6 марта 1997 г.
       14.30
       Нью-Йорк
      Дожидаясь результатов анализов по Франкони, Джек отправился-таки к себе в кабинет и попробовал сосредоточиться на некоторых других выдающихся делах. Удивительно, но до половины третьего ему удалось вполне прилично их перелопатить. В два тридцать раздался звонок.
      – Я говорю с доктором Стэплтоном? – спросил женский голос с заметным итальянским акцентом.
      – Воистину так, – ответил Джек. – А вы миссис Франкони?
      – Имоджин Франкони. Меня просили позвонить вам.
      – Признателен вам, миссис Франкони, – сказал Джек. – Прежде всего позвольте выразить соболезнования по поводу случившегося с вашим сыном.
      – Благодарю вас, – отозвалась Имоджин. – Карло был добрым мальчиком. Ничего такого не делал, про что в газетах пишут. Он работал в американской компании «Свежие фрукты» здесь, в Куинсе. Даже не знаю, откуда пошли все эти разговоры про организованную преступность. Газеты просто все выдумали.
      – Страшно подумать, на что люди готовы пойти, только бы газету продать, – поддакнул Джек.
      – Человек, который приходил утром, сказал, что тело сына опять у вас, – выговорила Имоджин.
      – Мы так считаем, – уточнил Джек. – Как раз чтобы подтвердить это, нам и нужна была ваша кровь. Спасибо за понимание и помощь.
      – Я спрашивала его, почему не нужно, чтобы я приехала к вам и опознала тело, как делала в прошлый раз, – продолжала Имоджин. – А он сказал, что не знает.
      Джек попытался на ходу придумать, как бы пообходительнее объяснить трудности с опознанием, но у него ничего не получалось. Он решил отделаться туманной фразой в надежде, что миссис Франкони ею удовлетворится:
      – Некоторые части тела все еще отсутствуют.
      – А? – донеслось из трубки.
      – Позвольте, я скажу, о чем хотел спросить вас, – затараторил Джек. Он опасался, что миссис Франкони, почувствовав себя оскорбленной, не захочет отвечать на его вопрос. – Вы сказали следователю, что здоровье вашего сына улучшилось после путешествия. Вы помните, что говорили это?
      – Конечно, – подтвердила Имоджин.
      – Мне сказали, что вы не знаете, куда он ездил. А нельзя как-нибудь это выяснить?
      – Вряд ли. Он говорил, что это никак не связано с его работой и что дело сугубо интимное.
      – А не помните, когда это было?
      – Не очень. Может быть, пять или шесть недель назад.
      – Но это было в нашей стране?
      – Не знаю. Он сказал только, что дело сугубо интимное.
      – Если вдруг выясните, где это было, будьте любезны, перезвоните мне, – попросил Джек.
      – Постараюсь, – пообещала Имоджин.
      – Благодарю вас.
      – Подождите, – спохватилась Имоджин, – я только что вспомнила. Перед самым отъездом он и вправду странную вещь сказал. Сказал, если не вернется, то чтобы я знала, что он меня очень любит.
      – Вас это удивило?
      – В общем, да, – призналась Имоджин. – Я подумала, как приятно, когда маме такое говорят.
      Джек еще раз поблагодарил миссис Франкони и повесил трубку. Он еще руку не успел с трубки снять, как телефон снова затрезвонил. Позвонил Тед Линч.
      – Думаю, вам лучше подойти к нам, – сказал он.
      – Уже иду, – бросил Джек.
      Когда Джек вошел, Тед сидел за столом и чесал затылок.
      – Не будь я хорошо осведомлен, – сердито выпалил он, – подумал бы, что вы решили меня подурачить. Садитесь!
      Джек сел. Тед держал в руках ворох бумаг с компьютерными данными и еще несколько проявленных пленок с сотнями маленьких темных полос. Подавшись вперед, он сбросил весь этот ворох Джеку на колени.
      – Это что за чертовщина? – удивился Джек, подняв несколько прозрачных пленок и разглядывая их на свет.
      Тед, склонившись к нему, ластиком на обратном конце старомодного деревянного карандаша указал на пленки:
      – Это результаты полимаркерной пробы ДНК. – Ткнув пальцем в ворох бумаг, добавил: – А эта куча – сравнительные данные нуклеотидных последовательностей Ди-кью-альфа областей на ГСТС.
      – Тед, перестаньте! – взмолился Джек. – Сделайте милость, говорите со мной нормальным языком. Вы же знаете, я в этих делах как младенец в дремучем лесу.
      – Прекрасно, – буркнул явно раздосадованный Тед. – Полимаркерная проба показывает, что ДНК Франкони и ДНК печеночной ткани, найденной вами у него внутри, отличаются так, что дальше некуда.
      – Эй, так это же хорошая новость! – обрадовался Джек. – Значит, то был трансплантат.
      – Предположим, – без особой уверенности согласился Тед. – Но ведь совпадение по Ди-кью-альфа полное, до последнего нуклеотида.
      – И что это значит? – спросил Джек.
      Тед молитвенно воздел руки и наморщил лоб:
      – Не знаю. Не могу объяснить. С точки зрения математической такого быть не может. То есть шансы настолько бесконечно малы, что лежат за пределами вероятности. Мы имеем дело с полным совпадением тысяч и тысяч комплементарных пар оснований нуклеиновых кислот, даже в областях протяженных повторений. Абсолютное совпадение! Именно поэтому при Ди-кью-альфа обследовании мы и получили такие результаты, какие получили.
      – В общем, итог таков: это трансплантат, – заявил Джек. – Для нас это главное.
      – Если вы настаиваете, я вынужден согласиться, что это трансплантат, – произнес Тед. – Но как нашли донора с идентичной Ди-кью-альфа – понять не могу! Тут совпадение, от которого несет сверхъестественным.
      – А что с анализом по митохондриальной ДНК для подтверждения того, что утопленник – это Франкони? – спросил Джек.
      – Ничего себе, – жалобно застонал Тед, – вам только пальчик протяни, так вы готовы всю руку отхватить. Смилуйтесь Христа ради: мы только-только кровь получили. Результаты придется подождать. Мы, между прочим, всю лабораторию на уши поставили, чтобы вот так быстро сделать то, что вы получили. И потом, меня больше занимают сведения по Ди-кью-альфа в сравнении с результатами полимаркерной пробы. Что-то тут не сходится.
      – Только не засиживайтесь над этим без сна, – предупредил Джек. Он встал и отдал Теду все материалы, которые тот ссыпал ему на колени. – Признателен вам за то, что вы сделали. Спасибо! Этих сведений я и ждал. А когда прибудут результаты митохондриальной пробы, позвоните мне.
      Обрадованный результатами, которые получил Тед, Джек не очень-то беспокоился по поводу митохондриального исследования. Сопоставление рентгеновских снимков уже убедило его, что утопленник и Франкони – это одно и то же.
      Джек сел в лифт. Теперь, получив подтверждение, что печень была пересажена, он рассчитывал, что Барт Арнольд сумеет найти ответы на остальные загадки. Опускаясь в кабине, Джек диву давался, как близко к сердцу воспринял Тед результаты анализа по Ди-кью-альфа. Не так много сыщется такого, что способно задеть Теда за живое. Значит, тут что-то впечатляющее. К сожалению, Джек мало понимал в этих анализах, чтобы самому судить о результатах. И дал себе слово: как только появится возможность, побольше об этом почитать.
      Радость Джека была недолгой, она улетучилась, едва он переступил порог кабинета Барта. Судебный следователь разговаривал по телефону, но, завидев Джека, отрицательно помотал головой. Джек принял этот жест за плохие вести. Он сел и стал ждать.
      – Не повезло? – спросил он, когда Барт окончил разговор.
      – Боюсь, что нет, – сказал Барт. – Я, признаться, надеялся на ЮНОС, и когда там сказали, что печень для Карло Франкони не предоставляли и что он у них даже на очереди не числится, я понял, что шансы проследить, откуда он достал печень, стремительно упали. Только что я разговаривал с пресвитерианской клиникой в Колумбии: там пересадку тоже не делали. То же самое мне сказали почти во всех центрах, где проводят пересадку печени: ни в одном Карло Франкони не значится.
      – Бред какой-то! – Джек рассказал Барту о том, что данные Теда подтвердили: у Франкони был трансплантат.
      – Не знаю, что и сказать, – развел руками Барт.
      – Если людям не пересаживают органы в Северной Америке или в Европе, то где еще они могут это сделать? – спросил Джек.
      Барт, пожав плечами, сказал:
      – Других вариантов немного, но они есть: Австралия, Южная Африка, даже пара мест в Южной Америке... Хотя лично я, поговорив с коллегой из ЮНОС, не думаю, что тут что-то годится.
      – Кроме шуток? – произнес Джек. Он так и не услышал того, что хотел услышать.
      – Загадка какая-то, – пожал плечами Барт.
      – В этом деле нет ничего легкого, – посетовал Джек, поднимаясь со стула.
      – Мы постараемся, – пообещал Барт.
      – Буду вам признателен.
      Джек покидал кабинет следователя в легком расстройстве. У него было неприятное ощущение, будто упускается нечто важное, но он понятия не имел ни о том, что оно такое, ни о том, каким образом это можно выяснить.
      В регистраторской он нацедил себе в чашку кофе, который к тому времени больше напоминал вязкую жижу, нежели бодрящий напиток. С кружкой в руке Джек по лестнице поднялся в лабораторию.
      – Я исследовал ваши образцы, – сообщил ему Джон Де Врие. – Результаты отрицательные и на сандиммун А, и на ФК560.
      Джек, пораженный, застыл. Стоял, молча уставившись в бледное худющее лицо завлаба. И понять не мог, что поражает больше: то, что Джон уже исследовал образцы, или то, что результаты отрицательные.
      Наконец ему удалось выговорить:
      – Вы, должно быть, шутите...
      – Едва ли, – отрезал Джон. – Это не в моих привычках.
      – Но ведь должны же были пациенту ввести иммуносапрессанты! – взвился Джек. – Ему пересадили печень. Может так быть, что ваши отрицательные результаты ошибочны?
      – У нас проверка заложена в стандартную процедуру, – уведомил Джон.
      – Я ждал, что либо тот, либо другой препарат обнаружится, – сокрушался Джек.
      – Простите, что мы не подогнали свои результаты под ваши ожидания, – кисло молвил Джон. – Прошу меня извинить, у меня много работы.
      Джек, еще не придя в себя окончательно, тупо смотрел, как Джон склонился над прибором и стал что-то в нем регулировать. Опомнившись наконец, повернулся и вышел из лаборатории. Теперь он расстроился еще больше. Результаты по ДНК, полученные Тедом Линчем, и пробы Джона Де Врие на лекарственные препараты противоречили друг другу. Если печень пересаживали, то Франкони должны были ввести либо сандиммун А, либо ФК560. Это обычная медицинская практика.
      Выйдя из лифта на шестом этаже, Джек направился в гистологию, по пути пытаясь подыскать какое-нибудь разумное объяснение подобным фактам, но на ум ничего не пришло.
      – Никак опять наш милый доктор к нам явился? – произнесла с сильным ирландским акцентом Морин О'Коннер. – Что с вами? Неужели у вас всего одно дело? Потому-то вы в нас и вцепились мертвой хваткой?
      – Такое, от какого ум за разум заходит, у меня одно, – признался Джек. – Так что со срезами?
      – Несколько уже готовы, – сообщила Морин. – Хотите взять их или всю партию дождетесь?
      – Возьму сколько дадите.
      Проворными пальчиками Морин отбирала уже высохшие срезы и помещала их в держатель микроскопа. Потом вручила лоток Джеку.
      – Срезы печени среди них есть? – с надеждой спросил Джек.
      – Думаю, что есть, – сказала Морин. – Один или два. Остальное получите позже.
      Джек кивнул и вышел в коридор. Миновав несколько дверей, вошел к себе в кабинет. Занятый делом Чет поднял голову и улыбнулся.
      – Эй, баловник, как живется? – приветствовал он приятеля.
      – Не здорово, – ответил Джек. Сев за стол, он включил свет на своем микроскопе.
      – Что-то не так в деле Франкони?
      Джек кивнул. И принялся выискивать среди срезов печеночные. Отыскал всего один. Ответил Чету:
      – В этом деле за что ни возьмись, во всем будто воду из камня выжимаешь.
      – Слушай, здорово, что ты пришел, – сказал Чет. – Мне один врач должен позвонить из Северной Каролины. Я только хотел узнать, были ли у пациента нелады с сердцем. Мне надо выскочить на минутку, сфоткаться на паспорт, чтобы в Индию махнуть. Посидишь на телефоне, а?
      – Само собой, – отозвался Джек. – Как зовут пациента?
      – Кларенс Потемкин, – сказал Чет. – Папка у меня на столе лежит.
      – Отлично, – произнес Джек, устанавливая единственный печеночный срез на предметный столик микроскопа. И уже не обращал внимания на Чета, а тот, сняв с вешалки пальто, оделся и вышел из комнаты. Джек подвел объектив микроскопа к срезу и глянул было в окуляры, но призадумался. Болтовня Чета навела его на мысль о заграничном путешествии. Если Франкони делал пересадку печени за пределами страны, что выглядело все более и более вероятным, значит, есть способ выяснить, куда он ездил.
      Джек снял трубку телефона и набрал номер полицейского управления. Попросил следователя лейтенанта Лу Солдано. Он уже приготовился оставить сообщение, как был приятно удивлен: сам лейтенант взял трубку.
      – Слушайте, рад, что вы позвонили, – сказал Лу. – Помните, утром я вам говорил про наводку на то, что останки Франкони из морга умыкнули люди клана Лючия? Так мы только что получили подтверждение из другого источника. Я подумал, может, вас это заинтересует.
      – Заинтересует, – подтвердил Джек. – Только теперь у меня к вам вопрос.
      – Валяйте!
      Джек вкратце обрисовал причины своей уверенности в том, что Карло Франкони ездил за границу для пересадки печени. Добавил, что, судя по словам матери, в путешествие на предполагаемые воды гангстер отправился от четырех до шести недель назад.
      – Я хочу только узнать, можно, обратившись в таможню, выяснить, покидал ли Франкони недавно страну, и если покидал, то куда он направлялся?
      – Или в таможню, или в службу иммиграции и натурализации, – уточнил Лу. – Лучше обратиться в иммиграцию, если, конечно, клиент не вернулся с такой кучей добра, что ему пришлось платить пошлину. Потом, у меня в иммиграции приятель есть. Так я получу сведения гораздо скорее, чем по обычным бюрократическим каналами. Хотите, чтобы я разузнал?
      – Еще как хочу! – воскликнул Джек. – Это дело у меня самого уже в печенки въелось.
      – С удовольствием, – усмехнулся Лу. – Я же сказал утром: я ваш должник.
      Джек повесил трубку, чувствуя, как появился слабенький проблеск надежды оттого, что он придал мысли иное направление. Ощущая чуть больше оптимизма, он прильнул к окулярам микроскопа и стал наводить фокус.

* * *

      У Лори день задался совсем не так, как она предполагала. Она планировала сделать всего одно вскрытие, а пришлось – два. Потом Джордж Фонтуорт забрел в тупик в своем деле с множественными огнестрельными ранениями, и Лори вызвалась помочь ему разобраться. Даже не пообедав, Лори выбралась из «ямы» только после трех часов.
      Переодевшись в обычную одежду, она направлялась к себе в кабинет, когда заметила в покойницкой Марвина. Тот только что заступил на дежурство и приводил помещение в порядок после суматохи обычного дня. Лори сделала крюк и просунула голову в дверь, сказав:
      – Мы нашли рентгеновские снимки Франкони. И выяснили, что утопленник, поступивший на следующую ночь, и был нашим пропавшим.
      – Читал в газете, – сообщил Марвин. – Блеск.
      – Рентген позволил опознать, – добавила Лори. – Так что я вдвойне рада, что вы его сделали.
      – Это моя работа.
      – Хотела еще раз извиниться за то, что подумала, будто вы не делали рентген.
      – Все в порядке.
      Лори, не успев и четырех шагов отойти, развернулась и возвратилась в покойницкую.
      Марвин вопросительно глянул на нее.
      – Можно задать вам вопрос? – заговорила Лори. – Только между нами.
      – Почему бы и нет? – осторожно ответил Марвин.
      – Ясно, что меня интересует, как отсюда украли тело Франкони. Именно поэтому я и заговорила с вами позавчера днем. Помните?
      – Конечно, – кивнул Марвин.
      – Еще я приезжала ночью и говорила с Майком Пассано.
      – Слышал, – опять кивнул Марвин.
      – Не сомневаюсь, – сказала Лори. – Только поверьте, я и не думала ни в чем обвинять Майка.
      – Понимаю. Он иногда бывает очень чувствительным.
      – Никак не могу сообразить, каким образом украли тело. Кроме Майка и охраны, тут всегда кто-то находился.
      Марвин пожал плечами:
      – Я тоже не знаю. Поверьте.
      – Понимаю, – вздохнула Лори. – Я уверена, будь у вас хоть какие-то подозрения, вы бы мне сказали. Но я не про то хотела спросить. У меня такое чувство, что кто-то должен был помогать изнутри. Есть ли у нас в морге служащий, кто мог быть к этому причастен, как думаете? Такой у меня вопрос.
      Марвин подумал с минуту, потом отрицательно покачал головой:
      – Нет, я так не думаю.
      – Случившееся точно выпадает на смену Майка, – рассуждала Лори. – Двое водителей, Пит и Джеф, вы их хорошо знаете?
      – Не-а, не больше чем любого другого.
      – Спасибо, – поблагодарила Лори. – Надеюсь, мой вопрос не вызвал у вас неловкости.
      – Все в порядке, – сказал Марвин.
      Лори задумалась на минуту, рассеянно покусывая нижнюю губу. Она понимала: что-то от нее ускользало. Неожиданно она попросила:
      – У меня идея. Вы можете точно описать процедуру, связанную с вывозом тела?
      – Вы имеете в виду все-все, что делается? – переспросил Марвин.
      – Пожалуйста, – упрашивала Лори. – Общее представление у меня, положим, есть, но деталей я не знаю.
      – С чего хотите, чтобы я начал?
      – С самого начала. С того самого момента, как вам позвонили из похоронного бюро.
      – О'кей, – согласился Марвин. – Нам звонят и говорят, что они из такого-то и такого-то похоронного бюро и хотят забрать тело. Потом называют имя, а также инвентарный номер.
      – И все? – не выдержала Лори. – После этого вешают трубку?
      – Нет, – возразил Марвин. – Я прошу их подождать, пока введу инвентарный номер в компьютер. Я должен убедиться, что вы, врачи, тело выпустили, и найти, где оно находится.
      – А потом вы опять идете к телефону и... что говорите?
      – Говорю, что все в порядке. Сообщаю им, что у меня тело готово. Еще я обычно спрашиваю, во сколько примерно они собираются приехать. Ведь нет особого смысла суетиться, если их здесь еще часа два не будет или что-то в этом духе.
      – А потом что?
      – Достаю тело и проверяю инвентарный номер. Затем вкатываю его в выпускной холодильник, поближе к выходу. Мы всегда ставим их на одно и то же место. По правде, мы каталки в очередь выстраиваем в том порядке, в каком их вывозить собираются. Так водителям легче.
      – А что происходит потом?
      – Потом за ними приезжают, – сказал Марвин, в очередной раз пожав плечами.
      – А что происходит, когда за ними приезжают? – спросила Лори.
      – Приходят сюда, и мы заполняем квитанцию, – продолжил Марвин. – Все должно быть зафиксировано на бумаге. В смысле, они должны подписаться, чтобы подтвердить, что берут заботы на себя.
      – Хорошо. А потом вы идете обратно и берете тело?
      – Ага. Или кто-то из них забирает, – уточнил Марвин. – Все они, кто привозит и вывозит, тут миллион раз побывали.
      – А есть какая-то окончательная проверка? – спросила Лори.
      – Не сомневайтесь! – уверил ее Марвин. – Мы всегда еще раз проверяем инвентарный номер перед тем, как они выкатывают тело отсюда. И должны отметить в документах, что это сделано. Стыда не оберешься, если водители вернутся к себе в контору и увидят, что взяли не тот труп.
      – Судя по вашему рассказу, система надежная, – оценила Лори совершенно искренне. При таком обилии проверок нарушить процедуру очень трудно.
      – Она уже десятки лет работает без всяких сбоев, – похвастал Марвин. – Конечно, компьютер помогает. До этого всего-то и было, что амбарная книга.
      – Спасибо, Марвин.
      – Э-э, все в порядке, док.
      Лори вышла из покойницкой. Прежде чем пойти к себе, она остановилась на третьем этаже купить что-нибудь перекусить из автоматов в столовой. Подкрепившись, поднялась на шестой этаж. Заметив, что у Джека в кабинете дверь нараспашку, подошла и заглянула туда. Джек сидел за микроскопом.
      – Что-то интересное? – спросила Лори.
      Джек поднял голову, улыбнулся и сказал:
      – Очень. Хочешь взглянуть?
      Он посторонился, уступая ей место, и Лори заглянула в окуляры.
      – Похоже на крохотную гранулему в печени, – определила она.
      – Точно, – подтвердил Джек. – Это с одного из кусочков от печени Франкони, которые мне удалось отыскать.
      – Хм-м-м, – протянула Лори, продолжая смотреть в микроскоп. – Непонятно, зачем использовать инфицированную печень в качестве трансплантата. Могли бы получше обследовать донора. И много таких гранулемочек?
      – Пока Морин дала мне всего один печеночный срез, – сказал Джек. – И это единственная гранулема, которую я обнаружил, так что смею предположить, что их не много. Но я уже видел одну на замороженном срезе. Еще на замороженном срезе попались лопнувшие кисты на поверхности печени, которые можно было разглядеть невооруженным глазом. Бригада, делавшая пересадку, должно быть, знала об этом и не волновалась.
      – Во всяком случае, общего воспаления нет, – заметила Лори, – так что трансплантат прижился вполне хорошо.
      – Исключительно хорошо, – поправил ее Джек. – Слишком хорошо, но это другая история. А что, по-твоему, там, под стрелкой?
      Лори поправила фокус, так чтобы можно было водить взглядом вверх-вниз по срезу. Разглядела несколько странных крапинок базофильного материала. И, не отрываясь от микроскопа, сказала:
      – Не знаю. Не уверена даже, что это не артефакт или оптический обман.
      – Вот и я не знаю, – признался Джек. – Если только это не то, что вызвало гранулему.
      – Это – мысль, – произнесла Лори и выпрямилась. – А что ты имел в виду, говоря, что печень прижилась слишком хорошо?
      – Из лаборатории сообщили, что Франкони не принимал никаких препаратов из иммуносапрессантов. Это представляется в высшей степени невероятным, поскольку нет общего воспаления.
      – А ты уверен, что печень пересаживали?
      – Абсолютно, – решительно заявил Джек. И он вкратце рассказал о том, что узнал от Теда Линча.
      Лори была озадачена не меньше Джека.
      – Если не считать однояйцевых близнецов, – сказала она, – то не могу представить себе, чтобы у двух людей цепочки Ди-кью-альфа были совершенно одинаковыми.
      – Похоже, в этом ты понимаешь побольше меня, – признал Джек. – Я всего пару дней как вообще услышал про Ди-кью-альфа.
      – Удалось побольше узнать, откуда у Франкони пересаженная печень?
      – Если бы, – махнул рукой Джек. И рассказал Лори о напрасных хлопотах Барта. Он добавил, что сам угробил немалую часть прошлой ночи, созваниваясь с центрами по всей Европе.
      – Боже правый! – воскликнула Лори.
      – Я даже Лу в помощь запряг, – сообщил Джек. – Мамаша Франкони сказала мне, что он ездил, как она считает, на воды и вернулся домой будто новенький. Я думаю, тогда-то он и мог сделать пересадку. К сожалению, она понятия не имеет, куда он ездил. Лу выясняет в иммиграционной службе, выезжал ли он из страны.
      – Если это можно узнать, Лу узнает.
      – Между прочим, – поддразнил Джек с видом превосходства, – Лу сознался: это он сообщил газетам про Франкони.
      – Я этому не верю.
      – Я услышал это из его собственных уст своими собственными ушами, – убеждал Джек. – Так что жду подобострастных извинений.
      – Считай, что получил их, – сдалась Лори. – Я потрясена. Он хоть как-то объяснил это?
      – Сказал, что они хотели сразу же распространить информацию и посмотреть, не потянет ли она за собой побольше наводок от осведомителей. Сказал, что трюк в какой-то мере удался. До них дошло – и позже это подтвердилось, – что тело Франкони было украдено по приказу клана Лючия.
      – Не было печали! – воскликнула Лори и содрогнулась. – Это начинает мне слишком напоминать дело Керино.
      – Я тебя понял, – сказал Джек. – Тогда глаза, теперь – печень.
      – Уж не думаешь ли ты, что здесь, в Соединенных Штатах, есть частная больница, где делают тайные пересадки печени, а?
      – Представить такого не могу, – признался Джек. – Несомненно, тут могут быть замешаны большие деньги, однако возникает вопрос поставки. В том смысле, что сейчас и без того в нашей стране семь тысяч с гаком человек ожидают печень от доноров. Из них лишь у немногих найдутся такие деньги, чтобы игра стоила свеч.
      – Хотела бы я быть так же уверена, как и ты, – вздохнула Лори. – Жажда наживы обрушилась на американскую медицину, как шторм.
      – Пусть больших денег в медицине хватает, – упрямился Джек, – зато очень мало богатых людей, которым нужна печень. Вложения в постоянный капитал и требования секретности не окупятся, особенно без поставки органов. Пришлось бы допустить, что имеется некая современная версия Душителя или Потрошителя, убивающего свои жертвы ради добычи органов. Такой сценарий возможен в дурном киноужастике, а в жизни это оказалось бы чересчур рискованно и ненадежно. Ни один бизнесмен, будучи в здравом уме, не пойдет на это, каким бы корыстным он ни был.
      – Может быть, ты и прав.
      – Я убежден, что это связано кое с чем еще. Слишком много набралось необъяснимого, начиная с неразберихи по Ди-кью-альфа до того, что Франкони не пользовался никакими иммуносапрессантами. Что-то мы упускаем, что-то ключевое, что-то неожиданное.
      – Какой напор! – воскликнула Лори. – В одном уверена: я рада, что всучила это дело тебе.
      – Благодарить тут не за что, – кольнул Джек. – Дело явно убойное. Поговорим о более приятном. Вчера на баскетболе Уоррен сказал мне, что Натали спрашивала про тебя. Что скажешь, если мы все соберемся в эти выходные поужинать или, может, в кино сходим, при том условии, что у них никаких других планов нет?
      – С превеликим удовольствием, – обрадовалась Лори. – Надеюсь, ты сказал Уоррену, что я тоже про них спрашивала?
      – Сказал, – кивнул Джек. – Не думай, что я меняю тему, но все же: как у тебя день прошел? Продвинулась в понимании того, как Франкони удалось выбраться на ночную прогулку? Я к тому, что сообщение Лу о преступном клане, который несет за это ответственность, полной картины не дает. Нужны детали.
      – К сожалению, нет, – призналась Лори. – Я застряла в «яме» и только недавно выбралась. Ничего не успела сделать из того, что планировала.
      – Очень плохо, – сказал, улыбаясь, Джек. – Застряв наглухо, я надеялся, что хоть ты обеспечишь прорыв.
      Взяв с Джека слово созвониться вечерком, чтобы, помимо прочего, обсудить и планы на выходные, Лори направилась к себе в кабинет. С благими намерениями она уселась за стол и стала перебирать лабораторные отчеты и иные бумаги, скопившиеся за день и имевшие отношение к незавершенным делам. Увы, поняла, что никак не может сосредоточиться.
      Надежда Джека на ее прорыв в деле Франкони вызвала лишь чувство вины за то, что она не составила никакой рабочей гипотезы, каким образом было украдено тело Франкони. Видя, сколько сам Джек кладет усилий на это дело, она решила, что ей следует удвоить свои старания.
      Взяв чистый лист бумаги, Лори стала записывать все, о чем рассказал ей Марвин. Интуиция подсказывала, что таинственное похищение Франкони связано с двумя телами, которые забрали в ту же ночь. И теперь, когда Лу подтвердил, что в деле замешан клан Лючия, она еще тверже, чем прежде, уверилась: похоронное бюро «Сполетто» каким-то образом к этому тоже причастно.