Глава 17

Эмма помогла кузине облачиться в свадебное платье, приговаривая, что Белл — самая ослепительная из невест, каких ей доводилось видеть.

— Полагаю, это значит, что глаза у меня не покраснели, — пошутила Белл.

Эмма серьезно покачала головой.

— Хочешь, тебя поведет Алекс?

Белл нахмурилась.

— Я надеялась, что Нед успеет приехать, и рядом со мной будет хотя бы брат. Но папа придет в ярость оттого, что ему так и не удалось повести меня к алтарю.

— Ну, зато он был моим посаженым отцом, — утешила ее Эмма. — Этого вполне достаточно. Нед прислал ответ?

— У него не было времени.

Эмма прикусила губу.

— Может, мне спуститься и попросить подождать еще немного? Я скоро вернусь.

Она выскользнула за дверь и прошла в гостиную. Джон вышагивал по ней не столько нервно, сколько нетерпеливо.

— Чего мы ждем? — спросил он.

Эмма поджала губы и взглянула на часы.

— Сейчас всего десять минут восьмого. Это удивительная пунктуальность для свадьбы, назначенной на семь.

— Ох уж эти женщины! — повторил муж Эммы, развалившийся на диване, слишком хрупком для его мощной фигуры. Данфорд сидел напротив, мрачно усмехаясь.

Эмма обвела их всех недовольным взглядом, прежде чем повернуться к будущему зятю.

— Мы вскоре будем готовы, — сообщила она.

— Эмма, дорогая, — непривычно мягким тоном позвал ее супруг, — не могла бы ты подойти сюда на секунду?

Эмма подозрительно оглядела мужа, но подошла поближе.

— Видишь вон там священника? — прошептал Алекс.

Эмма кивнула.

— Ты не замечаешь в нем никаких… странностей?

Эмма склонила голову, обозревая тучного джентльмена.

— Похоже, он немного кренится набок.

— Вот именно. Он провел здесь тридцать минут и пьет уже четвертый стакан бренди. Пожалуй, церемонию надо начинать немедленно — пока он еще в состоянии совершить ее.

Эмма молча покинула комнату и поднялась наверх. В комнате Белл она заявила:

— Дольше медлить нельзя.

— Еще несколько минут.

— Нет, если ты хочешь выйти замуж сегодня.

Белл не представляла, что это означает, но решила поверить Эмме на слово. Схватив белое испанское кружево, она приколола его к прическе.

— Очевидно, Неда нам уже не дождаться. Позови Алекса, чтобы он вывел меня.

Эмма бросилась вниз, схватила мужа за руку и попросила Персефону сесть за пианино. Они с Алексом встретили Белл на верхней площадке лестницы в ту минуту, как пальцы Персефоны коснулись клавиш.

— Боже милостивый! — простонал Алекс, услышав немыслимую какофонию. Неужто это Бетховен?

— Могу поклясться, я просила Баха, — хмуро заметила Белл.

— По-моему, это даже не Бах, — высказался Алекс, — это вообще ни на что не похоже.

— Остается лишь надеяться, что она не запоет, — подытожила Эмма. Одарив кузину еще одной улыбкой, она спустилась по лестнице, изображая посаженую мать.

— Вряд ли она поет хуже тебя, — не преминул уколоть жену Алекс.

Белл взглянула на кузину, которая уже спустилась до середины лестницы.

— Надеюсь, она тебя не слышала, — прошептала она.

— Тогда мне повезло. Ну, идем? — Алекс предложил ей руку. — Полагаю, теперь очередь за нами.

Они чинно спустились по лестнице, усыпанной розами, и вся тревога и неуверенность Белл в преддверии поспешной свадьбы оставили ее наконец, уступив место чувству радостного ожидания. С каждым шагом она приближалась к любимому человеку, жизнь которого вскоре окажется неразрывно связанной с ее жизнью. Шагнув в гостиную и увидев Джона, который стоял рядом со священником, Белл с трудом удержалась, чтобы не броситься к нему в объятия.

Наконец они с Алексом вышли на середину комнаты, Алекс вложил руку Белл в ладонь Джона и отошел.

— Возлюбленные братья и сестры! — затянул Дауэс.

Пары спиртного из его рта окутали Белл. Она кашлянула и сделала шаг назад.

Персефона не заметила поданный ей знак и продолжала терзать пианино, явно довольная собой. Дауэс с раздражением повернулся к ней и возопил:

— Я сказал: "Возлюбленные братья и сестры!”

Персефона прервала свои музыкальные упражнения.

Воспользовавшись тем, что Дауэс на минуту отвлекся, Белл прошептала Джону:

— А ты уверен, что он действительно священник?

Джон едва сдержал улыбку.

— Совершенно уверен.

Дауэс повернулся к паре.

— Как я уже сказал, возлюбленные братья и сестры… — поморгав, он оглядел немногочисленных гостей, — или вернее, — добавил он, — вы, все трое…

Белл не сумела сдержаться.

— Позвольте заметить, здесь четверо гостей.

— Прошу прощения?

— Я сказала, — повторила она еще отчетливее, — что здесь четверо гостей. Понимаю, эта свадьба необычна, но я бы хотела, чтобы вы упомянули всех четверых приглашенных. — Она почувствовала, как Джон рядом с ней затрясся в беззвучном хохоте.

Дауэс был не из тех, кто пасует сразу, да еще перед женщинами, особенно подкрепившись пятью стаканами чистого бренди.

— Я вижу лишь троих.

— И все-таки их четверо.

Дауэс начал считать, тыкая пальцем в Алекса, Эмму и Данфорда.

— Один… два… три!

— Четыре! — торжествующе закончила Белл, указав на Персефону, которая с любопытством наблюдала происходящее из-за пианино.

В этот момент Данфорд взорвался громким смехом, заразившим Алекса и Эмму, которые до сих пор ухитрялись держать себя в руках. Побагровев, Дауэс возразил:

— Это таперша.

— Она — моя гостья.

— Ну, будь по-твоему, упрямая девчонка, — проворчал он, вытирая лоб мокрым платком. — Возлюбленные, мы собрались здесь перед лицом четырех свидетелей…

Несколько минут церемония шла на удивление гладко. Джон едва смел верить своему везению. Еще несколько минут, думал он, и они обменяются клятвами и кольцами, а Белл отныне и навсегда будет принадлежать ему. Охваченный нетерпением, он с трудом удерживался, чтобы не схватить за грудки и не встряхнуть болтуна священника, заставив его веселее шевелить языком. Джон понимал, что ему следовало бы наслаждаться каждой минутой священного обряда, но единственное, чего ему хотелось, — поскорее покончить с этим и удалиться в какой-нибудь укромный уголок, где и провести с новобрачной следующую неделю.

Однако все надежды Джона на быстрое завершение церемонии обратились в прах, когда он услышал, как парадная дверь дома распахнулась с оглушительным треском. Дауэс недоуменно уставился на него, и Джон вежливо кивнул, прося продолжать.

Дауэс не перестал болтать, даже когда в коридоре загремели тяжелые шаги. Не желая очередных проволочек, Белл смотрела прямо перед собой, но Джон не удержался и, обернувшись, увидел, как в комнату ворвался темноволосый юноша. Такие синие глаза могли быть лишь у брата Белл.

— Боже милостивый! — воскликнул Нед Блайдон, перепрыгивая через диван. — Вы еще не добрались до клятв?

— Пока нет, — отозвался Дауэс, нос-картошка которого рдел в отблеске свечи. — Не добрались.

— Отлично. — Нед схватил Белл за свободную руку и оттащил ее от импровизированного алтаря. — Ты соображаешь, что делаешь? — прошипел он. — Кто этот человек? Что тебе известно о нем? Что происходит? Как ты могла послать мне записку за день до свадьбы? О чем ты думала?

Белл терпеливо переждала эту возмущенную тираду.

— На который из вопросов ты хочешь получить ответ в первую очередь?

— Послушайте! — взревел Дауэс. — Так мне продолжать церемонию или нет? Мне уже…

— Продолжать, — решительно заявил Джон.

— Я занятой человек, — оповестил собравшихся Дауэс, — я не могу…

— Мистер Дауэс, — мягко перебил Данфорд священника, — прошу простить нас за прерванную церемонию. Мы весьма сожалеем, что человеку в вашем положении приходится терпеть подобное. Не хотите ли выпить со мной стаканчик бренди, пока ситуация не прояснится?

Белл не знала, что делать — благодарить Данфорда или сердиться на него. Поглощая бренди такими темпами, Дауэс не сможет довести свое дело до конца. Страдальчески закатив глаза, она повернулась к брату, который с тревогой смотрел на нее.

— Ты уверена, что не совершаешь ошибку? — спросил Нед. — Кто этот мужчина?

Алекс шагнул вперед и хлопнул Неда по плечу.

— Он славный малый, — негромко произнес он, а Эмма утвердительно закивала.

— Ты любишь его? — спросил Нед.

— Да, всем сердцем, — прошептала Белл.

Нед взглянул на нее в упор, словно пытаясь измерить глубину ее чувств. — Что ж, хорошо. Прошу прощения, что помешал вам, — произнес он громко. — Но будьте любезны начать все с самого начала — я сам хочу повести сестру к алтарю.

— Слушайте, вы, юнец! Мы уже добрались до середины, — взревел Дауэс.

— Я — занятой человек…

— Ты попросту красноносый пропойца, — пробормотала себе под нос Белл. — Что вы сказали? — переспросил Дауэс, гневно заморгав. Повернувшись к Данфорду, которого он принял за союзника, священник схватил его за плечо. — Что она сказала?

Данфорд вежливо высвободился из мощной длани священника.

— Не беспокойтесь, приятель, за дополнительные хлопоты дополнительная плата. Об этом я позабочусь.

Белл и Нед заторопились вверх по лестнице и уже на верхней площадке услышали рев Дауэса:

— Так она собирается аккомпанировать или нет?

Не прошло и нескольких секунд, как Персефона мстительно ударила по клавишам бедного инструмента, и Белл начала второе шествие вниз по лестнице к алтарю.

— Ты великолепна, — прошептал ей Нед.

— Благодарю. — Белл улыбнулась, глубоко тронутая его словами.

Они с братом нежно любили друг друга, но чаще препирались, нежели обменивались комплиментами. Вновь войдя в гостиную, Белл увидела, что глаза Джона по-прежнему излучают любовь и гордость, к которым теперь примешивалась легкая насмешка из-за некоторой комичности ситуации. Белл ответила ему улыбкой, желая показать, что неожиданная задержка не огорчила ее. Ей хотелось лишь скорее заполучить Джона в полную собственность.

На этот раз все шло удивительно гладко, без прежних недоразумений.

Даже Персефона перестала терзать пианино, едва услышала громогласный рев Дауэса: "Возлюбленные братья и сестры!”

Джон и Белл наконец-то стали мужем и женой.

Они поцеловались под шумные поздравления, хотя позднее Данфорд сознался, что радовался скорее завершению затянувшегося обряда, нежели счастью новобрачных.

После привычных поздравлений и непременных поцелуев с невестой всех гостей мужского пола (таковых было всего три, потому поцелуи не затянулись) Нед перевел взгляд на сестру:

— А где праздничный стол? Умираю с голоду.

Белл потупилась. Она совсем забыла об угощении и теперь могла лишь досадовать на себя за подобное упущение. Кроме того, Белл казалось, что сегодня больше подойдет обычный ужин, чем торжественный обед.

— Белл решила отложить свадебный обед, — спокойно вмешался Джон, — до возвращения родителей. Она сочла, что мать одобрит ее решение.

Неду казалось, что мать гораздо охотнее одобрила бы задержку всей этой авантюры, но придержал язык. Вежливо улыбнувшись новоиспеченному зятю, он наконец-то задал вопрос, вертевшийся в его голове на протяжении всего вечера:

— Так как же вы познакомились с моей сестрой?

— Недавно я приобрел поместье близ владений Эшбурна в Уэстонберте, объяснил Джон. — Там мы и встретились.

— Джон сражался вместе с Алексом в Испании, — добавила Белл. — Они давние друзья.

Очко в его пользу, подумал Нед.

— Кстати, о войне, — вдруг вмешался Алекс. — Тебе ни за что не догадаться, кого я видел из экипажа у самого дома.

Джон круто обернулся к другу.

— Кого же?

— Джорджа Спенсера.

Белл почувствовала, как пальцы Джона сжали ее руку. Казалось, он собирался что-то сказать, но не издал ни звука.

— Ты наверняка его помнишь, — продолжал Алекс.

— Кто такой этот Джордж Спенсер? — поинтересовалась Белл.

— Один давний знакомый, — слишком поспешно откликнулся Джон. Склонившись, Алекс запечатлел отеческий поцелуй на щеке Белл.

— А теперь, по-моему, нам пора предоставить новобрачным возможность побыть вдвоем. — Он улыбнулся Эмме, которая немедленно собралась уходить.

Но Джон удержал друга.

— Эшбурн, не могли бы мы прежде обменяться парой слов? — приглушенно спросил он.

Алекс кивнул, и оба мужчины удалились в библиотеку.

Джон закрыл за собой дверь.

— По-моему, тебе не все известно насчет Джорджа Спенсера.

Алекс удивленно вскинул голову.

— Мне известно, что ты заставил его бросить воинскую службу.

— Да, после того, как я стрелял в него.

— Прошу прощения?

— Я выстрелил ему в задницу.

Алекс прошел к ближайшему столу, налил себе стакан виски и осушил его одним глотком.

— По какой же причине?

— Он изнасиловал молоденькую испанку. Девушку, которую я пообещал защитить.

Алекс приглушенно выругался и стиснул стакан так, что суставы его пальцев побелели.

— И если Джордж Спенсер и вправду слонялся у дома, — язвительно добавил Джон, — вряд ли его целью было пожелать счастья жениху и невесте. Алекс приподнял бровь.

— Значит, на этом история не закончилась?

Джон постарался реально оценить ситуацию. Меньше всего ему хотелось втягивать в это наверняка гиблое дело Алекса, обремененного женой и будущим ребенком. Но теперь и сам он обрел жену, и появление на свет их первенца в ближайшем будущем было вполне реальным. Груз ответственности лег ему на плечи, и Джон вспомнил слова, сказанные Белл пару дней назад. «Тебе нельзя бороться в одиночку».

Джон и впрямь не знал, как ему поступить. Он всегда полагался лишь на самого себя и совсем не умел просить о помощи и уж тем более — принимать ее. Теперь Алекс стал его родственником — весьма отдаленным, соединенным лишь браком, но тем не менее родственником. Родство с ним Джон ощущал сильнее, чем с кем-либо из родных братьев или сестер. Дамиан даже его свадьбу не удостоил своим присутствием.

А Эмма с Алексом примчались из отдаленного поместья. Незнакомые доселе родственные чувства охватили Джона. Он пристально взглянул на Алекса, который ответил ему не менее внимательным взглядом.

— У меня возникли неприятности, — негромко сообщил Джон.

Алекс склонил голову набок.

— Джордж Спенсер пытается убить меня.

После еле слышного изумленного присвиста Алекс отозвался:

— А ты уверен?

— Я уверен лишь в том, что кто-то желает моей смерти, — объяснил Джон. — Но я не могу поверить, что Спенсер оказался поблизости случайно. Алекс запустил пальцы в копну волос. Он припомнил, как бушевал Спенсер, когда Джон вынудил его покинуть армию. — Да, это не случайно. Нам надо что-то предпринять.

Джон испытал некоторое облегчение при слове «нам».

— Где ты намерен провести эту ночь?

Это был серьезный вопрос. В конце концов, час назад Джон сочетался браком. В обычных обстоятельствах они с Белл отправились бы в свадебное путешествие или на некоторое время уединились в Блетчфорд-Мэноре. Но Джону казалось, что в поместье их жизнь будет еще менее безопасной: в доме слишком много окон и дверей, через которые злоумышленник способен проникнуть внутрь. Лондон отличался лишь тем, что вокруг кишели люди, возможные свидетели нападения Спенсера.

— Не знаю, — наконец ответил Джон. — Я был настолько занят, что не успел подумать об этом. Но мне бы не хотелось везти Белл в дом брата.

— Тогда оставайтесь здесь, — предложил Алекс. — Сегодня я заберу Персефону к себе Белл больше не нуждается в компаньонке, — он лукаво улыбнулся. — Ты вовремя позаботился об этом.

Джон не мог не улыбнуться ему в ответ.

— Я пришлю сюда нескольких слуг, — добавил Алекс. — Здесь их и без того хоть пруд пруди, но еще несколько помощников не повредят. Чем больше в доме народу, тем безопаснее для вас.

— Спасибо, — кивнул Джон. — Кроме того, я уже подумывал нанять телохранителя на предстоящие несколько недель.

— Отличная мысль. Я позабочусь об этом.

— Тебе незачем беспокоиться.

— Ради Бога, Джон, ты ведь только что женился. Предоставь мне думать о таких скучных материях, как поиски телохранителей.

Джон кивнул, решив, что пора привыкать к заботе родственников. — Мы с Эммой останемся в городе, пока все не уладится, — продолжал Алекс. — Встретимся утром и тогда подумаем, что делать со Спенсером.

— Решено.

— А пока желаю тебе восхитительной брачной ночи.

— Непременно исполню это пожелание, — усмехнулся Джон.

В дверь постучали, и Белл просунула голову в библиотеку.

— Вы уже закончили, Алекс? — осведомилась она. — Видишь ли, сегодня моя брачная ночь, и по-моему, у меня есть все права на собственного мужа. — В сущности, мы только что говорили о том же самом, — улыбнулся Алекс. — И теперь, похоже, мне пора разыскать жену и отправиться домой. Белл проводила его взглядом, покачивая головой.

— О чем это вы беседовали? — спросила она мужа.

Обняв за плечи, Джон повел ее к двери.

— Об этом я расскажу тебе завтра.

Вскоре гости разошлись. Но перед уходом Эмма отвела Белл в сторонку, взяв ее за руку.

— Ты не хочешь… м-м-м… поговорить со мной? — шепотом спросила она.

— Вряд ли, — прошептала в ответ Белл.

— Ты уверена?

— В чем?

— В том, что нам не о чем говорить?

— Эмма, о чем ты?

— О супружеской любви, глупышка. Так ты ничего не хочешь у меня спросить?

— Гм… нет. Не хочу.

Эмма приподняла бровь и улыбка осветила ее лицо.

— Пожалуй, ты права. — Она отпустила руку Белл, сделала несколько шагов, но вдруг обернулась и произнесла: — Ну, тогда желаю тебе доброй ночи.

Белл улыбнулась.

— Спасибо.

— О чем это вы шептались? — спросил Джон, целуя жену в шею, когда гости удалились.

— Об этом я расскажу тебе завтра.

— Отлично. Сегодня меня занимает нечто иное. — Он повел Белл вверх по лестнице.

— И меня тоже. — Она охотно последовала за мужем.

— О чем ты думаешь? — вдруг спросил Джон, когда они достигли площадки. — Сейчас, в эту минуту?

— Я радуюсь тому, что мы сегодня остаемся здесь.

— И я тоже. Добираться домой было бы слишком долго.

— К твоему брату?

— Нет, в Блетчфорд-Мэнор.

Белл улыбнулась.

— Кажется, что прошла целая вечность с тех пор, как я была там. Мне даже в голову не приходило, что это мой будущий дом.

— Не слишком роскошный дом, — негромко заметил Джон.

— Для меня он в самый раз.

— И потом, у поместья отвратительное название.

— Ну, это поправимо.

— И слуг там совсем немного.

— Нам ни к чему многочисленная челядь. Перестань указывать на недостатки Блетчфорд-Мэнора. У этого поместья есть множество достоинств. — В самом деле? — Они достигли верхней ступеньки лестницы.

— О да! — кокетливо подтвердила Белл. — Розы, что растут у дома, поистине великолепны.

— И это все?

— А в гостиной такой чудесный ковер обюссон.

— И только?

— Ну, еще одно из достоинств поместья — его владелец, — с улыбкой заявила Белл, подходя к двери спальни.

— Владелец? — Джон просиял.

— Он так привлекателен.

— Ты уверена? — он распахнул дверь.

— Разумеется.

Джон нащупал обтянутые тканью пуговицы на спине Белл.

— Я хочу открыть тебе одну тайну.

— Вот как? — Белл ощутила, как забилось ее сердце от теплого прикосновения ладони Джона.

— Да. Владелец, о котором ты говоришь…

— Ну, так что же?

— Он любит тебя.

— В самом деле?

Джон расстегнул последнюю из пуговиц и спустил платье Белл с плеч, оставив ее облаченной лишь в тонкую шелковую сорочку, при виде которой его желание вспыхнуло с новой силой.

— И он не прочь вступить во владение тобой сегодня же ночью.

— Вступить во владение? — переспросила Белл шутливо, дивясь выбранному Джоном выражению.

— Да, однажды это ему уже удалось, и он был весьма доволен.

— А сейчас он тоже доволен? — Белл едва выговорила фразу, ибо ладони Джона уже скользили по ее телу, спуская с плеч сорочку.

— Чрезвычайно.

— Так, что он готов заниматься этим всю жизнь?

— Да, и чтобы позволить тебе владеть им.

Белл вскинула голову и улыбнулась.

— В самом деле?

— Да. — Его губы отыскали впадинку возле ее плеча.

Белл отступала назад до тех пор, пока не оказалась у постели. Губы Джона скользнули к ее груди, и устоять перед такой лаской оказалось невозможно. Они упали на постель.

Жаркое тело Джона вдавило Белл в матрас, на мгновение он приподнялся и сорвал с себя рубашку.

— Господи, Белл, — прерывисто пробормотал он, — если бы только знала…

— Если бы я знала — что? — тихо повторила она, любовно скользя взглядом по его обнаженной груди.

Его пальцы замерли на поясе брюк.

— То, как я… что ты… — он потряс головой, словно желая извлечь изнутри слова. — Моя жизнь была такой… — он глотнул. — Не знаю, что и сказать.

Белл протянула руку и коснулась его.

— Тогда покажи.

Он приложил ее ладонь к своему сердцу.

— Оно бьется для тебя, — прошептал он, — только для тебя.

Остатки его одежды полетели на пол, и теперь их тела отделял лишь тонкий шелк сорочки Белл.

Белл ощутила, как разгорается в нем нетерпение. Его ладони пылко ласкали ее тело. Белл пронзило желание, воспламененное его горячими ладонями, губами и бессвязным шепотом.

Она пыталась высвободиться из сорочки, но Джон бережно удержал ее руки.

— Пусть будет так, — попросил он, — мне это нравится.

— Но я хочу чувствовать тебя, — выдохнула она.

— Ты и так почувствуешь. — Он накрыл ладонью ее пушистый холмик. — А я чувствую тебя — этот шелк, тепло и желание.

Белл ощутила, как что-то сжалось у нее внутри. Ее дыхание участилось. Бедра Джона прижались к ее телу, и свидетельство его желания стало несомненным.

— Джон, я…

— Что, любимая?

— Я хочу тебя.

По его телу прошла дрожь, и Белл почувствовала, как напряглись его мускулы в попытке сдержаться.

— Тебе незачем медлить, — прошептала она, — я не хочу ждать.

Их глаза встретились.

— Белл, я не хочу причинить тебе боль.

— Этого не будет. Ты никогда не сможешь причинить мне боль.

Проведя ладонями по ее ногам, он медленно раздвинул их и приподнял шелковую рубашку. Кончик его достоинства коснулся ее, проникая все глубже.

Белл затаила дыхание, ощутив, как он заполняет ее. Это была самая интимная из всех ласк, и Белл выгнула спину, приподнимаясь ему навстречу. Его движения становились все более быстрыми и страстными.

В ней росли напряжение и блаженство, заполняя ее без остатка.

Дыхание Джона стало прерывистым. Он запустил пальцы в волосы Белл, шепча ее имя и не прекращая яростного ритма.

Белл с нетерпением ждала приближения экстаза. Она впилась ногтями в его спину, желая приблизить блаженство, и это ей удалось. Охваченная наслаждением, она простонала его имя.

Но Джон не слышал ее. Ее вскрик потонул в его стонах, когда он в последний раз рванулся вперед и взорвался внутри нее. Мгновенно ослабев, он накрыл Белл всем телом.

Прошло немало времени, прежде чем он сумел перекатиться на бок, увлекая за собой Белл. Теперь их тела были разделены, но Джон не разжимал объятий.

— Я хочу, чтобы ты заснула в моих руках, — прошептал он, — хочу чувствовать тебя, вдыхать твой запах. Хочу знать, что ты рядом.

Белл придвинулась ближе.

— Я никуда не денусь.

Джон вздохнул, слабо улыбаясь. Зарывшись лицом в волосы Белл, он поцеловал ее в макушку.

— Моя жена, — пробормотал он, не в силах сдержать благоговения, — моя жена…

Глава 18

Лишь на следующее утро Белл вспомнила о вчерашнем разговоре Джона с Алексом. Джон уже подумывал о том, что было бы желательно утаить от жены правду, но, глядя в ее ясные синие глаза, понял, что не сможет этого сделать.

— Я знаю, кто пытался убить меня, — наконец приглушенно произнес он.

Белл села на постели, прикрыв грудь одеялом.

— Кто же?

— Джордж Спенсер, — Джон прокашлялся. — Тот самый, о котором я тебе рассказывал.

Кровь отхлынула от лица Белл.

— Но я думала, что его нет в Англии.

— Я тоже надеялся на это, но Эшбурн видел его у дома вчера вечером.

— А ты уверен, что это он хотел убить тебя?

Джон закрыл глаза, мысленно переносясь в Испанию, вновь чувствуя запах крови и насилия, видя муку в глазах Аны и ярость — на лице Спенсера. — Уверен.

Белл обвила руками его шею и придвинулась ближе.

— Теперь мы наконец узнали, кто он такой. Мы можем бороться с ним.

Джон нехотя кивнул.

— Как ты намерен поступить?

— Пока не знаю, любимая. Мне надо о многом подумать. — Но ему еще не хотелось ни о чем думать — прежде чем он проведет в постели с женой хотя бы сутки. Внезапно сменив тему, он поцеловал Белл и спросил: — Тебе понравилась наша свадьба?

— Конечно, — с жаром откликнулась Белл.

— Ты уверена? — Джону была ненавистна мысль, что спешка испортила самый знаменательный день в ее жизни. — Казалось, перед церемонией ты была чем-то расстроена.

— А, вот ты о чем, — слегка покраснев, воскликнула Белл. — Мне всего лишь взгрустнулось.

— Надеюсь, ты не разочаровалась во мне. — На самом деле Джон не просто надеялся — он молился, чтобы его слова оказались правдой.

— Нет, конечно, — отозвалась Белл, игриво шлепнув его по плечу. — У меня ни разу не появлялось мысли, что я совершила ошибку. Правда, мне было немного досадно оттого, что эта свадьба оказалась не такой, о которой я мечтала.

— Прости меня, — тихо промолвил Джон.

— Нет, ты тут ни при чем. Все было не так, как я себе представляла, но все было очень хорошо. Дорогой, мне удалось дать вразумительное объяснение?

Джон серьезно кивнул.

— Я считала, что обязательно должно быть венчание в церкви, сотни гостей, настоящая музыка, но я ошиблась. Оказалось, мне вполне достаточно нескольких гостей, подвыпившего священника и компаньонки, которую неведомо кто учил музицировать.

— Тогда ты получила то, что хотела.

— Полагаю, да. И самое главное — мне достаточно одного тебя.

Джон нежно поцеловал ее, и, надо думать, в последующий час у них нашлось немало весьма важных занятий.

Ближе к вечеру Джон понял, что в отношении Джорджа Спенсера необходимо что-то предпринять. У Джона вовсе не было желания сидеть, дожидаясь, пока Спенсер пустит пулю ему в спину. Он сойдет с ума, дожидаясь первого шага противника. Поэтому следовало обдумать план действий. Мысль о постоянной настороженности и опасениях вызывала у Джона отвращение, ему было проще предпринять лобовую атаку и встретиться со Спенсером лично. Разумеется, для этого требовалось знать, где он обретается. Джон не сомневался, что получить такие сведения не составит труда. В Лондоне слухи распространялись с неимоверной быстротой даже до начала светского сезона, а Спенсер происходил из достаточно почтенного семейства, чтобы его появление не осталось незамеченным. Следовательно, требовалось лишь кое-кого расспросить.

Удалившись в библиотеку, Джон немедленно написал Алексу записку, прося его о помощи. Ответ пришел спустя двадцать минут.

“Спенсер снял квартиру в доме номер 14, на Беллами-Лейн. Он вернулся в Лондон под настоящим именем и встретил весьма прохладный прием. Его появление в Англии в разгар войны было воспринято как дезертирство. С тех пор его положение улучшилось, но ненамного.

Ему нечего рассчитывать на многочисленные приглашения, но для него не составит труда появиться на больших приемах и балах. Еще бы, ведь у него правильный выговор, и он умеет одеваться. Вам с Белл следует быть настороже.

Прошу, держи меня в курсе своих планов. Эшбурн".

Задень Алекс успел о многом разузнать. Джон восхищенно покачал головой и взялся за перо. После нескольких неудачных попыток он решил, что лучшее — это простота, и составил записку следующего содержания: «Спенсер, насколько я понимаю, ты в Лондоне. Нам есть о чем поговорить. Не будешь ли ты любезен зайти к нам на чай? Я остановился в доме моих родственников на Гросвенор-сквер. Блэквуд».

Джон отправил записку с посыльным, приказав ему дождаться ответа, а затем отправился на поиски Белл.

Джон еще не разобрался в расположении комнат этого огромного особняка. Он испытывал некоторую неловкость, бродя по чужому дому, особенно из-за того, что его владельцы еще развлекались в Италии и не подозревали, что он только что женился на их единственной дочери. Эта ситуация только придала ему решимости объясниться со Спенсером. Он пять лет копил деньги на собственный дом, а теперь даже не мог привести туда жену.