В кухню заглянула Лена и дернула Колю за рукав.
      - Идем в кабинет, быстро, - сказала она, - там сейчас такое делается...
      СТРАННЫЕ, СТРАШНЫЕ СКАЗКИ
      - Я без тебя несколько раз включала и выключала батарею, и вот...
      Коля уже занес было ногу, чтобы переступить порог кабинета, да так и застыл с поднятой ногой: в кабинете не было пола, мутная болотная вода, поросшая зеленой пеной водорослей, плескалась у его ног, вместо стен кабинета был лес. Высокие, наклонно стоящие в воде деревья, похожие на зеленые фабричные трубы, окружили Колю. Но вот лес неожиданно дрогнул и понесся к нему навстречу, забурлила вода, и сплошной стеной поднялись впереди фонтаны брызг. Лес расступился, и открылась поросшая сочными травами степь. Слева синела полоска озера. Небо над Колиной головой было молочно-белым, от него веяло сыростью, в странных, похожих на шляпки грибов, кронах одиноких деревьев застыли клочки тумана.
      Прямо к Коле брел какой-то человек. Он был еще далеко, но каждый его шаг отдавался подземным гулом, широкая полоса смятой травы тянулась за ним. Он был ростом с четырехэтажный дом, и, когда он приблизился, Коле пришлось задрать голову, чтобы взглянуть ему в лицо: о земли голова казалась несоразмерно маленькой, лицо гиганта закрывала беспорядочная лохматая борода, под округлыми густыми бровями светились добродушные зеленовато-синие глаза. К животу он прижимал какой-то пузырь' со вставленными в него пустотелыми стволами деревьев, и дул в один из стволов, и, перебирая похожими на бревна пальцами,свистел и гудел, локтями надавливая на пузырь этой своеобразной волынки, и, изгибаясь в такт всем телом, время от времени притоптывал босой ногой.
      Какое-то дикое, непередаваемо вольное веселье было в этой музыке, и Коля, подчиняясь ритму, тоже топнул ногой и почувствовал, что сейчас сам пустится в пляс, но вдруг откуда-то сбоку, из леса, вынырнула огромная ящерица и, подбежав к ногам гиганта, поднялась на задние лапы и закивала головой. Ящерица была втрое выше, чем Коля, но доходила великану только до колен.
      - Это ящер! Смотри-ка... - сказал Коля.
      - Брат, - загремел голос гиганта, - зачем прилетел? Шестьсот лет ты не был у меня, моих лет...
      - Но моих только двести, - услышал Коля и вздрогнул: это был голос Человека.
      - Слабое оправдание, - заметил гигант, и по движению его губ было видно, что слова его имели совсем другое звучание: кубик все старательно переводил. впрочем, что мне до тебя? Мне подарили эту планетку, и я не жалею ни о чем здесь я счастлив...
      - А ты еще вырос, - раздался голос Человека.
      - Это верно, - самодовольно усмехнулся гигант, - И мне, пожалуй, было трудней остановить рост, чем продолжать расти.
      - Но как ты вернешься назад?
      - Зачем?
      - Ты не сможешь вернуться, ты вырос, ты слишком вырос для своего снаряда, а другого тебе не сделать. Да и зачем тебе возвращаться? Там, дома, ты стал бы пугалом для детей.
      - Ты дурак! Я счастлив, понимаешь? Вчера я боролся с существом, один вид которого заставил бы тебя содрогнуться. Его -шкура сейчас на мне, а череп я отдал летающим ящерам. А сегодня утром было душно, жарко, и я прыгнул вон в то озеро, и как улепетывало от меня всё живое!.. Но скоро я уйду на север, здесь начнутся дожди, а там, на скалах, прохладно, и ящеры слетаются туда, чтобы отложить яйца... Что за прелесть, брат, яйца летающих ящеров! Ешь, ешь - и все мало... Но и клювы у мамаш - того и гляди, что глаз выколют!..
      - Должен сказать, - зазвучал голос Человека, - что твои работы по законам роста до сих пор не теряют своего значения... О них говорят, и некоторые жалеют, что ты прекратил их...
      - Да, я все оставил... Потом, со скуки, может быть, и займусь чем-нибудь... Есть у меня и новые наблюдения и мысли...
      - Какие мысли?
      - Вот уж тебе говорить опасно.
      - Так ты все-таки меня боишься?
      - Я?. Боюсь?! Ну говори, зачем прилетел! Я знаю, зря ты не прилетишь!..
      - Представь, что просто так... Захотелось поговорить с кем-нибудь близким... Все заняты. Слишком заняты, слишком... Ничего не замечают вокруг себя!
      - Что ж, если надоело дома, то оставайся здесь! Что может быть прекраснее усталости после борьбы?! А победа, честная, заслуженная победа... Но тебе не понять!
      - Это не принесет мне радости... Мы слишком разные с тобой." Ты, верно, забыл, кто ты, и последние битвы... А я все помню: ведь на мне уже тогда был шлем воина и миллионы механических рук подчинялись мне. Этого не забыть...
      - Да, такой разгром забыть трудно! Но к чему эти глупые воспоминания? загремел гигант. Он отбросил свою волынку, гневно поддел ногой дремавшего ящера, и тот убежал в степь с заячьим повизгиванием. - Разве нам с тобой не сохранили жизнь? И тебе очень нравилось, когда хвалили твои работы по управлению на рас. стоянии... Может быть, слишком нравилось, не возражай - ты был доволен.
      - Доволен, да не тем... Но скажи, брат, ведь ты хорошо знаешь эту планету? Не видел ли ты здесь поблизости каменистого островка совершенно круглой формы? Ты бы должен был его заметить...
      - Островок?
      - Да, и на нем две скалистые вершины...
      - Он совсем рядом. Я не раз был на нем. Там не растет даже трава, а когда я пытался отломить вершину скалы, она не поддалась. Не поддалась даже мне! Но зачем тебе этот остров?
      - Зачем? Я все объясню тебе. О нем, об этом островке, рассказал наш отец перед смертью. И я обещал, что мы вдвоем придем туда, если будем живы. И вот я пришел.
      Гигант низко наклонился над Колей, и ему показалось, что его в одно мгновение схватили и высоко подняли над землей. А потом все закачалось вокруг и понеслось назад. Видимо, гигант бежал во весь дух, потому что степь очень быстро кончилась и с высоты его плеча было далеко видно, - вдали показались синее озеро и крохотный островок с двумя блестящими скалами на нем. А потом вокруг заплескались волны и впереди замелькали могучие руки плывущего гиганта.
      Остров... Какие-то странные, отливающие свинцовым блеском камни вокруг, ни деревца, ни травинки. Сверкающая и щедрая жизнь планеты была бессильна перед этими скалами, и остров казался чужим и зловещим.
      - Здесь! - сказал Человек, и его рука с длинными белыми пальцами указала на что-то среди екал. - Здесь помещалась секретная лаборатория, где и для тебя может, найтись много интересного. Прими камни с дороги. Вот так... И .расчисть теперь этот проход для меня.
      Тяжело дыша, гигант стаскивал камень за камнем, глыбу за глыбой, и они, тяжело переваливаясь, скатывались вниз, с плеском исчезая в волнах озера. Коля увидел, что снизу камни имели форму правильных выпуклых многогранников, блестящих, будто отшлифованных. Но вот в скале появилось овальное окно, затянутое полупрозрачной перепонкой. Рука Человека уверенно нарисовала на ней какой-то сложный знак. Он был похож не то на прописную букву "Д", не то на исковерканный скрипичный ключ. Прошло мгновение - и окно распахнулось, полупрозрачная пленка лопнула и открыла зияющий вход в пещеру. Вдруг наступила полная темнота, а когда вспыхнул ослепительный красный свет, вокруг были блестящие стены пещеры. Казалось, что эти стены сложены из продолговатых темно-красных камней, и Коля замер: где-то он видел такие камни! Но где?
      - А ведь это не лаборатория! - гулко прокатился под сводами пещер голос гиганта. Он лежал на животе перед пещерой и одним глазом тревожно заглядывал внутрь. - Это не лаборатория! Это арсенал! Да, я вижу! Здесь боевые автоматы! Ты что задумал?! Уходи отсюда! Ты что задумал?! Ты опять за старое? Прочь отсюда!
      - Ты поглупел и одичал, брат, - ответил Человек: - А я был уверен, что тебе, такому большому и сильному, понравится моя мысль. Да, высокое наслаждение видеть, как в результате твоих трудов рождается новая звезда, несущая свет, и тепло, и жизнь; или оживить вулкан, превратив его в источник энергии или новых минералов, но что выше победы над людьми! Над людьми, брат, а не над глупыми ящерами... И не просто над людьми, а над творцами, каждый из которых стал силой космического масштаба... А тебе нечего бояться, ты - мой брат, и о тебе думал наш отец, когда, умирая, доверил мне великое знание и великий знак мести...
      - А мне ты отведешь роль шута? И для твоего развлечения я буду сражаться с ящерами на земле и под водой?..
      - Но я не буду тебя часто беспокоить. Ты и так этим занимаешься. И у тебя нет никаких обязанностей...
      - Есть обязанность! Я сообщу о твоем замысле веем, всему народу! И тебя отсюда не выпущу.
      Молочное небо мелькнуло в овальном окне, потом его заслонила глыба камня, и слышалось, как Гигант все наваливает и наваливает на выход из пещеры камень за камнем. А перед глазами Коли возник такой знакомый ему шлем с высоким шпилем... Он лежал на возвышении посередине пещеры. Руки Человека жадно протянулись к нему, и наступила темнота...
      А потом замелькали новые картины. На мгновение опять показались пещера и сотни нечеловечески проворных рук, которые разбирали завал... Мелькнуло огромное бородатое лицо гиганта с перекошенным ртом... И тут же гигант по колено в тинистой болотной жиже - его мощные руки с остервенением отрывают от тела каких-то гибких, стремительных тварей, лезущих на него со всех сторон... Вот он упал, и бородатое, искаженное лицо все ниже клонится к взбаламученной воде, и зеленая тина смыкается над ним...
      Потом появился какой-то зал, где люди, одетые в странные пестрые одежды, слушали в напряженном молчании высокого, худого юношу с горящими гневом глазами.
      - Он бежал! - крикнул юноша. - Мы не успели его взять! И он захватил несколько боевых автоматов!
      ....Все неожиданно исчезло. Ни Коля, ни Лена не заметили, как в кабинет вошел Человек. Он держал на ладони погасший кубик.
      - Я забыл предупредить, - сказал он, - здесь хранятся сказки, странные, страшные, не похожие на ваши... Их нельзя серьезно воспринимать... И потом, там, на кухне, Дмитрию Дмитриевичу почему-то стало больно...
      - Больно? - воскликнул Коля.
      - Ему стало нехорошо, - поправился Человек. Коля бросился на кухню и распахнул дверь: перед ним в неестественной позе стоял Дмитрий Дмитриевич. Он вытянул руки вперед, как будто неся что-то хрупкое... Коля дотронулся до него, и Дмитрий Дмитриевич рухнул , перед ним лицом вниз. Какой-то темный прямоугольничек, шурша, выпал из его руки. Когда Коля его поднял, Человек, быстро спросил:
      - Что там такое?
      - Какая-то пленка, - ответил Коля.
      Человек мягко взял ее из Колиных рук и, сжав в кулаке, смял. Пленка неожиданно вспыхнула. Человек не разжимал руки, пока не погас огонь.
      ЦАРИЦА ВСЕЛЕННОЙ
      - Лена, Человек, помогите! - крикнул Коля, пытаясь поднять Дмитрия Дмитриевича.
      Он пригнулся; руки Дмитрия Дмитриевича бессильно легли на его спину. Лена очнулась от оцепенения и бросилась на помощь. Человек молча стоял в стороне. Дмитрия Дмитриевича уложили на диван и расстегнули ворот сорочки. Лицо его было совсем белым, как бумага.
      Коля приложил ухо к его груди.
      - Не слышу... - прошептал он с ужасом. - Сердца не слышу! Дмитрий Дмитриевич!..
      Он беспомощно огляделся по сторонам, затем кинулся к телефону:
      - Алло, алло! Скорая! Скорее приезжайте? Да... Да, упал, понимаете, упал, и глаза открыты... Не знаю, ничего не знаю! Скорее... Я выйду встретить. Скорее, пожалуйста!
      Лена открыла окно - свежий воздух ворвался в комнату вместе с шумом дождя. Прошло минут десять.
      - Что же они медлят! - Коля выбежал на лестницу; со двора донесся гудок, приглушенный, мелодичный. - Приехали! - Коля кубарем скатился вниз.
      Врач пощупал пульс, выслушал сердце.
      - Камфару, кофеин, - бросил он сестре. - Как это с ним произошло?. обратился он к Коле.
      - Как? Мы с Леной были вот в этой комнате, а Человек разговаривал с Дмитрием Дмитриевичем на кухне, потом...
      - Он совсем неожиданно вскрикнул и упал, - вмешался Человек.
      Врач с изумлением взглянул на него.
      - Нет, нет, - сказала Лена. - Он упал потом, когда Коля к нему прикоснулся.
      - Да, это было так.
      - Случай сложный, нужно везти в клинику, - сказал врач, отводя наконец глаза от фарфорового лица Человека. - На носилки, - приказал он санитарам.
      Дмитрия Дмитриевича вынесли из квартиры.. Коля выбежал вслед за носилками, умоляя санитаров быть осторожнее. Лена тоже хотела выйти, но Человек резко захлопнул перед нею дверь.
      - Поговорим, - сказал он.
      Когда носилки уже были в машине, врач, протягивая Коле полоску бумаги, сказал:
      - Вы позвоните по этому телефону. Вы кто ему будете?
      - Я? Ученик его.
      - Так позвоните. И известите родных.
      Врач сел в машину, и шофер, круто ее развернув, умчал Дмитрия Дмитриевича в холодную ночь.
      Коля медленно поднялся вверх по лестнице и припал мокрым от дождя лбом к обитой клеенкой двери. "Что же случилось с Дмитрием Дмитриевичем? - думал он, нащупывая кнопку звонка. - Как он внезапно - А может быть, это... Человек? Нет, не может быть". Он позвонил. К двери никто не подходил. "Человек что-то сделал с Дмитрием Дмитриевичем. Между ними был такой резкий разговор..." Коля опять позвонил, но опять никто? не подошел, хотя не услышать звонок в квартире было невозможно.
      Коля позвонил в третий раз. Теперь он был уверен, что Человек не подойдет к двери. "Но что с Леной? Она там одна... с ним... Нужно сейчас же открыть. Мало ли что произойдет за ближайшие пять - десять минут! В милицию? Не успею... Открыть, любой ценой открыть! Взломать, открыть дверь... Но здесь такой замок... Что у меня есть? - Коля нащупал в кармане нож. - Нож! Но нож не возьмет этот замок... А если... а если с черного хода?" Коля, сдерживая дрожь в ногах, выбежал во двор, обогнул дом и поднялся по лестнице черного хода. В нос ударил запах кошек, пыли, какого-то тления, влажный ветер гулял над выщербленными ступенями, свободно проникая сквозь выбитые стекла узеньких окон. Лестница освещалась только светом с улицы. Он ощупью отыскал дверь и просунул в щель лезвие ножа. "Там только один крючок, кажется, только один", думал он, осторожно двигая нож снизу вверх. Крючок тихонько .лязгнул, дверь приоткрылась со скрипом. Перед Колей была знакомая кухня. Он осторожно прошел вперед и прислушался. Из кабинета доносился голос Лены:
      - Но ведь и я могу вам надоесть, и вы оставите меня на какой-нибудь безводной, горячей планете?
      - Что вы, Лена! - Человек говорил торопливо и уверенно. - Я буду для вашей забавы гасить и зажигать звезды, для меня нет преград; я страдал много, очень много тысячелетий. Если бы вы, Лена, знали мою жизнь! Я хотел быть властелином своего мира, чтобы мои слова означали жизнь и смерть для миллионов людей... Я бы правил машинами, а машины правили бы миром. Но я просчитался. Машины не могут заменить людей. Мне нужны были живые помощники, а я слишком полагался на свои силы. И вот это случилось... Мне удалось бежать, Лена. Но я остался в одиночестве - это страшно, Лена. Как я ждал, как я стремился к вам, к людям вообще, любым: с каменными, топорами или с атомными реакторами!.. Но теперь мне нужна только ты, Лена. Мне так много нужно сделать! Будь же мне той, что на вашей Земле называют...
      - Перестаньте строить свои грамотные фразы! - быстро сказала Лена. - Я согласна, почти... Мне нужно подумать...
      - Думать?! Я положил к твоим ногам всю Вселенную!
      - Мне казалось, что только часть, большую, но все-таки часть...
      - Тебе мало? Я боялся излишней скромности, но ты достойна моего выбора...
      - Мне нужно посоветоваться...
      - Серафим Яковлевич был бы счастлив, в этом я уверен, он считает меня Антихристом... Это что-то вроде вашего бога, но наоборот... И, Лена, пойми, ведь я...
      - Завтра, завтра утром я дам вам ответ. Вы ждали тысячи лет, подождете еще несколько часов.
      "Предательница! - подумал Коля, сжимая кулаки. - Но кто же все-таки он, Человек? Чего он хочет?"
      В коридоре зазвенел звонок.
      - Опять Коля, - проговорил Человек. - Он надоел мне. Мне надоели все... все, кроме вас, Лена. Эти люди не понимают меня, моих замыслов! Горе вашей планете, если я ошибусь и на этот раз...
      - Значит, Дмитрий Дмитриевич - ваших рук дело? Человек помолчал. Коля затаил дыхание.
      - Нет, - сказал Человек. - Это вышло случайно. Но я могу...
      Звонок повторился. Коля на цыпочках прошел коридор и распахнул парадную дверь. Навстречу ему шагнул Евгений Леонович.
      - Туда нельзя. - Коля схватил Евгения Леоновича за рукав. - Там Человек, и Дмитрия Дмитриевича нет дома, он заболел.
      - Ах, это опять вы? - сказал Евгений Леонович. - Между прочим, мне как раз и нужен Человек.
      Евгений Леонович небрежно-ленивым жестом отстранил Колю, снял плащ и стряхнул с него капли дождя.
      Дверь кабинета распахнулась, очень больно ударив Евгения Леоновича в спину.
      - Простите, - сердито сказала Лена.
      Она скользнула взглядом по лицу Коли, пожала плечами и вышла. Ее каблуки торопливо застучали вниз по лестнице. Коля мгновение колебался, затем махнул рукой и бросился за ней. На бегу он услышал, как Евгений Леонович говорил:
      - Я к вам, товарищ... э... Человек. К вам. Вы меня, вероятно, не помните...
      Коля догнал Лену только на улице.
      - Стыдно, - сказала Лена, - стыдно! Бросил меня одну, он мне такое говорил, предлагал!
      - Мне стыдно?! Это тебе должно быть стыдно, я все слышал - ты согласилась, ты на все согласилась, а я так боялся за тебя! Как ты могла!
      - А как ты мог стоять под дверью и молчать? И не мог ничего придумать? Ты трус! Не подходи ко мне!
      Она круто повернулась и быстро зашагала по тротуару. Несколько секунд ошеломленный Коля смотрел ей вслед, затем крикнул:
      - Так целуйся со своим Человеком! Ты мне не нужна... царица Вселенной!
      "МЫ... Я... К ВАШИМ УСЛУГАМ"
      Оставшись наедине с Человеком, Евгений Леонович уселся в кресло за столом Дмитрия Дмитриевича и обратил на Человека взгляд, исполненный искреннего восхищения, даже благоговения. Человек стоял у стены и пристально глядел на Евгения Леоновича.
      - Я друг Михантьева, - заявил Евгений Леонович после небольшой паузы, заполненной калейдоскопом обворожительных улыбок. - Большой друг, смею вас уверить.
      Человек молчал.
      - Но при всем моем хорошем к нему отношении должен, считаю, так сказать, себя обязанным предупредить вас... поставить, так сказать, в известность... Видите ли, Михантьев... э-э... Кстати, он скоро вернется?
      - Он не вернется, - сказал Человек.
      - Как - не вернется?
      - Михантьев погиб.
      Евгений Леонович встал и, держась за сердце, попятился к двери.
      - Погиб? Как - погиб?
      - Погиб по своей неосторожности. Несчастный случай, как вы это называете. Но я не жалею этого Дмитрия Дмитриевича. Он ничего не значит в моей схеме. Он ограничен и неумен.
      Евгений Леонович перевел дух, измерил глазом расстояние до двери и до Человека, затем решился и снова вернулся в кресло.
      - Да, - прошептал он восхищенно. - Вы правы. Представьте, вы правы. Какая глубина проникновения! Я потрясен! Да, я его друг, вольно или невольно консультирую его работы, но все напрасно... Все впустую. Ему разъясняют, доказывают, а он все свое. Именно ограниченный и именно неумный...
      - Не будем о нем говорить...
      - Вы расстроены? - Евгений Леонович погрозил пальцем. - Понимаю, понимаю... Только не огорчайтесь! Мы вас ждем, ждем, что бы ни говорилось, вы нам нужны!
      Человек с любопытством наклонил голову:
      - Я вам нужен? Кому и зачем я нужен?.
      - Нам, ученым, нам нужен корифей, лидер, глава! У нас был Ньютон, и все было понятно, все ясно, он говорил, и все внимали. Потом некоторое время держался Эйнштейн, но он не ладил с философами... И все-таки была какая-то определенность. А сейчас... Нам нужны вы, я помогу вам выйти в широкий мир, вы величайший ученый! Уже сейчас ползут слухи о рождении новой, совершенно гениальной теории возникновения планетных систем. Наука заинтересована в ней!.. Вы рассматриваете рождение планеты как скачок, мгновенный переход небольших, скрытых изменений в глубинах Солнца в качественный, величественный скачок - рождение планеты! При этом, вы заметьте, уничтожается самый большой недостаток катастрофических гипотез - исключительность явления. Из вашей теории с необходимостью следует наличие планет у большинства звезд. Это то, что нужно... И я надеюсь, что некоторые детали мы уточним и мир будет потрясен! Мы... то есть я... к вашим услугам.
      - Я уже начал разочаровываться в населении этой планеты...
      Человек вдруг утратил всякий интерес к Евгению Леоновичу. Казалось, он прислушивается к чему-то. Но Евгений Леонович не замечал этого.
      - Разочаровываться? Вы начали разочаровываться? Но кого вы знаете? Разве можно составить себе правильное впечатление о море... наблюдая воду в стакане? Вас ждет целый мир, нельзя замыкаться в этой квартире! Вы были окружены людьми седьмого сорта. Этот мальчишка, кажется, Ростиков его фамилия, этот Дмитрий Дмитриевич, с узким кругозором, совершенно неумный. Да, да, да! И не переубеждайте меня! А я введу вас в широчайшую аудиторию. Вам будут аплодировать, на вас будут смотреть с любовью, удивлением, гордостью! Вы принесли нам бессмертие; со мной консультировались, и я сказал... сказал я, что это то, что нам всем нужно! Да, кажется, я так и сказал... Бессмертие! Да! Да! Да! Нужно срочно организовать лабораторию, нет - институт вашего имени! Как ваше имя?
      - У меня нет имени... - рассеянно сказал Человек.
      - Какая прелесть!.. Какая скромность! Это очень удачно, очень. Я одолжу вам свое, свое скромное имя, мне не жалко!
      - В вашей болтовне есть... ядро... - задумчиво сказал Человек, медленно прохаживаясь по кабинету.
      При слове "болтовня" Евгений Леонович вздрогнул, но тут же приятно заулыбался и поудобнее уселся в кресле:
      - А как замечательно то, что вы в таких масштабах направляете научную мысль на важность изучения ядерных изомеров. Это новинка, новинка! Так вот, некоторые детали... Как вы объясняете вращение планет в одну и ту же сторону?.
      - Здесь сыграло роль вращение самого Солнца вокруг оси...
      - Достаточно... Великолепно! Планеты, вырываясь из глубин звезды, двигались не по хорде или радиусу, а по некоторой кривой... И уравнение этой кривой можно совсем просто вывести... Все ясно! А, простите, как, в каком именно месте цепи превращений питательных веществ происходит перестройка молекул, после которой атом становится жизненно активным изомером?
      - В зеленом листе, так как здесь нужна радиация, излучение...
      - Достаточно, блестяще!.. Да, и здесь я, то есть мы, простите, вы не выходите из традиций великого... нет, по сравнению с вами, - просто известного Тимирязева.
      Человек насмешливо взглянул на расходившегося Евгения Леоновнча.
      - Я только сомневаюсь в способностях и стремлениях...
      - Люди отвратительны! Да, да, да! Я с вами согласен, но мы отберем, отберем, образуем школу, научную школу! Вы будете раздавать задания, я требовать, да, требовать! Мы их всех... - Евгений Леонович решительно закрутил толстенькими ручками. - Вот так! Ведь у нас .в руках будет рычаг, и какой рычаг! Бессмертие! Страх смерти одолевает нас с детства, с раннего детства. Вы попали в точку! А мы сможем лепить из избранных юношей и девушек то, что нам нужно.
      Человек покачал головой:
      - Нет, это не так просто. Вот вам один из них - Коля. Мне показалось, что это сырая глина, что я мог сделать из него товарища, помощника, великого слугу в великом деле... Но теперь я вижу...
      - Колю?.. Ах, Ростикова... Он уже заражен! Уже! Эти мальчишки отравлены ядом, ядом уверенности и тщеславия. Они воображают, что все, все принадлежит им, что им достаточно будет просидеть пять лет на лекциях в институте и из них посыплются, как из рога изобилия, мысли и открытия, изобретения и книги. Они не понимают, что творит один из ста, один из тысячи, из миллиона! А остальное - материал, масса, фон... А ваш Коля уже напичкан, испорчен, это, простите, сырая глина, да. Но в ней - стальные обручи и шипы. Берегите руки, скульптор! Он начинен беспочвенными фантазиями, он не в состоянии выполнять не раздумывая, без назойливых вопросов, он,видите ли, задаст вам сто тысяч "почему?" и миллион "для чего?" И у таких желторотых находятся покровители! Некоторые ученые вообще считают, что именно с такой молодежью можно связывать будущее науки, но довольно об этом, нам необходимы вы, ваши идеи... Вы не явились к нам с пустыми руками, это несомненно. Бессмертие, новая космогоническая гипотеза - все это хорошо... Но вот в какой бы еще области... Интересно... Как вы добываете те или другие ископаемые, руды, минералы?..
      Человек нетерпеливо передернул плечами:
      - К сожалению, это почти в ваших руках...
      - В наших?
      - Да. Дмитрий Дмитриевич говорил мне, что антипротон уже открыт вами...
      - Антипротон? Частица с массой протона, но заряженная отрицательно? При чем здесь антипротон? Вы не спутали?..
      - Нет, не спутал... Представьте, что в какое-нибудь вещество попадает пучок антипротонов. Стоит антипротону попасть в ядро любого элемента, как это ядро немедленно разрушится, превратится в два-три осколка... И соединение...
      - Достаточно! Изумительно!.. Но такая установка вряд ли осуществима! Насколько я знаю, каждый полученный антипротон обошелся в изрядную сумму.
      - Вы пока еще не освоили ускорители частиц, - ответил Человек. - Такая установка не только осуществима, она существует и, как можете убедиться, довольно портативна.
      Человек отвернулся от Евгения Леоновича и что-то принялся доставать и свинчивать. Евгений Леонович подошел на носках и заглянул: в руках Человека был какой-то напоминающий раковину улитки аппарат. Человек осторожно прикрепил к нему рукоятку.
      - Могу показать в действии, - сказал он.
      - Это было бы замечательно, - восторженно проговорил Евгений Леонович, замечательно!
      Фиолетовый луч вырвался из узкого носика аппарата, и Человек направил его на стену; задымилась штукатурка, по стене змеей пополз темный след. Человек сделал рукой вращательное движение и погасил луч.
      - И все? - разочарованно сказал Евгении Леонович.
      - Толкните рукой обведенную часть стены, - предложил Человек.
      Евгений Леонович подошел к стене и, забравшись на стул, толкнул очерченное лучом место - с шумом вывалилась кирпичная кладка стены. Евгений Леонович не удержал равновесия и свалился со стула. Наступило продолжительное молчание.
      - Это черт знает что, - сказал наконец Евгений Леонович, отряхивая белую пыль с рукава. - Но это замечательно, колоссально! Так если бы вы, скажем, на меня навели такую штучку, то... - Он зябко поежился и оглянулся на образовавшееся в стене отверстие, через которое виднелось ночное небо, покрытое тучами.
      - Углерод превратился бы в бор, и белок распался...
      - Какой там белок! Ни рожек, ни ножек!.. Но - восхитительно! Так я пойду, пойду...
      - Уже? Но вы ведь сами предложили начать с вами серию...
      - Конечно, что за вопрос, но только не нужно спешки, не нужно. Вначале я выпущу несколько статей, а потом... В общем, ждите, я к вашим услугам.
      Евгений Леонович, пятясь и не спуская умильно прищуренных глаз, отступал к двери.
      - Вы лучше всех, - неожиданно сказал Человек, - меня никто не понимал. Ваши ученые направили меня в милицию, а Дмитрий Дмитриевич...
      - А что, простите великодушно, вам сказали в милиции?
      - Выдали какое-то временное удостоверение. - Человек достал из ящика письменного стола сиреневый листок.
      - Дайте мне его, дайте, - торопливо проговорил Евгений Леонович. - Я немедленно обменяю его на...,на. диплом академика - для вас, конечно, для вас! И тогда - почет, слава, признание... - приговаривал он в коридоре. - Я позвоню, забегу, до свидания, до свидания...
      Не помня себя от ужаса, Евгений Леонович выбежал из дома.
      - Такси! - закричал он. - Такси! Стоявшая у тротуара машина лениво тронулась с места, ее зеленый огонек мигнул и погас.
      - Шофер, я прошу скорее, скорее отсюда!
      - А вам куда? Куда ехать, спрашиваю?
      - Куда угодно, только быстрее! Евгений Леонович задумчиво поднес к глазам удостоверение.
      - Хотя... Шофер, вы случайно не знаете, где вот это отделение милиции? Евгений Леонович показал отметку на удостоверении Человека.
      - А как же, знаю, - ответил шофер. - Был у меня один случай в этом районе.
      - Прекрасно! Поезжайте туда, немедленно! У отделения милиции Евгений Леокович попросил шофера его подождать, а сам прошел к начальнику.
      - Я хочу сделать заявление чрезвычайной важности, - сказал он. - Я профессор Кучерявый. Это удостоверение выдано вами?
      - Это... Да, да, я вспоминаю... Любопытный такой случай, все забываю спросить, как этот Человек себя ведет.
      - А нужно было бы спросить, - наставительно сказал Евгений Леонович. - Как ученый и гражданин заявляю, что этот, как вы его здесь назвали, "Человек" обладает невероятно опасным оружием. На моих глазах он проделал в капитальной стене отверстие вот такой величины. - Евгений Леонович показал руками, какое именно отверстие.
      - Чем? Чем он сделал это отверстие?
      - Каким-то лучом...
      - Лучом?
      - Ну, знаете ли, я - не соучастник, я пришел к своему знакомому, Дмитрию Дмитриевичу Михантьеву, и случайно стал свидетелем его упражнений. А вам нужно действовать немедленно, сию же минуту! Поведи этот Человек своим лучом на уровне мостовой, и целый район Москвы превратился бы в развалины.
      - Что ж, благодарим вас, товарищ Кучерявый, мы сейчас же займемся этим вопросом. Разрешите только записать ваш адрес.
      - Адрес, номер телефона - все, что угодно! Только скорее действуйте. Его аппарат имеет такую закрученную форму, блестящий, спрятан у него на груди...
      Евгений Леонович вернулся в такси и не отъехал от отделения милиции, пока со двора, примыкавшего к отделению, не выехала синяя машина с красной полосой посередине.
      - Вот теперь домой, на Арбат, - облегченно сказал он.
      Заявление Евгения Леоновича произвело впечатление. Дом, в котором жил Дмитрий Дмитриевич, был оцеплен. Сам начальник отделения милиции, поднялся наверх и позвонил. Первое, что он увидел, войдя вслед за Человеком в кабинет, была круглая дыра в стене.