XVIII

Лига Свободных Миров, княжество Гибсон, Гибсон, база ЛОГ 6 февраля 3055 года

Партизан был одет в черную рабочую одежду и носил на ремне через плечо пулемет Вальтена. Мастерс увидел, что в коридоре больше никого не было, и решил, что другого такого момента может не представиться.

— Пытаюсь бежать, — сказал он, — вот что я делаю. Пытаюсь бежать.

— Что я и думал, — сказал партизан и засмеялся, его белые зубы заблестели. — Вставай, я проверю твои узлы.

Мастерс слегка перекатился и встал на колени, продолжая держать свои руки за спиной, как будто все еще был связан. Он изобразил попытку подняться и наконец сказал:

— Извините... Моя рука, мне прострелили плечо. Я не могу...

Партизан наклонился и свирепо схватил Мастерса за левое плечо. Это послужило Мастерсу сигналом. Он внезапно выбросил перед собой руки, схватил партизана одной рукой за плечо и ткнул кулаком другой прямо в живот. Партизан издал ужасный всхлип и согнулся пополам. Однако этого оказалось недостаточно, чтобы отключить его полностью. Когда Мастерс попытался встать, партизан нанес ему резкий удар в челюсть, отбросивший его на стену.

— Пленник убегает! — закричал партизан.

Мастерс отскочил от стены и бросился на партизана, в результате чего оба оказались по другую сторону туннеля. Мастерс развернул противника и обхватил его спину. Зажав свободный конец веревки, все еще болтавшейся на другой руке, он набросил ее поперек рта мужчины, боясь, что кто-нибудь услышит шум драки. Партизан сопротивлялся, и давление на раненую правую руку Мастерса вызвало новую острую боль.

Уголком глаза он увидел женщину, спускавшуюся по коридору. Остановившись, она вскинула ружье, чтобы выстрелить, но Мастерс развернул своего пленника и закрылся от выстрела. Треск очереди просверлил воздух, и партизан в его руках резко дернулся. Его вопль был заглушен веревкой, перекрывшей рот.

Продолжая держать безжизненное тело впереди себя, как щит. Мастерс поднял ружье, которое свисало с плеча трупа. Он направил его в сторону партизанки и выпустил вдоль коридора очередь, которая швырнула ее на землю за поворот туннеля. Мастерс только что отбросил труп с прохода, как партизанка вновь появилась. На этот раз, нацелившись, он выстрелил полной очередью. Она ответила громким и ужасным воплем. Кровь фонтаном хлынула из ее ран, брызгая на стены туннеля темными каплями.

Мастерс взглянул вниз на Спинарда. Воин «Слова Блейка» не шевельнулся, когда началась перестрелка, и сидел по-прежнему тихо. Его череп был расколот случайной пулей из ружья партизанки. Мастерс тяжело вздохнул, моля только об одном — иметь побольше сил, которые были ему так нужны, чтобы выполнить все, что он хотел сделать, защитить тех, кто нуждался в защите.

«Мы делаем все, что можем», — однажды сказал ему Томас.

Он сдернул ружье с плеча мужчины, еще раз приподняв и уронив его тело на землю. Потом побежал к мертвой партизанке, вытащил обойму из оружия женщины и продолжил свой путь. У него не было представления, как выбираться отсюда, он только надеялся, что непрерывное движение выведет его в более безопасное место.

Прошло совсем немного времени, и Мастерс столкнулся с другими партизанами. Их всех встревожила пулеметная стрельба в туннеле. Трижды Мастерсу пришлось вступать в перестрелку, так как выбор у него был небольшой: умереть в бою или от пыток в руках партизан. Таким образом он раз за разом, атакуя партизан, прорывался вперед, сокрушая своей решительностью всех на своем пути. Вокруг него шлепались пули, осыпая землю со стен туннеля. Партизаны с изумлением наблюдали, как Мастерс несется на них, совершенно не страшась их превосходящей огневой мощи. Каждый раз они колебались, не зная, то ли отражать атаку, то ли бежать за поддержкой, и именно в такие моменты нерешительности Мастерс получал возможность убивать их одного за другим.

Пробиваясь вперед и стреляя, он время от времени подбирал оружие подстреленных противников. Одно оружие за другим проходило через руки Мастерса, пока он мчался по туннелю.

Однако вскоре партизаны начали появляться слишком часто и в большом количестве. Когда его зажали сразу шестеро. Мастерс был вынужден изменить направление и пересечь проходы, которые он миновал раньше. Не зная, по какому пути движется. Мастерс боялся, что он, возможно, просто бегает по кругу. Не попадет ли он вскоре в ловушку, когда партизаны появятся сразу с обоих концов коридора и начнут поливать его перекрестным огнем? Волна усталости и страха захлестнула его.

Поворачивая тем не менее в новый коридор, Мастерс воспрял духом, увидав яркий солнечный свет, наполняющий туннель примерно в сотне метров впереди. Он бросился бежать к отверстию, снова и снова повторяя:

— Живей, живей, живей...

Вскоре Мастерс разглядел, что приближается к большой пещере, ведущей наружу. Ему были видны силуэты партизан, пересекающие выход туннеля в пещеру. Очевидно, эта часть подземелья была уже поднята по тревоге.

Мастерс добрался до конца туннеля и вгляделся в пещеру. Она была широкой, низкой и выходила к поросшей редкими деревьями площадке. По-видимому, пещера служила автомобильным депо" потому что Мастерс увидел полдюжины партизан, работающих на легких вездеходах. Некоторые вездеходы были снабжены установленными сзади пулеметами, другие — небольшими лазерами. Это был не лучший способ перемещать дорогостоящее тяжелое вооружение, но, вероятно, ничего другого у них не было.

Увидев штабель ящиков, покрытых брезентом, Мастерс пробрался туда, приближаясь к вездеходам. Когда он нырнул за штабель, то увидел на ящике, где ткань слегка отошла от своего места, надпись. Мастерс разобрал часть трафаретной метки, которая гласила: «Дэви...». В его подсознании при виде этого слова что-то смутно замаячило, но, как раз когда он собирался отдернуть покрытие, чтобы прочитать надпись целиком, справа от него послышались шаги.

— Эй, ты! — закричал тех. Мастерс обернулся и увидел указывающего на него человека. Вслед за техом к Мастерсу направилась целая группа мужчин. Он выпрыгнул из своего убежища за ящиками и прошил воздух очередью, заставившей партизан разбежаться в поисках укрытия, тогда как сам он бросился к вездеходу, не имеющему оружия. Лучше что-нибудь незагроможденное, способное мчаться с предельно возможной скоростью.

Мастерс бежал мимо припаркованной техники, используя вездеходы и установленное на них вооружение как прикрытие от партизанских пуль. Добравшись до открытого вездехода, стоящего перед пещерой, он прыгнул на место шофера, отчаянно надеясь, что ключ будет на месте. Ключ был. Мастерс коснулся кнопки зажигания, двигатель завелся, и он двинулся на вездеходе вниз, к основанию холма. Позади него послышался шум других двигателей, и Мастерс включил самую большую скорость.

Дорога, по которой ехал Мастерс, была грязной и неровной, проложенной через желтый лес. Как только Мастерс миновал первый поворот, он направил вездеход влево и, остановившись возле деревьев, заглушил двигатель. Спустя несколько секунд мимо по дороге прогрохотали три вездехода. Хитрость удалась, обман может длиться не более нескольких минут. Мастерс выпрыгнул из джипа, схватил оружие и пустился бежать по лесу. Он ожидал в любой момент, что услышит крики партизан, но их голоса так и не раздались.

Мастерс бежал добрый час, все больше и больше углубляясь в лес, ища спасения в расстоянии.

Спустя час он стал вдыхать воздух глубже, жадно глотая его как тонущий человек. Мастерс замедлил темп, но не остановился. Когда солнце опустилось за горизонт и появились звезды, он замедлил темп до ходьбы, но продолжал идти и идти. Казалось, что его никто не преследует, но у Мастерса не было уверенности, что партизаны не узнали, по какому пути он убежал. Тот путь или другой — он не мог рисковать и медлить. Долгое время после того, как воздух остыл, он продолжал углубляться в лес, хотя мускулы Мастерса окоченели, а раны начали неметь. Прошло много часов, и его глаза так устали следить за дорогой, что он стал спотыкаться о корни и камни. В конце концов Мастерс споткнулся, упал на колени и почувствовал, как тупая боль от удара расползлась по ногам. Он тихо рассмеялся, подумав, что страданий должно было быть больше. Мастерс пообещал себе, что приляжет только на минутку, чтобы отдохнули его глаза, самое большее на десять минут. Вытянувшись на покрытой травой земле, которая оказалась намного теплее ночного воздуха, Мастерс с облегчением закрыл глаза.

Голоса и солнечный свет вошли в его сознание одновременно, и Мастерс, вздрогнув и почуяв опасность, перевернулся на спину.

Подняв взгляд вверх, он увидел мужчину восточного типа и девочку примерно двенадцати лет, скорей всего его дочь, пристально разглядывающих его. Девочка подпрыгивала, стоя позади отца, но внимательный взгляд ее отца, пытливый и сосредоточенный, казался застывшим. Мастерс осознал, что он упал и заснул на полосе травы, протянувшейся между двумя полями. Вдали он увидел большой деревянный сельский дом с поднимающимся из трубы дымом. Мастерс подумал о Паданге, о крови и закрыл глаза.

— С вами все в порядке? — спросил мужчина.

— Не совсем. Плечо. — Мастерс протянул пальцы к ране и коснулся ее. Рану страшно жгло, и кожа вокруг нее была мягкой и воспаленной.

— Тихо! Тихо! Не дергайся. Успокойся. Лин, иди и скажи маме, пусть она соберет аварийные припасы.

— Но...

— Иди и скажи маме, что ты нашла раненого солдата, которому нужно немного помочь.

Мастерс вспомнил, что он одет в свою форму, и содрогнулся от страха.

Девочка убежала. Мужчина стал наклоняться, чтобы помочь Мастерсу встать, но остановился, когда Мастерс спросил его:

— На чьей вы стороне?

Улыбка мужчины красноречиво сказала о его политических пристрастиях:

— Я ни на чьей стороне. Я не воюю. Мужчина наклонился и помог Мастерсу подняться, держа его за здоровое плечо, в то время как Мастерс протянул руку за «императором», который он захватил у последнего убитого им партизана.

— Ясно. Но чьей победы вы желаете?

— Я хочу окончания войны. И это все. «Слово Блейка» — плохое. Очень плохое. Надменное. И они поддерживают Цианга, развращенную вонючую ящерицу. — Мужчина восстановил дыхание после того, как фактически поднял Мастерса на ноги, и они вдвоем направились к дому. — Но и ЛОГ — подкидыш, который хочет продать нас снова княжеству Регулус. Мне не нужно победителей. Мне нужен мир. Победители порождают проигравших. А проигравшие порождают новую войну. — Старик аккуратно вел Мастерса к дому, следя, чтобы никто из соседей не увидел, что он принимает воина «Слова Блейка». — В деревне — логовцы, — объяснил он.

— Как?

— Не тревожься. Я не скажу им, что ты здесь. В доме старик очистил его раны от уже начавшегося воспаления, забинтовал их, покормил и положил для него на пол циновку. Мастерс хотел до конца дня уйти, но фермер настоял, чтобы он остался. Он сказал, что Мастерс в плохой форме, чтобы отпустить его одного. Нужно подождать, пока он окрепнет.

— Почему вы все это делаете? — спросил искренне смущенный Мастерс.

— А разве ты не сделал бы для меня то же самое?

— Я полагаю...

— Ладно. Пусть даже не сделал бы. Не имеет значения. Я делаю это для тебя.

— Как в деревне с ЛОГ?

— Они тебя убили бы.

— Нет. Я спрашиваю, почему вы делаете это, когда в деревне логовцы? Вы сами логовец?

— Нет. Я обыкновенный фермер. Лучше поспи. Тебе нужен отдых. И Мастерс заснул.

Мастерс остался в этой семье на двенадцать дней. Ли, фермер, настоял, чтобы Мастерс оставался внутри дома, так как опасался, что его обнаружат логовцы.

— Не скажешь ли ты мне их имена? — спросил Мастерс.

— Нет, нет. Я не скажу им о тебе, я не скажу тебе о них.

Мастерс выяснил, что они находятся на расстоянии недели пешего хода от Портента. И во время долгих разговоров с фермером, который приходил поздно ночью, он узнал о многом другом.

— Откуда тебе стало известно о продажности Цианга? — спросил Мастерс.

— Он таков и есть. Он аннулировал ограничения своего срока службы.

— Я думал, что это было принято общим голосованием.

— Нет, так установил он сам. Он устанавливает все, — сказал Ли.

Мастерс вспомнил ночь праздника и сводника с его женой-проституткой. Он вспомнил также про убежденность Мейд Крис в том, что он не поймет, ради чего идет война.

— Ли, ЛОГ воюет против «Слова Блейка», верно?

— Сейчас это считается так.

— Что вы имеете в виду?

— Появление «Слова Блейка» было подарком судьбы для ЛОГ. Она получила врага из внешнего мира, против которого можно объединить всех на Гибсоне.

— ЛОГ вела войну и до прибытия «Слова Блейка»?

Фермер склонил голову набок:

— Мне показалось, что ты говорил, будто ты с Атреуса, что ты из Федерации Марик.

— Да.

— Уже несколько лет мы отправляли послания, прося помещику Атреуса. ЛОГ боролась за избавление от Цианга. Тогда мы не воевали. Мы хотели избежать войны. Но графиня не слушала. Поэтому мы пытались получить... — Плечи его тяжело опустились. — Так ты утверждаешь, что правители Марина не знали?

— Томас определенно не знал.

— Но как он мог не знать? — Впервые спокойствие Ли покинуло его. — Мы платили за отправку посланий на Атреус. Мой собственный племянник ожидал вне дворца в течение двух недель свидания с чиновником.

— Лига Свободных Миров состоит из сотен миров. Существует много функционеров, много бюрократов.

— Ох! — Фермер присел, его плечи и спину согнула усталость. На какое-то мгновение он напомнил Мастерсу Томаса. — Ладно, сейчас у нас война, это именно то, чего так безнравственно хотели лидеры ЛОГ. Но люди, вы же знаете, люди не хотят войны. Мы не хотим сражаться. Мы хотим мира. Людям казалось невозможным отправиться воевать против своего правительства. В обычных условиях люди так не поступили бы. Но прибыли эти наставники из «Слова Блейка». Потом началась война. Нас втянули.

— Они пришли не втягивать.

— Ты когда-нибудь беседовал с кем-нибудь из них?

— Понятно. Но не все у них...

— Так или иначе, а сейчас у нас война.

— И люди будут сражаться до удаления «Слова Блейка»?

— Конечно. Мы истощим их денежные запасы, и рано или поздно они будут вынуждены отказаться от своих планов. С такой целью ведется партизанская война. Измучь своего врага, истощи его, заставь его израсходовать все, что он имеет.

— Но сейчас это их дом. Капитан-генерал разрешил им жить здесь.

— Он должен был рассмотреть вопрос о Цианге до того, как сделать это.

— Он не знал.

— Вот мы и получили то, что имеем.

— Что будет, если к власти придет ЛОГ?

— Будет так же плохо. Многие из них воры и садисты, такие же жестокие, как истинно верующие.

— Они пытают истинно верующих?

— Они пытают всех. Как ты думаешь, почему я укрываю тебя? Потому что мне не позволено накормить того, кого я хочу накормить, помочь тому, кому я хочу помочь. ЛОГ захватила весь урожай этой деревни. Я не имею голоса. Они убьют меня, если узнают, что я делаю. Они изображают из себя спасителей крестьян. О-о-о! Они ищут расположения княжества Регулус, тех самых людей, от которых мы отделились двести пятьдесят лет назад. У Регулуса одна цель — еще раз заявить права на нашу планету. И ЛОГ откажет нам в возвращении к законной власти на Гибсоне.

— Поэтому вы не беспокоитесь о «Слове Блейка»? Фермер рассмеялся:

— Беспокоюсь. Ужасаюсь. Вы на Атреусе на самом деле ничего не слышали об этом? — Он вздохнул. — Сэр Мастерс, клика «Слова Блейка» уплатила принципалу Циангу огромное количество денег, чтобы получить именно то, что они хотели. Они обременили нас чрезмерными налогами, захватили ключевые посты в правительстве Гибсона, и мы опасаемся — возможно, без причины, — что они хотят навязать нам свою религию. Эти два спорных вопроса — налоги и религия — были теми самыми причинами, по которым мы отделились двести пятьдесят лет назад. Мы не будем спокойно сидеть.

— Но если бы «Слово Блейка» было здесь, на Гибсоне, не угрозой...

— Если бы такое было возможно. Но кажется, что графиня довольна сложившимся положением.

Мастерс вспомнил, что знал о происходящем, когда прибыл на Гибсон, и понял, что он был в полном неведении. Говорил ли фермер правду? Или, может быть, это было правдой лишь в той мере, в какой ее знал Ли, и происходило нечто большее? Идеалы ничего не значили перед лицом неведения.

— Сегодня ночью я отправлюсь.

— Ты недостаточно здоров.

— Благодарю вас за заботу, но я не могу ждать.

— Отлично. Но ты позволишь мне снабдить тебя едой?

Предложение растрогало Мастерса:

— Как вы можете быть столь великодушным со мной, с тем, кто до недавнего времени действовал заодно с вашими угнетателями?

— Ну, ты же не застрелил меня, не так ли?

— Извините?

— У тебя, сэр Мастерс, был при себе пулемет. Ты им не воспользовался. Военному времени свойственно иметь избыток жестокости.

Я достаточно испытал все это на себе. Я обращался с тобой хорошо, потому что ты обращался со мной хорошо. Я молюсь, чтобы ты заставил «Слово Блейка» и ЛОГ согласиться вести себя так же.

— У меня нет власти, чтобы добиться этого.

— Но я вижу, что ты постараешься. И за это я помогаю тебе и желаю удачи.

XIX

Лига Свободных Миров, княжество Гибсон, Гибсон, Нам 20 февраля 3055 года

Мастерс вышел поздно ночью. Он шел через лес под безлунным небом, имея при себе только пищу и компас. Он не стал брать пулемет, а зарыл его в поле. Оставалось всего несколько патронов, а с оружием он привлекал бы гораздо больше внимания. Для маскировки Пол надел хлопчатобумажную тунику и широкополую шляпу, которые предложил ему фермер.

Мастерс прошел в быстром темпе несколько часов, но когда на небе взошло солнце, он нашел убежище в яме под корнями большого дерева. Весь день он проспал, а с наступлением ночи продолжил свой путь.

Так он и путешествовал, отсыпаясь днем, передвигаясь ночью, в течение семи суток. На третью ночь Мастерс слышал перестрелку — вой артиллерии и лазеров. Он не обратил на это внимания и спокойно продолжал идти по направлению к городу.

На седьмую ночь Мастерс поднялся на горный кряж и увидел залитый яркими огнями Портент. От старых стен отражался свет луны. Спустившись, Мастерс двинулся к городу по равнине.

Солнце уже взошло, и обитатели хибарочного пригорода Портента начали вставать. Большей частью они походили на фермера, который пришел Мастерсу на помощь, — согнутые тяжелым трудом спины, изуродованные работой руки, — но их лица с печатью страха и печали выдавали происшедшие в их жизни перемены. Он заметил также и важничающих молодых людей, похожих на головорезов, слоняющихся по улицам, осыпающих жителей хибарочного города оскорблениями и снисходительными насмешками.

Голодный и уставший. Мастерс остановился у небольшого овощного киоска. Выбрав два лучших на вид яблока, он заплатил продавцу из денег, данных ему фермером. Он был почти готов продолжать свой путь, когда почувствовал, как твердый кончик оружия ткнулся ему в поясницу.

— Сэр Мастерс, — мягко прозвучал женский голос. Он показался ему знакомым. — Пожалуйста, поспокойнее. Не делайте никаких неожиданных движений. В тридцати метрах отсюда есть лачуга, склепанная из листов железа. Видите ее?

Мастерс кивнул, неожиданно сообразив, что с ним говорит Мейд Крис.

— Идите прямо к ней, только помедленнее. Если вы двинетесь хоть чуточку быстрее, чем при обычной ходьбе, или если вы не направитесь прямо к лачуге, я пристрелю вас.

Может ли он захватить ее? Мастерс не был уверен. Поэтому он решил повиноваться.

— Ладно, — сказал он.

Шагая по улице. Мастерс разглядывал встречных людей, пытаясь понять, были ли они сообщниками Мейд Крис, знающими, что она замышляет? Но никто не ответил на его взгляд.

Когда они подошли к двери лачуги, Мастерс повернул ручку, и дверь легко открылась. Они вошли внутрь. На мгновение он заколебался. Не захлопнуть ли за собой дверь? Но пока он решался, его пихнули ногой в спину и повалили на грязный пол.

Дверь закрылась, погрузив маленькую лачугу в темноту. Солнце накалило металлические крышу и стены, и пот незамедлительно начал выступать по всему телу. Единственный свет поступал через узкие щели между листами металла. Постепенно его глаза привыкли к темноте.

— Вы самый желанный для меня человек, сэр Мастерс.

— Неужели?

Когда Мастерс взглянул на нее, первое, что он заметил, был тяжелый пистолет «стернсахт» в ее руке. Потом он рассмеялся, увидев, что она тоже носила суконную тунику и соломенную шляпу:

— Вы тоже маскируетесь?

— Получше, чем вы.

— Несомненно.

— Три недели назад «Слово Блейка» пыталось арестовать вас, ЛОГ хочет вас вернуть, и в последние дни княжество Регулус удвоило дипломатические усилия, чтобы схватить вас за нападение на полковника Руша на Атреусе. В старом городе прошел слух, что в пути с Регулуса на Гибсон находится целая делегация, чтобы немедленно рассмотреть вопрос по существу.

— Нет, нет! — закричал Мастерс в притворном ужасе и, приподнявшись, сел у стены.

— Да. И конечно, ваш господин уже наводил справки о вашем драгоценном здоровье.

— Как хорошо иметь друзей.

— Да. Это так, — засмеялась Крис и села на пол. Оружие, однако, оставалось нацеленным на Мастерса.

— Кто ваши друзья, Мейд Крис? В чьей я власти?

— Боюсь, что снова у ЛОГ. Мастерс покачал головой:

— Я был уверен, что вы хитрый агент, приставленный Циангом.

— Действительно, если в этом для вас есть какое-либо утешение, у Цианга очень, очень противная секретная полиция. — Ее лицо омрачилось воспоминаниями, но она быстро от них избавилась. — Нет. Я из ЛОГ.

— А много ли логовцев работает в старом городе?

— Более чем достаточно.

— А еще вы работаете на графиню. Маскировка?

— Да.

— Мне кажется, я совершенно ничего не понимаю в вопросе о том, что в действительности творится на Гибсоне. Так не скажете ли мне, кому принадлежат симпатии графини? С кем она связана?

— Что вы имеете в виду?

— Я имею в виду, что ей полагается быть вассалом Томаса Марика, но, насколько я могу утверждать, она держит в секрете многие сведения о тех невзгодах, которые существуют в этом мире. Сотрудничает ли она с Циангом? Со «Словом Блей-ка»? Или же она на самом деле верна, просто не очень наблюдательна?

— Вы серьезно?

— Совершенно. Я... — Мастерс запнулся, смущенный воспоминанием о том, сколь самоуверен он был во время первого прибытия на Гибсон. — Я пришел сюда слепым и сейчас стараюсь разобраться во всем, и побыстрее, насколько это возможно.

— Вы действительно не знаете?

— Нет.

— Она ведет дела как с Циангом, так и со «Словом Блейка». Организует все контакты, устраивает сделки. Она собирает большую часть налогов и прибыли от военных операций. Цианг — это мелкая марионетка, которая не может стоять на своих ногах без чьей-либо помощи.

— Она изменница?

— Гибсону — да.

— И Томасу Марику. Ей полагается хранить верность в первую очередь капитан-генералу. Мейд Крис недоверчиво посмотрела на него:

— Вы говорите, что он не принимает в этом никакого участия?

— Могу поклясться, что он так же невиновен в этих делах, как и я.

— Как могло такое произойти?

Мастерс на минуту умолк, потом сказал:

— Я тут недавно узнал, что конфликт с Циангом начался еще до прибытия «Слова Блейка». Крис сощурилась и сказала:

— Да.

— Я также установил, что графиня сотрудничала с фракциями Ком-Стара здесь, на Гибсоне, еще до того, как произошел раскол.

— Да.

— Ну, как и все, мы зависим от Ком-Стара, если нужно обеспечить связь между звездами. Даже если какие-либо бюрократы получат личное сообщение, подобное посланному на Атреус представителями ЛОГ, они, быть может, не оценят значения информации, полученной по гиперимпульсному генератору. Официальные сообщения должны оказывать определенно большее влияние. Это нехорошо, но держу пари, именно это и произошло. И помимо всего, «Слово Блейка» могло отослать на Атреус ложь, направленную специально против доводов Лиги Освобождения Гибсона.

Крис тряхнула головой:

— Нет, нет. Они... они же совершают религиозный обряд, когда работают на гиперимпульсном генераторе. Каждая деятельность, которой они занимаются... Для них это не просто вопрос денег. Это священная вера. Они фанатики. Они не отступились бы от этой веры.

— Верно. Но что, если раскол начался за много лет до того, как «Слово Блейка» на самом деле откололось от организации Ком-Стара, до того, как раскольники нашли убежище в Лиге Свободных Миров? Я прибыл сюда с Атреуса вместе с наставником Блейном, и мы беседовали о расколе. Он сказал, что существуют другие, менее значительные расколы даже в рядах «Слова Блейка». Организация находится в поисках своей тождественности. Может быть, группа работающих на ГИГ-станции, более воинствующая группа, чем остальные, решила, что исправление сообщений является платой за содействие процессу проникновения «Слова Блейка». — Мастерс говорил с возбуждением, не думая о направленном на него оружии.

— Что же вы собираетесь делать? — спросила удивленная Мейд Крис.

— Я собираюсь попасть к наставнику Блейну и поговорить с ним. Он старый друг капитан-генерала, и я думаю, что могу довериться ему. Помимо прочего, у меня просто нет выбора. Я должен отправить Томасу сообщение, а я смогу это сделать, если только установлю связь с истинно верующим, который окажется на моей стороне.

Не отрывая глаз от Мастерса, Крис провела языком по зубам, как бы что-то обдумывая.

— До чего же вы наивны, сэр Мастерс, — сказала она. — До такой степени, что я могу посчитать вас лицемером. Но я верю, что ваша наивность непритворна. Никогда бы не подумала, что ряды рыцарей Внутренней Сферы полны таких херувимов.

Ее заявление сразу и позабавило и смутило его.

— Это одно из самых привлекательных наших качеств, — заявил Мастерс.

— К сожалению, у меня для вас плохие новости, хотя они и подтверждают ваше предположение. Наставник Блейн арестован службой безопасности «Слова Блейка». Его бывший помощник, наставник Старлинг, взял в свои руки вожжи управления истинно верующими на Гибсоне.

Мейд Крис и Мастерс потратили большую часть дня на обратный путь в старый город.

— В данной ситуации я не хочу рисковать, чтобы вас опознал водитель такси, — заявила Крис. — Вы более известны, чем думаете.

Они шли вплотную друг к другу, поглядывая из-под шляп вперед и тихонько разговаривая.

— Где они его держат?

— Я не знаю. Это же Ком-Стар...

— «Слово Блейка».

— Как бы там ни было, это странная компания, и я не обладаю способностью угадывать их замыслы. Насколько мне известно, они вполне могли поместить его в часы, в одну из этих древних тикалок. Не окажутся ли они всего-навсего устройством, которое «Слово Блейка» облюбовало для пыток? Ритмичный удар каждую секунду.

Мастерс подумал о Спинарде:

— Такое они могут делать и без...

— Что?

— Ничего. Кстати, как мы собираемся его искать? Есть ли у ЛОГ какие-либо контакты со «Словом Блейка»?

Мейд Крис посмотрела на Мастерса, как бы желая сказать, что конечно же ни у кого нет агентов, внедренных в «Слово Блейка» или в Ком-Стар.

— Извини, — сказал Мастерс. — Я не имел в виду ничего плохого.

— Как-нибудь найдем. Вам нужно связаться с Томасом Мариком. Посмотрим, что получится.-Последние слова она произнесла с долей сарказма.

— Вы все еще не верите мне?

— Нет, само собой, нет.

— Весьма любезно.

— Вы на самом деле хотите, чтобы Гибсон вернулся к Регулусу? — спросил Мастерс после короткой паузы. Он все еще не знал, как взаимодействовали все стороны, и хотел получить побольше информации.

— Нет, — тихо ответила Крис. И затем сказала, как отрезала: — Но нам нужно что-то делать. После того как к власти пришел Цианг, графиня Дистар игнорирует все наши мольбы. Конечно, мы знаем, почему это случилось. После того как Цианг занял свою должность, потребовалось несколько месяцев, чтобы осознать, что произошло.

Мастерс потряс головой:

— Не могу поверить, что мы не знали. Значительное время они шли молча, проталкиваясь сквозь множество идущих на работу людей. Улицы быстро заполнились транспортом. Когда город проснулся, зазвучала ужасная какофония, состоящая из шума автомобилей и голосов.

— Как вы заполучили назад регулян?

— Их здесь нет — по любым официальным документам. Только водители боевых роботов оформлены «поддержкой» из княжества Регулус.

— После всей крови, испорченной друг другу вашим народом и Регулусом, это оказалось единственным выбором?

Крис вздохнула:

— Многим из нас ненавистна эта идея. Но почти все из наших высших деятелей удостоились расположения регулян. И им была обещана власть. — Она прикусила губу.

— Так в рядах ЛОГ тоже есть расхождения во взглядах.

— Почему получается так, что каждый соглашается с запутанным спектром политических взглядов в собственном правительстве, но удивляется, когда другие не единообразны и не прямодушны? — сердито спросила Крис. — Разумеется, противоречия существуют.

— Не знаю, почему люди так поступают, — спокойно ответил Мастерс. — Но позвольте мне указать, что вы основывали все свои предположения о Томасе Марике и обо мне на том, как ведет себя графиня Дистар, потому что она присягала на верность ему, и предполагали, что мы все ведем одну и ту же игру. Сейчас, надо полагать, вы хотите мира. Я хочу разрушить стены, разделяющие вас, и найти приемлемый компромисс.

— Никаких компромиссов. Пусть «Слово Блейка» удалится.

Мастерс тряхнул головой:

— Это невозможно. Во-первых, потому, что мой господин пообещал здесь, на Гибсоне, пристанище для «Слова Блейка», и он не может взять свои слова обратно. И ничего тут не поделаешь. Во-вторых, хотя организация «Слово Блейка» оказалась в фокусе конфликта, флагом, под которым ЛОГ собирает всех союзников, истинной проблемой для вашего народа являются графиня и Цианг. Правильно? Так что даже если «Слово Блейка» удалится, ничего не изменится. Скорей всего, война притихнет, но вами по-прежнему будут управлять алчные, несправедливые люди, которые манипулируют правдой. Верно?