– Все? – спросила Джоанна с пересохшим ртом.
      – Все твое драгоценное имущество. Думаю, Габриель не хочет, чтобы у тебя был предлог заехать сюда. – Она опять рассмеялась. – Так что пойми намек и держись подальше.
      И трубку положили.
      – Так не пойдет, – сказала Джоанна твердо. – Мне надо подыскать себе жилье.
      Сильвия вздохнула.
      – Полагаю, тебе не стоит никуда бросаться. Ты здесь только неделю и все еще выглядишь больной, – заметила она сурово.
      И неудивительно, подумала Джоанна. Она все еще плакала, но только по ночам в подушку, а днем умудрялась держаться. Ее багаж скоро прибыл, и, как Синтия и говорила, ничего не было забыто. Она увидела, как Сильвия обменялась удивленными взглядами с Чарльзом, когда мистер Эшби внес чемоданы в холл.
      Первые несколько дней она вздрагивала каждый раз, когда звонил телефон, надеясь, что это звонит Габриель, чтобы как-то объясниться или по крайней мере попрощаться.
      Но время шло, Джоанна не слышала от него ни слова и поняла, что надеяться незачем. И на что ей жаловаться? Ведь именно она требовала полного разрыва.
      Но я не хотела этого, подумала она безысходно. Он ранил меня, и я хотела ранить его в ответ. Заставить думать, что я забыла его, что теперь он мне безразличен. Когда на самом деле не проходило и дня, чтобы я не думала о нем и не хотела, чтобы он вернулся ко мне на любых условиях. И вот я потеряла его навсегда.
      Следующим утром, за завтраком, она получила письмо от Генри Фортескью. Ей нужно подписать некоторые документы, чтобы ее финансовое соглашение с Габриелем вступило в силу, и Генри просил ее позвонить ему и договориться о встрече.
      Когда она позвонила, голос адвоката был, как обычно, дружелюбен и звучал деловито.
      – Боюсь, завтра утром я не смогу, – сказал он, когда Джоанна неуверенно предложила время. – Я буду присутствовать в поместье на встрече с представителями сети отелей. – Он сделал паузу. – Ты, конечно, знаешь об их предложении?
      – Да, – ответила она ровно.
      – Но я освобожусь после обеда. Может, встретимся в три часа в моем офисе?
      Она согласилась и повесила трубку. Итак, скоро будет дописана последняя глава в истории поместья Вестроу. И победа Синтии окажется окончательной и бесповоротной.
      На следующий день она сказала Сильвии и Чарльзу, что ей нужно уехать, якобы для того, чтобы встретиться в Вестроу с представителями фирмы по недвижимости.
      На самом деле она поехала к холму, оставила машину около небольшого леса и прошла милю по гребню к «приюту отшельника».
      Один последний взгляд, поклялась она. Ее никто не заметит, потому что в доме сейчас проходит встреча.
      На улице потеплело, выглянуло солнце, и легкий ветерок шелестел среди камней. Она расстегнула пальто и прислонилась к одной из скал.
      – Джоанна…
      На секунду она подумала, что ей просто послышался голос Габриеля в звуке ветра. Но, медленно оглянувшись, она увидела, что он стоит в нескольких ярдах от нее, засунув руки в карманы пальто.
      – Ты… что ты здесь делаешь? – спросила она испуганно.
      – Я пришел к тебе.
      – Но ты не знал, что я здесь, – возразила она. – И не мог. Я никому не сказала.
      – Но я все равно знал, – ответил он тихо. – Как и всегда.
      Она покраснела от смущения.
      – Извини, – пробормотала она. – Я не хотела… Я думала, что ты занят на встрече.
      Габриель покачал головой.
      – Я отменил ее.
      – Отменил? – повторила она потрясенно. – Но почему?
      – Понял, что не готов расстаться с этим местом, пока есть хоть малейший шанс, что моя мечта превратится в реальность.
      – И как же это может произойти? – спросила она ровно.
      – Это зависит от женщины, которую я люблю.
      Она сглотнула.
      – Но ты говорил ей об этом?
      – Нет. Казалось, что отношения между нами окончательно разорваны.
      Другими словами, Синтия снова блефовала, подумала Джоанна возмущенно. Она с трудом попыталась улыбнуться.
      – Тогда, наверное, тебе стоит найти другую мечту.
      – Это не так легко. Она была со мной слишком долго, я пронес ее через тяжелые времена и держался за нее, когда казалось, что не осталось уже никакой надежды. – Он покачал головой. – И я не собираюсь ее бросать, неважно, сколько времени она останется просто мечтой.
 
      – Тогда поговори с ней. Расскажи ей о своих чувствах.
      – Я боюсь, Джоанна. Боюсь опять все испортить. Я думал, что могу отпустить ее. Я хотел… но не могу. Она в моем сердце. Без нее для меня нет жизни.
      Она хрипло и резко сказала:
      – Не говори мне этого… пожалуйста. Я не вынесу больше. – Горло обжигали слезы, не давая говорить. – О, Габриель, мне не надо было сюда приходить.
      Неожиданно в его голосе появилась страсть.
      – Ты пришла сюда по той же причине, что и я. Потому что не могла держаться на расстоянии. Потому что хотела, чтобы я тебя нашел.
      – Нет. – Теперь слезы катились по ее лицу, обжигая кожу. – Нет, ты не должен так говорить. Я не буду тебя слушать.
      – Я заставлю меня выслушать. Куда бы ты ни пошла, я приду за тобой, и что бы ты ни делала, я буду рядом с тобой. Потому что ты – моя вторая половина. – Он откинул назад голову, и на его лице появилось страдальческое выражение. – Я так старался сделать все правильно, Джо… дать тебе свободу, которой у тебя никогда не было, потому и отменил завещание Лайонела. – Он вздохнул. – И в то же время надеялся, что если буду терпелив, то однажды в твоей жизни найдется место и для меня. Но я не могу отпустить тебя, Джоанна. Я слишком эгоистичен… и слишком испуган. Я боюсь, что ты встретишь какого-нибудь хорошего парня, который никогда не обидит тебя, и ты станешь жить с ним и будешь довольна. Но он никогда не поднимет тебя к небесам, Джо. Он никогда не поймет, о чем ты думаешь или что происходит в твоей душе. И если ты потеряешься, он не будет знать, где тебя искать. Он никогда не будет любить тебя так, как я.
      Джоанна, дрожа, прижалась к скале.
      – Синтия… – прошептала она. – Ты любишь Синтию. Ты говорил о ней. И о повторной женитьбе.
      – Синтия, – сказал он медленно и отчетливо, – отвратительная стерва. Она всегда была такой, такой и останется. Лайонел заметил это с первой встречи и настоял на нашей свадьбе, потому что боялся того влияния, которое она могла на тебя оказать. Но, какие бы замыслы она ни вынашивала в своем извращенном уме, моей единственной целью было убрать ее из нашей жизни, чего бы это ни стоило. Вот почему я разрешил ей взять любую понравившуюся мебель. Я думал, что ей наскучит жить в коттедже и она уедет, без большого скандала.
      – Но она вернулась в поместье. Я говорила с ней по телефону.
      – Да, вернулась, – сказал он с досадой. – Кажется, она ожидала некоторого вознаграждения за то, что оставит нас в покое. Я объяснил, что она заблуждается, и указал на дверь. Думаю, мы в последний раз видели ее и ее мерзкого друга.
      – Она сказала мне, что ты велел упаковать все мои вещи и отправил мистера Эшби отвезти их.
      – Правда? – спросил он осторожно. – Она сказала миссис Эшби, что ты попросила все прислать в дом Сильвии и Чарльза. Со мной даже не посоветовались.
      Джоанна слабо рассмеялась.
      – Как всегда, манипулирует людьми.
      – Ты не знаешь и половины. – Его рот сжался. – Она заплатила Полу Гордону, чтобы тот приехал сюда и соблазнил тебя, вбил между нами клин и расчистил ей дорогу.
      Она ошарашено приоткрыла рот.
      – Ты серьезно?
      – Никогда не был серьезнее. Они пытались тебя очернить и признались в этом. Гордон считал, что у него все получилось бы, если бы не твоя фригидность. Хотя он выразился несколько иначе, – добавил он резко.
      Она вспомнила содранные костяшки на руке.
      – Надеюсь, ты хорошенько ему врезал. Габриель холодно улыбнулся.
      – Можете не сомневаться, леди. Джоанна потупилась.
      – Но ты редко бывал дома, особенно по ночам. Я думала, что ты с ней. В коттедже.
      Он покачал головой.
      – Я ездил к Чарльзу с Сильвией. – Его губы тронула легкая улыбка. – Я был настоящим беспризорным ребенком. Дело в том, что я не настолько доверял самому себе, чтобы оставаться наедине с тобой.
      Она покраснела.
      – Я думала, ты не хочешь меня…
      Разве это возможно? – Его голос вдруг охрип. – Я с ума сходил по тебе, но ты была такой юной… такой невинной. Я не был уверен, что ты не путаешь «мужа» со старшим братом. Я хотел очень нежно ухаживать за тобой, дать тебе столько времени, сколько нужно. Но потом, в нашу брачную ночь, забыл все свои благие намерения и обращался с тобой словно с наложницей. Не мог остановиться… – Он покачал головой. – Думаю, выражение твоих глаз будет преследовать меня до конца жизни. Каждый раз, когда мы были в постели, я чувствовал, что ты только терпишь меня. Я не мог простить себе то, что сделал с тобой, и почти дошел до того, что не мог простить и тебя. И тогда решил уйти, чтобы дать нам обоим немного свободного пространства, а затем попробовать еще раз.
      – Я думала, что просто наскучила тебе, что тебя раздражает отсутствие у меня опыта.
      – В жизни не встречал такой чистоты, – сказал он почти благоговейно.
      – Я желала тебя. Но, наверное, боялась… не тебя… Боялась быть женщиной. Твоей женщиной, – застенчиво проговорила она.
      – И все еще боишься?
      – Нет. Я люблю тебя, Габриель. Всегда любила и всегда буду любить. Пожалуйста, позволь мне разделить твою мечту.
      Его руки сомкнулись вокруг нее, прижали к себе, и их губы встретились, горячо и неистово.
      Габриель взял ее за руку и повел под защиту камней, туда, где появилась свежая трава. Молча он снял свое пальто, расстелил его на земле и потянул ее вниз, в свои объятия. И поцеловал ее снова, медленно, почти опьяняюще. У нее вырвался слабый вздох.
      – Замерзла?
      – Нет, – с трудом ответила она.
      Его рука проникла под ее одежду и легла на грудь, ей стало трудно дышать. Он прерывисто прошептал:
      – Джоанна, моя сладкая, моя единственная любовь, ты и в самом деле наконец хочешь меня?
      – Да. – Она стала лихорадочно освобождать его от одежды. – О, Габриель… да.
      Последние непрочные барьеры между ними были сметены. Джоанна потянулась навстречу ему, ее больше ничего не сдерживало. Когда она почувствовала жар и его сила наполнила ее, у нее вырвался короткий стон наслаждения. Он взял ее лицо в свои руки и хрипло спросил:
      – Я сделал тебе больно, дорогая, да?
      – Нет. – Она сияюще, триумфально улыбнулась ему, чувствуя, как ее тело сжимается вокруг него. – Просто… люби меня…
      Он начал двигаться внутри нее, сначала медленно, сдерживая себя, чтобы доставить ей удовольствие. Держась руками за его плечи и обняв ногами его бедра, Джоанна отдалась ритму их страсти.
      Она чувствовала, что внутри нее занимается огонь, головокружительная спираль невиданных ощущений подняла ее и понесла, как приливная волна, к тому моменту, когда исчезают все мысли, и тело дрожит в божественном удовольствии экстаза.
      Она вскрикнула и услышала ответный стон Габриеля, когда он сам достиг кульминации.
      – Мне надо было сделать это три года назад, – пробормотал Габриель в ее волосы. – Привести сюда, заставить твое тело испытать восторг и тогда, только тогда, попросить твоей руки.
      – Почему же ты этого не сделал? – Джоанна погладила его по щеке.
      Он вздохнул.
      – Лайонел категорически запретил это. У него были очень старомодные взгляды на невинность. А я боялся, что ты не пойдешь со мной, откажешься. – Он поднял голову и мрачно посмотрел на нее. – Ты бы пошла?
      – Не знаю, – ответила она честно. – Наверное, я не была достаточно храброй или достаточно взрослой, чтобы дать тебе то, что ты хотел. Может быть, мы должны были пройти по этой дороге, чтобы найти друг друга.
      Он нежно поцеловал ее в губы и сел.
      – А теперь нам лучше быстрее пойти домой, прежде чем мы схватим воспаление легких. Проведем остаток дня в постели, не так ли?
      – Невозможно! – вспомнив, воскликнула Джоанна. – Я должна встретиться с Генри в три часа.
      – Нет, не должна, – ответил он, слегка смутившись. – Ты бы встретилась со мной. Это был запасной план, на случай, если бы ты не пришла сюда сегодня утром.
      – В любом случае, что подумает миссис Эшби? – Джоанна позволила ему поднять себя на ноги.
      – Что мы наконец пришли в себя. – Габриель обвел пальцем ее губы. – Затем она поставит остужать шампанское. А уже потом поднимется на чердак и спустит вниз мою старую детскую кроватку. В последнее время она несколько раз упоминала о ней.
      – Это часть твоей мечты? – Глаза Джоанны сияли, на губах играла нежная улыбка.
      Он опять ее поцеловал.
      – Ты, наш дом, любовь, смех и дети. Это все.
      – Звучит прекрасно. – Она встала на цыпочки и поцеловала его. – Мой ангел.
      Габриель осторожно, но уверенно обнял ее и долго стоял так, прижимая к сердцу.
      Затем, рука в руке, наконец вместе, они пошли вниз по холму, к своей мечте.