Глава 12

– А теперь жми! – обычно столь спокойный голос Корнелии даже зазвенел от волнения. – Попадемся – пиши пропало.

Из своего укрытия Эллери наблюдал, как очаровательная блондинка-тренер подталкивает обессилевшего от нервного напряжения Рокки. Тот уныло уселся за руль, включил первую передачу и тронулся. Но не успел он проехать и метра, как ударил по тормозам.

– Полиция! – прохрипел он сразу осипшим голосом. – Корни, гляди, там полиция!

Эллери тоже поглядел в указанном направлении и узнал машину отца. Велье подлетел наперерез «каравану» и встал, перегородив ему выезд. Инспектор, который сидел рядом с сержантом, не спеша выбрался из машины.

– Что тут, собственно, происходит? – сердито спросил он. – Куда это вы собрались?

– Я только хотел отвезти мисс Маллинз на вокзал, – ответил Тейлор и облизнул пересохшие губы.

– Напрасно, – сказал инспектор. – Выходите из машины.

Велье обошел «караван», нагнулся, просунул руку в открытое окно и выдернул ключ зажигания. Тейлор вышел и принялся почесывать в затылке.

– Что там в машине сзади? – осведомился инспектор.

– Багаж мисс Маллинз, – нервно ответил Рокки. Инспектор открыл заднюю дверь.

– Давай-ка, Тейлор, – скомандовал он, – доставайте и открывайте. Помогите ему чуток, Велье.

Велье отстранил Тейлора, засунул в машину обе руки, схватил контейнер и извлек его с такой легкостью, будто это была коробка для шляпки.

– Открывайте! – предложил он Тейлору.

– Вы не имеете права… – начала было Корнелия, но под взглядом инспектора осеклась.

Рокки достал связку ключей, нашел среди них нужный, засунул в замочную скважину и…

– Так-так. Значит, это багаж мисс Маллинз, но ключ от него вы носите при себе. Примечательно, – сказал инспектор.

Он погладил свои седые усы и перевел свой проницательный взгляд с Тейлора на Корнелию, а с нее – на контейнер.

Рокки Тейлор предпочел не возражать и не оправдываться. Он молча открыл замок и поднял крышку.

Инспектор Квин и сержант Велье заглянули в контейнер. Не успели они обменяться удивленными взглядами, как дверь черного хода у них за спиной хлопнула. К ним стремительно приближалась миссис Браун.

– Мисс Маллинз, – сказала она ледяным голосом, – я вас уволила уже час назад и попросила немедленно покинуть мой дом. Почему вы все еще здесь?

– Сожалею, миссис Браун, но покинуть этот дом не вправе никто, – вмешался инспектор. – Запрет распространяется на всех без исключения.

– О, простите. – Миссис Браун вдруг снова стала тихой и скромной. – Я не знала…

Она заглянула в контейнер и обомлела.

– Да, но… Но…

Больше она ничего не смогла выдавить из себя.

Корнелия, которая хмуро наблюдала эту сцену, отвела глаза.

Миссис Браун запустила руки в чемодан и извлекла оттуда аппарат «Горное солнце», очень дорогой ультрафиолетовый облучатель. В контейнере были и другие медицинские приборы и лампы – на солидную сумму.

– Как все это оказалось у вас в багаже? – прошипела миссис Браун, поворачиваясь к Корнелии Маллинз.

– Эти приборы подарил мне мистер Браун, – насупившись, ответила та.

– Быть того не может! Вы лжете. Вы воровка!

– Они – мои, и нужны мне для санатория, который я открою, – упорствовала Корнелия.

– Вы сейчас же отнесете все это туда, где взяли, или я велю арестовать вас.

Миссис Браун повернулась и направилась к дому.

– Вот ведьма, – пробормотала Корнелия. – Не может же она…

– Вы оба сейчас вернетесь в дом, – приказал инспектор. – И без моего специального разрешения больше не отправитесь даже на прогулку.

Они повиновались беспрекословно. В дверях им встретился Джим Роджерс.

– С добрым утром, инспектор! – издалека крикнул он. – Привет, сержант! Есть что-то новое? Что показало вскрытие?

– Труп похитили, – сказал инспектор. Роджерс захлопал глазами.

– Похитили? Вы хотите сказать, что кто-то взломал морг и…

– Нет, он был похищен еще здесь, в этом доме.

– Но ведь я своими глазами видел, как его увозили отсюда.

– Нам тоже показалось, что мы это видели, – возразил инспектор.

Вдруг лицо его вытянулось – он заметил, что у двери черного хода стоит Барбара.

– Простите, мисс Браун, что вам тоже пришлось услышать это. Я не хотел говорить, чтобы не доставлять вам и вашей матери лишних страданий.

– Какой ужас! Но как, как могло произойти такое? Лицо Барбары стало пепельно-серым.

– Мы как раз расследуем это. Роджерс, который по-прежнему стоял у главного входа, теперь тоже увидел Барбару и подошел к ней.

– Кстати, инспектор, вы уже нашли Никки Портер? – вдруг спросила Барбара. Он покачал головой.

– Пока нет.

– Но разве это не лучшее доказательство ее невиновности? Ведь она ни за что на свете не могла пойти на такое. Похитить тело покойного…

Инспектор только пожал плечами.

– Если вы арестуете ее, я найду ей лучшего адвоката, какого только смогу, – сказала Барбара.

– Ваша преданность подруге просто поразительна, мисс Браун.

Барбара и Джим Роджерс вернулись в дом.

– Пойдем, Велье, – сказал инспектор. – Я хотел бы еще переговорить с Флинтом.

Он тоже направился было к подъезду.

– Отец!

Инспектор обернулся.

Из-за живой изгороди вышел Эллери Квин.

– У тебя, кажется, просто талант все время появляться там же, где я, – сказал инспектор, нахмурившись. Велье усмехнулся.

– Как в игральном автомате: бросишь монетку, нажмешь на кнопку – и выскочит наш мистер Эллери, – сказал он.

– Я подумал, что вы, наверное, хотите знать, где труп, – сказал Эллери и закурил сигарету.

– А что, ты знаешь? – Инспектор Квин удивленно посмотрел на сына.

– Знаю – это сильно сказано. Но предполагаю, где он может быть, – признался Эллери.

– Хм. Ты и твои предположения нам уже знакомы.

– Пойдем, посмотрим, прав я или пет.

Когда они вошли в кабинет Брауна, навстречу им поднялся Флинт – детектив в штатском, который нес здесь охрану.

– Только что звонили из управления, инспектор, – скучным голосом доложил он.

– И что же?

– Закари, Корнелия Маллинз, Тейлор и Роджерс ранее под судом не были. Маллинз прежде была танцовщицей, а Тейлор – агентом по распространению прессы.

– Есть что-то новое про эту Портер?

– Нет, сэр.

Инспектор обернулся к Эллери.

– Итак, Эллери, давай поглядим, на что ты способен.

Эллери вошел в спальню. Инспектор и Велье последовали за ним. Эллери подошел к стенному шкафу и распахнул дверь.

Там, прямо под аккуратно развешанными на плечиках костюмами, лежало голое тело Джона Брауна.

Лицо инспектора просветлело. Велье озадаченно склонился над трупом.

– Значит, ты догадался, Эл? – проговорил инспектор Квин. – Наверное, потому, что нормальному человеку здесь и в голову бы не пришло искать.

– Ха! Ха! – засмеялся сержант Велье, подражая доктору Праути.

Эллери улыбнулся.

– Тебе кажется невероятным, что труп может быть спрятан здесь, только потому, что ты думаешь, будто убийца обязательно должен знать – полиция сразу же начнет шарить по всем шкафам и кладовкам. Но ведь это и единственное место, где убийца мог спрятать тело – кроме ванной, конечно. Однако он совершенно верно предположил, что в комнатах оставят круглосуточный пост и тот, кто будет дежурить, рано или поздно обязательно зайдет в ванную. А открывать стенной шкаф дежурному незачем, тем более что во время обыска его уже осмотрели. Труп был похищен вчера во второй половине дня, причем это могло произойти только в те десять – двенадцать минут, когда никого не было в комнате. Но в доме, тем не менее, было полно полицейских. Если бы убийца стал вытаскивать тело из комнат Брауна, его непременно заметили бы. Убийца у нас отчаянный, но он не совсем еще потерял голову. Он хотел не допустить вскрытия и сделал единственно возможное, что было в его силах.

– Но почему? Ведь он должен был догадаться, что мы рано или поздно найдем тело. Чего он этим достиг?

– Это – следующая проблема, над которой нам еще предстоит подумать.

Эллери Квин полузакрыл глаза и отвернулся.

– Известите доктора Праути – для него есть работа! – сказал инспектор Белье, и в его глазах появились озорные огоньки. – Пусть немедленно приезжает с машиной из анатомички.

И во взгляде Велье тоже появилось нечто вроде злорадства.

– Привет, док! – сказал он минуту спустя по телефону. – Мы тут нашли кое-что ваше…

В двенадцатом часу доктор Праути вошел в дом в сопровождении шофера и санитара в белом халате, которые несли носилки.

– Что, обязательно потребовалось мое личное присутствие? – проворчал он.

– Прошлый раз ваши люди увезли статую вместо трупа, – вежливо улыбнулся инспектор Квин. – Я подумал, что на этот раз вам будет лучше самому приглядеть за погрузкой.

– Вы хотите сказать, что это ваши люди отдали моим статую вместо трупа, – поправил его Праути. – Я, конечно, могу себе представить, насколько вы стали осторожней и предусмотрительней после такой истории. Ну хорошо, Квин, положитесь теперь во всем на доктора Праути, и у вас больше не будет никаких забот. На этот раз мы возьмем с собой действительно труп, будьте уверены.

Немного спустя в коридоре появилась небольшая процессия. Шофер нес носилки спереди, санитар – сзади. За ними следовал Праути, далее шествовали инспектор Квин и Эллери, а сзади топал Велье. Они медленно спускались по широкой лестнице. Когда процессия пересекла холл, Велье забежал вперед, чтобы открыть дверь. Из дома вышли все вместе. Перед ними стояла санитарная машина из морга с гостеприимно распахнутой задней дверью. Носилки засунули внутрь и дверь закрыли.

В ту же секунду машина взревела мотором и сорвалась с места.:

– Эй, стоп! Куда! – закричал инспектор. – Стой! Санитарный автомобиль повернул по дорожке и стремительно выехал за ворота.

– Гром и молния! – завопил доктор Праути. – Носилки, труп, машина – все украли разом! Этот тип действует наверняка!

Глава 13

Эллери сел за обеденный стол напротив отца и с нетерпением стал искоса поглядывать на дверь кухни. Оттуда шел какой-то едкий запах – вроде того, который бывает, когда осенью жгут листья. Он успел обменяться с Никки парой слов и знал, что жарить мясо она не решилась. Ей показалось, что будет проще потушить мясо в духовке. Кроме того, она купила несколько консервных банок с супом и овощным салатом. Тем не менее ужин запаздывал уже на тридцать минут. К тому же Никки явно переложила в суп уорчестерского соуса, перца, тмина, базилика и еще всякой всячины, чтобы было не заметно, что он из консервов.

Инспектор пребывал в скверном расположении духа. Его вызвал начальник и сказал ему много неприятных слов. Злая шутка с подменой трупа была сама по себе достаточно отвратительная. Но то, что он позволил после нее увести из-под носа санитарную машину с трупом, – уже ни в какие ворота не лезло. Кроме нагоняя, были и неприятности помельче, тоже досадные. Вор, который был, без сомнения, и убийцей, похитил ключи от их служебной машины, которые оставались в замке, – инспектор и Велье заметили это, когда подбежали к ней, намереваясь пуститься в погоню. Кроме того, он перерезал телефонный кабель в санатории. Это обнаружил Праути, когда хотел позвонить в полицию и поставить всех на ноги. А когда Эллери обежал вокруг дома и сел в свой «кадиллак», тот не захотел заводиться. Преступник и здесь потрудился на совесть. Настроение инспектора не улучшали и реплики Эллери, который не уставал восхищаться дерзостью преступника, его основательностью и хладнокровием, а также от всей души потешался, наблюдая гнев инспектора и полицейского врача.

Инспектор Квин мрачно поглядел на часы в столовой.

– Без двенадцати восемь, – проворчал он. – Эта новая повариха непунктуальна.

– Еще не освоилась на нашей кухне, – предположил Эллери.

– Она слишком симпатичная, чтобы быть настоящей поварихой, – сказал инспектор и бросил проницательный взгляд на сына.

– В самом деле? Я как-то не заметил, – с невинным видом отозвался Эллери.

А на кухне все шло через пень-колоду.

Никки потянула носом. Что-то явно пригорало. Поглядев на плиту, она констатировала, что из духовки поднимается сизый дымок. Она торопливо бросила пустые консервные банки в мусорное ведро под мойкой и открыла дверцу духовки. Чад, который повалил оттуда, заставил ее закашляться. Она быстро выключила газ и стала дуть туда. Но чем больше она дула, тем выше поднимались огоньки пламени над аппетитным сочным мясом.

Никки подбежала к водопроводному крану, намочила тряпку для мытья посуды и набросила ее на пламя. Ее тут же обрызгало мельчайшими капельками жира, и она почувствовала, будто в кожу ее вонзились сотни раскаленных иголочек. Она закрыла дверцу и стала ждать, а когда снова решилась открыть ее с массой предосторожностей, огонь уже потух.

Она извлекла тряпку. От мяса по-прежнему поднимался едкий чад. Длинной вилкой она наколола его, достала и бросила в мойку, пустив горячую воду. Затем она вытерла кусок мяса чистым кухонным полотенцем и положила на поднос подгоревшей стороной вниз.

Созерцая взыскательным взглядом свое произведение, она вдруг услышала сзади такой звук, будто лопнула петарда от фейерверка: вода в горшке, куда она поставила разогревать банку с зеленым горошком на гарнир, давно выкипела, и банку разорвало.

Никки с трудом удержала слезы. Ведь она и без того перенервничала сегодня за день. Ужасная ситуация, в которой она оказалась, мучила ее гораздо больше, чем она показывала перед Эллери. Хотя она сама знала, что невиновна, – кто, кроме Эллери, поверит в это? По закону, она подлежала розыску и допросу, – поскольку скрылась. И когда ее найдут – а это рано или поздно произойдет – тогда… Да, тогда ее отправят в тюрьму. И начнутся бесконечные допросы. Один за другим. Она попыталась вспомнить, что читала в детективных романах про такие ситуации. Интересно, сразу же ее оденут как всех арестантов? Об этом обязательно надо спросить Эллери. Если он увидит ее в этой полосатой робе – ужасно!

Словом, это был отвратительный день, а тут еще это подгоревшее мясо, эти угли на сковородке, от которых до сих пор так воняет!

В столовой Эллери сказал:

– Не убивайся так, пап. Лучше кушай свой суп. Инспектор все еще не успокоился.

– Это, по-твоему, суп? Не убивайся. Сначала нам подменяют труп. Только мы его удачно находим, как его у нас снова крадут вместе с носилками и санитарной машиной. Тебе легко говорить – не горячись. Попробуй тут не горячиться. Кроме того, сколько еще мы должны, собственно, ждать второе, как ты думаешь?

– Послушай, пап. Ты настолько выбит из колеи похищением трупа, что не способен трезво оценить все дело.

– Ты думаешь? А хоть бы и так. Зато уж шеф растолковал мне и объяснил все, как есть. Ткнул меня носом!

– Похищение проясняет, по крайней мере, одну сторону дела, – невозмутимо продолжал Эллери. – Оно говорит о том, что какие-то из планов убийцы мы основательно расстроили. Назовем его, к примеру, мистером X. Мистер Х вынужден теперь принимать решения в спешке. В сам день убийства ему не удалось избавиться от трупа: не смог ни уничтожить его, ни спрятать так, чтобы никто не нашел. Ему пришлось выигрывать время, чтобы разработать и осуществить новые планы. Только по этой причине он и подменил труп – сделал то, что показалось нам совершенно бессмысленным и глупым. Но Х тянул время не зря: у него возник план, как ему вывезти труп из дома. Он предоставляет полиции забрать тело и даже погрузить в машину, на которой затем и увозит.

– Не бог весть какие новости. Будто я сам всего этого не знаю, – проворчал инспектор.

– Прошу прощения, папа, но я сомневаюсь, что ты делаешь из этого необходимые выводы.

– Которые, конечно же, напрашиваются сами собой?

– Вот именно. Пусть убийца действует гениально – положение его было и остается трудным. Избавиться от трупа так, чтобы его ни в коем случае не нашли, не так-то легко. Надо либо зарыть его, либо утопить, либо сжечь. В первом случае нужно время, чтобы выкопать достаточно глубокую яму; во втором случае надо найти груз и достаточно глубокий водоем, а в третьем требуется печь, горючее, время, и чтобы никто не мешал. Так как Х не имеет ни одного из этих необходимых условий, ему пришлось перепрятать труп, и снова ненадолго. На все остальное у него просто не было времени.

– Почему это не было времени? Я бы сказал, что прошедших девяти часов более чем достаточно.

– Ты не учел, что Х принадлежит к числу постоянных обитателей «Храма здоровья». Значит, он должен был вернуться туда после угона машины раньше, чем вы заметите его отсутствие.

– Эта малышка Портер, наверное, симпатичная? – вдруг осведомился инспектор Квин и в упор посмотрел на сына.

– Так, ничего. А что?

– Да просто ты из кожи вон лезешь, чтобы изобразить ее невинным ягненком.

Как раз в это время вошла Никки, держа в каждой руке по блюду. Услышав свое имя, она невольно замерла, и дверь, которая была на пружине, ударила ее сзади.

– Ох, – вырвалось у Никки. Инспектор обернулся к ней.

– В чем дело? Что… Да, а как вас зовут, собственно?

– Ни… Нелли, инспектор Квин. Инспектор снова повернулся к сыну.

– Кажется, ты упускаешь из виду, что она могла действовать и не в одиночку. Предположим, к примеру, что она и Барбара Браун – сообщницы. Тогда все ее поведение предстает совсем в ином свете, а?

Никки, которая подошла к столу и стояла за спиной у инспектора, лихорадочно вспоминала, с какой стороны положено подавать горячее. Справа или слева? Наконец она зашла справа, оказавшись между инспектором и Эллери, рассудив, что подаст одному справа, а другому – слева и по крайней мере наполовину застрахует себя от ошибки.

– Эта Никки Портер родом из Рочестера, – продолжал тем временем инспектор. – Завтра утром мы получим ее фотографию и дадим в газеты. И тогда она будет у нас в руках, не пройдет и нескольких часов.

Никки уставилась на инспектора широко раскрытыми глазами.

– Что? – спросил тот и поднял на нее взгляд.

– Я… Я только хотела спросить, не будете ли вы.., вы…

– Ну хорошо, хорошо, Нелли. – Инспектор с нетерпением поглядел к себе в тарелку. – И что же это такое, позвольте осведомиться?

– Антрекот, сэр, – робко ответила Никки.

Она поспешила скрыться на кухне.

Инспектор взял вилку и вонзил ее в свой кусок мяса. Понюхал его и, повертев, оглядел со всех сторон. Глаза у него полезли на лоб. Он скомкал салфетку и в сердцах швырнул ее на стол. Затем отодвинул стул и встал.

В дверях он ненадолго остановился, чтобы объявить Эллери, который, как истинный мужчина, жевал свое мясо, что пойдет поесть куда-нибудь в ресторан.

– И будь добр, позаботься о том, чтобы этой девицы у нас в доме уже и духу не было, когда я вернусь назад, – сказал он напоследок в сердцах.

Минуту спустя хлопнула дверь.

– О, Никки! – воскликнул Эллери.

Никки осторожно высунула голову в столовую.

– Боюсь, что из поварих вы уволены, – простонал он.

Глава 14

Когда инспектор в половине одиннадцатого вернулся домой, Никки уже была тщательно спрятана в стенном шкафу в спальне Эллери.

– Девица собрала манатки? – осведомился отец.

– Да. Уже и след простыл, – ответил Эллери.

– Хорошо. Придется есть в ресторане, пока не вернется Анни. Все, я отправляюсь на боковую.

– Спокойной ночи, папа.

В половине второго ночи в кабинете Эллери еще горел свет. Эллери лежал на кушетке, поместив ноги на специально подставленный журнальный столик. За эти несколько часов он еще раз прокрутил в своей голове все, что ему было известно по делу об убийстве Брауна. Но какую бы версию он ни выстраивал, все упиралось в одно: убийца не имел никакой возможности уйти из комнат Брауна так, чтобы его не заметила Никки. А это, в свою очередь, приводило к одному-единственному выводу: Никки Портер покрывала убийцу! Но кого, кроме Барбары, она знала настолько хорошо, чтобы покрывать? А у Барбары было железное алиби – в момент убийства она вместе с Джимом Роджерсом находилась в кабинете у инспектора Квина.

Вдруг Эллери вздрогнул. Дверь в его спальню стала медленно-медленно открываться. Оказалось, это всего лишь пришла Никки. Она надела его пижаму и вдобавок завернулась в его синий фланелевый халат. Рукава свисали, как у Пьеро.

– Эллери, я увидела, что у вас еще свет… Я не могу заснуть. Я так боюсь. Завтра они получат мою фотографию – что вы тогда скажете отцу?

– Даже не хочу и думать об этом, – признался Эллери.

Никки повесила голову.

– Прошу вас, расскажите мне, что произошло, когда труп украли во второй раз? – попросила она.

– Минут двадцать все бегали и суетились – совершенно бестолково. Отец и Велье кинулись к своей машине, потом отец закричал Праути, чтобы тот позвонил в управление и поднял тревогу. Сам я попытался завести свой «кадиллак». Он не заводился. И «караван» тоже. Тогда отец крикнул Велье, чтобы тот бежал на Ган Хилл Авеню и хватал первую же машину, какая попадется. Велье бросился выполнять приказ. Мы видели, что санитарная машина поехала в северном направлении – можно было организовать преследование. В этот момент Праути вернулся и сообщил, что телефонный кабель перерезан. Это вывело моего Старика из некоторой растерянности. Я даже не подозревал, что он способен на такую прыть. Он помчался искать телефон-автомат в окрестностях и бросился в конце концов вслед за Велье. Велье в конечном итоге кого-то остановил, но санитарной машины уже и след простыл.

– А что делали тем временем эти типы из морга?

– – Скалили зубы и отпускали идиотские шуточки. Что им еще оставалось?

– А вы? Что сделали вы?

– Я починил свою машину. Но было уже слишком поздно.

– А что потом?

– Спустя двадцать минут после этого скандального происшествия отец принялся за обитателей дома. Он стал выяснять, где кто находился. Миссис Браун от переживаний слегла, и Барбара дежурила у ее постели. Корнелия Маллинз лежала в гамаке у бассейна и спала. С Рокки Тейлором она поссорилась. Тот копался в своей машине в гараже. Джим Роджерс стоял рядом со старым Амосом и наблюдал, как тот роет свою яму. Как он заявил, его заботило психическое здоровье старика. Закари утверждал, что работал у себя в кабинете с бухгалтерскими документами, но его показания никто не может подтвердить. Он, конечно, внушает подозрения, потому что пытался сжечь самые важные бухгалтерские книги.

– В самом деле? – с надеждой спросила Никки. – А вы откуда знаете?

– Потому что наблюдал за ним нынче утром. Мне удалось вытащить бухгалтерские книги из печки, они только слегка обгорели.

– А почему он хотел их сжечь?

– Вероятно, затем, чтобы скрыть подделки. Отец направил спасенные мной журналы в управление. Там ими займутся опытные бухгалтеры-ревизоры. Но Закари об этом не подозревает.

– Ах, Эллери, только бы им удалось схватить убийцу раньше, чем…

– Если они теперь вцепятся в эти бухгалтерские книги, они определенно никого не найдут. Может, обнаружат мотив убийства – это да. Ну и что с того? Одного только мотива мало, чтобы признать кого-то убийцей. Нет, ключ к разгадке убийства – в спальне Джона Брауна.

Эллери потянулся и зевнул.

– У меня в голове совершенная пустота.

– Но, Эллери, у нас же еще столько времени до утра» Что же нам… Что же нам делать?

– Прежде всего – выспаться.

– Выспаться?

– Я так долго думал, что у меня уже ссохлись мозги. Может, если я посплю пару часов, они снова будут на что-то годны. Как только начнет светать, я поеду в санаторий. Разгадка должна быть где-то там. Хватило бы только ума ее разгадать. Это наш последний шанс, Никки Портер, так что марш отсюда и не сметь мешать мне спать!

Он протянул руку за спину и стал нащупывать выключатель.

– Я еду с вами, – твердо заявила она.

– Не говорите глупостей.

– Я и не говорю глупостей. Я еду тоже. Я была в комнате Брауна, когда он был убит. Может, у меня выпали из памяти какие-то обстоятельства. В конце концов, именно меня запрут в кутузку, если мы не найдем убийцу. Вы не имеете права не брать меня с собой.

– Чушь, – сказал Эллери и выключил свет. – Сейчас же отправляйтесь в постель.

– Отправляюсь, – заверила Никки из темноты. – Но с вами поеду все равно.

Глава 15

Дальний свет фар вырвал из тьмы опушку леса, когда Эллери свернул с Ган Хилл Авеню и поехал в гору. Сразу после поворота он потушил фары и сбавил скорость. Слева показался въезд в «Храм здоровья». Клочья тумана окружили машину, колыхаясь в каком-то призрачном танце.

– Почему вы не въезжаете? – прошептала Никки, когда они миновали ворота, и сама удивилась: почему она шепчет?

– Никто не должен знать, что мы здесь, – пояснил Эллери. – Мы проедем по старой дороге, по которой я отправил вас убегать в прошлый раз.

Метрах в ста на шоссе выходил проселок. Некоторое время они тряслись по камням и ухабам, потом выехали на просеку. Эллери сдал назад, поставив машину так, чтобы ее не было видно за густым ельником.

– Теперь пешком, – сказал он, заглушил мотор и вынул ключ из замка.

Они вышли из машины. Эллери посветил фонариком, и они нашли проселок, который шел через лес прямо к дому.

Им показалось, что они идут по туннелю – настолько плотно смыкались кроны деревьев над головой, настолько было вокруг темно и душно. Луч света от фонаря освещал дорогу лишь на несколько шагов вперед. Кусты и деревья отбрасывали зловещие тени.

Вдруг где-то слева от них хрустнула ветка. Они замерли и прислушались. С далекой реки донесся гудок парохода, шедшего сквозь туман. Ему отозвался другой. Снова где-то хрустнуло.

Эллери выключил фонарь. Он слышал, как часто дышит Никки. Чтобы подбодрить, он взял ее за локоть.

Совсем рядом зашуршала листва. Снова тишина. И вдруг кто-то пробежал прямо по ногам у Никки. Она едва удержалась, чтобы не вскрикнуть.

Эллери сжал ее руку.

– Белка, – шепнул он и включил фонарик снопа. Луч света пересекла летучая мышь. За ней последовала другая. Стремительно вычерчивая зигзаги, она бросилась во тьму, и в следующий миг пронеслась у самой щеки Никки, едва не задев. Никки стиснула зубы, чтобы не закричать, и вцепилась в Эллери.

– Быстрей отсюда, – шепнула она ему на ухо.

В напряженном молчании, вслушиваясь в темноту и постоянно ожидая чего-то, они двинулись дальше. Ни один не сказал об этом, но оба были уверены, что в лесу они не одни.

Когда они, наконец, дошли до бетонной дорожки, которая шла вдоль живой изгороди, Эллери, к великому удивлению Никки, свернул не в сторону дома, а к опушке леса, прямо через газон. Там он остановился перед большой кучей земли и посветил фонарем в яму.

Никки оторопела.

– Эллери, что это?

– Полубезумный Амос выкопал здесь могилу. Эллери направил луч фонаря на кучу земли, из которой все еще торчала лопата.

– Могилу?!

– Тес! – Эллери повернулся и стал смотреть на дом, который мрачной тенью выделялся на фоне неба, подсвеченного красноватыми огнями Манхэттена.

– Пойдем, – сказал он и потянул ее за собой к центральному входу в дом.

Он выключил фонарик, и они прошли напрямик по газону. Сквозь стеклянную дверь, которая вела в вестибюль, был виден огонек. Они на цыпочках перебежали площадь перед домом, и Эллери тихо постучал в дверь.

– Полицейский, который тут дежурит, впустит нас, – шепнул он.

Но никто не отозвался на его стук.

Он постучал еще раз. Когда и на этот раз никто не отозвался, он подошел к окну и заглянул в вестибюль.

На кресле за столом дежурного администратора сидел полицейский. Голова его упала на стол, а вытянутые вперед руки почти доставали до телефонного пульта. На большом листе бумаги рядом с его головой расплылось темное пятно, в котором тускло отражался свет лампы под потолком.

Окно было приоткрыто. Эллери велел парализованной ужасом Никки оставаться на месте, а сам поднял раму доверху, занес ногу через подоконник и забрался в дом. Секунду он смотрел на широкую спину полицейского, затем перевел взгляд на руки, бессильно лежащие на столе, и на все то, что на этом столе было.