Сначала делом занимался Дивизион, и Ярд только «держали в курсе дела». Роджер день за днем следил за всеми донесениями. Он занимал кабинет вместе с тремя другими старшими инспекторами. Двое из них были сравнительно недавно назначены, третий же, Эдди Дэй, так же прижился к Ярду и к своему званию, как ракушка к подводной скале. Их комната была большая, высокая, окнами она выходила на Набережную и находилась в новом здании. Утром в понедельник Роджер вошел к себе в кабинет ровно в десять часов. Эдди Дэй сидел в самом углу у окна, что-то высасывая из своих желтых сильно выдающихся зубов. Все в крупном лице Эдди было заостренным, включая мясистый нос и толстые губы, которые имели форму треугольника. Он притворялся, будто читает газету и какие-то донесения. Но в действительности с момента появления Роджера в комнате он не спускал с него своих внимательных глаз.
      — Доброе утро, Красавчик!
      — Хэллоу, Эдди. Хорошо провел уик-энд?
      — Так себе. Правда, сумел посадить две грядки гороха.
      — Прекрасно, — с отсутствующим видом сказал Роджер. Он сел за свой стол и протянул руку к папке с «входящими» и сразу же заметил конверт с напечатанными на машинке его званием и именем. Только помощник комиссара посылает вот в таких конвертах разные толстенные меморандумы. Эдди несомненно знал, что бумага была от Чартворда. И именно по этой причине его мучило любопытство. Роджер надорвал конверт, быстро прочитал вложение, и у него вытянулось лицо.
      — Ну, в чем дело? — нетерпеливо спросил Эдди.
      — А? — вздрогнул от неожиданности Роджер.
      — Выкладывай. Что написал Чарти?
      — Ты о его записке? Он вызывает меня к себе на утро. Адамс не в восторге от дела Рэнделла. Похоже, что они собираются перепоручить его мне.
      — Уж этот мне Адамс! — возмутился Эдди. — Вечно берется за непосильные вещи. А потом ждет, чтобы мы разобрали тот компот, который он заварил. Будь я на месте Чарти, я бы не дал ему возможности вот так, каждый раз сухим вылезать из воды. Почему бы тебе не отказаться?
      — Сначала надо выслушать, что они скажут.
      — Поторопись, ты же знаешь, что старина не любит ждать.
      — До одиннадцати к нему не стоит носа совать: все равно он занят. Так что у меня есть время просмотреть очередные донесения.
      Он взял в руки самый большой лист бумаги в ящике с «текущими документами» и принялся его изучать. Из него он выяснил имена большинства тех людей, с которыми Гай Рэнделл виделся в день своей смерти. Каждому из них было посвящено по нескольку страниц, где излагались сделанные ими заявления и данные перепроверки. По мнению Роджера, лишь два момента заслуживали внимания.
      Прежде всего, исчезновение портфеля Гая Рэнделла, в котором находился заказ Самуэля Перримана и образцы упаковок; во-вторых, невеста убитого, мисс Сайбил Леннокс, показалась Адамсу и его парням ненадежной свидетельницей.
      Если бы в здании Скотланд-Ярда какому-то несведущему человеку поручили найти заблудившегося фермера, вряд ли бы он стал его искать дальше кабинета помощника комиссара, ибо сэр Гай Чартворд с виду казался типичным земледельцем. Носил грубошерстные костюмы, его обветренное лицо казалось вырубленным топором, кудряшки с проседью узким венчиком охватывали его голову, оставляя на макушке блестящую лысину. Курил он только видавшую виды весьма обгоревшую трубку. В Скотланд-Ярде все его уважали, кое-кто побаивался. Человек он был способный, хорошо разбиравшийся в людях и с большой осторожностью подбиравший себе подчиненных.
      Его кабинет тоже был знаменит в Скотланд-Ярде, потому что в благодатное время, предшествующее нынешнему режиму экономии, сэр Гай ухитрился добиться того, что обставил его заново в нравящемся ему стиле. Только Чартворду было по душе черное стекло, прямая мебель с хромированными металлическими частями и общая мрачная атмосфера, которая невольно вселяла дрожь во многих людей, опускавшихся в кресло против огромного стола со стеклянным верхом, за которым восседал известный своей суровостью сэр Гай Чартворд.
      — Доброе утро, — приветствовал он Роджера. — Дело Рэнделла. Дивизион зашел в тупик. Адамс думает, — он ухитрился как-то «выфыркнуть» последнее слово, — что в основе его лежит нечто большее, чем им удалось выяснить. Никакого мотива, если только история не связана с этой красоткой Леннокс. Вы ведь в курсе дела, не так ли?
      — Совершенно верно, сэр.
      — Поезжайте к Адамсу. возьмите с собой сержанта. Разберитесь детально, что они все-таки сделали.
      — Да, сэр.
      — Хорошо, с вами все. Идите.
      Но когда Роджер уже дошел до двери, Чартворд снова поднял голову от бумаг и спросил:
      — Решили, кого возьмете с собой?
      — Гудвина, сэр.
      Чартворд хмыкнул, возможно, одобрительно.
      Папка с письменными показаниями очевидцев и свидетелей у Адамса с трудом завязывалась, так что у Роджера и Гудвина на разбор ее ушло целых два дня. Это довольно нудное занятие было прервано только один раз встречей с Сайбил Леннокс. Она отвечала на вопросы Веста достаточно открыто и выказала следы тревоги только тогда, когда он спросил ее, не преследовал ли ее кто-то в день убийства Рэнделла. Девушка это категорически отрицала. В остальном же она вела себя так, как и ожидал Роджер. Она еще не оправилась как следует от шока, вызванного смертью Рэнделла. Все знакомые единогласно подтверждали, что она его безумно любила. И все же Роджеру показалось, что она чего-то недоговаривает. Очевидно, Адамс ее в этом обвинял. Роджер счел за благо не высказывать своих сомнений. Поэтому после их свидания девушка ушла, если не счастливая, то все же более спокойная.
      Изучение донесений познакомило Роджера с показаниями других свидетелей. Когда с этим было покончено, Роджер решил лично вызвать их всех поочередно к себе. Вот тогда-то ему и удалось установить, чем занимался Гай Рэнделл в день своей смерти, а через несколько дней узнал три момента, упущенные Адамсом: что в тот самый день Рэнделл встретил Джеремию Скотта, что Акерман, один из оптовых покупателей Перримана, слышал слова Скотта, обращенные к Рэнделлу в довольно угрожающем тоне; и что владелица пансионата, в котором живет мисс Леннокс, с неодобрением отзывается о своей постоялице.
      Первый «мирный» период расследования, продолжавшийся ровно три недели после убийства Рэнделла, закончился, когда Роджер послал Гудвину записку:

      «Встретимся сегодня в 12.15 минут в Сиблее».

      Оставив машину у обочины, Роджер двинулся пешком к ресторану. Он обдумывал пришедшую ему накануне в голову мысль, каким образом сломить сопротивление Сайбил Леннокс или хотя бы проверить, истинное оно или кажущееся.
      Стоящий на своем обычном месте швейцар «Сиблея» Льюис с ужасом узнал человека, шагающего в его сторону.
      Роджер заметил напряженный взгляд и неестественную бледность ресторанного служителя и задержался около него.
      — Как чувствуете себя, Льюис?
      — Все еще не по себе, инспектор. Знаете, вы очень на него похожи… Ну, как, выяснили, кто его порешил?
      — Пока ищем. Последний раз, когда мы с вами разговаривали, вы обещали мне хорошенько подумать о посещениях мистера Рэнделла и особенно о том, что случилось в самый последний день. Вы по-прежнему четко помните, что за приятельницей Рэнделла кто-то шел следом?
      — Я уверен, сэр. Так же уверен, как то, что вы не Рэнделл. Этот парень так и стоит у меня перед глазами. Она тогда бежала, как будто за ней по пятам гонится дьявол. А он идет себе вроде бы и не спеша, а ведь не отстает!
      — Она всегда так спешила или только в последний раз?
      — Почти всегда, если не бывала с мистером Рэнделлом, но в тот день она почти бежала. И все оглядывалась через плечо.
      Роджер кивнул.
      — Он не был ни толстым, ни тонким, — продолжал Льюис. — Пониже вас или меня, но и не низенький. Одет в синий костюм. Сзади брюки здорово лоснились.
      — Видели ли вы его раньше?
      — Нет.
      — Но это точно, он шел следом за мисс Леннокс, первый раз, когда они встретились к ленчу, и второй раз уже вечером?
      — Провалиться мне на этом месте, если я вру!
      — Ну что ж, спасибо… Мне помнится, вы однажды говорили, что она казалась испуганной?
      — Да, до смерти, и все время оглядывалась.
      — Ну, а раньше она бывала испуганной?
      Льюис решительно затряс головой:
      — Ни боже мой!
      — Ясно… Ну что ж, сегодня она придет сюда одна. Я собираюсь с ней тут потолковать.
      Роджер вошел в ресторан. Его встретил с поклоном невысокий человек с белоснежной бородкой. Это и был Сиблей.
      — Я оставил для вас столик, инспектор, в таком месте, где ваши разговоры никто не услышит. Можете не сомневаться.
      — Огромное спасибо. Но вы знаете, что он на троих?
      — Да, да. Все уже готово.
      Столик стоял в углу. Несколько человек посмотрели с нескрываемым любопытством на Роджера и Гудвина, пока они пробирались к нему. Могучая фигура Гудвина, казалось, заполнила весь зал.
      — Хэллоу, сэр!
      Это Гудвин на ходу здоровался с Роджером.
      — Садитесь, Джек. Подождем прихода мисс Леннокс, а пока закажем выпить.
      — Какова цель нашей встречи?
      — Она до сих пор не хочет сознаться, что ее что-то тревожило в день смерти Рэнделла. Но швейцар клянется, что она была смертельно перепугана человеком, который оба раза преследовал ее вплоть до самого ресторана. Вот я и подумал, не развяжет ли ей здешняя обстановка язык.
      — Понятно, — протянул Гудвин, забавно морща лоб. — Ведь она почти всегда встречалась в этом месте с Рэнделлом, и когда она увидит вас…
      — Ш-ш-ш! — зашикал Роджер.
      Гудвин был парень сообразительный, он не стал оборачиваться. Когда Сайбил Леннокс вошла в зал, все головы повернулись в ее сторону. Плотно облегающий костюм зеленоватого цвета подчеркивал стройность ее фигуры, шляпка из тонкой соломки не скрывала золотых волос, уложенных красивыми локонами. Но не ее туалет, не фигура и не волосы привлекали к себе внимание, а лицо. Скорбные линии рта усиливали впечатление переживаемого горя и бесконечной усталости. Роджер не спускал с нее глаз. Ему стало известно, что его сходство с Гаем Рэнделлом усиливалось в том случае, если на него смотрели сверху вниз, как сейчас смотрела Сайбил. Заметив его, она замедлила шаги и порывисто вцепилась обеими руками в сумочку. Но ее замешательство немедленно прошло, она справилась с волнением и подошла к их столику.
      Роджер и Гудвин поднялись, официант придвинул стул для девушки, и они все трое одновременно заняли свои места.
      Официант положил перед Роджером меню. Тот сказал:
      — Два шабли, пожалуй.
      — Да, сэр.
      — Если вас это устраивает, — обратился Роджер к девушке. Она молча кивнула. Чтобы унять дрожь в руках, она вцепилась в крышку стола.
      Роджер предварительно узнал, что заказывал в этом ресторане Рэнделл, когда он здесь бывал вместе с Сайбил. Но даже если она и поняла, что он специально играет на ее нервах, то и виду не подала. Наоборот, она медленно успокаивалась. Гудвин довольно неуклюже предложил ей сигарету. Роджер дал прикурить от зажигалки, после чего «нечаянно» уронил ее на стол. Невольно ее глаза остановились на блестящей вещице, и она затаила дыхание, забыв, что во рту у нее сигарета.
      Зажигалка была точно такой же, как и у Рэнделла. Точнее сказать, Роджер распорядился отыскать ему двойника той, что была найдена в кармане убитого.
      — Мистер Вест, — заговорила девушка прерывающимся голосом, — не могу понять, зачем вам понадобилось вызывать меня еще раз.
      — Я пытаюсь воссоздать последний день жизни вашего покойного жениха, мисс Леннокс, — ответил Роджер спокойным, почти безразличным голосом. — Я повторяю решительно все мелочи. Отсюда и данная встреча.
      К ним снова подошел официант, на этот раз с большим желтым листом, где были напечатаны мясные и рыбные блюда.
      — Хм, закуски, как вы считаете? — спросил все также спокойно Роджер.
      Рэнделл всегда начинал с закусок.
      — А я бы хотел супа, — буркнул Гудвин.
      — Мне паштет, — едва слышно проговорила Сайбил, сильно затягиваясь сигаретой. — Я не усматриваю смысла в ваших поступках, мистер Вест. Его не стало, вы до сих пор не схватили его убийцу, а это все ненужная жестокость.
      — Мы намерены разыскать его убийцу, — не менее спокойно ответил Роджер. — Не важно, сколько для этого потребуется времени и сколько раз мне придется допрашивать вас, насколько жестокими вам покажутся мои методы, мы все равно узнаем, кто его убил. А для этого прежде всего надо выяснить, почему его убили. Мисс Леннокс, вы абсолютно уверены, что в его портфеле не было ничего такого, что могло бы послужить мотивом для данного преступления?

      Сайбил не ответила.
      — В конце концов, портфель украли, — добавил Роджер.
      — Он мог его потерять…
      — Послушайте, — запротестовал Роджер, — у него в портфеле лежал колоссальный заказ, изложенный на одном листе бумаги, который означал для него величайшую победу. Во всех отношениях, не так ли? Разве в тот день, когда вы вместе с ним обедали в этом самом ресторане, он не сказал вам: «Мы с тобой при деньгах, можешь не волноваться!»?
      — Да, он так говорил.
      — Эти слова могли быть вызваны только его успехами, не правда ли?
      — Мне думается, что да.
      Роджер загасил окурок. Голос у него внезапно изменился, стал резким и требовательным:
      — Вы всего лишь «думаете». А что другое он мог подразумевать? Каким иным путем вы могли быть «при деньгах», если не через его работу?
      — Конечно, он наверняка говорил об этом! — поспешила она согласиться, забывая, очевидно, что во время ленча Рэнделл еще не получал заказа от Перримана.
      — Так вы уверены, или вы что-то от нас скрываете, мисс Леннокс?
      — Я… я думала…
      Подошел официант с подносом и ловко уставил весь стол тарелками, это дало девушке минутную передышку. Она принялась за свой паштет.
      — Мисс Леннокс, не сомневаюсь, что в дальнейшем вы сильно пожалеете, если сейчас не будете с нами вполне откровенны, — продолжал Роджер.
      Она повернулась к нему и с вызовом посмотрела ему в лицо:
      — Я не знаю, чтобы у Гая были иные источники дохода. Сейчас же я подумала, что для нас обоих означала эта удача с заказом. Мы были так счастливы!
      — Мне просто нужна правда, мисс Леннокс, и я ее узнал. Но это еще не все. Когда вы приходили сюда в день смерти мистера Рэнделла, вас оба раза преследовали.
      — Нет.
      — У меня имеется свидетель.
      — Вам наврали.
      Он не стал настаивать. Официант принес мясные блюда. Они с ними наполовину разделались, когда к их столику подошел старший официант и пробормотал:
      — Вас просят к телефону, сэр.
      Роджер заколебался, но потом все же поднялся со стула, уронив при этом на пол салфетку:
      — Благодарю. Прошу прощения, это займет всего минуточку.
      Он вышел в сопровождении старшего официанта. Как только они вышли, тот объяснил ему:
      — Прошу прощения, сэр, но ничего более умного я не мог придумать. В действительности с вами срочно хочет поговорить Льюис.
      Льюис стоял в мрачном холле возле лестницы. Как только к нему подошел Роджер, он торопливо заговорил:
      — Зайдите сюда, сэр. Вас могут заметить. Внутри парень. Тот, что преследовал ее, я хочу сказать. Как всегда шел следом, только она его не заметила. Не оглядывалась на этот раз почему-то.
      — Вам следовало бы работать в полиции, — сказал Роджер. — Идите-ка на свое место и приглядывайте за ним. Я сразу же пришлю сюда человека. Если этот молодчик уйдет до того, как мисс Леннокс выйдет из зала, зевните два раза так, чтобы я мог это заметить.
      — О'кей! Бегу!
      Льюис был явно доволен отведенной ему ролью.
      Поблизости на площадке были две телефонные будки. Роджер вошел в одну из них и удивительно быстро связался с Ярдом. Он попросил позвать Слоуна.
      —Билл? Говорит Роджер. Мне нужен хороший «хвост» немедленно. К «Сиблею». Сумеешь организовать?
      — Да, — ответил Слоун.
      — Прекрасно. Слушай. Примерно через полчаса Сайбил Леннокс выйдет из ресторана. Скорее всего за ней увяжется тип в ярко-синем костюме с лоснящимися брюками. Рост примерно пять футов.
      — Хочешь установить слежку за ними обоими?
      — Да.
      — Что делать, если они разделятся?
      — Лучше прислать двоих ребят.
      — Достану из-под земли, — пообещал Слоун.
      Роджер опустил трубку и вышел из будки. Войдя в зал, он поманил пальцем Гудвина, который сейчас же вскочил с места.
      — Человек, который преследовал ее в тот день, ждет снаружи. Я послал за «хвостами», но они могут запоздать. Если наш голубчик решит убраться, в зал сунет голову швейцар и пару раз зевнет. Придется пойти вам. Коли Льюис не станет зевать, дожидайтесь меня. И, главное, чтобы девушка вас не заметила.
      — Хотел бы я, чтобы парень не стал ее дожидаться! — сказал Гудвин, который терпеть не мог медлительности в работе. Девушка подняла печальные глаза и посмотрела внимательно на Роджера, когда он вернулся к столику. Он ей объяснил, что Гудвину придется уйти по другому делу.
      За сладким и кофе с сигаретами они почти не разговаривали.
      К двум часам с едой было покончено.
      — У вас есть еще ко мне вопросы? — спросила Сайбил. — Я должна торопиться к себе в контору.
      — Мне думается, мы сказали все, что следовало сказать.
      — Я сказала все, что могла… Мистер Вест, если вы посчитаете необходимым допросить меня еще раз, я буду вам очень признательна, если вы не станете мне звонить на работу. В пансионате меня в любое время позовут к телефону, на работе же начальство весьма косо смотрит на частные разговоры в рабочее время.
      — Хорошо, постараюсь без крайней нужды вам не звонить,— пообещал Роджер.
      Она ушла, Роджер же закурил еще одну сигарету. Не успел он ее кончить, как появился весьма мрачный Гудвин. Роджер усмехнулся.
      — Значит, он ее дождался?
      — Да. За ними следят Пил и Харрисон. Я проверил через окно.
      — Они вышли вместе?
      — Нет. Парень стоял в подъезде магазина, я сомневаюсь, чтобы она его заметила. Он пропустил ее вперед на полквартала и лишь после этого отправился следом.
      — Больше никого не было видно?
      — Не заметил. Но непременно бы увидел, если бы таковые имелись.
      — Джек, советую вам твердо помнить одно: человек ожидал Рэнделла и всадил в него две пули, причем с завидной точностью. Одним словом, чувствуется опытная рука. Мы должны действовать максимально осторожно. Во всяком случае на сегодня я договорился со стариной Сиблеем в отношении черного хода.
      Он уплатил по счету, и они двинулись в половину, отведенную под кухню, где после полуденной спешки отдыхал шеф-повар в своем высоком белом колпаке, окруженный свитой звезд помельче.
      Старший официант отпер запасной выход, и двое детективов оказались на малолюдной боковой улочке, где горой были свалены ящики из-под фруктов и стояли тележки зеленщиков. До Шафтсбери-авеню было две минуты ходу.
      — А теперь что?.. — спросил Гудвин.
      — Проберитесь-ка к парадному входу в ресторан и проверьте, не ждут ли нас с той стороны. А потом возвращайтесь в Ярд. Если меня там не будет, когда поступят сообщения от Пила и Харрисона, и потребуется принимать срочные меры, решайте самостоятельно.
      — Слушаюсь! А чем вы собираетесь заняться?
      — Потолкую с хозяйкой Сайбил.
      Брилл-стрит была точной копией Белл-стрит, где жил Роджер. Ее высокие серые дома с одинаковыми террасами были на один манер, отличаясь только степенью давности окраски. Большинство палисадников было покрыто асфальтом, лишь кое-где пробивалась робкая зелень. Почти все это были частные дома, но пока Роджер шел по панели к номеру 37, где помещался пансионат мисс Леннокс, он обратил внимание на то, что буквально на третьем доме имелись объявления о сдаче комнат, домашних обедах и ужинах, свободных квартирах и т. д. Он поднялся на четыре ступеньки высокого крыльца дома 37 и позвонил. Дверь отворила женщина средних лет с седыми волосами, с неприятным хитрым лицом, одетая в темно-синее платье.
      — Одна-единственная комната на самом верхнем этаже, — заявила она бесцветным голосом. Роджер предъявил удостоверение и сказал:
      — Вы миссис Кларк, не так ли?
      — А, полиция, — разочарованно протянула женщина. — В чем дело? Мисс Леннокс?