Глава 19

Когда Карми увидела Смирола, она его не узнала — смерила равнодушным взглядом и отправилась дальше по тропинке.

— Ясная госпожа, — окликнул ее Смирол вполголоса. Карми обернулась и ахнула. Этот грязный, неопрятный бродяга не мог быть чистюлей Смиролом, да и вообще не мог быть хокарэмом — не было в нем подтянутости и аккуратности, к которым Карми привыкла, живя в Ралло.

Вместо одежды какие-то живописные лохмотья, пародия на крестьянские штаны и куртку. Знаменитая рыжина в волосах исчезла; спутанная, давно не стриженная шевелюра не без помощи краски приобрела темно-каштановый оттенок; такую же окраску приобрело то, что росло на месте бороды и усов, — этакий несолидный реденький пух. Кожа была серовато-коричневой от постоянного умащивания смесью сока лисянки и волчьего корня.

— На кого ты похож, — с испугом выговорила Карми, — на кого ты похож…

— На пугало? — предположил Смирол, улыбнувшись. Карми отвернулась, чтобы не смотреть в это чужое лицо. Только голос остался прежним. — Зачем ты звала меня?

— Пойдем, — потянула его за обтрепанный рукав Карми. — Пойдем дальше. Эти мне хокарэмы. Куда деваться от их постоянной жажды осведомленности, а?

— Пойдем, — согласился Смирол. — Мне тоже есть что сказать тебе.

— Только не о любви, ладно?

— Конечно, — легко согласился Смирол. — Ведь это я тебя бросил, зачем теперь прошлое вспоминать.

Карми было неуютно, и она была благодарна Рыжему за эту ложь, которую он выдавал за правду.

— Ты украл у меня стажерский ключ, — с укором сказала она.

— От него немного толку, — ответил Смирол. — Они нашли глайдер. — На какое-то мгновение он извлек из-за пазухи ключ и, бросив на него взгляд, спрятал. — Одна радость, что с его помощью я могу проходить сквозь невидимую стену.

— Так ты был у них в лагере?

— Нет, — покачал головой Смирол. — Я должен быть осторожным.

— Что ты задумал?

— Пока рано говорить.

— Я хотела предложить тебе пойти к чужакам. Не в таком виде, разумеется…

— Нет. Я не пойду.

— Мне идти одной? Я боюсь. Ей-богу, боюсь, ты не смейся.

— Возьми с собой кого-нибудь из райи.

— Этого болтуна Асти? Или Хови-аро?

— А знаешь, это мысль…

Они поспорили; Смирол быстро убедил ее по крайней мере посоветоваться с мастером Хови. Карми согласилась, он просвистел вызов, и Хови-аро спустя некоторое время возник рядом с ними. Выслушав проблему, он спросил Карми:

— А что, собственно, ты имеешь против меня, госпожа? Карми энергично замотала головой:

— Не в этом дело, мастер. Тут речь идет о доверии. Я имею в виду… — Она подняла руку и пошевелила пальцами. Слов не хватало. — Мне не нравится сама репутация хокарэмов, понимаете? Они сразу вызывают настороженное отношение… Вот Рыжий на хокарэма не похож. Он может быть… ну не знаю… дурашливым, что ли, несерьезным… неопасным…

— Неопасным? — хмыкнул Хови-аро. — Это маска, госпожа. Хокарэмы умеют носить маски.

— И все это знают, — уточнила Карми. Наступило молчание.

— А, понял, — наконец медленно произнес Хови-аро. Он прикрыл глаза, размышляя. — Пожалуй, Стэрр, — сказал он немного погодя.

— Стэрр, — повторил Смирол, будто пробуя имя на вкус. — Стэрр… А что, неплохо!

— Мальчишка мальчишкой, — пояснил мастер Хови. — Но очень наблюдательный, непугливый и умеет вести себя естественно.

— Умеет держать трехслойную маску, — продолжил Смирол. — Умеет показывать себя наивным простаком, умеет показать, что спохватывается, и надевает однослойную маску. Тонкий хитрец, знаешь ли…

Карми знала, что Стэрр далеко не простофиля.

— Нет, — сказала она, — он еще слишком неопытен.

— Опыта действительно не хватает, — заметил Хови-аро.

— Опыт — дело наживное, — резонно возразил Смирол. Карми вздохнула:

— Ладно, уговорили. Пусть будет Стэрр.

— Подать сюда Стэрра, — с улыбкой предложил Смирол.

Хови-аро засвистел, подзывая Стэрра. Пока они поджидали парнишку, Смирол еще разок украдкой глянул на стажерский ключ.

— Что это у тебя ? — поинтересовался Хови-аро.

— Так, пустячок, — уклончиво отозвался Смирол, бросив взгляд на Карми.

— Ох темнишь… — с неудовольствием пробормотал Хови-аро.

Смирол только шевельнул бровями.

— Звали? — подал голос Стэрр, возникая рядом с ними. Отозвался он что-то подозрительно быстро.

— Подслушивал, что ли? — недовольно спросил Смирол. — Уши оборву, наглец!

— Нет, не подслушивал, ей-богу! — Стэрр изобразил лицом одновременно обиду, почтительность и послушание. — Но был тут неподалеку, это правда. Интересно же!

— Каков, а? — засмеялся Смирол. — Берешь его, Карми?

— Беру.

— Берет куда? — встрял Стэрр.

— Что, и в самом деле не подслушивал? — искренне удивился Смирол.

Он объяснил Стэрру, что от него требуется. Стэрр немедленно насторожился, подобрался, заблестел глазами, как молодой волчонок, выходящий на охоту.

— Не так, — поправил его мастер Хови. — Побольше восторга в глазах, побольше живости, поменьше осторожности. Пусть от огня тебя оттаскивают за шкирку.

— А если они не будут меня оттаскивать?

— Тогда оттащу я, — объяснила Карми. — Я старше и умнее. Запомнил?

— Ага. Это на самом деле так? — полюбопытствовал Стэрр и ловко уклонился от подзатыльника, которым его вздумал наградить Смирол. Отскочив на безопасное расстояние, он спросил: — А ловкость мне тоже гасить?

Хови-аро мельком глянул на Карми и ответил:

— Нет, не стоит, а то они заподозрят неладное.

— «Безмозглый попрыгунчик»? — определил Стэрр.

— Нет, не безмозглый, — терпеливо уточнил Хови-аро. — Глупые люди не вызывают симпатии, а вам лучше попробовать завоевать расположение.

— Сообразительный, но безрассудный, — произнесла Карми. — Есть у вас такая маска?

— Отработаем, — кивнул Хови-аро, взяв Стэрра за плечи и собираясь увести за собой. Стэрр, покорно идя за ним, счел необходимым продемонстрировать сообразительность:

— Э-э… а как мы к ним попадем? Хови-аро остановился и пробормотал:

— А ведь действительно…

Пришельцы недаром оградили лагерь невидимым барьером; чтобы попасть к ним, необходимо было привлечь их внимание. Из майярцев только Мангурре мог бы похвастаться тем, что побывал в лагере чужеземцев.

— Над этим думаю я, — сказал Смирол. — Идите.

Они с Карми остались вдвоем. Карми почувствовала напряженность и, чтобы разрядить обстановку, протянула Смиролу бинокль.

Он с интересом взял прибор в руки; Карми объяснила, как им пользоваться.

— Такая штуковина была в глайдере, — сказал Смирол. — Ах я недотепа! Знать бы тогда, как и какими вещами пользоваться! Но глайдера у нас больше нет. — Он вздохнул.

— Остался только стажерский ключ, — хмуро подтвердила Карми.

— Да, ключ, — задумчиво повторил Смирол, сунув руку за пазуху. — Пойдем, я кое-что тебе покажу.

Они неспешно шли в сторону защитного барьера, тот был совсем близко, и скоро Карми ощутила упругую невидимую стенку. Смирол по инерции прошёл еще несколько шагов и обернулся.

— Вот видишь, — проговорил он.

— Вижу, — отозвалась Карми. — Мне еще вчера эту стену показывали.

— Ты не то видишь, — с досадой сказал Смирол. Он вытащил из-за пазухи стажерский ключ и бросил его на землю рядом с Карми; Карми нагнулась, подбирая, при этом она облокотилась на барьер.

Смирол рассмеялся.

— Ты что?

— Вид у тебя смешной.

— На себя посмотри, — огрызнулась Карми.

Едва ее пальцы сжались вокруг ключа, барьер перестал существовать; Карми пошатнулась. Смирол подошел и оперся спиной о стену.

—А? — весело спросил он.

— Глаза б мои тебя не видели, — проговорила Карми, глянув на его довольную физиономию.

Она сделала несколько шагов, совершенно не ощущая себя «за стеной», у чужаков.

— Ну ладно, — остановил ее Смирол. — Уходим отсюда, пока на нас не обратили внимания.

Карми вышла за барьер и бросила ключ Смиролу. Он поймал его на лету и подошел к ней:

— Вот так и вы со Стэрром переправитесь.

— Они сочтут это подозрительным.

— Ну и пусть, — пожал плечами Смирол. — Чуть-чуть таинственности не помешает. Пусть ломают голову. А будут допытываться у вас слишком невежливо, пусть Стэрр только свистнет — я переправлю за стену ребят, и они наведут порядок.

Глава 20

Карми и Стэрр неспешно шли вдоль ручья, приближаясь к чудным постройкам лагеря чужаков. Барьер давно остался позади, но никто не обращал внимания на их появление: чужеземцы были слишком беспечны и полагали, что силовое поле надежно ограждает их от нежелательных визитеров. А поскольку у каждого из них имелось дело, праздных зевак не было, и Карми со Стэрром беспрепятственно вышли на улицу, образованную поблескивающими на солнце строениями.

— Вблизи это не так красиво, — легкомысленно проговорил Стэрр, озираясь.

Из одного домика спешно вышел человек и зашагал навстречу, погруженный в свои мысли.

— Добрый день, — приветливо кивнула ему Карми, и Стэрр, чуть помедлив, негромко повторил за ней: «Добрый день».

Человек задумчиво кивнул в ответ и озабоченно прошел мимо.

Карми и Стэрр, сохраняя прежнюю скорость, продолжали идти вперед.

— Он на нас не среагировал, — удивленно прошептал Стэрр, прислушиваясь к звукам за спиной.

— Он занят, и у него плохая реакция, — ответила Карми.

— А! Начал реагировать, — удовлетворенно сказал Стэрр все так же тихо. — Повернулся и смотрит нам вслед.

— У тебя глаза на затылке? — поинтересовалась Карми.

— Так слышно же! — небрежно бросил Стэрр.

— Не повышай голос. А вот еще один.

Этот заметил их издали и озадаченно застыл на месте, пока они приближались.

— Добрый день, сударь, — живо обратился к нему Стэрр, наслаждаясь его недоумением.

— Добрый день, — любезно сказала Карми.

Человек пробормотал в ответ что-то невнятное и, отступая, скрылся за строением.

— Он испугался? — спросила Карми.

— Похоже на то.

Они поглядели ему вслед и заметили еще двоих, которые с интересом смотрели на них, не делая, впрочем, никаких попыток пообщаться.

Карми им кивнула, Стэрр помахал ладошкой. Эти двое с серьезными лицами кивнули в ответ, один из них приветственно поднял руку.

Карми и Стэрр пошли дальше.

Какой-то человек вышел на улицу и встал, улыбаясь незваным гостям.

— Добрый день, — сказал он.

Карми остановилась, Стэрр, будто по инерции, сделал два лишних шага и занял нейтральную позицию между Карми и приветливым чужаком.

Чужак удостоил его дружелюбным взглядом и перевел внимание на Карми, правильно выделив ее как главную.

— Зашли в гости? — спросил он как ни в чем не бывало. Говорил он по-майярски довольно чисто.

— У вас очень интересно, — мягко ответила Карми. В ее тоне явно читалась готовность подчиниться возможному намерению чужаков выставить обоих непрошеных посетителей за пределы охранительной стены. — Меня зовут Карми, а это — Стэрр.

— Я слыхал о тебе от Крамера, — заметил чужак. — Меня зовут Томас.

Карми насторожилась: Мангурре рассказывал о трех людях, носящих имя Томас, — возможно, это имя было довольно распространенным среди пришельцев. Этот Томас по приметам напоминал нужного ей человека.

— Томас Кениг? — переспросила она.

— Верно, — подтвердил чужак. — Ты знаешь меня?

— Я тоже слыхала о тебе от Мангурре, — улыбнулась Карми. — Могу я попросить тебя о милости? Разреши нам стать твоими гостями.

Если Томас счел это предложение вызывающе-неприличным или попросту бестактным, то на его лице это никак не отразилось.

— Буду рад назвать вас своими гостями, — сказал он непринужденно. — В самом деле рад. — Томас повел рассеянным взглядом по улице. Вокруг них, на довольно большом расстоянии, уже собралось несколько любопытных. — Ты предпочитаешь погулять по поселку или зайдешь ко мне? — спросил он. — Могу я предложить вам позавтракать?

— Не откажусь. Мангурре рассказывал о вашей кухне довольно забавно. Да и привычки Крамера… — Карми пожала плечами и улыбнулась.

Когда Кениг провел их в дом, Карми не стала сразу садиться в кресло, а прошла вдоль стен, рассматривая мебель.

— Довольно необычно на вид, но, должно быть, удобно, — заметила она.

— Простенько, — сказал Стэрр. Он уже сидел, но это не мешало ему вертеть головой. — Не в обиду тебе, господин, — добавил он, обернувшись к Томасу. — Иная простота дороже пышности.

Карми остановилась перед ротор-слайдом, разглядывая золотых рыбок, плавающих в голубой воде.

— Это та штуковина, о которой говорил Мангурре? — спросила она. — Движущаяся картина?

Томас подтвердил. Карми удивилась:

— Разве не дешевле завести настоящих рыбок?

— Нет, — ответил Томас, занимаясь приготовлением завтрака. — Аквариум слишком громоздкий, неудобен при перевозке, да и рыбки требуют особого ухода, а я никогда этим делом не интересовался.

— Проще повесить картину?

— Ага, — кивнул Томас, расставляя угощение. — Прошу к столу.

Стэрр налетел на предложенный завтрак. Карми села рядом и посмотрела на него.

— Странный вкус и непривычный запах, — сообщил тот. — Но вполне съедобно.

Карми попробовала. Похоже, ей не понравилось.

— В самом деле, странный вкус, — заметила она. Кениг возразил:

— Думаю, то, что готовят майярские повара, покажется непривычным мне. Это вполне естественно.

— Разумеется, — кивнула Карми. — Тут нужна привычка. Они заговорили о тонкостях майярской кулинарии, но постоянно не хватало общих слов, и беседа зашла в тупик. Вспомнили о впечатлениях Мангурре; Кениг предположил, что хокарэма поразили технические достижения пришельцев.

— Ага, — согласился Стэрр. — Он какие-то сказки рассказывал о купальнях и отхожих местах.

— Нет, — чуть смутившись, усмехнулся Томас. — Я имел в виду другое…

— Горячая вода в ванной — это действительно великое достижение, — заметила Карми.

Кениг с удивлением понял, что блеск сантехники они считают более великим чудом, чем межзвездные перелеты.

Он усмехнулся и повел своих гостей на экскурсию в столь интересующие их места. Стэрр оказался здесь более сдержанным, Карми же пришла в восторг, и увести ее из ванной оказалось невозможным. Что ж, Кениг не стал возражать. Он продемонстрировал, как работает оборудование, выдал ей полотенце и стандартный пакет с одеждой, пожелал легкого пара и увел Стэрра в комнату.

— Она слишком нежная, — заявил Стэрр, плюхаясь обратно в кресло. — Девчонка, что тут скажешь, — добавил он с пренебрежением.

— Тебе не нравится, что она тобой командует? — поинтересовался Кениг.

Стэрр ответил:

— Она имеет право, — но вдаваться в тонкости не стал, а Кениг не стал расспрашивать.

Пока Карми плескалась, пришли двое, которых Томас представил Стэрру как этнографов и довольно долго объяснял, что это означает. Стэрр отнесся к этнографам с видимым снисхождением; он демонстративно обращался только к Томасу и разговаривал только с ним. Кениг спросил, в чем причина такого поведения. Стэрр ответил:

— Мы твои гости, господин.

Вероятно, ему казалось, что этими словами он все объяснил.

— И что? — спросил Томас с интересом.

— Почему я должен утолять любопытство этих господ? — Он нагловато улыбнулся и проговорил: — Я собираю информацию, а не раздаю ее.

Томас оценил его откровенность, — в сущности, Стэрр только сказал вслух то, что и так понимали все.

— А обмен возможен? — предложил Томас.

— Почему нет? — согласился Стэрр. — Но пока вы знаете о нас больше, чем мы о вас. Сейчас мы в невыгодном положении.

Мальчишка посмеивался, но возразить ему было нечем.

Из ванной послышался какой-то возглас. Томас поспешил туда и обнаружил Карми полуодетой. Ничуть не смущаясь, та попросила помощи — застежки костюма чужеземцев показались ей сложными. В остальном же затруднений не было. Костюм автоматически принимал размеры того, кто распечатывал пакет, покрой оказался удобным.

— Неплохо, — оценил ее новое обличье Стэрр. — Тебе идет.

— Он одноразовый, — с недоумением сообщила ему Карми. — Можешь себе представить — раз надеть и выкинуть…

— Это заскок какой-то у наших хозяев…— проговорил Стэрр и, спохватившись, принялся извиняться.

Кениг начал подозревать, что у незваных гостей хватает наглости издеваться над хозяевами, но Карми, сделав Стэрру страшные глаза, учтиво попросила прощения за своего неразумного спутника. Томас представил ей этнографов, Карми отнеслась к ним вежливо, но без особенного интереса.

Стэрр в один глоток выпил свой кофе и спросил, нельзя ли и ему приобщиться к чудесам банной технологии. Пока он плескался в ванной, Карми задумчиво попивала апельсиновый сок. Кениг тоже помалкивал. Попытки этнографов продолжить разговор бесплодно завяли: для Карми тоже существовал только Кениг, остальных она прямо-таки обжигала холодом. Томаса подобная «вежливость» несколько забавляла.

— Прошу прощения, господин, — сказала наконец она, придя к каким-то выводам, — у меня есть несколько вопросов, и я хочу, чтобы ты понял меня правильно.

— Я постараюсь, — улыбнулся Томас. Карми помолчала, потом проговорила:

— Ты назвал нас своими гостями, но твой дом невелик, мы можем стеснить тебя…

— Можно поставить рядом еще один домик, — сказал Томас.

— Нам не хотелось бы вводить тебя в лишние расходы, — возразила Карми.

— Эти домики дешевы, — ответил Томас. — Мы относимся к ним так же, как вы относитесь к походным палаткам. Поверь мне, расход невелик.

— Часть расходов мы могли бы взять на себя, — предложила Карми.

Кениг усмехнулся, представив, как вычислительный центр сходит с ума, попытавшись определить стоимость установки и обслуживания домика в майярских золотых.

— Право, не стоит, — возразил Томас. Карми кивнула в ответ на его слова:

— Спасибо. Но… это еще не все мои вопросы.

Чего же хотелось Карми? Ох, немалого. Кениг только диву давался, слушая ее неторопливые рассуждения. Карми говорила о том, что люди обычно не любят чужаков, которые ведут себя иначе, одеты иначе, едят совсем другую пищу и совсем по-другому пахнут. Кениг с запозданием понял, что Карми имеет в виду вовсе не инопланетян, а себя со Стэрром. Это они со Стэрром странно одевались, ели странную пищу, неприятно пахли и совсем не умели себя правильно вести. Следовало ли разуверять Карми? Она имела свою цель и настойчиво и методично приближалась к ней. Она желала, чтобы они со Стэрром стали копиями чужеземцев, тогда, по ее мнению, чужеземцам будет удобнее с ними общаться. У этнографов округлились глаза.

— Чего вы от них хотите, это же разведчики, — бросил им Кениг по-немецки.

Карми улыбнулась, как будто поняла, что он сказал.

— Вы все равно будете выделяться, — проговорил Кениг. — Вы слишком мало знаете о нашей жизни. У нас все другое. Нужно родиться среди нас и прожить жизнь — только тогда можно стать похожим на нас.

— Ты не понял, господин, — спокойно возразила Карми. — Мы вовсе не хотим притворяться твоими соотечественниками. Мы просто не хотим выглядеть… — она помедлила, — выглядеть дикарями. — Карми взмахом руки остановила протестующий возглас Кенига. — Что бы вы там ни говорили о нашей культуре, древней культуре, я не спорю, — метнула она взгляд в сторону этнографов, — мы отстали от вас, у нас практически нет научных знаний. Мы дикари, варвары, но я надеюсь, вы не считаете нас дураками. Своими невероятными фокусами вы пугаете правителей этой страны — в этом нет тайны. Возможно, вы считаете хокарэмов опасными, и, вероятно, так оно и есть. И вы, и мы должны быть осторожными, и все, чего я хочу, — это пожить немного так, как живете вы. Я просто хочу к вам присмотреться, — по-моему, скромное желание.

Кениг молчал. Этнографы шептались. Из ванной вышел Стэрр, чистенький, благоухающий, незатейливый, как свежесрубленное бревнышко.

— За такие удовольствия можно душу заложить, — томно заявил он. — Жаль только, нет у меня души.

— Куда же она делась ? — спросил Кениг.

— А у хокарэмов нет души, ты разве не знаешь, господин? — ответил Стэрр. — Без души, знаешь ли, легче. — Он огляделся и спросил чуть виновато: — Я опять влез в серьезный разговор?

Его незатейливая простота несколько разрядила атмосферу. Карми грызла яблоко. Кениг размышлял. Этнографы продолжали шептаться.

— Где-то вы врете, — наконец сказал Кениг.

— Ну и врем, — согласился Стэрр. — Ну и что? Таковы правила игры.

— Мы разве играем?

— Ты — не знаю. Я — да!

— С этими мальчишками нет никакого сладу, — тихо проговорила Карми.

— Ты не намного старше, — заметил Кениг.

— У женщин более практичный ум, — парировала Карми. — Мне так говорили.

Кенигу показалось, что царственная уверенность Карми могла бы украсить и более зрелую женщину. Карми же она делала восхитительной.

— У тебя в роду королей не было? — не удержался Кениг.

Реакция Карми была странной. У нее окаменело лицо, она замерла, потом нервно дернула головой.

— Разумеется были, — немедленно встрял Стэрр. Ему, конечно же, никто не поверил.

— Я чем-то оскорбил тебя? — медленно спросил Кениг. — Прости, я не хотел.

Карми взяла себя в руки и любезно улыбнулась:

— Я не люблю подобных шуточек.

— Я не думал, что ты примешь мои слова за оскорбление, — извиняясь, проговорил Кениг. — Ты держишься так, что тебя можно принять за королеву… извини, за лицо, наделенное большой властью.

— Я действительно лицо, наделенное большой властью, — сказала Карми. — Сейчас мое слово весит примерно столько же, сколько слова любого из высоких принцев.

— Трудно поверить, — покачал головой Кениг. — Разве ты из мастеров Ралло?

— Я выгляжу такой старой?

— Нет, но… — Кениг обернулся к Стэрру: — Она преувеличивает?

— Скорее преуменьшает, — ответил юноша. — И конечно же, она не мастер Ралло. В Ралло не бывает таких молодых мастеров.

Стэрр не врал, это Кениг понимал. Хокарэмы врать не любят, предпочитая попросту не говорить правды. Эта парочка темнила — в полном соответствии с хокарэмскими традициями, — но все равно эти двое были самыми симпатичными хокарэмами из всех, с кем уже успел познакомиться Кениг. Разумеется, они и хотели расположить его к себе, но Томас плохо понимал их намерения. Почему они предпочитали разговаривать только с ним, совершенно игнорируя этнографов? Томас предположил, что эти двое шли именно к нему, выбрав именно его из всех пришельцев. Ориентировку дал, без сомнения, Мангурре, именно Кениг в свое время больше всего с ним занимался.

Неужели эта юная девица действительно эмиссар Высочайшего Союза? Чудны твои дела, Господи! Она, конечно, умна, но как-то легкомысленно посылать столь юное создание с такой ответственной целью. Впрочем… Кениг вспомнил, что у хокарэмов юнец лет пятнадцати считается взрослым человеком. И, черт возьми, не только считается, но и поступает как взрослый, и спрос с него, как со взрослого. Очевидно, что Карми привыкла к грузу ответственности, назвать ее вертихвосткой попросту невозможно. Но о чем может судить столь молодая особа, есть ли у нее необходимый жизненный опыт?

Правда, спутник у нее еще более молод.

Хозяйственные хлопоты по установке нового домика Кениг переложил на этнографов — все равно гости не хотели с ними общаться.

А пока домик ставили, Кениг повел гостей погулять по поселку. Наблюдать за ними было одно удовольствие. Карми делала вид, что ей все безразлично; казалось, она не умеет смотреть пристально — взгляд рассеянно скользил, ни на чем не фиксируясь. Кениг восхищался ее выдержкой. Стэрр, напротив, был переполнен восторгом и любопытством. Жадное желание все разглядеть и все потрогать не позволяло ему ни минуты стоять на месте.