Повернулся резко, палец ко лбу приставил, другая рука за спиной и пошел по проходу барака.
      Много повидал за годы отсидки здоровенный нарядчик, но такого, чтобы его сразу, как быка за рога да в стойло, такого сроду не бывало. Обычно при виде нарядчика со сворой шестерок каждый зек норовит зашиться куда-нибудь, скрыться с глаз, да хоть сквозь землю провалиться. А тут нарядчику захотелось самому спрятаться. А тот, хмырь-то, развернулся в конце барака и опять на нас пошел. Брови сдвинул, сурово так:
      - Вас о моем прибытии сюда, смею надеяться, уже проинформировали?
      - Не-е... - промычал нарядчик.
      - Тогда почему вы до сих пор тут стоите? Я вас спрашиваю! Идите и доложите: Фитилев Фан Фаныч прибыл! Там! - Фан Фаныч ткнул оттопыренным от кулачка большим пальцем за плечо и замолк.
      Что означает это "там", быстро соображал нарядчик, но никак не мог сообразить.
      - Там, - продолжал Фан Фаныч, - я занимался решением проблемы большой государственной важности. Мне дорога каждая минута, а потому прошу вас немедленно доложить обо мне.
      И Фан Фаныч дружески потрепал растерявшегося нарядчика по плечу.
      Через несколько минут, вытирая со лба испарину, нарядчик стоял перед начальником фаланги.
      - Что там у тебя стряслось? - спросил "хозяин".
      - Вчерашний трамвай чудного привез. Говорит, что он большой ученый и вас должны были поставить в известность о его прибытии.
      Начальник призадумался. Он знал, что Берия понасажал в лагеря ученых с мировыми именами, чтобы те не отвлекались, пьянствуя, заводя шашни с чужими женами и интригуя друг против дружки, от решения больших государственных проблем. Те работали в обстановке большой секретности в "шарашке" и спецбюро. За хорошее обеспечение и уход за ними, за поддержку и помощь по решению задачи создания новых типов самолетов и вооружения начальники получали внеочередную звездочку. Все это несомненно начальник мигом прокрутил в голове. Может, и мне пофартит, наверняка прикинул он.
      - Веди! - приказал "хозяин". - Поглядим, что за птица...
      Через некоторое время дверь без стука распахнулась. Так входят в кабинет начальства только те, кто знает себе цену. Подойдя к привставшему из-за стола начальнику, Фан Фаныч протянул руку для приветствия и добродушно сказал:
      - Да вы садитесь, Василь Василич, садитесь. - И с таинственной интонацией добавил: - Мы же с вами хорошо знаем, что в ногах правды нет.
      Все это ошеломило и озадачило не только самого начальника, но и во второй раз нарядчика, который вошел следом и топтался возле дверей. Хозяин зоны привык к тому, что все его называют не иначе как - гражданин начальник. А этот запросто, по имени-отчеству. Откуда только имя узнал? И что это за намек насчет какой-то правды в ногах? Кто не знает, что правда сидит, а не стоит? Что за всем этим кроется? И почему этот Фан Фаныч уселся без приглашения в мягкое кресло? Василь Васильевичу стало не по себе. А вдруг это никакой не ученый, а лагерный прохиндей.
      Тем временем Фан Фаныч продолжал говорить. При этом он то кивал на телефон, то тыкал указательным пальцем куда-то вверх, то большим пальцем указывал за спину:
      - Так вы позвоните начальнику всех лагерей железнодорожного строительства на Дальнем Востоке Френкелю Нафталию Ароновичу. Он в курсе. Можете от себя добавить, что я прибыл и благодаря вашей заботе приступаю к работе над проектом без промедления...
      Фан Фаныч верно просчитывал ситуацию и знал наперед, что с фаланги Френкелю не дозвониться, да и начальник зоны не отважится беспокоить одного из высших гулаговских чинов, к тому же крутого по жизни, по такому пустяку.
      - Позвольте поинтересоваться, - осторожно начал "хозяин", - над чем вы работаете?
      Он сам поморщился от того, что обратился к зеку на "вы".
      - Разглашать не имею права. Государственная тайна. - Фан Фаныч подумал и добавил, понизив голос: - Только вам, как непосредственному начальнику, вкратце, в двух словах, без подробностей и деталей. Многие ученые мира бились над проблемой осушения озера Байкал, затрудняющего сообщение Дальнего Востока с европейской частью. Великому Эйнштейну, лауреату Нобелевской премии, и то проблема не покорилась. Только я уже почти нашел ключ к реализации этого проекта. Все идеи и наброски расчетов тут. - Он постучал себя по лбу пальцем.
      - Сколько времени вам потребуется для решения этой проблемы? - спросил "хозяин".
      Он прикидывал: "У него четвертак. Заломит сейчас лет двадцать. Тут ты гусь и всплывешь на чистую воду. Будь ты шарлатан, будь ты ученый, но я не дурак ждать столько лет".
      - Поскольку все расчеты в основном готовы и находятся здесь, - Фан Фаныч снова постучал костяшками пальцев по своей стриженой голове, - то потребуется несколько месяцев. Может, три, может, четыре, ну максимум полгода...
      Договорились быстро. "Хозяин" обеспечивает Фан Фанычу необходимые условия для доработки проекта, а тот через полгода сдает готовый проект, о чем "хозяин" самолично доложит наверх.
      В тот же день "великий ученый" получил в свое распоряжение отгороженный угол в бараке, а уже на следующее утро там дымилась печка, сложенная для него персонально. Дабы мысли в голове не остужались. В последующие дни его "технический секретарь" то и дело бегал то за дровами, то с котелком на кухню, то к выгребной яме с парашей на одну персону.
      Получив все необходимое, Фан Фаныч принялся за работу. Вскоре, получая двойную пайку, он поправился, нагулял жирок. На него с завистью приходили смотреть зеки, особенно с новых этапов. Несмотря на все отсрочки и затяжки, пришло время сдавать проект. "Великий ученый и изобретатель" сумел настоять на том, чтобы защита и передача проекта состоялась в присутствии авторитетной комиссии, и она прибыла. Фан Фаныч появился в просторном кабинете "хозяина". Поздоровавшись с членами комиссии и назвав некоторых по имениотчеству, он небрежно кинул рулон ватмана на стол начальника.
      - Прежде чем приступить к изложению моего открытия, - начал Фан Фаныч, - я хотел бы, с разрешения уважаемой комиссии, задать присутствующим несколько вопросов, вводящих в курс дела.
      Получив разрешение, он обратился к важному московскому чину:
      - Скажите, много ли у нас в стране лагерей и колоний?
      - Точная цифра - секрет государственной важности, - ответил чин, - но могу сказать однозначно. Много.
      - А много ли в них содержится зеков?
      - Много, очень много, - зашумели члены комиссии, которым не терпелось ознакомиться с величайшим открытием века.
      - Поясню свою мысль вкратце, - продолжал Фан Фаныч, - потом у вас будет возможность ознакомиться с проектом в деталях, посмотреть чертежи, диаграммы, графики. Все пояснительные документы и расчеты в этой папке. Итак. Члены комиссии знают, это не является ни для кого большим секретом, что в обход южной и северной частей Байкала нам приходится прокладывать железную дорогу. Это для страны обходится чрезвычайно дорого, к тому же растягиваются сроки пуска участков в эксплуатацию. Приходится разрабатывать огромное количество скального грунта. Поэтому я выбрал самый дешевый и самый оригинальный вариант прокладки железнодорожных путей по осушенному дну Байкала. В чем его основная суть? К Байкалу, как по южной, так и по северной железнодорожной ветке подвозим шестнадцать миллионов вагонов сухарей. Ссыпаем в озеро. Затем ссыпаем туда же семь миллионов вагонов сахарного песку. Как известно, вода в Байкале пресная. Большой мешалкой все размешиваем. Тут у меня мешалка в деталях разработана. - Фан Фаныч кивнул на папку. - Свозим со всей страны зеков с ложками. Три дня - и Байкал сухой.
      Конечно, члены комиссии давно уже поняли, что над ними издеваются самым наглым образом, и может быть, первым понял это сам "хозяин". Он сидел и скрипел зубами от ярости. Фан Фаныч оказался классным чернушником и отменным мошенником. У Фан Фаныча четвертак. Терять ему нечего. Он взял, вернее, украл у "хозяина" хороших полгода и прожил их как человек. И при этом до конца срока заслужил уважение и авторитет у других зеков.
      Часть третья
      НАКАЗАНИЯ НА РУСИ
      Как ни удивительно, но лишение свободы в виде заключения в тюрьму долгое время было одним из самых малораспространенных мер наказания на Руси.
      Княжеские и все прочие суды совершались скоро, без ненужной волокиты, поэтому не было нужды долго держать преступника за решеткой. Его просто связывали, сажали на сутки-другие в какойнибудь погреб, подклеть или баню и приставляли стражника, чтоб не сбежал, только и всего.
      Строить для этого специальные тюрьмы не было никакой необходимости.
      Действовали законы простые и понятные, которые в сущности сводились к несложной формуле: "око за око, зуб за зуб". Более того, пострадавший мог без всякого суда разобраться с обидчиком на месте преступления, не обращаясь к властям. К примеру, одна из статей Русской Правды (начало XI века) звучала так: "Кого застанут ночью у клети или на каком воровстве, могут убить как собаку".
      А многие преступления вообще не подлежали наказанию, даже убийство, если оно совершено было при смягчающих вину обстоятельствах - в состоянии опьянения. Некий Гаркуша, в пьяном виде повздорив с приятелем, ударил обидчика медным ковшом по голове и зашиб его до смерти, но был совершенно оправдан на другой же день после этого, поскольку дело это было, как написано, - "на пиру явлено". Любопытно, что пьянство стало признаваться отягчающим вину обстоятельством только в начале XVIII века.
      Тяжелой обидой на Руси считалось нанесение увечий, отсечение руки или ноги. Сделавший это, если вина его была доказана, подвергался точно такой же участи - ему тоже, вместо того чтобы давать срок и сажать в тюрьму, без всякой жалости отрубали руку или ногу.
      Строго наказывалось оскорбление действием, которое называлось тогда "преступлением против чести", сейчас бы мы назвали это злостным хулиганством - "удар мечом в ножнах, или рогом, или жердью, или вырывание усов и бороды". Преступника тоже никуда не сажали, просто по приговору суда пострадавший отвечал ему тем же - рвал бороду или же ударял "рогом или жердью".
      Если же в результате судебного разбирательства ни одна из сторон не могла доказать своей правоты, тогда назначалось "поле". Поединок и его результат считался видом судебного доказательства. Кто победит, тот и прав. Оцепляли цепями небольшую площадку, вроде ринга, и противники сходились в честном бою. Обычно дрались в присутствии друзей и болельщиков с той и с другой стороны, которые криками подбадривали соперников. Зрелище было увлекательным, поскольку "дерутся в потасовку, кулаками, батогами и дубинами..." Те, кто сам был не способен драться (женщины, больные, старики и т.п.), имели право нанять бойца. Но тут строго следили за тем, чтобы это был не профессиональный боец, чтобы дрался он без хитростей и без приемов.
      Бывали случаи, когда женщина не могла или не желала найти бойца, который мог бы постоять за нее, и тогда она сама выходила на поединок. Так, вдова одного княжеского дружинника Феодосья победила в поединке на мечах какого-то поляка Гонтковского. Но для таких случаев, когда на поединок выходила женщина против мужчины, существовали особые правила мужчина должен был сражаться с ней, стоя по пояс в специально вырытой яме.
      Главная суть наказаний сводилась к тому, что, вопервых, возмездие за преступление наступало скоро и неотвратимо, а во-вторых, само наказание производилось, как правило, публично, при большом стечении народа, для устрашения и назидания собравшихся, дабы другим было неповадно.
      Видов наказания было великое множество - повешение, сажание на кол, отрубание головы, битье батогами и кнутами, вырывание ноздрей, утопление, сожжение, закапывание в яму и т.д., всего не перечислить, но очень долгое время суды на Руси не выносили такого самого распространенного ныне приговора, как - лишение свободы. Потому и не было никаких специальных тюрем и никто не думал их строить вплоть до середины XVII века.
      ПОЯВЛЕНИЕ ПЕРВЫХ ТЮРЕМ
      По Соборному уложению 1649 года во времена царствования Алексея Михайловича тюрьма начинает применяться как мера наказания. Тюремное заключение отбывалось в специально построенных для этого помещениях, а также в монастырях. Тюрьмы были построены в Москве, Устюге, Шуе, Муроме, Верхнетурье.
      Были они каменными, земляными или же деревянными.
      Самый суровый режим для особо опасных преступников устанавливался в земляных тюрьмах. Рылась большая яма, в нее опускался деревянный сруб, на дно кидали несколько охапок соломы и пищу заключенному опускали на веревках.
      Деревянные тюрьмы считались обыкновенными, это были несколько изб, которые огораживались заостренными крепкими кольями - отсюда пошло название острог.
      Каменные тюрьмы появились несколько позже, когда построены были Орловский централ, Алексеевский равелин, Шлиссельбургская крепость. До этого арестанты помещались в монастырях, в кельях или подвалах.
      Построена была в Москве и так называемая бражная тюрьма, что-то вроде современных вытрезвителей или ЛТП, куда свозились задержанные в пьяном виде. Попал туда пьяным во второй раз - секли кнутом, а особо злостных могли оставить там на долгий срок для исправления. Или, как тогда было указано: "Но если и сие не поможет, да останется в тюрьме, пока не сгниет".
      Лишение свободы и заключение в тюрьму применялось уже в сорока случаях. Но почти всегда заключение в тюрьму сопровождалось дополнительным наказанием - битьем батогами, кнутом, вырыванием ноздрей, изувечиванием и т.д.
      Самые распространенные виды преступлений того времени: богохульство, действия против царя, заговоры, бунты, содержание притонов, фальшивомонетничество, самогоноварение, дача ложных показаний в суде, вымогательство, взяточничество, убийство, нанесение увечий, воровство, разбой, поджог (застигнутого на месте преступления поджигателя бросали в огонь), кража овощей из огорода, порча чужого имущества, непочитание детьми родителей, сводничество, блуд жены (но не мужа), мошенничество...
      С этих самых пор начинает действовать и знаменитое "дело и слово", когда, заподозрив кого-нибудь в измене или в другом серьезном преступлении, доносчик объявлял "государево дело и слово".
      Начиналось следствие в застенке с применением пыток. Пытки применялись самые разные, начиная от простого сечения до более тяжелых, когда допрашиваемого подвешивали на дыбу, связав ему руки и ноги, и, прикрепив к ногам тяжелое бревно, "растягивали".
      Иногда разводили под ногами костер, затем клали спиной на уголья. Выбривали темя и капали холодной водой. Пытки повторялись до трех раз.
      Самой страшной пыткой считалось рвать тело раскаленными клещами.
      Если подследственный не признавал своей вины, он считался оправданным. Теперь доносчик, объявивший "дело и слово", должен был какими-либо другими фактами доказать его вину. Если он сделать этого не мог, то его ожидало то наказание, которое постигло бы обвиняемого. Поэтому доносить на кого-либо было крайне опасно. С другой стороны, недоносительство о каком-нибудь злоумышлении против царя каралось смертной казнью. Даже если жена не донесла на мужа или дети не донесли на отца, все они заслуживали смертной казни.
      СМЕРТНАЯ КАЗНЬ
      Смертная казнь применялась довольно широко, и виды ее были очень разнообразны.
      Повешение. Этот вид смертной казни существовал с незапамятных времен и среди всех народов. Всегда считался одним из самых позорных и унизительных. Вешали за измену и предательство (возможно, это связано с именем предателя Иуды, который, как известно, выбрал для себя именно этот вид смерти, удавившись в петле).
      Сожжение. Применение этой казни тоже уходит корнями в глубь веков. Сжигали за преступления против веры, а также за умышленный поджог. Огню с древних времен приписывалась сила очищающая, недаром сам Господь поразил огнем погрязших в мерзости Содом и Гоморру.
      Утопление. Этот вид казни применялся обычно в тех случаях, когда наказанию подлежали большие массы народа, бунтовщиков и мятежников, до нескольких тысяч человек. Тоже напрашивается аналогия с великим потопом, истребившим в свое время почти все человечество.
      Отсечение головы. Это был самый распространенный и обычный вид наказания. Применялся в тех случаях, когда преступник заслуживал легкой смерти и его следовало казнить быстро и особенно не мучая.
      Расстрел. Впервые официально этот вид смертной казни введен Петром Первым, и применялся он исключительно к военным преступникам. Расстрел производился в торжественной обстановке с чтением приговора перед всем полком, который специально для этого выстраивался.
      Все перечисленные выше виды смертной казни считались казнями легкими, не мучительными. Кроме них известны страшные, показательные казни, которые способны были вызвать у присутствовавшей при этом толпы настоящий ужас.
      Колесование. Человека клали на землю лицом кверху и, растянув руки и ноги, привязывали в таком положении. Тяжелым колесом с железным обручем палач бил и раздроблял ему кости на руках и ногах. Затем осужденного с переломанными костями клали на это же колесо и в таком виде оставляли на медленное и крайне мучительное умирание. К слову, Пугачев тоже был приговорен к колесованию, но ему сперва отрубили голову, а потом уже переломали кости. Таким образом ему еще, можно сказать, повезло. Бывали случаи, когда колесованные лежали и мучились по нескольку дней.
      Сажание на кол. Смерть крайне мучительная и жуткая, когда заостренный кол, вставленный в задний проход, постепенно проходя внутренности, вылезал из спины или из груди. Казнь эта пришла к нам из Литвы. Иногда к колу прибивалась короткая перекладина, что замедляло проникновение кола, оттягивало смерть на два-три дня. После перенесенных страданий у многих покойников глаза вылезали из орбит.
      Четвертование. Преступнику рубили по очереди руки и ноги, а затем отсекали голову. Иногда руки и ноги отрывали щипцами. Казнь назначалась за государственные преступления. Таким образом казнен был в Москве Стенька Разин.
      Залитие горла. Экзотический способ умерщвления. Применялся почти исключительно к фальшивомонетчикам, которым в горло заливали расплавленный металл, из которого они чеканили фальшивые деньги.
      Закапывание в землю. Особый вид смертной казни, который применялся к женам, убившим собственного мужа. Преступницу закапывали живьем в землю по плечи и приставляли стражу для того, чтобы никто не мог кормить ее и поить, а так же чтобы собаки не отъели голову. Мучения обычно длились два-три дня. Были, впрочем, случаи, когда закопанные жили еще 20 и даже 31 день. Точно так же карались и соучастницы преступления. В 1682 году в Москве "окопаны были в землю трое сутки" две Женщины за убийство мужа одной из них.
      К слову сказать, за убийство мужем жены подобной статьи не было. Описан случай, когда "кадашенец Ивашка Долгой за убийство жены наказан кнутом и отдан на поруки".
      Повешение за ребро. Применялась эта казнь очень редко. Человеку продевался крюк под ребра, и в таком виде его подвешивали. Очень любил забавляться этим Стенька Разин.
      Человека, убившего своих родителей, разрывали клещами.
      ТЕЛЕСНЫЕ НАКАЗАНИЯ
      Телесные наказания были двух видов - болезненные и уродующие (отсечение рук, ног, отрезание языка, вырывание ноздрей, клеймение и т.п.). Как уже было отмечено, почти все наказания в прежние времена совершались публично с воспитательной целью, чтобы, глядя на муки преступников, другим было неповадно совершать преступления. Это касалось не только смертной казни, но и более легких наказаний, некоторые из которых стоит перечислить.
      Правеж. Способ взыскания долгов, заимствованный когда-то у татар. Неисправного должника помещали в тюрьму, а затем каждый день выводили на людное место, обычно на торговую площадь, раскладывали на земле или на деревянном "козле" и принародно секли по ногам батогами - длинными тонкими палками. Чем больше долг, тем длиннее был срок наказания.
      Кнут. Тяжелый кожаный ремень, длиной от метра до двух, плетенный из лошадиной или лосиной кожи и засушенный. Таким кнутом можно было с первого удара содрать мясо до костей. Наказание длилось порою до трех дней, но обычно наносилось тридцать - сорок ударов, и этого было достаточно, чтобы засечь человека до смерти. Иногда в приговорах так и указывалось: "забить до смерти". Битье кнутом совершалось медленно, с паузами и остановками, так что наказание в двадцать ударов длилось не менее часа.
      К болезненным наказаниям относились также заковывание в железо, хождение босиком по острым деревянным кольям, сажание на долгий срок на очень неудобную деревянную лошадь.
      ПАЛАЧИ
      С палачами у властей всегда были проблемы, потому что найти добровольца на эту должность было очень трудно.
      В народе палачи пользовались полнейшим презрением и отвращением. Осужденные преступники, выбравшие эту профессию в расчете на облегчение своей участи, освобождались от телесного наказания.
      Свое искусство они доводили до совершенства частыми упражнениями. Они могли по желанию разрезать кнутом как острой бритвой подброшенный лист бумаги или же так подхватить кнут, пущенный со всего размаха, что подставленный лист бумаги оставался невредимым. Среди палачей встречались редкие мастера своего дела, которые умели так протянуть кнут по спине, что с каждым ударом он вырывал куски мяса. Обыкновенно в палачи назначались сами преступники, которые после двенадцати лет такой службы отпускались из тюрьмы на волю. В Уложении ведено в палачи на Москве набирать (13 вольных людей и платить им жалованье из казны. Вообще предписывалось, "чтобы во всяком городе без палачей не были". Но охотников на такую должность из вольных людей было очень немного. Воеводы то и дело жаловались, что "в палачи охочих людей не находится, а выбранные принуждением убегают". Заплечные мастера имели большие заработки и получали крупные заказы. Были случаи, что и "воду секли кнутом, если дерзала она от ветров затевать возмущение".
      Провинившиеся иногда тайно платили палачу до десяти тысяч рублей, чтобы не изувечил или сделал наказание менее мучительным. Становился в заплечные мастера какой-нибудь забулдыга, бесшабашная голова, у которого был один выход - "встать в палачи за свои вины". Палачам деньги доставались легко. Стоило ему пройтись по базару, всякий старался сунуть ему грош или пятак, как бы в виде задатка. Но когда палач уходил на покой и селился гденибудь, соседи гнушались разделить с ним кусок хлеба, посадить за стол. Прикосновение рук палача считалось осквернением. Взгляд, брошенный случайно на палача, считался нечистым и требовал особого очищения и молитвы Ивану Воину. Мальчишки не упускали случая, чтобы на улицах не потравить палача. Ни купить, ни продать ничего бывшие палачи не могли, так что жизнь их была хуже каторжной.
      ТЮРЕМНЫЙ БЫТ
      В Уложении 1649 года велелось строить тюрьмы за счет городов и уездов, избирать сторожей из простых людей.
      Заключенные - тюремные сидельцы - помещались все вместе, сословий не разделяли. Только в XVII веке начали отделять мужчин от женщин. Хотя известен случай, когда и в это время в новгородской тюрьме сидел скованный с чужой женой сын дьякона Василий Марков, а его жена в соседней камере также была скована с другим мужчиной. В восьми избах московского тюремного двора в 1664 году сидело 737 колодников, из них в женской тюрьме 27.
      Условия содержания были такими, что даже сам царь в своей грамоте указывал: "...ворам и разбойникам чинится теснота и голод и от тесноты и от духу помирают..."
      Режима отбывания срока еще не было выработано, не было и единого типа тюрем. Существовали тюрьмы, съезжие дворы, тюремные замки, остроги, колодничьи избы, темницы. Внешний вид и устройство их были разными. Для нарушителей порядка применялись кандалы, цепи, рогатки, стулья и т.п. Но в основном заключенные сами поддерживали порядок, создавали тюремные общины для защиты от произвола тюремного начальства во главе с выбранным старостой. Выражаясь современными понятиями, руководил всей внутренней жизнью - авторитет.
      Долгое время никому не было никакого дела, чем и как кормились арестанты. Никакой баланды никто им не варил и по камерам не развозил. В отчетах того времени встречаются такие записи: "Охримка Рваный с приключившейся ему от голода пухлости - умре".
      Было что-то похожее на нынешний общак, когда каждый новоприбывший в тюрьму обязан был внести так называемую влазную деньгу, или влазное. Этого хватало не надолго. Единственным способом добыть пропитание было прошение милостыни на московских улицах.
      Обычная картина тех лет - в лютый мороз, лязгая железными цепями, под конвоем одного или двух стражников ползут по площади меж торговых рядов четыре-пять скованных в одну связку арестантов. Вид их жалок - без верхней одежды, битые и увечные, орут они дурными голосами, выпрашивая подаяние. По выражению тогдашнего автора: "...стоя скованными на Красной площади и по другим знатным улицам, необычайно с криком поючи, милостыни просят, також ходят по рядам и по всей Москве по улицам".
      Бань в тюрьмах не было. Заключенные ходили "оброслыми головами и волосы распускав по глазам".
      Попадали в тюрьмы и богатые люди, поэтому водились там и карты и вино. Сторожа и палачи в открытую торговали водкой.
      Надо сказать, что тюрьмы разрешалось посещать вольным людям, и это всегда считалось делом христианской милости. Подаяния были довольно щедрыми. К примеру, за год для 350 арестантов одной из московских тюрем было получено:
      Хлеба - 1500 пудов.
      Мяса - 400 пудов.
      Рыбы - 50 пудов.
      Яиц - 5000 штук.
      Калачей - 35 000 штук.
      И 5 тысяч рублей.
      И только много позже, начиная с 1785 года - уже при Екатерине II, впервые в истории деньги на содержание арестантов стали выделяться из государственной казны.
      АРТИКУЛЫ ПЕТРА ВЕЛИКОГО
      Петр I реформировал в государстве все, что можно было реформировать, в том числе и систему уголовных наказаний. Он внимательно изучил уголовное право стран Западной Европы и стал приспосабливать их к русским условиям. Надо заметить, что система наказаний в других странах была не менее жесткой, чем в России, а порой и далеко превосходила ее по своей жестокости.
      В Пруссии, например, смертной казнью каралось даже самое незначительное преступление. За связь с женщиной полагалась смерть. Петр I отозвался на это так: "Видимо, у Карла в его государстве более лишнего народа, нежели в Москве. На беспорядки и преступления надлежит, конечно, налагать наказания, однако же и сберегать жизнь подданных, сколько возможно".
      Он отменил смертную казнь за "малые вины" и ввел взамен каторгу, о которой речь пойдет позже.
      И все же наказания того времени оставались довольно суровыми.
      Артикулы включали такие виды преступлений (приведем только некоторые из них):
      1. Преступления против религии
      Сюда относились идолопоклонство и чародейство, которые до Петра I карались смертью через сожжение, если доказывалось, что подсудимый общался с дьяволом. При отсутствии таких доказательств применялось тюремное заключение и телесное наказание.
      Петром I смертная казнь была заменена ссылкой на каторгу, на галеры, а еще позднее - битьем плетьми и кнутом.
      За богохульство отрезался язык.
      Появление в церкви в пьяном виде наказывалось штрафом или тюрьмой.
      За разрытие могилы - смертная казнь.
      Наказывалась также штрафом неявка на молитву, несоблюдение поста, уклонение от исповеди.
      Наказаниям подвергались хозяева, которые открывали кабаки до окончания церковной службы.
      2. Государственные преступления Вооруженное восстание против властей наказывалось четвертованием. То же самое за подготовку убийства царя.
      За устное оскорбление царя отрубалась голова. Бунтовщики и возмутители государственного порядка приговаривались к повешению.
      3. Должностные преступления
      За взятку - смертная казнь, телесные наказания, конфискация имущества.
      Чиновникам запрещалось носить слишком дорогие вещи - серебро, золото, меха. За это налагались крупные штрафы.
      Если служилый человек не поймал преступника, которого можно было поймать, то в таком случае он наказывался так же, как должен был быть наказан не пойманный им преступник.
      4. Преступления против суда
      Лжеприсяга и лжесвидетельство наказывались отсечением двух пальцев и ссылкой на каторгу. Те, кого хоть раз в этом уличили, не допускались больше ни к должностям, ни в свидетели.
      5. Преступления против благочиния
      Укрывательство преступников каралось смертью. Содержание притонов, распевание непристойных песен, матерщина тоже являлись преступлениями. Запрещались азартные игры, при этом все деньги конфисковывались, а игроки вдобавок штрафовались.
      Запрещалось нищенство. Нищие отсылались в монастыри, а подающие милостыню подвергались штрафу.
      Строго наказывался обман покупателей, обвес, подделка гирь.
      6. Преступления против личности
      За умышленное убийство - отсечение головы, за неосторожное убийство тюремное заключение, шпицрутены (толстые прутья, которыми били преступника, прогоняя его сквозь строй), штрафы. Случайное убийство прощалось, но врач, который по неосторожности умертвил больного, подвергался смертной казни.
      За заказное убийство - к примеру, отравление отца, матери, ребенка или офицера - полагалась одна из самых страшных казней - колесование. За нанесение увечья отсекали руку преступнику. Также отсечение руки присуждалось за удар палкой или тростью.
      За легкие телесные повреждения, удар ножом виновника ставили под виселицу, прибивали ему руки к плахе тем ножом, которым он совершил преступление, и так держали в течение часа, после чего освобождали и били шпицрутенами.
      За явную клевету сажали в тюрьму на полгода. Если клевета была не устной, а в письменном виде, то ее автор подвергался наказанию, предусмотренному за преступление, в котором он обвинял свою жертву.
      Оскорбление женщины наказывалось в два раза строже, чем оскорбление мужчины.
      7. Имущественные преступления
      Грабеж, поджог, кража, порча имущества. Если человек крал по крайней нужде и необходимости, он освобождался от наказания. То же самое по отношению к сумасшедшим и малолеткам.