Мартин вдруг вспомнил суровую черноволосую женщину в гинекологической клинике. Ему трудно было ассоциировать ее с Майклзом, но потом он пришел к заключению, что этому значительно легче поверить, чем всему увиденному.

Экран перед Кэтрин Коллинз вновь ожил:

— СТИМУЛИРУЙТЕ МЕНЯ, ПОЖАЛУЙСТА.

Майклз написал с помощью клавиатуры:

— ТЕБЕ ИЗВЕСТНЫ ПРАВИЛА.

ПОЗЖЕ, КОГДА НАЧНУТСЯ ЭКСПЕРИМЕНТЫ.

Вновь обернувшись к Мартину, он продолжал:

— Программа шла так легко и так успешно, что это побудило нас расширить круг задач исследования. Но это происходило постепенно, на протяжении нескольких лет.

Нам потребовалось дойти до громадных доз радиации, чтобы выделить высшие ассоциативные области мозга. К сожалению, у некоторых пациентов это породило определенные симптомы, особенно когда мы стали работать над связями височной доли. Это была очень тонкая часть работы, поскольку приходилось соотносить вызываемые поражения с уровнем терпимых симптомов у подопытных. Когда количество симптомов слишком возрастало, нам приходилось брать их сюда и начинать этот этап исследования. — Майклз жестом указал на ряд цилиндров. — И именно здесь, в этом зале были сделаны все основные открытия. Но, конечно же, начиная работу, мы этого не планировали.

— А как с недавними пациентками, например, Марино, Лукас и Линдквист?

— А, да. С ними возникли некоторые осложнения. Именно они получили наибольшие дозы радиоактивности, и симптомы у них проявились так быстро, что некоторые обратились к врачам, прежде чем мы смогли вмешаться.

Но врачи и близко не смогли подойти к диагнозу, особенно Маннергейм.

— Так что, он в этом не участвует? — удивился Мартин.

— Маннергейм? Ты что, шутишь? К проекту таких масштабов нельзя привлекать таких эгоистичных ублюдков. Он постарается присвоить любое достижение.

Филипс огляделся вокруг. Он испытывал чувство ужаса и подавленности. Казалось совершенно невозможным, чтобы такое могло произойти, да еще прямо посреди университетского медицинского центра.

— Меня больше всего потрясает, что вам это сходит с рук. Ведь стоит какому-нибудь несчастному фармакологу чуть не так обойтись с крысой, и в него вцепляется лига защиты животных.

— У нас сильная поддержка. Если ты заметил, люди вон там — это агенты ФБР.

Филипс посмотрел на него. — Можешь мне об этом не напоминать. Они пытались меня убить.

— Я очень об этом сожалею. Я ничего не знал о происходящем, пока ты мне не позвонил. Ты находишься под наблюдением уже больше года. Но мне сказали, что это для твоей защиты.

— Я был под наблюдением? — недоверчиво спросил Мартин.

— Мы все. Филипс, я тебе кое-что хочу сказать. Результаты этого исследования изменят состояние всего общества. Я не преувеличиваю. В самом начале это был небольшой проект, но мы получили первые результаты и запатентовали их. В результате, крупные компьютерные фирмы засыпали нас средствами на исследования и помощью. Их не интересовало, каким путем мы делаем открытия. Им требовались только результаты, и они дрались между собой за право оказать нам услугу. А потом произошло неизбежное. Первым крупным заказчиком на наш компьютер нового поколения оказалось министерство обороны. Компьютер революционизирует всю концепцию оружия. Используя небольшой блок искусственного интеллекта в сочетании с голографической молекулярной памятью, мы спроектировали и изготовили первую действительно разумную систему наведения ракет. У армии есть теперь прототип «умной» ракеты. Со времени открытия атомной энергии это крупнейшее достижение в области обороны. И правительство еще меньше, чем компьютерные фирмы, интересуется происхождением наших открытий. Нас не спрашивали, хотим мы этого или нет, и окутали нас плотнейшей завесой секретности, даже еще более непроницаемой, чем в Манхэттенском проекте при создании атомной бомбы. Сам президент не смог бы сюда войти. Так что все мы находимся под наблюдением.

Эти парни — параноики. Они опасаются, что русские в любой день могут пойти на штурм здания. А прошлой ночью они сказали, что ты сорвался со шпонок и представляешь угрозу безопасности. Но я могу сдерживать их, до некоторой степени. Многое зависит от тебя. Тебе придется принять решение.

— Какое решение? — устало спросил Филипс.

— Тебе нужно решить, можешь ли ты жить, зная все это. Я знаю, это большое потрясение. Признаюсь, я не собирался рассказывать тебе, как мы всего достигли. Но, поскольку ты узнал столько, что тебя собирались ликвидировать, тебе нужно знать. Слушай, Мартин. Я понимаю, что техника экспериментирования на людях без их согласия, особенно если их приносят в жертву, противоречит любому традиционному представлению о медицинской этике. Но я считаю, что результаты оправдывают эти методы. Семнадцать молодых женщин, сами об этом не зная, пожертвовали своими жизнями. Все это так. Но это делалось для целей совершенствования общества и гарантирования будущего оборонного превосходства Соединенных Штатов. С точки зрения каждой подопытной, это большая жертва. С точки же зрения двухсот миллионов американцев — очень малая. Подумай, сколько молодых женщин по своей воле лишают себя жизни каждый год и сколько людей гибнут на дорогах, а ради чего? В данном же случае эти семнадцать женщин что-то дали обществу, и к ним отнеслись с сочувствием. О них хорошо заботились, они не испытывали никакой боли. Наоборот, они испытывают чистое наслаждение.

— Я с этим не могу смириться. Почему ты просто не дал им убить меня? — сказал Филипс с горечью. — Тебе не пришлось бы тогда беспокоиться о моем решении.

— Я тебя люблю, Филипс. Мы четыре года работаем вместе. Ты умный человек. Ты внес большой вклад в разработку искусственного интеллекта и можешь сделать еще больше. Медицинское применение, особенно в области радиологии, служит для прикрытия всей этой операции. Ты нам нужен, Филипс.

Это вовсе не означает, что мы без тебя не обойдемся. Среди нас нет незаменимых, но ты нам нужен.

— Не нужен я вам.

— Я не собираюсь с тобой спорить. Ты нам действительно нужен. И вот еще что. Подопытные люди больше не требуются. По существу, эта биологическая часть проекта скоро будет закрыта. Мы получили нужную нам информацию, и теперь пора совершенствовать концепции в части электроники.

Эксперименты над людьми заканчиваются.

— Сколько исследователей участвовало в работе?

— В этом, — гордо ответил Майклз, — одна из изюминок всей программы. По сравнению с масштабами работы, количество персонала очень мало. У нас есть группа физиологов, группа специалистов по вычислительной технике и несколько медсестер.

— А врачей нет?

— Нет, — улыбнулся Майклз. — Хотя, это не совсем точно. У одного физиолога-невролога есть докторская степень в медицине и в философии.

Некоторое время они молча смотрели друг на друга.

— Еще одно, — прервал молчание Майклз. — Тебе, совершенно явно и заслуженно, будет принадлежать вся честь медицинских достижений, которые сразу же будут реализованы после внедрения этой новой компьютерной технологии.

— Это взятка?

— Нет. Это признание факта. Но это сделает тебя одним из самых знаменитых медиков-исследователей в Соединенных Штатах. Ты сможешь так спланировать развитие всей радиологии, чтобы компьютеры осуществляли всю диагностику со стопроцентной эффективностью. Это громадный выигрыш для всего человечества. Ты мне сам говорил, что выводы радиологов, даже хороших, справедливы только на двадцать пять процентов. И самое последнее... — Майклз опустил глаза и потоптался в некотором смущении. — Я уже говорил, что только до некоторой степени могу сдерживать агентов. Если они посчитают, что кто-то представляет угрозу для безопасности, я уже не властен. К сожалению, теперь замешана и Дениз Зенгер. Она об исследовании ничего конкретного не знает, но ей известно достаточно, чтобы проект оказался под угрозой. Иными словами, если ты решишь не соглашаться с этой программой, то не только ты сам, но и Дениз будет ликвидирована. Я с этим ничего не могу поделать.

При упоминании угрозы Дениз на Филипса нахлынула новая волна негодования. Как же все это отвратительно! Он с трудом сдержал в себе побуждение крушить все вокруг в слепой ярости. Он был измучен, каждый нерв на пределе. Потребовалось предельное напряжение всех сил, чтобы заставить себя прислушаться к голосу разума. Он ощутил свою полную беспомощность перед лицом грубой силы и подавляющих масштабов проекта. Филипс мог бы пожертвовать собой, но не Дениз. Полная безысходность.

Майклз положил руку ему на плечо. — Ну что, Мартин? Я, кажется, все выложил. Что скажешь?

— Мне кажется, у меня нет выбора, — медленно произнес Мартин.

— Почему же, есть. Только очень ограниченный. Очевидно, что и ты, и Дениз будете находиться под строгим наблюдением. Тебе не дадут никакой возможности рассказать обо всем конгрессу или прессе. Существуют планы на все непредвиденные случаи. Ты можешь выбирать только между жизнью для себя и Дениз и бесполезной мгновенной смертью. Я понимаю, как это жестоко. Если ты примешь то решение, на которое я рассчитываю, Дениз будет сказано только, что наши результаты используются министерством обороны и что в тебе по ошибке усмотрели потенциальную опасность нарушения секретности. Ты дашь подписку о неразглашении, и на этом все кончится. Ты будешь отвечать за то, чтобы она не знала о биологических аспектах.

Филипс глубоко вздохнул и отвернулся от цилиндров.

— Где Дениз?

Майклз улыбнулся. — Иди за мной.

Тем же путем, миновав двойные банковские двери и амфитеатры, они вышли в усеянный обломками коридор и свернули к дирекции старого мединститута.

— Мартин! — раздался крик Дениз. Она вскочила с раскладного стула и протиснулась между двух агентов. Обняв Филипса, она разрыдалась. — Что случилось? — еле вымолвила она.

Мартин не мог произнести ни слова. При виде Дениз долго сдерживаемые чувства переполнили его. Она цела и невредима! Какое он имеет право обрекать ее на смерть?

— ФБР пыталось меня уверить, что ты стал предателем. Я не верю ни одному их слову, но скажи мне сам, что это не так. Скажи мне, что все это просто страшный сон.

Филипс зажмурился. Когда он открыл глаза, к нему вернулась способность говорить. Он говорил медленно, тщательно подбирая слова — ведь от этого сейчас зависела жизнь Дениз; в данный момент его держат за горло, но со временем, пусть даже через годы, он найдет способ ослабить их хватку. — Да, — сказал Филипс, — это дурной сон. Это все страшная ошибка.

Но теперь все позади.

Мартин повернул к себе лицо Дениз и поцеловал ее в губы. Она ответила на его поцелуй, зная, что не обманулась в нем и что с ним она в безопасности. На мгновение он погрузил лицо в ее волосы. Если ценна жизнь каждого отдельного человека, то ведь и ее жизнь является ценностью. И в первую очередь — для него.

— Теперь все позади, — повторила она.

Филипс посмотрел на Майклза через плечо Дениз, тот утвердительно кивнул. Мартин знал, что никогда не будет все позади...

«Нью-Йорк Таймс»

УЧЕНЫЙ ПОТРЯСАЕТ НАУЧНУЮ ОБЩЕСТВЕННОСТЬ; ПРОСИТ ПОЛИТИЧЕСКОГО УБЕЖИЩА В ШВЕЦИИ

Стокгольм (Ассошиэйтед Пресс). Доктор Мартин Филипс, чьи исследования недавно сделали его международной знаменитостью, вчера днем исчез в Швеции при загадочных обстоятельствах. Нейрорадиолог не появился в переполненном зале прославленного зала Королевского института, где в час дня должна была состояться его лекция. Вместе со знаменитым ученым исчезла и доктор Дениз Зенгер, с которой он вступил в брак четыре месяца назад.

Первоначально предполагалось, что супруги хотели избежать того повышенного внимания, которое к ним проявлялось с тех пор, как шесть месяцев назад доктор Филипс положил начало ряду сообщений о потрясающих медицинских открытиях и новшествах. Однако от этого предположения пришлось отказаться, после того как стало известно, что супругов чрезвычайно плотно опекали секретные службы и что исчезновение их определенно связано с помощью шведских властей.

Государственный Департамент отвечает на все вопросы напряженным молчанием, которое вызывает тем больший интерес, что, как стало известно, это событие вызвало в правительственных кругах США лихорадочную активность, совершенно не вяжущуюся с масштабами происшедшего. И без того повышенный интерес международной общественности обострился до предела, когда вчера вечером власти Швеции предали гласности следующее заявление:

Доктор Мартин Филипс попросил и получил политическое убежище в Швеции. Он и его супруга находятся под защитой шведского государства. В течение двадцати четырех часов международная общественность получит возможность ознакомиться с написанным доктором Филипсом документом о грубом нарушении прав человека, совершаемом под прикрытием медицинских экспериментов. До настоящего времени публично высказать свое мнение доктору Филипсу не позволяла группа заинтересованных организаций, включающая и правительство Соединенных Штатов. После опубликования документа доктор Филипс проведет по видеосвязи пресс-конференцию при содействии шведского телевидения.

Неизвестно, что конкретно означает «грубое нарушение прав человека», но странные обстоятельства исчезновения доктора Филипса наводят на серьезные размышления. Сфера деятельности доктора Филипса включает компьютерную интерпретацию медицинских снимков, где грубое нарушение этики эксперимента вряд ли возможно. Однако репутация доктора Филипса (получение им в этом году Нобелевской премии по медицине наиболее известные ученые считали делом заранее предрешенным) гарантирует ему обширную и внимательную аудиторию. Очевидно, моральные чувства доктора Филипса оскорблены настолько сильно, что он подвергает риску свою карьеру, предпринимая этот решительный и драматический шаг. Ясно также, что и медицина не застрахована от своего собственного Уотергейта.