Не дать, а взять

Результат, как мы знаем, получился плачевный. Кто не хотел учиться не учился, а лишь имитировал учебу, заканчивал школу с приличным аттестатом и полным ералашем в голове. А те, кто учиться хотел, просто учились, брали знания, не связывая их с отметками.

Вот автора, к примеру, в школе, в университете, в аспирантуре настойчиво учили английскому языку. Казалось, после такой трехступенчатой учебы он должен владеть языком лордов не хуже Маргарет Тэтчер… Но увы. А вот пожил бы автор в Англии некоторое время, да так, чтоб рядом ни одного русскоговорящего, и забалакал бы по-аглицки, с акцентом, не совсем грамотно но заговорил бы, никуда не делся.

Знания можно только взять, набрать, собрать, накопить, заполучить. Только самодеятельность предоставляет ученику возможность чему-то в действительности научиться. И добыть знания ученик должен трудом, иначе они так же легко уйдут, как пришли. Это истины прописные, но нелишне их повторить, добавив, что легкая вуаль тайны при добыче знаний, элемент риска, скрытый азарт, увлекательность поиска необходимые элементы приправы, благодаря которой знания усваиваются быстрее, легче, надежнее.

С раннего детства нас пичкают классической музыкой. По репродуктору, по радио, по телевизору, в виде фона в кинофильмах, в парках при помощи духовых оркестров. Наше поколение более или менее разбирается в джазе, мы знаем десяток блатных песен, пару десятков романсов, из которых, большая часть цыганские, и совершенно не знакомы с классикой. А вот если бы эту классику пришлось доставать на черном рынке, покупать записи у спекулянтов, если бы за прослушивание нас могли вызвать в КГБ, то, возможно, знали бы ее отлично.

Впрочем, те, кто любит истинную музыку, особых неудобств не испытывают. Они, как лакомства, ожидают выступления Рихтера, бережно хранят пластинки с Ван Клиберном, не упускают возможности сходить в филармонию на Ойстраха-младшего…

Сколь настойчиво вырабатывали у нас этот отрицательный рефлекс на Гоголя, Чернышевского, Герцена, Гончарова, Пушкина. Вспомните только: «Коробочка продукт своей эпохи. В ее образе автор хотел показать представителей феодально-крепостнического мировоззрения…» Тьфу, вспомнить жутко! Но только много лет спустя мы с удивлением и восторгом открывали для себя «Вия» и «Мертвые души», Обломова и Онегина. А в период школы и вуза старшее поколение гонялось за Пастернаком и Цветаевой, Булгаковым и Солженицыным. Мы проявляли настойчивую самодеятельность, в трудах и с риском обретали новые знания. И они остались в нас.

В некоторых частных школах Англии до сих пор официально не отменены розги (хотя фактически и не применяются, но подразумеваются) плохие отметки и грозные записи в дневнике сами по себе своеобразное наказание, только переданное родителям по, «педагогической эстафете».

Помним мы и о бурсе, где правили бал зубрежка и розги. Отчасти духовное образование в низших школах всегда было догматичным, а обилие непонятной и не всегда требующей разумного осмысления информации на разных «мертвых» языках подталкивало к механическому ее восприятию, зазубриванию наизусть. Но, как говорил Конфуций, «тот, кто учится, не размышляя, впадет в затруднение, кто размышляет, не учась, пребудет в заблуждении».

Кому нужно, чтобы камень близ Земли падал с ускорением 9,81? Кто этот закон природы установил, зачем? На такого рода вопросы невозможно дать исчерпывающего ответа, не привлекая на помощь мистику. А заставлять ученика механически заучить эту цифру бессмысленно и даже жестоко. Ни к чему, кроме увода его мышления в схоластику, это не приводит.

А вот показать ему гравитацию в динамике, сравнить массы разных планет, объяснить невесомость и принципы ускорения в различных ситуациях, подвести мышление ребенка к предвкушению прекрасных тайн природы, к грозным, но понятным силам пространства и времени, это то, что нужно для творчества. И цифры будут учеником запомнены, запомнены, а не заучены, осознанно, в связи с другими цифрами и явлениями.

Это будет истинная самодеятельность, с необходимым трудом в добыче знания и с важным эмоциональным оформлением. Эмоции прекрасные помощники разума, есть даже метод эмоционального заучивания больших объемов информации.

Объясняя геометрию Лобачевского, вы говорите ученику: «Ты лег головой на один стул, а ногами на другой. Ты прямая, проходящая через две точки. А могли бы рядом с тобой на эти стулья-точки лечь еще многие миллионы человек? Да, могли бы, но не на плоскости, а там, в бесконечном пространстве вселенной, где через две точки можно провести бесчисленное множество прямых, где параллельные прямые пересекаются».

Ребенок живо представит нагрузку на шею и живот, вообразит, что рядом с ним, пристраиваются все жители планеты, свяжет это своей детской фантазией с ледяными пространствами космоса и запомнит, даже не до конца понимая, аксиому пространственной геометрии. И осознать пересечение двух параллельных ему будет уже легче, особенно представляя их пересечение на бесконечно огромном глобусе.

Соперничество, личностный статус в классе и школе важнейший стимул самодеятельности. Главное сместить акценты, перенести их с мышц, одежды внешности на науку, на ваш предмет.

Половина класса готовится по одному вопросу, половина по другому. Засекается время. Один ученик начинает отвечать, другие подхватывают поэтапно, передавая мысль, как эстафетную палочку. Оценивается скорость коллективного ответа (это приучает к лапидарности речи, точности формулировок) и его качество. Можно закончить объяснение быстрее, но проиграть из-за сумбурности ответов, из-за чьих-то сбивок, заминок. Подобную эстафету можно проводить и письменно в решении задач, написании диктантов, изложений, в постановке опытов на лабораторных занятиях.

Одна тетрадь, а пишут в нее по очереди (тетрадь эстафетная палочка), и оценку получает вся группа за время и качество, комплексно. И не надо бояться, что пока один пишет, остальные бездействуют.

Они действуют, они сопереживают, готовятся, азарт плещет из ребячьих глазенок, атмосфера деловая, рабочая, в классе мощно царствует самодеятельность.

Учебником по голове

Отбросим пока мечту о видике и компьютере. Остановимся на простеньком магнитофоне и хорошем учебнике. Магнитофон нынче есть у каждого. А приготовить уроки в виде магнитофонной кассеты и отдать ее учителю на оценку это интересно.

Пусть ученик, готовя «аудиодомащнюю работу», пользуется учебниками, справочниками, подсказками родителей еще лучше, если, прежде чем наговорить урок, он составит его схему, набросает краткие тезисы. Главное, он творчески работает, учится выражать свои мысли Возможно, впоследствии он сам начнет пользоваться магнитофоном-помощнико наговаривая отрывки будущего выступления и прослушивая их для лучшего усвоения. Прекрасная форма самодеятельности!

Что запомнилось с того времени? «Философские тетради» молодого Ульянова и сталинская «История ВКП(б)», исполненная в виде катехизиса: учиться по ней было легко, хоть и скучно. («Партия это…» и формулировка Иосифа Виссарионовича; «коммунизм это…» и опять лаконично: во-первых, во-вторых, в-третьих.) Не знаю, сам ли он, писал книгу или его талантливые помощники? Мог и сам, неглуп был усатый вурдалак.

А вот настоящих учебников в 50-60-е годы было маловато. С нежностью вспоминает мое поколение Перышкина, «занимательного» Перельмана, сборник необязательных задач Ландау, немного путаного, но веселого Кривина.

Некоторые вульгарно компилятивны, хоть и не лишены занимательности, многие откровенный плагиат в отличном типографском исполнении. Стоят они, как правило, очень дорого, а вот ценность их для ученика весьма сомнительна. Понимаю, что не совсем скромно напоминать о собственном учебнике, выпущенном в свет в 1995 году Санкт-Петербургским издательством «Респекс» в серии «Учитель и ученики». Этот учебник представляет собой «универсальную рабочую тетрадь для всех классов школы, для родителей и учеников, учителей с теоретическим и практическим материалом» и носит несколько легкомысленное название «Веселые уроки». Упоминаю я о нем главным образом потому, что попытался реализовать там многое из того, о чем пишу в этой книге. «Веселые уроки» соединяют в себе учебник и тетрадь, где можно и нужно чертить, рисовать, писать. Можно вырезать и сложить карманную книжку-подсказку, которая поможет круглый год не забывать правила русской письменности. (Недавно «Веселые уроки» для 5, б, 7, 8 и 9 классов вышли в издательстве «Феникс», Ростов-на-Дону, их можно заказать через любой крупный книжный магазин России.) В учебнике много веселых отступлений, смешных задач, кроссвордов, правила в нем разъясняются различными примерами, порой парадоксальными: «Раздели речь на части», «Не шипи зря», «О чем глаголет глагол?». Уже названия тем в какой-то мере характеризуют учебник. Думается, что подобные (написанные лучше, и хуже, и совсем иначе) учебники скоро появятся в наших школах. Но речь о, другом.

И еще. Когда-то заучивание правил стимулировалось неуклюжими, но смешными стихами. «Кто букву Д добавил в слово праздник? Наверное, какой-нибудь проказник».

Или:

Или:

Или:

Так вот, почему бы не собрать эти школьные «перлы мудрости» в единую тетрадь, не досочинять своего, да не создать книжку «Дурацких шпаргалок»? Или по-другому как-то ее назвать… Важна идея. Такую брошюру школьники передавали бы из поколения в поколение.

При нынешнем повальном увлечении музыкой ребята охотно возьмутся за подбор мелодий, аранжировку… И запишутся на магнитофон. Та еще аудиопрограмма получится!

Проецирование на экран увеличенных картинок, схем, которые можно и самому посмотреть в учебнике, мало что дает ученикам. Допустим, ребята, умеющие чертить рисовать, изготовят собственные наглядные пособия для последующего экспонирования. А ученики, знакомые с фотографией, отснимут диафильмы, благо цветная позитивная фотопленка продается свободно. А их товарищи запишут звуковое (лекторское и музыкальное) сопровождение.

Допустили? Дальше попробуйте развить идею сами. А мы перейдем к высшей форме самодеятельности превращению ученика в учителя.

Пока я писал это отступление, пришла мысль, что педагогический прием «ученик-учитель» требует отдельного подробного описания. Кроме того, осваивать этот метод можно, только имея на руках «портрет» классного социума, что, в свою очередь, требует дотошного тестирования. А мы еще не дошли до описания различных тестов. Так что будем читать книгу дальше и представим себе ужасную картину: все ученики прямо на вашем уроке азартно играют в карты.

Теперь вообразите, что в руках у них не тузы и десятки, а такого же размера – карточки с вопросами и ответами. И надо не просто побить карту противника, а быстро найти правильный ответ и бить им: Введите временную шкалу, разделите класс на группы, назначьте арбитров и сражайтесь во имя знаний. Сделать такие карты смогут сами ребята.

Хорошо, если бы у нас в классе был компьютер. Очень удобно учить с его помощью. Особенно языку. Бежит– куда-то мультяшный человечек, опасности его разные подстерегают, а чтобы успешно их преодолеть, надо знать язык, своевременно на этом иностранном языке давать вводные, нажимать вовремя на соответствующие клавиши. А как шикарно учить астрономию, когда на цветном мониторе горят «живые» планеты, звезды, весь космос в динамике, а вы на космическом корабле летите мимо этих светил…

«Сегодня Иванов у нас Робинзон, а Галкина Пятница. Робинзон учит Пятницу говорить. Вначале на русском чтобы войти в игру, лучше узнать ее условности».

И развивается в классе веселое действо с яблоком и тыблоком, действо, которое даже просто для глубокого изучения русского языка полезно. Поставьте собеседникам ограничение: не употреблять в диалоге прилагательных пусть увидят, как обеднеет речь. Полезно им поговорить без местоимений, а то вообще одними лишь существительными и глаголами. Ни одно правило, вызубренное отчаянно и надолго, не даст такого понимания музыки и взаимосвязи языковых структур, как урок-игра.

Помогут изучению языка и карты-карточки. Кроме вопросов и ответов-переводов, можно поиграть в идиоматические выражения, фразеологизмы, пословицы и поговорки. Как на русском, так и на иностранном. «То be or not….» выкладывает карту Иванов. «Or not to be?» гордо бьет «козырем» Галкина.

Не грех поиграть в Англию с их футами и фунтами или в Древнюю Русь с верстами, пудами, аршинами.

Очень интересно создать собственную Палату мер и весов, уговорив ребят самостоятельно изготовить различные эталоны.

А уж о творчестве в проведении уроков по естественным наукам и говорить не приходится. Даже школьный двор может стать объемным наглядным пособием по ботанике, иллюстрируя урок любой чахлой травинкой.

В школе Пифагора большая часть уроков проходила в неспешной прогулке учителя с учениками. Многие ученики Пифагора стали известными учеными, общественными деятелями, военачальниками…

ЛИДЕРЫ, ТАНДЕМЫ, ТЕСТЫ

Польза от такого совмещения очевидна: старшим полезно повторение, младшие заглядывают в будущее, в них пробуждается предвкушение науки. Кроме того, присутствует обычная «поза» старших немного порисоваться перед малышней своими знаниями и естественное стремление малышей не ударить в грязь лицом перед старшеклассниками.

Но тут необходима и особая подготовка. Очень важно каждого из младших закрепить за старшим опекуном, учитывая своеобразные физиологические, социологические и психологические особенности каждого тандема. Основным тестом тут будет тест на совместимость.

Только не надо применять уничижительную терминологию: «подтянуть», «взять на буксир», «помочь исправить двойку»… Тандем должен быть равноправным. Костя из шестого класса хорошо поет, а у Иванова из седьмого хорошие знания по физике. Пусть они помогут друг другу, устроят «бартер» по обмену знаниями, умением.

Усилить тандем можно выставлением общих оценок тем, кто идет «в одной связке». Костя получил тройку, а Иванов пятерку. Общая оценка будет у каждого четыре. И наоборот. Аналогично при ведении преподавательского процесса микролидерами. Микрогруппа, контролируемая лидером дублером учителя, будет получать общие оценки, выводимые как среднее отметок всех членов группы.

Это уже не доклады по домашним заготовкам. Это полноправное ведение части урока с правом спрашивать, выставлять отметки, делать записи в дневнике, пользоваться классным журналом.

Сегодня физика. Десять минут урока возложены на Петрова. Он должен решить с классом бессмертную задачу о бассейне, в который много веков подряд вливается-выливается вода по двум трубам.

Завтра русский. Иванов начинает урок, у него 12 минут для рассказа о правописании шипящих. С примерами, с активными вопросами ответ класса.

Лабораторная работа по химии. Все заранее прорепетировано. 30 минут урока ведет ответственная тройка: Петров, Иванов, Галкина. Кстати, почему мы забыли увлекательные судебные процессы, когда на скамье подсудимых сидели Чацкий, Онегин, Печорин?

Неужели у нас в классе не найдется прокуроров, адвокатов, судейской коллегии, присяжных заседателей? Ведь «судить» можно не только литературных героев посадим на скамью самого Ньютона с его третьим законом, а то возьмем и попробуем «навесить статью» второму закону термодинамики!

Характерно, что наиболее активно будет работать с Ивановым не весь класс, а его микрогруппа, его «семья» вне зависимости от положения его в этой «семье». Если он лидер тут и объяснять нечего, если скрытый бунтовщик, «возмутитель спокойствия» то с азартом, ожиданием какой-нибудь «хохмы», «шкоды», если наблюдатель, представитель слабой части группы то с сочувствием, желая помочь. Тем более что ответ любого из них вкладывается в общую оценку группы. Так что все в лучшем «уголовном» смысле «повязаны круговой порукой».

Работа с тестами не захватила наши школы так, как на Западе. Даже коэффициент интеллектуальности у нас не выводится, хотя знание его полезно и учителю и ученику. Тест же на совместимость вообще, пожалуй, удел только космонавтов и подводников.

Самый простой тест для любого возраста золотая рыбка и три главных желания. Иванов пожелал машину, видик и перочинный нож с 20 лезвиями. Галкина с пожелала, чтобы рыбка вылечила ее зубы (без зубного врача и без боли), изменила форму носа и достала набор французской косметики, а скромняга Петров пожелал выздороветь бабушке, новую квартиру всей семье и кроссовки себе комментировать, думаю, нет необходимости.

Второй тест из простейших. Горит дом Петрова. Там в шкатулке самая ценная для Петрова вещь. Самого Петрова нет на пожаре, но зато присутствуют его друзья. Как поступит каждый? Кстати, в доме еще разъяренный медведь, как раз в той комнате, где шкатулка.

Галкина предлагает выманить как-нибудь медведя, а потом попытаться спасти шкатулку. Сидоров считает, что и пытаться бесполезно: или задерет, или сгоришь. Иванов ничего не считает, он просто заявляет: надо шкатулку спасти, а как на месте решу. Думаю, и этот тест не требует комментариев.

Тем более если тест совмещен с игрой. Послушаем доводы модного психолога и писателя Николая Козлова, чьи «Философские сказки для обдумывающих житье, или Веселая книга о свободе и нравственности» одно время претендовали на звание бестселлера, рассмотрим его точку зрения на христианство, а уж соглашаться с ней или отрицать право читателя.

Стоит только добавить, что Слабый способен стать Сильным, превозмочь себя, что Сильный становится еще Сильнее, когда помогает Слабому стать Сильным, и концепция Козлова начинает выглядеть вполне логичной.

Но нас сейчас больше интересуют тесты и возможность создания «портрета» классного социума.

Вначале, для разминки, скажите: какая лично для вас разница в отношении к сексу и чтению? Отвечайте на вопросы просто: Да, Нет, Когда как.