Приключения Гаррета (№5) - Зловещие латунные тени

– Да. – Я послал ему улыбку. – Если я случайно встречу Чодо Контагью или Змеюку, непременно передам им ваши слова. Уверен, это настолько их напугает, что они немедленно уберутся с вашего пути, предоставив вам свободу действий.

Угроза и контругроза. Все весьма по-дружески – с ножами, спрятанными за спину.

Торнада начала извиняться за мое варварское поведение. Чем больше я на нее смотрю, тем меньше понимаю ее характер.

– Не имеет значения, мое дитя. Не имеет значения. Этот человек должен поддерживать свое реноме. Как, впрочем, и все мы. Мы все так поступаем. Прекрасно, сэр. Прекрасно. На этом, полагаю, деловую часть нашей встречи можно считать завершенной. Мы поняли друг друга. Я собираюсь отобедать. Не желаете ли присоединиться ко мне? Я держу очень хороший стол.

Я отказался, сославшись на занятость. Мне не хотелось видеть, какой стол держит этот урод. Его яства могут оказаться вредными для здоровья. Да и время ленча еще не наступило.

– Хорошо, сэр. Как вам будет угодно. Надеюсь, что вскоре снова увижусь с вами при обстоятельствах более благоприятных для нас обоих. Чума, – обратился он к труповидному старикану, – вас не затруднит проводить наших гостей к выходу?

Старик поклонился и повел нас с Торнадой к вратам замка. Я не спускал со старикашки глаз – не желая, чтобы меня толкнули в какую-нибудь потайную дверь. Попытки завести беседу о его боссе ни к чему не привели. Он не желал говорить на эту тему. Весьма мудро в его положении.

– Я в тебе разочаровалась, – небрежно бросила Торнада.

– Я и сам в себе сильно разочаровался. Но все же скажи, чем я разбил твое сердце.

– Этот парень – созревший фрукт.

– Не просто фрукт, а целый фруктовый сад, Торнада.

– Если бы мы поперли в нужном направлении…

– Не мог вынести этого клоуна. Возможно, он и сказал бы мне что-то важное, но… Пусть повертится на горячей сковородке.

– Гаррет!

– Ты связалась с ненормальным, Торнада. Из-за него тебя укокошат. Я поверил тебе на слово, что ты не работала с теми парнями, которые гонялись за мною утром. Не заметила некоторых из них среди толпы слуг? Тебе следует держать глаза открытыми.

Подозреваю, что они вели с Торнадой двойную игру с того самого момента, как Истерман нанял ее. Для типа вроде него это естественное поведение.

Я не испытывал к Фидо никакой симпатии. Я не должен ему и ломаного гроша. Теперь было ясно, кто замочил Бельчонка. Когда в очередной раз встречу Садлера и Краска, обязательно поделюсь с ними своими подозрениями.

Когда мы удалялись от этого клоповника, я даже не оглянулся.

– Торнада, ты знаешь что-нибудь об этой книге?

– Только что она вот такого размера, а страницы сделаны из латуни. – Латунь. Латунные призраки. – Это то, что карлики называют Книгой Призраков. Каждая страница посвящена какому-нибудь существу. Тот, кто прочитает текст, в это существо превращается.

– Неужели?

Мы снова были в безопасности. Я чувствовал, что за нами нет хвоста. Мы поднялись по ступеням здания, которое по традиции почему-то считается общественным. Пока. Подданные короля собираются на его ступенях. Некоторые из них даже постоянно живут здесь, если погода позволяет. В этом месте мы могли поговорить, не опасаясь получить удар по голове от уличной шпаны, и отсюда нас не могли прогнать парни, именуемые стражей.

– Подумай об этом, любовь моя.

– О чем? И с какой стати?

– Представь себе человека, который о чем-то мечтает. Не важно, насколько это мечтание безумно или насколько безумен этот человек. Понимаешь? И вот у него появляется шанс воплотить свою мечту в жизнь. Понимаешь?

– Ты совсем заморочил мне голову, Гаррет.

Вот уж не думал, что она так туго соображает. Пришлось развернуть тему и подробнее объяснить, что представляет из себя эта книга:

– Этот урод Фидо больше всего на свете желает стать чернокнижником, злым волшебником. Но у него не хватает таланта добиться этого собственными силами Он так стремится к этому, что просто жалость берет. Но я не хочу его жалеть, когда речь заходит о Книге Видений. Если псих вроде него получает…

– О!

Ее глаза вдруг округлились.

– Вот именно – о! До тебя дошло наконец. Но он книгу не получил. Пока. Иначе этот сумасшедший уже начал бы выкидывать свои фокусы по всему городу.

– Дай мне подумать об этом, Гаррет.

– Ты знаешь его лучше, чем я.

– Сказала же – дай мне подумать.

Ее лоб покрылся морщинами – точь-в-точь как у Плоскомордого, когда тот пытается сосредоточиться. Наверное, она похожа на Тарпа не только ростом. Торнада из тех, кто думает медленно, но верно и кто в результате частенько приходит к более глубоким выводам, чем мы, похваляющиеся быстротой мысли. Немного выждав, я продолжил:

– Ему каким-то образом удалось вступить в контакт с Блейном. Откуда-то он ведь узнал о книге?

– Верно. Думаю, Блейн сначала предложил ему купить книгу. Но что-то случилось, и он отказался от своего предложения.

– И в результате был убит.

– Вероятно, это моя вина. Я отыскала Блейна для Лаббока.

– Вот как?

– Я же тебе говорила, что охочусь за людьми. Он хотел, чтобы Блейна нашли, и я его нашла.

Я посмотрел назад, на берлогу Истермана. Мы были недалеко от нее. Недостаточно далеко. Кто-то торчал на башне, пытаясь подманить летающего громового ящера. Похоже, Фидо решил обзавестись персональным драконом.

Забавно. Логически рассуждая, у Блейна, когда его убивали, книги не было. Но до этого она у него была, и он пытался ее использовать. Когда парень ввалился в мой дом, он был Карлой Линдо. У Змеюки книги тоже быть не могло. А то она не старалась бы меня прикончить, а уже убралась бы из города.

Гнорст? Но ничто не говорило о том, что он вообще приступил к поискам.

Куда же, к дьяволу, она могла подеваться? Но почему это должно меня волновать? Тинни обещала скоро поправиться.

– Как ты думаешь, можно ли кому-либо доверить такое могущество?

– Мне-то можно. Я с ним совладаю. Но никому другому я книженцию бы не доверила.

– А я и в тебе не уверен. Мы еще слабо знакомы.

– Сколько заплатишь за то, что я ее не найду?

– Что?

– Я пришла в город за деньгами, Гаррет, а не заниматься спасением человечества.

– Обожаю людей, которые четко мыслят. Мне нравятся девицы, которые точно знают, чего хотят. Поэтому даю тебе столь же прямой ответ. Ты не получишь и облезлого медяка. У тебя нет ни малейшего представления, где книга.

– Но я узнаю. Я хорошо умею искать. Знаешь что? Когда я ее отыщу, я дам тебе возможность поторговаться за нее с Лаббоком.

– А как насчет Змеюки? Тебе не вредно было бы подумать и о ней. А когда начнешь думать, припомни, что случилось с Блейном.

– Чепуха!

– Послушай, Торнада. Очень глупо ничего не бояться. В этом городе есть весьма неприятные люди. И наиболее неприятные из них сейчас разыскивают тебя. Из-за Бельчонка. Если тебя поймают, ты можешь смело целовать себя под хвост, посылая миру последнее прости.

Я упомянул об этом, увидев вдали кого-то, весьма сильно смахивающего на Краска.

– Я способна сама о себе позаботиться.

– Видел, когда ты накатила на меня.

– Проклятие, Гаррет! Почему ты вообразил, что несешь за меня ответственность?

По тому, как она вела себя и какие слова выбирала, мне начало казаться, что бредущая рядом со мною Торнада – не подлинная Торнада.

– Ладно, ладно. Скажи-ка лучше, куда направились те карлики?

– Двадцать марок.

– Наемница проклятая! Ты готова продать мать родную.

– И продала бы за подходящую цену. Не меньше двух марок. Только чтобы покрыть расходы. Но тебе от нее никакого бы проку не было. Она померла.

– Сожалею.

– О, она еще дышит. Последние тридцать лет она мертва от подбородка и выше. Ничего не соображает. Умеет только ругаться да делать детишек. Прошлый раз я насчитала шестнадцать. С тех пор, наверное, еще парочка прибавилась. На четырнадцатом она чуть было не истекла кровью, но все равно продолжает их клепать. Поэтому я сбежала из дома. Не хочу стать такой, как она.

– Ладно, пусть будет двадцать марок. – Я ее не осуждал. У крестьян, как правило, жизнь коротка и отвратительна. Особенно отвратительна она у сельских женщин. – Но с собой у меня нет.

– Я тебе доверяю. Говорят, ты держишь слово. Только не вздумай позволить себя укокошить, прежде чем расплатишься.

– Выкладывай. Где они?

– Ты сразу туда попрешься?

– Да, если скажешь куда.

– Не возражаешь, если я тебя провожу? Может, я найду там и для себя что-нибудь интересное.

Глава 25

Не успели мы двинуться в путь, как оказались в центре взволнованной толпы. Люди бегали, кудахтая друг на друга, как цыплята в огромной стае. Они не были напуганы, им просто хотелось узнать, что происходит. Я тоже не оказался исключением. Причина всеобщего смущения стала понятна, когда все вдруг остановились, повернувшись в одну сторону и тыча пальцами в небо.

Вначале над нами пронеслись тени. Затем со стороны утреннего солнца появились сами чудовища – числом не менее дюжины. Они не плыли в вышине, а шли крыло к крылу почти на уровне крыш. Их шеи извивались по-змеиному, а головы время от времени дергались вперед. Пролетая над нами, они хрипло кричали. Откуда ни возьмись в небе появились моркары и в целях самосохранения сразу нырнули вниз.

Никто не паниковал. Да и не с чего. Чудища были крупными, но не огромными. Утащить они никого не могли. Может, только кошку или небольшую собаку. Для более серьезной дичи подъемной силы их крыльев явно не хватило бы.

Кто-то рядом заметил:

– Они истребляют голубей.

Значит, вот почему эти выпады головой. Один летит впереди, поднимая в воздух этих пернатых крыс, а остальные бьют их на лету.

– Я слышал, к северу на холмах появились крупные хищники, – произнес кто-то в толпе.

Мрачное известие. Некоторые из этих уродов достигают тридцати футов, и для таких закусить мамонтом – плевое дело. Милое развлечение для фермеров.

– Вот куда тебе надо отправиться зашибать бабки, – сказал я Торнаде. – Я знаю парня, который щедро платит за шкуры громовых ящеров.

Уиллард Тейт использовал выделанные шкуры для подошв армейских ботинок.

Торнада презрительно сплюнула.

– Здесь легче заработать.

Можно подумать, я серьезно. Не очень тонкий человек моя подружка Торнада.

Мы двинулись дальше. Когда мы оказались в более или менее тихом месте, Торнада произнесла:

– Не знала, что у вас здесь водятся эти твари.

– Они здесь не водятся. Как правило. Но сейчас что-то толкает их на юг. А вообще-то им у нас не нравится. Слишком холодно.

Мне в голову пришла неожиданная мысль. Если в холмах к северу от Танфера появились крупные плотоядные, они там долго не продержатся. Хватит единственной холодной ночи. Фермеры нашпигуют их сотнями фунтов отравленной стали – чудовища будут слишком вялыми, чтобы себя защитить. У старого Тейта шкур будет больше, чем он сможет пустить в дело.

Громовые ящеры стараются держаться подальше от разумных рас: понимают, что обязательно окажутся проигравшей стороной. Они усвоили это, несмотря на свою природную тупость. Зубы, клыки и масса – недостаточное оружие против мозгов, магии и острой отравленной стали.

Это еще одна причина, почему никто не выказывает страха. Не говоря уж о том, что Танфер окружен стенами, неприступными для любого громового ящера.

Вся эта суета не позволяла мне определить, кто следит за нами – ребята Фидо или парни Чодо. То, что нас сопровождали, сомнений не вызывало. Клоуны Истермана беспокоили меня гораздо сильнее, нежели войско Чодо. Эти – профессионалы с предсказуемыми действиями. А о шпане известно лишь одно – она может оказаться смертельно опасной. Я продолжал твердить Торнаде о книге, пытаясь достучаться до ее разума. Она никак не могла поверить, что дело может обернуться очень плохо, и не понимала, насколько могущественной может оказаться Книга Видений. А может, просто не желала понять.

Мы миновали ночлежку Летти Фарен, присосавшуюся, как пиявка, к основанию Холма, и я начал рассказывать Торнаде забавные истории, связанные с этим местом. Моя подружка начинала меня беспокоить. Она не хихикала в тех местах рассказа, где было положено… Садлер выступил из прохода между Домами. Всего лишь на миг. Ничего особенного. Для тех, кто его не знал. Но я-то был с ним знаком. За этим парнем слежка не ведется.

Он хотел со мной поговорить. А я? Например, разумно ли оказаться с ним один на один в темном проходе?

Ладно. Быть может, мне удасться стряхнуть его со своего хвоста.

– Торнада, мне надо поговорить с одним человеком насчет собачки. Подожди минутку.

Расстегивая на ходу брюки, я направился к тому месту, где скрывался Садлер. Посторонние наблюдатели поймут все правильно, если я не проторчу там целый день.

Вступая со света в полутьму, я оказывался в невыгодном положении. Если бы Садлер захотел, мне конец.

– Давай по-быстрому.

– Ладно. Слышал, ты еле-еле унес ноги.

– Было дело. Опять карлики.

– Слышал. А это та баба, что мы ищем?

– Та самая. Только не она порезала Бельчонка. Похоже, я знаю, кто это сделал. Шакалы, работающие на парня по имени Фидо Истерман.

– Фидо? – ухмыльнулся он.

– Это такой почетный имперский титул. Не смейся. Да. Псих покруче целого взвода идиотов. Первый кандидат в ха-ха приют. Имеет на Холме дом в виде замка с привидениями. Мечтает стать злым волшебником.

– Значит, пока не волшебник?

– Как булыжник. Просто псих. Может, из-за своего бизнеса? Плавка металлов. Надышался паров из тиглей. Нанял четырех шакалов, которых я тут же просек. Второй сорт. Погнался за дешевизной в ущерб качеству.

Садлер щелкнул языком. Он пребывал в рассеянной задумчивости. Странно. Это он хотел поговорить со мной, а не я с ним.

– Весьма вероятно, что они же пришили и Блейна.

Садлер снова щелкнул языком с еще более задумчивым видом. Превращается в философствующего сверчка? Все может быть. У нас в Танфере происходят и более странные вещи.

– Так что? – Я, начал проявлять нетерпение.

Никто не мочится двадцать минут.

– Значит, это все второсортные ребята?

– Похоже на то.

А слушает ли он меня вообще?

– А как насчет той двери? Кто так рубанул Бельчонка? Какой-то слабак?

Я как-то не подумал об этом.

– Да… Думаю, ты прав.

– Думаешь. В этом ты весь, Гаррет. Шибко думаешь, бродя впотьмах, пока обо что-нибудь не споткнешься. А вообще-то я хотел поговорить с тобой, потому что мы напали на след карликов. Правда, пользы тебе от них не будет. Они крепко напылили на Площадке. Битва двух шаек карликов-гангстеров. Одна шайка напала на другую. После побоища часть направилась в Карлик-Форт, а часть – в Бледсо. На данный момент я присуждаю им ничью. Правда, какие-то парни следили за теми, что тащились в больницу. Надеюсь, тебе это интересно.

– Да. Спасибо. – Я забыл сообщить ему, что мы с Торнадой идем по следу. Лучше попытаться двинуть крутых ребят в другом направлении. – Это становится самым долгим мочеиспусканием в истории. У того, кто может за мною следить, возникнут подозрения.

– Не бойся. Краск с ним разберется. А вообще-то можешь шагать. Увидимся.

Он отошел в тень, унося с собой ауру угрозы.

– Да. Позже.

Я выскочил из укрытия, застегивая штаны и покачивая головой.

– Гаррет, у тебя пузырь, наверное, галлонов на пять. – Торнада тяжело дышала.

– Что-нибудь случилось?

– Ничего такого, с чем бы я не могла справиться, – ответила она, глядя на меня с издевкой. – Какой-то парень попробовал на меня накатить. Но я убедила его не делать этого.

– О… В таком случае пошли.

Мне хотелось увидеть как можно больше, прежде чем ребята Чодо снова возникнут на моем пути. Они всегда ухитряются делать это невпопад.

Торнада, похоже, была разочарована, что я не пошутил насчет ее приключения и не пустился в расспросы.

Идти быстро было практически невозможно. Улицы были забиты людьми, глазевшими, разинув рты, на истребление голубей. Одно из чудищ парило вверху, высматривая путь остальным.

– Эти звери, говорят, тянут не больше чем на тридцать – сорок фунтов, – объяснил я.

Разведчик как раз скользил над жилищем Тейтов, которое было неподалеку. Интересно, видит ли его Тинни. Непонятно, почему мне вдруг стало грустно.

– Выше нос, Гаррет! Мы разыщем книгу и станем богачами.

Или покойниками, что гораздо вероятнее.

Глава 26

Пока мы шли, во мне зрела уверенность в необходимости пересмотреть условия договора с Торнадой. Она вышагивала рядом с таким видом, словно бросала миру вызов. В ее браваде было нечто такое, что не могло не нравиться. Ей бы еще немного здравого смысла, и она была бы в полном порядке.

– Эй, Торнада. Не думай, что вот так просто выложу двадцатку. Я не хочу покупать поросенка в мешке. Карликов ты должна мне предоставить.

– Никаких котов, Гаррет. Ты получишь своих карликов.

Поросенок и кот ведут свое происхождение от старинного деревенского мошенничества. В свое время крестьяне доставляли поросят на рынок в мешках. У одного хитреца родилась идея сунуть в мешок кота и загнать его под видом поросенка какому-нибудь простаку, поленившемуся развязывать упаковку. Отсюда и пошло – поросенок и кот в мешке.

Мне требовались карлики, и я их получу, но, похоже, не в первозданном виде.

– Что здесь происходит? – пробормотала Торнада.

Около жилого дома, пережившего свои лучшие дни лет за сто до моего рождения, толпились люди. Этих воздушное представление не интересовало.

– Большие неприятности, – ответил я. – Однако в прошедшем времени. Иначе здесь не было бы ни души.

– А это кто, пожиратели трупов?

– Можно и так выразиться.

Она поперла сквозь толпу, без разбора расталкивая и разбрасывая старых и малых. Казалось, она жаждала драки. Интересно, неужели Торнада из тех, кто на ножах со всем миром?

Первый дохлый карлик попался нам перед входом в здание. Зарубленный и заколотый, он валялся в неестественной позе. В его кулаке была зажата рукоятка сломанного ножа.

– С ним разделались быстро, – заметил я и спросил: – Кто-нибудь видел, что произошло?

Надо же быть таким наивным! Ближайший зритель посмотрел на меня как на безумца.

Оставалось лишь пожать плечами и пройти внутрь. Там людей не оказалось – значит, собравшийся народ с минуты на минуту ждет появления стражи. Пожиратели трупов не хотели, чтобы их застали в доме за сбором вещей, которые жмурикам больше не пригодятся.

Городская стража редко утруждает себя полицейской работой или преследованием преступников, но она частенько хватает людей, оказавшихся на месте события, и превращает их дальнейшее существование в одну сплошную неприятность.

– Нам лучше поторопиться.

– Поторопиться с чем?

Торнада казалась совершенно подавленной. Наверное, думала о всех тех замечательных вещах, которые не сможет купить на не полученные от меня бабки.

– С осмотром помещения. Надо увидеть как можно больше.

– К чему? Мы найдем там лишь еще кучу мертвецов.

Она оказалась права. Один обнаружился на первом этаже и трое – в коридоре второго. Двое из трех, видимо, принадлежали к нападавшей стороне. Они были аккуратнее причесаны и чище одеты. Люди Гнорста, Битва развертывалась вдоль коридора, захватив по пути полдюжины спальных комнат, и закончилась на площадке лестницы черного хода. Ни в одной из спален не осталось дверей. Почти все они были сорваны с петель, как будто кто-то очень торопился провести обыск. Мы нашли тяжелораненых крысюка и карлика. Ничего более.

– Ты это место хотела мне продать?

– Ясно, это.

Все еще в депрессии.

– Ты сделала, что смогла.

– Это не наполнит мои карманы. Что за шум? – Она имела в виду крики, доносящиеся с улицы.

– Наверное, приближается стража, и народ предупреждают о необходимости смываться. По-моему, это вовсе не плохая мысль.

Я затопал к лестнице черного хода. Торнада позади меня бормотала, что дела не могли бы пойти хуже, даже если бы она специально молила об этом богов. Язык ее был достаточно сочным, хотя и не отличался оригинальностью или избытком фантазии.

Дверь черного хода была искорежена. Я протиснулся в щель. Открывшаяся передо мною картина поведала о том, что кто-то пытался сдержать штурмовой отряд Гнорста, пока другие карлики-ренегаты смывались. Один из людей Гнорста был еще достаточно жив для того, чтобы стонать, наполовину зарывшись в кучу отбросов. Я попытался его поспрашивать. Но парень не отвечал – если даже он и говорил по-карентийски, то был слишком поглощен своими страданиями. Он выдавил из себя фразу на своем языке, из которой я сумел разобрать единственное слово – «гоблин».

– Этот выживет, – сказал я Торнаде. – Если, конечно, стражники его не линчуют, дабы убедить всех, что и они занимаются полезным делом.

– Похоже, они уже в здании. Там какой-то шум.

– Пора уходить. Смотри под ноги.

Задние дворы в Танфере используются для разнообразных и незапланированных целей. В первую очередь для свалки мусора и отправления естественных нужд. Качество уборки, осуществляемой крысюками, ухудшается в геометрической прогрессии по мере удаленности от Холма. То, чего не видят правители, не существует. А мы сейчас находились так далеко от капитанской рубки и на столь отвратительном клочке земли, что его избегали даже бездомные бродяги.

Охранник возник на нашем пути, когда мы уже почти вышли на улицу. Я по природе своей человек вежливый и пропустил Торнаду вперед. В охраннике было не более пяти футов шести дюймов, на нем красовалась новенькая красно-синяя униформа. Эдакий симпатичный дьяволенок. На роже у него появилась нехорошая улыбочка, едва он понял, что может кого-то задержать. Он, кажется, даже начал что-то говорить.

Интересно, что он хотел сказать? Никто не узнает. Торнада сграбастала его за глотку, врезала правой по носу и зашвырнула в благоухавшую позади нас кучу отбросов. Как будто он весил не более шести фунтов. Я хотел было поглазеть на него, но сразу передумал. У парня могут оказаться поблизости дружки.

– Хорошо исполнено, Торнада. Просто классно.

Оставалось надеяться, что он не настолько хорошо меня рассмотрел, чтобы узнать при встрече.

Я задал своим нижним конечностям ту работу, для которой их предназначил Бог. Конечности трудились до тех пор, пока не унесли меня на несколько кварталов от места схватки. Пыхтя, сопя и храпя, словно рассерженный дракон, я оглянулся в поисках Торнады. Никаких признаков девицы. Отправилась своим путем. Какая замечательная идея! Очень хотелось верить, что она будет следовать им бесконечно долго.

Когда эта подруга рядом, ни за что ни про что может пострадать хороший парень по имени Гаррет.

Глава 27

«Надеюсь, там было достаточно слабое освещение, – высказался Покойник. Поведение Торнады его заметно развеселило. – Насколько велика вероятность того, что охранник тебя узнал?»

– С какой стати?

«Ты – личность весьма известная».

Этот кусок окаменелого жира наверняка опасался потерять бесплатное жилье! Он не признался бы в этом, даже запали я под ним костер. Но истина так и перла наружу. Если он меня потеряет, ему, чтобы иметь крышу над головой, придется трудиться. В мире нет ничего, что бы он ненавидел сильнее.

Однако его беспокойство меня обеспокоило. Оно не вписывалось в его характер.

Каждый раз, выходя на улицу в поисках скверных парней, я подвергаю свою жизнь опасности, но его это нисколько не волнует. Необычное поведение логхира заставило меня задуматься. Неужели у него появились какие-то предчувствия? Нисколько не удивлюсь, если у Покойника обнаружится способность заглядывать в будущее. Особенно после того как он так ловко научился предсказывать действия Слави Дуралейника.

– Что случилось? – задал я совершенно естественный вопрос, который он проигнорировал. – Ну и черт с тобой! – бросил я и понес свой вопрос Дину.

– Ничего, – ответил Дин. – Если не считать намека на то, что Его Милость ощутил темные вибрации, исходящие из Кантарда. Похоже, он считает, что там происходят какие-то события.

– Ну ясно. Очередная катастрофа. Убежден, что все это плод его разыгравшегося воображения. В конце концов покойникам делать совершенно нечего, кроме как фантазировать. Однако… Если там действительно произошло незаурядное событие, бесспорно, оно связано со Слави Дуралейником.

Когда дела идут скверно, скверным становится все. Когда же становится совсем невмоготу, Гаррет забрасывает ноги на стол и принимается за пиво. Прихватив с собою кувшинчик, я прошел в кабинет и уютно устроился вдвоем с Элеонорой. Мне хотелось у нее по-дружески спросить, остались ли у меня какие-либо обязательства после того, как выздоровление Тинни перестало вызывать сомнения. Элеонора, как всегда, не отличалась красноречием, но через некоторое время, когда в голове началось приятное кружение, я вспомнил, что у меня имеется клиент – милашка, считающая, что Гаррет поможет ей отыскать книгу, способную спасти шкуру ее папочки.

Мне не хотелось верить в существование книги, но люди и карлики дохли как мухи, изображая битвы моркаров, но не в небе, а на земле. Я оказался замешан в свару, нравится мне это или нет. Кто-то страстно желал превратить и меня в дохлую муху.

Явился Дин, притащив с собой пиво и осуждающий взгляд.

– Где Карла Линдо? – спросил я.

– В комнате для гостей. Очень беспокоится, – ответил он, приняв обычную позу спасителя человечества. – Она нуждается не в утешении, а в помощи.

– Это точно. Так же, как и я. Разве мне кто-нибудь помогает? Жду не дождусь, чтобы мне помогли. Я бы принял любую помощь.

Осушив для храбрости еще кружку и проверив свой арсенал, я направился к дверям. Дин трусил следом ухмыляясь. Ухмылка его походила на оскал полуистлевшего черепа.

Его романтическое мировоззрение в конце концов приведет к моей безвременной кончине.

У меня же ко всякой романтике – полный иммунитет. Я не что иное, как твердейший слиток стали, намертво закрепленный в центре пространства, сотканного из здравого смысла и освещаемого лучами разума.

Точно. Посмотрите вверх. Неужели не видите в небе стаи свиней, улетающих на зимовку к югу?

В городе что-то изменилось, хотя я провел дома не так уж много времени. Чувствовалось, что общее напряжение увеличилось. Число людей на улицах заметно поубавилось, а те, кто остался, явно нервничали. Я не мог понять почему.

Я посетил заведение Морли, но Морли там не обнаружил. Сильно недоумевая, я отправился к убогой берлоге Плоскомордого. Тарп тоже отсутствовал. Там даже не оказалось ни единой из его любимых – ростом с мышонка – дам, и никто не смог мне поведать, куда скрылся Плоскомордый. Да, загадка что надо.

Пришлось удалиться, предаваясь мрачным размышлениям. Что-то случилось. Особенно с Морли. Бывало, он исчезал из поля зрения, но никогда не уводил с собой всю команду. Всегда имелся способ вступить с ним в контакт.

Я отправился домой. Почти у самого порога один из соседей поделился со мною новостью.

– В Кантарде, Старые Кости, случилась серьезная заваруха, – объявил я Покойнику. – Только что пришло известие. Говорят, что наши совместно с венагетами прихватили Дуралейника у каньона Сломанный Хребет – не знаю, правда, где это. Пока не известно, чем все закончилось.

Сосед утверждал, что это самая большая битва за всю историю войны. Депеши в Танфер, наверное, были посланы сразу же после вступления в контакт с силами Дуралейника. Это уже само по себе сенсация.

«Я подозревал это. Возникли вибрации, которые я смог уловить даже здесь… Видимо, разразилась битва из битв. И она все еще продолжается. Не ожидал, что Дуралейник окажется способен на такую упорную оборону».

– Крыса, загнанная в угол, – заметил я, хотя Дуралейник всегда действовал непредсказуемо.

«Не исключено. Однако не будем ломать голову, пока не поступит более полная и связная информация. Мне кажется, ты чем-то обеспокоен».

– Гениально. Интересно, и как ты обо всем догадываешься?

Я рассказал ему, как провел день вплоть до последнего момента.

«Отправляйся поесть. Предоставь мне возможность подумать».

– Он получил целый час, – сказал я Дину, который слонялся по кухне, изнывая от моего присутствия. – Этого времени достаточно даже для гения.

Наполнив желудок, я начал взирать на мир с гораздо большим оптимизмом и даже оставил мысль о самоубийстве.

Когда я вышел в коридор, навстречу мне из комнаты Покойника появилась Карла Линдо со щеткой и совком в руках. Я в изумлении замер. Позади меня Дин извиняющимся тоном произнес:

– Она хотела чем-нибудь помочь, мистер Гаррет. Мисс Карла его не страшится.

– Прекрасно.

Дыхание у меня перехватило не при виде щетки. Нет. Мой хребет превратился в желе из-за того взгляда, который она бросила на меня. От этого взгляда, по-моему, в городе должны были сами собой зазвонить все колокола.

Чтобы не закапать ковер слюной, я срочно схватил себя за шиворот и поволок в комнату Покойника.

«А она весьма привлекательна, не так ли?»

– Ага. И ты туда же.

Воистину мы живем во времена чудес. Это чудо произошло впервые за тысячелетие. На моей памяти он ни разу не произнес ничего одобрительного в адрес какой-либо персоны противоположного пола. Карла Линдо, видимо, настолько отличалась от других, что сумела расшевелить даже жмурика.

«У тебя есть, что мне сообщить?»

– А?..

«Докладывай. Может быть, перестанешь сопеть».

– Я тебе уже все рассказал.

«Ах вот как. Значит, рассказал, говоришь?» Кто-то принялся молотить во входную дверь. Покойник не проявил к этому ни малейшего интереса. Кто бы там ни был, пусть убирается к дьяволу. Я уже сыт по горло.

«Я был погружен в размышления, Гаррет».