ГЛЕН КУК
      
      ЖАЛКИЕ СВИНЦОВЫЕ БОЖКИ
      
      Посвящается Джастину, он же
      Обезьянка, он же Дурачок, он
      же Рева и так далее. Если бы
      не он, эта книжка была бы
      написана на несколько месяцев
      раньше.
      Любящий отец.
      ГЛАВА 1 Я приветствовал новое утро единственным способом, какой представлялся мне разумным. То есть застонал. Затем, продолжая стонать, сел в постели. На улице галдела целая орава психопатов. Бормоча себе под нос проклятия (которые ничуть не подействовали на крикунов), я осторожно опустил ноги на пол - словно в бездну. Боль пронзила голову, метнулась от правого виска к левому, рикошетом отскочила от черепного свода... Похоже, я здорово набрался. - Гаррет, - бросил я самому себе, - кончай пить дешевое пиво. Боги! Кто это сказал и почему так громко? Я зажал ладонью рот, и горлопан заткнулся. Второй рукой я отодвинул штору: мне вдруг почудилось, что, выглянув на улицу, я смогу узнать, кто и с какой стати шумит. Никуда не денешься, обычное утреннее безумие. Солнечный луч ударил мне в лицо, точно меня огрели увесистой дубинкой промеж глаз. Не к добру это, ох не к добру! Погожие деньки, как правило, не сулят ничего хорошего. И люди на улицах наверняка будут такими же, как погода, - улыбчивыми и доброжелательными. Брр! Лично я предпочел бы моросящий дождь и студеный южный ветер. Кое-как разлепив непроизвольно сомкнувшиеся веки, я вновь выглянул на улицу. В конце концов надежда умирает последней. На дальней стороне Макунадо-стрит стояла прелестная девушка, от которой словно исходило сияние. Нет, "прелестная" - неудачное слово; за такой красоткой можно было бы побежать на край света. Она глядела прямо на меня, будто знала, что я смотрю на улицу. Елки-палки! В единый миг Танфер, в котором бурлила политическая жизнь, попросту перестал для меня существовать. Я уже не замечал борцов за людские права, которые, распихивая эльфов и карликов, преследовали компанию кентавров; эти личности несли транспаранты оскорбительного содержания, размахивали палками и швырялись камнями. Какой-то идиот угодил в здоровенного тролля и в следующий миг познал на собственной шкуре, что чувствует дубинка, которой колотят по головам. Я даже не усмехнулся. Мне было не до того. По всей вероятности, я снова влюбился. У девушки все было на месте, причем в надлежащих, абсолютно безупречных пропорциях. Небольшого роста, ровно пять футов - и ни вот на столечко выше, она принадлежала к племени рыжеволосых красавиц, все представительницы которого сводили некоего Гаррета с ума. Я готов был поспорить на что угодно, что у нее зеленые глаза. "Боги! - неожиданно подумалось мне. Должно быть, мир и впрямь обуяло безумие, если толпа внизу в упор не замечает такую красотку!"
      - Эй, Гаррет! - пробормотал я, когда край шторы выскользнул из непослушных пальцев и разорвал незримую волшебную нить, протянувшуюся от меня к девушке на улице. - По-моему, это уже было, а? Что поделаешь, женщины - моя слабость. Но как приятно поддаваться их чарам! С минуту я сражался с одеждой, потом вновь отодвинул штору. Девушка исчезла. На том месте, где она стояла, пьяный однорукий ветеран пытался вразумить еще более пьяного кентавра. Впрочем, кентавр определенно брал верх, поскольку крепче стоял на ногах (ведь их у него было больше, чем у ветерана). Тот самый тролль, в которого случайно попали камнем, разъярился окончательно и трубным ревом возвестил о своем намерении очистить улицу .b. всех, чья кожа - не зеленого цвета. И немедля взялся за дело. Моя соседка миссис Кардонлос, отчаянно размахивая помелом, защищала крыльцо своей меблирашки от беженцев. Неужели она ухитрится обвинить меня и в этом? Естественно, а как же иначе? Жаль, что она не может оседлать помело и улететь куда-нибудь подальше. Увы, грезы частенько обманывают... А вот кошмары нередко сбываются. Вместо рыжеволосой прелестницы моему взору явилось старое, сравнительно симпатичное существо, к тому же противоположного пола. Старина Дин, мой повар, домоправитель и профессиональный надоеда, оказывается, вернулся домой. Он ездил навестить одну из своих многочисленных уродин-племянниц, дабы убедиться, что она не проявляет самостоятельности и не пытается нарушить его матримониальные планы (то есть выходит замуж за того, кого он ей определил). Дин стоял на крыльце и разглядывал фасад моего дома с неодобрением, которого даже не старался скрыть. Я заковылял к лестнице. Кому-то нужно его впустить. - Гаррет! - О боги! Проснулся Покойник! Мой закадычный друг и подельник проспал несколько месяцев подряд, а потому был не в настроении. - Будь добр, прекрати ныть и уйми Дина, пока он не разнес дверь в щепки. Как я уже говорил, утро не сулило ничего хорошего.
      ГЛАВА 2 Попка-Дурак - он же урожденный мистер Большая Шишка - завопил дурным голосом, едва я притронулся к засову.
      - На помощь! Спасите! Пожалуйста! Не бейте меня! - Казалось, кричит перепуганный ребенок. Судя по всему, Большой Шишке жутко хотелось, чтобы Гаррета линчевали. Этого попугая в знак уважения подарил мне мой дружок Морли Дотс, который, похоже, несколько лет обучал птицу дурным манерам и еще более гнусным выражениям. Переступив порог, Дин сморщил нос: - Эта тварь по-прежнему здесь? И чем так воняет? Под "тварью", естественно, он разумел попугая, но я притворился, что не понял.
      - Попробуй сдвинь такую тушу. - Покойник весил, по моим прикидкам, никак не меньше четырехсот фунтов. - А что касается вони, наверно, он окончательно разложился. Кстати, зашел бы к нему, убрался в комнате. - Дин избегал появляться в комнате Покойника: присутствие живого трупа изрядно его нервировало - возможно, потому, что постоянно напоминало о смерти. - Не смешно, Гаррет. Мысленной фразы Покойника Дин, разумеется, не услышал. Подобным образом его милость обращался к нашему домоправителю, только когда это было необходимо. Я не обратил на реплику Покойника ни малейшего внимания, что его, безусловно, задело. Не то чтобы меня обуревало желание досадить логхиру просто-напросто на противоположной стороне улицы вновь появилась рыжеволосая красотка. Наши взгляды встретились. Мне почудилось, будто в воздухе затрещали электрические разряды. Моя любимая соседка, вдова Кардонлос, заметила, что дверь моего дома открыта, и ткнула в ту сторону помелом; по всей видимости, она втолковывала кому-то из своих жильцов, что причина всех и всяческих несчастий в Танфере - некто по имени Гаррет. Ничего умнее она, конечно же, придумать не могла. Признаться, если бы не способность миссис Кардонлос доставлять мне всевозможные неприятности, я бы давным-давно забыл о ее существовании. Дин испустил очередной тяжкий вздох и, продолжая качать головой, уронил на пол вещевой мешок. Всем своим видом он ясно давал мне понять, что его отсутствие явилось катастрофой (чего, впрочем, следовало ожидать). Я снова бросил взгляд на улицу. От рыжеволосых красавиц жди беды. Но уж очень привлекательно они выглядят... Проклятие! Опять она куда-то подевалась. Между тем на улице разгорелся очередной этнический конфликт, в ход пошли дубинки и камни. Зеваки подбадривали сражающихся, кидали им сосиски, сладости и сувениры. Наверно, нет такого события, на которое не собралась бы поглазеть толпа зевак (очевидно, есть существа, у коих ничто не вызывает страха или отвращения). Да, девица пропала. Бедный Гаррет, мучимый похмельем и ворчливым слугой! Только нашел настоящую любовь - и тут же ее потерял. - На что ты вылупился?
      - Чего? - Обычно мысленные фразы Покойника лишены каких бы то ни было эмоций. Но сейчас мне показалось, что логхир озадачен. - На девушку. - В конце концов мог бы и сам сообразить.
      - Не вижу никакой девушки. - Определенно в мыслях Покойника сквозило удивление.
      - Спать надо меньше. Если бы не дрых без просыпу, давно бы догадался, что наступили тяжелые времена. - Ой! И кто только тянет меня за язык?! Теперь он потребует, чтобы я ввел его в курс дел, на что уйдет по меньшей мере целый день. Проклятый попугай не замолкал ни на секунду. Он обнаружил, что перед тем, как завалиться спать, я не насыпал ему зерна. Елки-палки, да я с трудом вспомнил, что нужно запереть входную дверь! Разве можно так обращаться с человеком, который едва пережил приступ рыжеволосита с психопатическими осложнениями? Дин проник в кухню, прежде чем я успел его перехватить. Раздался вопль, от которого у всех разумных существ в округе застыла в жилах кровь. Попка-Дурак что-то испуганно вякнул. Покойник выразил сочувствие, мысленно поцокав языком. Он тоже не разделял фетишистских наклонностей Дина по отношению к домашнему хозяйству. Дин замер в дверном проеме, состроил гримасу, подбоченился и ледяным тоном произнес: - Мистер Гаррет, будьте добры объяснить.
      - Дело в том, что у нас оказалось слишком много посуды. - Я направился к лестнице. Дину явно хотелось выложить все, что он обо мне думает, но слов было так много, что они застряли у него в глотке, и я благополучно ретировался, чувствуя спиной испепеляющий взгляд. Я двинулся в комнату Дина, в которой во время его отсутствия обитала одна несчастная девушка. Если старина Дин увидит, какой там бардак, его наверняка хватит удар. Покойник мысленно перемещался следом за мной. Ему было весело, он с нетерпением ожидал, чем все кончится. Для него мир представлял собой бесконечную и утомительную игру страстей, которая лично ему ничем не грозила, поскольку он был мертв вот уже четыре сотни лет. Какой-то шустрый умник всадил в него нож, когда он бодрствовал, или застал врасплох, во время сна. Интересно, а живые логхиры тоже так долго спят? Никогда не видел живого логхира. Их вообще никто не видел разумеется, не считая Покойника (ведь родился-то он не мертвым, верно?). Честно говоря, в жизни мне довелось встретить лишь двух логхиров: оба были мертвы, и одним из этой парочки был мой квартирант. Редкая порода. Но хлопот способны причинить много; быть может, поэтому их и осталось всего ничего.
      - Вынужден присоединиться к твоему мнению насчет сорта пива, которое ты поглощаешь. Дешевое пойло пропитало твое сознание злобой и цинизмом.
      - Тут дело не в пиве, а в окружении. И вообще, чего ты за мной увязался? Я принялся за уборку, запихивая разбросанные по комнате вещи с глаз долой. Впрочем, меня не оставляло ощущение, что я впустую трачу время. Ладно, будем надеяться, что Дин лопнет от злости, прибираясь на кухне, и в комнату уже не поднимется. Странно. Что заставило Покойника просочиться за пределы его комнаты? Разумеется, он способен, когда захочет, проникать гораздо дальше, но утверждает, что уважает право других на свободу мысли. Я ему, естественно, не верил и не верю. Скорее всего причиной обыкновенная лень. Больше чем уверен: даже когда был жив, он годами не покидал того помещения, в котором обитал. По всей видимости, и умер он оттого, что ему было лень спасать свою шкуру. - Ты не только циник, но и грубиян. - А ты не ответил на вопрос.
      - Порча распространяется быстрее, чем я ожидал. Город балансирует на краю пропасти. Я проснулся и обнаружил, что меня окружает хаос.
      - Ну да. Вместо того чтобы сражаться с венагетами, мы колошматим друг друга.
      - И это после того, как столько ваших поколений отдали жизни за мир. Логхиры, с людской точки зрения, живут невероятно долго. И еще дольше умирают. - Неужели вы не способны жить в мире? Люди для Покойника - предмет изучения, хобби в часы досуга. А еще он изучает насекомых. Я слегка отвлекся, поэтому раздавшийся за спиной сдавленный звук заставил меня вздрогнуть. В дверях, разинув в немом вопле рот, застыл Дин. Похоже, те звуки, которые ему время от времени удавалось из себя выдавить, зарождались в ином измерении, там, где люди не приглашают в дом в отсутствие хозяина недисциплинированных молодых женщин. - Я просто хотел убрать...
      - ... Следы преступления, - докончил за меня Дин, подчеркивая голосом каждое слово. - Вы поселили у меня свою очередную пассию. А еще одна наверняка прячется в вашей спальне. - С чего ты взял? Вовсе нет. - Вы всегда так говорите, мистер Гаррет. - Что ты имеешь в виду? Снизу донесся вопль попугая.
      - Иди сюда, Гаррет, - позвал меня Покойник. - Ты должен все мне рассказать. Я предвижу столько новых возможностей! Слави Дуралейник в Танфере, верно? Чудесно! Замечательно! Безумно здорово!
      - Слави Дуралейник здесь? Ты что, спятил? - Дуралейник был легендарной личностью. Он начал с командира наемников в длившейся несколько столетий войне между карентийцами и венагетами. На первых порах воевал за венагетов, затем, уязвленный их высокомерием, перешел к нам. Но и карентийцы обошлись с ним таким же образом, несмотря на то, что он был единственным толковым военачальником по обе стороны линии фронта. Посему Дуралейник сошелся с аборигенами Кантарда и объявил зону боевых действий независимой территорией, что привело к весьма любопытным последствиям. В конце концов Карента одержала победу: наши генералы и колдуны оказались чуть менее некомпетентными, чем Венагетские, а Дуралейника одолели численностью. Началось великое переселение народов. Как ни странно, каждый беженец, судя по всему, считал своим долгом переселиться в Танфер. В итоге солдаты, возвращавшиеся домой с фронта, обнаруживали, что рабочие места, ранее принадлежавшие людям, заняты представителями других племен, а делами заправляют либо гномы, либо эльфы. Естественно, многим это пришлось не по нраву. - Разве ты не понимаешь, что он попросту должен быть здесь? Честно говоря, я начал подозревать нечто подобное несколько недель назад. Тайная полиция разделяла мои подозрения. Попугай завопил громче и нахальнее. Дин продолжал сотрясать воздух тирадами в мой адрес. Покойник зазывал меня к себе и становился все настойчивее. Похмелье беспокоило меня гораздо меньше, чем эта троица. Пожалуй, настало время куда-нибудь слинять и остаться наедине со своим горем.
      ГЛАВА 3 Выяснилось, что отвязаться от домашних не так-то просто. Когда я распахнул входную дверь, старина Дин пожелал мне счастливого пути в таких выражениях, которых я от него никогда не слышал. Попугай устремился следом за мной на улицу. Он слегка поутих - Покойник заткнул ему глотку. Все правильно: если меня повесят за те грехи, о которых трезвонит ПопкаДурак, кто станет заботиться о логхире? Приютить его еще могут, но где он найдет столь покладистого человека, как я? Любой другой наверняка потребует от него не спать: мол, кончай дрыхнуть и пошевели мозгами, раз они у тебя есть. Безусловно, Покойник - гений. По сравнению с ним все мои знакомые кажутся недоумками. Вся беда в том, что он не желает пользоваться своими уникальными способностями. Размышляя о том, не продать ли Покойника в рабство, я достиг конца квартала и тут вновь заметил рыжеволосую девушку - поскольку в тот миг зачем-то обернулся. Получалось, что девушка следила за мной. Откровенно говоря, я обрадовался вовсе не так сильно, как вы могли бы предположить. Подобно моему квартиранту я не слишком страдаю от отсутствия ` !.bk. Тем не менее в глубине моей души что-то шевельнулось. Шпик из нее был не ахти. Впрочем, привлекательная внешность, как ни странно, ничуть ей не мешала. Я, признаться, ожидал, что все мужчины на улице мигом забудут про свои стычки, выпустят из рук дубинки и камни и уставятся на красотку, но ее практически не замечали. Лишь немногие - и те нелюди - ежились, словно от порыва ветра, и на их лицах появлялось озадаченное выражение. Естественно, с какой стати обыкновенному гному приходить в восторг от человеческой самки, но... Очень странно. Право слово, терпеть не могу странного, а его ко мне так и тянет, как молнии к громоотводу. Вообще-то я вышел из дома с намерением навестить Морли Дотса и узнать, как у него дела. Морли заправлял сомнительным заведением под вывеской "Домик Радости", которое пытался превратить в шикарный ресторан; недавно эта вегетарианская забегаловка сменила название на "Пальмы". Но теперь мои планы изменились. Я не глупец, чтобы тащить красотку к Морли. У него наружность и обаяние темного эльфа, и он не преминет воспользоваться как тем, так и другим. Я двинулся вниз по Макунадо, затем свернул в узкий и темный переулок Барли-Клоз; когда-то на него выходили задние двери разнообразных лавочек, но все эти лавочки давно позакрывались. Здания нависли над головой, в ноздри, несмотря на отбушевавшие на днях затяжные дожди, ударил запах тления. Я переступил через вытянутые ноги пьяного крысюка и направился дальше, стараясь держаться середины переулка, где вероятность споткнуться и упасть была несколько меньше. Мое появление спугнуло крысиное семейство, пировавшее на собачьем трупе. Крысы оскалили зубы, предупреждая, чтобы я не пытался отобрать у них угощение. Я от души пнул самую жирную. Скорее всего моя новая подружка боится крыс, следовательно... Чем дальше я продвигался, тем чаще мне попадались лежащие на дороге тела, через которые я осторожно перешагивал. У меня есть золотое правило, которому я стараюсь следовать всегда: в чужом доме веди себя как гость. У перекрестка, футах в восьмидесяти от горловины переулка, я остановился и повернулся в ту сторону, откуда пришел. Мне в лицо брызнул солнечный свет. Прождав несколько минут, я уже собрался уходить, как вдруг заметил женщину. Рост, кажется, соответствовал, а вот возраст... Она была раза в четыре старше моей красотки и ковыляла, едва переставляя ноги и опираясь на сучковатую палку. На голове соломенная шляпка, из-под которой взирали на мир подслеповатые глаза. Вид у женщины был такой, будто она боялась, что на нее обязательно кто-нибудь набросится. Вполне естественно: не бойся она всего на свете, вряд ли дожила бы до столь почтенного возраста. Приятно сознавать себя приличным человеком. У меня не возникло даже мысли о том, чтобы ее напугать. Я просто стоял и ждал. Наконец она решила не входить в переулок. К моему величайшему изумлению, проклятый попугай помалкивал. Должно быть, Покойник надел на него невидимый намордник. Похоже, моя затея провалилась и девица меня перехитрила. Главное никому об этом не рассказывать. Мои приятели и без того потешаются надо мной с утра до вечера. Нет никакой необходимости давать им лишний повод для острот. Я вернулся на Макунадо. Все вышло довольно удачно: по крайней мере, никто ко мне не пристал. Я подошел к проточному желобу и плеснул зеленоватой жидкости на башмаки, чтобы смыть с них грязь. Жидкость в желобе помутнела. Вот и хорошо. Эти желоба служили поилками для лошадей, а лошади самой природой предназначены для того, чтобы изводить одного парня по имени Гаррет. Я отмыл от грязи левый башмак и взялся было за правый, когда в толпе вдруг возникла брешь и я вновь увидел рыжеволосую красавицу. Наши взгляды встретились. Я послал красотке свою самую обворожительную улыбку и приподнял правую бровь. Подобное сочетание, как я имел возможность убедиться, действовало неотразимо. Девушка повернулась и пошла прочь. Я поспешил следом. Меня переполняло возбуждение. Вот она, моя работа, вот то, чего ради я живу. Можно было бы затрубить в рог и кликнуть гончих, но тогда пришлось бы уступить место охотникам на лошадях. Попугай что-то невразумительно пробубнил. Я не разобрал ни слова, а /."b.`(bl он не пожелал.
      ГЛАВА 4 Мне снова бросилось в глаза, что мужчины, как ни удивительно, не обращают на девушку ни малейшего внимания. Может, у меня нелады со зрением? Или я просто принимаю желаемое за действительное? Или все остальные - счастливые семьянины, которым нет дела до проходящих мимо смазливых девиц? Или солнце этим утром встало на западе? Пропихиваясь сквозь толпу, я попытался приблизиться к девушке. Следить за ней было трудновато - перед ней почему-то все расступались, а за ее спиной толпа смыкалась вновь. Улица буквально кишела народом, причем все рычали друг на друга и размахивали всякого рода подручными средствами. Да, чтобы остудить горячие головы, не помешал бы дождик. Иначе того и гляди вспыхнет пламя... Я заметил, что ко мне направляется знакомый, которому я был рад, как сегодняшнему рассвету. Плоскомордый Тарп возвышался над толпой на целую голову и потому шагал не разбирая дороги. Поскольку он был профессиональным костоломом, нынешние неспокойные времена сулили ему неплохой заработок. - Здорово, Гаррет! - рявкнул он, приветственно поднимая руку. - Как делишки, старый паскудник? - Такого типа, как он, лучше иметь в приятелях, поэтому приходится мириться с недостатком ума и изысканностью выражений.
      - Нормально. Ты видишь впереди девчонку с рыжими волосами? Она такая маленькая, что я ее потерял. Тарп оскалил в ухмылке рот, продемонстрировав устрашающих размеров клыки.
      - Ты на деле? - Он наивно полагал, что рано или поздно заставит меня взять его в помощники.
      - Вряд ли. Она следила за моим домом, поэтому я решил проследить за ней. - И все? - И все. Ухмылка на лице Тарпа сменилась гримасой ужаса. - Что стряслось, дружище? Вернулся Дин? Или проснулся Покойник? - Он подмигнул Попке-Дураку. Да, в сообразительности ему не откажешь. - И то, и другое. Плоскомордый хмыкнул. Уж к чему, к чему, а к подобному хмыканью мне было не привыкать. Порой у меня складывалось впечатление, будто мои друзья полагали, что Гаррет нарочно ввязывается во всякие истории, чтобы развлечь своих приятелей. - Послушай, Тарп, девчонка улизнет, если я не... - Между прочим, я вчера видел Тинни Тейт. Когда-то мм с Тинни были не разлей вода, потом разбежались, но она попрежнему от меня не отступалась. - Замечательно. Заходи вечерком, расскажешь поподробнее. - Еще я видел Торнаду. Она... - Это твои трудности. Наша общая знакомая по прозвищу Торнада принадлежала к слабому полу, но ростом была с меня, а остротой ума не уступала Плоскомордому. Вдобавок она хватала все, что подворачивалось под руку и плохо лежало. С другой стороны, ее нельзя было не любить. - Да расслабься, Гаррет. - Я сделал шаг в сторону. - Погоди. Ей пришла в голову шикарная идея. Торнаду постоянно обуревали всякие идеи, от которых меня бросало то в жар, то в холод.
      - Раз тебе нравится, сам и разбирайся. Толпа впереди стала реже, и я вновь разглядел свою красотку. Она то и дело оглядывалась, причем в ее движениях сквозило не то удивление, не то раздражение.
      - Естественно, - отозвался Плоскомордый. - Но нам нужен парень с мозгами.
      - Ты обратился не по адресу. - Скажете, я был не прав? Но разве человек, у которого все в порядке с головой, станет преследовать девушку, которая явно хочет, чтобы ее преследовали, и выказывает нетерпение? Ну почему мы не прислушиваемся к внутреннему голосу? Я прикинул, не /., e bl ли девице рукой: мол, иду, - но потом решил соблюдать правила приличия. Плоскомордый какое-то время шел за мной, прохаживаясь насчет моих дурных манер. Я повел себя предельно невежливо: не ответил ни слова. Толпа между тем редела на глазах. Девица уводила меня все дальше, и внимания она привлекала не больше, чем старая карга, которую я встретил в переулке. Макунадо-стрит перешла в Арлекин-вей, и тут девица оглянулась и свернула на улицу Хартлайт-лейн, где обитали наименее компетентные из танферских астрологов и из прочих подозрительных личностей.
      ГЛАВА 5
      - Эй, приятель! - окликнул я коренастого старого гнома, волочившего по мостовой старомодную дубинку с самого себя ростом, вырезанную из черной древесины, что была тверже камня. - Сколько ты за нее хочешь? Цена мгновенно подскочила до небес. Обычное дело: даже за грязную тряпку гномы готовы заломить столько, что волосы встанут дыбом.
      - Она не продается, Верзила. Это знаменитая Щекотка, оружие правителей, которым кублианские гномы владели на протяжении десяти поколений. Первый из Верховных Громахов получил ее в дар от демиурга Гутча...
      - Знаю, знаю. Коротышка. Между прочим, мне почему-то кажется, что ты вырезал ее совсем недавно. Гном стукнул дубинкой по мостовой. Булыжник, по которому пришелся удар, покрылся трещинами.
      - Три марки, - предложил я, пока он не успел изложить во всех подробностях историю дубинки или, чего доброго, продемонстрировать ее в действии, пощекотав мне ребра.
      - Спятил, Дылда? Десять - и ни грошом меньше! - Гномы торгуют чем угодно, даже национальным достоянием. Для них нет ничего святого разумеется, кроме денег.
      - Приятно было побеседовать. Недоросток. Мне пора. - Я притворился, что собираюсь уходить. - Погоди, Каланча. Давай поторгуемся. - Если мне не изменяет память. Фитюлька, мы уже пробовали. - Я имею в виду, серьезно. Оставь свои шуточки при себе. - Три марки десять грошей. Гном скривился. Я двинулся прочь.
      - Постои, Верзила. Четыре. Договорились? Конечно, это грабеж среди бела дня, но мне надо разжиться хоть какой-нибудь наличкой, пока вы, люди, не вытурили нас из города. Скажу честно, не очень-то хочется снова ковыряться под землей, в родимых копях. Мне показалось, он говорит правду. - Три марки десять грошей и попугай в придачу? Смотри, какой. Перышки яркие, голосок сладостный... Гном пристально поглядел на Большую Шишку и изрек: - Четыре. Да, проклятый попугай явно никому не нужен.
      - Идет, - со вздохом проговорил я и вывернул карманы. Сделка состоялась. Гном удалился, весело насвистывая. Ему будет, о чем рассказать сегодня вечером в подземелье. Еще бы, как ловко он охмурил очередного глупца! Ну и ладно, зато я раздобыл себе оружие. А если учесть, что благосклонность судьбы - штука изменчивая, мне наверняка рано или поздно представится случай испытать Щекотку в полевых условиях. Хартлайт-лейн оказалась пустынной, что меня несколько насторожило. Времена настали тревожные, поэтому клиенты, как я полагал, должны буквально осаждать астрологов и предсказателей будущего. А тут... Я заметил одинокую гадалку, которая бросала руны, пытаясь определить, что у нее будет на ужин; неподалеку сидел авгур, обгладывавший цыпленка и совершенно не обращавший внимания на птичьи потроха. Хироманты и френологи гадали друг другу; аква-, гео-, пиро- и некроманты дремали в своих лавочках. Быть может, все настолько плохо, что потенциальные клиенты смогли определить это самостоятельно? Впрочем, мной заинтересовались, и я получил несколько любопытных предложений. Самое привлекательное исходило от темноволосой гадалки, $%`& "h%) в руках карты таро. - Я скоро вернусь, крошка. Займи мне местечко. - Ты не вернешься. Тебе грозят неприятности, но я могу тебя спасти. Это прозвучало как "Все вы обещаете", поэтому я и не подумал остановиться. Попка-Дурак забубнил что-то себе под клюв. По всей видимости, хватка Покойника начала ослабевать. - Пеняй на себя, Красавчик. Я тебя предупредила. Интересно, когда она успела раскинуть свои карты? Рыжеволосая красотка куда-то подевалась, я не видел ее с тех самых пор, как столкнулся с гномом. Ба! Впереди мелькнул знакомый силуэт... Парень, который прокладывал Хартлайт-лейн, был то ли змееловом, то ли охотником на бабочек. Улица поворачивала в разные стороны, виляла, петляла, причем непонятно, с какой радости (неужели ее проложили после того, как поставили дома?). Я бросился вдогонку за рыжеволосой. Свернул налево, направо - и перед моим носом захлопнулась дверца большого конного экипажа. Улица опустела как по мановению руки, что мне сильно не понравилось. Пустынная улица - недобрый знак. Похоже, надвигаются неприятности, от которых умные люди предпочли укрыться. Может, со мной просто хотят потолковать? Но если так, почему не пришли ко мне домой? Потому что я не всегда открываю дверь? Особенно если знаю, что меня собираются заарканить на работу? Может быть, может быть. К тому же далеко не всем по нраву способность Покойника читать чужие мысли... Я сделал шаг, другой, огляделся по сторонам. Еще не поздно вернуться к гадалке. Она ничего, симпатичная. Но перед моим мысленным взором тут же возник притягательный образ - рыжие волосы на белой подушке. Впрочем... Додумать я не успел. Откуда ни возьмись - то ли из трещин в каменной кладке, то ли из-под земли, а может, из иного измерения - появились три самых омерзительных урода, каких я когда-либо видел. Брр! По-моему, они отчаянно старались приобрести человеческий вид, но у них ничего не получалось: мамаши уродов постарались в свое время на славу. Я вдруг почувствовал себя тщедушным карликом - и это при моих-то шести футах двух дюймах, двухстах десяти фунтах и голубых глазах, способных свести с ума любую женщину!
      - Привет, ребята. Как по-вашему, дождик будет? - Я ткнул пальцем в небо. Никто из уродов не потрудился поднять голову. У меня возникло жуткое подозрение: похоже, они были умнее, чем казалось с первого взгляда. Лично я наверняка бы поглядел вверх. Уроды уродами, а соображают. И если уж речь зашла об уме, кто приперся сюда, в бандитский квартал, увязавшись за призрачной юбкой? Я не стал ждать, пока они представятся или хотя бы назовут свои условия. Метнулся влево, рванулся вправо, взмахнул дубинкой и от души врезал одному из уродов по коленкам. Похоже, гном, сам того не подозревая, оказал мне услугу. Покончив с первым бруно, я напал на второго с таким азартом, словно намеревался снести ему башку. Он не устоял под моим напором и рухнул на мостовую. Мне подумалось, что не все так плохо. Первый вскочил и двинулся ко мне. Хоть бы прихрамывал, что ли, для приличия! Второй тоже поднялся. Третий, с которым у меня еще не было времени разобраться, отрезал путь к отступлению. Боги! Судя по всему, этим ребятам моя дубинка нипочем. - Ха! - вякнул Попка-Дурак.
      - Заткнись, пернатый кусок дерьма! Я занес руку для сокрушительного удара, медленно развернулся, выбирая жертву, - и ошибся в выборе (впрочем, не ошибиться было невозможно). Дубинка обрушилась на третьего урода, которого я пока не трогал. Мой план состоял в том, чтобы повергнуть его наземь, а потом продемонстрировать ребяткам свои скоростные качества. Но все пошло наперекосяк. Бруно перехватил мою дубинку в воздухе, вырвал ее у меня из руки и отшвырнул с такой силой, что она разлетелась в щепки, врезавшись в стену дома. - Боги! - Ха! - вновь изрек мистер Большая Шишка. Я кинулся бежать, но мохнатая лапа, которая вполне могла бы принадлежать троллю, схватила меня за локоть. Я задергался, замахал руками, задрыгал -.# ,(, обнаружил недюжинные познания в родном языке, проделал все физические упражнения, которых давно и настойчиво требовало мое тело, но так ничего и не добился. А проклятый урод даже не вспотел! Второй схватил меня за другой локоть - нежно, можно сказать, ласково, вот только пальцы у него были будто каменные. Я сразу понял: если захочет, он расплющит меня в лепешку одной левой. Тем не менее я не прекращал попыток вырваться до тех пор, пока третий не стиснул мои лодыжки. Меня понесли к экипажу. Попугай расхаживал по моей спине, что-то невразумительно бормоча. Поневоле складывалось впечатление, что ни на что другое, кроме как бормотать да бубнить, он физически не способен.