробеги номера, - прошу я ее.
      Раздается характерный носовой прононс французской речи.
      - Пошлите в наш МИД запрос, - переводит Лида, - какого черта, они вмешиваются в наши дела. Мы попали в неприятное положение, когда пошел разговор о поставках оружия в Мозамбик. Их же просили молчать по этому поводу.
      - Но похоже русский министр обороны тоже не очень информирован в этом вопросе.
      - Это его дело. Хотя, может быть и наше счастье.
      - Лида, что там дальше? - прошу я.
      Она щелкает тумблером на пульте.
      - Ох, эта стерва, Мадлен, - опять переводит Лида. - Милый, говорит перед отъездом, купи мне шубу из соболя. Я как дурак, помчался вечером по магазинам, а там каждая шуба стоит столько... Она думала, что здесь шубы стоят на уровне исландской селедки.
      - Ха...ха...ха, - ржет чей то голос, - Ты ей купи лучше плащ местной фабрики и она сразу тебе даст развод.
      - Дальше, - прошу я.
      Она опять работает на пульте.
      - Здесь тишина. Толи спят, толи читают.
      - Дальше.
      Опять щелчок.
      - Жан, пошли в ресторан.
      - Пошли. Ты знаешь здешние цены?
      - Знаю. Я уже езжу сюда второй год.
      - Интересно, а у них девочки хорошие есть?
      - Есть. Этого добра везде хватает.
      Через каждые четыре часа я посылал сведения в центр. Утром пришла смена, но я просидел до 12 часов и дождался своего начальника.
      - Нам центр выражает благодарность, кое что благодаря нам, внесло ясность в наши взаимоотношения с французами. Хочешь покажу одну вещь?
      - Хочу.
      - Сейчас сколько времени? Пятнадцать минут первого. Как раз. Пошли в пятую.
      Лида уже сменилась и худенькая Ася с большими глазами кивнула нам головой.
      - Асенька, включи 535 номер и переводи.
      Пальцы пробежали по пульту. - "Щелк"
      - Господин Шерман, мы все понимаем и готовы придти вам на помощь.
      - Это как?
      - Выдадим деньги в кредит, а через три месяца вы сможете с нами рассчитаться.
      - Но ведь я же буду в Париже, а не здесь?
      - Мы тоже будем в Париже. Наше представительство раскидано по всей Европе. Так договорились?
      Динамик тянет, только тиканье часов в кабинке отдается в уши.
      - Хорошо, а не можете вы сразу переслать мне шубу сюда.
      - Конечно, господин генерал.
      - Выключи, - просит Борис Александрович, - и запомни. Содержание такой записи в центр не посылается. Все разговоры представителей ГРУ или КГБ со своими клиентами здесь стираются, что бы даже в нашем центре, про вербовку агентов или переговоры между ними, не знали.
      - Как мне отличить, кто ГРУ, а кто КГБ.
      - Они тебя предупредят. .
      Я выхожу из ворот и иду к автобусной остановке. Дорогу пересекает два парня.
      - Эй, ты начальник у шоферов?
      - Вы о чем?
      - Вон за этими воротами, - парень грязным пальцем показывает на наши массивные двери.
      - Ну, я.
      - А кто платить будет?
      - Это еще за что?
      - Все службы в гостинице нам платят.
      - Кому вам, кто вы такие?
      - Ну ты даешь? Не уже ли Арчила не знаешь?
      - Нет.
      - Теперь будешь знать. Своих руководителей района надо знать.
      Они хохочут над своей последней фразой.
      - Сколько хотите?
      - Судя по воротам, баксов 200 в месяц.
      - Вот что, мальчики, лучше забудьте об этом гараже. Ни хрена вам не выйдет, а если сунетесь, бока так обломаем, что эти ворота будете за версту обходить.
      - Значит отказываешься, фраер.
      Здоровая ручища надвигается к моему горлу. Я отшатываюсь и, перехватив руку, приседаю, разворачиваюсь корпусом и слышу за ухом вой. Обмякшее тело кулем падает на асфальт. Второй парень стоит разинув рот. Что бы он не пришел в себя, закатываю ему оплеуху, тот откидывается на гранитную стенку.
      - Надеюсь, вы мне больше не встретитесь.
      - Погоди, ты еще попляшешь, - хрипит на асфальте фигура.
      Мой начальник встревожился, услышав про мое приключение.
      - Зря ты так. Раз мы у них считаемся персоналом гостиницы, то надо платить как и все. Нам раскрывать себя нельзя и выпячиваться тоже.
      - Выходит надо идти мирится?
      - Нет, уже поздно. Нам надо готовиться. Я сообщу о происшествии в центр, но мы должны предпринять серьезные меры. Предупредим охрану, сотрудников. Вы носите с собой, на всякий случай, личное оружие.
      - Хорошо.
      В гостинице убийство. Первой об этом узнала Ася. Она зовет меня.
      - Петр Андреевич, подойдите ко мне.
      Я втискиваюсь к ней в кабинку.
      - Вы послушайте, это ужас.
      Она перекручивает пленку.
      ... - Ты ввел меня в убыток...
      - Коля, меня подвел депутат. Он мне давал гарантию, что переговорит с президентом Газпрома. Но вышло так, что тот ему отказал.
      - Сегодня я потерял двадцать миллионов долларов, в прошлый раз одиннадцать и все ты. Ты больше не должен пачкать белый свет. Ребята, привяжите его к стулу.
      - Коля, не надо.
      - Надо дорогой, надо.
      Слышны вскрики и какой-то грохот.
      - Шамиль, мы уходим, задержись, ты знаешь что делать.
      Жуткое мычание и топот шагов.
      - Ты пересняла их рожи, - спрашиваю я.
      - Да, - кивает головой Ася.
      - Готовь материал...
      В вечерней сводке в центр я посылаю информацию об убийстве.
      Убийство обнаружили на следующий день, но я уверен, милиция не нашла убийц и нашими материалами не воспользуется.
      Сегодня все девушки в шоке. Известная певица П. поместилась в номере люкс. В кабинку к Гале без конца бегают все дежурные операторы. Я не препятствую этому, потому что знаю, как трудно выдержать в этом подземелье восемь часов напряженной работы. Певица снимается со скрытого объектива и все могут увидеть как живут "звезды". В одном халатике накинутым на голое тело, она успешно решает дела бизнеса и свои личные.
      - Только три четверти должны быть мои, - властно говорит она седоватому мужику.
      - Но позвольте, дорогая...
      - Не позволю. Не для этого я приехала сюда, чтобы меня ободрали как липку.
      - Не могу я. Пятьдесят согласен, последняя цифра.
      - Катись ты в... Завтра же уезжаю от сюда, пусть тебя раздерут мои поклонники.
      - Но у нас же контракт..., - чуть не плачет седой, - и суммы оговорены.
      - Значит плохой контракт. Надо переделать...
      Я выбираюсь из тесной кабинки и иду к себе в кабинет. Вдруг на выходе раздается грохот и тут же сигнал тревоги прокатился по коридорам. Мчусь в свой кабинет. Кругом хлопают двери, за мной бегут сотрудники отдела. Я раздаю им оружие и патроны. Хватаю тоже с пирамиды чей-то автомат и прихватив два диска, бегу к дверям в гараж. За дверью слышна стрельба. Я ее чуть приоткрываю и ползком проползаю к металлическому хламу, брошенному у перегородки. Охранник загнан за "Волгу" и изредка постреливает, а четверо молодцов стоят недалеко от меня с автоматами и не позволяют ему высунуться. Они меня совсем не замечают.
      - А ну, бросить оружие, - рявкаю я.
      Ребята подпрыгнули и третий от двери, пытался среагировать на звук и только дернул автомат в мою сторону, как тут же получил порцию свинца. Его крутануло и тело бросило лицом в асфальт пола.
      - Говорю, бросай оружие.
      Сзади меня звуки шороха. Трое оставшихся парней бросают оружие, я оглядываюсь. Человек шесть наших сотрудников держат налетчиков на прицеле. Появляется из-за машины охранник, он ранен в плечо.
      - Сволочи, - чуть не плачет он, - дверь взорвали, хорошо хоть я сидел там , за столом.
      Теперь я замечаю, что стальная дверь сидит косо на одной петле.
      - Лицом к стене, - командую бандитам. - руки за голову.
      Те покорно становятся. Я подхожу к первому.
      - На чем приехали?
      Он молчит. Пришлось ткнуть его стволом в спину. Парень взвыл.
      - Ой...
      - Так на чем?
      - На машинах.
      - Сколько?
      - Две.
      - Там кто-нибудь есть?
      - Шофера.
      - Ты, и ты, - Я выделяю из своей команды только мужчин. - За мной. Будем брать тех, что в машинах. В случае чего, если будут дергаться, стреляйте по шоферам.
      Мы вылетаем из разбитых дверей на улицу и я вижу две иномарки.
      - Вперед.
      Подлетаю к первой машине и, рванув дверь, выкидываю шофера на асфальт. Из второй машины шофер сам выходит под дулами автоматов.
      - К нам их, туда.
      Шоферов уводят, а я бегло проверяю машины. Вытаскиваю ключи и захлопываю дверцы.
      Убитого парня уже оттащили в сторону. Охранника в углу перевязывает какая-то из наших женщин. Теперь пять фигур стоят лицом к стенке.
      - Обыскали.
      - Вон, - говорит Лида, кивая лицом в сторону стола.
      На грязном столе пистолет, две "лимонки" два ножа, восемь рожков, рядом аккуратно сложено четыре автомата. Несколько паспортов, удостоверений, небрежно разбросанных бумажников, на самом углу стола.
      - Держать их под прицелом, я сейчас.
      Мчусь к себе в кабинет и звоню к Борис Александровичу. Коротко докладываю обстановку.
      - Быстро сообщи о происшествии в центр, я сейчас приеду, - ответил он мне.
      Центр отреагировал только через два часа. Я ошеломленно держу расшифрованную телеграмму.
      "Уточнить личность арестованных, любым путем выяснить адрес главаря и их помощников. Всех участников нападения, уничтожить. В два часа ночи прибудет специальный транспорт, который вывезет трупы. В шесть часов утра прибудет машина с новой дверью, ключи от машин передать сопровождавшему. Полковник Сазонов."
      Бори Александрович смотрит на меня в упор.
      - Ты заварил эту кашу, ты и расхлебывай.
      - Но ведь...
      - Это приказ, товарищ лейтенант. Вы слыхали, уничтожить всех.
      Я вытаскиваю из под мышечной кобуры свой пистолет и иду в гараж. Бандиты сидят на полу, уже осмелели и посмеиваются над конвоирами. Я выгоняю всех женщин по рабочим местам и оставляю опять двух мужчин.
      - Встать.
      - Начальник, покурить бы, - улыбается нагло один.
      - К стенке, сволочь, - тихо говорю я.
      Наступила жуткая тишина, Бандиты начинают подниматься и становиться лицом к стенке. Я подхожу к наглецу.
      - Быстро, адреса и фамилии твоих руководителей.
      - За кого ты меня принимаешь...
      Я стреляю ему в затылок. Кровь с мозгами разбросало веером на стене. Подхожу к следующему.
      - Может ты скажешь адреса и фамилии?
      - Скажу, скажу... Только не стреляйте...
      - Вон ящик, вот кусок обоины, иди пиши. А ты, - я обращаюсь к соседу и узнаю, того типчика, который на улице требовал деньги. - Кажется старый знакомый.
      - Я тоже..., я ничего..., я готов...
      - Иди пиши, только в тот угол.
      В гараже стоит тишина.
      - Готово, - говорит первый и подает мне список, в нем 7 фамилий и адресов.
      - У меня тоже.
      Мой обидчик составил только пять фамилий.
      - Что же ты так мало написал, твой напарник больше?
      - Я больше не знаю.
      Стреляю ему в рот. Он отброшен выстрелом в стенку и вяло спустился на пол.
      - Ты, следующий, - тыкаю стволом в огромную спину.
      Этот малый решил выжить по другому, он вступил в схватку, крутанулся... и получил пулю в живот.
      - А ты, гад, - кривит рот он.
      Я добил его выстрелом в лоб.
      - Ну а как ты? - я обратился к последнему.
      - Я буду писать, - сразу ответил он.
      - Вот обои, пиши.
      Он написал 12 фамилий. Но я никого не оставил в живых, расстрелял оставшихся двоих.
      Мой начальник рассматривает каракули на обоях.
      - Есть повторяющиеся фамилии, а вот эти нет. Сейчас мы все пошлем в центр.
      - Их сегодня возьмут?
      - Их сегодня ночью уберут. Вот как нас берегут. И впредь вам наука, будьте везде осторожны. Я считаю, мы еще хорошо отделались.
      Ночью пришла машина и увезла трупы, а утром нам поставили новые двери, пришел новый охранник и машины исчезли. Отдел продолжал функционировать.
      Я втянулся в эту работу и научился формировать данные для центра. Вот и сейчас процеживая информацию, сижу за компьютером и обрабатываю записи 2 оператора. В номере люкс, любимец женщин, певец и композитор В., от него без ума моя жена. Он не один, с ним его лечащий врач.
      - Тебе не надоело разбрасываться? - говорит врач.
      - Да брось, ты, - смеется В. - Пока силы есть, надо действовать.
      - Ты уже допрыгался. Подцепил сифилис...
      - Но он же излечим. Ты же мне поможешь...?
      - Как ты можешь так просто об этом говорить?
      - Док, брось осложнять жизнь. Чем я только не болел и как видишь жизнь продолжает бить ключом.
      - Это тебе так просто не пройдет. Ладно, сеансы начнешь сегодня, я договорюсь с поликлиникой.
      - Сегодня не могу, у меня концерт. Завтра я приглашен на вечер, давай послезавтра.
      - Смотри сам, лечится надо тебе, а не мне.
      - Договорились, док.
      Чувство злорадства охватило меня.
      Дома идет разговор о концерте В. Юлька вся в трепетном волнении.
      - Петя, ты чугунный. Такой человек приехал... Это же талантище, гений.
      - Я о нем другого мнения.
      - Да что ты понимаешь. Ты хоть раз его видел.
      Конечно. В моем подземелье в его деле есть видео пленки и фото, но не скажешь же об этом Юльке.
      - Нет. Достаточно его дикой музыки.
      - Я тебя сейчас поколочу, ты нарочно сегодня дразнишь меня.
      Юлька надувается, но потом складывает лодочкой губы и говорит.
      - Петечка, ты работаешь на такой работе, что наверняка можешь узнать где сейчас остановился В.?
      - Зачем это тебе?
      - Мне не надо, Томка просит. Еще, хорошо бы и телефончик его достать.
      - Томка уже рехнулась...
      - Петечка, ну пожалуйста, лапочка. Я же обещала Томке. Ну...
      Юлька лезет целоваться, она меня дразнит и опрокидывает на диван.
      - Ты не имела право обещать. И вообще, трепаться, где я работаю нельзя...
      - А я и не представляю, где ты работаешь, но могу предположить, что ты все можешь узнать по своим каналам.
      - Ладно, завтра скажу.
      Конечно, я бы мог сказать об этом и сейчас, но...
      На следующий день, когда я пришел после работы, Юлька придавила меня в прихожей.
      - Ты узнал про В.?
      - В гостинице....... Номер 475, такой же местный телефон.
      - А коммутатор гостиницы?
      - Ну это пусть она сама по телефонной книге узнает.
      Юлька меня целует.
      - Какой ты у меня умница, Петечка.
      Сегодня спокойный день. Никаких сенсаций. Я прихожу в кабинку номер 5 и прошу оператора включить номер 475.
      - Заходи, заходи, Юленька...
      Что такое... Юленька...
      - Вчера, после вечера, никак не могу придти в себя, все башка гудит, продолжает голос. - Еле-еле сегодня встал и то на твой звонок...
      - Срочно, - прошу я оператора, - фото женщины, которая к нему пришла.
      На экране монитора появляется картинка вестибюля. Дверь открывается и знакомая фигура неуверенно входит через раздвигающиеся двери. Оператор увеличивает лицо и кадр застывает... Это Юлька. Выходит они знакомы. Ах, швабра, а говорила... все для Томки, для Томки
      - Бедненький. Поцелуй меня, все пройдет, - раздается знакомый голос.
      Этот сифилитик целует мою жену.
      - Почему наши видаки не работают? - спрашиваю оператора.
      - Там темно. Окна зашторены. Полумрак. Вон темный экран.
      В темноте экрана, шевелятся полосы, ничего не видно.
      - Здесь так темно, - говорит Юлька.
      - Я сейчас раздвину шторы.
      Теперь на экране я вижу Юльку, разглядывающую номер и этого В, в одних трусах, отходящего от окна. Он приближается к ней и опять целует.
      - Сколько времени прошло, после нашей последней встречи.
      - Я жената, уже год.
      - Надо же, совсем не изменилась, выглядишь все так же, как пятнадцатилетняя.
      В. поднимает Юльку на руки и несет к кровати. Та совсем не сопротивляется, а даже помогает сбросить с себя платье.
      Кровь ударила мне в голову. Я выскакиваю из кабинки и бегу в гараж, на выход.
      - Вы куда, товарищ лейтенант? - спрашивает охранник.
      - Я сейчас...
      Несусь вдоль стены и подлетаю к главному проходу гостиницы. Швейцар услужливо раскрывает дверь и я мимо ошеломленных служащих и посетителей вместо лифтов, несусь по лестнице. Вот и номер 475. Разбегаюсь и... никак, дверь на месте. Я вырываю пистолет и два раза стреляю в замок. Теперь от удара дверь распахивается и я влетаю в номер. На кровати две испуганные голые фигуры. Ловлю их в прицел и выпускаю всю обойму до конца.
      Я в особой камере спец изолятора. Дотошные следователи надоедливо пристают с подробностями моей истории. И вот все затихло. Три недели покоя. Меня наконец то ведут на расправу. В кабинете генерал-лейтенант Румянцев, я его знал еще по учебе в училище, и неизвестный полковник.
      - Мы тут посоветовались, лейтенант. - говорит генерал, - и решили, что ваше дело не стоит доводить до суда. Вы совершили поступок, который вполне наказуем для того общества, в котором мы живем. С другой стороны, вы давно состоите на особом учете и разбрасываться ценными засекреченными сотрудниками, даже для самого государства нежелательно. Поэтому принято решение, против вас дела не возбуждать, из-под стражи освободить и направить на новое место работы.
      Я еще не вышел из шока и киваю головой.
      - Сейчас пойдете с Игорь Александровичем, - генерал повернул голову к полковнику, - и он вас введет в курс дела. И больше, товарищ лейтенант глупостей не делайте.
      Надо же, простили, - стучала молоточком мысль в голове. - Наверняка, это неспроста.
      Полковник сидел передо мной как сморщенный гриб и скрипучим голосом читал нравоучения.
      - Я был против того, чтобы вас помиловали и до сих пор считаю, что вам надо было сидеть в тюрьме. Невыдержанность и недисциплинированность офицера в нашей службе, должны караться. Вас спасло то, что вы достойно вели себя при нападении темных личностей на ваш отдел и лично расстреляли шестерых бандитов. Руководство решило вас отправить в отдел генерала Антонова.
      Мне эта фамилия ничего не говорит. Полковник выждал немного и продолжил.
      - Там работать придется с людьми и не дай бог, вам там оступиться. Это ваш последний шанс. Не справитесь - либо мы уберем, либо... это сделают другие.
      ЧАСТЬ ВТОРАЯ
      Прошел год.
      Нудный, молодой голос, заполнил большой зал аэропорта, из многочисленных динамиков.
      - Граждане пассажиры, начинается посадка на рейс 1117 МоскваВладивосток.
      Потянулся поток людей к пропускному пункту. Я стараюсь пройти последним. Толстый майор стоит у рамы, держа руки за спину, и посматривает, как действуют его подчиненные.
      - Товарищ майор, - обращаюсь к нему, - я лейтенант Барсов.
      Он насмешливо переводит на меня взгляд. Действительно, вид у меня неказист. Синие джинсовые брюки, черная ветровка, натянутая на полосатую рубашку.
      - Ну и что?
      Ярость охватывает меня. Эти, сволочи, из управления только за час до посадки, предупредили, что поменялся начальник пропускного пункта.
      - Меня просили сообщить, что бы вы запомнили меня и смогли всегда пропускать, без права проверки.
      Майор настораживается и уже меняет выражение лица.
      - Ваши документы.
      Я вытаскиваю красную книжечку.
      - Так вы, подсадной...?
      - Наверно, не надо об этом сообщать всем.
      Майор оглядывается.
      - А никого нет, все ужу ушли.
      - Что бы я полетел этим рейсом, вы задержите самолет?
      - Ах, да. Я вас запомнил. Пропустите его мимо рамы, - кричит он милиционеру у столика, нарушая все законы конспирации.
      Настроение было окончательно испорчено. Я мчусь по пустым коридорам, чтобы догнать всех.
      У трапа толчея, пассажиры не торопясь поднимаются по лестнице. Вдруг, появляется черная "Волга" и противно скрепит тормозами у самых ступенек. Открываются все дверцы и появляются четверо молодых людей. Один из них, с черным чемоданчиком, отходит от машины два шага и, подняв руку, прощается с остальными.
      - Пока. Все передам, что надо.
      - Счастливого пути, - кричат остальные.
      Парень передо мной проскакивает на верх и только тогда трое молодых людей садятся в машину и она отъезжает.
      Вот те на. Всех через пропускной пункт, а этого даже на машине к трапу.
      На верхней площадке стоит Томка, маленькая стюардесса, в синей форме.
      - Привет, Петя, - улыбается она.
      - Тише ты, тоже мне конспиратор...
      Она тихонько толкает меня к двери.
      - Иди, иди, самолетный Рембо...
      - Петя, - раздался шепот у моего уха, - Тамара говорит, что там на 27 месте какой-то ненормальный.
      Это Маша, наша стюардесса. Очень обаятельная и красивая полу китаянка, полу русская. Тонкая, длинная, с высокой грудью, Машенька пользуется хлопотным уважением всех мужчин аэрофлота. Соблюдая конспирацию, она откидывается и официальным, заученным тоном с искусственной улыбкой спрашивает меня.
      - Вам принести нарзана или сока?
      - Сока, пожалуйста.
      Машенька поворачивается и покачивая соблазнительной попкой удаляется по проходу в сторону буфета. Я выжидаю минуты две, встаю и иду по проходу, с равнодушием оглядывая пассажиров. По инструкции необходимо проверить объект и наличие у него сообщников.
      На 27 месте сидит парень с выпученными глазами и искореженным страхом лицом. Я его узнаю, это тот, которого к трапу подвезла машина. Рядом дремлющая немолодая женщина, с претензиями на красоту и с высокой прической. Натасканным взглядом, осматриваю другие лица и не найдя ничего подозрительного, захожу в буфетик. Там уже помимо Маши находится вторая стюардесса, маленькая, юркая Тома.
      - Ну как, видел? - спрашивает Маша.
      - Видел. Ты не можешь подойти к кому-нибудь из пассажиров, сидящих рядом и попросить его пересесть?
      - А как сказать-то?
      - Так и скажи, мол один из пассажиров хочет переговорить с соседом. Старые друзья.
      Маша кивает головой и идет в салон. Я через щель занавески наблюдаю за ней. Вот она подходит к кому-то с другой стороны прохода, в одном ряду с опасным субъектом и что-то объясняет ему. Они долго разговаривают, наконец, поднимается мужчина, снимает вещи с полки и идет к кабине летчиков, где на месте номер два, сидел я.
      Теперь моя очередь. Выхожу в салон и иду к освободившемуся месту. Небрежно сажусь на него поворачиваюсь к воображаемому другу и... у меня чуть челюсть не отваливается. Моим соседом является старая, патлатая грымза. Ну, Машенька, ну, удружила.
      - Вы чего-то хотите сказать? - спрашивает грымза скрипучим голосом.
      - Нет, нет, - поспешно отвечаю ей.
      Откидываюсь на спинку кресла и краем глаза слежу за подозреваемым. Пока тот ведет себя нормально. Проходит минут сорок. Машин голос через микрофон сообщает, что мы подлетаем к Красноярску и пассажиров просят пристегнуть ремни. Грымза застегивается и обращается ко мне.
      - Вы слышали, надо застегнуть ремни.
      Вот гадина, мне по инструкции застегиваться нельзя. Набрасываю на себя концы ремней и делаю вид, что застегиваюсь.
      Самолет приземляется и все начинают суетится. Дверь пока не открывают, но все сгрудились в проходе. Тот парень неподвижно сидит. Женщина, его соседка, ушла в проход.
      Наконец подали трап и народ потихоньку стал рассасываться.
      - Разрешите пройти, молодой человек.
      Грымза лезла через мои колени в проход. Я быстро вскочил и пропустил ее. Наконец почти все уходят, а парень по-прежнему сидит с искаженным лицом. Я подхожу к нему и, стукнув по плечу, кричу.
      - Эй...
      Парень падает лицом на переднее кресло и застывает. Он мертв.
      Прибыла милиция и начала дотошно все исследовать.
      - Лейтенант, - меня подзывает следователь в хвост самолета.
      В буфетике, на коленках, сыщик копается в мусорном бачке. В его руках распоротый черный чемоданчик.
      - Лейтенант, вы не можете припомнить, не этот ли чемоданчик провозил с собой пассажир?
      - Похож на него. Когда мы садились в самолет, то на машине подвезли этого парня прямо к трапу. Я еще удивился, багажа нет и всего один чемоданчик...
      - А вы не могли заметить, кто-нибудь проходил в туалет или в буфет с вещами?
      - Нет не замечал.
      - Иванов, - обращается следователь к сидящему на полу сыщику, - срочно беги в аэропорт и всех пассажиров, которые этим рейсом едут дальше, опроси. Узнай по поводу чемоданчика, может кто-нибудь и видел, кто переносил его.
      - Бегу.
      Парень аккуратно, на одном пальчике, держа за ручку, протягивает злополучный чемоданчик следователю. Тот оглядывается и, схватив из мусорницы акриловую обертку из-под конфет, подхватывает чемоданчик снизу.
      - Иди. С экипажем я сам переговорю.
      Сыщик убегает.
      - Лейтенант, позови сюда стюардесс. Пропускай их сюда, ко мне, по одиночке.
      Я выхожу в салон и пальцем подзываю расстроенных стюардесс.
      - Тома, Маша, можно вас сюда.
      Первой в буфетике исчезает Томка.
      - Что-нибудь нашли? - встревожено спрашивает Маша.
      - Кто-то проходил в туалет и прихватил с собой чемоданчик убитого пассажира. Теперь ищут, кто это.
      - Чемоданчик нашли?
      - Да в мусорнице.
      - Теперь начнется. Одни неприятности.
      Как только допросили экипаж, милиция увезла труп.
      - Пойдем, пообедаем, - говорит мне Маша.
      - Мне с вами нельзя.
      - Да брось ты. Сейчас самолет заправят и мы полетим дальше. Будешь в этом перерыве, как наш старый знакомый.
      - Нет. Я пойду на вокзал, пусть все видят меня среди пассажиров.
      Проклятая инструкция сидела у меня в голове. Спецагент ни чем не должен выделяться от пассажиров.
      - Как хочешь. Коля, - обращается она к штурману, - поднеси мою сумку.
      - Хорошо, Маша.
      Я прохожу через таможню на вокзал и, поболтавшись по буфетам, сажусь на свободное кресло и начинаю подремывать.
      - Слушай, парень, ты случайно не с самолета на Владивосток?
      Передо мной стоят двое модно одетых мужчин.
      - Да.
      - Ты не видел там парня с вот таким коком на голове.
      Худощавый делает над головой воображаемый жест.
      - Видел.
      - А мы его чего-то здесь не заметили.
      - Он умер...
      - Как умер? Прямо в самолете?
      Мужчины поражены.
      - Прямо там. Умер и его куда-то увезли.
      - А вещи были при нем. Ты не видел?
      - Не обратил внимание.
      Мужчины отходят и о чем-то переговариваются. Я делаю вид, что опять впадаю в дрему. О каких вещах говорили они? У парня не было багажа, один чемоданчик...
      Наш самолет задерживают еще на два часа. Наконец диктор объявляет о посадке. Около меня опять двое.
      - Эй, парень, можно тебя попросить об одной вещи?
      Я вопросительно гляжу на них.
      - Нужно передать письмо одному человеку. Того парня... должна ждать во Владивостоке невеста. Вот ей и надо отдать письмо.
      - Хорошо, как я ее определю?
      - Она очень красива, даже невероятно... На ней будет темно-серый костюм, деловой женщины и гладко зачесанные волосы. Звать ее Валя. Она должна ждать Колю.
      Я беру письмо и отправляю его во внутренний карман.
      - Ей сказать, что произошло?
      - В общем, передайте письмо и все.
      Я отправляюсь на посадку, смешавшись с толпой пассажиров.
      У контрольной рамы сворачиваю в дверь с надписью "милиция". На диванчике лежит грузный капитан.
      - Дядя Вася, это я.
      - Вижу. Мать ее...
      Он кряхтит и с трудом начинает разгибаться.
      - Схватила, проклятая. Все кости болят, - продолжает он. - Не встать, не сесть.
      Наконец он выпрямляется.
      - Тебе выйти надо?
      - Ага.
      - Сейчас. Тут тебе письмо просили передать.
      Он вытаскивает из кармана мятое письмо. Я заталкиваю его в брюки.
      - Дядя Вася, по линии передай Реброву, это по поводу мертвого парня в нашем самолете, его должна ждать во Владивостоке невеста.
      - Ну и что?
      - Ко мне здесь подвалили два парня, просили передать ей письмо.
      - Хорошо, передам. Сейчас встану.
      С трудом, цепляясь за спинку дивана, капитан делает несколько шагов.
      - Ну вот, теперь пошли, - вытирает он выступивший пот.
      Он проводит меня мимо рамы и я, помахав ему рукой, побежал догонять пассажиров.
      Опять сижу на втором месте, как порядочный, пристегиваю себя на взлете и только в воздухе вытаскиваю письмо. В нем только одно предложение: "Парень погиб от укола в ладонь правой руки".
      Мы прибыли в Владивосток без приключений. Все пассажиры стали выходить. Маша отзывает меня в хвост самолета.
      - Петя, у тебя какие планы на сегодня?
      - Буду отсыпаться.
      - Да брось ты. Сегодня наши мальчики собираются в "Устрице" на мой день рождения.
      - Ох, ты! Маша, я тебя поздравляю. Конечно приду. Ты меня сейчас извини, но мне надо быть в толпе.
      Параграфы инструкции мечутся в голове. Я чмокаю ее в щечку и стремительно выбегаю в салон.
      В аэропорту полно встречающих. Иду в людском коридоре очень медленно, стараясь отыскать по приметам женщину.
      Вот вроде она, действительно, очень симпатичная, на ней деловой костюм, юбка выше колен и пиджак до конца юбки, выделяли стройную фигуру девушки, темные густые волосы, стянуты на затылке пучком.
      - Простите, вы, Валя?
      - Да, Валя.
      - У меня к вам письмо.
      - А вы кто?
      - Разве это важно. Вот возьмите. До свидания, мадам.
      - Нет постойте. Вы от Коли? Почему он не приехал?
      - Он... Впрочем в письме наверно все написано.
      Я кивнул ей головой и двинулся по людскому проходу дальше.
      На выходе аэровокзала толпа поменьше. За спиной слышится торопливый стук каблучков.
      - Эй, постойте, как вас там?
      Легкий шлепок по плечу останавливает меня. Сзади стоит Валя, в руках у нее развернутое письмо.
      - Я хочу знать, что произошло?
      - Разве там ничего не написано?
      - Здесь сказано, что Коля скоропостижно скончался. Это что, розыгрыш?
      - Это правда. Коля скончался в самолете на котором мы летели. В Красноярске его сгрузили.
      - Мне кажется, вам надо поехать со мной и все рассказать моему... папе.
      - Девушка, мне кажется, нам надо с вами мирно расстаться.
      Кто-то вежливо хлопает по рукаву. За мной два здоровенных типа. Они, с дружелюбием на физиономиях, приглашают к виднеющемуся автомобилю.
      Теперь в голове опять крутиться параграф инструкции. Спецагент не должен раскрывать себя и применять огнестрельное оружие вне рабочего места, (самолета). Даже в случае нападения (вне рабочего места), стараться не применять его.
      - Простите, но мне туда.
      Я подставляю ножку правому парню и успеваю толкнуть его рукой. Он растягивается на асфальте, теперь рывок через него вправо.
      - Стой, стой, мерзавец, - кричит второй парень.
      - Ребята, задержите его, - вопит Валя.
      Я проношусь в толпе и слышу слоновий топот ног сзади. У поворота дороги от витрин вокзала видна темная машина, из окна торчит рука и машет мне. Я добегаю до нее, дверца приоткрывается и только нога оказалась в машине, как она срывается с места.
      - Ну что, путешественник, нагулялся?
      На переднем месте сидит майор Ребров.
      - Вам дядя Вася передавал от меня привет?
      - Да, весь отдел поднял на ноги. Что там в Красноярске произошло?
      Я рассказываю все как было и протягиваю злополучный клочок бумаги с теми несколькими словами. Майор разглядывает.
      - Значит кто-то в самолете убивает парня и этот кто-то укалывает нагло при всех, его иглой. Надо запросить местных разведчиков, почему они всполошились.
      - А эти, которые на меня здесь напали, эта подставная девушка, они кто?
      - Не знаю. Но наши их сейчас ведут. Когда улетаешь в обратный рейс?
      - Завтра в 12.
      - У тебя сегодня вечер не занят?
      - Занят. Я сегодня приглашен в "Устрицу" на день рождения одной из стюардесс.
      - Валяй. Вот так всегда, замутишь воду, а потом расхлебывай за тебя.
      - Ладно. Ты ведь моей работе все равно не завидуешь.
      Ребров хмыкает.
      - Я тебя подвезу к гостинице.
      Столик заказан на шестерых. Весь экипаж сидит за ним, оставив одно пустое место. Тамара первая увидела меня.
      - Петя пришел. Садись сюда, Петя.
      Радист сразу наливает бокал из-под шампанского водкой и орет.
      - Штрафную.
      - Стоп. Я пришел, что бы поздравить нашу новорожденную.
      Все хохочут.
      - Это Машка так говорит всем, кого трудно притащить на вечер. - смеется Тома.
      - Петя, прости, - стонет от смеха Машка.
      - Ну ты даешь? Уже второй раз меня подставляешь.
      - А когда первый раз? - интересуется Тома.
      - Сегодня. Она подсадила меня в самолете к старому другу, от вида которого чуть не стошнило.
      - Это к безобразной старухе, - догадалась Тома и начала дико ржать.
      - А я тебе подарок принес.
      Теперь лежат от хохота оба пилота.
      - Ладно, дари. Машка, покажи ему наши подарки.
      - Петя, я принимаю эти подарки авансом в честь будущего дня рождения.
      - Тогда на.
      Я протягиваю ей большие клипсы в виде корзинки, наполненные сверкающим камнем - фионитом.
      - Ого. Это мне?
      - А кому же еще.
      - Спасибо, Петя.
      Машка встает со своего места и подходит ко мне. Она сгибается и целует меня в губы.
      - Так его Машка, так, - вопит радист. - А теперь пусть пьет штрафную.
      В голове опять мечется параграф инструкции. Спецагент не имеет право работать больным, пьяным, или как исключение, может принимать алкоголь, только при наличии препаратов, подавляющих опьянение.
      - Я не могу.
      - Что значит не можешь? Сегодня праздник. Мы выдумали женщине праздник, а он не хочет.
      - Прими таблетку, у тебя наверняка они есть, и пей, - шепчет мне на ухо Маша.
      Вот так. Она все знает.
      - Но я не могу.
      - Ладно не пей, тогда пойдем потанцуем.
      Мы начинаем танцевать почти одни в зале. Музыка замедленная и Маша, обняв меня, кладет свою голову на плечо.
      - Маша, выходи за меня замуж.
      Я хочу заглянуть ей в глаза, но она крепко прижимается ко мне и, по вздрагивающим плечам, я чувствую, она плачет.
      - Ну, что ты... Погляди, на нас все смотрят.
      - Я... сейчас. Мы с тобой потом поговорим об этом. Мне надо кое-куда, ты иди к столику, я потом подойду.
      - Маша, тебе нехорошо.?
      - Нет, нет, иди я сейчас подойду.
      Маша бросает меня и идет в сторону туалетов, а я плетусь к столику с полупьяным экипажем.
      - Петя, ну чем я хуже Машки? - колотит в плечо Тома. - Пригласи меня тоже потанцевать.
      - Не хуже, - серьезно говорю я.
      - Вот видишь.
      Она встает и чуть не падает. Градусы подточили ее дохленькие силы и она обратно плюхается на стул.
      - Я вроде пьяна. Петя, ты меня сведешь домой.
      - Сведу.
      Вскоре к нам возвращается Маша, у нее улыбающееся лицо.
      - Извините.
      - Маша, - просит один из пилотов, - потанцуй со мной?
      - Нет, нет. Я еле ноги волоку
      Она подсаживается ко мне.
      - Петя, - тихо говорит она, - Ты, извини меня. Мы с тобой потом поговорим. Сегодня проводи меня до гостиницы.
      - Хорошо. Томка с тобой в номере?
      - Со мной.
      - Тогда прихватим ее и пойдем.
      - Погоди еще немножко. Как приятно, что мы на земле. Минут двадцать посидим, неудобно как-то.
      Ко мне подходит официант.
      - Молодой человек, вам записка.
      - Кто прислал?
      - Вон с того столика.
      Ближе к эстраде сидит в красном, красивом, длинном платье Валя, которая сегодня встречала меня в аэропорту, два знакомых стриженных типчика и грустный старичок, одетый во все черное с черной бабочкой. Я беру записку и читаю.
      "Молодой человек, я хотела, чтобы вы присоединились к нашей компании. Валя."
      - Маша, ты извини, но мне надо подойти к тем ребятам и поговорить.
      - Хорошо, Петя.
      Я подхожу к столику. Один из амбалов выдергивает стул от соседнего столика и пододвигает мне.
      - Здравствуйте, - скрипит старичок. - мои друзья не умеют вежливо знакомиться. Все им бы ударить, да врезать, а я сторонник не силовых действий. Сегодняшняя история в аэропорту, лишний раз доказала, нельзя невежливо обращаться с незнакомыми гражданами. Я предположил, по рассказам моей дочки Валентины, что вы здесь не первый раз и вполне вероятно знаете кое-какие увеселительные места в городе. Пришлось поднапрячь осведомителей и я не поленился сам приехать на эту встречу с вами.
      - Вам повезло. Честно говоря, я не очень хотел приходить на эту вечеринку. Но лишь настойчивые просьбы моей девушки, заставили меня очутиться здесь.
      - Это вон та, в форме стюардессы? Хороша.
      Старичок плотоядно смотрит на Машку.
      - Очень хороша, - продолжает он. - Но я бы и так вас вычислил. Вы же живете в гостинице "Первомайской" в номере 66, правильно?
      - Правильно.
      - Вот видите, я и это знаю. А теперь к делу, времени у меня очень мало. Расскажите, что произошло в самолете? Как погиб Коля?
      Я не ломаюсь, да и зачем.
      - На 27 месте сидел всю дорогу парень с искаженным лицом. Когда мы прилетели в Красноярск, кто-то закричал, что пассажиру плохо. К нему подбежали, а он мертв.
      - Где его вещи?
      - Не знаю. Прибыла милиция, скорая и парня увезли.
      - От чего он умер, вы не слышали?
      - Говорят, плохо с сердцем.
      - А кто вам передал записку для Вали?
      Я рассказываю о двух парнях, он слушает и кивает головой.
      - Вот видите и всего-то надо было узнать, а шуму на весь город. Кстати, где вы работаете?
      И опять инструкция завертелась в голове и уставилась параграфом 17. В случае встреч с незнакомыми людьми характер и место работы не раскрывать. Использовать отработанную легенду.
      - Я контролер компании "Воздушные линии" . Занимаюсь проверкой финансовой документации в дочерних компаниях и филиалах.
      Старичок кивает головой.
      - Теперь мне понятно ваше поведение. Очень гнусная работа и всегда требует скрытности. До чего же хороша, ваша девочка. В ней что-то такое близкое к Китаю.
      - Она полу китаянка.
      - Как ее звать?
      - Маша.
      - Маша, Мария, красивое имя. Да и сама она, очень красива. Познакомили бы меня с ней?
      - Не могу и не хочу.
      За столом наступила жуткая тишина. Валя с интересом смотрит на меня, а амбалы напряглись и хищнически уперлись серыми глазами. Старичок вытянул губы и с любопытством смотрит мне в лицо.
      - Ну что же, я с ней познакомлюсь сам, но... попозже. Вы интересный молодой человек и мне весьма понравились. Мне бы хотелось. чтобы наше знакомство не прерывалось. Может еще и увидимся. До свидания.
      Мы с Машкой тащим Томку из такси, остановившимся перед дверями гостиницы.
      - Не уезжай к себе. Помоги мне ее уложить спать, - просит Машка.
      Сонная администраторша выдала ключи и опять согнулась на стуле, продолжая досматривать любовные сны.
      Машка в номер входит первая, я с Томкой в руках за ней и тут же вспыхивает свет. Напротив нас двое мужиков с чулками на голове, держат пистолеты с длинными глушителями.
      Проклятая инструкция напоминает мне, кто я есть. В случае нападения на спецагента, применять все дозволенные и недозволенные приемы, стараясь исключить применение собственного огнестрельного оружия. Стараться не раскрывать себя.
      - Здравствуйте, мадам Вей, - обращается один чулок к Маше.
      Интересное начало. Оказывается Машка, мадам Вей. Я, по-прежнему, как дурак стою, держа на руках спящую, пьяную Томку.
      - Что вам надо? - говорит Машка.
      - Вас. Надо, что бы вы без шума ушли с нами.
      - А с ними что?
      Она кивает на нас.
      - Нам свидетели не нужны.
      Тут я взрываюсь.
      - Слушай, ты, на...
      Я бросаю ему на грудь спящую Томку. От неожиданности он валится вместе с ней на стул, стоящий за его спиной, потом с грохотом на пол. Теперь этот, правый. Удар по руке. Пистолет щелкает и пуля чмокает в стенку. Получай, наношу удар в горло. Парень рухнул, как подкошенный. Второй, барахтается под проснувшейся и визжащей Томкой.
      - Вставай, - приказываю ему.
      Томка затихла и с испугом смотрит на нас, полу оторвавшись от ковра. Парень встает и толкает ногой мне свой пистолет.
      - Я сдаюсь. Не надо меня убивать.
      - Маша, возьми пистолет. Стрелять умеешь?
      Машка кивает головой. Подбирает пистолет, направляет его на парня. Я наклоняюсь над лежащим бандитом и пытаюсь залезть ему в карман. Вдруг сзади шорох и знакомый чмокающий щелчок, падаю на пол и переворачиваюсь. Мужик, видно получил от Маши пулю, он отлетел метра на два и валится на круглый стол. На груди растекается красное неровное пятно.
      - Что ты сделала, дура?
      Лицо Машки красное и испуганное, в руках дрожит пистолет. Я вскакиваю и забираю оружие из ее рук.
      - Что ты наделала? - повторяю я.
      - Петенька, он зашевелился, мне показалось он полез в карман.
      Теперь на нее нападает истерика. Она припадает к моей груди и начинает дергаться от плача.
      - Я не хотела, но он зашевелился. Я...
      Теперь ее трясет.
      - Маша успокойся, - я отрываю ее за плечи, - успокойся говорю. Ты все сделала правильно. Он мог убить нас. Погоди, я сейчас.
      Подхожу к телефону.
      - Что ты хочешь сделать?
      Зареванное лицо Машки встревожено.
      - Позвонить куда надо.
      Набираю номер майора Реброва.
      - Слушай, ты где? - сразу же переходит он на допрос.
      - Срочно приезжай в гостиницу "Советская", номер 107.
      - Что произошло?
      - Убийство, Только ты не трезвонь по всему городу, надо все сделать тихо.
      - Понял старик. А я здесь переполошился. Думал ты к себе девочек повез...
      Зазвенели гудки отбоя.
      - Вот, сволочь.
      - Ну что?
      Машка тревожно смотрит на меня.
      - Сейчас мои друзья приедут сюда.
      - Петя, Маша, что происходит? - вполне трезвым голосом говорит Томка, поднимаясь с пола она с ужасом глядит на развалившихся бандитов.
      - Хотели нас ограбить...
      - Они мертвые?
      - Может быть.
      Томка забивается в угол и сползает на пол.
      Майор сразу сдирает чулки с голов.
      - Так. Этого я знаю, этого нет. Этот по кличке Турок, из уголовников, проходит у нас по подозрению в убийстве нескольких человек. А это, новичок. Не здешний, очень похож на китайца. Мы сейчас их тихо вывезем от сюда, а вот с вами надо поговорить.
      Машка кивает головой.
      В управлении похоже работают активно даже по ночам. Везде снуют люди или смирно сидят по углам. Нас разделяют. С Машей говорят часа два, потом вызывают меня.
      Ребров насмешливо смотрит на меня.
      - Ну что, проморгал парня в самолете.
      - Я только по записке догадался, что его убили, но как... непонятно.
      - Тебе Красноярские разведчики намекнули, что это был укол. Я звонил к ним и выяснил, что укол сделан не острой иглой, а весьма тупой и она пропитана ядом.
      - Ядом? Слушай Ветров, какой идиот при всех позволит уколоть себя. Да еще в руку.
      - Значит нашелся. Яд выделен из сока среднеазиатской Карибы, но убил его не мгновенно, а через час.
      - Понимаешь, он сидел у окна и любой человек, который бы к нему подошел, должна перегнуться через пассажира, который сидел рядом.
      - А кто с ним сидел?
      - Немолодая женщина.
      - Мы ее поищем и постараемся допросить. Доктор говорит, что его кольнули, когда он садился в самолет. Теперь загадка номер два. Кто стащил в буфет его чемоданчик?
      - Не знаю. Следователь нашел изрезанный чемоданчик в помойном бачке.
      - Знаю. Его могла взять соседка и кому то передать... Все дела проходили перед ее носом. Мне сообщили, что опрошенные пассажиры в один голос говорят, что эта женщина с места не поднималась, так и сидела до конца, то есть до Красноярска. Сейчас красноярские сыщики ищут ее.
      - А может взяли соседи с передних или задних кресел? Полка-то сплошная.
      - Может и соседи. Теперь дальше. Парня ждали в Красноярске и Владивостоке. У нас его, даже ждала Валентина, дочка босса.
      - Мне эти ребята в Красноярске сказали, что Валя невеста убитого.
      - Чушь. У Вали есть муж, но смотри, на встречу едет она. Значит парень, что-то вез важное с собой. Мы сейчас дали запрос, к вам в город, по поводу Платова Константина Викторовича, так звали погибшего по данным Аэрофлота, и еще не получили ответа.
      - Так что ты выяснил из допроса Маши?
      - Ничего, кроме второй ее странной фамилии. Маша родилась от китаянки студентки, которая обучалась в Москве. Муж русский, инженер. Во время охлаждения наших отношений с Китаем, все студенты- китайцы покинули Россию и мать, бросив ребенка, уехала. Второе имя от матери и кто-то, по прошествии стольких лет, вспомнил ее.
      - Это все?
      - Пока все. Будь внимательнее, мы находим, что этим все не кончиться. Постарайся во время рейсов подольше быть при Маше, охраняй ее, а здесь под наблюдение ее возьмут другие.
      Мы возвращаемся с Машей в гостиницу.
      - Ты не уходи от нас, - просит Томка, - Мне страшно.
      - Петя, правда, оставайся здесь, а утром вернешься к себе, - просит Машка.
      - Куда же лечь, кровати-то две?
      - Очень интересно, я бы была не против, если бы ты лег ко мне, вызывающе говорит Машка.
      - Нет уж, пускай он спит на моей кровати, а я лягу к тебе, - говорит Томка.
      - Ну что ты за партнер? - тянет Машка. - Но из любви к тебе, я согласна на неудобства.
      Мы долго ворочались, Машка с Томкой беззлобно переругивались на тесной кровати и наконец заснули.
      Проснулся я от щелчка. Машка, в халате сидела на стуле рядом с кроватью и держала в руке мой пистолет.
      - Машка, что ты делаешь?
      - У тебя ТТ?
      - Другого не дали. Положи на место.
      Она неохотно закладывает оружие в подмышечную кобуру.
      - Томка ванну заняла, а я села и ударилась обо что-то твердое.
      - И, конечно, не выдержала и посмотрела, что это такое?
      -Посмотрела. Она пересела ко мне на кровать. Провела ладонью по щеке.
      - Колючий.
      - Кстати, где бы мне достать бритву?
      - Поедешь сейчас к себе и побреешься. Время только семь часов и ты успеешь соблюсти конспирацию.
      Машка наклоняется и целует меня в губы. За дверью ванны кончается шипенье воды. Машка вскакивает и идет к ванне.
      - Томка, ты скоро?
      - Выхожу.
      В аэропорту я болтаюсь среди пассажиров и, выбрав свободное кресло, плюхаюсь в него.
      - У вас нет огонька?
      Рядом со мной стояла Валя. Сейчас она одета в платье, хотя длинные, стройные ноги оголены по... Мне приходиться подняться и мы почти касаемся друг друга.
      - Я не курю.
      - Хотела вас навестить в гостинице утром, но в номере никого не оказалось.
      - Я был в другом месте.
      - У своей красавицы?
      - Разве я вам должен докладывать, где я бываю.
      - Нет. Но, во-первых, я ищу вас по чисто деловым вопросам, а во-вторых, не скрою, вы мне нравитесь. Не всякий человек, может дать отпор моему старику.
      - Простите, что вам надо?
      - Задать пару вопросов. Что вы сделали с нашими ребятами?
      - С какими?
      Я стараюсь оттянуть время.
      - С теми, которые были посланы в гостиницу, что бы пригласить вашу девушку... к нам. Старик очень хотел поговорить с ней.
      - Какой нетерпеж. Только вышел из ресторана и тут же послал к понравившейся девочке подонков. Очень хорошо, что я его расстроил. Пришлось этим придуркам набил рожу и выкинул из номера.
      Она недоверчиво смотрит на меня.
      - Вы это серьезно?
      - Вполне. Они очень неприлично стали разговаривать с девушками и со мной, что я весьма не люблю и пришлось применить силу.
      Она в полном обалдении.
      - Вы что, действительно их выкинули из номера?
      - Не из окна же...
      Теперь на ее лице мелькнула улыбка.
      - Папа их теперь убьет.
      - Этот старикашка, ваш папа.
      - Этот старикашка, свернет вам шею. Поосторожней, пожалуйста.
      - Простите.
      - Вы сюда еще прилетите?
      - Обязательно. У меня такая дурная служба.
      По радио пригласили на посадку.
      - Мне пора идти.
      - До свидания, Петя..., - она отступила на шаг и протянула мне руку. Откровенно говоря, мне очень хочется еще раз встретимся с вами. Если вы в следующий раз прилетите сюда, позвоните мне по телефону?
      Она протягивает мне клочок бумаги с номером.
      - Разве вам нужен звонок. Поднапрягите своих друзей и вам сразу сообщат о моем прибытии.
      - Мне приятней будет слышать ваш голос по телефону.
      - Валя, ты всегда так идешь на пролом?
      - Всегда. Если мне что то понравиться, я сверну головы всем, кто будет стоять на дороге.
      - Что ты вбила себе в голову? Папа найдет тебе красавцев тысячу и муж вроде у тебя есть.
      - Я не хочу тысячу, хочу одного, а по поводу мужа, его у меня нет. Есть только ребенок и документы, что жената.
      - Господи, и тебе чего-то не хватает, ведь почти все есть.
      - Ты не прав, у меня нет основного, личной жизни, - дополняет она.
      Валя обдает меня ароматом духов и прикасается губами к щеке. Мне вспоминается заводская Люська, которая учила поцелуям. Но нельзя баловать эту фурию, она меня здесь, на вокзале, разорвет и разденет... И потом, а как же Маша?
      - Пока, - шепчет Валя. - До встречи.
      Без происшествий долетаем до Красноярска. Здесь часть людей сходит и садятся новые пассажиры. Дядя Вася пожимает плечами, когда прохожу мимо него. Значит ничего для меня нет.
      Сижу в кресле и пытаюсь под однообразное вытье моторов, подремать. Вдруг в салоне раздается шум и Томкин визг.
      - Граждане, спокойно, - басит чей-то голос, - сидите на своих местах.
      Голос приближается ко мне и напоминает, кто я есть. Во мне добросовестно пыхтит инструкция. Я просовываю руку под мышку и снимаю с предохранителя пистолет. Неизвестный идет к кабине летчиков.
      - Мы вас не тронем, - продолжает приближаться голос, - А вы постарайтесь вести себя пристойно.
      Человек подходит к дверце и замахивается для стука... Теперь вступаю в действие я. Как пружина, отрываюсь от кресла и ударяю его пистолетом в спину. Мужик валиться на пол и я добиваю его по голове.
      - Варан, что у тебя?
      Из другого салона с пистолетом в руке появляется худой парень. Я стреляю в него два раза и оторвавшись от пола, несусь через развалившийся в проходе труп, в следующий салон. По центру стоит бритый амбал, одной рукой он зажал голову Машке, другая держит пистолет у ее виска.
      - Только пошевелись и я снесу ей голову, - хрипит гаденыш, - бросай оружие.
      Это только в кино, полицейские в этом случае, бросают пистолеты на пол, у меня инструкция. В случае захвата заложников, применять все доступные средства. Я нажимаю на курок. Пуля удачно попала парню лоб, высовывающийся из-за плеча Машки, и отбросила на ближайшее кресло. Там кто-то взвизгнул. Машка свалилась в проходе. Прыгаю через них и мчусь в хвост самолета. На кухоньке, скорчившись на полу лежит Томка.
      - Томка, ты жива?
      Она застонала. Теперь назад, оглядеть все салоны, нет ли еще одного прохвоста. Как они только, сволочи, проносят оружие?
      - Спокойно, граждане, - теперь оповещаю пассажиров я. - Все в порядке.
      Кажется ни одной рожи, искореженной страхом провала, нет. Только перепуганные пассажиры. Пробегаю все салоны к тому, который шевелиться у двери кабины летчиков и, схватив его за волосы, отдираю от пола.
      - А ну, пошли, голубчик.
      Тот стонет, но с трудом плетет ногами. Мы перешагиваем через первый труп, доходим до второго и я вижу уже стоящую Машу. Она шатается, схватившись за голову.
      - У тебя все в порядке?
      Она по-прежнему мотает головой. Мы протискиваемся мимо нее и плетемся на кухоньку. Здесь я обыскал преступника и связав ему руки за спиной передником, оставил валяться на полу. Осмотрел Томку. Она приходит тоже в себя.
      - Петя, они меня ударили...
      - Все в порядке.
      - Ты их взял...?
      - Да.
      Томка плачет.
      - Что за несчастный рейс. Туда летим - покойник. В городе останавливаемся- два покойника. Летим обратно - опять кого-то убили. Почему мне так не везет?
      - Ты посиди здесь. Мне надо притащить сюда кое-кого.
      Она кивает головой и размазывает по щекам слезы с разводами туши.
      В салоне я подхожу к Маше и кладу руки на плечи.
      - Пойдем туда. Свяжись с летчиками и скажи, что бы садились на ближайший аэродром.
      Она скидывает мою руку и идет к кухоньке. Я хватаю за плечи первого мертвеца и волоку туда же.
      - Куда его, - визжит Томка.
      - Приведи себя в порядок и иди к пассажирам, - командую я. - А этим, нельзя там валятся. Пассажиры с ума сойдут.
      Машка похоже пришла в себя и соединилась по внутренней связи с летчиками.
      - Ребята, на нас совершено нападение. Петя их всех положил, теперь просит, что бы посадили самолет на ближайший аэродром.
      - Как пассажиры?
      - Я сейчас иду к ним.
      Мы выходим вместе. Маша сторонится меня и начинает своим звонким голосом успокаивать пассажиров.
      - Граждане пассажиры, в связи с происшествием на нашем лайнере, мы вынуждены сесть в ближайшем аэропорту. Прошу соблюдать спокойствие.
      Я подхожу к второму трупу и, подцепив его, тащу также на кухоньку.
      Томка выскочила в салон и ходит по пассажирам, успокаивая их. Вроде они уже в норме.
      Я сваливаю мертвецов в кучу. На кухоньке появляется Маша. Она протягивает мне пистолет.
      - Там у кабины летчиков лежал. Пассажиры просили передать.
      - Хорошо.
      Маша не уходит.
      - Петя..., ты же мог промахнуться...
      - Нет.
      Откуда ей знать, что в учебке меня каждый день тренировали всаживать пулю в высовывающуюся воображаемую мишень за объектом. Все спец агенты должны уметь это.
      - Ты..., ты...
      Она исчезла. Вот и пойми женщину, похвалила или нет.
      Парень пришел в себя. Я склонился над ним.
      - Говорить можешь?
      - Меня предупреждали, - еще с трудом говорит он, - что в самолете есть подсадная утка. Не поверил. Вот и поплатились.
      - Куда собирались лететь?
      - В Ирак...
      - Террористы?
      - Транспортировщики.
      - То есть, что-то перевозили?
      - Перевозили, но кого-то.
      - Так сколько вас было?
      - Трое, но тот кого надо перевезти, находился среди пассажиров.
      - Ты его можешь показать?
      - Нет. Его знал только Чижик. Вон он, с дыркой в голове.
      Пленник кивает головой в сторону мертвеца, подстреленного тогда в салоне рядом с Машей.
      - Как прошли с оружием в Красноярске?
      - За сто баксов, уплатили верзиле у рамы.
      Хорошо, что дядя Вася не доверял своему напарнику. Всегда через раму переводил нас сам.
      - Что со мной будет? - прерывает он меня.
      - Не знаю. Наверно будут судить.
      Теперь он облегченно вздыхает и я понимаю почему, если у него сильный главарь, его выкупят. Заговорил динамик из кабины летчиков.
      - Маша, Тома, готовьтесь к посадке.
      Я высунулся в салон и поманил Томку, которая в этот момент обернулась ко мне.
      - Или сюда.
      - Что?
      - Посадка.
      - Поняла.
      Всех пассажиров попросили выйти в аэровокзал. Прибыла милиция и с меня долго снимали показания. Увели живого бандита. Скорая помощь сняла два трупа и мы были готовы продолжать рейс.
      Весь полет я приглядывался к пассажирам, пытаясь определить, что за важная шишка летит в самолете, ради которой террористы хотели захватить самолет. Никто не вызывал подозрения.
      Машка совсем со мной не говорит и злобно поглядывает на Томку, которая пытается оказать мне бесконечные услуги.
      - Петя, тебе кофе не нужно? - обращается Томка.
      - Спасибо. Не надо.
      - Я тебе с коньячком.
      - Не надо.
      - Ай..., - вскрикивает Томка. Машка не чаяно задевает ее локтем, Неужели нельзя поосторожней.
      Машка молча проходит в салон.
      Мы прилетели домой. Все пассажиры выходят из самолета, остается экипаж и я.
      - До свидания ребята, - я прощаюсь со всеми.
      - Петя, погоди, проводи меня, - пищит Томка.
      - Мне необходимо срочно в управление.
      Летчики кивают головами, Машка вздрагивает.
      Меня принимает незамедлительно мой начальник.
      - Все знаю. Твои действия одобрены руководством. Так что, орденок точно подкинут.
      - Но в этой поездке много темных пятен. Непонятно, кто и зачем убил парня, неясно, кто хотел и зачем-то пытался украсть стюардессу и наконец, кого бандиты должны перевезти за границу?
      - Ты не знаешь, мы тем более, - шутит начальник. - Но кое что я тебе все же скажу. Платов Константин Викторович, он же Паличек Саломон Михайлович, 1960 года рождения, президент компании "Мария", прихватив полтора миллиона долларов из кассы своей компании, полетел на Восток и был убит в твоем самолете. Причем охрана президента утверждает, что довела его живым до трапа самолета с чемоданчиком. Чемоданчик с деньгами исчез, хозяин мертв, но его ждали в Красноярске и Владивостоке.
      - Так вы знаете где деньги?
      - Предполагаем, что последняя выходка террористов, связана с этими деньгами. Наверно, деньги до последней минуты были в самолете.
      - Вы предполагаете, что человек которому хотели устроить побег за границу, был с этими деньгами?
      - Да. Так думаем.
      Я поднимаюсь по лестнице и вижу на подоконнике женскую фигуру. При виде меня она соскакивает. Машка...
      - Я тебя жду, - обычным голосом говорит она.
      - Пойдем.
      Я открываю двери квартиры. В прихожей Машка обвивает мою шею руками и крепко целует.
      - Петя, милый, я тоже тебя люблю.
      Мы целуемся.
      - Пойдем в комнаты, Машенька.
      Машка по хозяйски обосновалась на кухне, а я сижу рядом на стуле и смотрю как она ловко готовит стряпню.
      - Папа всегда оставлял меня дома одну, - рассказывает Машка, - вот на ошибках и училась готовить пищу. Зато потом, когда гости приходили к нам домой все восхищались, как это я такие необычные блюда сделала.
      - А о маме тебе что-нибудь известно?
      Машка замирает над сковородкой.
      - Нет... Да... Недавно на улице какой-то парень пакет передал и привет от мамы.
      - В пакете деньги?
      - Да.
      - И никакой записки?
      - Никакой.
      Машка продолжает рассказывать о своей жизни, но я опять прерываю ее.
      - Маша, а почему в гостинице тебя бандюга назвал, Вей?
      Она опять замирает.
      - Так мама хотела меня назвать. Я сама была напугана, когда услыхала это имя.
      - Потому ты и прихлопнула его?
      - Нет. Это не чаяно, я не хотела... Было страшно, а он вдруг зашевелился...
      Теперь Машка молчит, думая о чем-то своем.
      Наконец стол накрыт и мы, подшучивая друг над другом, уплетаем пищу.
      - Ты что-нибудь узнал о бандитах и том... убитом в самолете? - вдруг серьезно спрашивает Машка.
      - Нет, ничего нового.
      - Неужели ваши ничего не раскрыли?
      - Больше догадок, но самая интересная загадка с деньгами, которые пропали в нашем самолете.
      - С деньгами?.. И много?
      - Наши выяснили, что полтора миллионов долларов.
      - Ух, ты... А ты был женат? - вдруг неожиданно спрашивает она.
      - Был.
      - Разошлись?
      - Разошлись, - вру я ей.
      Зачем рассказывать эту страшную историю про Юльку.
      - И дети были?
      - Нет.
      День заканчивается и пора спать. Машка, как будто у себя дома, идет в ванну и поплескавшись, выходит в халате.
      - Петя, там у тебя вода плохо уходит.
      - Черт с ней.
      - Давай быстрей не тяни.
      Я не тяну и вскоре мы встречаемся в постели.
      Утром Машка исчезает, а я иду в управление. Начальник встречает меня с бодрой улыбкой.
      - Игорь Сергеевич, мы тут посовещались с руководством и хотим послать тебя на курсы обучения высшего звена.
      - Как не справившегося что ли?
      - Ты же раскрыт. Теперь все бандиты по линии наверняка предупреждены.
      - Я что летать больше не буду?
      - Сейчас мы не успеем подобрать тебе замену. Поэтому завтра выйдешь в последний рейс. Туда, обратно и... в высшую школу.
      - А сейчас нельзя в школу?
      - Начало занятий через месяц. Так что, успеешь.
      Значит Юльку мне простили окончательно?
      В соответствии с инструкцией, продолжаю соблюдать конспирацию и прохожу на самолет с толпой пассажиров. Теперь мое место не второе, а 56, у самого прохода. Мимо проходит Машка и ласково задевает рукой. До Красноярска рейс проходит ровно.
      Смешавшись с пассажирами, выхожу в аэропорт и отправляюсь пообедать в какую-нибудь забегаловку.
      В кафе к моему столику подходит симпатичная женщина. Что-то знакомое в ее необычном смуглом лице.
      - Можно к вам, молодой человек.
      - Пожалуйста.
      Она ставит на стол поднос с двумя тарелками и стаканом компота.
      - Вы не с этого рейса во Владивосток?
      - С него.
      Интересно, кто она? Пассажирка или кто? Где же я ее видел? Женщина начинает энергично есть.
      - Я ни разу не была во Владивостоке, - продолжает в перерыве между ложками супа, женщина, - сейчас вот лечу в Барнаул, там у меня дочь.
      На центральном пальце правой руки выделяется уродливый толстый ноготь. Стоп. Я ее видел раньше в нашем самолете, она сидела с этим... убитым.
      - Вы рановато приехали. Самолет в Барнаул через четыре часа.
      - Я из поселка Первомайское, наш автобус до города ходит раз в сутки, вот и пришлось осесть здесь на вокзале.
      Она доедает второе и запивает компотом.
      - Хотите погадаю вашу судьбу. Я ведь гадалка.
      - Погадайте.
      - Дайте вашу левую руку, покажите ладонь.
      Я протягиваю руку и смутное чувство опасности проходит судорогой по телу. Она выбрасывает свою руку вперед, чтобы перехватить мою ладонь, но я успеваю отдернуть руку назад. Ее ногти впились в поверхность стола.
      - Ах ты, дрянь.
      С силой прихлопнул ее руку сверху. Она вскрикнула. Все окружающие обернулись к нам.
      - Пусти.
      Она с яростью глядит на меня, ее вторая рука уперлась мне в грудь
      - Не спеши.
      Я второй рукой зажимаю ее руку и, оторвав ее от стола, рассматриваю кисть. Пальцы руки шевелятся как змеи. На центральном пальце двойной ноготь. Хватаю его пальцами другой руки и... ноготь съезжает ко мне.
      - Грабят! - вдруг вопит женщина. - На помощь, грабят!
      Я врезал по ее щеке свободной рукой и тут... сильнейший удар отрывает от женщины и отбрасывает меня в сторону, прямо в заделанные в пол столики. Передо мной знакомая фигура, один из тех парней, что передавали записку для Вали.
      - Беги, дура, - орет он, валяющейся женщине.
      Я вскакиваю и чуть не кричу от боли, левая рука висит как плеть.
      - Сволочь.
      Уже не до инструкции, лезу в кобуру за пистолетом, но парень повернулся и бросился бежать. Прислоняюсь к стене и тут вижу у моих ног, тот проклятый ноготь, который сорвал с пальца женщины.
      Руку положили в гипс тут же в медпункте. На самолете стюардессы ахнули. Не соблюдая ни каких инструкций они бросились ко мне.
      - Петя, что с тобой? - взвизгнула Томка.
      - Что произошло? - спросила Маша.
      - Шел по улице. Поскользнулся. Упал. Очнулся, гипс.
      - Чего ты несешь?
      - Тогда не спрашивайте.
      - Бедненький.
      Машка проводит по волосам рукой.
      - Петя, я тебе сейчас кофе принесу, - волнуется Томка.
      - Попозже. Идите, делайте свое дело. Когда в воздух поднимемся, тогда угостите.
      Владивосток встретил мелким дождем. Я попросил летчиков до вечера провести вечер с девушками и быть все время рядом. Сам намеривался добраться до Реброва и поговорить с ним.
      - Привет, инвалид, - усмехается майор. - Я уже говорил с твоим начальником, что бы он тебя больше на линию не пускал. Только отправишься в полет, обязательно произойдет какая-нибудь пакость.
      - Лучше посмотри какой я тебе принес подарок.
      Он осторожно разворачивает обрывок газеты.
      - Что это?
      - Ноготь...
      - Мать честная. Чей это?
      - Они подослали женщину, которая должна меня поцарапать. Я ее узнал, она сидела вместе с тем парнем, которого убили прошлый раз в самолете. А ее прикрывали те двое, что в тот рейс передавали записку Вале.
      Ребров достает увеличительное стекло и рассматривает ноготь.
      - Смотри как ловко сделано. Здесь захватики, а здесь чуть липкая поверхность, а вот оно... Жало шероховатое и за счет этого всегда пропитано жидкостью. Тебе явно везет.
      Ребров вызывает эксперта. Приходит лысый, небритый мужичонка. Он долго любуется ногтем.
      - Это китайское изготовление. Сам император Го карал своих провинившихся подданных вот этими ногтями. Так, дружески пожимая им руки или похлопывал по плечу...
      - Но это наверно было очень давно?
      - Верно. Но подлость осталась на века.
      - Современные спецслужбы взяли на вооружение этот прием, - продолжает мужичонка, - мы уже находим такой третий ноготь в России.
      - Это все? - спросил Ребров.
      - Все.
      - Возьмите себе эту штучку и исследуйте ее.
      - Есть.
      Мужичонка уходит.
      - Что же с тобой-то делать? Прямо хоть выставляй охрану подле тебя.
      - Да брось ты это.
      - Не очень-то хочу бросать. Тебя хотели убить. Одного не пойму. Зачем убивать какого-то рядового охранника и гоняться за ним?
      - Ради мести.
      - Какой? За те два трупа в гостинице? Понимаешь, получается, что ты как центр притяжения каких-то событий. Мы здесь тоже не спим и получается странная раскладка. Есть две силы. С одной стороны старик, сильнейший мафиози этого края, ты с ним уже говорил в ресторане. С другой стороны, какая-то... организация, которую даже старик опасается. И вот они, действуя независимо друг от друга, идут к одной цели.
      - А причем здесь я?
      - А ты, помешал им в очень важной операции и продолжаешь мешать дальше... Твое присутствие в самолете, вот корень зла.
      - Скоро меня избавят от самолета. Начальство решило направить меня на повышение квалификации.
      - Тебе еще надо вернуться домой. А ты сейчас только на половину спецагент. Рука-то как, болит?
      - Нет не болит. Я полечу обратно. Ничего со мной не произойдет.
      - Валяй, герой. Человека я все же вместо тебя выделю.
      Машку сегодня не украли и вообще это была на редкость обаятельная женщина. Она откололась от экипажа и мы провели весь день вместе.
      Вечером, у меня в номере Маша спросила.
      - Петя, неужели тебя отправят с такой рукой охранять самолет?
      - Меня не надо отправлять. Я лечу обратно уже как пассажир в свой последний рейс.
      - Значит тебе будет замена?
      - Может быть.
      На следующий день летим обратно. Машка приносит поднос с напитками.
      - Я вычислила, кто за место тебя сидит в самолете.
      - Каким образом?
      - Он видно первый раз и весь настороже. Вон видишь, стриженный затылок в десятом ряду.
      - Ох, Машка, почему ты не работаешь у нас?
      - Я тебе сделала коктейль. Возьми.
      Она протягивает мне стаканчик. Я выпиваю его. Ничего себе коктейль, какая-то бурда из трав, приправленная коньяком.
      - Какую ты пакость приготовила.
      - Он тебе сейчас поднимет тонус. Я пойду дальше, обслужу пассажиров.
      Она ласково провела рукой по щеке. Меня стало клонить ко сну и вскоре я отключился...
      - Эй, вставай, - кто-то трясет меня за плечо.
      Передо мной стоит мужчина с пистолетом в руке. Рефлекс опасности и страницы инструкции прорезались сквозь полусонное сознание. Я склоняюсь, как от боли и просовываю здоровую руку под пиджак. Пистолета нет. Мужчина смеется.
      - Никак пушку потерял? Бывает. Убирайся. Все уже давно ушли.
      Я оглядываюсь. В салоне никого нет.
      - Мы что, прилетели?
      - Прилетели. Давай, двигай к выходу.
      Я выхожу в проход и... вижу в десятом ряду на кресле труп мужчины. Его голова прострелена и, выкатив глаза, смотрит в потолок.
      - Твой дружок, сразу успокоился, - говорит сзади меня мужчина.
      Я его не знаю. Может это действительно тот, Ребровский, выделенный мне в помощь.
      У выхода стоит Томка с глазами полными слез.
      - Петя..., - только и смогла она жалобно протянуть.
      - Что происходит?
      - Иди, иди.
      В спину уперся ствол пистолета.
      Солнце ударило в глаза. Я перед трапом один. Вдали видны машины и люди. Только встаю на ступеньки, трап тут же начинает отъезжать. Сзади глухой стук. Оборачиваюсь и вижу, что дверца самолета закрыта.
      Мы подъезжаем к стоянке машин. Ко мне на трап взбегает... полицейский. На ломанном русском он спрашивает.
      - С вами, все в порядке..., мистер...
      - В порядке.
      - У вас рука... гипс...
      - Все в порядке.
      Он помогает мне спустится и тут мы слышим рев самолета. Я оборачиваюсь, самолет делает разбег и, задрав нос, уходит в небо.
      Мы сидим на вокзале и толпа русских пассажиров рассказывает мне, что произошло.
      - Они выскочили со всех сторон, человек пять и все с оружием. Где сидел охранник им было известно и его сразу убили. Нас взяли в заложники и самолет развернули на Пакистан. Здесь, в Карачи, самолет заправили, всех высадили и, взяв в заложники экипаж, террористы улетели на Восток.
      - А куда, известно?
      - Никто не знает.
      - А вы видели только пять человек? Не было там шестого?
      - Нет, они всех выгнали с самолета.
      - Черт возьми, неужели все пять подонков одновременно встали и захватили самолет сразу. Летчики хоть сопротивлялись?
      - Вам же говорят. Они сразу же убили охранника, они знали где он сидит. А летчики, что они против оружия могут сделать.
      Прав Ребров, что-то затевалось с самолетом. Меня усыпили, моего приемника убили, а самолет угнали. Как там Томка, Машка? Вспоминаю заплаканное лицо Томки. Тяжело девчонкам.
      За нами в Карачи прилетел самолет аэрофлота. Мы вернулись домой и я с аэропорта сразу отправился в управление.
      - Проворонил самолет? - сразу встретил меня начальник.
      - Стюардесса чем-то напоила, вот сразу и отключился.
      - Хорош, агент. Руку сломал, все проспал, оружие потерял.
      Я молчу, возразить нечем.
      - Ладно, - вдруг смягчается начальник, - Ребров за тебя заступился. Хоть и потерял он хорошего парня, но тебя не винит.
      - Что с самолетом? Где он теперь?
      - Возвращается.
      - От куда?
      - Из Индонезии.
      - А экипаж?
      - Кроме одной стюардессы, возвращаются все.
      Нехорошее предчувствие охватило меня.
      - Мария...?
      - Она. Тебе придется написать подробно все что знаешь о ней. Все разговоры, все, с чего начались твои неприятности в самолете и ее поведение при этом.
      - Неужели вы думаете, что она...?
      - Теперь кое-что знаю и догадываюсь о ходе событий. Ради твоей стюардессы велась эта неразбериха с жертвами и угоном самолета.
      - Этого не может быть?
      - Может. Мы, с помощью внешней разведки установили, что мамочка через международный картель преступников попросила вернуть ей дочь.
      - Мамочка богата?
      - Еще как. Владеет целым пиратским флотом у берегов Индонезии. По ее просьбе, за дело взялись наши мафиози и заграничные. А ты без конца им мешал. В гостинице ты помешал ее утащить, в самолете ты отбил нападение террористов, пытающихся ее перевезти за границу.
      - А она то сама догадывалась об этом?
      - Она знала обо всем и была готова к побегу. Последнюю операцию бандиты провели с ее помощью. Она пронесла оружие, тебя напоила снотворным, указала террористам агента и заодно прихватила полтора миллиона долларов, которые были все время при ней.
      - Значит Маша убила того парня с деньгами?
      - Нет. Там был свой специалист, по всей видимости, та женщина с искусственным ногтем, которая хотела тебя отправить тоже на тот свет. Но она наверняка знала Машу и это она после убийства парня, вытащила из его рук чемоданчик и выставила его в проход. Маша проезжала со столиком, развозила вам еду и сунула чемоданчик под салфетку на нижнюю полку столика. В буфете Маша распотрошила чемоданчик, деньги куда то перепрятала. Мы же подумать не могли, что это дело ее рук.
      - Кому же предназначались деньги, Маше?
      - Трудно сказать. Но раз передали Маше, значит ей.
      - А те двое парней в Красноярска?
      - Мне кажется, была цепочка, парни в Красноярске, Валя во Владивостоке и старик. Ведь сначала старик интересовался деньгами, а потом успокоился. У этой мафии есть такое правило, если они потеряют что-то, то хоть из под земли, но найдут. Однако здесь старик не очень применял свои способности, значит... он узнал, что деньги у Маши и сразу успокоился.
      - Черт возьми, я был в Машу влюблен и не о чем не мог догадаться.
      ЧАСТЬ ТРЕТЬЯ
      Прошло три года.
      После учебы в академии меня направили во Владивосток в Отдел безопасности Морского департамента России.
      В это время в морях вокруг Индонезии, Филиппин, вдоль побережья Китая развилось пиратство. Наши траулеры, грузовые и пассажирские суда стали подвергаться беспрерывному нападению и грабежу. Особенно свирепствовали китайцы. По этой причине и был создан в 1992 году в России Отдел безопасности при морском департаменте.
      Мой начальник, в отличии от меня моряк, капитан второго ранга Игнатьев Валентин Иванович, сразу принялся вводить в курс дела.
      - Петр Андреевич, я вам скажу кратко. Пиратство свирепствует в морях очень давно и на борьбу с ними встали почти все государства в мире. В 1988 году в Риме была собрана конференция 76 государств, в том числе и наше, где была подписана Конвенция по борьбе с незаконными актами, направленными против безопасности морского судоходства. В 1991 году несколько стран, обладающих мощным торговым флотом, подписали Каула-Лампурское соглашение, о создании международных военно-морских сил против пиратов. Наши бюрократы посчитали, что это весьма накладно для российской экономики и несмотря на ежегодные приглашения, отказались участвовать в объединенных силах. Наконец, когда пираты допекли нас так, что стали наносить нашей стране ощутимый материальный урон, связанный с человеческими жертвами, решили создать наш отел безопасности. Я хочу предложить вам в отделе работать в группе иностранного представительства. Вы женаты?
      - Нет, - удивился я такому переходу
      - Это уже неплохо.
      - А почему вы так спросили?
      - Мы уверены, что пираты имеют везде своих людей, а может даже связаны с местной мафией и активных наших сотрудников будут знать в лицо. Если бы у вас были здесь родственники или семьи, то вполне вероятно давление на них или угрозы расправы.
      - Во Владивостоке они тоже есть?
      - Есть. В этом я не сомневаюсь. По нашим данным самая крупная группировка во Владивостоке в руках, главаря по кличке "старик", а он имеет международные связи с бандитами.
      - Вы сказали, "старик"?
      - Да. Вы что знакомы с ним?
      - Три года тому назад, когда я был спец агентом в аэрофлоте, я встречался здесь с одним главарем с такой кличкой.
      - Интересно. Ну ладно, сейчас вы поднимите архивные данные, а так же всю информацию по компьютеру и просмотрите материалы о последних происшествиях в Желтом и Восточно- Китайских морях.
      Вечером я решил пообедать в ресторане при гостинице. Народу было много и только я присел к столику с какими-то иностранцами, как любезный официант вдруг сказал мне.
      - Простите, вас хочет видеть дама.
      - Дама? Где она?
      - Вон за тем столиком у большого цветка.
      Я иду к указанному столику.
      - Валя...
      - Узнал все-таки. Я говорила тебе, что мы еще свидимся.
      На ней темно-синее бархатное платье, открывающее плечи. Она совсем не изменилась и обворожительная улыбка все так же покоряет окружающих. Два охранника сидят здесь же за столиком и настороженно смотрят на меня.
      - Надо же, военный, - продолжает она, - да еще капитан. Я тогда даже предположить не могла, что ты служишь в министерстве безопасности.
      Два типчика за столом напряглись при этих словах.
      - Да столько произошло изменений за это время. Как здоровье старика?
      - Слава богу, здоров. Так же активен и деятелен. Когда ему сказали, что видели тебя в морском департаменте, он просил передать тебе привет.
      - Спасибо.
      - Правда он был три года назад очень обижен на тебя за то, что ты убрал его людей, но видно тебя оберегал бог и старик все простил.
      - А ты как. Как муж?
      - Никак. Мужа убили. Осталась с сыном. Теперь помогаю старику.
      - Я всегда знал, что у вас хорошо налажена служба информации и попав к вам в поле зрения, понимаю, что ты не зря появилась здесь.
      - Ты ведь пришел сюда поесть? Я уже заказала все. Вон официанты идут.
      Нам на стол навалили всякой аппетитной жратвы. Мы с Валей чокнулись за встречу и навалились на бифштексы с салатом.
      - Да, я действительно пришла ради тебя. Все ждала, а вдруг позвонишь. Боялась, что женишься, а ты все неугомонный, такой же.
      - Валь, брось. Я рад тебя видеть, ты стала еще красивее.
      - Правда. Если бы папа не попросил меня поговорить с тобой о деле, я бы...
      - Валя, выпьем за встречу.
      Мы чокаемся и выпиваем бокалы.
      - Что твой папа хочет?
      - Мы сразу поинтересовались куда ты устроился в морском департаменте и конечно, когда узнали, меня сразу же послал на эту встречу.
      - Может мы с тобой потанцуем?
      Она внимательно смотрит мне в глаза.
      - Потанцуем.
      В центре зала на небольшом пятачке трясется несколько пар. Мы выходим с ней и почти прикасаясь грудью друг к другу начинам под такт изгибаться телом.
      - Моих мальчиков боишься, что могут весь разговор услышать?
      - Твоих мальчиков я не боюсь. А говорить в их присутствии действительно не хочу.
      - Ладно. Папа предлагает тысячу баксов в месяц за информацию о том, что происходит у тебя в отделе.
      - Валя, опомнись. Ты же догадываешься, как я люто ненавижу всю уголовную шушеру. Это у меня в крови, еще когда убили моего деда хулиганы на улице. Просто так, взяли для развлечения и убили. Нет.
      - Пять тысяч.
      Валя смотрит умоляющими глазами.
      - По-моему, ты не поняла...
      - Десять тысяч. Это же бешеные деньги.
      - Нет. Валя, кончай об этом.
      Мы танцуем и она уже обречено смотрит на меня.
      - Ты просто ходишь по лезвию ножа. Тебя могут убить.
      - Я военный, а они на фронте всегда погибают. Сейчас не перестройка, сейчас настоящий фронт. Оголтелые преступные элементы против нормальных граждан, которых я должен защищать. Кто кого и там, и там, будут жертвы.
      Валя уже ничего не говорит и когда кончается танец, мы подходим к столу. Мы опять чокаемся и Валя продолжает свою мысль.
      - Но для тебя сейчас фронт на море, где свирепствуют пираты.
      - Для меня война везде.
      - Ты безнадежный фанат.
      - Увы. Ты права.
      В управлении попросили подождать и когда пригласили в кабинет, я даже не узнал Реброва, как он изменился, поседел и покрылся сеткой морщин.
      - Привет, бродяга, - дружелюбно говорит он.
      - Тебя можно поздравить, уже подполковник.
      - Зато ты, капитан. Значит, прибыл на новое место назначения. Поздравляю.
      - И уже успел встретиться со старыми знакомыми.
      - Да, ну. Давай, рассказывай.
      Я ему подробно описываю встречу в ресторане.
      - Меня в твоем рассказе беспокоит одно, - говорит Ребров, - значит у них в Морском департамент есть информатор. Это плохо. Придется поговорить с Пироговым. То что ты сразу ей отказал, это тоже плохо. Надо было потянуть, переговорить с нами и мы бы решили, что дальше делать. Старик нам уже давно поперек горла. Его не взять голыми руками, а свой человек, ой, как там нужен. Теперь слушай меня внимательно. Я уже здесь работаю несколько лет и изучил старика от корки до корки. Ты думаешь, он тебя отпустит из своих когтей? Нет.
      - Но я же не в его когтях.
      - Ты слушай. Он никогда не откажется от своих идей и если ему нужен человек в отделе безопасности, то он пойдет любыми путями, но постарается его получить. Атака на тебя только началась.
      - Что, других объектов других нет?
      - Есть. Но с тобой они больше знакомы и ты им чем- то понравился.
      Обстановка в Желтом и Восточно-Китайском море осложнилась. Пираты, почему-то на военных катерах ВМС Китая грабили все проходившие суда, независимо от принадлежности государств. На несколько наших судов так же было осуществлено нападение. Причем, все свидетели в один голос утверждали, что сначала военные моряки с катеров захватывали судно, потом подплывали джонки и начинался чистейший грабеж. МИД России обратился к Китаю с просьбой прекратить произвол на морях. Китайцы, как ни странно, отреагировали. Они сослались на нехватку сил и средств для борьбы с пиратами и отдали на откуп рыбацким кооперативам всю борьбу с ними, предоставив им массу вооружения. Теперь нас и суда других стран грабили не катера ВМС, а... рыбаки-кооператоры, вооруженные и оснащенные боевыми кораблями не хуже военных моряков.
      Меня вызвал к себе капитан первого ранга Пирогов, начальник секретной части морского департамента
      - Петр Андреевич, - начал он, - неплохо бы вам съездить в командировку в Пекин.
      - Что-нибудь туда перевести?
      - Нет. Хорошо бы вам встретиться с руководителями пиратских формирований юго-восточного и южного побережья Китая и поговорить с ними. Мы знаем, что эти господа и подмяли под себя рыбацкие кооперативы.
      - Простите, товарищ капитан первого ранга, разве у нас нет других влиятельных фигур, которые могут пойти на переговоры и потом, разве правительство Китая само не может навести порядок и поговорить с ними?
      - Китайцы признались в своем бессилии остановить пиратство и предложили нам самим вступить с ними в переговоры. Мы остановились на вашей кандидатуре потому, что у вас там есть общие знакомые, с которыми возможен контакт.
      - У меня?
      - Да у вас. Разве вы не знакомы с мадам Вей? Мне подполковник Ребров рассказал об этом.
      - ??? ... Знаком.
      - Вот, видите. Поезжайте. Мы вам выдадим все полномочия на переговоры.
      В холле гостиницы ко мне приближалась Валя. Она, как к родному, подошла и поцеловала в щеку.
      - Здравствуй, Петя. Вот захотелось встретиться с тобой.
      - А где твоя охрана?
      - Здесь... Вон сидят в креслах. Пойдем к тебе в номер, нужно поговорить.
      - А эти..
      - Пусть сидят здесь.
      В номере Валя подошла к телефону, заказала шампанское и фруктов в номер, потом аккуратно села на стул.
      - Тебе большой привет от папы.
      - Чего-то твой папа, часто мне стал передавать приветы.
      - Это я ему всегда напоминаю, что на свете существуешь ты.
      - В чем дело, Валя? Зачем это делать, когда мы все давно выяснили.
      - По-моему мы выяснили вопросы только деловой части.
      - А разве еще есть не деловая?
      - Да, есть. Ты забываешь, что я женщина.
      - Ты ошибаешься. Я тебя всегда ценил как женщину. Ты очень красива, обаятельна, жаль только, что ошиваешься в дурной компании.
      - Так я тебе нравлюсь?
      - Нравишься.
      Валя встает, направляется ко мне и, положив руки на плечи, нежно целует. С грохотом раскрывается дверь и на пороге толпа. Впереди сам... старик, за ним немолодая женщина и охрана.
      - Вот их и застукали. Я тебе говорил, - скрипит противным голосом старик, обращаясь к женщине, - она заперлась с молодым человеком не зря. У нее любовь понимаешь. А... да это же... Петр..., как вас... Впрочем не важно. Что вы делаете здесь с моей дочерью?
      - Целуюсь.
      - Папа, ну что ты все следишь за мной? Неужели мне нельзя иметь свою личную жизнь?
      - Увы... Я должен знать о твоей личной жизни все. Мы живем в такое время, когда каждая царапина может превратиться в гнойную рану, а потом может быть крах. Твои многочисленные жеребцы и твой первый хлюст- муж, всегда доставляли мне много неприятностей.
      - Папа, что ты говоришь?
      - То и говорю. Хочешь, что бы нас всех под корень вывели? Ты же знаешь, он из органов.
      - Ну и что? Я хочу жить сама, понимаешь. Сама.
      - Может в другой семье, ты и жила бы сама, а у меня- нет. Я даже не поленился подняться и приехать сюда, что бы покончить со всем этим. Эй, ребята, подтащите мне стул.
      Подают стулья для него и женщины. Валя стоит передо мной и не двигается.
      - Так что мы с вами будем делать, молодой человек. От всех моих благ вы отказались, мою дочку охмурили, в прошлом времени много напакостили...
      - Да, действительно, вам со мной не повезло. Я даже оправдываться не буду, за исключением одного. Я пока вашей дочери симпатизирую, хотя она воспитана не для..., как бы сказать, моего общества.
      - Естественно, она моя дочь.
      - Я ведь понимаю, что учитывая вашу занятость, вы не зря появились здесь. Если бы я уже был вам так... поперек горла, со мной бы расправились без вашего присутствия.
      - Хорошо соображаешь. Я даже подумал, что у меня был бы прекрасный зять...
      - Скажу вам больше, дело, наверно, и не в Вале.
      - Хм... Здесь ты чуть ошибаешься, в ней тоже. Так вот, действительно, мне нужен ты. Тебе дочь уже предлагала деньги и ты отказался, тебе дочь предлагает любовь, а ты говоришь, что она плохо воспитана. Теперь я иду на крайние меры... Мы тебя скомпрометируем. Для фаната нет больше трагедии, чем презрение своих товарищей. И первой ласточкой в этой трагедии сыграет моя дочь...
      - О чем ты говоришь, папа? - удивилась Валя.
      - Тебя все правоохранительные органы знают, как дочь и помощницу своего отца. Теперь, они еще узнают, что дочь влюблена в капитана Морского департамента.
      - Папа...
      - Замолчи. Ребята, карточка готова?
      - Да, - один из амбалов подает фотографию.
      Старик крутит ее перед моим носом. На ней Валя целует меня.
      - Видал? Только что сняли.
      - Хорошее фото, - говорю я.
      Старик ошеломленно смотрит на меня, потом резко сжимает губы.
      - Ну-ка все, вон из номера. А мы с тобой поговорим наедине.
      Все покорно выходят. Старик встает, подходит к окну и заглядывает за занавеску.
      - Когда ты едешь в Китай? - спрашивает он.
      - Завтра.
      - Цель задания?
      - Не знаю.
      - Зря ты так. Мы потом все узнаем сами. Мне сейчас в голову пришла шальная мысль, а почему бы тебя все таки действительно не сделать своим зятем. Как ты вернешься с Китая, мы сыграем свадьбу. Молчи. Я знаю, будешь нести свое, не воспитана, криминальная семья, не любишь... Мне наплевать. Готовься, войти в семью. Понял?
      - Странная раскладка, сначала говорите о неприятностях, которые я вам приношу, а теперь готовы сделать меня близким человеком..., даже не спросив согласен ли я.
      - Вот именно близким человеком... А согласие, твое не требуется, была бы Валентина счастлива и ты будешь всегда под рукой.
      - А как же Особый отдел? Меня же вытурят от туда после свадьбы.
      - Это уже моя забота...
      Теперь старик подходит к двери и открывает ее.
      - Входите.
      Все почтительно группируются вокруг него.
      - И так, мое решение. Валентина, мы договорились с молодым человеком, что через месяц сыграем свадьбу. Шей свадебные наряды.
      В комнату вкатывается тележка с шампанским, которое заказала Валя.
      Валя бросается к отцу на шею и обнимает его.
      - Спасибо, папа.
      Ребров хмуро выслушивает меня.
      - Ничего тебе сейчас посоветовать не могу, - говорит он. - Мы пока этот месяц помыслим, может что-нибудь и предпримем, а сейчас поезжай в Китай.
      - Но ты пойми, меня же точно женят на ней. Ну попроси наверху, может меня переведут в другой район...
      - Струсил. Я сказал же, мы будем думать. Ты здесь во как нужен. Никуда не поедешь, пока я не завершу операцию.
      По его тону я понял, говорить дальше бесполезно. Ребров напряженно думает и стучит кулаком по столу, вдруг он встрепенулся.
      - Значит он сказал: ..."это моя забота". Это надо понимать так, хитрющий старик предполагает, что ты пойдешь и все расскажешь нам. А мы, затеяв с ним игру, оставим тебя в особом отделе. Да, я принимаю бой.
      - И, конечно, втянешь меня.
      - А ты был всегда у меня основным действующим лицом. Может тебе напомнить твои приключения в самолете.
      - Может еще скажешь, чтобы я передавал ему часть информации из своего отдела?
      - Это я тебе действительно скажу, какую и когда.
      Мне сообщили, что мой переводчик, подойдет к пирсу к восьми вечера. Наше судно было готово к отправлению через 20 минут. Рядом стоит Валя и прощается со мной.
      - Если можешь позвони от туда ко мне. Вот мой телефон. Звони только вечером.
      - Знакомый номер. Точно такой же ты мне вручала три года назад.
      - И ты три года молчал. Надеюсь, в этот раз не поленишься и наберешь номер.
      - Это же много денег...
      - Папа все оплатит.
      Валя смотрит мне в глаза, но меня волнует другое, уже прошло десять минут, а переводчика нет.
      - Петя, здравствуй, - вдруг раздается голос сбоку.
      Мы с Валей оборачиваемся. Рядом со мной стоит... Люська. В военной форме старшего лейтенанта.
      - Люська. Здравствуй, Люська.
      Я отстраняюсь от Вали и обнимаю ее.
      - Кто это? - грозно спрашивает Валя.
      - Успокойся, это старый товарищ по несчастью. Сколько воды утекло, - я теперь обращаюсь к Люльке. - Как расстались перед управлением, так вы и пропали... Ты не знаешь, где Валька?
      - Он погиб в Анголе в прошлом году.
      Мы помолчали. Люська сказала.
      - А я знала, что с тобой когда-нибудь встречусь и надо же... прислали прямо к тебе.
      - Так ты мой переводчик?
      - Не ожидал? Выучили при спецуправлении.
      Я и Валька ошарашены.
      - Бежим быстрей, мы опаздываем..., - вдруг встрепенулась Люська.
      Я поворачиваюсь к Вале.
      - До свидания. Мне пора.
      Валька спешно целует в щеку, проводит рукой по щеке.
      - Не забывай. Жду звонок и, пожалуйста, веди себя хорошо.
      Мы с Люськой бежим на судно.
      Люська сидит в каюте и рассказывает свою жизнь.
      - Как нас в Москве разделили, меня сразу в школу спец переводчиков. У меня оказалась прекрасная память и вот выучила китайский. Потом практика в Шанхае, а после прикрепили к особому отделу морского департамента. Представляешь, только приехала во Владивосток и сразу же с тобой в Китай.
      - За мужем?
      - Была... На курсах охмурила одного, а он ушел... Грустная история, чего рассказывать. А эта женщина на пристани, твоя жена?
      - Нет, мне ее навязывают.
      - Ты шутишь?
      - Мне не до шуток. У меня с женщинами все шиворот на выворот. Был женат и всего то прожили год, потом с ней несчастный случай. Недавно невеста за границу сбежала, потом здесь вот эта женщина, что меня провожала, клещами впилась.
      - А ведь она очень красивая.
      - Это действительно так и богата как Крез.
      - Вот это, да, - Люська задумалась, потом встрепенулась. - Значит вместе плывем в Китай, а зачем?
      - Там нам все скажут.
      В нашем посольстве капитан первого ранга Нелидов, высокомерно глядел на нас.
      - Что они там в России с ума сошли, посылают на переговоры черт знает кого. Ну хотя бы в ранге капитана первого ранга, а здесь..., обыкновенный армейский капитан.
      - Значит так надо, товарищ капитан первого ранга.
      - Надо, говоришь. Да с вами ни одно официальное лицо в Китае не будет говорить, несмотря на ваши полномочия.
      - Наверно нам надо просто переодеться в гражданское и не раздражать китайские власти напоминанием о наших званиях.
      - Пойду к послу, доложу обо всем.
      Посол принял меня через пол часа и одного.
      - Здравствуйте, Петр Андреевич. Я понимаю, что в вашей посылке на переговоры с пиратами кроется какой-то смысл. Не могли же там на верху просто так прислать простого капитана. Я бы хотел узнать почему это произошло?
      - Вы знаете, что прибрежными пиратами юго-восточных районов командует мадам Вонг.
      - Очень не компанейская женщина, мы с ней никак не можем войти в контакт.
      - Так вот, я должен с ней и вести переговоры. Причина почему выбрали меня, проста. Дочь мадам Вонг, госпожа Вей моя бывшая невеста.
      - Очень интересно. Значит в департаменте решили, что любовь вершит политикой.
      - Увы. Другого подхода там к мадам не нашли. Знаем, иностранцев она не жалует и от переговоров с вами отказалась. Решили использовать последний козырь.
      - Конечно можно попробовать. Предположим она все-таки ведет с вами переговоры, а что вы можете предложить ей взамен, если мадам согласиться на прекращение нападений на наши суда?
      - Наверно не вступать России в Куала-Лампурские международное соглашение по борьбе с морским разбоем.
      Посол даже подскочил от такого кощунства.
      - Да это же международный скандал.
      - У России нет средств, что бы вступить в это сообщество и когда они будут неизвестно. Договор, естественно, должен быть временный и секретный.
      - Это с мадам Вонг, но на морях другие пиратские группировки.
      - С ними тоже будем заключать соглашения. Если они пойдут на это, конечно, с каждым будет особая работа. Возможны всякие варианты, но с чего-то все же надо начинать. Начнем с мадам.
      - Что же, как говориться, бог в помощь. Попробуйте. Все же, прав капитан первого ранга Нелидов, вам надо переодеться.
      Мы с Люськой сидим в Пекине уже почти месяц и дожидаемся, когда официальными и неофициальными каналами нас отправят на переговоры с мадам, но судя по всему, она заупрямилась и на встречу с нами не пошла. Тогда я решился на крайнюю меру. Запросил по связи наш департамент и попросил по своим каналам, разрешение на привлечение к операции "старика". Там долго размышляли и, наконец, дали - добро. И вот я на связи с Владивостоком.
      - Валечка, это я, привет.
      - Кто это?
      - Петя...
      - Петька, лапочка, наконец-то. Куда ты пропал? Папа обещал тебе голову отвернуть, когда приедешь.
      - У меня здесь непредвиденные обстоятельства. Я даже не знаю, когда смогу вырваться от сюда. Передай старику, что меня не принимает мадам Вонг, пока встреча не состоится, меня от сюда не выпустят.
      - Кто не принимает?
      - Мадам Вонг. Во-нг. Он знает, кто это. Если старик сможет, пусть организует встречу.
      - Хорошо передам. Как ты там? Я соскучилась.
      - Сделай что я прошу и тогда я вернусь.
      - Родненький, я тебя жду. Целую, дорогой.
      Прошла неделя. Мы с Люськой шатаемся по торговым рядам и от нечего делать разглядываем китайские безделушки. Нищий китаец, с массой заплат на одежде, палкой стучит мне в бок и что-то бурчит.
      - Люся, что он просит?
      Люся бросила ему несколько фраз.
      - Он пытается узнать, не ты ли ищешь мадам Вонг?
      - Скажи, да.
      - Он спрашивает, ты не капитан Барсов?
      - Ну чего ты тянешь? Скажи все...
      - Он говорит, чтобы завтра выезжал в Чунджан, а от туда до морского порта Вейтам. Там в гостинице "Креветка" надо ждать посыльного от мадам.
      - Поблагодари его. Дай ему монету и бежим в посольство.
      Посол принял сразу и выслушав, задумался.
      - Во первых, надо как-то выбить разрешение у чиновников на ваше присутствие в этом районе. Во-вторых, порт Вейтам, закрыт для иностранцев, там военно-морская база. В третьих, ведь мадам Вонг знает об этом и однако назначает свидание именно там. Не провокация ли это китайских спецслужб?
      - Может она дает нам понять, что бы мы добирались до нее тайком и таким образом не позволили агентам разведки до нее докопаться.
      Посол обхватил голову руками.
      - Похоже вы правы. Давайте так. Вы заказывайте билеты в Чунджан, а капитан Нелидов к отходу вашего поезда поднесет разрешение на посещение этого района. В Чунджане вы зайдете в консульство Голландии и обратитесь за помощью к господину Джун Ши, мы с ним давно наладили отношения. Он поможет вам тайно переправиться в Вейтам.
      В Чунджан мы приехали поздно вечером и тут же отправились в, первую предложенную таксистом, гостиницу. Утром я отправился в консульство Голландии.
      Джун Ши, не молодой, грустный китаец, явно не ждал меня так быстро и был очень удивлен моим появлением.
      - Я ждал вас дня через два. Мне по телефону передали, что вы явитесь не скоро.
      - Это наверно наши чего-то напутали.
      - Ну хорошо, раз пришли, то выкладывайте, что вам надо.
      - Мне нужно скрытно пробраться в порт Вейтам.
      - Вы сума сошли. Если вас поймают, лет двадцать строго режима.
      - Я не один, я с переводчицей.
      Он смотрит на меня как на зачумленного.
      - Я конечно попытаюсь, вас доставить морем, но вытаскивать вас из грязи не намерен. Попадетесь, выкручивайтесь сами. Там таких европейских лиц еще не было, так что вас сцапает первый попавшийся полицейский или военный.
      - Доставляйте морем. А там... Да поможет мне бог.
      Джун Ши дождался дождливой погоды и отправил нас вечером в плавание, в вонючей джонке под руководством молчаливого старого китайца. Это было нудное плавание по течению невидимого залива к морю. Через четыре часа мы увидели впереди множество огней.
      Доплыв до свай, китаец рукой показал, что бы мы вылезали. Я первый пробрался по скользким перекладинам дерева до верха, потом перегнулся и помог влезть Люське.
      - Ты не знаешь, мы где? - шепотом спросила Люська.
      - Нет. Карту я изучил, но пока не знаю, где высадились. Пошли к огням, там может есть название улиц.
      Мы бредем через пелену дождя, но дойдя до первой грязной улицы, никаких названий на стенках не находим Закутанная личность толчется под навесом.
      - Спроси его, - киваю я в сторону навеса.
      Люська подходит и о чем-то долго говорит. Наконец она подходит ко мне.
      - Мы на улице "Трех орхидей".
      - Черт, теперь надо переться в сторону гавани.
      Плетемся по дождю, но я уже уверен, что знаю дорогу.
      - За нами кто-то идет, - шепчет Люська.
      Теперь я замечаю, что какая-то тень неотрывно преследует нас.
      - Сюда.
      Я оттаскиваю Люську в темноту угла. Преследователь поколебался, но шагнул и... я ударом в лоб уложил его. Оттаскиваю к свету.
      - Это...тот, кого я спросила об улице, - шепчет Люська.
      - У тебя наверно ужасный акцент..., раз он прицепился.
      Теперь оттаскиваю тело к какой-то свалке и запихиваю под мусор.
      Скорей это не гостиница, это забегаловка, под названием "Креветка". Мы заползли в разукрашенные краской двери и пройдя полуоткрытые двери кафе, попали в слабо освещенное помещение. Сонный китаец, что-то спросил. Люська ответила. Теперь китаец встрепенулся и пристально нас разглядывает. Люська достала несколько юаней и положила ему на ладонь. Китаец вытаскивает ключи и, махнув нам рукой, ведет по грязному коридору. Перед одной дверью он останавливается.
      Комната так же неопрятна, как и весь дом. Одна панцирная кровать, стол, стулья и дверь в туалет. Ванны нет. Мы дожидаемся, когда китаец уйдет.
      - Господи, как я устала, - шепчет Люська.
      Я не отвечаю, я обследую комнату. Окна заделаны бумагой, пальцем прорываю дырочку. Через стекло виден темный переулок. Одна стена деревянная, видно большую комнату перегородили на две. За этой стеной тишина. Я прикладываю палец к губам. Люська кивает головой.
      За нами пришли под утро. Кто-то постучал. Мы с Люськой в этот момент дремали на кровати, тесно прижавшись друг к другу. Я подошел и, не спросив кто, откинул задвижку. Немного приоткрыл дверь. В щель смотрело лицо нищего китайца, который нас отправил сюда. Его грязный палец стал сгибаться, как бы призывая за собой. Я оглянулся, Люська уже сидела на кровати и с беспокойством глядела на меня. Я мотнул головой к двери. Она поняла, быстро стала оправляться и натягивать еще не просохший плащ.
      На улице уже попадались редкие прохожие. Дождь по-прежнему нудно моросил. Нищий китаец шел впереди, припадая на правую ногу. Мы шли в порт. Охрану порта так и не видели, так как прошли в щель ограды далеко от нее. Стали проступать неясные силуэты боевых кораблей.
      "Куда мы премся", - тревожным колокольчиком стучало в голове.
      Нищий уверено вел среди развала ящиков, машин и вскоре мы подошли к пирсу с причаленным сторожевым катером. На флагштоке трепыхался флаг ВМС Китая. Я замер, но нищий схватил меня за рукав и замахал в сторону корабля.
      Нас ждали, сразу запихали в крошечную каюту, с фанерным кругом вместо иллюминатора, и по качке, и вибрации мы поняли, что вышли в море. Прошло восемь часов. Качка прекратилась, катер носом стукнулся у причала.
      Катер стоял в заливчике у деревянного пирса. Дождя нет, но рваные тучи проползают неизвестно куда. Нас вытолкали на верх и опять откуда-то возник нищий и что-то зацокал языком.
      - Он говорит, что бы мы поторапливались, - переводит Люська.
      - Пусть ведет...
      Люська переводит. Нищий ведет нас на берег на асфальтовую дорожку. Мы проходим холм и ахаем от восторга. Ни одного деревца, но вся местность забита живыми квадратами различных роз. За ними стоит трехэтажный дворец. Нищий нас торопит и быстро лопочет по своему.
      - Он говорит, что мадам не любит, когда задерживаются.
      Словно по заказу, неведомо от куда, появился молодой парень с автоматом в руках. Он сразу заорал на нищего и они пустились в спор.
      - Что там? - спрашиваю у Люськи.
      - Он говорит, что нас не обыскали и он не имеет права пропустить людей без проверки. А нищий отвечает, что это делегация и он отвечает за ее.
      - Интересно, где он раньше был, когда мы прорывались в Вейтам. Скажи им, пусть обыскивают.
      Люська вмешивается в спор. Китайцы замолкают и тут охранник подходит ко мне и ловко обшаривает рукой, потом так же проверяет Люську. После этого уходит за холм. Мы опять идем по саду роз к дому.
      Это была молодящаяся женщина в модном платье голубого цвета. Несколько здоровенных китайцев стояли за ее спиной и сверлили нас взглядом. Женщина протянула мне руку и певуче заговорила.
      - Здравствуйте, господин Барсов, я знаю вас даже по имени, мне передали что вы хотите увидеть меня, - переводит мне в ухо Люська.
      Я, поддержав ее руку, целую тыльную сторону кисти.
      - Здравствуйте, мадам. Да, я хотел вас видеть.
      - Я рада приветствовать гостей великой России и хочу пожелать, чтобы они в моем доме чувствуют себя как в своем.
      - Благодарю вас, мадам.
      - Я хочу пригласить вас на обед.
      Она протянула мне руку и я повел ее к другим дверям, удивляясь откуда она знает этикет. Интересно, где же Мария. Неужели ее здесь нет.
      Мадам Вонг сидела во главе стола. Мы с Люськой сидели справа, а на против двое китайцев в европейской одежде. Один старый и лысоватый, другой помоложе с массивным рубленным лицом.
      - Это мои друзья Лин Сян и Ман Фао, - представляет их мадам.
      Мы вежливо раскланиваемся. Мадам представляет им меня
      - Не было ли у вас каких-нибудь затруднений, пока вы добирались до нас? - спрашивает меня старый китаец.
      - Откровенно говоря, были. Мы тайно прибыли в Вейтам и там я малость не рассчитал. Стукнул одного преследователя.
      - Он убит?
      - Не знаю.
      - Говорят вы служите в Морском департаменте, в Особом отделе? - уже спрашивает молодой.
      - У вас неплохо поставлена информация. Да, я служу там и по заданию департамента был послан для переговоров с очаровательной мадам.
      - А как здоровье "старика"? - это уже задает вопрос мадам.
      - Мы с ним виделись больше месяца назад, как раз перед поездкой в Китай. Выглядел он бодро и сказал мне, что если я не женюсь через месяц на его дочери, то он мне голову оторвет.
      Люська переводит это медленно, часто спотыкаясь.
      - Это на него похоже. Месяц-то по вашим словам уже прошел, значит ваша голова можно считать уже оторвана...
      - Нет, я позвонил во Владивосток и попросил отсрочки.
      Мадам улыбается, вместе с ней вежливо улыбаются китайцы.
      - Как же так, будущий зять "Старика" и служит и ведет переговоры от имени государства?
      - Это парадоксы жизни нашей сегодняшней России.
      - Так что же хочет ваш Морской департамент?
      - Мира. Мы хотели бы жить мирно. Хотели бы чтобы наши суда спокойно проходили в ваших водах и не подвергались нападению.
      - Мы ни на кого не нападаем, - говорит мне старый китаец.
      - Это замечательно. Давайте закрепим наш союз в дальнейшем, что бы так и было всегда.
      Китаец посмотрел на мадам, та ухмыльнулась.
      - Я женщина деловая, - начала мадам, - и меня интересует, что будет в замен. Ведь заключая с вами договор, я много теряю. Какую компенсацию предложит нам Россия?
      - Мы вкладываем много понятия в слово "мирный договор". Иначе говоря, России предлагают вступить в Каула-Лампурские союз, чтобы в дальнейшем быть с вами в конфронтации. Мы обещаем не входить в этот союз и тем самым обеспечим с вами мир.
      - Да он совсем не приемлем, - возразил молодой китаец. - Даже если мы и согласимся на договор, то ведь еще есть лидеры контролирующие другие части морей и океана. России так и так придется с ними воевать, а это значит мы втянемся тоже и наш договор останется клочком бумаги.
      - Заключая с вами соглашение, мы будем стремиться это сделать и с ними. Другое дело в какой форме будут идти переговоры, но цель одна- мир.
      - Вы можете расшифровать, что за формы переговоров будете вести с ними? Будет ли это компенсация или военная угроза? - поинтересовалась мадам.
      - Это будут всякие приемы...
      - Значит одни получат компенсацию, а мы только мир. Нет, пожалуй мы откажемся с вами подписывать договор. Вы зря приехали сюда, молодой человек, - ставит точку мадам.
      В это время дверь с шумом раскрывается и в столовую врывается... Маша, в длинном темном плате. Она не смотрит на меня, подходит к мадам Вонг, целует ее в щеку, кивает китайцам и тут ее взгляд падает на меня.
      - Ты, зачем ты здесь?
      Я молчу. Она подходит ко мне. Я вскакиваю и град ударов маленьких кулачков обрушивается на плечи.
      - Ты за мной гоняешься? Со старым все кончено. Слышишь, все кончено.
      Я перехватываю ее руки.
      - Маша, успокойся. Я действительно тебя искал, мы много с тобой не сказали друг другу и потом, ты так плохо со мной тогда рассталась.
      Маша роняет голову на мое плечо и плачет.
      - Боже, какая я дура.
      Она поднимает голову и рассматривает мое лицо.
      - Ты совсем не изменился. Я часто просыпалась и видела в темноте твое лицо. Так это ты представляешь делегацию?
      - Я.
      - Ну и как?
      - Только что мадам Вонг мне отказала в мире.
      - Твоя переводчица плохо перевела. Мы подпишем мир.
      - Как это я плохо перевела? - взрывается Люська. - Я соблюдала все правила грамматики.
      - Замолчи. - требую я .
      Маша поворачивается к своим и что-то резко им говорит. Китайцы пожимают плечами, а мадам Вонг улыбается. Она пальцем подзывает Люську и ей что-то говорит.
      - Я не знала, что господин капитан, был оказывается, женихом моей дочери. - Вдруг затараторила Люська. - Это конечно меняет многое. Моя дочьэто будущее моей компании. И ради этого будущего, раз она этого хочет, мы заключим с вами соглашение и действительно не будем вашим судам больше мешать. Но взамен все же мадам требует, что бы ты забыл о ее дочери. Во первых, госпожа Вей выходит замуж. Во вторых, вы же тоже женитесь на дочери "старика".
      Опять лопочет Мари и мадам.
      - Кроме этого господин Кай Ли, - продолжает мадам, - за которого выходит моя дочь, тоже с вами подпишет соглашение. Он хозяин западного морского региона Индонезии. Так хочет моя дочь.
      Ничего себе. Сразу два договора и все за бывшую мою любовь.
      Мы еще день прожили у мадам и выясняли детали договора и отношения с Мари. Прилетел на легко моторном самолетике сам Кай Ли, степенный, пожилой китаец. Он долго тряс мне руку и все говорил, что друзья госпожи Вей, его друзья тоже.
      Наконец мадам Вонг вызвала меня и Люську к себе в кабинет.
      - Ладно, раз вы навязали нам договор, я его буду выполнять, но не могли бы вы, как будущий зять "старика" еще взять на себя обязательства.
      - Смотря какие, мадам.
      - Сущую безделицу, передать ему пакет.
      - Наверно, могу.
      - Перед отлетом на родину вам передадут его в аэропорту.
      Я киваю головой.
      - Мадам, мы отправимся от вас таким же путем, как и прибыли?
      - Да. К сожалению, я не могу раскрывать местонахождение моего гнездышка, поэтому корабли ВМС должны прибыть в порт Вейтам вовремя. Вас мои служащие переправят в Чунджан, поэтому не беспокойтесь. Вот еще, капитан. Договор я вам сейчас не отдам...
      - Как же так?
      - За договором будут все охотится. Это не простая бумажка, а бомба для всего мира, поэтому я переправлю его вам в посольство сама.
      - Хорошо. Я верю вам.
      Машка прощалась, прощалась со мной на всю жизнь.
      - Петя, увидишь Томку, поцелуй ее от меня, ребятам передай привет и еще...
      Она достает знакомые клипсы в виде корзиночек с феонитовыми камнями и золотые серьги с большими рубиновыми плоскими камнями.
      - Вот эти клипсы, мне подарок на всю жизнь, а вот эти серьги - твоей невесте. Помни о дрянной Машке, променявшей родину и хорошего парня, на королевство разбойников.
      Она заплакала и я ее долго прижимал к груди.
      Катер ВМС привез нас в Вейгам ночью. Знакомый нищий вел по грязным улицам и, свернув к развалинам старого порта, подвел к пирсу. В темноту полетели картавые звуки. Кто-то ответил и к пирсу подошел катер. Китаец стал показывать знаками, что бы мы прыгали. Люська лихо прыгнула в темноту и вскрикнула.
      - Что с тобой? - перегнулся я.
      - Нога...
      - Ах, черт.
      Я прыгнул и попал ногами в бухту канатов. Потом нащупал Люськино лицо, полное слез.
      - Петя, нога подвернулась. Дерни.
      Мне в грудь упирается невидимая нога. Я хватаю ее и рву на себя. Опять вскрик и Люська затихает. Она в обмороке. Катер набирает ход и мы идем по невидимой поверхности воды.
      В Чунджане Люська валялась в гостинице и местный доктор мазями лечил распухшую ногу. Я решил навестить Джун Ши. Китаец радостно встретил меня.
      - Господин Барсов, я рад что вы живы. Надеюсь все прошло благополучно?
      - Да, господин Джун Ши. Не могли бы вы связаться с нашим посольством и сообщить, что я выезжаю.
      - Конечно, конечно, господин Барсов. Может передать какие-нибудь радостные вести?
      - Не надо. Я хочу поблагодарить вас, за участие в нашем деле.
      - Не стоит. Меня господин посол часто выручал и я рад помочь его друзьям.
      Мы расстаемся и я решил пройтись по городу мимо низких каменных строений, до чего же удивительна и причудлива их архитектура.
      У самой гостиницы толпа. Стоит санитарная повозка и в нее заталкивают носилки. Недоброе предчувствие охватило меня. Я бросаюсь к толпе и, расшвыриваю ее. На носилках бледная как смерть Люська.
      - Люська, что произошло?
      - Они били меня, - хрипит Люська, - им нужен договор.
      - Кто это, ты заметила?
      - Нет. Петя не оставляй меня здесь. Я боюсь.
      В больнице Люську осмотрели и оказали первую помощь. Она была профессионально избита. Я обратно на рикше отвез ее в номер гостиницы. Номер еще не убирался и он представлял жуткий погром. Вся одежда моя и Люськина разодрана, все раскидано. Толстый китаец, хозяин гостиницы, все время кланяется и без конца что-то говорит. Он мне так надоел, что я рванул его к себе.
      - Кто? Кто это сделал?
      Китаец замычал и Люська слабым голосом попросила его не трогать.
      Ночью кто-то заскреб в дверь. На пороге нищий, который нас везде сопровождал. Он начал быстро говорить. Я разбудил Люську.
      - Он говорит, что бы мы срочно уезжали. За большим господином идет охота. Они считают, что у него есть какие-то важные документы, - слабым голосом переводит Люська.
      - Кто они? Люся спроси, кто они?
      Нищий молчит, потом говорит непонятную фразу.
      - Это много людей. Иностранцы и всякие плохие китайцы.
      - Он прав, нам надо убираться от сюда. Давай, Люся, собирайся.
      - Как же я...
      - Доберемся как-нибудь. Спроси его, какой вид транспорта он нам сейчас порекомендует? Ведь ночь на улице.
      Люська спрашивает. Потом удивляется и переспрашивает еще раз.
      - Он говорит, что мадам Вонг прислала за нами легкий самолет. Надо доехать на рикшах до аэропорта.
      - Одевайся. Мадам Вонг зря ничего не делает.
      Я помогаю охающей Люське одеться, подхватываю ее на руки и мы идем к дверям. Вдруг дверь с грохотом распахивается и на пороге появляется Джан Ши с двумя здоровыми китайцами за спиной. В руках у Джана пистолет.
      - Назад, господин Барсов.
      Люська сжала меня руками.
      - Это они. Они меня били.
      Джан Ши замечает нищего китайца и шипит на него.
      - Что он говорит? - шепчу я Люське.
      - Что свернет голову этому идиоту.
      - Отпусти меня, прошу отпусти, - уже сквозь зубы тяну Люське, - Ты мне мешаешь.
      Люська разжимает руки и я подхожу с этой тяжелой ношей вплотную к Джан Ши.
      - А ты однако порядочный мерзавец. Еще клялся в любви к нашему послу и народу.
      - Бумаги. Где бумаги, господин Барсов? Ваш договор с мадам Вонг.
      Тут я разжимаю руки и Люська с воплем летит на пол. Джан Ши отшатывается и пистолет от удара летит в стенку. Выскочивший из-за спины китаец делает скачек ко мне, но спотыкается о Люську и открывает мне затылок. Я точно ребром руки бью в темечко. Туша валиться на визжащую Люську. Джан Ши отскакивает к стене, спиной к нищему китайцу. Я перепрыгиваю, валяющие тела и иду в наступление. Второй китаец двигается вперевалку, медведем. Его вес не позволяет увернуться и первые удары он принимает так, как будто его укусил комар. Взмах его руки, я отскакиваю и тут же носком ноги бью в голень противнику. Китаец сгибается от боли и мычит. Теперь снизу, ногой. Хрустнула челюсть и медведь валиться на пол. Я оглядываюсь. Джан Ши неподвижно лежит в луже крови. Рядом стоит нищий китаец и держит в руке нож.
      - Люська, ты как?
      - Петя, вытащи меня.
      Я оттаскиваю в сторону валяющегося на ней бес сознания китайца и опять поднимаю на руки. Она всхлипывает. Нищий китаец что-то говорит и идет к двери. Я без перевода понимаю, надо идти. За дверью столпились перепуганные люди, которые расступаются, увидев нас.
      В Пекине посол долго расспрашивал меня обо всех разговорах с мадам Вонг и о событиях в Чунджане.
      - Я считаю миссию вашу весьма удачной. Вы не говорите капитану первого ранга Нелидову об успехах вашей экспедиции. Собственно говоря, с Джан Ши он познакомил меня.
      - Интересно, как китайские власти отреагируют на его убийство?
      - Это тоже проблема. Вас могут взять и у выхода посольства, а могут закрыть глаза и сделать вид, что ничего не было. Я постараюсь у местных чиновников узнать обстановку, а может придется и подмазать кое-кого. Вы пока не высовывайте носа из посольского городка.
      - Меня волнует, как нам передадут договор.
      - Не беспокойтесь, мадам Вонг деловая женщина. Договор будет в наших руках.
      Китайцы сделали вид, что они не знают, что произошло в Чунджане и мы стали собираться домой. Люська более-менее ожила. Однажды в посольство вошел европеец и попросил вызвать меня. Я вышел в приемную. Худощавый человек представился.
      - Я Ласли Эборг.
      - Очень приятно. Петр Барсов.
      - Да, да. Я от мадам Вонг. Она просила передать вам пакет.
      Он вытаскивает из внутреннего кармана запечатанный конверт. Я чуть не вырываю его из рук. Нетерпеливо надрываю и вот они два договора, размноженные на русском и китайском языках.
      - Я не знаю, как отблагодарить вас, господин Эборг.
      - Пустое. Мадам рассчиталась со мной. Я очень рад с вами познакомиться, господин Барсов.
      Он кивнул головой и вышел.
      Я помчался к послу. Он долго с лупой рассматривает бумаги и потом в восхищении говорит.
      - Да это они. Я их пришлю в Россию потом.
      Дверцы сейфа закрыли от меня, добытые с таким трудом, документы.
      В аэропорту Пекина к Люсе подошла миловидная девушка и заговорила с ней по китайски. Они оживленно беседуют и тут девушка передает ей конверт и вежливо раскланивается.
      - Петя, это тебе.
      - Девушка еще что-нибудь передала?
      - Нет. Сказала для тебя, как договорились с мадам.
      Я прячу конверт в карман. В таможенную декларацию я внес гранатовые серьги, Машкин подарок.
      Во Владивостоке, Люсю отправил в гостиницу, а сам поехал в Морской департамент.
      Капитан первого ранга Пирогов оказался на месте. Он обрадовался мне и долго жал руку.
      - Вы просто молодец, Петр Андреевич. Я все знаю. Пришла шифровка из Пекина о ваших удачных переговорах.
      - Я хотел бы у вас попросить помощи. При мне пакет и прежде чем он попадет в руки хозяина мне нужно, чтобы он был прочитан.
      Пирогов ухмыльнулся.
      - Пожалуй без Ветрова не обойтись. Вы правильно сделали, что сразу приехали сюда.
      - Только сделайте так, чтобы Ветров не прикатил сюда с помпой.
      Капитан засмеялся.
      - Ладно. Не учи ученого.
      Ветров прикатил через пол часа с двумя экспертами. Те сразу принялись за конверт, а Ветров удобно уместившись в кресле, потребовал.
      - Давай все рассказывай, да подробно.
      Я два часа Ветрову и Пирогову рассказываю все похождения. Эксперты за это время, запершись в темной комнате при инфракрасном свете, распотрошили письмо и, пересняв содержание, все вернули обратно. Когда я кончил рассказ, то сразу же спросил Ветрова.
      - А как мое дело? Вы придумали, что мне делать? В конце - концов свадьбы не должно быть.
      - Свадьба будет, - отрезал Ветров.
      Я так и подскочил.
      - Но я не хочу.
      - Петя, надо. Ты в слишком крупной игре. Я хочу тебе напомнить про историю с твоей женой. Помнишь, гостиница, ты нарушил все инструкции и сделал глупость. Тогда тебя простили и послали на исправление в авиалинии. Ты и там провалил все дело.
      - Но меня же повысили, отправили учиться дальше...
      - Это правда, но..., то что тебе дали авансом, нужно отрабатывать. Не забывай ты так и остался по картотекам спец агентом, работающем в другом месте. А сейчас поезжай домой и жди свою невесту.
      Мне хотелось сломать Ветрову челюсть. Проклятые контрразведчики.
      Валя прилетела на крыльях.
      - Почему не дал телеграммы, почему не позвонил?
      - До последней минуты не знали вылетим или нет. Необходимо было выждать иначе...
      Валя обхватывает меня руками и целует. Кажется не пропали даром Люськины уроки. Она обмякла и повисла в руках.
      - Господи, что со мной. - она встряхивается, поправляет прическу, тебя папа ждет.
      - Что, прямо сейчас?
      - Внизу ждет машина, папа прислал.
      Старик выглядит очень бодро.
      - Нагулялся,... жених... Ничего, скоро Валька сделает из тебя чучело, будешь принаряженный и вздрагивать при каждом окрике жены. Я жду отчета. Зачем ездил к мадам Вонг, что за общие интересы возникли между каким-то капитанишкой и самой великой женщиной Китая.
      - Капитанишка вам привез письмо от этой женщины.
      - Давай сюда.
      - Потом, когда зять немножко успокоиться и начнет уважать жениха своей дочери.
      Он уставился на меня как на бревно. Валя ахнула и отшатнулась назад. Охрана качнулась телами и зашевелилась.
      - Однако...
      - Валя, принеси нам что-нибудь выпить? А то чего-то жарковато становиться, - перебиваю старика и стараюсь выиграть время.
      Валя неподвижна, как столб. Вдруг, старик поворачивает к ней голову.
      - Ну чего ты ждешь, - рявкает он, - тебе твой жених четко сказал, принеси что-нибудь выпить.
      Теперь Валя несется к двери и исчезает.
      - Однако..., я прошу извинения, если вас обидел, Петр Андреевич. Вся эта шушера, что крутилась вокруг моей дочери, была слишком не серьезна и ни разу не могла постоять за себя.
      - Они вас просто боялись.
      - А вы?
      - Нет. Мы с вами слишком на разных полюсах.
      - Хм...
      Старик задумался. Входит Валя с подносом в руках. На нем наполненные три рюмки. Она подносит одну мне, одну отцу и последнюю берет себе.
      - За что выпьем, Петр Андреевич?
      - За мир.
      Старик кивает головой.
      - Для живых весьма разумный тост.
      Ну и гад. Мы выпиваем и теперь старик вежливо приглашает нас сесть.
      - Пожалуйста, вот сюда и сюда.
      - Я хочу передать вам привет от мадам Вонг, - начинаю я, - от себя лично благодарю, что помогли с ней встретится и вот послание от мадам.
      Передаю письмо старику, он неторопливо его оглядывает и запихивает в карман.
      - Так зачем вы ездили к мадам?
      - Меня послали подписать с ней договор о ненападении.
      - Ну и как?
      - Подписал...
      Старик с сомнением смотрит на меня.
      - Здесь что-то не так. Мадам так просто, ни за что не подпишет договор, даже с самим дьяволом.
      - Мне удалось ее убедить.
      - Да не тяни ты.... Объясни толком, что произошло.
      - Я от имени России, заверил мадам, что мы не подпишем Каула-Лампурские соглашение.
      - Так, так... так. Значит подписала. Неплохо для начала. Так когда свадьба?
      - Разве я на ней настаиваю?
      - Тогда договорились. Через неделю. Валентина, у тебя все готово?
      - Все, папа.
      - Тогда объявите официально всем знакомым и нужным людям о свадьбе моей дочери и офицера российской армии, Барсова Петра Андреевича. Ну будет шорох во всем мире. А тебе дочка, наконец-то достался достойный человек. Извините, пожалуйста. Я покидаю вас, у меня много дел.
      Валя подходит ко мне и с восхищением смотрит в глаза.
      - Ты покорил моего отца. Я люблю тебя.
      Наступил очередной раунд поцелуев.
      Пирогов очень расстроен.
      - Мадам Вонг ты уговорил, Кай Ли тоже. Смотри. По карте видно, что уже проход наших судов с этой стороны обеспечен. Но на пути, хотя бы до Малакского пролива, есть еще один район в Южно-Китайском море, который контролируется пиратами. Вот в этом районе у берегов Борнео свирепствует Джоан Церликсин. Объединенные силы ВМС стран анти пиратского соглашения уже сотни раз отправляли сюда свои суда и... бесполезно. В этом густом лабиринте коралловых островков и заливчиков, а особенно в море Сулу, пиратов ловить, что искать иголку в стоге сена. Мы отправили своего офицера договориться с Церликсином, но...
      - Он отказался?
      - Нет. Он просто убил офицера.
      - Вот, сволочь. Видно здесь уже переговоры не нужны.
      - Нам нужно все и переговоры, и сила. Вот почитай.
      Он передает мне шифрограмму. Церликсин напал на грузопассажирский теплоход "Донбасс" и очистил его. Убито двое человек. Есть несколько раненных.
      - По-моему, все же переговоры вести уже нельзя.
      - Начальник особого отдела, с согласия Морского департамента, решил тебе поручить одну операцию. Среди полу списанных судов дальневосточного пароходства есть теплоход "Кузбасс", однотипной серии "Донбассу". Было решено обновить "Кузбасс" и... модернизировать. Поставить пушки среднего калибра и крупнокалиберные пулеметы, все это закрыть подвижными бортами и пусть "Донбасс" плавает в том районе.
      - Вы сказали "Кузбасс".
      - Нет. "Донбасс". Ты думаешь современные пираты дураки? Ни в коем случае. У них все действующие в пароходствах и компаниях суда учтены. Поэтому "Кузбасс" временно станет "Донбассом". Твоя задача. Организовать всю перестройку на старом теплоходе. Договориться с военными моряками о поставке пушек, пулеметов, снарядов, в Охотском море, вот здесь на побережье, - он ткнул пальцем в карту, - стоит сухой док. Тихо притащить сюда "Кузбасс" и начать перестройку. Инженеры, документация, целый заводишко, все будет у тебя под рукой. Капитана пришлем позже, он прибудет с командой.
      - Но я в этом не очень разбираюсь.
      - Здесь нужно все организовать, причем тихо организовать. Капитан, тем более сухопутный, менее заметен, чем капитан первого ранга морской.
      - А что делать со стариком? Он наверняка нос сунет.
      - А ему скажи полу правду. С одной стороны, тебе дано задание работать с Церликсином. С другой стороны, тебя отправляют в командировку за границу, что бы ты договорился с другими пиратами о пересмотре границ районов их правления, за счет Церликсина.
      - Так где же здесь ложь?
      - А ее нет. Ты действительно полетишь в Бангкок и встретишься с неким господином Ласли Эборгом.
      - Кем, кем? Но я же с ним знаком.
      - Тем более хорошо. Ты ему скажешь, что мы берем на себя уничтожение Церликсина и отдаем его район другим прибрежным пиратам, а в замен получаем неприкосновенность. Вот эту часть возьмет Кай Ли в благодарность за договор, эту Филиппинцы, а эту индонезийцы, те, что рядом. Но ты ни скажешь никому, каким путем мы уберем Церликсина.
      - Наверняка найдется какая-нибудь скотина, которая доложит Церликсину о готовящемся покушении.
      - Это нам тоже на руку, зная его характер, можно предположить, что он будет злее и пойдет крушить наши суда направо и налево. Тут мы его и поймаем.
      - А если филиппинцы и индонезийцы не пойдут на сделку? А какой-нибудь помощник Цирликсина захватит этот район.
      - Пойдут. Они побаиваются союза Мадам и Кай Ли. Представляешь, весь район отдать Кай Ли. Нет, они тоже захотят поживиться, а мы их на этом и поймаем. А по поводу помощников, то их надо тоже уничтожить, они разбойничают вместе с Джоаном.
      - Какую же роль играет в этом Ласли Эборг?
      - Когда создался Каула-Лампурский союз, пираты в противовес ему создали свое объединение, где четко разграничили районы и решили каким путем они будут осуществлять взаимопомощь, материальную и информационную. Так вот Ласли, секретарь объединения.
      - Чего только на свете не твориться.
      У меня свадьба. Такой наплыв гостей, что в доме тесно. На улице стоят столы и десятки официантов обслуживают посетителей. Я с Валей принимаю гостей и подарки. Старик сидит рядом и комментирует подходивших.
      - Томи Сан, - мафиози из Хоккайдо, прислан кланом японских гангстеров, что бы поздравить вас.
      Японец подходит и с любопытством оглядывает меня. Он бегло говорит по-английски.
      - Очень рад поздравить достойного жениха, дочери великого дальневосточного папы.
      Сволочь. Так и сказал - папы. Ветров обещал прислать агентов, что бы они прощупали каждого гостя. Видно не зря, здесь целое созвездие мафиози, близлежащих государств. Пока этот тип раскланивался перед стариком, рядом со мной толи филиппинец, толи индонезиец. Этот медленно тянет по-английски, видно подбирает слова, вспоминая глаголы.
      - Господин Барсов, рад видеть. Я впервые узнал о вас от великой мадам. Я Шани Морис.
      Знакомое имя. Ага, восточный район Индонезии. Хозяин пиратов у побережья Борнео. Ничего себе, занесло подарок.
      - Я слышал о вас и весьма рад познакомиться.
      - Я тоже рад нашей встрече. А сейчас я пойду поздравлять вашего отца.
      Наверно надо привыкать, что я вошел в клан отца. Он спешит к старику и вежливо мнет его руку.
      - Здравствуйте, Петр Андреевич.
      Я в шоке. Это прокурор района со своей женой.
      - Здравствуйте, Виктор Владимирович.
      - Поздравляю. Желаю кучу детей и долгой жизни.
      Что еще может предложить российский госслужащий.
      Кто-то хватает и мнет мою руку. Громила, что-то бормочет, но я не могу понять.
      - Господин Родани хочет поздравить вас, - говорит приятный голосок.
      Рядом с громилой стоит небесное создание в черном бархатном платье.
      - Это арабские кланы приветствуют тебя, - подсказывает старик.
      - Спасибо.
      Громила переходит к старику и звонкий колокольчик переводчицы зазвенел там.
      - Привет.
      Рядом... те двое, что встречали в Красноярске самолет. На меня с усмешкой смотрели глаза нахала, который сломал мне руку. Я поворачиваюсь и наклоняюсь к старику, от которого только что отвалил громила.
      - Скажи мне, мой будущий зять, я до свадьбы могу раздать долги, которые должен некоторым присутствующим?
      - Долги отдавать дело хорошее...
      - Спасибо за совет.
      Тут же с разворота всаживаю кулак в скулу мерзавца. Он отрывается от пола и сметая гостевой столик несется по полу в угол, прямо под юбки визжащих матрон. Кто-то вскрикнул. Меня удивила реакция громилы, господина Родани. Он держал в своих объятьях второго типа, на лице которого был ужас.
      - С тобой не соскучаешься, - скрипит рядом старик.
      - За что ты его? - с испугом говорит Валя.
      - Молчи, женщина, - рычит старик на Валю. - У тебя не муж, а золото. Эй, переводчица, объясни господину Родани, что он может отпустить парня.
      Родани разжимает свои объятья и перепуганный парень кланяется в верности старику.
      - Пойди, приведи Джека в чувство, - говорит ему старик, - и потом подойдете опять сюда. Он же должен обязательно поздравить жениха моей дочери.
      Кто-то нетерпеливо протягивает свою ладонь. Это следующий гость поздравляет нас. В парадном мундире ко мне подходит генерал-лейтенант с немолодой женщиной.
      - Генерал Сорокин. Вы мне очень симпатичны молодой человек.
      - Благодарю вас.
      Что еще можно сказать. Не признаваться же ему в симпатии. Господи. да тут целая очередь. Когда же это кончиться.
      Целый месяц гоняюсь по суше и морям, занимаясь в основном хозяйственными делами. "Кузбасс" перетащили в док и спешно начали реконструировать. Моряки поставили пушки и пулеметы. В Сентябре месяце судно должно пойти в первый рейс.
      Я собираюсь в Бангкок. Старик вызвал меня в свой кабинет.
      - Я уже в курсе дела, - сказал он, - и знаю, что ты едешь опять уговаривать пиратов, за просто так, пропускать в своих водах российские суда. Кто следующий, сейчас то ты мне можешь сказать?
      Какой-то мерзавец в отделе все передает старику. Точно убью, если узнаю.
      - Почему же нет. Следующий Церликсин.
      - По-моему хитрый Пирогов, чего-то упустил. Церликсин плюет на все договора и авторитеты и мне кажется он прежде всего плюнет на твою голову.
      - Хитрый Пирогов ничего не упустил, он хочет убрать Церликсина и цель моей поездки подготовить почву для этого.
      Старик задумался и стал барабанить пальцами по столу.
      - Каким путем уберут Церликсина?
      - Об этом мы посоветуемся с Ласли Эборгом.
      - Ого, куда занесло. Теперь я вижу в Морском департаменте появились достойные противники. Ты не против передать пакет Ласли. Я хочу тебе помочь.
      Очень интересно, с чего это старик вдруг оказывает мне помощь. Я же предупредил его, что в его гнусных комбинациях участвовать не хочу.
      - Я передам пакет в обмен на адрес, где мне найти Эборга.
      Старик ухмыляется.
      - Выходит морскому департаменту не все известно. Ну что же, я помогу им и в этот раз, а пакет... пакет отдам тебе попозже.
      Ветров будет ногти кусать, когда пакет проплывет мимо его носа. Ай да, старик.
      Чтобы не раздражать Валю, я отправил Люську сразу в самолет. Ее опять назначили мне переводчиком.
      - Если узнаю, что ты с ней крутишь шашни, - шипит Валя, - голову ей оторву.
      - Ты мне гадости будешь говорить на прощание или прощаться?
      - Петенька, прости, родной. Номер телефона знаешь, поэтому позвони на неделе. Я люблю тебя, Петя.
      Валя целует и не может оторваться. Стюардессы подгоняют меня. Тут Валя вспоминает о письме старика.
      - Ой, чуть не забыла, папа письмо просил передать. Он говорит, ты знаешь кому отдать.
      Ишь, хитрый старик, чтобы я никому не передал конверт, перед самым отправлением, отдал его мне руками Вали. Да и Валька хороша, вон как сыграла, до последней минуты дотянула.
      - Пока, радость моя.
      Я чмокаю ее в шею и бегу в самолет.
      Люська скептически смотрит на меня.
      - У тебя губы распухли...
      - Молчала бы уж. С твоей подачи все началось.
      Она фыркнула.
      - Еще чего. Ты еще тогда отличался своим идиотским темпераментом. Господи, опять послали с тобой. Наверняка в чего-нибудь вляпаемся.
      - Не каркай.
      Самолет кончил подъем и белые лоскутья облаков поплыли под нами.
      В посольстве нам представили гидом, разбитного малого Чиколи, для того что бы мы не затерялись в Бангкоке.
      Такси довозит нас до китайского богатого квартала. Чиколи указывает на коттедж, едва проглядывающий за зеленью листвы и витых прутьев забора.
      - Вон туда. Если вас пропустят, вам повезет.
      - А ты, не будешь с нами?
      - Маленький Чиколи хочешь жить.
      - Чего же ты нас, мерзавец, тогда подставляешь?
      - Вы же сами сказали адрес, я его не выдумывал, но я-то догадываюсь, кто там живет, поэтому и не хочу появляться. На это у нас с вами уговора не было.
      - Катись...
      Мы с Люськой подходим к воротам. Поджарый молодой китаец смотрит на нас из-за решетки.
      - Люся спроси его, можно пройти к хозяину.
      Люська задает вопрос, китаец отвечает.
      - Он спрашивает, нам назначали встречу?
      - Скажи, нет. Передай ему, что мы иностранцы и хотим поговорить с хозяином.
      Люси переводит и тут охранник вытаскивает из кармана телефон и начинает, что-то передавать. Люська автоматом переводит.
      - Чик, здесь два вонючих, наглых иностранца просятся на встречу с хозяином.
      - Хорошо, я жду.
      Через некоторое время разговор продолжается.
      - Да, хозяин, одна женщина и один мужчина. Я жду Чика. Вам велено подождать, - бросает нам китаец.
      К воротам подходит толстенький, маленький человек. Критически нас осматривает.
      - Эти? Пропусти.
      Чик ведет нас по дорожкам к коттеджу.
      Высохший седой китаец с любопытством смотрел на нас.
      - Что заставило высокочтимых иностранцев посетить наше убежище?
      - Мы приехали с далекой России уладить некоторые вопросы, связанные с морским пиратством и прежде всего решили посетить ваш дом, в надежде, что сможем получить помощь от вас.
      - Морское пиратство? Но я не занимаюсь морским пиратством.
      - Разве пираты живут в море? Они живут на суше и наверняка некоторые находятся в сфере вашего внимания.
      - Забавно. Иностранцы из далекой России улаживают вопросы с пиратами и бандитами. Не уж-то так припекло?
      - Нет. Хотя мы испытываем от пиратов некоторые экономические трудности, но лучше бы их не иметь. Мы просто хотим мыслить по другому и подойти к этому по новому без лишних потерь с той и другой стороны..
      - Кто же вам дал мой адрес?
      - Старик.
      - Старик? Ага, этот русский лис... Ха... Что же надо от меня?
      - Нам нужна встреча с Ласли Эборгом.
      - Вон оно что. Чик!
      Появляется, как из под земли толстенький китаец.
      - Свяжи меня с Эборгом.
      Чик бежит в соседнюю комнату и приносит переносной телефон. Он набирает номер и передает трубку хозяину.
      - Ласли автоматом переводит Люська. - тут к тебе компания из России. Приехала ко мне, адрес дал старик... Да... да... Как звать? Сейчас спрошу.
      - Барсов. - спешу сказать я. - Он со мной уже встречался. Барсов.
      - Он говорит, что вы уже встречались и его фамилия Барсов. Хорошо... Ладно, вышлю.
      Хозяин бросает трубку на кресло.
      - Чик. - Китаец мгновенно возникает перед ним. - Отвезешь этих господ к господину Эборгу. С вами, господа, я прощаюсь. На прощанье хочу сказать, вы очень отчаянные люди. Не всякий рискнул так просто явиться ко мне.
      Эборг угощает нас виски и каким-то паршивым вином.
      - Как здоровье старика?
      - Нормально.
      - Могучий человек. Его уважают во всем восточном регионе.
      - Вам письмо от него.
      Я вытаскиваю пакет и отдаю его Ласли. Он надрезает его кончиком ножа и внимательно читает. Потом складывает и кладет в карман.
      - Что еще задумали беспокойные русские?
      - Мы задумали своими силами убрать Джоана Церликсина...
      - Ого...
      - Но... Убрав Джоана, хотим, что бы вы помогли нам разделить его территорию, отдав часть Кай Ли, а другую часть, поделить между филиппинцами и индонезийцами.
      - Вы мыслите весьма оригинально и как я понимаю, новые хозяева этих районов должны вас не трогать? То есть свободно пропускать ваши суда.
      - Все верно.
      - Здесь, в вашем плане есть одна... зацепка. Как отреагируют на эту акцию другие пиратские группировки. Не захотят ли они поставить после гибели Джоана своего человека или захотят поделить территорию по своему, выставив других кандидатов.
      - Вот мы для этого и приехали к вам. Нам нужна ваша поддержка.
      - Не знаю, не знаю. Все и так удивляются как вы могли охмурить Кай Ли и мадам Вонг, а теперь еще и сами прибираете к рукам другие пиратские группировки.
      - Но наверно, нужен какое-то другое решение. Нельзя же все время таскать целые караваны под охраной боевого флота и потом в будущем, наверняка, все будут делать так как мы.
      - Не обольщайтесь, подход в будущем будет, но за деньги. Вы же все хотите сделать, не вложив ни цента.
      - Это кому как удастся. Иногда мы готовы оказать услугу, ради которой стоит пойти на сделку.
      - Хорошо. Я должен проконсультироваться со многими, поговорить с филиппинцами, индонезийцами, китайцами еще кое с кем и потом мы с вами встретимся. Хочу вам задать последний вопрос. Мне весьма интересно узнать, каким путем вы собираетесь убрать Джоана?
      - Увы, это я не могу сказать. Он убил нашего посланника и расплата неминуема.
      - Вот оно что. Значит дело то серьезное. Что же, до свидания, господа. Я вам сам о себе напомню.
      - До свидания.
      Мы раскланиваемся.
      Люська с неподдельным уважением мне говорит.
      - Петя, от куда ты всему этому научился?
      - О чем ты?
      - Ну вот так разговаривать. По-моему ты этим раньше не блистал.
      - Не знаю.
      Мы сидим в китайском ресторанчике и обсасываем клешни крабов.
      - Здравствуйте, господин Барсов.... - раздается по-английски голос сзади меня.
      Я оборачиваюсь. Передо мной Шани Морис. За его спиной два угрюмых господина.
      - Господин Морис, вот не ожидал увидеть вас здесь.
      - Мы везде и на море, и на суше. Как здоровье уважаемого старика.
      - Спасибо, хорошо. Присаживайтесь.
      Морис делает знак своим сопровождающим и они отваливают на соседний столик. Сам он подсаживается к нам. Мы заказываем еще выпивку и омаров под соусом.
      - А ведь я к вам по делу, господин Барсов.
      - Я вас слушаю, господин Морис.
      - Я в курсе дела, почему вы здесь и готов вам помочь. Мое слово в объединении джентльменов удачи весьма весомо и я могу протолкнуть ваше предложение о передаче района Церликсина другим хозяевам.
      - А что идут споры отдать или не отдать район?
      - Конечно, все боятся, если у вас выгорит, не может ли быть уничтожен по такой же комбинации кто-нибудь следующий из нас.
      - И что же?
      - Я за вас. И вы получите согласие, если... Если поможете мне. При мадам можно говорить?
      - Мадам переводчица китайского и английский знает неважно, так что говорите.
      - Хорошо, попросите старика, что бы он продал мне два сторожевых катера и один береговой охраны.
      - А вы можете оплатить эту сделку?
      Шани засмеялся.
      - Я могу купить остров Суматру вместе со всеми мелкими островами вокруг него. Так как, уговорите старика?
      - А что он может вам и отказать?
      - Хитрый старик сохраняет равенство в вооружении между пиратами, а мне так надо сейчас подновить флотилию.
      Вот тебе и раз. Оказывается старик торгует вооружением для пиратов. То-то я в архивных данных с недоумением замечал, что все суда у пиратов почти российского изготовления. Все старые, списанные суда ВМФ, оказывается переделывают и продаются этим воякам.
      - Я постараюсь уговорить старика, если вы одобрите наше решение и мы заключим сделку, что после ликвидации Церликсина наши суда беспрепятственно будут проходить до Австралии.
      - Договорились. После завтра вы будете разговаривать с нужными джентльменами и подпишите с ними договор. Это сказал я - Шани. До свидания, господин Барсов. Я очень рад, что вас увидел.
      Пират по рыцарски вытащил пачку денег и небрежно кинул часть на стол, потом махнул своим сопровождающим рукой и ушел.
      На следующий день нас нашел по телефону Ласли Эборг и предложил встретиться в ресторане.
      - Я не ожидал, что у вас столько союзников, но больше всего я удивился, когда узнал, что вы зять старика. Это сыграло самую важную роль и почти все дали согласие. Церликсин ваш.
      - Когда подписываем соглашение.
      - Вы везунчик, господин Барсов, господин Шани Морис согласился быть посредником и завтра привезет господина Барси и господина Медину для подписания соглашения. Господин Кай Ли с вами давно все подписал, поэтому его присутствие не обязательно.
      - Я благодарен вам, господин Эборг, за оказанное содействие.
      - Пустое, у вас еще много проблем с Церликсином, его предупредили о вашем вояже. Он в ярости и похоже вашим судам при встрече с ним придется не сладко.
      - Я знаю.
      Мы подписали соглашение с двумя пиратскими группировками и тут в Бангкок пришла шифровка, где мне предлагают дождаться "Донбасса" из Америки и отправиться с ним во Владивосток.
      "Донбасс" плывет в трех милях от берега. Я, Люська и старший лейтенант артиллерист Семен, переодетый в гражданское, стоим у поручней и с напряжением вглядываемся в даль.
      - Выйдет он или нет? - тревожиться Люська.
      - Куда он денется, это его воды. Радарами он уже нас давно засек. Сейчас проверить должен.
      - Это как?
      - Смотри, идет на встречу джонка. Сейчас начнется.
      - Разведчик?
      - Он самый. Сейчас наверняка по рации сообщает, кто мы, а те сверяются по компьютерам, есть ли такой в наличии. Люська, ты больше смейся, тебя поставили у борта, чтобы они ничего не заподозрили.
      Но Люське не до улыбок. Ее колотит.
      - Неужели бой будет? Я боюсь.
      - Тогда иди в каюту.
      - Нет, нет, я с вами
      Джонка прошла в метрах пятидесяти от борта, потом развернулась и двинулась следом. К нам подскочил матрос.
      - Товарищ старший лейтенант, вас просят пройти на место. Мы нащупали радаром три катера.
      - Не ори, ты. Иду.
      Лейтенант быстро уходит.
      - Ну, Люська, мы смываемся последние. Надо, чтобы они хотя бы кого-нибудь видели на палубе.
      По носу корабля показалось два боевых катера, третий шел от берега к нам. Тявкнуло легкое орудие катера и снаряд разорвался перед носом "Донбасса".
      - Люська, бежим.
      Мы смываемся в первую дверь и скатываемся по лестнице вниз.
      - Люська, марш в свою каюту.
      - А ты куда?
      - Я к Семену.
      - Я тоже.
      - Люся. Тебе нельзя.
      - Петя, миленький, я так боюсь быть одна. Я пойду тоже.
      - Черт с тобой, идем.
      Мы мчимся коридорами и сворачиваем к железной двери. В темном помещении два орудия уперлись в глухую стенку. У иллюминатора Семен с биноклем. Я подскочил и, потеснив его, тоже уставился в море. Семен скосил на нас глаза.
      - Нам приказано взять на мушку этот катер, - он кивнул на катер шедший от берега.
      На катере замелькали сигналы.
      - Просят остановиться и спустить трап для осмотра судна, - переводит Семен.
      Судно останавливается. Перед нашим иллюминатором заболтался на волнах еще один катер. С него начали спускать шлюпку Десять матросов с автоматами и офицер попрыгали в него.
      - Внимание, - зашумел динамик, - всем боевым частям приготовиться. Откинуть защитные борта. Огонь без команды по заданным целям. Начали...
      Заскрипела стенка и откатилась влево. Свет ударил в глаза, а Семен уже орал.
      - Наводи на 14. Внимание, огонь, пли!
      Звоном в ушах отложился залп двух орудий. Семен вводил поправки, а я из-за отодвинутой стенки смотрел на катер. Один снаряд удачно вошел в борт катера, другой разорвался в воде рядом. Опять рвануло воздух. Я оглох окончательно. Катер пылал, теперь оба снаряда внесли смерть и разрушения. Глухой удар отбросил меня от стенки. Пока мы расстреливали этот катер, второй выстрелил из своей носовой пушки в нашу раскрытую нишу. Я вскакиваю. Семен по прежнему стоит между орудиями и командует новый прицел, перенося огонь на другую цель, которая только что нанесла нам урон. Сзади одного из орудий лежали два матроса, а в углу, свернувшись калачиком... Люська. Я подскочил к ней.
      - Люська.
      Из рта пошла кровавая пена.
      - Люська...
      Опять рявкнули орудия и тут забухали пушки еще рядом, забились в истерике крупнокалиберные пулеметы. А из Люськи уходила жизнь. Наконец, по телу прошлась судорога и она вытянулась. Меня толкал матрос с санитарной сумкой. Он кричал мне в ухо.
      - Помощь нужна?
      - Нет, уже поздно.
      Я положил Люську на палубу и подошел к проему стены. Один катер тонул, второй крутился на месте и уже не отстреливался. Невидимые орудия соседней боевой части крушили и разваливали его. На месте лодки плавали две головы, которые упорно доставали фонтанчики пуль пулеметов. Через десять минут на воде плавали только ненужные вещи: коробки, деревяшки от шлюпок, круги и мусор.
      - Всем отбой, - шумел динамик. - Доложить о потерях.
      Ко мне подошел Семен.
      - Девчонку твою жалко. Заклинило у соседей передвижную стенку . Пока ее пытались откатить, нам досталось. Но мы все равно их... здорово. Все три катера и джонка уничтожены и ни одного свидетеля.
      - У тебя кровь.
      Маленькая красная струйка стекала мимо уха из-под волос Семена.
      - Пустяк. Саданул осколочек чуть-чуть. Я Людмилу попрошу положить в морозильник. Ты не против?
      - Нет.
      Вот и второй друг молодости погиб. Из нашей тройки я остался один.
      Я ввалился в квартиру, когда старика не было дома. Валя увидев меня, завизжала от восторга и бросилась на шею.
      - Валька, Люська - переводчица погибла.
      - Как..., - ахнула она.
      - Катер выстрелил из пушки по нашему судну, одним единственным снарядом и все...
      - Могло бы убить и тебя...
      - Могли бы.
      - Петенька. - Она прижалась ко мне. - Я люблю тебя.
      Вскоре приехал старик. Он поздоровался и теперь весьма терпеливо ожидал, когда я сам заговорю о событиях в водах Индокитая. После обеда мы уединились в его кабинете.
      - Как успехи? - вежливо осведомился старик.
      - Договора со всеми заключены и мы получили безопасный морской путь в Австралию.
      - За что?
      - Мы уничтожили флот Церликсина и может быть его самого, а также весьма любезно договорились с Шани Морисом, что ты продаешь ему два сторожевых катера и один береговой.
      - Что? - старик побагровел. - Да как ты посмел, мальчишка, лезть в мои дела.
      - Ради России я полезу куда угодно, - рявкнул я тоже. - Продавай лучше катера, ты же тоже русский человек.
      Его глаза сверкали яростью. Я вышел из кабинета, хлопнув дверью. В коридоре стояла Валя.
      - Что произошло? Почему шум?
      - Твой отец мной очень доволен.
      Пирогов и Ветров сидят и слушают мой доклад.
      - Значит старик торгует списанным военным флотом, - подводит итог Пирогов.
      - Здесь еще масса загадок, кто из наших военных повязан в это дело, кто продал для комплектации вооружение и припасы, - цедит через зубы Ветров.
      - Ну вот тебе целый букет и разбирайся.
      - Увы, ребята, похоже меня убирают от сюда. Говорят на повышение, но я - то знаю, наша мафия выкинула щупальцы далеко во властные структуры и меня просто хотят увести от дела.
      - Ну спасибочки, сначала натворил дел, женил меня, а теперь смываешься, - расстраиваюсь я.
      - Разве тебе плохо с молодой женой? Извини, Петя, но принимал решения не я.
      - А кто?
      - Операцию курировал генерал-лейтенант Сорокин.
      - У меня на свадьбе был уже такой генерал, но если ты помнишь, там был и главный прокурор. Было масса высших чиновников и военных из Владивостока.
      - Да, свадьба у тебя была шикарная. Мы до сих пор во многом не можем разобраться. А вот Сорокина надо все же пощупать отдельно. Я все оттягивал, оттягивал, но уже пора.
      - Когда же ты будешь щупать? Тебя вроде убирают.
      - Кто-то же будет вести всю эту работу вместо меня.
      Прошел месяц, для меня слишком спокойный. Однажды я пришел домой после работы и как всегда Валя стала приставать.
      - Петя, ну... поцелуй.
      Я не сопротивляюсь, но на улице так ахнуло, что посыпались стекла. Прижимаю голову Вали к груди и оттаскиваю ее в коридор. Тут в дверь стали стучать каблуками и бешено зазвенел звонок. Я оттолкнул Валю и пошел к дверям. Двое окровавленных охранника внесли старика. Один рявкнул на меня.
      - Врача, срочно врача.
      Вызываю врача и напоминаю адрес. Мы стоим у кровати старика и охранник рассказывает мне.
      - Только подъехали к дому, а тут кругом машины и припарковаться негде. Федя увидел проход и повел машину в него. Встали, а соседнюю машину вздыбило... взорвалась она. Какая-то сволочь готовила покушение. Мишка, что сидел у окна погиб мгновенно, а старик сидел следующий, ему тоже досталось. Мы его через другие, противоположные, дверцы протащили и сюда.
      Приехал врач, да не один. Они сразу всех выгнали из комнаты и занялись стариком. Вскоре квартира наполнилась милицией, военными. приехал прокурор. Он долго жал мне руку.
      - Какое несчастье, Петр Андреевич, мы сделаем все возможное, но найдем террористов.
      - Спасибо, Виктор Владимирович.
      - Вы сами ничего не замечали последнее время?
      - Я часто пропадаю на работе и ничего не замечал.
      - Необходима хоть какая-нибудь зацепка.
      - Увы. я ни чем не могу помочь.
      Прикатил Ветров. Долго допрашивал охранников, потом подошел ко мне.
      - Привет, Петя.
      - Я думал, что тебя уже... убрали.
      - Приемник еще едет из центра. Мне вот уезжать, а я чувствую кульминация надвигается.
      - Ветров, ты о чем? Все темнишь и темнишь.
      - Да о том. По логике, кто хочет пришить старика? Либо конкуренты, либо обиженные. В продаже русского флота он монополист и здесь конкурентов у него нет, так как единственная страна у которой после развала СССР остались сотни единиц ненужных кораблей, это наша. Остались обиженные. Здесь вот собака и зарыта.
      - Тогда начинай с Шани. Если старик его удовлетворил, то нарушил паритет на море и это повлияло на его судьбу.
      - Пойди достань твоего Шани. Сами здесь разберемся.
      Ветров пошел на улицу к взорванной машине.
      Старик умер через два часа. Валя заперлась в своей комнате. Теща выла на кухне. В доме было много людей и все пытались высказать мне соболезнование. Терпение мое лопнуло.
      - Федя, - заорал я, - закрой двери и выкинь всех на улицу.
      Загремели где-то двери, послышался мат и вскрики, вскоре все затихло.
      Опять, как на свадьбу, стали прибывать гости со всех концов земли. Мелкие и крупные мафиози, друзья старика и семьи, просто сочувствующие и авантюристы, встали в очередь, чтобы выразить жене старика, Вале и мне свои сочувствия. Мелькнул, а потом возник передо мной Шани Морис.
      - Господин Барсов, хочу выразить...
      - Шани, брось ты это..., - я подтащил его к себе за полу пиджака. - Ты один знаешь, кто рассчитался со стариком.
      - Нет..., нет...
      - Шани, я проверял все записи покойного. Он продал тебе, что ты просил. Ты нарушил равновесие на море и кара не заставила его ждать...
      - Хорошо, я скажу тебе, но потом. Видишь сколько народа за мной.
      Я оглянулся, очередь стояла и с любопытством смотрела на нас.
      - Ладно, иди.
      Появился Родани со своей милой переводчицей.
      - Господин Барсов. Я очень сожалею...
      - Кто намечается вместо старика? - прерываю его.
      - Не знаю. Не знаю, но заграничные кланы за тебя...
      - А наши?
      - Ваши? Ваши против.
      - Кого хотят поставить?
      - Джека, того которого ты треснул на свадьбе. Молодой все же, энергичный...
      - Я понял. Спасибо, господин Родани.
      Колокольчик переводчицы зазвенел рядом с Валей. Выплыла круглая рожица Томи Сана.
      - Я за вас, господин Барсов.
      - Очень приятно. Но, к сожалению, вы имеете только право рекомендаций.
      - Старик объединял группировки, почти всей Малазии и дальнего востока России. Если не выберут вас, будет раскол.
      - Похоже так и будет.
      Томи Сан отходит и ... передо мной стоит Ветров, в цивилизованном костюме.
      - Петя, как дела?
      - Катись к черту... Ты же...
      - Вот возьми, - как ни в чем не бывало передает он мне черную пластмассовую коробочку.
      - Что это?
      - Надо, Петя. Возьми и не спрашивай. Желательно всегда носить с собой.
      Он силком заталкивает коробочку в руки и уходит. Через несколько незнакомых рукопожатий, возник Джек с наглой, высокомерной рожей.
      - Ну что, сосунок, кончилась ваша власть.
      - Не рановато ли спешишь?
      - А я не спешу. Я иду...
      Но вот кто-то трогает меня за рукав. Это Ласли Эборг.
      - Мадам Вонг и я, выражаем свое сочувствие. Мадам извиняется, что не может приехать.
      - Хорошо. Я рад, что ты здесь. Кай Ли приехал?
      - Приехал. Судя по всему, здешние кланы не рады нашему приезду.
      - Здешние кланы надо рассорить и я жду помощи от вас.
      - Ну это ты мастер... можешь сделать и без нас.
      Через несколько человек появились усики Кай Ли. Он трясет мне руку.
      - Мадам Вей и я высказываем сочувствие.
      - Как чувствует себя мадам?
      - У нас маленький... жена родила сына.
      - Поздравляю.
      Похороны были шикарные. Какие-то люди организовали небывалое шествие по улицам Владивостока. Вереницы машин заполнили улицы. Хоронили с помпой и шиком. Наконец, прощальный обед в ресторане, где понеслись речи восхваляющие покойного. Я попросил Валю развлекать гостей, а сам пошел в вестибюль. Знакомое ухмыляющееся лицо Ветрова встало на пути.
      - Ты куда?
      - Я уже не могу там... Одни рожи, что стоят...
      - Теперь это твоя работа. Скоро должно решиться все, что мы затевали. Тебя должны пригласить на сбор всех крупнейших банд и группировок. Там должен решаться вопрос приемника старика.
      - Не хотите ли вы предложить мне его должность?
      - Хорошо бы, да ты уж слишком честен. Мы должны всех накрыть. Всех. Понимаешь, всех.
      - Но там будут иностранцы?
      - Ну и что? Арестуем, а потом выпустим.
      Чего с ним говорить. Я пошел опять наверх.
      Мы, я, Валя и ее мать сидим перед нотариусом. Тот скучным языком читает завещание.
      - Моей жене, завещаю дом и пятнадцать тысяч долларов в Инкомбанке. Моей дочери, Вале, пятьдесят тысяч долларов в Инкомбанке. Моему внуку - дом на Кронштадской, дачу, магазины, акции всех предприятий, которые я скупил, миллион долларов в Швейцарском национальном банке. Пока внук будет расти до 20 лет, создать попечительский совет, во главе которого поставить директора моего банка "Родина". В совет должны войти все директора предприятий, где я имею перевес по акциям, там же будет Валентина с правом решающего голоса. Моему зятю, Петру Андреевичу, оставляю пяти-комнатную квартиру. Это все основные пункты.
      - Но как же я? - удивилась Валя. - Мне только деньги.
      - Да, только деньги и право решающего голоса в попечительском совете. Здесь еще есть письмо, господину Барсову, лично.
      Он передает мне пакет. Я запихиваю его в карман, потом прочту.
      - Но у него же много денег, я даже слышала, что он где-то за границей приобрел ранчо? - не унимается Валя.
      Нотариус разводит руками.
      "Уважаемый, Петр Андреевич.
      Я, к сожалению не вечен и это письмо будет последним нашим разговором и спором о ценностях жизни. Когда вы первый раз прошли у меня перед глазами в ресторане несколько лет назад, я не знал, что судьба уготовит нам встречу и вы станете моим зятем и моим потенциальным убийцей. Но тогда я оценил вашу независимость и неподкупность. Но со временем взгляды меняются и наши дальнейшие контакты привели к другой мысли. Вы, уважаемый Петр Андреевич, пешка, в руках спецслужб. За вашей честностью и фанатизмом стояли крупные силы, которые стали навязывать мне игру, используя вас. В чем же дело? Поясню. Я создал в акватории Тихого океана мощный, международный клан гангстеров, пиратов и бандитов. Обладая громадными связями в России, я был непробиваем. И вот пришли вы и вами стали вбивать клин в наши порядки. Ваши умные хозяева, создали вам перевес, благодаря весьма толковыми действиями за рубежом, среди заграничной части мафии и пиратов. Я понял, если я умру, будет жуткий раскол и все мое хозяйство разрушиться. Мои ребята будут резать друг друга, делиться на группы и уже не будет той сильной руки, которая наведет среди них порядок. Монолит разрушить трудно, а вот песчинки можно раскидать по ветру. Передайте полковнику Ветрову, он выиграл. Теперь совет вам, уезжайте от сюда скорее. Мои ребята прибьют вас, они очень злы, за то что вы стояли у них на пути бесчисленное количество раз на пути. Я сделал единственную крупную ошибку, продав лишние корабли Шани и за это должен погибнуть. Но я ее сделал умышленно. Все-таки не думайте, что честь России для меня ничего не значит.
      Прощайте, Петр Андреевич. Присмотрите за Валентиной и внуком. Берегите их."
      Внизу письма приписка.
      " В этом конверте, бумаги на владение недвижимостью в Индонезии, Австралии, на два нефтеналивных судна, приписанных к Бангкоку, чек на два миллиона долларов в Сингапурском национальном банке и все на ваше имя. Вы сейчас в самом дурацком положении, либо вы погибните, либо вы уедете к своему хозяйству. Здесь я выиграл у тебя, Барсов."
      Ветров крутит письмо в руке.
      - Все-таки был умный мужик этот старик.
      - Интересно, это все правда?
      - Правда, Петя. Мы рассчитали на много шагов вперед. Не все так шло гладко, но расшатали мы их здорово. Когда тебя не было у старика, его приемником считали Джека, сильная, крутая личность, теперь он крутиться как злобная, побитая собака. Сейчас раскол идет практически на три части, а там дальше... По частям то мы их быстро возьмем.
      - Зато ты гнусный мужик, Ветров. Ты по моей судьбе прошелся как паровой каток.
      - А ты что думал, когда ты шел служить в спец части? Вспомни как ты сорвался на первой работе? Тебя тогда простили, навечно оставив в списке агентов. Твоя судьба - это принадлежность к особой элите специальных работников, которые всегда ведут двойную жизнь.
      - Я ничего не думал. Нас было трое, взятых с одного цеха - Валентин, Люська и я, которых просто загнали в эти спец. Двое погибли, а я тону в этом дерьме.
      - Не утонешь, слишком хорошо плаваешь.
      - Я ненавижу тебя, Ветров.
      - Ничего, переживу. Проведешь последнюю операцию. Ты идешь на сбор кланов, выбирать вождя. Там вас всех накроют и тебя после этого, отправят за границу под защиту своих друзей пиратов.
      - Хорошо, я ухожу, катись на новое место.
      - Стой. Я тебе еще не все сказал, Шани... убили.
      - Кто?
      - Пока не знаем.
      - Ты понимаешь, что будет с пиратами. Теперь точно будет бунт, да еще какой.
      - Я уже разбираться не буду. Приехал мой приемник. Прав был старик в письме. Мне дали звание полковника и направили в Курск, руководить всей местной ФСК.
      - Прощай.
      Я забираю пакет старика и ухожу, не пожав руку новоявленному полковнику.
      Они пригласили меня вежливо, прямо на улице. Подъехал "Форд". вышло три здоровых мальчика и сказали.
      - Петр Андреевич, сходка хочет видеть вас.
      - Когда?
      - Прямо сейчас.
      - Поехали.
      Мы несемся по улицам Владивостока. Сворачиваем в переулок и вот десятки легковых машин сгруппировались на тротуарах. Мы у бассейна ВМФ. Меня ведут мимо охраны внутрь здания. Воды в бассейне нет и дно заставлено креслами и стульями, где развалились главари со своей охраной. Места для зрителей забиты, там я заметил Ласли и другие пиратские группы. Меня сажают в президиум, который разместился на стартовых тумбах, где несколько уважаемых в уголовном мире человек. Старый волосатый мужик постучал карандашом в графин.
      - Прошу тишины.
      Гомон затихает.
      - Сегодня мы решаем вопрос приемника великого старика.
      - А чего решать, - раздался голос в глубине зала, - Джек должен быть приемником. Сам старик его назначал.
      - Почему Джек, этот подонок не достоин носить имя великого магистра нашего клана, - кричит кто-то сбоку. - Нужно выбрать уважаемого председателя, господина Коваля.
      По залу с грохотом пронеслась брань и шум.
      - Тише, - опять орет председатель. - Давайте как у всех нормальных людей, подберем кандидатуры и тайным голосованием решим, кого выбирать.
      - Нет, приемником должен быть Джек. Давайте зачитаем завещание старика.
      - А у тебя оно есть? - кричит опять голос сбоку.
      - Есть.
      - Тогда читать нечего, сами написали.
      - Ах, ты...
      Опять рев и шум.
      - Хорошо, - кричит председатель. - У кого завещание?
      К председателю пробирается здоровый парень.
      - Вот.
      Он протягивает конверт. Председательствующий смотрит содержание, потом качает головой.
      - Нет. Это я взять не могу. К сожалению, это переснятая копия ксероксом. Где оригинал?
      - Еще оригинал вам подать? Вы его тут же и уничтожите. Читайте копию.
      - Нет. Такие бумаги делает любой проходимец...
      - Ах, ты, пень, старый.
      Парень чуть не ударил председателя. Его перехватили несколько человек и оттащили а сторону. Крики и шум несется со всех сторон. Тут подскочил к президиуму Джек.
      - Господа послушайте меня, - медленно затихали голоса. - Я хочу сказать, что наше единство подорвано и виноват в этом вот этот...- палец уперся в меня, - вот этот недоносок, - гул прошел по трибунам, где сидела оппозиция. - Он все время консультируется с органами безопасности и контрразведки и по их приказам разваливает нас.
      Тут я понял, что пора устроить и мне мордобой. Я вылетаю из-за стола и толчком рук выбрасываю его в бетонную яму. Бассейн раскалывается. Мафиози группируются вокруг своих лидеров, С удивлением вижу рядом с собой несколько человек.
      - Вы хотите довериться этому подонку? - кричу я в зал. - Так знайте, это он убил старика, - сразу наступила тишина. - Да я был в ФСК и мне сказали, имя его убийцы, но там же мне и сказали, что погиб Шани Морис, которого знают все друзья старика. И все это сделал он.
      Палец уперся в сторону Джека. В зале тихо.
      - Он все врет, - завопил Джек. - Его друзья в органах, слепили на меня бумаги.
      Опять понесся шум, вой и свист. Председательствующий встал и гаркнул.
      - Молчать. Тихо вы....(Понесся виртуозный мат)- зал затих. - Будем выдвигать кандидатов и тайным голосованием определим, кто заслуживает звания отца.
      - Не согласен, - кричит Джек. - Старик это звание передал мне.
      - Кто за мое предложение, поднимите руки, - не обращает внимание на его крики председательствующий.
      Больше половины бассейна понимает руки.
      - Ах так, я ухожу, - кричит Джек. - Вы еще попомните меня, Джека.
      Группа возмущенных бандитов уходит. Я удивляюсь, где же люди Ветрова, почему они не захватили сходку? Начались выборы кандидатур их оказалось четыре, в том числе и моя. При тайном голосовании я не прошел. Выбрали Коваля.
      Все его поздравляют. Я тоже.
      - Уходил бы ты, - советует на прощание он мне. - Джек тебе не простит поражения.
      - А ты. Думаешь тебя простят?
      - Я буду драться, а тебе даже защищаться нечем.
      Кай Ли ждет меня у входа.
      - Питер, поехали с нами.
      - Наверно так и сделаю, но попозже.
      - Я тогда со своими людьми провожу тебя до дома.
      Утром выхожу на работу. Меня сопровождают охранники старика. Игнатьев не один с ним сидит незнакомый полковник.
      - Ну что я вам сказал, - говорит Игнатьев незнакомцу, - он все равно сюда придет.
      - Теперь убедился. Здравствуйте, Петр Андреевич.
      - Здравствуйте.
      - Знакомься, Петр Андреевич, - говорит Игнатьев, - это полковник Григорий Афанасьевич Батов, новый начальник отдела, вместо Ветрова.
      - Вот как? Вы знали, что вчера была сходка?
      - Знали.
      - Но почему не взяли всех? Ветров пообещал их всех арестовать.
      - А зачем. Я рассудил по другому. Если мы их сейчас возьмем, то их также скоро и выпустим, часть оправдают, часть сбежит до суда. Я подумал, что сейчас достаточно вашим друзьям кому-то первым выстрелить, пойдут разборки и они частично истребят друг друга.
      - Но выживет сильнейший.
      - Уже сильнейшего не будет, будут мелкие хозяйчики районов, которые со временем поделят сферы влияния, но их-то по одиночке легче будет брать и досье будет больше.
      - По дороге к разделу они перестреляют массу народа.
      - Не думаю. Больше перестреляют своих. Если кого и заденут, так это случайность.
      - Я теперь свободен?
      - Да. Вы сделали свое дело. Можете уезжать за границу. Мы вам поможем.
      Раздался телефонный звонок. Игнатьев берет трубку.
      - Да, он здесь. Вас, товарищ полковник.
      Он передает трубку полковнику.
      - Да. Значит началось. Что же, ведите слежку дальше. - Он кладет трубку. - Только что сообщили, что убили Джека, жутко по-китайски, отделив голову от туловища. Война началась.
      - Пожалуй это сделали пираты.
      - Все может быть. Сегодня же убирайся из Владивостока.
      ЭПИЛОГ
      Меня, Валю и ее сына вывезли на аэродром и посадили в самолет, до Бангкока. Что потом произошло во Владивостоке, я не знаю, хотя попечительский совет звонит к Вале и советуется с ней по поводу владения имуществом. Как и завещал старик, мы поселились на его землях. Валя родила мне дочь и я назвал ее Таней.
      Морская дорога, проложенная мной, мимо Китая, Индонезии и Филиппин по-прежнему действует. Хоть что-то сделал полезное для России в этой жизни.