- Иду. Затянусь последний раз только.
      - Здорово, Валька, - Это следователь Андрюша хлопал меня по рукаву халата, - Поздравляю с выходом на работу.
      - Чего так рано приперся?
      - Специально для тебя пациента привез. Попросил, чтобы делал экспертизу только ты.
      - Давай посмотрим, что там.
      Я откидываю простынь и немею. Парня сразу узнал, это был толстый тип, сопровождавший кандидата в женихи на похоронах старшей Перфильевой, но еще больше я был потрясен, как раскурочен был его живот. Он был вспорот из под ребер вниз, а потом под углом в бок. Кожа вывернута конвертом и кишки вывалились на стол.
      - Ты его знал? - слышится голос Андрея.
      - Узнал. Это тот, кто крутился рядом с папашей Инны.
      - Правильно. Его Жоржем зовут... А что по поводу раны скажешь?
      - Ее нанесли скальпелем, хорошим немецким скальпелем. Вспарывала неопытная женская рука.
      Андрюшка даже присвистнул.
      - Откуда ты знаешь?
      - Так осторожно втыкает в тело скальпель только неопытная женщина. Клиент похоже был пьян или стукнут, это мы сейчас выясним...
      - Но почему, два разреза под углом друг к другу?
      - Легче добраться к печени.
      - Так, так...
      - Сейчас посмотрим осталась она у клиента. Действительно... ее нет.
      Инка, Инка, что ты наделала. Ведь я знаю, это твоя рука.
      - Куда же она делась? - недоумевает Андрей.
      - Скормили наверно собакам.
      - Ну и дела.
      - Дальше делать что-нибудь?
      - Нет не надо. Зашей его, напиши заключение и все. Кстати, я ведь тебе не все сказал. Такой случай второй.
      Я чуть не подпрыгнул.
      - Не может быть? Кто же был тот?
      - При министре все время шлялся антиквар, так вот его таким же образом распороли. Мы тогда, к сожалению, не могли его тебе отдать на экспертизу. Это было, когда ты лежал в больнице.
      - И тоже не было печени?
      - Тоже.
      Я заталкиваю кишки обратно в полости живота, распрямляю конверт кожи и начинаю его пришивать.
      В комнатке отдыха сидит вся бригада. Перед Семеном гора бутербродов, он как автомат методически поглощает их, запивая из термоса. Борис, смакует тощенький завтрак из хлеба с салом. За отдельным столом сидит полноватая женщина с крупными чертами лица.
      - Я Галя, - женщина привстает и по мужски жмет мне руку.
      - Валентин.
      - Слышала об вас много интересного. Это вас наградил президент Мали? Я читала журналы.
      - Меня. Как здесь работается?
      - Дел много. Там где я раньше работала, один - два трупа в неделю, а здесь передохнуть некогда, все тащат и тащат.
      - Морг то, центральный, почти со всего города везут.
      - У меня только что положили женщину, вы бы опытным взглядом посмотрели, вроде де бы все ясно, от чего она скончалась, но меня гложет червь сомнения...
      - Договорились, после обеда загляну.
      В дверь заглядывает Трофим.
      - Чего тебе? - спрашиваю я его.
      - Энто... Бориса Григорьича мне бы...
      - Принес? - слышен голос Бориса.
      - Да. Вота она.
      В его руке раскупоренная бутылка водки.
      - Мы, энто... свою долю взяли..., - продолжает Трофим.
      - Давай.
      Борис принимает от него водку, Трофим поспешно исчезает.
      - Ребята, не хотите?
      Борис машет перед нами бутылкой. Я, Семен и Галя отрицательно мотаем головой.
      - Ты бы лучше завязал на работе, - советую я ему.
      - Не могу. Этот запах..., он преследует меня. Меня уже дома чуть не рвет, все кажется, что во всех углах там пахнет.
      - Это плохо кончится.
      - Перебьемся.
      Борис наливает водку в стакан и спешно проглатывает его.
      - Эх, ядреная, зараза. Зря не хотите.
      - Сейчас главный придет, будет тебе на орехи...
      - Это не к чему. Мы ее, родимую, спрячем.
      Недопитая бутылка исчезает в кармане халата. Словно нас подслушав, в двери входит главный.
      - Так, ребятки, пора по местам.
      У него, как и нас, тоже нос заткнут, иначе бы он учуял запах водки, а так... мы собираем остатки еды и покорно идем к своим столам. Галя, хватает меня за руку.
      - Ты не забыл... ко мне.
      На столе женщина, смерть обезобразила ее и по лицу не понятно, сколько ей лет. Тело и голова, как после голодовки, худое, выпирают кости и ребра, даже груди сгладились. Галя уже рассекла ее и умело извлекла органы. Я начинаю осмотр с ног.
      - Я сначала думала, рак, - говорит мне из-за плеча Галина.
      - Сейчас посмотрим.
      На ее глазах я начинаю скальпелем рассекать кожу на голе, готовясь к ее вскрытию.
      - Разве здесь тоже будем резать?
      Вот, баба, так и сказала, резать, как мясник.
      - Сейчас мы вскроем череп и выясним, что у нее там...
      - Я поняла.
      Мы сразу увидели в чем дело. Несколько опухолей разных размеров преспокойненько ужились с серым веществом.
      После душа, сижу расслаблено у своего шкафчика. Борис, бодр, словно и не поддавал весь день, уже одет.
      - Ребята, я пошел.
      - Халаты сдай.
      - Ах, да. Черт, только руки вымыл.
      Он берет обрывок газеты и подцепив халат и костюм, брезгливо бросает их на пол перед своим шкафчиком.
      - Пока.
      Я начинаю вытаскивать туфли и тут что то звякнуло. На дне шкафчика небольшой картонный ящик. Вскрываю его и вижу бутылку армянского коньяка и записку.
      - "Да поможет тебе бог. Выдержи эту жизнь. Георгий." - читаю вслух я.
      - Чего бормочешь? - спрашивает Семен.
      - Коньяк будешь пить?
      - Вот тебе и раз. Откуда он у тебя? Можно попробовать.
      - Это не мой, нам сделала подарок предыдущая смена. Я тогда сейчас позову Галю, если она еще не ушла.
      Галя не ушла, она очень удивилась, когда я пригласил ее к нам в раздевалку.
      - А что там такое?
      - Нам предыдущие врачи оставили подарок.
      Мы выпили пол бутылки коньяка без закуски.
      - А что произошло с вашими врачами? - спросила Галя. - Я здесь слышала кое что..., кого то убили...
      - Да, произошла трагедия. Нервы некоторых моих коллег не выдержали... Они оказались более чувствительны отношению к ним окружающих, чем к содержимому на работе. Произошел как бы конфликт между обществом и ими...
      - Это я прошла. В больнице меня не очень принимали. Вроде бы врач, вроде бы коллеги, а на самом деле, только маска любезности. У них там сбойчики, свадьбы, праздники, а ведь меня ни куда...
      - Меня на старом месте звали просто - мясник, - вдруг разговорился Семен. - Наш морг обслуживал несколько больниц и все знакомые врачи от туда, так и кликали: "Эй, мясник, принимай труп."...
      - Так что же было дальше? - нетерпеливо просит Галя.
      - А дальше... Неудачи в личной жизни преследовали всех. Вот и сорвались. Некоторые начали лаяться друг с другом, а потом одна женщина свихнулась и убила своего коллегу врача...
      - Эта женщина в сумасшедшем доме?
      - Да.
      - А остальные?
      - Остальные? Еще одна женщина спилась, правда в легкой форме, мужик тоже, почти рехнулся, но во время ушел в монастырь.
      - Как, прямо в монахи?
      - Пошел к настоятелю церкви и покаялся, тот ему и посоветовал уйти от мирских дел.
      - Что твориться, ну и поганая же у нас профессия.
      Пришла тетя Даша, собирать халаты. Мы ей тоже налили четверть стакана коньяку и допили бутылку.
      Я зашел в магазин после работы купить продуктов.
      - Доктор, - вдруг слышу у стойки.
      Оборачиваюсь и вижу знакомую мордашку Инниной подруги.
      - Марина. Как ты здесь оказалась?
      - Я же недалеко живу.
      - Мы оказывается почти соседи. Вы сейчас куда идете?
      - Домой.
      - Пойдемте я вас провожу.
      Мы идем по улице с набитыми авоськами.
      - Когда я узнала, что вы лежите в больнице, - рассказывает Марина, - то сразу же хотела вас навестить, а потом встретила Инну, она мне сказала, что к вам никого не допускают, а потом... Инна говорила, что... у вас все в порядке...
      - Почему же она сама ко мне не пришла?
      - Разве не пришла? - уже шепотом, удивленно спрашивает Марина. - Она... наверно, была занята...
      - Наверно. Я ее ждал полтора месяца, только недавно вышел из больницы.
      - Полтора месяца, я же не знала. Ничего не знала.
      - А вы Инну встречали?
      - Да, она была у меня дней десять тому назад. Я тогда постеснялась у нее спросить о вас. Думала вы давно вышли и работаете...
      - Ладно, все прошло.
      - Я уже пришла, вот мой дом.
      - До свидания, Марина.
      - До встречи, доктор.
      Я пошел к своему дому, а она так и осталась стоять, растерянно глядя мне в след.
      Кошка по прежнему хрипит при входе. Я глажу ее по голове.
      - Ну, что тварь, хоть бы развивалась в свободное время, читала книги что ли...
      Так закрыла глаза от удовольствия и склонила голову.
      На столе записка.
      "Я мимоходом заехала к тебе, думала, что ты работаешь в вечер. Жаль, что не встретились. Когда ты был в больнице, несколько раз пыталась к тебе приехать и... не могла. События как ком навалились на мою голову... Ты уж извини. Но постараюсь обязательно увидеть тебя. Крепко целую. Инна."
      - Что же ты, тварь, не задержала ее. Мне так надо бы срочно поговорить с ней.
      Кошка что то вякнула в ответ.
      Прошла неделя. Я уже работаю со своей бригадой в вечер. Перед работой меня вызвал к себе главный.
      - Валя, ты помнишь, почти два месяца назад приезжал представитель медицинских институтов по поводу органов тела?
      - Помню, тогда мы не могли договориться о законности этого дела.
      - Похоже они добились у правительства разрешение на проведение этих работ. Вот мне пришла бумага из минздрава. Можешь ее прочесть.
      Документ оформлен как следует.
      - Здесь сказано, органы выдавать в соответствии с согласием родственников и морг осуществляет их передачу в присутствии заказчика. Простите, кто будет уговаривать родственников? Неужели мы возьмем на себя эту функцию?
      - Нет, вы как работали, так и работайте. Этим делом должны занимаются заказчики. Я уже им говорил, если нужны органы... пусть сюда выделяют людей. Они ищут, что им надо, уговаривают родственников, в вы, выбранные органы, вырезаете, оформляете акт и пусть убираются.
      - Так институтские согласны на такие условия?
      - Через неделю пришлют дежурить своих врачей... Ты как раз будешь работать в утро.
      - Эй, Валька, ты здесь?
      Рядом стоит улыбающийся Андрей.
      - Чего тянешь рот до ушей, будь то радостную весть несешь...
      - Ага. привез труп. Я уже сказал здесь всем, только к тебе... Такие мертвецы достаются только по блату.
      - Тогда чего лыбишься, ведь мертвеца привез.
      - Ты посмотри какой труп. Эй, везите сюда, - кричит он в коридор.
      Визжит каталка и Тимофей скидывает с нее на стол тело, покрытое простыней. Андрей сам скидывает ее. Я опять в замешательстве.
      - Ну как, знаком?
      - Да. Это бывшей жених Перфильевой.
      - Все правильно. А теперь взгляни на живот.
      Полость так же как и у Жоржика вскрыта конвертом.
      - Мать мою. Опять печень сперли?
      - То-то и оно.
      - К сожалению, это одна и та же рука.
      - Это уже всем ясно.
      - Выяснили кто это?
      - Еще нет, но ниточку зацепили...
      - ФСБ по этому делу не тревожит?
      - Как сказать, мешать не мешают, но... следят. Ты смотри, смотри лучше, может еще что найдешь...
      Я внимательно изучаю труп.
      - Андрюша, вот как я представляю картину. Руки жертвы были связаны, рот заклеен скотчем, резали по живому. От боли, этот парень рвался из своих пут как мог, веревки впились в кожу и оставили слишком четкий след.
      - Все правильно. Его нашли голым, в своей квартире, привязанным к кровати, только это были не веревки, а женские колготки, да еще скотч был сорван с лица и валялся на полу рядом. Ты все пиши, что заметил...
      - Не учи ученого...
      - Хорошо, я пройдусь на улицу, а ты заканчивай его.
      После отдыха ко мне в зал зашла Галя.
      - Валентин, ты можешь отвлечься на пару минут.
      - Сейчас.
      Я зашиваю грудную клетку старичка и заполняю акт экспертизы. Галя терпеливо ждет.
      - Пошли.
      Она ведет меня по коридору к холодильнику, осторожно открывает дверь и прикладывает палец к губам.
      - Только тихо, идите за мной, - шепчет она.
      В холодильнике только Трофим, он скидывает на стеллаж очередной, только что привезенный, труп, тщательно его обыскивает...
      - Это я уже знаю.
      - Тихо, не в этом дело.
      Трофим что то достал из одежды покойного и, рассмотрев в на свет, сунул к себе в карман. Потом небрежной походкой пошел к воротам на улицу.
      - За мной, - командует Галя.
      Не смотря на свою полноту, она ловко проскакивает между стеллажами в торец зала. Там кладовочки для каталок, носилок, тряпок и всякой хозяйственной мелочи. Галя достает из кармана ключ и вскрывает одну из дверей.
      - Сюда.
      В кладовочке тускло горит свет, на стеллажах большие бутыли из под формалина и дезактивирующих растворов. Она подходит к специальному контейнеру, когда то давно заказанному больницей в Австрии и теперь за ненадобностью перетащенной в морг.
      - Смотрите.
      Галя осторожно открывает лючок.
      - Что это?
      - Это Боря втихаря снимает с покойников органы, а потом продает одному мужику. Сегодня, после конца нашей смены тот приедет за этим товаром.
      - Вот, паразит. Ты то как узнала?
      - Случайно. Вчера пошла в туалет и вдруг вижу за выступом в коридоре от меня кто то прячется. Сделала вид, что никого не знаю, а сама проследила... Борис проносил сюда готовый орган... В конце дня он заспешил домой я за ним, а у ворот уже покупатель...
      - Надо бы сообщить...
      - Ты только, не начинай сейчас действовать. Лучше завтра поговори с главным, пусть он решит, что делать.
      - Хорошо.
      Она закрывает лючок и мы так же крадучись, выбираемся из кладовки и зала.
      Боря, как всегда, в легком опьянении. Мы только помылись, как он поспешно стал одеваться.
      - Куда бежишь? - спрашиваю я.
      - Так ночь уже на дворе. Пока домой доедешь, пока то, се, уже два часа ночи будет. Вам то хорошо, у вас транспорт сразу до дома, а мне еще ехать и ехать.
      Что правда, то правда, Боря живет в новом пригородном районе.
      - Валяй.
      Тот бежит за дверь, начинаю поторапливаться и я.
      - Сеня, сдай за меня халат.
      - Хорошо.
      Я обегаю здание морга и выскакиваю к транспортным воротам холодильника. Здесь уже стоит "Волга". Мужик в шляпе, натянутой по уши, нетерпеливо поглядывая на часы, стоит у открытой дверцы машины. Ворота дергаются и с большой сумкой в узкую щель протискивается Борис.
      - Чего так долго? - слышится голос.
      - Бригадир задержал...
      - Давай сюда.
      Сумка перекочевала из рук в руки. Незнакомец закидывает ее на первое сидение машины и, вытащив из кармана пачку денег, передает Борису. Тот при свете лампочки у входа в холодильник, считает их.
      - Все в порядке.
      - В следующий раз, заготовь столько же.
      - Если будут свеженькие...
      - Поставь своему бригадиру бутылку, пусть тебе готовить их.
      - Он не возьмет, лучше с ним вообще не связываться. Я здесь одного работягу водярой обработал, он поможет.
      - Ну давай, до завтра.
      Незнакомец поворачивается ко мне и тут что знакомое мелькнуло под его шляпой. Где же я его видел?
      Сегодня в квартире что то подозрительно не то. Кошка не встречает и когда вошел в гостиную, то увидел ее развалившееся тело на диване.
      - Ты случайно не больна?
      Ее мордочка повернулась ко мне, потом так же упала на подушку. И тут я заметил, что в комнате прибрано.
      - Инна...
      Я бросился в спальню. На кровати одетая, свернувшись калачиком, действительно лежала она.
      - Инночка.
      - Валя.
      Она сонная обняла меня.
      - Кажется целую вечность не видел тебя.
      - Я тебя тоже.
      - Ты вернулась на совсем?
      - Нет. Я завтра должна уехать от сюда.
      - Куда.
      - За границу.
      - Но зачем?
      - Мне надо бежать, пока основательно не схватились.
      - Я ведь проводил экспертизу, этих... варварски распоротых мужиков. Зачем ты их так?
      - За сестру, за тебя, за алмаз.
      - Ты можешь мне рассказать все.
      Она садится на кровать и раскачивается выгоняя остатки сна.
      - Ты еще не ужинал. Я там приготовила на кухне... Пойдем, я тебе сначала покормлю.
      На кухонном столе под салфеткой несколько бутербродов и чай. Мы садимся на табуретки и тут словно из-под земли появляется тварь, которая тоже запрыгивает на свободное место и степенно усаживается, чтобы подслушать наши разговоры. Я начинаю есть.
      - Рассказывай.
      - Когда я услыхала, что тебя чуть не убили, то пришла в ярость. Сразу пришло подозрения на Жоржика, антиквара и их компанию. Папе я сразу сказала, что кто то пустил слух, что "Кельн" оказался в руках у доктора, которого я любила и это попахивает на месть той компании, что его окружает. Он не поверил, но на всякий случай обратился к своим знакомым в ФСБ. Что они там выяснили и ему сказали, я не знаю. Однако по отношению этой компании ко мне, поняла, что с ними серьезно поговорили. Жоржик сразу стал любезнее, женишок сестренки стал обхаживать... Однажды я нечаянно подслушала их разговор обо мне. Женишок угрожал Жоржику и требовал, чтобы тот отвалил от меня, иначе он расскажет антиквару, как погибла моя сестра. На что тот огрызнулся и сказал, что женишок сам подстроил встречу его и моей сестры на даче.
      - Выходит это Жержик износиловал ее?
      - Да, но с подачи ее жениха.
      - Вот, сволочь. Так причем здесь алмаз?
      - Алмаз выкрала моя сестра у антиквара. Она считала, что поступила справедливо, так как эта вещица когда то давно принадлежала нашей семье и каким то неведомым путем попала в руки этого пройдохи. Увидев на даче Жоржика, она подумала, что антиквар догадался, что она похитила камень и прислал этого жирного борова к ней, чтобы отнять его. Она с отчаяния проглотила алмаз.
      - Так Жоржик и не знал, что камень у нее?
      - В тот день не знал.
      - Как ты обо всем этом узнала?
      - Сначала проговорился антиквар, а потом женишок...
      - Прямо так тебе все рассказали?
      - Конечно нет. Пришлось их раскачать.
      - Ты их пытала?
      - А как же по другому узнать правду? Только Жоржа не могла, уж больно здоровый и поганый был мужик. Я его стукнула утюгом, а потом разделалась.
      - Все равно не могу поверить. Тебе кто-нибудь помогал? Не могла же ты связать жениха одна?
      - Ой, это просто. Я ему намекнула, что готова отдаться, но с условием, что привяжу к кровати. Он клюнул, я уж постаралась связать...
      - Колготками?
      - Ты же все знаешь...
      Кошка положила лапу на стол, чтобы на нее обратили внимание. Я стащил с последнего бутерброда кусок колбасы и сунул ей в зубы.
      - Убери лапы.
      Инна засмеялась.
      - Так что дальше? Куда ты теперь? - спрашиваю ее.
      - Завтра утром, еду по турпутевке во Францию, сюда больше не вернусь.
      - Есть где там зацепиться?
      - Как тебе сказать. Папаша же не дурак, переводил деньги в Швейцарский банк, счет этот переписан на меня. Там хватит до концам жизни. Валя, брось ты эту дерьмовую работу, переезжай туда, с такими деньгами, я тебе помогу устроиться в хорошую клинику, причем в любую.
      - Не хвались, если тебя здесь признают преступницей, то через интерпол вытащат от туда.
      - Пусть попробуют, у них, я говорю про верхушку, у всех руки запачканы. ФСБ первая поспешит дело замять.
      - Боюсь я за тебя.
      - Извини, я у тебя тогда стащила скальпель, теперь вернула на место.
      - Кто нанял убийц ко мне?
      - Антиквар, но... когда я его хотела прикончить, он сказал, что ему приказал сделать это папа... Я в не поверила. Пришла к папе и спросила в лоб, правда ли это? Он сказал, что лож.
      - Антиквара тоже хотела охмурить? Как с ним то расправилась?
      - Это старый пень. Двинула по спине его же палкой, он и лег. Руки связала и здесь же на полу разделалась. Все сразу рассказал, голубчик, когда увидел скальпель.
      - Почему ты так варварски их резала?
      - Я другому и не научилась. Как под твоим руководством первый мой в жизни труп располосовала, так и остальные повторила.
      - Возьми с собой алмаз.
      - Только не это. Я хочу жить. Ты думаешь если антиквара нет, то концы в воду пропали? Ничего подобного. Уже после похорон, его жена жаловалась мне, что несколько субчиков подкатывались к ней по поводу коллекции мужа и интересовались куда мог пропасть "Кельн".
      - Ты думаешь, я не хочу жить?
      - Ты сильный мужик, справился же с бандитами, справишься и с остальным.
      - Может мне его выбросить?
      - Смотри сам.
      - Я его опять приклеил к сучку. Пусть пока повисит. А теперь пойдем спать.
      - Пошли.
      Тварь тоже поплелась за нами в комнаты.
      Не смотря на возражения Инны, я решил ее проводить. На улице мне удается перехватить такси и до аэропорта, мы доехали без осложнений.
      - Ты, пока самолет не оторвется от земли никуда не уходи, - просит Инна, - проследи, мало ли что. Давай попрощаемся здесь, я не хочу чтобы там тебя видели со мной.
      Она прижалась ко мне.
      - Я тебе испортила всю жизнь, так? - Инна заглядывает мне в глаза.
      - Наверно.
      - Прости, глупую Инку.
      - Прощаю.
      Мы целуемся.
      - Я не сказала еще одну вещь. Скоро один человек передаст тебе документы. Не пугайся, в них мое и твое спасение. Я их стащила у антиквара. Прошу, побереги их...
      - Кто передаст?
      - Ты этого человека знаешь. Все. Я пошла. Прощай.
      Я выполнил ее просьбу. Мы разделились. Я пошел на второй этаж аэропорта и от туда стал наблюдать за группой неорганизованных туристов во Францию, в которую вмешалась Инна. Время тянулось медленно, но вот объявили посадку на самолет и ручейки людей вытянулись у входа в таможню. Когда самолет взлетел, я оторвался от стекла и тут услышал голос.
      - Ну что, доктор, проводили свою знакомую?
      Рядом стоит тот самый мужик из ФСБ, полковник Самойлов А.И., с которым так часто стали пересекаться наши дороги.
      - Здравствуйте. Вот не ожидал вас увидеть здесь...
      - Чего же тут неожиданного. Мы все время в трудах. У вас найдется пара минут, поговорим здесь, в буфете.
      Как все неудачно, неужели они смогут где-нибудь посадить самолет.
      - Найдется. До смены еще время есть.
      - Тогда пошли.
      Мы занимает у столика место, полковник себе заказывает пиво с бутербродами, я колу.
      - Так проводили, спрашиваю, знакомую? - задает мне вопрос ФСБешник.
      - Проводил. Простите, я тогда не запомнил ваше имя и отчество.
      - Да-да. Зовите меня Алексей Игнатьевич. Улетела она...
      - Вы специально приехали за ней?
      - Инна строптивая девушка. Кому хочешь по мордасам отлупит. За что она вас интересно полюбила? Хотя, имея такие нервы как у вас, Валентин Иванович, можно предположить, что ваш бы союз не расстроился.
      - Он еще и не начинался.
      - Да, да. Это мы знаем. И хорошо бы было если бы он не начинался никогда...
      ФСБешник пристально смотрит на меня, ожидая моей реплики. Я молчу.
      - Ну ладно, чего мы ходим вокруг да около. Вас и Инну можно было бы сажать в тюрьму.
      - За что же это?
      - За многое. Например, за алмаз "Кельн". Ведь он у вас признайтесь?
      - Инна взяла.
      - Врете, я приказал на таможне ее перетряхнуть, увы алмаза нет.
      - Ладно, вру, он у меня.
      - Это уже лучше. Я даже догадываюсь, что он все время был у вас...
      Опять пауза.
      - Вы думали, - продолжает он, - порвав заключение о смерти дочери министра, я не обратил внимание на слово "камень"? Обратил. Потом на вас напали, как вы говорите бандиты, одного вы убили, другой действительно умер от потери крови, а вот третий..., он долго жил. Мы из него выжали все..., кое что уже знали и могли представить общую картину. Антиквар Михайлыч, не простой человек. В бытность один из руководителей отделов КГБ имел обширные связи среди членов ЦК и в правительстве. Эти связи остались и при новой власти. Тут то он и развернулся. Как паук закрутил паутиной некоторых высших чиновников страны. Скрытую власть имел, неограниченную...
      - В нее попал и отец Инны?
      - Да, он тоже влип. Михалыч имел одну страстишку..., драгоценные камни. Коллекция у него естественно уникальная. "Кельн" он за дарма вытащил из семейной шкатулки министра, да не рассчитал, нарвался на строптивых дочерей. Старшая, во время дня рождения Михалыча, сумела упросить хозяина показать гостям коллекцию, а младшая в это время устроила пожар на кухне. Пока Михалыч и гости тушили огонь, "Кельн" оказался в руках старшей. А дальше дело техники. Антиквар торопливо убрал камни и ничего не заметил.
      - Так вы знали все и пассивно смотрели...
      - Зачем нам трогать Михалыча и все эту верхнюю шушеру. Мы получим неприятностей больше, чем в свое время от Андропова.
      - Что же дальше?
      - А дальше... Неожиданная смерть Перфильевой. Кто ожидал, что этот идиот Жоржик станет ее насиловать. Кстати, Жоржик племянник антиквара. Это то и вспугнуло дочку, она от страха, что тот пришел за камнем, проглотила его. А тому нужно было ее тело, вот и придавил... Тут на сцену вышли вы и младшая Перфильева. Младшая еще ничего не знала и проговорилась про камень Михалычу, а тот чутьем понял, что алмаз у нее и его надо искать у любовника. Приказал он своим мальчикам тряхнуть вас доктор, но все вышло не так... Вы попали в больницу, а с младшей произошла истерика, она в слезы и к отцу. Между Михалычем и отцом произошел крупный разговор, для острастки папаша Перфильев привлек ФСБ. Все затаились... Но здесь началось такое... То ли вы доктор, то ли ваш наемник, то ли младшая Перфильева стали резать своих противников как лапшу, но чтобы никто ничего не понял, резали варварски, удаляли печень и выбрасывали ее в помойку... Все подозрения падали на младшую, как никак жених старшей дочери был добровольно привязан к кровати. Такое можно сделать только при половом акте, но... нам приказали дело опять замять. И знаете почему? Антиквар, придавил некоторых правительственных чиновников и те передали ему, а может быть и продали документы, весьма компрометирующие правительство документы...
      - Документы? А причем здесь Инна?
      - Вот именно, при чем?. Мы подразумеваем, что он как раз их держал на столе, когда кто то стукнул его по голове, а потом здесь же на ковре добрался до печени. Так что ваша Инна могла бы из России не уезжать..., с такими бумажками любой будет прощен.
      - Выходит вы и это знали?
      - Знали. Но до сих пор не знаем, где документы. Здесь в таможне выяснили, что никаких документов она с собой не вывозила. Значит они должны быть у вас. Верните нам их, Валентин Иванович.
      - У меня их тоже нет.
      - Вы только что отрицали, что "Кельн" у вас...
      - Он дома. Вам его могу вернуть.
      Алексей Игнатьевич задумался.
      - Пока не надо. Инна все же как-никак его хозяйка, раз отдала вам, значит он ваш. Где же документы?
      Я развожу руками.
      - Ну ладно, Валентин Иванович, раз нет, так нет. Вот вам моя карточка, там телефоны, позвоните если что... Вы сейчас на автобус?
      - Да.
      - Давайте я вас подвезу на своей машине.
      - Я не против.
      ФСБешник неплохо ведет "Волгу".
      - Валентин Иванович, поступили сигналы, что из вашего морга пропадают человеческие органы. Такое может быть?
      - Может.
      - И вы знаете, кто этим занимается?
      - Только предполагаю.
      - И кто? Вы мне можете поделиться?
      - Алексей Игнатьевич, мерзавцев среди докторов хватает. Нового присланного специалиста, я уже проследил, а вот тот кому он передавал, пытаюсь вспомнить.
      - Понятно. Вы меня все таки постарайтесь держать в курсе дела.
      - Я вам помогу в этом. Мне самому все это не нравиться.
      - В чем дело, Валентин? - сурово встретил меня главный.
      - У меня действительно к вам дело.
      - Садись. Выкладывай.
      - Этот новенький, Борис, потихоньку таскает свежие органы и продает их на сторону.
      Главный даже подпрыгнул на стуле.
      - Откуда это знаешь?
      - Я сам вчера видел как он продавал их одному типу. Я его... в общем, лицо этого типа знакомое, только не могу вспомнить...
      - Об этом еще кто-нибудь знает?
      - Нет, - соврал я.
      - Ты вот что, Валентин, иди работай, а я постараюсь по своим каналам выяснить, какие придурки здесь шляются и покупают человечину...
      - Борис сегодня будет продавать..., после конца работы...
      - Хорошо, иди...
      Сегодня день тяжелый, утренняя и вечерняя смена ведет экспертизу людей погибших при крушении дома. Их больше пятидесяти. Полу раздавленные или просто обрубки тел, скопились в холодильнике. Я успел до перерыва провести экспертизу пяти человек и почувствовал, что выжат как лимон. Еле-еле приполз в комнатку отдыха, где уже сидели мои коллеги с признаками дикой усталости на лице.
      - Ну и работенка, сегодня, - признается Борис, - у меня бланков не хватает все описать.
      - Мне попался странный тип с дыркой в грудине, - говорит Галя, - я дала заключение, что это пуля. А следователи не поверили, наверно вам, Валентин Иванович, его подбросят.
      - Чего это они вдруг?
      - Ну как же, дом то разрушился, а тут в нем убитый.
      - Эх, жизнь..., - крякает Борис и... достает бутылку водки.
      Он уже, не стесняясь нас, делает несколько глотков.
      - Не хотите глотнуть? - предлагает он.
      Мы отказываемся. Борис проглатывает еще немного водяры и откинувшись на стуле, тупо смотрит в потолок. Наступила тишина. Через несколько минут кряхтит Семен.
      - И почему нам гонят столько трупов. Я такого потока не где не видал. На старом месте работы, от силы в день два-три покойника, а здесь... река.
      - У нас считается морг центральный. Вот и везут со всех сторон. Авария дома была, всех чехом сюда... и так всегда, - успокаиваю его я.