Некоторое время Мэдди сидела на краю кровати, взирая на сверток. Кто знает, что там внутри. Порнография? Кокаин? Учитывая сложившиеся обстоятельства, Мэдди не удивилась бы, окажись там прах Джимми Хоффы[3]. Сейчас ее ничто не могло удивить.

Когда она развернула сверток, там оказались деньги, четыре пачки стодолларовых купюр. Сорок тысяч долларов. Не будь они настоящими, могло бы показаться, что это деньги для игры в «монополию».

— Господи, чем же он занимался, черт возьми? — вслух спросила Мэдди. «Деньги для побега», — подумала она.

Из ступора ее вывел раздавшийся с первого этажа грохот, как будто кто-то ломился в дверь. Мэдди сунула пачки под матрац, бросила обертки в корзину для мусора и бегом спустилась вниз.

— Почему так долго не открывала? — спросил Кей Эл, когда Мэдди распахнула дверь. — Я испугался, подумал, что тебя уже убили, — добавил он полушутя, полусерьезно.

— Я заснула, — соврала Мэдди.

— Помнишь, я говорил, что добром это не кончится? — Кей Эл вошел в дом и, приподняв подбородок Мэдди, заглянул ей в глаза. — Ты сегодня выглядишь лучше. Хотя и не намного.

— Чем ты зарабатываешь на жизнь? — спросила Мэдди.

— Я бухгалтер, — ответил Кей Эл и закрыл за собой дверь. — Эм все еще на ферме, не так ли?

— Так… — начала было Мэдди, и в тот же миг Кей Эл поцеловал ее, не давая произнести ни слова, согревая ее губы своими губами и прижимая Мэдди к себе. Мэдди прильнула к нему, чтобы продолжить поцелуй, — так хорошо ей было сейчас, и так давно не случалось ничего столь приятного. К тому же, несмотря на все ее напыщенные речи о необходимости отложить дальнейшие встречи во избежание скандала, она очень скучала по Кей Элу.

Его руки скользнули по ее спине вниз, и Мэдди, прервав поцелуй, отстранилась, опасаясь, как бы Кей Эл не втянул ее в новые неприятности.

— Не надо, — попросила она. — Кто-нибудь может заглянуть в окно и увидеть нас. Кей Эл потащил ее в гостиную.

— Нам необходимо хотя бы ненадолго остаться наедине, — торопливо проговорил он на ходу. — Генри слышал, что к тебе в дом забрался вор.

Мэдди попыталась припомнить, о чем шла речь до поцелуя.

— Значит, ты бухгалтер, — уточнила она. Кей Эл вздохнул, видимо, немного успокоившись, и спросил:

— Что в этом плохого?

— Ничего. Просто я не представляю тебя в роли бухгалтера. — Мэдди подумала и добавила: — Честно говоря, я бы не удивилась, если бы ты оказался безработным.

— Спасибо на добром слове. — Кей Эл отодвинулся от нее. — Так вот, насчет незваных гостей…

— Почему они тебя так беспокоят?

Кей Эл стал необычайно серьезен.

— В дом моей любимой женщины врываются посторонние люди, и ты спрашиваешь, почему меня это беспокоит?

— Может, это был кто-нибудь из своих, — возразила Мэдди, пропуская мимо ушей его слова о «любимой женщине», сулившие осложнения, к которым она не была готова. — Вчера вечером я заперла замки, а значит, тот, кто проник в дом, умел их вскрывать либо имел ключ.

Кей Эл навострил уши.

— У кого есть ключи от твоего дома? — спросил он.

— У матери, у Тревы и у Брента.

Кей Эл посмотрел ей в глаза.

— Готов спорить, это был Брент.

— Я тоже, — отозвалась Мэдди, кивнув.

— Что ему могло здесь понадобиться?

— Вчера я ходила в банк, — сообщила Мэдди, — и заглянула в наш сейф…

— Ну-ну, продолжай, — нетерпеливо потребовал Кей Эл. Слова Мэдди явно заинтересовали его.

— Там лежали два билета в Рио и два паспорта.

Кей Эл присвистнул:

— Что, решил дать тягу?

Мэдди кивнула.

— Билеты оформлены на понедельник. Второй паспорт был выписан на имя Эм.

— Представляю, какой это был удар для тебя. — Кей Эл нахмурился.

— Я взяла паспорт Эм и порвала его. Должно быть, Брент приходил за ним сюда. И еще пропал ключ от сейфа. — Мэдди вспомнила о том, что Брент упаковал свои вещи, и добавила: — А с ним, надеюсь, и сам Брент.

Правда, теперь ей придется решать проблему с неизвестно откуда взявшимися деньгами, но упомянуть о них сейчас и тем самым взвалить на себя еще одну обузу Мэдди была просто не в силах.

— Я тоже надеюсь, — сказал Кей Эл. Он подался вперед и поцеловал Мэдди, так легко коснувшись ее губ, что она поежилась от щекотки.

— Мне нравится, когда ты делаешь вот так, — шепнула она, и Кей Эл ответил:

— Ладно. Теперь всегда буду так делать.

Он вновь поцеловал Мэдди, на этот раз медленнее. Она успела ощутить тепло его губ, и в этот момент со двора донесся звук хлопнувшей дверцы автомобиля.

— Ох уж этот городишко. — Кей Эл, оторвавшись от Мэдди, выглянул в окно. — Нет, это не к нам. Какая-то светловолосая выдра входит в соседний дом.

— Это Глория. — Мэдди было неприятно, что Кей Эл отодвинулся от нее, но вместе с тем она испытала нечто вроде облегчения. — Может быть, она и есть та женщина, с которой спал Брент.

Кей Эл, прищурившись, посмотрел в окно.

— Не представляю, как такое могло прийти тебе в голову, — сказал он.

— Ты, как всегда, прав, — ответила Мэдди. Кей Эл направился к выходу.

— Оставайся дома и накинь на дверь цепочку, — велел он. — А я подкину Генри идею проверить ваш сейф.

— Эй, эй! — воскликнула Мэдди. — Ты все испортишь. Я хочу, чтобы Брент побыстрее уехал.

— Я разделяю твое желание, крошка, — отозвался Кей Эл, шагая к двери, — но в городе есть немало людей, которым хочется, чтобы Брент остался и дал кое-какие объяснения. От этого мы с тобой только выиграем.

Мэдди двинулась следом.

— У меня такое чувство, словно вокруг творятся странные вещи, а мне и невдомек, — сказала она. — Что происходит?

— Не спрашивай, — ответил Кей Эл. — Я пока сам не понимаю, в чем дело. — Он прижал Мэдди к себе и еще раз поцеловал, на сей раз крепче, а затем быстро повернулся и ушел, прежде чем она успела спросить его о чем-нибудь еще.

Мэдди смотрела, как его машина отъезжает от дома. Ну погоди, приятель. Придет время, она пустит в ход свои женские хитрости. Кей Эл расколется как миленький, и тогда уж она все узнает. Нужно лишь дождаться, когда минует период ослепляющей страсти, которая лишает ее воли.

Мэдди поднялась на второй этаж и еще раз пересчитала купюры, лежащие под матрацем. Сорок тысяч. Почему он не забрал деньги прошлой ночью? Не мог же он забыть о них.

И что, если в доме побывал не Брент, а кто-нибудь другой?

Чепуха. Разумеется, это был Брент.

«Когда же я наконец избавлюсь от тебя?»

В этот миг Мэдди вспомнила о таблетках. Как знать, может, она уже избавилась от Брента, и избавилась навсегда?

Мэдди сунула деньги обратно под матрац и схватила свою сумочку. До аптеки отсюда не больше мили. Она должна попасть туда прежде, чем аптека закроется.

— Скажите, насколько опасны эти таблетки? — спросила Мэдди, показывая аптекарю пустой флакончик. — Я имею в виду, что случится, если проглотить их слишком много? Штук семь, к примеру.

В течение последующих пяти минут ей пришлось выслушать длинную лекцию о том, как опасно пренебрегать медицинскими предписаниями, но в конце концов она узнала, что семь таблеток ее лекарства вряд ли приведут к летальному исходу.

— Возможно ослабление мозговой деятельности; в худшем случае потеря сознания и крепкий сон. — Фармацевт бросил на Мэдди суровый взгляд. — Как бы то ни было, всякое превышение рекомендованной дозы — серьезная угроза вашему здоровью.

— Согласна с вами целиком и полностью, — смиренно ответила Мэдди. Теперь, когда угроза стать убийцей собственного мужа миновала, она подумала, что мозговая деятельность Брента и без того уже давно нарушена, а хороший сон вряд ли кому может повредить, и попросила дать ей еще такой же флакончик. Потом Мэдди отправилась домой уничтожать последние следы присутствия мужа. «Пока ты спал, я тебя переселила», — могла бы сказать она Бренту, если бы ей все же пришлось столкнуться с ним.

Мэдди отнесла в гараж оставшиеся вещи, и в их числе сумку с клюшками и деньгами. Если ему что-то потребуется для поездки в Рио, пусть ищет в гараже.

Она уже закрывала ворота, когда к дому подъехала машина.

Это был «форд» прошлогодней модели. Из него вылезла довольно симпатичная женщина, которую Мэдди видела впервые. Она обладала пронзительным взглядом и рыжими волосами, и, следовательно, не могла быть последней любовницей Брента. Тем не менее Мэдди напряглась, готовясь к худшему. Наверное, это одна из его бывших подружек, одна из тех, с кем он спал. А может, это тайная жена Кей Эла? Мэдди нахмурилась. Стараясь сохранять спокойствие, она взирала на приближающуюся гостью.

— Что, уже все распродали? — спросила та.

— Прошу прощения? — Мэдди удивленно заморгала.

— Сегодня воскресенье, — сообщила женщина. — По воскресеньям люди устраивают гаражные распродажи[4]; я подумала, что и вы… — Отступив на шаг, она огляделась. — Вижу, я ошиблась. Извините.

— Да, у меня распродажа, — услышала Мэдди собственный голос и распахнула ворота настежь. — По большей части здесь мужская одежда и кое-какой спортинвентарь. — Она вспомнила о деньгах и добавила: — Все, кроме клюшек для гольфа.

Глаза женщины превратились в щелочки.

— Какого размера одежда?

Быть может, не стоило продавать вещи мужа незнакомому человеку, но Брент сам виноват. Прежде чем опустошить банковский счет и сберегательный депозит, ему следовало подумать о жене. Она вынуждена продать его вещи. У нее нет средств к существованию.

— В основном — самого большого, — ответила Мэдди. — Сколько дадите?

Десять минут спустя женщина отправилась восвояси, увозя все, кроме клюшек. Мэдди вернулась к себе на второй этаж, развесила в чулане свою одежду и разложила по освободившимся ящикам свитеры и нижнее белье. Теперь, когда она покончила с этим, можно было с полным основанием сказать, что спальня принадлежит ей и только ей.

Мэдди совершила постыдный поступок, но вины за собой не чувствовала. Она чувствовала себя свободной. Она огляделась и подумала, что ненавидит этот дом и хочет отсюда уехать. Все вокруг казалось ей мрачным. Особенно омерзительной была персиковая стеганая спинка кровати. Кровать выбирал Брент, стало быть, она должна отправиться вслед за прочими его вещами.

Мэдди взяла отвертку, открутила крепления под днищем, сняла спинку и, спустившись по лестнице, потащила ее в гараж. Глория Мейер вышла на свое крыльцо и, взглянув на Мэдди, спросила:

— Это ведь, кажется, ваша кровать?

— Вот, затеяла весеннюю уборку. — Мэдди посмотрела на Глорию и подумала: «Действительно, вампирша».

Потом она вернулась в дом, готовая продолжать борьбу с невзгодами, которые грозили обрушиться на ее голову.

Когда Кей Эл вошел в помещение компании, Брента там не оказалось. Дверь открыл Хауи Бассет, который находился на рабочем месте, несмотря на воскресный день.

— Что, перешли на семидневку? — спросил Кей Эл. Хауи оставался почти таким же, каким был в школе — уверенным в себе крепким парнем, только волос стало поменьше.

— Тебя-то я и дожидаюсь, — сказал он, взмахом руки приглашая Кей Эла войти.

— Я ищу Брента, — заговорил Кей Эл, но Хауи перебил его:

— Брент скрылся, залег на дно. Давай забудем о нем. Я хочу показать тебе наши бухгалтерские книги.

— Шутишь? — Кей Эл прошел вслед за Хауи в кабинет руководства. — Я третий день гоняюсь за Брентом, чтобы попытаться получить разрешение заглянуть в вашу отчетность.

Компьютер Хауи был включен, стол покрывали кипы распечаток.

— Брент не дал бы тебе книги, — сказал Хауи. — Он присвоил деньги компании. Я знаю о растрате, только никак не могу ее выявить.

— Значит, Шейла была права. — Кей Эл подтянул кресло поближе к компьютеру. — У Шейлы замечательный нюх на деньги. Ну-с, что мы здесь имеем?

— Полный кавардак, вот что, — сказал Хауи. — Брент занимался финансами и сбытом, а я составлял проекты и руководил строительством. Все шло просто прекрасно, пока примерно год назад не выяснилось, что мы строим все больше домов и получаем все меньше денег.

— Ну и ну, — отозвался Кей Эл. Хауи кивнул.

— А потом вдруг поступила жалоба от Дотти Уайли. Она собралась продать дом, который мы построили для нее в прошлом году. Тогда мне казалось, что Брент оценил его слишком дешево, а это на него совсем непохоже. Он всегда старался взвинтить цену. Дом Дотти стоит двести тысяч, а Брент запросил за него сто восемьдесят.

Глаза Кей Эла сузились.

— Чем же недовольна Дотти?

— Она утверждает, что этот дом принес ей убытки, и требует вернуть двадцать тысяч. Я поехал к ней, чтобы обсудить это дело, и она в подтверждение своих слов показала мне документы. — Лицо Хауи помрачнело. — По бумагам выходит, что Дотти заплатила двести двадцать.

— Стало быть, Брент присвоил разницу в сорок тысяч, — сказал Кей Эл. — Похоже, он обманывал всех подряд.

— А теперь благодаря Дотти об этом знает весь город. — Хауи потер пальцами лоб. Кей Эл нахмурился.

— Коли так, какого черта Стэн суется со своими деньгами? — спросил он.

— Куда суется?

— К вам в компанию, — ответил Кей Эл. — Стэн купил половину половины Брента за двести восемьдесят тысяч, и Шейла что-то заподозрила.

Взгляд на лицо Хауи подсказал ему, что тот слышит об этом впервые.

— Какая еще половина? — произнес Хауи. — Бренту принадлежала четверть паев. И мне тоже. Две оставшиеся четверти принадлежат Треве и Мэдди.

— Значит, Брент продал свою долю целиком.

— Продал и тут же исчез, — сказал Хауи, откидываясь на спинку и встречаясь взглядом с Кей Элом. — Брент сбагрил свои акции, хотя не имел на это права. Он должен был сначала предложить их нам. Следовательно, эта сделка противозаконна. — Хауи покачал головой. — А что по этому поводу думает Мэдди?

Кей Эл уселся в кресле поглубже.

— Трудно сказать, — ответил он. — Я даже не уверен, что она в курсе. Мэдди полагает, что Брент бросил ее ради другой женщины, но это еще не все. Она продолжает защищать его. — Говорить об этом было неприятно, и Кей Эл умолк. — То ли она не хочет подпускать нас к своему сейфу, то ли боится, что мы помешаем Бренту уехать.

— Я бы не стал осуждать ее, — заметил Хауи. — Будь я замужем за Брентом, я бы тоже хотел от него избавиться. Тупой самовлюбленный мерзавец. Вчера вечером он только и говорил о том, как ему ненавистен Фрог-Пойнт, как ему надоело быть Брентом Фарадеем и как не хочется баллотироваться в мэры. Похоже, он наконец решил облечь свою антипатию в реальные действия.

Услышав эти слова, Кей Эл с трудом сдержал довольную улыбку. Слава Богу, теперь Эм в безопасности, Мэдди свободна, и он сможет войти к ним в дом.

— Очень любезно со стороны Брента, — сказал он. — Наконец-то этот подонок сделал что-то приятное для меня.

— А вот я совсем не рад этому. — Хауи вздохнул и ткнул пальцем в цифры на экране компьютера. — Я слышал, ты по профессии бухгалтер. Мне бы очень пригодился бухгалтер.

— Вот так совпадение, — отозвался Кей Эл. — А мне бы очень пригодился дом.

Хауи захлопал ресницами.

— Где? Здесь, во Фрог-Пойнте?

— Ага, — сказал Кей Эл. — Я и сам удивляюсь. Если ты разрешишь воспользоваться твоим телефоном, я звякну Шейле и сообщу ей, что Стэн остался в дураках, а потом мы с тобой займемся делом.

Через полчаса после того, как Мэдди закончила уборку, с фермы позвонила Эм.

— Мы с Фебой хотим домой, — сказала она голосом, предвещавшим надвигающуюся истерику. — Я хочу к папе.

— Уж и не знаю, вернется ли папа к вечеру, — ответила Мэдди. — Почему бы нам не подождать до…

— Я хочу домой, — отчеканила Эм, и Мэдди сказала:

— Потерпи. Приеду через час.

Ладно. Раз девочка хочет — что ж, она вернется домой. Надо подумать, как обеспечить ее безопасность. Кей Эл мог бы защитить Эм, но ему нельзя оставаться в доме на ночь, а без его поддержки она вряд ли сможет защитить дочь, даже если напротив дома будет стоять полицейская машина.

У Мэдди заныло сердце.

Она задумалась, выискивая решение, и в этот миг раздался телефонный звонок.

— Мэдди? — раздался в трубке голос Тревы — Говорят, вчера к тебе вломился беглый преступник?

— Откуда ты узна…

— Хауи сегодня встречался с Кей Элом. У тебя все в порядке?

Мэдди вынула из сумочки маленькое зеркальце и внимательно изучила свое лицо. Она никак не могла сказать, что у нее все в порядке. Чего стоит один синяк, пурпурное пятно которого расплылось по краям отвратительной грязно-желтой каймой.

— Я выгляжу хуже некуда, но чувствую себя нормально, — сказала она.

— Хауи говорит, что Кей Эл очень беспокоится о тебе. Он имеет на тебя далеко идущие виды.

— Давай не будем о Кей Эле, — попросила Мэдди. — У меня неприятности. Я боюсь, Брент придет сюда и заберет Эм.

— Что значит заберет? — возмущенно воскликнула Трева. — Увезет силком, что ли?

— Мне нужно, чтобы Эм еще одну ночь провела в безопасном месте. Вчера она переночевала на ферме у Хенли, но больше не хочет там оставаться. В последний раз Эм видела отца позавчера, и она очень испугана. — Голос Мэдди дрогнул. — Я тоже.

— Мы приедем к тебе всей семьей, — сказала Трева. — Брент не посмеет забрать Эм, если в доме будет толпа народу.

— Но вы не сможете остаться на ночь, — возразила Мэдди. — Я не знаю, что делать.

— Останемся до тех пор, пока не выработаем план действий, — ответила Трева. — Ты собираешься привезти Эм прямо сейчас? Мы встретим вас, когда вы вернетесь домой, и скажем детям, что у нас будет вечеринка с пиццей. Они ничего не заподозрят.

Мэдди глубоко вздохнула. Впервые за долгие часы она получила передышку.

— Я твоя должница, Трева.

— Ничего подобного, — мрачно произнесла Трева. — Ты ничего мне не должна. Между прочим, я звонила, чтобы узнать, не нужно ли помочь тебе открыть тот ящик.

Ящик с письмами. Ребенок Кристи.

— Теперь мне уже безразлично, что в нем лежит, — она старалась говорить по возможности равнодушным тоном, чтобы Треву не разобрало любопытство. — Пожалуй, выброшу его на помойку.

— Не стоит. Там может оказаться что-нибудь важное для компании. Сейчас я подъеду к тебе, заберу ящик и загляну внутрь, если, конечно, сумею его открыть.

Мэдди нахмурилась.

— Уж лучше я отдам его тебе вечером. Так будет проще. Ведь это пустяк, Трева.

— Да, конечно, — ответила Трева. — Не волнуйся насчет этого ящика. Может быть, там и нет ничего.

— Совершенно верно, — сказала Мэдди и, повесив трубку, задумалась.

«А что, собственно, Трева надеется найти в этом ящике?»

У Тревы есть ключ от дома. И она знает о вчерашнем налете. С чего бы Кей Элу встречаться сегодня с Хауи? Кей Эл говорил, что он собирается ехать прямо к Генри. А если он не разговаривал с Хауи, Трева никак не смогла бы узнать о вторжении, если только она не совершила его сама. Кстати, она даже не спросила Мэдди о том, что у нее украли.

Нет и еще раз нет. Мэдди покачала головой. Должно быть, у нее начинается мания преследования. Трева ее лучшая подруга. Кей Эл защищает и оберегает ее. Следующим подозреваемым была ее мать. «Прекрати, — велела она себе. — Займись ужином». Мэдди позвонила в кафе и заказала к восьми часам три большие пиццы, две с грибами и ветчиной и одну вегетарианскую.

Она вышла из дома, вывела из гаража машину и успела закрыть ворота прежде, чем миссис Кросби заметила, какая она неряха и как она загромоздила свой гараж коробками, выставив их на всеобщее обозрение.

На улице сгущались сумерки. Напротив дома Мэдди остановился чей-то пикап.

Водитель вышел из машины и двинулся к дому по подъездной дорожке. Мэдди увидела, что это Стэн Сойер.

Мэдди было безразлично, кто к ней приехал. Лишь бы не Брент.

— Мэдди? — крикнул Стэн.

— Привет, Стэн, — отозвалась Мэдди. Она хотела произнести эти слова как можно сердечнее, но ее голос, должно быть, прозвучал весьма неприветливо, потому что гость остановился, переминаясь с ноги на ногу.

— Э-э-э… А Брент дома? — спросил Стэн.

— Нет, — ответила Мэдди. — Если хочешь, я могу попросить его перезвонить тебе, как только он вернется.

— Мы с ним договорились встретиться еще вчера утром, но он так и не появился. Мне необходимо видеть его сейчас же. Немедленно, — подчеркнул Стэн, подступая ближе. Мэдди было испугалась, но затем подумала, что ее страхи лишены оснований. В конце концов, это Фрог-Пойнт; на виду у целого квартала ее никто не обидит.

— Хауи может прийти в любую минуту, — сказала она. — Я думаю, ему известно все, что знает Брент.

— Нет, — ответил Стэн и еще чуть-чуть приблизился. — По-моему. Брент замыслил какую-то пакость. По-моему, он навострил лыжи.

«Мне тоже так кажется, — подумала Мэдди, — но мне очень неприятно услышать это от тебя».

— Понятия не имею, — сказала она и повернулась к дому. Стэн схватил ее за руку.

— Тебе придется выслушать меня. Брент украл мои деньги.

Мэдди попыталась вырваться, но Стэн держал крепко. Он даже вывернул локоть Мэдди, чтобы удержать ее на месте.

— Тебя это касается в той же мере, что и Брента, — начал было он, но тут их обоих ослепил свет фар, и чья-то машина свернула на подъездную дорожку. — Хорошо бы это оказался Брент, — сказал Стэн.

Автомобиль остановился, фары потухли, и из салона вылез Кей Эл. Его лицо было мрачнее тучи.

— Отпусти ее, — велел он и двинулся к ним.