— Это воры! — повторила она придушенным голосом.
      — Может быть, это кто-то из ваших постояльцев? — спросил Роджер, быстро подходя к двери.
      — Они все ушли. Говорю вам, это воры! А раз вы полицейский, то поймайте их!
      — Послушайте меня: продолжайте говорить, как будто я все еще нахожусь в этой комнате. Чья комната находится наверху?
      — Ее, — выдавила из себя миссис Кларк.
      — Продолжайте же говорить, — приказал ей Роджер. Миссис Кларк начала говорить, но таким тихим писклявым голосом, что ее практически не было слышно. Роджер с максимальной осторожностью прокрался к узенькой лесенке, застланной половиком, и начал подниматься наверх. Голос хозяйки окреп.
      Вест добрался до половины, когда дверь в комнату Сайбил приоткрылась. Он увидел яркий дневной свет, струящйся через щель. Человеку, стоящему за дверью, не была видна площадка, а лишь верхняя половина лестницы. Роджер уже добрался до площадки и прижался к стене. Щель увеличилась. На противоположной стене и на полу обозначилась тень человека.
      Человек шагнул из комнаты, приблизился к деревянным перилам и перегнулся через них, вглядываясь в лестницу. Он был низеньким и толстым, а на голове у него была такая шляпа, какую описывал Льюис. В правой руке у него был портфель. Дышал он тяжело, как сильно уставший мастеровой. Роджер сделал шаг вперед. Пол был покрыт линолеумом, который слегка пискнул под ногами.
      Человек быстро обернулся, поднял портфель и ударил им Роджера по голове.
      Металлический уголок угодил Роджеру по глазу. Острая боль пронзила лоб, лишая возможности что-либо видеть. Воспользовавшись этим, его противник нанес ему зверский удар в живот. Яростная атака заставила Роджера попятиться к стене. Он ослеп, потерял ориентацию, а боль в животе вынудила его согнуться пополам. Он почувствовал, как его схватили за плечи и оттолкнули в сторону. Несмотря на дикую боль, Роджер сообразил, что человек бежит вверх по лестнице и выставил ногу. Не заметив подвоха, человек запнулся о нее и упал с таким грохотом, что закачалась ветхая лесенка. Миссис Кларк пронзительно закричала. Ее вопль эхом раскатился по всему дому.
      Человек выругался, Роджер услышал, как он с кряхтением поднимается на ноги. Слезы из поврежденного глаза перестали литься так сильно, и Роджер сумел разглядеть очертания своего врага. Тогда он прыгнул почти наугад. Одной рукой ему удалось ударить человека в лицо, но следующий удар попал в пустоту. Человек оказался не новичком: он сумел схватить Веста за запястье, скрутил ему руку и заставил попятиться к стене. Роджер упал.
      Миссис Кларк закричала еще сильнее. По лестнице загрохотали шаги. Значит, преступнику удалось удрать. Роджер прижался к стене головой и решил, что надо «выплакаться», чтобы унять боль в глазу.
      Внезапно до него донесся голос Гудвина:
      — Нет, врешь, не уйдешь!
      — Он вооружен! — завопила миссис Кларк.
      — Не валяйте дурака! — грозно предупредил Гудвин. — Если ты выстрелишь, то тебе не миновать виселицы!
      И тут раздался выстрел.
      Сквозь пелену слез Роджер увидел яркую вспышку. Гудвин покатился по лестнице, за ним метнулся человек. Вот Гудвин глухо ударился о стену внизу и замер. Человек, не останавливаясь, перепрыгнул через него.
      Ухватившись за перила, Роджер остановился над неподвижным телом сержанта.
      Увидев направленное на него оружие, он склонился назад, а затем упал. Миссис Кларк давно ретировалась.
      Громко хлопнув дверью, человек потянулся к ручке, с опаской глядя назад через плечо… В правой руке он держал пистолет. Хлоп! Пуля впилась в дерево перил, расщепив и изуродовав его. Роджер выхватил из кармана портсигар и метнул его в физиономию бандита. Другого «снаряда» у него не было. Человек пригнулся, одновременно выпустив еще одну пулю. На этот раз он попал в стену. Роджер уже был в коридоре, но входная дверь больше не представляла преград — человек выскочил на крыльцо.
      Когда Роджер добрался до порога, человек бежал изо всех сил к Набережной.
      Новый поток слез лишил Роджера возможности видеть. Он закричал:
      — Полиция! Полиция!
      Неожиданно в дверях появилась еще одна темная фигура и побежала в том направлении, что и первый человек. Очередной приступ боли у Веста прошел, он сейчас снова что-то видел. Вот беглец повернулся и выстрелил. Он промахнулся, но заставил преследователя потерять скорость.
      В итоге ему удалось добежать до угла и скрыться за ним.
      В этот момент возле Роджера затормозила машина.
      Водитель спросил:
      — Что случилось?
      — До конца дороги и поверните направо! — выпалил Роджер.
      Он вскочил на подножку кабины водителя и вцепился в ручку. Ветер бил по глазам, так что Роджеру пришлось опустить голову. Свободной рукой он вытирал непрерывно струившиеся слезы. Поток машин на набережной был невероятно плотным, шли они на большой скорости, но к счастью в тот момент, когда им надо было сворачивать направо, в этом потоке образовалась брешь, так что шофер ухитрился не потерять ни секунды на повороте.
      Бандит бежал по тротуару ближе к реке, расталкивая по обе стороны перепуганных прохожих. Оглянувшись, он заметил Роджера, прижавшегося к кабине грузовика.
      Тогда он метнулся на проезжую часть. Надеялся ли он перескочить незаметно на противоположную сторону или просто скрыться из поля зрения Роджера, тот так и не узнал, потому что почти в то же мгновение завизжали тормоза. Раздался громкий женский крик, потом глухой звук падения. Водитель «реквизированной» машины ахнул, его руки впились в руль, грузовик вильнул в сторону, но шофер справился с управлением и остановился в 50–60 ярдах от конца Брилл-стрит. Оглянувшись назад, Роджер увидел легковую машину, задние колеса которой были занесены на тротуар, а передние неестественно вывернуты к проезжей части дороги. А под колесами темную массу, которая всего несколько минут назад была живым человеком.
      Закон вступил в свои права. Откуда-то появились сразу три полицейских, умело и быстро распорядившихся в отношении толпы, трупа, машины и пострадавшего водителя. Последний, правда, был больше напуган, чем ранен: у него были порезаны руки и лицо разбившимся во время аварии стеклом. Роджер переговорил с сержантом дорожной полиции, распорядившись, чтобы труп был доставлен в морг «Капьен-Роу», а на Брилл-стрит 37 послали людей.
      Сам он тоже направился назад. Снаружи уже собралась небольшая толпа, в коридоре набилось полно зевак, не считая миссис Кларк, какого-то человека в темно-коричневом костюме и двух полицейских.
      Гудвин лежал в прежней позе у подножья лестницы. Роджер протолкался вперед и узнал в человеке в коричневом сержанта Пила, которому было поручено преследование Сайбил и ее «компаньона».
      — Хэллоу, сэр, — будничным тоном сказал Пил, — боюсь, что Гудвин плох.
      — Жив? — с надеждой спросил Роджер.
      — Дышит. Я послал за скорой помощью и врачом. Сейчас прибудут. Думаю, его лучше не трогать. Ранение в груди, примерно такое же, как у Рэнделла. Я использовал тампон из индивидуального пакета, чтобы остановить кровотечение. Он без сознания, ничего не чувствует. Мерзавец удрал?
      — Угодил под машину.
      — Умер?
      Роджер кивнул. Раздался звонок. Санитарная машина подкатила к подъезду. Она не успела остановиться, как из нее выскочил дивизионный полицейский хирург. Он быстро осмотрел раненого и заявил, что операция может его спасти.
      Вошли санитары с носилками. Роджер следил, как они вынесли Гудвина.
      — Поставьте одного дежурного здесь, а второго у задней стены дома, — приказал он Пилу. — Запишите имя и адрес человека, машиной которого я воспользовался, и вежливень-ко отделайтесь от него. Потом поднимитесь ко мне наверх. Не разрешайте миссис Кларк выходить из дома, а если появятся постояльцы, пусть ждут внизу, пока я не дам «добро».
      — Слушаюсь, сэр.
      Роджер медленно поднялся в комнату Леннокс. Она оказалась большой, светлой, веселой. И мебель была тоже относительно новой. Первым делом Вест глянул в зеркало. Над правым глазом появился страшный синяк, сам глаз был почти не виден. Портфель в руках негодяя оказался страшным оружием… Портфель…
      Роджер метнулся назад к двери, как раз в тот момент, когда Пил поднялся на площадку.
      — Вы не видели светло-коричневого портфеля, Пил?
      — Какой-то нашли внизу под лестницей. Я его завернул в бумагу, на всякий случай, и оставил внизу в холле. Сходить принести?
      — Пожалуйста.
      Роджер уселся на краешек кровати и принялся массировать живот, который все еще сильно болел от удара ногой. Пил принес не только пакет, но и стакан крепкого чая.
      — Подумали, что вам будет кстати, — сказал он. — Хотите добавить туда виски?
      — Совсем недурно!
      Поставив опустошенный стакан на камин, Роджер почувствовал себя снова полным сил. Прежде всего он спросил Пила, каким образом тот очутился на Брилл-стрит. История сержанта была предельно проста. Он следил за мужчиной, сержант Харрисон взял на себя девушку, которая сразу же вернулась в свою контору на Стрэнде. Харрисон все еще находится там и последует за ней, если она куда-нибудь отправится. А неизвестный мужчина привел Пила в Челси. Он проник в малюсенький задний садик дома номер 36. К счастью мимо проезжала радиофицированная патрульная машина, и Пил попросил известить Гудвина, чтобы тот поспешил на помощь. Пил с ним переговорил и сам остался сторожить черный ход, а Гудвин отправился к парадному. Очевидно, Гудвин нашел дверь незапертой или миссис Кларк его впустила, и он вошел в дом, услышав шум. При звуке выстрелов Пил тоже побежал к входу и успел как раз в тот момент, когда Вест остановил машину.
      — Давайте-ка, взглянем на этот портфель, — сказал Роджер. — Кроме вас его никто не трогал?
      — Никто. А я обернул руку платком.
      — Прекрасно.
      Роджер натянул тонкие синие перчатки, осторожно взял портфель за ручку и открыл замок, стараясь не прикасаться к блестящей коже. На крышке с обратной стороны имелась маленькая визитная карточка с именем и адресом Рэнделла.

      Глаза Пила сверкнули.
      — Значит, мы его нашли, — заметил он, — несомненно, этот дьявол имел непосредственное касательство к смерти Рэнделла. Не удивлюсь, если он и есть убийца. Он стрелял точно также и в Гудвина, метил ему в грудь. И пистолет тоже маленький.
      — Вы его видели?
      — Мельком в его руке. И звук выстрела. Нет, это был не револьвер, а скорее всего пистолет-автомат.
      — Негодяй ударил меня по глазу этим самым портфелем, он крепко держал его в руках, а выронил, по-видимому, случайно, когда споткнулся о Гудвина, загородившего ему дорогу. Возникает вопрос: явился ли он сюда, чтобы достать его из комнаты Сайбил Леннокс или чтобы подложить его к ней?
      — Но, если бы ему нужно было подложить его туда, стал бы он его забирать с собой, удирая?
      — Мог, — сказал Роджер. — Одно дело оставить портфель у нее так, чтобы никто об этом не знал, а совсем другое, когда его самого видели в доме и легко могут с ним связать появление портфеля. Если на нем будут обнаружены свежие отпечатки пальцев Сайбил Леннокс, тогда, возможно, портфель все время находился у нее. Нужно, кстати, получить образцы отпечатков ее пальцев, — добавил он, поглядывая на туалет. — У вас с собой чемоданчик?
      — Боюсь, что нет.
      — Мой в машине, я ее поставил на улице. Принесите-ка его, пока я тут все осмотрю.
      Вдоль одной стены стояла мягкая односпальная кровать, напротив нее платяной шкаф, в углу второй меньшего размера. У самой кровати — комод с двенадцатью ящиками. В простенке между окнами — туалет.
      Ни в одном из ящиков не было ни писем, ни бумаг. Роджер перешел к гардеробам. У Сайбил Леннокс действительно оказалось огромное количество нарядов, причем очень дорогих. Теперь Роджеру стали понятны намеки миссис Кларк. Если Сайбил действительно не зарабатывает бешеных денег, подобные туалеты ей не по карману. Иначе говоря, у нее должны были существовать другие источники дохода.
      Вошел Пил, неся чемоданчик с самыми необходимыми инструментами и приборами. Пока Роджер занимался изучением содержимого нижних ящиков комода, Пил весьма квалифицированно занялся отпечатками пальцев.
      — Хорошие следы? — спросил Роджер.
      — Высшего класса.
      — Сфотографируйте их.
      Он знал, что Пил не разлучался с «лейкой», т. к. до безумия любил подобные поручения. Фотоаппарат защелкал. Роджер практически тоже закончил с осмотром помещения. Ничего интересного обнаружено не было.
      — Помогите мне повернуть матрац, — сказал он сержанту.
      Вдвоем они ловко откинули одеяло, простыни, матрац. К их величайшему изумлению под периной оказались куски цветного картона, с которых на них глядели с невозмутимым спокойствием знакомые лица мистера и миссис Перриман.
      — Теперь мы нашли его образцы, — выдавил из себя Пил. — Это значит, что мы нашли ее!
 
      Сайбил Леннокс работала в чертежной мастерской небольшой архитектурной фирмы «Войда-Фзавезера». Войд редко бывал в конторе, но зато Фзавезер почти никогда не отлучался — маленький седовласый человечек в бифокальных очках с пронзительным «бабьим» голосом и неуравновешенным характером.
      Сайбил в тот день вернулась на работу лишь без двадцати три и даже не стала объяснять столь неестественное опоздание. Примерно в четыре раздался телефонный звонок. Попросили подозвать ее. Она спросила сердитым, слегка взволнованным голосом:
      — В чем дело?
      Держала она трубку с отсутствующим видом, почти не отвечая невидимому собеседнику, который, наоборот, говорил очень много. Наконец, она ответила едва слышно:
      — Олл-райт, до свидания.
 
      Детектив-сержант Харрисон стоял у самого входа в огромное здание, на одном из этажей которого помещалась фирма «Войд-Фзавезер», любуясь моделями самолета, парохода и автомобиля, выставленными в витрине магазина игрушек. Он видел решительно всех, кто входил в интересующий его дом, ибо сержант Харрисон обладал удивительной способностью с фотографической точностью регистрировать все в своем мозгу, сам оставаясь незаметным.
      Время подходило к пяти.
      На Стрэнде движение всегда было весьма оживленным, а с приближением часа пик оно стало каким-то сумасшедшим. Уже кое-где образовались пробки, слышались голоса спорящих. Люди спешили мимо Харрисона. Перед его умственным взором стояла Сайбил Леннокс. К самому входу подкатило такси. Харрисон между прочим зарегистрировал этот факт и запомнил водителя. На лбу и щеках у него было несколько наклеек из пластыря, правая рука забинтована. На весьма длинном носу, на самой переносице, тоже примостился пластырь, а на кончике носа — ссадина. Под правым глазом — здоровенный синяк.
      Харрисон прошел мимо него и, одновременно мимо входа в здание, чтобы получше разглядеть заинтересовавшего его водителя, но тот как раз в этот момент стал прикуривать и низко наклонился над сложенными лодочкой руками.
      Харрисон повернулся и пошел на свое прежнее место. За стеклянными дверями стояла девушка, на лице которой было выражение нетерпеливого внимания. Она внимательно смотрела на улицу и вглядывалась в водителя такси.
      В одну секунду Харрисону все стало ясно: она ждала, чтобы шофер дал ей знак выходить. Сержант виду не подал, что ему ясна их игра. С самым безразличным видом он повернулся к витрине, за которой была выставлена детская одежда, а в зеркальных стеклах все отражалось, как в зеркале. Вереница транспорта замерла от самой Трафальгарской площади, на светофоре горел красный сигнал. Вскоре машины тихонечко сдвинулись с места. Забинтованный водитель выбросил через окно недокуренную сигарету. Девушка моментально выскочила на ступеньки крыльца.
      Харрисон нетерпеливо вглядывался в вереницу машин, надеясь заметить свободное такси. Ни одного не было. Да и не могло быть в это время. Тогда он запомнил номер, окраску и марку машины. Поблизости кондитерской имелся телефон-автомат. Харрисон поспешил туда и чуть было не упал на маленького человечка, неизвестно откуда вынырнувшего в это мгновение.
      — Извините! — пробормотал Харрисон.
      — Черта с два я тебя извиню! — неожиданно завопил малыш, едва достигавший Харрисону до груди. Его худощавое лицо исказилось от ярости, при этом он забавно подпрыгивал на одной ноге, как драчливый петух. — Чуть не сломал мне коленку, верзила несчастный.
      — Извините! — повторил Харрисон, — это вышло совершенно нечаянно.
      — Должен смотреть, куда прешь, неуклюжий медведь! — еще больше распалялся коротышка.
      Вокруг них быстро собралась толпа любителей всяческих скандалов.
      — Я же сказал, что прошу прощения. Ничего особенного с вами не случилось. Прошу не скапливаться.
      Голос полицейского, не облаченного в форму, не возымел никакого действия. Наоборот, слова Харрисона только подстегнули человечка, который теперь требовал, чтобы его обидчик назвал ему свое имя и адрес. Харрисон попытался выбраться из окружения, но толпа была слишком плотной.
      Маленькая «жертва» неожиданно размахнулась поврежденной ногой и нанесла ему удар, необыкновенно сильный, прямо по коленной чашечке носком сапога. Харрисон света божьего не взвидел от резкой боли, которая подобно электрическому току пронзила все его тело. Он зашатался и не удержался на ногах.
      И лишь через двадцать минут после того, как Сайбил Леннокс села в ожидавшее ее такси, Харрисону удалось передать сообщение об этом в Скотланд-Ярд.
      Примерно в то время, когда девушка появилась у дверей, Роджер Вест добрался до Скотланд-Ярда вместе с Пилом. Пила он прямиком отправил в технический отдел с портфелем, его снимками и цветными образцами Перримановских образцов упаковок, чтобы все это проверить на отпечатки пальцев, сам же отправился к себе в кабинет и был безмерно счастлив, что там никого не было.
      Он снял трубку.
      — Соедините меня с больницей в Челси, — попросил он оператора. Потом посмотрел на стол. В отделении для «входящих» находился маленький автоматический пистолет с сильно поцарапанной ручкой, к которой был прикреплен ярлык. На черном металле виднелись следы порошка. Тут же был приложен патрон, по-видимому, единственный оставшийся в барабане. Разумеется, это был тот самый, из которого стреляли утром. На ярлычке значилось:

      «Автоматический пистолет «Болтон-22», найденный возле тела человека, которого считают Артуром Кирби, на набережной в Челси в 3 часа 34 минуты дня, сего марта».

      На маленькой бирочке, прикрепленной к пуле, было записано:

      «Пуля из автоматического пистолета «Болтон-22», найденного возле тела Артура Кирби. Смотри пистолет».

      — Вас соединяю, сэр, — сказал оператор.
      — Спасибо. Больница Челси? Это Скотланд-Ярд. К вам утром был доставлен сержант Гудвин с пулевым ранением груди, не могли бы вы мне сказать, каково его состояние? Да, я подожду.
      Он услышал снаружи шаги и увидел, как поворачивается ручка. Длинный нос Эдди Дэя и его толстое брюхо появились в комнате раньше их владельца.
      — Хэллоу, Красавчик! Мне сказали…
      — Тише…
      Эдди на цыпочках подошел к Роджеру, и в этот момент раздался голос медсестры:
      — Пулю удалили, состояние больного настолько удовлетворительно, насколько этого можно было ожидать.
      — Но оно опасно?
      — Безусловно. Несколько дней еще ничего нельзя сказать с уверенностью. Разговариваю ли я с другом раненого?
      — Да.
      — Мне кажется, нужно срочно вызвать его родственников, — сказала женщина.
      — Я позабочусь об этом, благодарю вас, — угрюмо ответил Роджер.
      Он опустил трубку и поднял глаза на физиономию Эдди.
      — Гудвину плохо, Красавчик?
      — Очень. Он живет где-то на Мерилебон Роуд. Пожалуй, я сам съезжу, предупрежу его жену.
      — Я ничем не могу помочь в твое отсутствие?
      — Скажи Пилу, что в половине шестого я вернусь. И еще предупреди его, что сегодня ему придется задержаться допоздна. Он займет место Гудвина.
      — Хорошо, Красавчик!
      Роджер спустился вниз. Его машина стояла у главного входа, но когда он уже завел мотор, к нему подскочил кривоногий человечек в твидовом костюме:
      —О, Красавчик! — Роджер мрачно взглянул в его сторону.
      — Идите в инспекторскую, — посоветовал он. — Сейчас у меня ничего для вас нет.
      — Одну строчку, больше мне не надо!
      — Как только смогу, скажу больше. Сейчас недосуг, — отрезал Вест.
      Он спешил домой к Гудвину.

      Гудвин жил в квартире над агентством «Новости» в самом конце Эдвар-Роул возле Мерилебон. По длинному узкому коридору Роджер попал к небольшой дверце. Она была неплотно прикрыта. Роджер ее распахнул и вошел внутрь. Прежде всего ему бросилась в глаза детская коляска, мимо которой он протиснулся боком, чтобы добраться до узкой лестницы. У Гудвина была одна дочка двух лет. Всего пару дней назад Гудвин с радостной улыбкой говорил, что она уже выросла из своей коляски. Поднявшись до половины лестницы, Роджер услышал женский смех и детское лепетанье.
      Дверь наверху была заперта. Роджер осторожно постучал, женщина перестала смеяться, но девочка никак не могла успокоиться.
      — Тише, Маджори. Мама должна пойти открыть дверь. Оставайся здесь, слышишь?
      Раздались шаги, Роджер нервничал, запустил себе пальцы в волосы и вытер лоб. Он встречался с миссис Гудвин всего пару раз. Она была невысокая круглолицая женщина с озорными голубыми глазами и хорошо развитой, даже пышной фигурой. Она продолжала слегка улыбаться, когда отперла дверь. Узнала она Роджера сразу, но тут же поняла, что он принес плохие известия. Улыбка исчезла.
      — Что такое, мистер Вест? Он ранен?
      — Да, — негромко сказал Роджер, проходя следом за хозяйкой в жилую комнату. — В него стреляли. Пули извлекли, принимаются все меры для его спасения. Но мне кажется, вы должны знать, что состояние у него тяжелое.
      — Где он?
      — В Чейни-госпитале, Челси.
      — Когда я могу туда поехать?
      — Я вас довезу. Машина внизу.
      Миссис Гудвин растерянно посмотрела на девочку.
      — Мне придется захватить ее с собой. Мы здесь сравнительно недавно, я просто не соображу, кому ее подкинуть. Через пять минут я буду готова.
      В действительности уже через три минуты она с Маджори усаживалась на заднее сидение машины. Роджер, не теряя времени, сразу же быстро взял с места. Взрослые молчали, даже девочка притихла, как будто понимая, что над ними нависла беда.
      Роджер избрал объездной путь, где не было такого интенсивного движения. Вдруг он сказал:
      — Миссис Гудвин, моя жена охотно присмотрит за Маджори. Мы живем недалеко от больницы.
      — Разве я могу ее так обременять?
      — Об этом даже не думайте. А девочке будет весело с нашими сорванцами. Мне кажется, нам лучше сначала завести Маджори. На это уйдет каких-нибудь лишних пять минут.
      Скуппи и Ричард, облаченные в ярко-красные вязаные костюмы, играли в заднем саду. Услышав шум мотора, они прибежали в передний сад. Джанет находилась наверху. Он кивком попросил ее спуститься. К тому времени, как дверь была отворена, мальчики уже познакомились с Маджори.
      — Что такое, Роджер?
      Джанет сразу все поняла.
      Они договорились, что миссис Гудвин, когда ей можно будет уйти из больницы, возвратится сюда. И вскоре они уже ехали в госпиталь.
      К своему величайшему облегчению Роджер увидел в огромной белой приемной неуклюжую фигуру Слоуна, который тут же сообщил последние новости.
      — Пока все по-прежнему. Вы подниметесь наверх вместе с миссис Гудвин?
      — А вы не могли бы? Мне необходимо возвратиться в Ярд.
      — Охотно. Пошли, Нелл, — сказал Слоун, и только тут Роджер сообразил, что Слоун с Гудвином были друзьями. Нелл Гудвин повернулась к Роджеру, хотела что-то сказать, но у нее не хватило сил и она быстро побежала по длинному коридору. Роджер не стал ждать, а сразу же пошел к машине.
 
      В Ярде он без задержки поднялся к себе в кабинет. Там не было никого, кроме Пила. Роджер посмотрел на недавно положенные ему на стол предметы и пакетики: пистолет, еще две пули с прикрепленными бирками.
      — Баллистическая экспертиза уже проделана? — поинтересовался Роджер.
      — Да. Но у меня есть и другие новости.
      — Выкладывайте.
      Пил рассказал ему о происшествии с сержантом Харрисоном, а также о том, что обнаружить такси так и не удалось. Его номер не был зарегистрирован в Скотланд-Ярде, не числился он и среди машин, выдаваемых напрокат. Это означало, что либо номер был фальшивый, либо у водителя не было прав на вождение.
      — О розыске Сайбил Леннокс заявили?
      — Да.
      — Хорошо, скажите, можно рассылать харрисоновское описание шофера? Достаточно ли оно подробно?
      — Да, я бы его разослал. Харрисон сейчас наверху, в комнате отдыха. Держит ногу на весу. А сам строчит донесение. Вы не хотите с ним повидаться?
      — Сию же минуту, — ответил Роджер.
      Правая нога Харрисона была забинтована. Он в неудобной позе скособочился над столом и писал «по свежим следам» донесение. Увидев Роджера, он начал извиняться за то, что «все перепутал».
      — Вашей вины тут нет, — оборвал его Роджер. — Меня интересует этот маленький человечек, который учинил такой скандал. Как вы думаете, не было ли это подстроено?
      — Не сомневаюсь!
      — А водитель такси, как он выглядел?
      — Ну прежде всего, он недавно побывал в аварии. Именно поэтому я обратил на него внимание и смог составить довольно подробное описание.
      — Конечно, я не в состоянии поручиться, что пластырь и бинты не употреблены с целью затруднить опознание, но ссадина на кончике носа у него совсем свежая.
      — Одну минуточку, — воскликнул Роджер, поворачиваясь к Пилу. — Отправляйтесь немедленно в Челси и получите подробное описание увечий, полученных шофером той машины, которая переехала Кирби. Было похоже, что с Кирби произошел несчастный случай, но сейчас мне пришло в голову, не устранили ли его умышленно. Если он знал, что на набережной его дожидается машина, он попытался бы до нее добежать, ну а водитель, учитывая неблагоприятные обстоятельства, мог намеренно его переехать.
      Водитель той машины назвался Смитом и представил водительские права на это имя. Но к восьми часам вечера удалось выяснить, что документ принадлежал другому человеку, который потерял его несколько недель назад и на протяжении всего этого утра находился в противоположном конце Лондона.
      Сильно поврежденная машина была взята напрокат все тем же «мистером Смитом», в Вест-Энде в бюро «Водите сами» под залог двух фунтов.
      Самого Смита перевязывали местные врачи. Больной наотрез отказался, чтобы его доставили домой на полицейской машине, он настоял, чтобы ему вызвали такси, которое увезло его с места аварии, и в половине девятого в полицейский участок на Норд-стрит явился шофер. Он высадил своего пассажира неподалеку от Донг-Акр.
      Все это Роджер узнал, не отходя от своего письменного стола. Пил занял стол Эдди Дэя, чтобы составить свое донесение. Розыск лжеводителя такси, карлика и Леннокс остался без результата.
      О Кирби поступили кое-какие сведения.
      Он жил в доходном доме близ Нью-Оксфорд-стрит на протяжении последних шести недель, где снимал комнату с обстановкой и сам готовил себе еду. Соседи о нем почти ничего не знают. К нему редко приходили посетители, и единственный человек, которого запомнил владелец дома, была женщина по имени Роза, лет эдак под тридцать.
      Даже без нападения на Гудвина Ярд и Дивизион были взвинчены до предела, тот же факт, что Гудвин мог умереть от полученных ран, как бы подлил масла в огонь. Чартворд позвонил с квартиры в Виктории, справившись о здоровье Гудвина, и сказал Роджеру, что он может действовать самостоятельно. Это было в половине десятого. Роджер потянулся, опустив на место трубку.
      — Неплохо бы перекусить, верно? — спросил Пил.