7 марта 1997 г.
       6.15
       Нью-Йорк
      У Джека, дрогнув, приоткрылись веки, и он тут же проснулся. Сел, потер воспаленные, будто песком сыпанули, глаза. Он никак не мог прийти в себя после прошлой бессонной ночи: вечером не ложился дольше, чем собирался, но уж очень здорово настроился на дело, чтобы вновь завалиться спать.
      Встав с дивана, Джек завернулся в одеяло, спасаясь от утреннего холодка, и подошел к двери спальни. Секунду прислушивался. Убедившись, что Лори все еще крепко спит, распахнул дверь. Как он и ожидал, Лори, лежа на боку под горой одеял, сладко спала, глубоко и ровно дыша.
      Тихо-тихо Джек на цыпочках пересек спальню, направляясь в ванную. Закрыв за собой дверь, он быстро побрился и принял душ. Выйдя из ванной, остался доволен, что не потревожил спящую Лори.
      Достав из шкафа и комода одежду и свежее белье, Джек вышел в гостиную и оделся. Через несколько минут он уже окунулся в предрассветную мглу улицы. Было свежо и зябко, в воздухе, взметенные порывами ветра, кружились в танце снежинки.
      На противоположной стороне улицы в патрульной машине двое полицейских в форме пили кофе и, включив лампочку в салоне, читали утренние газеты. Узнав Джека, они приветственно помахали ему. Джек махнул рукой в ответ. Лу держал слово.
      Джек затрусил по улице к местному продуктовому магазину на Колумбус-авеню. Один из полицейских по долгу службы последовал за ним. Джек собрался было купить ему сладкий пончик, но, поразмыслив, от затеи отказался: не хотел, чтобы коп неверно воспринял это.
      В квартиру он вернулся, прижимая обеими руками к груди пакет с соком, кофе, фруктами и свежими бубликами. Лори уже встала и мылась в душе. Джек пару раз стукнул в дверь, возвещая, что завтрак будет подан, как только она появится.
      Через несколько минут Лори вышла из спальни, укутанная в Джеков халат. Волосы у нее влажно блестели. Отметины, оставленные накануне Анжело, уже не казались страшными. Только под глазом все еще лиловел небольшой синяк.
      – Ну как, теперь, хорошенько выспавшись и подумав, ты еще не отказался от путешествия? – спросила Лори.
      – Ни боже мой! – воскликнул Джек. – Запало в душу.
      – И в самом деле собираешься оплатить каждому билет? Накладно выйдет.
      – А на что еще мне деньги тратить? – Джек обвел взглядом квартиру. – Это все явно не по мне, а за велик я уже полностью расплатился.
      – Нет, серьезно, – настаивала Лори. – Ну, я еще понимаю – Эстебан, но Уоррен с Натали?
      Вчера вечером, когда Теодоре предложили поехать в Экваториальную Гвинею, она напомнила мужу, что кому-то из них надо остаться в Нью-Йорке, чтобы заниматься рынком и сыном-подростком. Решение, что едет Эстебан, а не Теодора, было принято после того, как бросили монетку.
      – Я всерьез собрался устроить это позабавнее, – сообщил Джек. – Даже если мы ничего не узнаем, что не исключено, то по крайности хорошенько развеемся. Я по глазам Уоррена видел, как ему хочется побывать в той части Африки. А на обратном пути ночь-другую проведем в Париже.
      – Меня убеждать не надо, – улыбнулась Лори. – Поначалу я была против того, чтобы ты ехал, а сейчас и сама загорелась.
      – Осталось только Бинэма уговорить, – сказал Джек.
      – С этим, полагаю, проблем не будет, – уверила Лори. – Ни ты, ни я отпуск, когда полагалось, не брали. Да и Лу пообещал замолвить словечко, расписав, как нам угрожают. Ему хочется, чтобы мы убрались из города.
      – Всю жизнь не верил бюрократам, – признался Джек. – Но постараюсь быть оптимистом. И, коль скоро мы едем, давай поделим обязанности. Я иду за билетами, а тем временем ты, Уоррен и Натали берете на себя заботы о визах. Потом надо организовать прививки и начать колоться от малярии. По-хорошему, на иммунизацию нужно бы побольше времени, но попробуем выжать все, что можно, из того, что имеем, и запасемся всякими пшикалками и мазями от насекомых.
      – Придумано здраво, – кивнула Лори.
      Лори была рядом, а потому свой любимый горный велосипед Джек оставил дома. Вместе они доехали на такси до судмедэкспертизы. Когда же вошли в регистраторскую, Винни, опустив газету, уставился на них так, будто увидел Привидения.
      – А вы чего тут делаете? – спросил он дрогнувшим голосом. И кашлянул, прочищая горло.
      – Что еще за вопрос? – с ноткой брезгливости воскликнул Джек. – Мы тут работаем, Винни. Не забыл?
      – Просто думал, что вы на выезде. – Винни торопливо отхлебнул кофе из кружки, прежде чем снова откашляться.
      Джек и Лори подошли к кофеварке.
      – У него последние пару дней какое-то странное настроение, – шепнул Джек.
      Лори бросила через плечо взгляд на Винни. Тот снова укрылся за газетой.
      – Странно он как-то среагировал, – задумалась она. – А вчера, я заметила, он нервничал, если я рядом.
      Взгляды Джека и Лори встретились. Секунду-другую они пристально смотрели друг на друга.
      – Ты думаешь о том же, о чем и я? – спросила Лори.
      – Наверное, – кивнул Джек. – Вариант допустимый. Доступ-то у него точно был.
      – Полагаю, надо уведомить Лу, – сказала Лори. – Мне претит сама мысль, что это может оказаться Винни, но непременно следует выяснить, кто тут у нас разглашает сведения, не подлежащие огласке.
      На радость Лори, неделя ее ответственного дежурства закончилась, настал черед Пола Плодгетта. Пол уже сидел за столом и сортировал дела, поступившие минувшей ночью. Лори с Джеком предупредили его, что берут отпуск и хотят на сегодня избавиться от вскрытий, если только их не окажется в избытке. Пол уверил, что груз дел легок.
      Искушенная в политике побольше Джека, Лори предложила до разговора с Бинэмом сообщить о своих отпускных планах Кэлвину. Джек почтительно внял ее мудрому совету. Кэлвин в ответ на их просьбу лишь задорно буркнул, мол, могли бы и пораньше уведомить.
      Как только прибыл Бинэм, Лори с Джеком поспешили к нему в кабинет. Главврач с любопытством воззрился на них поверх очков. В руке он сжимал утреннюю почту, которую начал просматривать.
      – Вы просите две недели начиная с сегодняшнего дня? – переспросил он, словно не мог поверить услышанному. – Отчего такая спешка? Случилось что-то из ряда вон?
      – Мы отправляемся в рискованное путешествие, – ответил Джек. – И хотели бы уехать сегодня вечером.
      Слезящиеся глаза Бинэма пришли в движение: взгляд их заметался с лица Лори на лицо Джека и обратно.
      – Вы, часом, не пожениться собрались?
      – Ну, риск не столь велик, – улыбнулся Джек.
      Лори насмешливо фыркнула, потом сказала:
      – Просим прощения, что не предупредили пораньше. Причина спешки та, что вчера ночью нам обоим угрожали из-за дела Франкони.
      – Угрожали? – вскинулся Бинэм. – И это связано с фингалом у вас под глазом?
      – Боюсь, что да, – ответила Лори. Она постаралась укрыть синяк под слоем косметики, но удалось это лишь частично.
      – Кто же стоит за угрозами? – поинтересовался Бинэм.
      – Один из нью-йоркских преступных кланов, – сообщила Лори. – Лейтенант Луи Солдано готов посвятить вас в детали, еще он хочет поговорить с вами о том, что, возможно, в управлении судмедэкспертизы действует «крот», подкупленный тем же преступным кланом. Кажется, мы выяснили, каким образом тело Франкони было вывезено отсюда.
      – Слушаю вас, – произнес Бинэм, откладывая почту в сторону и откидываясь на спинку кресла.
      Лори рассказала, что и как произошло, подчеркнув, что кто-то сообщил похоронной конторе «Сполетто» инвентарный номер неопознанного тела.
      – Считает ли следователь Солдано, что вам обоим следует скрыться из города? – спросил Бинэм.
      – Да, он так считает, – подтвердила Лори.
      – Превосходно. Тогда проваливайте отсюда. Мне самому позвонить Солдано или он позвонит мне?
      – Насколько мы понимаем, он намерен позвонить вам, – сказала Лори.
      – Отлично. – С этими словами Бинэм пристально посмотрел на Джека: – А что нового по поводу печени?
      – Пока все висит в воздухе. Жду, когда сделают кое-какие анализы.
      Бинэм, кивнув, заметил:
      – Это дело хуже любой занозы в заднице. Предупредите, чтобы меня ставили в известность обо всех новостях, пока вас не будет. Я больше не желаю никаких неожиданностей. – Главврач обратил взгляд на стол и взялся за почту. – Желаю вам хорошего путешествия. Да, пришлите мне открытку.
      Лори с Джеком, выйдя в коридор, обменялись улыбками.
      – Что ж, похоже, все хорошо, – сказал Джек. – Бинэм значился главной из возможных препон.
      – Я вот подумала: может, следовало сказать ему, что мы в Африку едем как раз по поводу печени? – спросила Лори.
      – Не уверен, – ответил Джек. – Он мог передумать и не отпустить нас. Для него самого лучше, если бы это дело вовсе пропало.
      Разойдясь по своим кабинетам, оба взялись за подготовку. Лори связалась с экватогвинейским посольством, справляясь о визах, а Джек принялся названивать в авиакомпании. Она быстро убедилась в правоте слов Эстебана: визы оказалось получить очень легко, их обещали оформить уже утром. Джек выяснил, что «Эр Франс» с радостью возьмет на себя все хлопоты, и согласился забежать к ним в контору попозже, чтобы забрать билеты.
      Лори заглянула к Джеку в кабинет. Она просто сияла.
      – Я начинаю думать, что мы в самом деле отправимся в путь, – взволнованно произнесла она. – А как у тебя?
      – Прекрасно. Мы улетаем сегодня вечером в семь пятьдесят.
      – Просто не верится! – коротко рассмеялась Лори. – Чувствую себя девочкой-подростком, отправляющейся в свое первое путешествие.
      Условившись о времени с бюро путешествий и прививочным пунктом в манхэттенской больнице, они позвонили Уоррену. Тот пообещал связаться с Натали и подъехать вместе с ней в больницу.
      Сестра в прививочном пункте всадила каждому множество уколов и щедро наделила рецептами противомалярийных медикаментов. Еще она убеждала их выждать ровно неделю, прежде чем предстать перед бациллоносителями. Джек объяснил, что это невозможно. Ответ сестры обнадеживал: как хорошо, что едут они, а не она.
      В коридоре бюро путешествий Уоррен спросил Джека, что, собственно, имела в виду спец по прививкам.
      – Уколы начинают действовать через неделю, – разъяснил Джек. – За исключением гамма-глобулина.
      – Мы, стало быть, рискуем? – пришел к выводу Уоррен.
      – Жизнь – это риск, – парировал Джек. – Если всерьез, то кое-какой риск есть, но с каждым днем наши иммунные системы будут держать оборону все надежнее и надежнее. Главная опасность – малярия, но я решил прихватить с собой побольше средств от насекомых.
      – Значит, ты не дрейфишь?
      – Ну, не настолько, чтобы остаться дома.
      После больницы все отправились в моментальную фотографию и сфотографировались на паспорта, а потом Лори, Уоррен и Натали отправились со снимками в экватогвинейское посольство.
      Джек, поймав такси, помчался в университетскую клинику. А там поспешил прямо в лабораторию доктора Питера Мэйловара. Как всегда, он застал пожилого патолога склонившимся над микроскопом. Джек почтительно выждал, пока профессор завершит осмотр очередного среза.
      – А-а-а, доктор Стэплтон! – воскликнул Мэйловар, увидев Джека. – Рад, что вы пришли. Ну-с, где тут ваш срез?
      Лаборатория доктора Мэйловара представляла собой пыльное скопище книг, журналов и сотен поддонов со срезами. Все мусорные корзины вечно были забиты до отказа. Профессор стойко отбивал любые посягательства устроить уборку у себя на рабочем месте, дабы никто не смог нарушить сотворенный им беспорядок.
      С поразительной быстротой профессор отыскал Джеков срез, лежавший на учебнике по ветеринарной патологии. Ухватил его чуткими пальцами и сунул под окуляр микроскопа.
      – Предложение доктора Осгуда показать образец доктору Хаммерсмиту попало в самую точку, – говорил доктор Мэйловар, настраивая фокус. Получив четкое изображение, он откинулся на стуле, взял со стола учебник и открыл его на странице, заложенной пустой рамкой для среза. Потом вручил книгу Джеку.
      Тот взглянул на указанную доктором Мэйловаром страницу. В глаза бросилась микрофотография среза печени. А на ней – гранулема, похожая на ту, что была обнаружена на Джековом срезе.
      – Один в один, – констатировал доктор Мэйловар. И кивком головы предложил Джеку сравнить фото с изображением в микроскопе.
      Джек приник к окулярам и хорошенько всмотрелся в срез. Действительно: изображения выглядели одинаковыми.
      – Смею вас уверить, из всех принесенных вами образцов этот – один из самых занимательных, – сказал доктор Мэйловар, откинув упавший на глаза буйный седой клок волос. – В учебнике вы прочтете, что вызывающий болезнь организм называется гепатоцистит.
      Джек оторвался от микроскопа и перевел взгляд обратно на книгу. Про гепатоцистит он никогда не слышал, а потому спросил:
      – Редкий зверь?
      – В нью-йоркском морге я бы сказал: очень, – ответил доктор Мэйловар. – Очень редкий! Обнаруживается только у приматов. Более того, только у приматов Старого Света, то есть у человекообразных обезьян, обитающих в Африке и Юго-Восточной Азии. В Новом Свете зверь этот не встречался никогда и никогда – у людей.
      – Никогда? – переспросил Джек.
      – Ну, скажем так, – пояснил доктор Мэйловар, – лично я никогда его не видел, а на своем веку повидал печеночных паразитов изрядно. Доктору Осгуду, что существеннее, сей зверь тоже ни разу не попадался, а он повидал печеночных паразитов побольше моего. Учитывая наш с ним объединенный опыт, я и заявляю, что гепатоцистита у людей не бывает. Разумеется, в областях эндемичных, возможно, дело обстоит по-иному, но даже там он должен быть редким гостем. Иначе мы непременно столкнулись с ним хотя бы раз-другой.
      – Я признателен вам за помощь, – произнес Джек, не пытаясь скрыть растерянность. Он уже боролся с выводами, к каким подталкивали только что полученные поразительные сведения. Теперь куда больше оснований говорить, что у Франкони был ксенотрансплантат, чем просто ссылаясь на факт, что гангстер наведывался в Африку.
      – Этот случай было бы интересно обсудить на наших великих сборищах, – заметил доктор Мэйловар. – Если пожелаете сделать сообщение, дайте мне знать.
      – Конечно, – уклончиво выразился Джек. У него голова шла кругом.
      Джек вышел от профессора, спустился в лифте до первого этажа и поспешил в управление судмедэкспертизы. Обнаруженный на печеночном срезе паразит примата Старого Света – весьма красноречивое доказательство. Впрочем, были еще и сбивающие с толку результаты анализов ДНК, проведенные Тедом Линчем. И плюс ко всему полное отсутствие воспаления в печени, при том что никакие иммуносапрессанты не применялись. Ясно одно: все это, вместе взятое, не имеет никакого смысла.
      Вернувшись в морг, Джек направился прямиком в лабораторию ДНК, намереваясь хорошенько расспросить Теда: вдруг тот, отвечая его ожиданиям, как-то объяснит, что происходит. Беда, считал Джек, в том, что сам он, слабо разбираясь в науке о ДНК, никаких собственных идей предложить не мог. Изменения в генной сфере происходили слишком быстро.
      – Господи, Стэплтон, где вас черти носят! – вскричал Тед, едва завидев Джека. – Я уже целый свет обзвонил, а вас никто не видел.
      – Я уезжал, – оправдывался Джек. В какой-то момент ему захотелось рассказать обо всем, но он передумал. Слишком много всего случилось за минувшие двенадцать часов.
      – Садитесь! – потребовал Тед.
      Джек сел.
      Тед, пошарив по столу, нашел наконец кусок проявленной пленки, покрытой сотнями мельчайших темных полосок. И вручил его Джеку.
      – Тед, – взмолился Джек, – за что вы со мной так? Отлично же знаете, что я в этих штучках ни бельмеса не смыслю!
      Тед, не обращая на Джека внимания, продолжал поиски еще одного такого же куска пленки. Нашел его под проектом сметы лаборатории, над которой корпел, и тоже вручил Джеку.
      – Посмотрите их на свет, – посоветовал Тед.
      Джек сделал, как ему велели. Взглянул на два куска пленки: даже ему было ясно, что они разные.
      Тед указал на первую пленку:
      – Это исследование участка ДНК, содержащего коды рибосомных белков человеческого существа. Я выбрал образец наудачу, просто чтобы показать вам, как это выглядит.
      – Роскошный вид, – усмехнулся Джек.
      – Приберегите сарказм для других случаев, – осадил его Тед.
      – Попытаюсь.
      – А вот вторая пленка. Это исследование образца печени Франкони, – показал Тед. – Тот же самый участок, использующий те же самые ферменты, что и в первом исследовании. Видите, насколько они различаются?
      – Это единственное, что я вижу.
      Тед выхватил пленку с исследованием человеческой ДНК и отбросил ее в сторону. Потом указал на пленку, которую Джек держал в руке:
      – Я вчера говорил вам, что такая информация есть на компьютерном диске, так что я дал команду компьютеру отыскать картинку, подходящую к образцу. Машина выдала ответ: наибольшая совместимость с шимпанзе.
      – Не точно шимпанзе? – спросил Джек. Похоже, в этом деле не было ничего точного.
      – Нет, но близко, – ответил Тед. – Что-то вроде кузена шимпанзе. Нечто в этом роде.
      – А у шимпанзе есть кузены?
      – Вы меня достали! – едва не зарычал Тед, передернув плечами. – А я-то до смерти хотел порадовать вас своими находками! Признайтесь, они весьма поразительны.
      – Итак, с вашей точки зрения, имел место ксенотрансплантат? – подытожил Джек.
      Тед снова дернул плечом:
      – Заставь вы меня погадать, я бы ответил: да. Но, принимая во внимание результаты анализа по Ди-кью-альфа, уж и не знаю, что сказать. К тому же я сам решил проверить на ДНК по группам крови АВО. Пока все в точности соответствовало данным Ди-кью-альфа. По-моему, это полностью совпадает с данными Франкони и только еще больше все путает. Странный случай.
      – Вы мне об этом говорите! – воскликнул Джек. И тут же рассказал Теду, что обнаружен паразит примата Старого Света.
      На лице Теда появилось выражение полного смятения.
      – Остается радоваться, что дело это попало к вам, а не ко мне, – выговорил он.
      Джек положил кусок пленки на стол Теда и сказал:
      – Если повезет, то через несколько дней кое-какие ответы я отыщу. Сегодня вечером я отправляюсь в Африку погостить в той самой стране, куда наведывался Франкони.
      – Вас контора посылает? – удивился Тед.
      – Ни в коем разе, – отмахнулся Джек. – Лечу на свои. Впрочем, это не совсем так. То есть плачу я, но Лори тоже едет.
      – Бог мой, какой же вы основательный! – не то шутя, не то серьезно заметил Тед.
      – Точнее сказать: упрямый, – поправил Джек.
      Он поднялся: пора было уходить. Уже в дверях Тед окликнул его:
      – Я получил результаты по митохондриальной ДНК. Есть совпадение с Франкони, так что по крайней мере личность вами была установлена верно.
      – Наконец хоть что-то определенное, – сказал Джек.
      Он уже вновь повернулся к двери, когда Тед еще раз окликнул его:
      – У меня появилась сумасшедшая идея. Объяснить полученные результаты, на мой взгляд, могло бы только наличие печени-трансгеника.
      – Это что еще за чертовщина? – изумился Джек.
      – Это значит, что печень содержит ДНК от двух разных организмов, – пояснил Тед.
      – Хм-мм, – хмыкнул Джек. – Надо будет над этим подумать.

* * *

       Кого, Экваториальная Гвинея
      Бертрам посмотрел на часы. Четыре часа дня. Подняв глаза и глянув в окно, он увидел, что внезапный буйный шквал тропического дождя, который всего пятнадцать минут назад погрузил во тьму все небо, уже улетучился. На смену ему пришел душный, пронизанный солнцем африканский день.
      С внезапной решимостью Бертрам взял телефонную трубку и позвонил в центр размножения. Ответила дежурная сестра по имени Ширли Картрайт.
      – Сделали гормонные инъекции двум новым самкам бонобо, предназначенным на приплод? – спросил Бертрам.
      – Еще нет, – последовал ответ.
      – По-моему, расписание предусматривает проведение инъекций в два часа, – повысил голос Бертрам.
      – По расписанию так, – растерянно согласилась Ширли.
      – Почему же задержка?
      – Мисс Беккет еще не приехала, – неохотно пояснила дежурная. Меньше всего ей хотелось навлекать грозу на свою непосредственную начальницу, но выхода не было: солгать она не могла.
      – А когда должна была? – спросил Бертрам.
      – Вообще-то время не оговаривалось, – ответила Ширли. – Она предупредила дневную смену, что все утро будет занята у себя в лаборатории в клинике. Как я понимаю, заработалась.
      – Она никому другому не поручала ввести гормоны, если сама не приедет к двум часам?
      – Определенно – нет. Оттого я и жду ее с минуты на минуту.
      – Если ее не будет еще полчаса, приступайте к делу и введите предписанные дозы, – распорядился Бертрам. – Справитесь?
      – Никаких проблем, доктор, – уверила Ширли.
      Бертрам нажал на рычаг и набрал номер лаборатории Мелани в клиническом комплексе. Персонал он знал плохо, а потому не понял, кто ответил на звонок. Зато ответившая Бертрама знала и поведала такое, что вызывало беспокойство. Мелани отсутствовала целый день, поскольку была занята в центре животных.
      Бертрам повесил трубку и нервно забарабанил по корпусу телефона ногтем указательного пальца. Невзирая на уверения Зигфрида взять на себя заботу о возможных чудачествах Кевина и его, так сказать, подружек, Бертрам был настроен скептически. Мелани работник добросовестный. И уж, разумеется, пропустить назначенную инъекцию – никак на нее не похоже.
      Судорожно схватив телефонную трубку, Бертрам попробовал связаться с Кевином, но его номер не отвечал.
      Обуреваемый растущими подозрениями, Бертрам вышел из кабинета, предупредив секретаршу Марту, что вернется через час. Выйдя на улицу, забрался в свой «чероки» и отправился в город.
      По дороге он все больше и больше утверждался в мысли, что Кевину с женщинами удалось пробраться на остров, и мысль эта злила его. Он истово клял себя за то, что позволил Зигфриду убаюкать себя ложным ощущением безопасности. В нем все глубже и глубже пускало корни предчувствие, что любопытство Кевина навлечет на них крупную беду.
      У городской черты, там, где асфальт сменился брусчаткой, Бертраму пришлось резко притормозить. Погруженный в сомнения, он перестал обращать внимание на скорость. Мокрая от недавнего ливня, брусчатка сделалась скользкой, как лед, и машина юзом прошла несколько ярдов, прежде чем остановилась.
      Поставив машину на стоянке у клиники, Бертрам поднялся на четвертый этаж и бухнул кулаком в дверь лаборатории Кевина. Ответа не последовало. Бертрам налег на дверь. Та оказалась заперта.
      Вернувшись к машине, Бертрам сделал круг по городской площади и остановился за ратушей. Кивком приветствовал ленивую солдатню, прохлаждавшуюся в поломанных плетеных креслах в тени аркады.
      Шагая через ступеньку, Бертрам взлетел вверх и, добравшись до Аурильо, заявил, что ему необходимо переговорить с Зигфридом.
      – У него сейчас начальник службы безопасности, – уведомил Аурильо.
      – Сообщите, что я здесь, – бросил Бертрам и принялся мерить шажками приемную. Раздражение поднималось в нем удушливой волной.
      Спустя минуту из кабинета вышел Камерон Макиверс. Он поздоровался с Бертрамом, а тот, не обратив на шефа службы безопасности никакого внимания, промчался мимо, спеша к Зигфриду.
      – У нас беда! – выпалил Бертрам с порога. – Сегодня днем Мелани Беккет не явилась на назначенную инъекцию, а Кевина Маршалла нет в лаборатории.
      – Меня это не удивляет, – спокойно произнес Зигфрид. Откинувшись в кресле, он потянулся, подняв здоровую руку. – Их обоих видели рано поутру, вместе с медсестрой. Похоже, супружество на троих в полном цвету. Вчера они допоздна засиделись за ужином у Кевина в доме, где женщины и остались на ночь.
      – Правда? – спросил Бертрам. Казалось невероятным, что зануда-ученый соорудил столь своеобразный любовный треугольник.
      – Мне ли не знать, – произнес Зигфрид. – Я живу через лужайку от Кевина. Кроме того, чуть раньше я столкнулся с этими бабами в баре «У цыпочек». Они были уже тепленькие и сообщили мне, что направляются к Кевину в гости.
      – А куда они сегодня утром пошли?
      – В Акалайонг, полагаю. Кто-то из уборщиков видел, как они до рассвета отчалили на пироге.
      – Значит, они оправились на остров по воде, – выпалил Бертрам.
      – Их видели плывущими на запад, а не на восток, – сообщил Зигфрид.
      – Могли схитрить, – настаивал Бертрам.
      – Могли, – согласно кивнул Зигфрид. – И такую возможность я учел. Даже обсудил ее с Камероном. Однако мы оба сошлись на том, что единственный способ пробраться на остров по воде – это высадиться у площадки для кормления. Остальная часть острова окружена стеной мангровых лесов и зарослями тростника.