Глава 3

Пирс увидел Джорджи, когда она направилась прямо к нему. У него перехватило дыхание. Эдакая изящная конфетка в бело-розовом одеянии! Она не шла, а парила в тени белоснежного кружевного зонтика, украшенного розочками. Такие же розочки были и на пышной тюлевой юбке. Ее появление так поразило мужчин, столпившихся на широком тротуаре у входа в отель, что они в буквальном смысле отпрыгнули в сторону, чтобы освободить место для ее плавно колышущейся широкой юбки с кринолином. Пирс не мог вообразить более восхитительного зрелища.

— Скачки назначены на 3 часа дня, — сказал стоявший рядом с Пирсом великан с внешностью викинга. — Это время вас устраивает, мистер Кингстон?

Пирсу потребовалась вся его сила, чтобы отвести взгляд от девушки, не успев ее как следует разглядеть. Он утвердительно кивнул Джейку Стоуну:

— Да, прекрасно.

Затем он снова перевел взгляд на красавицу, которая теперь была всего лишь в нескольких ярдах от него. (ярд — 914, 4 мм). Пирс увидел ее глаза, удивительно умные и живые, с озорными искорками.

Ах, эти глаза под дерзкими дугами темных бровей! А какой удивительный цвет! Глубокие золотисто-карие глаза с рыжим отблеском, лишь немного темнее светло-каштановых волос, уложенных локонами. Сердце Пирса бешено заколотилось, как у какого-нибудь мальчишки-школьника.

— Что это все разглядывают? — спросил Стоун, поворачиваясь к Джорджи.

Красавица озарила всех широкой ослепительной улыбкой, соперничающей с блеском ее глаз.

— Джейк, — сказала она нараспев, останавливаясь рядом с Пирсом и Стоуном, который был одет очень просто, — сто лет вас не видела.

Взяв протянутую руку дамы, Стоун уставился на нее с таким изумлением, что казалось, он ее не узнал. Но кто же мог забыть такое восхитительное видение?

— Вы разве меня не помните? — нежно проворковала Джорджи с очаровательным южным акцентом. — Похороны торговца Клеру. Я была в черном платье. А в ювелирном магазине в Орегоне я помогла этому забывчивому господину выбрать кольцо для невесты.

Прекрасные глаза скользнули по Пирсу и измерили его с ног до головы.

— Ах, да, конечно, я… я…

Стоун все еще пребывал в растерянности. Красавица снова посмотрела на Стоуна:

— Надеюсь, кольцо подошло вашей невесте. Стоун глуповато ухмыльнулся и медленно покачал головой:

— Вы удивительны, просто удивительны!

Она подошла к Стоуну еще ближе и слегка наклонила вперед очаровательную головку. Черт возьми! Она стала еще соблазнительнее с ленточками, танцующими в каскаде прекрасных густых волос.

— Я же вам сказала, что обязательно приду полюбоваться, как ваша черная стрела Принц выиграет скачки у лошади мистера Мак-Лина.

Из могучей груди великана раздался довольный смешок.

— Да, да, именно так вы и сказали. А еще, я помню, вы пообещали надеть самое лучшее платье. Может, это поможет Принцу победить.

Пирс слегка кашлянул, явно стараясь привлечь к себе внимание. Однако, какого черта они расщебетались. Красавица и его противник повернулись к Пирсу.

— О, я был невежлив, — сказал Стоун. — Это мистер Кингстон, тот самый человек, что купил лошадь Мак-Лина.

— Ах, Боже мой! Так это ваш конкурент.

Она прижала к груди изящную ручку в перчатке, привлекая взгляд Пирса к двум нежным холмикам, как бы жаждавшим вырваться из плена кружевных сборок и сатиновых розочек.

— Надеюсь, мы не обидели вас, мистер Кингстон?

— Это дочь капитана Пэкинга, мисс…

— Лак, — сказала девушка, протягивая Пирсу руку, — мисс Лак Эллен. Я уверена, мой отец говорил обо мне, когда вы сели на наш маленький пароходик в Салеме.

Лак, жаворонок. Никакое другое имя не подошло бы ей лучше. Не только потому, что ее голосок был таким же прелестным, как у певчей птички, но и потому, что она, казалось, вполне могла бы выкинуть какую-нибудь милую шалость. Не сводя с Джорджи глаз, Пирс взял ее руку и слегка прикоснулся к ней губами.

Джорджи нисколько не смутилась и дерзко ответила на его настойчивый взгляд. Что это? Приглашение или вызов?

Он с радостью принимал и то, и другое. Да, поистине, сегодняшний день был для него удачным. Продолжая держать ее руку, он сказал:

— Для меня большое удовольствие познакомиться с вами.

Затем его вдруг осенило: отец милашки-южанки был капитаном этой старой посудины.

— Позвольте, Пэкинг… кажется я не слышал этого имени. Между прочим, не было ли у вашего отца парохода на Миссисипи?

В ее глазах появилась нерешительность, но лишь на мгновение. Однако этого было достаточно, чтобы выдать ее нежелание отвечать на вопрос. Пирса охватило чувство беспокойства.

— Ну, да, — наконец ответила она, — но это было так давно.

Она была так восхитительна. При мысли о том, что он мог работать на пароходе у ее отца, что капитан Пэкинг мог узнать его, по спине у Пирса пошли мурашки. Однако, он сделал над собой усилие и спросил:

— Мне приходилось несколько раз путешествовать из Нового Орлеана в Сен-Луи. Как назывался пароход вашего отца?

Ее улыбка стала чуть менее лучезарной.

— «Элли Сью».

• — «Элли Сью», — повторил он со вздохом облегчения, в надежде, что она ничего не заметит, — нет, думаю я не слышал раньше этого названия.

Ее лицо вновь осветила ослепительная улыбка.

— Ах, как не стыдно! А я-то надеялась, что вам Доставляет удовольствие наше общество.

Тут вмешался Стоун:

— Мистер Кингстон, я должен вернуться к жене.

Он кивнул в сторону бакалейной лавки и расположенной за ней главной улицы, запруженной толпами людей, снующих между многочисленными павильонами, украшенными патриотическими знаменами.

— Позвольте я сообщу вам о месте нашей встречи, скачки начнутся на дороге, ведущей к реке в том месте, где она пересекается с этой улицей. Дальше идет дорога, которую специально освободили для того, чтобы лошади могли пройти вокруг амбара. Потом они вернутся к месту начала скачек. Все отмечено флажками.

— Прекрасно. Я буду вас ждать вместе со своей ладью.

Стоун посмотрел на Лак и ухмыльнулся, как будто между ними была какая-то великая тайна.

— Ну, я, пожалуй, пойду.

Пирс изобразил на своем лице любезную улыбку.

Белокурый великан собрался было уйти, но Лак поймала его за руку:

— Джейк, голубчик, вы не подскажете, где мой папочка? Кажется, я его потеряла.

Широченные плечищи великана затряслись от смеха, он не мог скрыть переполнявшее его неудержимое веселье.

— Ну, конечно, мисс Лак, — сказал он, пытаясь сохранить серьезный вид, — мне кажется, я видел его пару шут назад, когда я был в салуне и заключал пари барменом. — Он стрельнул взглядом в сторону Пирса.

— Три против одного.

Лак посмотрела в сторону двухстворчатой двери.

— Ну, если папочка обсуждает с кем-то свои дела, он не захочет, чтобы я его беспокоила. Пожалуй, я немного прогуляюсь.

Она отпустила руку Стоуна.

— Увидимся на скачках. Буду рада познакомиться вашей женой.

— Ну, конечно же. — Слегка раскачиваясь, он стал спускаться вниз по лестнице. Невероятно! Она была совсем одна.

— Мисс Лак, — девушка снова посмотрела на него своими ясными глазами.

Пирс взял ее за руку, небрежно играя кружевной оборочкой на перчатке.

Она не отняла руку. Вместо этого на манящих чувственных губах вновь заиграла улыбка.

— Да?

Сердце Пирса завилось бешеными скачками, но ему уже было все равно. Он совсем потерял голову.

— Совершенно невозможно, чтобы такая очаровательная девушка прогуливалась без сопровождения. Не сочтите за дерзость, я почту за честь предложить вам свои услуги.

И снова она не противилась, когда Пирс взял ее под руку.

— О, какая галантность в этой деревенской глуши.

— Я как раз собирался пойти в конюшню. Там меня ждет мой жокей с лошадью. Прошу вас, пойдемте со мной.

— Хорошо. Это и в самом деле забавно.

Когда Пирс помогал девушке спуститься с лестницы, ее пальчики крепче сжали его руку.

— Я просто в восторге от этой лошади. Я погладила ее по лоснящимся бокам… и даже, если она проиграет…

— Ну, да, — подумал Пирс, представив, как руки девушки будут ласкать его собственные «лоснящиеся бока».

При одной мысли об этом он пришел в возбуждение. Пирс нетерпеливо взглянул на нее, солнце еще не достигло зенита. До трех часов было еще достаточно времени. Господи! Как же дотянуть до конца этих проклятых скачек!

Когда они шли к конюшне Дули, все проходившие мимо таращили глаза на его прекрасную спутницу. И что было очень странно, никто не окликнул ее по имени. Ни один из поклонников не попытался отбить ее. Казалось, что для идущих с пристани людей, она была такой же неожиданностью, как и для него самого.

Обходя многочисленные фургоны, стоявшие вокруг загона для лошадей, Пирс вдруг почувствовал себя обладателем главного приза еще до начала скачек. Ему продолжало везти.

— О, Боже, какой великолепный конь! — воскликнула Лак, когда они прошли через широкие двери конюшни. Увлекая Пирса за собой, она устремилась в прохладную тень высокого здания, мимо других лошадей, туда, где стоял Динк, украшая белоснежный хвост жеребца красными и голубыми ленточками.

Удивленное животное выгнуло шею и стало похожим на своего далекого арабского предка.

— Ну, разве у вас нет причин для гордости?

Она протянула руку и намотала на палец прядь гривы. Затем, проворно, как птичка, она вернулась к Пирсу. Глаза Лак сияли. Она стала вертеть в руках зонтик.

— Я понимаю, почему вы поставили все на этого жеребца. Сидя верхом на этом красавце, вы будете похожи на владельца огромного имения. Вы с ним прекрасная пара!

Танцующей походкой она отошла на несколько шагов и перевела озорной взгляд с Пирса на красавца скакуна. Вдруг выражение отчаяния исказило ее лицо.

— О, Боже мой, я надеюсь, ему не будет слишком стыдно из-за сегодняшнего поражения. Это чуть испортит ему настроение, вот и все, — ослепительная улыбка появилась на ее лице также внезапно, как и исчезла.

Пирс с радостью ответил на ее улыбку, не отрывая глаз от прелестной груди, поднимавшейся при каждом ее вздохе в глубоком вырезе декольте облегающего розового платья. Пусть насмехается. Шаловливое поддразнивание только усиливало его желание.

— Извините, я на минутку вас покину. Мне нужно переговорить с жокеем.

— Ну, разумеется. — Она повернулась к Динку, устремив на него свои янтарные глаза, и одарила его такой искренней улыбкой, что Пирс был просто ошарашен.

— Желаю тебе удачи на сегодняшних скачках. Я с удовольствием приду посмотреть на тебя и буду болеть за вас с Пегасом.

Сказав это, девушка пошла к выходу, ее пышная юбка едва не коснулась земли. Пирс встряхнул головой, пытаясь осмыслить такое неожиданное проявление великодушия и сострадания.

Однако, прежде чем он успел прийти к какому-либо выводу, Динк понимающе улыбнулся, приподняв брови и открывая ряд белых зубов.

У Пирса было такое же выражение лица как и у его жокея. Он пожал плечами и приложил палец к губам, призывая Динка к молчанию. Пирсу потребовалось какое-то время, чтобы вернуть своему голосу уверенность и начать с Динком разговор о предстоящих скачках, тем более, что и сам жокей, не переставая хихикать, таращил глаза на невероятно соблазнительное «приобретение» своего хозяина.

Внезапно друг за другом раздались три выстрела. Лак, уже стоявшая в дверном проеме, быстро повернулась к Пирсу:

— Начинается состязание на бревнах. Вы уже закончили свои дела? Мне не хотелось бы пропустить состязания. Я так люблю смотреть на красивых сильных мужчин, соревнующихся между собой.

Бесшабашные дерзкие слова, прозвучавшие весьма странно в устах благовоспитанной молодой девицы, на мгновение озадачили Пирса. Однако, он быстро пришел в себя и обратился к Динку:

— Встретимся перед началом скачек, как договорились.

Повернувшись на каблуках, Пирс буквально подлетел к девушке.

— Мистер Кингстон, — пропел ему вслед Динк, — если вы вдруг по дороге попадете в засаду, не волнуйтесь, я справлюсь со скачками и без вас.

Пирс никогда раньше не видел состязаний на бревнах. К его величайшему изумлению, они проводились не на суше, а на запруде у лесопильного завода, совсем рядом с рекой. Он нашел для Лак одно из немногих незанятых мест на берегу. Девушка закрыла зонтик, и Пирс пододвинулся к ней поближе, утешая себя мыслью о том, что даже если соревнования окажутся нудными и неинтересными, у него будет прекрасная возможность полюбоваться прелестной шейкой Лак Эллен.

На берег вышло несколько мужчин. Каждый из них нес длинный шест. Они вскочили на плавающее в воде бревно, которое было около восьми футов длиной. Они торопливо оттолкнулись шестами от мола, стараясь удержаться на бревнах, которые могли перевернуться в любой момент.

Лак посмотрела на Пирса через плечо:

— Вам когда-нибудь приходилось видеть такие состязания раньше?

— Нет.

Она была так близко, запах ее духов волновал Пирса гораздо больше, чем какие-то идиотские состязания, однако он попытался изобразить непритворный интерес к происходящему на воде:

— Ив чем же смысл этих состязаний?

— Нужно переправиться на другой берег, — взволнованно ответила девушка.

Пирс никак не мог понять причину ее волнения. В конце концов, сколько же времени может удержаться человек на этом дурацком бревне? Подумав о шаловливом замечании Лак Эллен, когда они выходили из конюшни, Пирс предполагал, что очень скоро все участники уже будут сушить свои вещи на берегу. Но не тут то было. Ну, ладно, ему ничего не оставалось делать, кроме как поедать глазами все обнаженные части ее тела, которые, казалось, жаждали поцелуев.

Девушка вдруг застыла. Неужели почувствовала его взгляд? Ну, если даже и так, почему она обиделась? Ведь каждое ее слово и улыбка манили и предвещали наслаждение.

— А, ну, поддай ему, Тедди! — подпрыгивая на месте, Лак Эллен издавала оглушительные крики, совсем неподобающие молодой леди.

Пирс вскинул голову и увидел невероятную возню, происходившую в центре запруды.

Мужчины метались по бревнам и размахивали шестами во все стороны. Раздавались глухие удары стукавшихся друг о друга бревен. Вода в запруде была взбудоражена, а вся сцена представляла собой весьма беспорядочное зрелище.

На берегу ревела толпа болельщиков. Раздавались ободряющие выкрики, адресованные любимцам публики. Пирс услышал, как некоторые стали заключать пари.

— Ну же, Тедди! Дай ему как следует! — закричала Лак, яростно размахивая закрытым зонтиком.

Интересно, кто же это из скачущих по бревнам парней заставил забыть ее о воспитании и приличиях? Пирс почувствовал укол ревности, чего раньше с ним не случалось. Он стал присматриваться к состязающимся.

Один из них упал в воду. Стоявшая рядом с Пирсом женщина вздохнула:

— Это Джей.

— Тедди! Берегись! — Лак рванулась вперед. Крепкий коренастый парень опрокинул на спину какого-то детину с бандитской наружностью и скинул его в воду.

Раздались приветственные крики в честь победителя.

Лак медленно повернулась и взглянула на Пирса, смущенно улыбаясь. И, если ему только не показалось, ее щеки сильно порозовели. Несомненно, она только сейчас осознала свое поведение.

— Бедняга Тедди, — пробормотала Лак, — он никогда не выигрывает.

Казалось, даже ее южный говор вдруг утратил свою напевность.

Пирс нахмурился. Так кто же она на самом деле?

Через несколько секунд на бревне остался только один человек. Все закончилось быстро. Поприветствовав победителя, толпа стала расходиться.

Джорджи не могла понять, как это она не уследила за собой. Какого черта она заорала? Выставила себя какой-то дурочкой. А. ведь она поймала Пирса на крючок и вскружила ему голову, как и собиралась. А что же теперь? Она была уверена, что обман раскрыт. Вздохнув, Джорджи признала поражение. Ну, что ж. Придется предстать перед своим обличителем. Черт возьми! И это она попытается сделать со вкусом и не ударить лицом в грязь. С нарочито чопорной улыбкой она повернулась к Пирсу.

Он непринужденно улыбнулся в ответ. Ничего нельзя было прочесть в его непроницаемых голубых глазах. И это обнадеживало.

— Ну что, вернемся? — он чуть сдвинул шляпу и взял девушку за руку. — Или вы желаете утешить своего приятеля?

«Неужели он не заметил, как она потеряла достоинство, а заодно, и южное произношение? Кто знает? Хотя она сыграла фальшиво, возможно, и Пирс был слишком занят исполнением своей собственной роли, чтобы заметить ее промах».

— Ах, нет, — пропела девушка, вновь входя в образ. — Я уверена, Тедди предпочтет зализывать раны в одиночестве.

— Знаете, я все время думал, знакомы ли вы с кем-нибудь в здешних краях или же вы просто упали с неба. Ведь такую девушку, как вы, просто нельзя не заметить.

— Полагаю, это комплимент, — сказала Лак Эллен, подарив Пирсу одну из самых своих обезоруживающих улыбок. — Однако, правда заключается в том, что…

Пирс замедлил шаги, когда она нарочно замолчала, не закончив фразы, явно желая возбудить его любопытство,

— …в этом месяце мы впервые прошли по Уилла-метт. Раньше мы ходили на пароходе по Колумбии.

— Понимаю, — он перешел на свой обычный шаг, уводя девушку с корой травы на дорогу. — Я проголодался. Еще раньше я заметил павильон, где дамы продавали пирожки. Я договорился, что они оставят для меня ягодный пирог. Не разделите ли его со мной?

— Как, разделить пирог пополам и съесть его весь? Какое обжорство! Мисс Причард перевернется в гробу.

— А могу я узнать, кто такая мисс Причард?

— О, она-то не представляет для вас ни малейшего интереса. Это одна из самых чопорных и занудливых старых дев из всех, что Господь Бог умудрился поселить на этой грешной земле. Она была моей наставницей в пансионе молодых девиц в Сен-Луисе.

— А, так вы тоже посещали школу. Я провел десять долгих лет у Болдуине, в школе для юношей, недалеко от Филадельфии. Именно тогда я полюбил домашние пироги.

Врет, как и она. Интересно, он что принимает ее за дурочку? Если бы этот выскочка и впрямь учился в пансионе, он бы знал, что все были просто счастливы, если на печенье была хоть одна капля меда. Гордо приподняв брови, она измерила его высокомерным взглядом. В этот момент ее наставница могла бы гордиться своей ученицей.

Кингстон усмехнулся.

— Будучи лишенным пирогов в течение стольких лет, клянусь, что теперь я ни за что не упущу такой возможности. — Он сжал ее руку.

— Ну, что скажете, мисс Пэкинг? Или вы желаете следовать примеру старины Болдуина и мисс Причард?

Джорджи рассмеялась. «А почему бы и нет?» — ее настроение заметно улучшилось. Рыбка снова попалась на крючок. Он все еще не оставил намерения переспать с ней еще до захода солнца.

Несколько минут спустя, неся в руках чашки с кофе и черничный пирог, купающийся в сливках, они уселись на траве в тени кизиловых деревьев рядом с церковью. Другие парочки расположились здесь же. Деревенские парни в одинаковых соломенных шляпах, украшенных полосатыми ленточками и их возлюбленные в платьях из набивного ситца или льна приступили к скучной трапезе.

Этого нельзя было сказать о Джорджи и Кингстоне. Они радостно поглощали еду, и улыбка не сходила с их лиц. Пирог и правда был замечательный. Но помимо этого Джорджи прекрасно понимала, чего от нее ждали потом. Знала она и то, что она будет радоваться и тогда, когда жизнерадостное выражение на его лице исчезнет бесследно.

С сияющим видом она сделала ложкой жест, как будто предлагая тост, а затем отправила в рот очередной кусок пирога. Пирс последовал ее примеру.

«Он не знал самого главного, того, что он празднует свое собственное поражение. Когда он проиграет скачки и все свои деньги, что он поставил на Пегаса, а также самую желанную женщину в своей жизни, вот тогда-то, — мечтала Джорджи, — он почувствует хотя бы крупицу того горя, которое в течение многих лет причиняли такие, как он мошенники, ничего не подозревающим беднягам».

И снова она представила покрасневшие глаза отца, услышала усталую беднадежность в его голосе, когда он велел ей складывать вещи. У них больше не было их речной красавицы, их королевы «Элли Сью».

Да, она оптимист, дождется желанного момента, когда, увидев его поражение, сможет удалиться с гордо поднятой головой. Почему же какое-то беспокойное чувство, очень похожее на вину, вдруг зашевелилось у нее в душе. Она ведь решила отомстить за отца и ни за что не отступит… Как бы не была хороша собой ее жертва. Ах, как же ей нравились густые, блестящие черные волосы Пирса, их небрежные завитки, которые так хотелось погладить! А изящная манера загибать поля шляпы…. звук его голоса, пробуждающий в душе совсем незнакомые чувства и лишающий ее покоя, а ведь она знала, что за всей привлекательностью Пирса кроются порочные мысли. Да, черт возьми! Она насладится каждым мгновением его падения. Даже если придется задохнуться в проклятом корсете.

Наблюдая за Пирсом, с аппетитом уплетающим кусок пирога, Джорджи выпрямилась, чтобы хоть немного ослабить ненавистный корсет, безжалостно сдавливавший ее тело. Она протянула руку к висевшей на поясе маленькой розовой сумочке, достала кружевной носовой платок и вытерла губы.

— О, кажется, я больше не могу съесть ни кусочка.

Она взяла чашку с кофе и смыла зернышки ягод, приставшие к тарелке.

— Плохо дело, — притворно нахмурившись, сказал Пирс, разглядывая остатки пирога на стоявшей между ними тарелке. — Но я приложу все усилия, чтобы уничтожить оставленные вами объедки.

Сама того не желая, Джорджи рассмеялась. Все же, было в этом человеке что-то привлекательное. Следовало отдать ему должное.

В этот момент появилась знакомая троица напыщенных девиц, которые накануне безуспешно вели осаду Пирса. Все трое смотрели прямо перед собой, изображая полное безразличие к происходящему. Однако, от Джорджи не ускользнуло, как они украдкой бросали быстрые взгляды в сторону Пирса. Ее охватило чувство полного триумфа.

— Вы только посмотрите, кто это тут прогуливается, — проворковала она низким грудным голосом. — Мне кажется, что это те самые молодые леди, которые кружились около вас весь вчерашний день.