и все рухнуло на землю. С трудом, используя лом, я с открыл дверь. - Куда мы пришли? - На черный ход. Варя первая пролазит в щель, я за ней. Сначала было темно, но вот свет дежурных лампочек высветил ступеньки. Мы уверенно выходим в коридор и у железной двери с надписью "архив", Варя останавливается. Она вытаскивает из сумочки ключи и ловко
      открывает их, потом достает фонарики. - Только не свети на окна. Мы идем вдоль стеллажей к огромному железному шкафу. - Вот он, - тыкает в него фонариком Варя. Я внимательно изучаю сейф. В железе только одна скважина, по виду, для весьма солидного ключа. - Придется попотеть, - тяну я. Снизу лист железа хорошо отгибается. Я поддел его ломом и стал выгибать наверх и
      вскоре искорежил лист до замка, завернув его боком, тоже сделал с верхним концом. Влезаю в отверстия и выбрасываю пыльные папки на пол. Варя подсвечивая фонариком каждую, выискивала то, что надо. - Где накладные? - встревожился я. - Тихо. Они во второй половине сейфа, Здесь мне было легче. Две стальные щеколды вверху и внизу, достал рукой через отверстия и откинул в сторону. Вторая половика двери легко отошла в сторону. Внизу, под последней полкой, действительно, скрученные проволокой почти сгнившие
      пачки накладных. Они набиты так плотно, что я сначала не смог их выковырять от туда. Пришлось разорвать первую пачку и за счет ее, выковырять другие. - Скинь папки, - просит Варя. На полу, мы протираем на коленях брюки. Мне в руки попадается толстая старая папка, на ней еле-еле высвечивается надпись: "Проект вспомогательных цехов 113 и
      114". - Варя, это они? Она выхватывает ее у меня и быстро рвет завязки. - Подсвети. В папке кальки, Варя просвечивает первый лист на свет фонарика. - Они. Здесь даже разъяснения. Вот и первая фраза: "Цех 113, переработки жидких отходов сырья "Р" в твердые материалы." - Варька, ты золото. - Тихо. У нас мало времени. Ищи накладные. Мы буквально рвем проволоку, чтобы вскрыть пачки. Вдруг она вскрикнула. - Смотри, дата 1957 год. Я беру один из листков. При подсветке двух фонариков пытаюсь разобрать, что там написано. "23 июня 1957г. .....................................НАКЛАДНАЯ ОТ: Цех 114 п/я34846 КОМУ: СУ-14 г. Ленинград. МАТЕРИАЛ: Бетонная щебенка - 4 тонны. ( Место приемки: прорабская СУ, ВО Наличная... ) СДАЛ: Мастер цеха 114: ..................../Иванова.Г.Д./ ПРИНЯЛ: Прораб СУ-14:.................../ Карамейко Н.П./" - Есть! Это то, что нужно, ищи пачки за другие года... Но пачки ниже 1957 года мы не нашли, только за 1958 год и 1959. - Нам пора сматываться. По времени, Аня уже должна ждать нашего сигнала. Я вытягиваю из-за пазухи тряпочный мешок. То что нашли, все складываем туда. На улице начал моросить дождь. Варя почти бежит к каналу, я спешу за ней. На самом берегу, она достает фонарик и начинает мигать в темноту, где-то далеко внизу, мелькнул ответный огонек. Осторожно крадемся вдоль берега. Недалеко от площадки с вертолетами, увидели на воде медленно продвигающийся темный предмет, плеснулась вода. - Аня, мы здесь. - Прыгайте. Я подведу лодку. Слышен стук борта о камни набережной. Первой ползет Варя, я придерживаю ее за руку, помогая спустится вниз. - Прими мешок. В это время, сзади раздался окрик. - Кто здесь? Я выпрямлюсь и поворачиваюсь. Передо мной местный охранник в старой поношенной фуражке и полувоенной форме. В слабом свете дальних фонарей, я его лицо плохо разглядел. Он торопливо лезет в кобуру и тут я двинул ему в скулу. Мужик споткнулся и рухнул на спину. Теперь я цепляюсь по каменной стене канала и ползу
      вниз. Валкая лодка встретила креном. - Осторожней, - вскрикнула Аня. - Быстрей от сюда. Нас засекли. Ощупью сажусь к Ане и перехватываю у нее одно весло. Мы гребем и тут слышим крики с берега завода. - Аня, жми. Я огромными гребками налегаю на весло. Лодку от этого понесло к тому берегу. - Где здесь слом...? - Он дальше, - слышу голос Вари. Лодка скребет вдоль стенки канала. На том берегу вдруг взвизгнула сирена и вспыхнул прожектор. На наше счастье он светил вдоль берега. - Кажется здесь, - слышен голос Вари, - стойте. Отблеск света выхватывает ее полусогнутую фигуру, почти опирающуюся на камень стенки. Я торможу веслом. - Лестницу нашла? - Да. - Ползи первая. Варя ползет по ней наверх. Только ее ноги исчезают наверху, слышу ее голос. - Кидай мешок. - Аня, придержи лодку. Здесь кольцо. Аня приподнимается и хватается за что-то. Я нащупываю на дне лодки мешок. - Держи. Мешок полетел на верх. - Все в порядке, взяла, - слышится голос сверху. - Аня, теперь ты, лезь... Я приподнялся и ухватился за какой-то выступ стены. Аня вцепилась в лестницу и медленно поползла... Свет прожектора вдруг стал отклонятся и упал на воду канала. Он сначала осветил выход у гребного бассейна, потом пополз к заливу. - Аня, быстрей. Ноги Анины уже исчезли. Я перехватился за лестницу и оттолкнул лодку. И вдруг яркий свет задержался на мне. - Вот он. Стой, стрелять буду, - слышен крик на том берегу. Я торопливо ползу на верх. Грохнул выстрел. Рядом со мной замелькали искры, взвизгнула рикошетом пуля. Наверху чьи-то руки тащат меня за рубаху. - Да ложитесь вы, черти. Стреляют. Но черти не ложатся, они, пригибаясь, бегут к ближайшим деревьям. Я, подхватив с
      земли мешок, мчусь за ними. Сзади раздается еще один выстрел. Теперь мы несемся между деревьев, пробегаем мимо застывшей на постаменте подводной лодки и на Наличной улице видим застывший старый "москвичок". - Сюда. - зовет нас Аня. Только через четверть часа, пришли в себя. - Господи, как я испугалась, - говорит Варя, - когда начали стрелять, думала все... - Зато, молодец, бежала как заяц. - Неужели мы сделали это? - Сделали. Поехали ко мне, разберем, что мы там достали. У себя в комнате, я инструктирую Варю. - Завтра у вас на заводе будет великий шмон, постарайся быть внимательней. - Да уж это наверняка. - Три-четыре дня ни мне, ни Ане не звони и не пытайся встретится. Живи пока тихо. - Поняла. - Аня, уже поздно, быстренько разъезжайтесь по домам. - Хорошо. Поехали, Варя. До свидания, Саша. Я отпросился у мастера на трое суток. Собрал дома вещи и уехал в Москву. В издательстве "Независимой газеты" добился на прием к редактору. - Вы настырный молодой человек, - ворчит пожилой человек. - У меня совсем нет времени. Неужели вы думаете, что ради какой-то, новости, я буду отрываться от этого кресла и бежать черт знает куда... - А на серьезные вещи, вы реагируете по другому. - Что значит, серьезные? Вы террорист, киллер, ограбили банк или взорвали пол земного шара? По физиономии вижу нет. Так что вам надо? - Прочтите, пожалуйста. Я кидаю рукопись на стол. Он небрежно берет и с видом обреченного человека начинает читать. Оторвался через пол часа. Бросил бумаги на стол и задумался. - В Петербурге печатать боитесь? - Боюсь. Там почти все газеты "схвачены". - А нас подставить не боитесь? - Вы же уже битые. - Здесь я вижу в конце статьи, написано - продолжение следует. Есть продолжение? - Вы согласны напечатать? - Согласен. - Тогда держите вторую часть. Достаю из чемодана еще одну рукопись. Теперь редактор хватает с жадностью и прочитав, хмыкает. - Да, не повезло губернатору. Такой мы ему кол вставим... Я напечатаю, обе статьи напечатаю. Вы сейчас куда идете? В гостиницу? - На Лубянку. - Ого. На Коняева жаловаться? - Нет, на полковника ФСБ Моисеева. - Постойте, Моисеев... Это начальник отдела..., как же номер..., в общем неважно. Что натворил он? - Помогал Коняеву совершить самые гнусные дела. Вплоть до убийства. - Ничего себе. Чего же ты молчишь? Я тебе сейчас организую в помощь опытного журналиста. Пусть опишет это. - Это потом, а сейчас - Лубянка. Меня принял майор, любезно поздоровался, представился и предложил кресло. - У вас какое дело к нам? - Я хочу рассказать вам одну историю, в которую попал я. Погибла моя жена, меня чуть не расстреляли, а я совершил, почти уголовное дело. Если хотите, запишите все на магнитофон. - Вы обращались по этому делу в органы МВД. - Да. Но здесь замешано ФСБ. Последние слова заставили его напрячься. - Хорошо. Рассказывайте все. И я рассказал, как мне досталось наследство дяди, как Конев пытался правдами и неправдами достать его документы, как сюда вмешался тогда еще подполковник Моисеев и его люди ограбили квартиру, как убили Тасю и засадили меня в тюрьму. Он ничего не перебивал, не уточнял, выслушал все внимательно и в конце спросил. - У вас есть какие-нибудь доказательства непосредственного участия полковника Моисеева в грабеже? - А вы придите к нему домой, там увидите корону графини Вревской, старинное оружие и даже картины Наполеоновских войн, все это вещи дяди, похищенные у нас. - Вы их сами видели? - Мне об этом рассказал один любитель коллекционер, а они-то знают, какие ценности находятся друг у друга. - Старик в тюрьме прямо так вам и сказал об участии полковника в вашем аресте? - Это не только он сказал, это так же подтвердила свидетельница, которую обрабатывали по приказу Моисеева, дать против меня показания. - Я все понял. Вы сейчас где остановились? - Я сегодня вечером наверно уеду в Петербург. - Хорошо. Спасибо за информацию. Мы все проверим и если это правда, полковник не
      избежит суда. - Если справедливость восторжествует, я хочу чтобы мне вернули мои вещи. Он кивает головой. - Давайте ваш пропуск. Я отмечу. Молодой парень терпеливо ждет у входа. - Вы Селиванов? - Я. - Меня прислал главный редактор, по поводу полковника... - Как тебя звать? - Сеня. - Меня, Сашка, по кличке Смертник. Пойдем, куда-нибудь присядем, я тебе много чего расскажу. Но то, что я сегодня рассказал здесь на Лубянке, пока еще рано печатать. Это попозже. "Независимая газета" напечатала статью. В Петербурге начался скандал. По телевидению, замелькала фамилия губернатора и Коняева. Опять жители города заговорили о безобразиях на берегу залива. Вышла вторая статья, похоже это был конец Коняева. Его уволили из помощников губернатора, но... не посадили. Контракт компании "Век" с городом на постройку жилых домов вдоль залива, расторгли. Я выхожу с работы и сталкиваюсь с высоким парнем. - Здорово, смертник. - Ты? - Узнал? Как не узнать? Это староста палаты, который продал меня в льготную тюрьму. - Тебя выпустили? - Выпустили, досрочно. Прибыл сюда и тут у знакомых коришей услыхал о тебе. Решил навестить. - Что это за знакомые появились? Я никому здесь не представлялся. - Есть такие. Говорят, тревожить их начал, вот они и рассказали о тебе. - Не темни. Кто там послал тебя? - Конюх. - Понятно, что у тебя за кореши. И чего это Конюх вспомнил обо мне? - Ты чего-то зашевелился, говорит он. Шеф хочет встретиться с тобой. У меня подпрыгнуло сердце, может это и есть тот нужный момент. - Ладно. Я согласен. Когда? - Я тебя попозже скажу. - Договорились, Михась. Он же в миру Мишка. - Значит. Помнишь еще... Я пришел к Ане и принес ей все документы, что мы украли на заводе. - Я прочла статью, - в восторге говорит Аня. - Здорово. - Как там, Варя, не засыпалась? - Нет. Но у них все как то прошло тихо. Она сама сейчас сюда придет и все расскажет. Действительно, прибежала Варя, она размахивала газетой. - Какой ты умный, Сашка, здорово их прочистил, так их мерзавцев. Она обняла и поцеловала меня в щеку, потом смутилась. - Как там на заводе? Что было после нашего грабежа? - На следующий день наехала милиция. Долго копались в сейфе, составили акт и исчезли. Даже никого не допрашивали. - Дай бог, чтобы все прошло. Аня, надо эти бумаги спрятать у тебя. - Думаешь, еще не кончилось? - Считаю, что все только начинается. Еще не сказало свое слово ФСБ. - Ох, ты, - Аня передернулась, - Как мне хочется распять моего бывшего шефа на кресте и поджечь. Неужели не успею? - Успеешь, будьте внимательны, девочки. - Ты сейчас куда-то уходишь? - Да. Воевать дальше. Посыльный появился днем. В окошко заглянула миловидная девушка. - Простите, вы Саша? - Я. - Антон Антонович хотел бы вас увидеть сегодня вечером в ресторане "Сокол", около семи часов. - Хорошо, я приду. - До встречи, - она кокетливо улыбнулась и исчезла. Через два часа я отпросился у мастера уйти пораньше с работы и быстро помчался в
      свою каморку. Ну доктор, не подведи. Из под кровати достал бочонок с латексом и кисточкой стал осторожно покрывать чуть беловатой жидкостью свои пальцы левой руки, потом долго сушил их над плиткой. Вскоре плотная, почти невидимая пленка закрыла как перчаткой всю кисть, даже не отличишь от правой... Теперь только бы ее не порвать или она раньше времени не отошла бы от кожи. Достаю из шкатулки пробирку номер семь. Кончиком острого ножа, чуть отсыпаю себе на пальцы, покрытые пленкой, порошок и разравниваю его. Несколько раз сжимаю кисть, как бы вдавливая яд в латекс. Кончики пальцев и подушечки ладони стали белей. Я утешаю себя мыслью, что иду на преступление, только потому что в этом городе никто меня
      защитить не может. В ресторане шумно. Меня проводят до заказанного столика. К моему удивлению, здесь уже находится бывший уголовник Мишка- Михась и больше никого нет. - Привет, а где остальные? - Сейчас придут. - Где сяду я? - Садись со мной рядом. Я сажусь с его левой руки и правой начинаю осматривать разложенные приборы. - Какие то жирные... Прикасаюсь левой рукой к соседней вилке с ложкой. - Правда, - Мишка крутит свою вилку, - да чего то... вроде бы и нет. - А здесь нет, - я перещупал все приборы слева, - Тебя то зачем пригласили? стараюсь отвлечь Мишку. - Узнаешь потом. Вон они идут. К столику подходит Антон Антонович и та самая девушка, которая назначала мне здесь встречу. - Привет, Саша, - хмыкает Коняев. - Здравствуйте. - Познакомься, это моя дочь, Эльза, а этого прохвоста ты знаешь, - он кивает ей на Мишку. - Садись, - он показывает дочери рукой на стул напротив меня, сам садится со мной рядом. - Вы уже все заказали? - Да, - угодливо подтвердил Мишка. Он махнул рукой и тут же две официантки стали выкладывать на стол бутылку вина, графин водки и сока, на тарелках салаты и бифштексы. Мишка хозяйничает за столом, услужливо разливает по рюмкам вино Эльзе и хозяину, а нам водки. Сама Эльза не церемонится, она бросила на стол свою сумочку, вытащила пачку Мальборо и зажигалку, тут же затянулась. - Давайте выпьем за знакомство, за встречу, - говорит Антон Антонович. Мы послушно выпиваем рюмки и тут же начинаем поглощать закуску. Мишка во всю обслуживает Эльзу. Вдруг Коняев отстранил вилку. - Так зачем ты меня подловил, Саша? - Разве не ты, отправил меня тюрьму? - Помилуй бог, я к этому никакого отношения не имею. - Конечно, если бы об этом мне не сказал Старик в тюрьме и полковник, я бы конечно еще сомневался. - Какой полковник? - Кажется Моисеев. Он опять растерялся. - Не может быть. - Ты не находишь, что у нас все повторяется. В Смоленске ты отрекался от убийц подосланных ко мне. Сегодня отказываешься от явной провокации со мной..., хотя все в один голос утверждают, что руку приложил ты. - Это все не я. Меня явно кто-то подставляет. - А тут у меня еще над одной задачкой голова болит. Не могу выяснить, кто подослал убийц к Тасе. Пока тоже подозрения падают на тебя. - Поверь, я этого не делал. - Не поверю. Я не могу оставить этого дела так просто. Если это не ты, то значит
      кто-то другой, мне нужен человек, который послал киллеров. Коняев расстроен. Эльза в пол уха прислушивается к нашему разговору. - Я не знаю, кто этот человек. - Зачем тогда ты меня звал? - Договориться. Против меня заведено дело, по газетной статье, которую ты опубликовал. - Ну и что? - Тебя скоро будут допрашивать, я прошу, измени показания. - Коняев, ты как всегда ничего не понял. Мне нужны Тасины убийцы, когда ты мне их назовешь, тогда я еще посмотрю. - Саша, - вдруг вмешалась Эльза, - помоги папе. - Ему может помочь, только он сам. Прощай, Коняев. Я спешу не домой, а почти бегу в туалет, здесь под теплой водой держу свою левую
      руку и пытаюсь содрать тонкую пленку латекса. С трудом мне это удается и тогда промываю с мылом руки несколько раз. Проходит еще день, я сижу на своем рабочем месте. В окошко просовывается рожа Мишки. - Здорово, Саша. - Привет. - Ты не можешь выйти на минутку. - Сейчас иду. Мы заходим в кафе напротив моей работы. Я вижу, что он очень расстроен. - Что произошло? - Антон Антонович умер. - Как? - Так. Вчера утром. Чего то во время не поднялся, домашние к нему в спальню, а он уже готов, голубчик. - От чего он умер? - Антон Антоновича отвезли в морг, сделали вскрытие. Диагноз остановка сердца. Мы заказали пива. Вдруг Мишка сказал. - Я ведь тогда в ресторане немножко ухватил суть вашего разговора. Так ты мстишь
      за жену? - За себя тоже. - Понятно. Значит, если узнаешь, кто направил убийц, сразу уничтожишь их? - Да. - А если я скажу тебе, кто это сделал, что ты мне за это дашь? - Я очень сомневаюсь, что ты что-то знаешь. - Если не знаю, то могу узнать - Так узнай. Я отплачу, чем могу. - Ты не можешь мне сказать, а что ты можешь? - Убить, например, кого-нибудь. Мишка кивнул головой. Его видно вполне удовлетворило это объяснение. Я по телефону договорился с Аней о встрече. - Чего ты такой взволнованный? - встретила она меня в дверях своей квартиры. - Коняев умер. - Вот это да. Выходит зря мы против него начинали дело. Отчего он умер? - Сердце остановилось. - А откуда ты все узнал? - Я встретился с одним уголовником, с которым сидел в тюрьме. Его к себе служить
      привлек Коняев. Он мне рассказал о последних часах шефа, а так же о результатах вскрытия. - О покойниках не говорят плохого, но Коняев гад. - Скажи мне, кто такая Эльза? - Эльза? Ты про дочь Коняева, Эльзу? - Я говорю о ней. - Эльза, стерва. Своего папочку она держала за горло. - И давно? - Что давно? - Давно она держала папочку за горло. - С тех пор, как вышла за муж за тамбовского мафиози по кличке Корявый. Свирепая
      скотина. Я его несколько раз видела, препротивнейший тип. - Корявый, Корявый, до чего знакомая кличка. Вспомнил. Несколько лет назад, когда я готовился отправиться в Смоленск, на меня было совершено покушение. Я тогда свалил троих парней и, чуть придавив одного, выяснил. Коняев приезжал из Смоленска к Корявому и просил его выделить ребят, чтобы они меня отделали. Потом
      этих ребят убили. Аня передернулась. - Почему я и ушла от него, больно дурно все его дела пахли. Антон часто пользовался весьма сомнительными услугами. Что ты теперь будешь делать? - Буду бороться против застройки берега залива. Сейчас готовлю серию статей об этом. После того как мы напечатали статьи о побережье, мне предложили еще написать несколько вещей... - Это все независимая газета? - Она. - Желаю тебе удачи и еще. Ты очень понравился Варе. Не рви с ней отношений, она прекрасная девочка. - Спасибо, Аня. Мишка просунулся в окошко. - Смертник, Эльза хочет встретится с тобой. - Зачем? Чтобы снять с меня скальп? - Нет. Ей нужно выяснить кое что... - Ты хлестался, что узнаешь, кто подсылал к моей жене... - Тсс...Почти что знаю, но не сейчас. Он исчез. К появлению этой красотки надо подготовиться. Я купил пачку Мальборо и осторожно
      пропитал табак ядом из пробирки номер восемь. Постарался пачку надорвать, выкинул несколько сигарет и придал вполне приличный вид, как будь то только что вскрыли. Встреча не заставила себя ждать. После похорон Коняева за мной приехал Мишка. - Сашка, поехали, тебя хочет увидеть Эльза. Началось. В шикарной машине меня довезли до ресторана "Винный Клуб" и провели на
      место. За столиком сидит могучий мужик с искореженной от шрамов рожей. Эльза сидит рядом, как и тогда, смолит пачку сигарет. Я сажусь напротив них и вежливо здороваюсь. Мишка в этот раз сел недалеко, за другой столик. - Привет, Александр, - Эльза небрежно скидывает пепел на пол, - Ходят слухи, что
      ты не угомонился. Мой отец умер, а ты готовишь новый пасквиль в газетах. - Простите, откуда у вас такие сведения? - Откуда - откуда... от верблюда. Весь Питер знает, что ты продался газетенке из
      Москвы. - Это мое право... - Короче, Склефасовский, - рявкает амбал, - кончай пачкать Питер. Еще хоть одно твое поганое слово выплывет в газетенках, считай ты покойник. - Хорошо. - Александр, у нас появился к тебе один вопрос? - говорит Зльза и опять тянется к пачке сигарет... - Позвольте Я неуклюже хватаю Мальборо и встретив толчок ее руки, роняю пачку на пол. - Ой простите. - Идиот. Они сидят и презрительно глядят на меня. Я опускаюсь под стол на пол, спешно выдергиваю из кармана отравленную пачку, а хорошую тут же отправляю в пиджак. Кладу Мальборо на стол. - Простите Эльза ловко выдернула из пачки сигарету и тут же затянулась. Слава богу, ты получишь, то что надо. - Эльза, дай мне закурить, - сипит ее напарник. Он тоже выдергивает сигарету и жадно прикуривает. - Так вот о чем хочу спросить, ты сидел в тюрьме вместе с Бореком и стариком? вдруг задает вопрос амбал. - Сидел. - Это ты завалил старика? - Нет, Борек. - Все говорят, что это ты. - Старик с Бореком вели непрерывную войну. Отношение накалились на столько, что старик нанял меня убить Борека, но тот узнал об этом и опередил его. - А кто ему заложил старика? - Я не знаю. - Врешь, скотина. Это сделал ты. Жалко, что здесь много народа, я бы из тебя кишки выпустил. - Я не вру. Борек спасает свою задницу. Удар в скулу отбрасывает меня под соседний столик, почти под Мишкины ноги. Амбал встает, вместе с ним Зльза, она сбрасывает сигареты себе в сумку. - Твое счастье, что Борек дерьмо. Пока братва не знает, что с тобой делать, но если ты еще вякнешь в газетенке о застройке вдоль залива, я лично перережу тебе горло. - Но я... Они не слушают меня и уходят. Мишка сидит за соседним столом и ухмыляется. - Хорошо тебе Корявый врезал. - Корявый? - А ты что, не знал с кем говоришь? - Догадывался, но не был уверен. Он же мне не представлялся. Ну ладно, я с ним еще поквитаюсь. Мишка усмехается. Я потер скулу и поплелся к выходу. Рано утром, перед самым выходом на работу, ко мне домой приехал Мишка. Он по хозяйски вошел в мою комнатенку, молча выложил на стол хлеб, нарезанную селедку,
      огурцы и бутылку водки. Нашел на тумбочке стаканы и, разлив водку, подвинул мне стакан. - Выпьем за упокой души Эльзы и Корявого. - Что это значит? - Это значит, что они сдохли. Вчера вечером вдруг неожиданно, Эльзя тихо умерла на диване, а Корявый за рабочим столом. У обоих одинаковый диагноз, остановилось
      сердце. Он тремя глотками осушает стакан и жадно заедает куском селедки с хлебом. - Собакам и собачья смерть. - Я все знаю, Сашка. Я видел, как ты сбил пачку сигарет со стола и потом на полу
      подменил ее. Я ведь сидел недалеко и наблюдал за вами. Это ты их убил. Я подскочил к нему и схватил за горло. - Будешь орать, это я сделаю сейчас с тобой. Мишка чуть не поперхнулся, прекратил жевать и с испугом посмотрел на меня. - Шутишь? - Чтобы я не шутил, молчи, а то тебя убью тоже. - Нет, конечно нет... - Вот и хорошо. Я отпустил его. - Теперь я понял, ты не тот ангелочек, ты гораздо хуже..., - заметив мое угрожающее лицо, Мишка заспешил. - Это Корявый к твоей жене и тебе подослал тогда убийц. - Что же ты мне, сволочь, раньше не говорил. - Сам недавно у корешей узнал. - Ладно. Сдох и хорошо. - За тобой должок Смертник. Я тебе сказал, кто подослал к тебе убийц... - Нет за мной никакого долга. Этот подонок умер, а ты мне сообщаешь после его смерти, что во всем виноват он. Вот что, голубчик, мне пора на работу, поэтому выметайся от сюда. - Но ведь я. - Катись и не раздражай меня, а если хоть слово пикнешь кому нибудь о том, что видел, убью. Варя бродит со мной по парку и прижавшись к плечу и говорит. - Я вчера ездила к подруге, их дом недалеко от гостиницы Прибалтийской на берегу
      залива, там недалеко от нашего завода, как раз между гостиницей и предприятием, подожгли горы битых телевизоров. Дым прямо так валит на городские кварталы. - Кто поджег, не знаешь? - Если бы знать? Но это не случайный поджег. Наехало много милиции, оцепили и никого не допускали до тушения. Кто-то вызвал пожарные машины, так их даже дальше оцепления не пропустили. - Что это, следы скрывают или еще что-нибудь? Ведь это очень вредный дым, там пары ртути, опять несчастные жители побережья получат дозу отравления. - А от гостиницы стали рыть котлованы под фундамент и землю увозить неизвестно куда... - Там надо увозить все. Что в котлованах, что рядом с ними, земля все равно отравлена. - Но это уже толчок, значит они отреагировали на наши статьи. - Будем считать так. Слушай, что мы все о делах, да о делах, встретимся и ни о чем больше другом не поговорим. - Так поговори. - Можно я тебя поцелую. - Этот разговор по мне. Почему только ты раньше не начал говорить об этом. Я притягиваю ее к себе и целую, потом мы целуемся уже без перерывов. За прокурором Ставрыгиным я наблюдал уже целую неделю. Это однообразно заведенная машина. Утром выводит на прогулку собаку, длинноносого фокстерьера, потом на работу, вечером опять выводит собаку. На этих прогулках я и решил его подловить. Купил резиновые хирургические перчатки. Натянул правую на руку, сверху одел нитяную... На лицо одел полумаску деда с носом, усами и большими бровями. Выбрал из коллекции пробирку с жидкостью под номером три и тронулся в путь. Как только издали заметил Ставрыгина с собачкой, тут же вскрыл пробирку и побрызгал на тыльную сторону перчатки, в аккурат на костяшки... Пробирку аккуратно запечатал и засунул в карман. Когда я подошел к прокурору, его собака стала себя странно вести. Она спряталась
      от меня за его ноги и начала скулить. - Кешка, ты чего? - недоуменно спрашивает Ставрыгин. Я подошел поближе. - Чего это с вашей собакой? - А вам то что? Он недовольно повернулся ко мне. Тут то я ему и всадил в зубы правой, прямо кулаком. Прокурора подбросило, он перекатился через перепуганного пса и растянулся на земле. Пес взвизгнул и понесся к парадной дома, бросив своего хозяина. Ставрыгин сел и потряс головой, он растер выступившую кровь по губам потом вскочил и побежал к дому. Теперь и я удираю как можно дальше от этого места. Перчатки скинул в канализационный люк. Прокурор умер на следующий день. Я потом специально сходил в морг, куда его перевезли, где узнал от врачей, что Ставрыгин умер от остановки сердца. Месть клокочет во мне, я уже наметил следующую жертву, это следователь, который допрашивал и бил меня. Капитан Семенов любитель пива. Перед его домом обычная забегаловка, куда после работы он приходит, чтобы опрокинуть одну-две кружечки. Я опять подготовился, облил латексом пальцы левой руки и обработал их порошком. - Селиванов? Похоже от удивления капитана заклинило. Рот криво приоткрылся и уже не мог захлопнуться. Я как раз делал вид, что выхожу из забегаловки. - Капитан. Вот так встреча. - Ты жив? Видно в МВД не до всех доходит полная информация. - Жив. Произошла ошибка, меня оправдали. Чего вы встали, пойдемте, выпьем за встречу, я вас пивом угощу. Вцепившись в его рукав я тащу к стойкам. - Ты не бежал, Селиванов? Не верит стервец. - Нет, я вам сейчас документик покажу. А пока принесу пива. Я заказываю пару кружек пива. Ободок одной кружки протираю латексными пальцами. Когда поднес пиво и поставил кружку перед ним, следователь уже пришел в себя. - Так что у тебя за документ? - Сейчас. Я вытаскиваю из пиджака постановление суда. - Вот. Капитан нетерпеливо выдергивает бумагу и читает. Потом поднимает на меня глаза и
      делает первый глоток пива. - Значит, свидетельница отказалась от своих показаний? - Да. Она потом призналась, что ее обрабатывали..., чтобы оклеветать меня. - Кто? - ФСБ. - Зачем? - Это я не знаю. - Тебе не повезло, Селиванов. Могу тебе сразу же сказать, в том, что произошло, я не причем. Он выпивает пиво до конца. - Кто же может мне пролить правду, почему меня посадили? - Только не я. И вообще, я считаю, то что произошло, это судебная ошибка. - Вы вышибали из меня признание... - Заткнись, благодари бога, что еще выкарабкался из этой истории. - Хорошо. Еще пива? - Нет. Я лучше уйду. Прощай, Селиванов, и больше не попадайся мне в лапы. Он явно заспешил. Может я не все знаю? Мне кажется, что все слишком гладко прошло и я разумно решил остановиться. Все свои ядовитые пробирки "похоронил" на берегу Морской набережной, сунув их в полу
      засыпанный люк. По прежнему ухаживаю за Варей и с каждым днем все больше и больше привязываюсь к
      ней. Однажды я опоздал на свидание. Только вышел из дверей, как передо мной взвизгнули тормоза машины. Трое расторопных молодцов выскочили из нее и вцепились мне в рукава. - Пройдемте с нами. - Куда? - Пошли, пошли... Они заталкивают меня в машину. Я уже догадался, что это серьезные люди и поэтому испугался, не посадят ли меня опять в тюрьму. Меня привезли в Большой дом и тут начались чудеса. Молодые люди вежливо высадили меня, заказали мне пропуск и провели на пятый этаж. В большом кабинете встретило несколько человек. - Здравствуйте, гражданин Селиванов, - тянет мне руку седоусый полковник. - Я полковник Гордый Николай Николаевич. Я здороваюсь. Так же недружно жму руки присутствующим, которые тоже мне представляются, здесь прокурор, два офицер следователя и двое понятых. - Мы вас, Александр Сергеевич, вызвали для опознания. - А я то думал, зачем? Так неожиданно взяли на улице. Следователь ухмыльнулся, полковник засмеялся. - Это все лейтенант Синицын, разобьется, но доставит... С вами видно переборщил.
      Пойдемте к столам. Он ведет меня к большому столу, забитым невероятными вещами. Чего тут нет, драгоценные камни, ювелирные украшения, оружие, сервизы, хрусталь, картины. - Узнаете чего-нибудь? - спрашивает за спиной следователь. Я приглядываюсь и сердце мое вздрагивает. - Узнаю. - Только не торопитесь, будьте внимательны. - Это корона графини Вревской, это мои картины, вот эти Наполеоновского периода,
      - я показываю пальцем. - Здесь две шпаги, вот эти старинные пистолеты, а здесь, вот в этих коробочках, должна быть коллекция нательных крестиков Ватиканских пап, начиная от Григория VI и Бенедикта IX до Пия IX... - Это что, натуральные? - Большинство. Конечно есть муляжи, но сделаны они очень искусстно из натурального золота, серебра и драгоценных камней. - Понятые проверьте, пожалуйста. Капитан Орлов, вскройте каждую коробочку и покажите содержание. Офицер начинает вскрывать первую коробочку и читает надпись на тыльной стороне. - Золотой крестик папы Климента IX... Золотой крестик с вкраплением трех бриллиантов папы Сикста IV..., серебряный крест папы Льва IX... Этот я узнаю очень хорошо. Таська в дядиной квартире выбрала именно эту коробочку первой и сразу разочаровалась, увидев черный крестик. -... Золотой крестик с большим красным рубином папы Урбана VIII..., просматривает дальше коробочки капитан. Теперь начинается длительный перечень чтения коробочков, всего просмотрели 44 штуки, заняв почти пол часа. - Что еще вы нашли здесь? - продолжает меня спрашивать следователь. - Этот кортик, и бижутерия. Это изумрудное колье, еще одно из рубинов, серьги...