Нежный огонь любви

— Извини?

— Ты слышал, что я сказала. — Зельда доела клубень. — Я хочу получить контракт. Должным образом оформленный и заверенный. И я хочу его получить до завтрашнего утра. Так что хорошо бы нам найти контрактную контору прямо сегодня.

Серые глаза Расчета сощурились.

— А почему ты хочешь получить заверенный контракт?

— Ты не догадываешься? Разве ты забыл, как учил меня играть в «Свободный рынок», Расчет? Уж один-то урок я усвоила раз и навсегда: волку доверять нельзя. Перед началом партии всегда проверяй куба-рики. В случае справедливого раздела пятисот тысяч я хочу, чтобы это было занесено в компьютеры и зарегистрировано.

Ледяную тишину, наступившую за столом, нарушало только негромкое позвякивание прибора Зельды. Дезма затаила дыхание. Расчет уставился на Зельду, мрачно и подозрительно.

— В контракте нет необходимости, и ты это знаешь, — сказал он наконец.

— Откуда я это знаю? После своей речной прогулочки ты собираешься сразу же улететь на ЧТД А кто знает, куда ты отправишься после ЧТД? Может, я вообще больше тебя не увижу? — Она хмуро улыбнулась. — Я хочу обезопасить свою долю прибыли.

Расчет пытался испепелить ее взглядом, а потом набросился на Дезму:

— Это ты ее надоумила? Дезма поспешно замахала рукой:

— Только не я! Я не имею к этому никакого отношения!

— Я, — хладнокровно объявила Зельда, — догадалась сама!

— Это просто нелепо.

Голос Расчета звучал неестественно. Он сделал еще один большой глоток эля.

— Одинокой женщине необходимо вести себя крайне осмотрительно.

— Ты мне мстишь, да? Ты злишься из-за того, что я отправляю тебя обратно на Клеменцию. Зельда легкомысленно взмахнула рукой:

— Я просто применяю на практике все, чему научилась за последнее время.

— Вот как? — Он наклонился к ней. — И что еще из этого ты собираешься применить на практике?

Зельда отважно улыбнулась, хоть сердце у нее готово было выскочить из груди. Она с трудом заставила себя дышать по-прежнему ровно. При желании Расчет умеет внушить робость кому угодно.

— Ты можешь не беспокоиться ни о чем, кроме регистрации раздела денег.

— Ах ты, маленькая… — Он еле сдержался, грохнул кружкой о стол и встал. — Ты хочешь получить зарегистрированный контракт? Хорошо, ты его получишь. Мы займемся этим прямо сейчас

— Но я еще не поела!

— Мы сделаем это прямо сейчас — или не сделаем вообще. — Он повернулся к Дезме и спросил:

— Ты можешь выступить в качестве свидетельницы?

Дезма с трудом прятала улыбку.

— Буду только рада. — Быстро расплатившись, она встала из-за стола. — Я готова.

Пока оформляли контракт, ни Зельда, ни Расчет не произнесли ни слова. К тому времени, как Зельда поставила свою подпись и подтвердила ее голосовым отпечатком, ее чуть ли не трясло. Расчет был в ярости. Он нацарапал свое имя, рявкнул в микрофон и в полном

Молчании выволок ее из конторы. Провожая своих спутниц до двери дома Дезмы, он так ничего и не сказал. Там он остановился напротив Зельды, чуть расставив ноги и зацепив большие пальцы рук за ремень портупеи, являя собой убедительную картину оскорбленного мужчины.

— Увидимся, когда я вернусь. Эти слова прозвучали скорее угрозой, чем обещанием.

— Прекрасно. — Зельда отчаянно уцепилась за свою выдержку, завернувшись в нее, словно в утренний плащ. — Желаю тебе удачной поездки.

— Спасибо за добрые пожелания. — Едкой иронии в его голосе было столько, что ни о каком примирении нельзя было и думать. — И еще одно.

— Да, Расчет?

— Теперь всем станет известно, что ты — женщина богатая. Пока на договоре стояло только мое имя, к тебе никто бы не приставал. Но с сегодняшнего вечера ты превратилась в приз.

— В приз?

— Каждый подонок, который вообразит, что сможет уложить тебя к себе в постель и выманить у тебя деньги, попытается это сделать.

— Я не настолько наивна, Расчет.

— Пока меня не будет, советую руководствоваться твоим хваленым здравым смыслом. Если я вернусь и узнаю, что ты выкинула какую-нибудь глупость, то я…

— То ты что? — вызывающе бросила она — Я скормлю того, кто тебя соблазнит, речным тварям. А когда покончу с ним, то сдеру с тебя твою мягкую шкурку.

Испуганная, Зельда возмущенно смотрела на него, пытаясь заставить отвести взгляд, но безуспешно.

— Ты на меня никаких прав не имеешь!

— Ты в этом уверена? Официально ты по-прежнему член экипажа моего корабля. А я — все еще капитан и командир. — Шагнув ближе, он схватил ее за плечи и притянул к себе. — До свидания, Зельда. Веди себя хорошо, пока меня не будет, иначе пожалеешь. Обещаю, что тогда я устрою тебе хорошую выволочку.

Он прижался к ее губам, стремительно и крепко, а потом повернулся на каблуках и быстро зашагал прочь.

— Расчет!

Он остановился и оглянулся. Лицо его было неприветливым.

— Что?

— Не вздумай отдать датчики даром! Добейся, чтобы тебе за них заплатили, слышишь?

— Прекрасно слышу. Как и все, кто случайно оказался поблизости. И он исчез в темноте.

На следующее утро, проснувшись, Зельда обнаружила, что на ее ноге пристроился Фред. Открыв глаза, она осторожно пошевелила ступней:

— Просыпайся, Фред! Нельзя целыми днями спать.

Скалоковрик устроился поудобнее. Он по-своему обрадовался возвращению Зельды и Расчета, хотя Дезма уверяла их, что он прекрасно себя чувствовал, пока оставался у нее. Настолько прекрасно, что успел сжевать у Дезмы пару ценных экспонатов, прежде чем кто-то обнаружил, что он пробрался в садок. Огромные мотыльки-порхуны ничего не могли поделать. Фреда обнаружили с кокетливо свесившимся из уголка пасти крылышком.

Зельда выбралась из-под скалоковрика и направилась в просторную и удобную ванную. Какое наслаждение: можно сколько угодно стоять под освежающим душем и не думать о том, что ее ждет лекция Расчета об экономии воды.

Зельду одолевали невеселые мысли. Стоя под душем, она заново переживала последний спор со своим командиром. Ее недоверие было ему неприятно.

— Ну а чего он хотел? — спросила она у Дезмы во время завтрака. — Иногда он меня просто из себя выводит! Ничего не желал слушать, когда требовал, чтобы я вернулась на Клеменцию.

— И ты решила ему отплатить? Дезма налила себе кофеида и с наслаждением отпила глоток.

Зельда смутилась:

— Не понимаю, что на меня нашло. Я не собиралась упорствовать, чтобы он составил контракт на мою долю. Расчет не стал бы меня обманывать. Но когда он явился в ресторан, такой самодовольный, я просто не выдержала.

— Нет ничего плохого в том, что ты обезопасила свою долю в сделке.

— Если не считать того, что при этом я оскорбила Расчета. По-моему, ему кажется, что он обязан меня оберегать. У него очень развито чувство ответственности, Дезма. Расчет считает, что обязан предоставить мне возможность принять решение относительно будущего. Он чувствует себя виноватым из-за того, что произошло со мной здесь, на Ренессансе.

— Но ведь это ты сама решила лететь на Ренессанс. Или я ошибаюсь? — пытливо посмотрела на нее Дезма.

— О, в этом нет никакого сомнения. Но это не мешает Расчету брать на себя ответственность.

— Может, это из-за того, что ты напоминаешь ему Джеда. Он всегда чувствовал себя виновным в том, что случилось с братом.

— Ну так я же не Джед! И больше того: я поняла, что никогда не стану голубкой. Честно говоря, — медленно добавила Зельда, — я бы не захотела ею стать, даже если бы нашелся волшебник, способный одним взмахом волшебной палочки превратить мое сознание в гармоничный ум голубки.

— Из-за Расчета?

— Не только. Расчет — главная причина, но есть и другие. — Зельда помолчала, вспоминая картины, виденные в прибежище. — Подожди, пока увидишь записи истории призраков, Дезма. Она такая печальная! Судя по тому, что мы смогли понять, когда-то это был сильный и энергичный народ, которому удалось

Приручить Ренессанс. Потом они заселили Возлюбленную и ЧТД. Но дальше не пошли. Что-то случилось. Трудно судить только по зрительным впечатлениям, но похоже на то, что они перестали идти вперед, а начали заглядывать в себя. Какое-то время, ближе к концу их истории, все казалось просто идеальным. Архитектура прекрасна, все лица безмятежны, образ жизни кажется спокойным и гармоничным. Но это длилось недолго. На последних картинах нет детей, а самих призраков становится все меньше и меньше, они словно растворяются, а на них наступают джунгли. Потом я поняла, что меня возмутило, как они легко сдались и вымерли. Я хотела, чтобы они продолжали жить, сопротивляться, двигаться вперед. А они вместо этого стали настолько безмятежными и пассивными, что потеряли волю к жизни — как народ. И это заставило меня подумать, что случилось бы, если бы все люди вдруг стали голубями.

— Ты считаешь, что человечество не выжило бы?

— Я уверена, что с ним произошло бы то же самое, что с призраками, — уверенно заявила Зельда. — Видишь ли, голуби не приспособлены к тому, чтобы выживать в неблагоприятных обстоятельствах. Знаешь, мою мать пришлось полностью погрузить в сон за много часов до моего рождения. Травма деторождения сама по себе может убить голубку, даже при отсутствии каких бы то ни было осложнений. Это одна из причин, почему паре голубей так трудно бывает решиться завести ребенка. Дезма, я не хочу стать настолько беспомощной! За последние несколько дней я узнала о себе

Очень многое. Если у меня есть шанс, я буду бороться, я не сдамся. Думаю, существуют обстоятельства, в которых я могла бы убить человека. И я уже убедилась в том, что могу убивать других существ.

— Это тебя не пугает?

— Пугает. Но я с этим примирилась. Я не хочу бежать на Клеменцию. Голуби — это роскошь, которую позволило себе человечество Они имеют ценность и в некотором смысле они — наша совесть. Но я предпочитаю быть борцом, а не роскошью. — Зельда снова улыбнулась. — И я предпочитаю ссориться с Расчетом, а не сидеть на Клеменции, издали благоговейно глядя на Мерсера.

— Кто такой Мерсер? Зельда ухмыльнулась:

— Один голубь, которому природа подарила потрясающе большие и дивные темные глаза. Я чуть ли не вечность уверяла себя, что восхищаюсь его умом. Я лгала себе.

Дезма расхохоталась:

— А Расчет о нем знает?

— Угу. Это его чертовски раздражает. Но, кажется, он еще и ревнует. Расчет боится, как бы я не начала мечтать об идеальных платонических отношениях где-нибудь на полпути от Ренессанса до ЧТД.

— Не могу себе представить, чтобы Расчету удалось установить между вами платонические отношения, — с сомнением заметила Дезма.

— Ему это не удается. О, какое-то время он изо всех сил пытался это сделать. Видимо, движимый

своим благородством и чувством ответственности. Но его хватило ненадолго. И теперь тревожиться приходится мне. Он отправляет меня коммерческим рейсом — так же, как когда-то отправлял ту женщину, с которой подписал контракт обслуживания. А что, если он не прилетит за мной, Дезма?

Дезма успокаивающе улыбнулась:

— Ты же заключила с ним контракт на раздел доходов от этого полета, правда? Ничто так не связывает людей, как деловое соглашение.

Зельда немного повеселела:

— Это правда!

В одном Расчет не ошибся: в течение следующих двух дней Зельда заметила, что стала привлекать к себе не только любопытные взгляды. Из ниоткуда начали возникать «друзья» Расчета. Интересоваться здоровьем и благополучием Зельды. Большинство хотели позаботиться о том, чтобы она не скучала в Попытайся Опять, пока Расчет в экспедиции. Часто Зельду останавливали на улице, и Дезме приходилось совершать церемонию знакомства. Зельда встречала новое внимание к себе классической голубиной любезностью.

— Было бы просто смешно, если бы этот новый интерес ко мне не доказывал, что Расчет, как всегда, прав! — заметила она как-то. — У меня три приглашения на обед сегодня вечером, четыре — на завтра. И еще с полдюжины человек предлагали что-нибудь выпить. А один очень милый мужчина спросил, не хочу ли я поиграть в «Свободный рынок», и у меня создалось впечатление, что он предложит мне поставить на кон мой контракт с Расчетом.

— Если Расчет об этом узнает, он просто взорвется!

Зельда зло усмехнулась:

— Да, это так. Что со мной происходит, Дезма? Я раньше не была ни мстительной, ни… ни нелогичной, ни импульсивной.

— Ты боишься, — мягко объяснила Дезма.

— Да, наверное. У меня нет никаких прав на Расчета. Пара ночей с ним да совместное приключение. Вот и все. Приятно думать, что нас связывает контракт, но это не так. На самом деле. Я хочу, чтобы у нас были совсем другие отношения.

— Он сказал, что вернется за тобой.

— Знаю. Но он — волк. Дезма нахмурилась:

— Ты боишься, что он не сдержит слово?

— Я боюсь, что он передумает, что, когда Расчет давал это обещание, он не разобрался в своих чувствах.

— Ты ведь тоже волк. Ты тоже можешь передумать или не сдержать свое слово. Через несколько недель, когда он прилетит с ЧТД, может оказаться, что ты его уже не ждешь. Может, сады Клеменции окажутся более притягательными, чем тебе сейчас кажется.

— Нет. — Зельда говорила с полной убежденностью, зная, что ее решение останется неизменным. — Я не передумаю. Если он прилетит за мной, я буду ждать.

— Но он не может быть в этом уверен.

— Ему вообще ни к чему устраивать нам такое испытание.

— Знаешь, по-моему, Расчет хочет получить доказательство.

— Странно, правда, Дезма? За последние несколько дней нам не раз приходилось доверять друг другу свою жизнь. И в то же время мы боимся довериться чувствам друг друга.

— Наверное, на Клеменции все гораздо проще.

— Да, — подтвердила Зельда, — проще.

Расчет мысленно возблагодарил небо, когда группе, ведущей голографическую запись, удалось включить историю призраков в прибежище. Он внутренне сжался, опасаясь, что показ, предложенный ему и Зельде, окажется последним. Если бы это оказалось так, то из его денег по контракту вычли бы немалую сумму. Само по себе прибежище оставалось ценностью, но не такой большой, как его содержимое. Мысленный зов больше не работал. А возможно, не сработал потому, что не было соответствующих условий. Когда Расчет и исследовательская группа наконец нашли прибежище в часе ходьбы от лагеря, он сразу же заметил, что защищенный круг уменьшился. Защита слабела явно, так что, вероятно, картины внутри прибежища тоже должны были вот-вот исчезнуть.

— Я не уверен, что нам удастся включить их еще раз, — сказал руководитель группы, — но мы все смогли записать. — Вид у него был довольный. — Ценная находка, Расчет. Тебе повезло, что ты наткнулся на это здание. Здесь столько документов, что всей Клеменции работы хватит на много лет!

Расчет стоял под аркой в прибежище и смотрел на журчащий ручей, в котором купалась Зельда тем утром, когда он пришел в себя. Теперь по тому ручью проходила граница защищенного участка.

— Очень повезло, — тихо согласился он и, стряхнув с себя оцепенение, спросил одного из техников:

— Еще не нашли объяснения, как все это работает? Нам бы это очень пригодилось, чтобы очищать местность. Что бы призраки ни использовали, но работает эта штука получше наших защитных экранов.

— Пока ничего нет. Мы не обнаружили никаких источников энергии и никаких признаков того, чтобы в стене прибежища были встроены механизмы. А если и найдем, то можем в них не разобраться. Это очень замысловатая штука, Расчет.

Тот задумчиво кивнул:

— Они могли бы выжить. Но в конце концов просто сдались.

— Даже не пытались летать за пределы собственной системы, — сказал руководитель группы. — Просто бессмыслица какая-то! Такая технология. И не использована! Наверное, что-то другое показалось более важным.

Расчет посмотрел на него:

— Что могло быть важнее, чем выживание вида?

— Не знаю. И больше того — не хочу знать. А когда ты отправляешься с группой Винтона?

— Прямо сейчас. Его будет найти легче, чем прибежище: я засек координаты с помощью поисковой системы.

А еще Расчет хотел посмотреть, не осталось ли в осколках скорлупы направляющего воздействия.

Группа Винтона была в восторге от своего открытия. Осколок сработал как направляющее устройство, но не за счет механики.

— Скорлупа естественным образом притягивается к металлу корабля, — объявил один из исследователей. — Как магнит. Неудивительно, что ваше поисковое устройство забарахлило. — Он нырнул в освещенную прожекторами дыру в корабле, где уже осторожно работали мужчины в мундирах фирмы. — А что, к черту, случилось с устройством на крыше длинного ящика? Повреждения кажутся совсем свежими.

Расчет не спеша подошел ближе. Посмотрел на развороченный прибор иллюзий.

— У меня с ним были неприятности. — Он заглянул в ящик. — Собираетесь его открывать?

— Нет. Не здесь. Это надо будет сделать в контролируемых атмосферных условиях. Не годится, чтобы этот скелет рассыпался в пыль.

— Думаешь, он настолько древний? Исследователь покачал головой:

— Нет. Но нельзя предсказать, как на него подействует атмосфера после того, как будет открыта крышка.

Расчет оставался поблизости от объектов до вечера, чтобы убедиться в том, что его клиенты довольны.

— Мне страшно, Дезма. Вот в чем дело. Мне просто страшно.

Зельда мрачно заглянула в свою полупустую кружку с элем. Вокруг развлекались посетители «Кровососа»: все было окутано дымом. Время от времени раздавался стук кубариков «Свободного рынка». Сегодня в порт сел большой коммерческий корабль, и в баре было как никогда много народу. Корабль должен был улетать на следующий день после полудня — и на нем должна лететь Зельда.

Дезма посмотрела на подругу: наряд второй половины дня, волосы уложены в традиционную аккуратную корону. Этим вечером Зельда была, как всегда, элегантна, однако она пила уже третью кружку «Розы». Оказалось, наблюдать за пьющей Зельдой чрезвычайно интересно. Дезма все дожидалась, когда же та наконец захмелеет. И тогда прекрасные манеры мгновенно исчезнут. И то, что пока не было никакого результата, показывало, как хорошо Зельда умеет держать себя в руках. Да, Клеменция для нее не прошла даром. Дезма была просто зачарована.

— Если тебе и правда страшно, Зельда, то ты прибегла к традиционному волчьему способу спрятать свой страх.

Зельда снова посмотрела на свою кружку:

— Расчету эта штука нравится.

— Знаю.

— Он должен был вернуться еще вчера, Дезма! Он сказал, что вернется через три дня. А сегодня — четвертый.

Дезма вздохнула:

— Я это заметила. Ренессансу свойственно заставлять людей менять свои планы на ходу. Ты знаешь, что с ним все в порядке. Он сегодня связывался со службой безопасности. С ним ничего плохого не случилось, Зельда.

— Он специально оттягивает свое возвращение, чтобы не встретиться со мной до моего отлета.

— Не сходи с ума.

Зельда задумалась над замечанием подруги.

— Правда? Голуби никогда не сходят с ума. У них нет для этого причин. Но я же не голубка! Так что я имею полное право на то, чтобы сойти с ума.

— Великолепная логика. Выпей еще.

— Спасибо, — с серьезной вежливостью отозвалась Зельда. — Выпью. — Она задумчиво отпила из кружки, а потом вдруг сказала, будто ей только что пришла в голову блестящая мысль:

— Он ведь одиночка! Вот в чем загвоздка! Кажется, я ему нравлюсь, но по натуре он — одиночка. Он не хочет, чтобы в его жизнь навсегда вошел кто-то еще, а тем более женщина. В кабине корабля очень тесно, знаешь ли.

— Знаю. Но вы двое долетели сюда с Возлюбленной и не убили друг друга.

— А теперь он отсылает меня обратно.

— Ему страшно, Зельда. Он знает, что не может обещать тебе того, что у тебя будет на Клеменции.

— Ха! Этим Расчет еще мог бы отговориться до того, как получил деньги за прибежище и инопланетный корабль. Теперь же он богач.

Дезма иронично улыбнулась:

— Не забывай, что он получил только двести пятьдесят тысяч.

Зельда виновато покраснела.

— Он вывел меня из себя. Только поэтому я и заставила его составить контракт на мое имя. Я ужасно разозлилась.

— Дело в том, что, даже если бы он получил все пятьсот тысяч, он потратил бы все до последнего на «Окончательный Расчет, лимитед». На этот раз он собирается сделать все, что задумал. У него уже по крайней мере два раза все срывалось.

Зельда нахмурилась:

— О чем это ты?

Пожав плечами, Дезма объяснила:

— Он заключил партнерство с Гонщиком потому, что у Гонщика был капитал и он хотел стать серьезным дельцом. Деньги у Гонщика были, но не было ума, чтобы пустить их в дело.

— А у Расчета был? Дезма кивнула:

— У Расчета были идеи и честолюбие. Но партнерства не получилось.

— Ну, знаешь ли. Трудно оставаться партнером человека, который готов оставить тебя в трясине наедине с ткачом-убийцей, — сказала Зельда.

— Так вот что тогда случилось! Теперь понятно. Все догадывались, что между ними что-то произошло, но никто толком не знал, что именно.

— Только не говори ему, что я тебе рассказала, — встревоженно взмолилась Зельда. — Наверное, я выпила слишком много эля. Кажется, я разболталась.

— Не бойся, Зельда, я никому не расскажу. Так вот, после того как они разошлись, у Расчета остался только корабль — и ни копейки денег. Они с братом начали с нуля, и вот, когда наконец стал заметен прогресс, Джед разбился на ЧТД.

— Знаю. Для Расчета это был удар.

— Да… Потерять сразу и брата и корабль… Расчет опять вернулся к тому, с чего начинал. Целый год он работал премиальником в нескольких разведывательных компаниях. «Экселэкс»— одна из них. Идти на такой риск, чтобы заработать… Не каждый сможет.

— А ты не думаешь, что он шел на риск просто потому, что ему стало на все наплевать?

— Может быть. Люди рискуют по разным причинам. Он замкнулся в себе. Из него тогда и слова нельзя было вытянуть. В джунглях он проводил больше времени, чем в Попытайся Опять. Но когда год прошел, то, казалось, он немного пришел в себя. И тем временем у него накопилось достаточно премиальных денег, чтобы финансировать «Окончательный Расчет». С тех

Пор он готовился к тому, чтобы в третий раз попытаться создать большую фирму.

— И теперь пришло время для этой попытки. — Зельда вздохнула. — Наверное, мне не следует ему мешать.

— Разве ты будешь ему мешать? — спросила Дезма.

— Я предпочитаю считать себя полезным и чрезвычайно ценным членом его экипажа. — Зельда сделала еще глоток. — А теперь мне только осталось убедить его в том, что это так и есть.

— Эй, Расчет, сколько ты хочешь за маленькую леди? — Ловкач помогал привязывать скиммер. Он разглядывал пыльные сапоги и грязную рубашку Расчета, залитого ярким светом прожекторов. Прошедшие четыре дня выдались длинные и тяжелые. Правда, такими были практически все дни — что на реке, что в джунглях.

Теплый ночной воздух был еще более влажным, чем обычно, предвещая шторм. Луны Ренессанса, Борджиа и Медичи, заволакивало тучами. Скиммеры никогда не ходили по реке ночью, особенно перед бурей. Но Расчет настоял на том, чтобы вернуться сегодня. До Попытайся Опять оставалось немного, а на следующий день Зельда должна была улететь. Он может не увидеть ее до отъезда. Поэтому Расчет пообещал лоцману лишние деньги, если тот согласится плыть и после наступления темноты. На Ренессансе мало кто отказывался от лишних премиальных.

— У тебя не хватит денег, чтобы ее купить, Ловкач, и ты это прекрасно знаешь. — Расчет спрыгнул на пирс и перебросил через плечо заляпанный грязью походный рюкзак. — Даже если бы я согласился ее продать, тебе чертовски трудно было бы получить свою покупку. Леди решительности не занимать.

— А кроме решительности у нее есть собственные двести пятьдесят тысяч, насколько я слышал. — Ловкач принял от лоцмана небольшой ящик. — Такая леди в нашем городе привлекает внимание.

Расчет уже направился было к берегу, но остановился:

— Кто-нибудь к ней приставал?

— А что? Собираешься скормить этого типа драконам?

— После того, как оторву ему голову. Ну, выкладывай, Ловкач. Что тут происходило?

— Успокойся, Расчет. После твоего отъезда они с Дезмой были неразлучны. Святоши свидетели, кое-какие оптимисты пытались пригласить Зельду на хороший бифштекс, но ни одному из них не повезло.

— Она не любит мяса.

Расчет поправил рюкзак и зашагал к берегу.

— Значит, вот почему она пьет эль в «Кровососе» сегодня вечером, — крикнул ему вслед Ловкач. — В нем масса белка и ни кусочка мяса.

— Рано или поздно кто-нибудь случайно столкнет тебя в воду.

Однако на этот раз Расчет быстро пошел от причала вверх по пыльной улице. Ему уже недолго осталось быть с Зельдой!

Наверное, ей ужасно скучно, раз она пошла в «Кровосос». Может, это Дезма ее уговорила. Подобное времяпрепровождение не для нее. По крайней мере сегодня вечером там не появится Корд Гонщик. Расчет решил, что не станет ругать Зельду за то, что она пару часов провела в таверне. Ведь если уж на то пошло, то в городе вроде Попытайся Опять пойти больше некуда. И кроме того, судя по словам Ловкача, Дезма неплохо справляется с обязанностями дуэньи. Он ускорил шаг, представляя радость на лице Зельды, когда она его увидит.

Но вошедшего в таверну Расчета первой увидела Дезма. Она подняла глаза, заметила его пыльную и грязную одежду и то, как он внимательно осматривал зал, и с улыбкой сказала Зельде:

— Он вернулся.

Зельда закашлялась. Она только что допила третью кружку эля.

— Кто вернулся?

— Твой любимый.

— А, он! — Щурясь, чтобы лучше видеть, Зельда обернулась и увидела Расчета, направлявшегося к ним между рядами столиков. Она печально улыбнулась. — Правда, Дезма, он великолепен?

— Интересный мужчина, не спорю.

Когда Расчет подошел к столику, улыбка Зельды заледенела. Возмущенно взглянув на него, она объявила:

— Ты опоздал!

Сбрасывая рюкзак на пол, Расчет пристально смотрел на нее.

— Ты пьяна!

— Я заливала горе элем. Спроси у Дезмы. Расчет сурово взглянул на Дезму:

— Черт подери, как она набралась?!

— Самостоятельно, — ответила Зельда.

— Да уж, вижу. И почему это, стоит мне оставить тебя одну, как ты попадаешь в историю?

— Ни в какую историю я не попала. Это ты попал. Ты бесплатно отдал те датчики «Экселэксу»?

Расчет наклонился к самому ее лицу, упершись ладонями в стол. Его глаза горели: в них была и досада, и страсть.

— Нет, я не отдал их бесплатно.

— Тебе полностью оплатили их доставку? — продолжала допытываться она.

— Да, отанна Джунгли. Довольна?

— Нет. Тебе следовало потребовать с них доплату за опасность сверх оговоренной суммы.

— А вместо этого я получил контракт на новое почтовое отправление. Это тебя устраивает?

Мрачное выражение лица Зельды вдруг сменилось на теплую, одобрительную улыбку.

— О, Расчет, это прекрасно!

— Спасибо. — Он снова посмотрел на улыбающуюся Дезму. — Сколько она выпила?

— Три кружки. И, смею добавить, прекрасно держится.

— Она совершенно обалдела.

— Она ждала тебя, — просто сказала Дезма. — И сегодня начала беспокоиться, что ты не вернешься до ее отъезда.

— Ей следовало бы лучше меня знать. И это не извиняет…

— Мне, — величественно прервала его Зель-да, — оправдываться ни к чему. Я — женщина, обладающая финансовой независимостью, и могу делать все, что мне вздумается.

— Слишком много образования — и слишком много денег. Для женщины такое сочетание вредно. — Расчет выпрямился. — Ты идешь, Зельда?

— Да, конечно! А куда мы пойдем?

— Куда-нибудь, где есть постель. Он взял Зельду за локоть.

— Тебе нужна не только постель, Расчет. Тебе нужен еще и душ, — ухмыльнулась Дезма. — Почему бы тебе не отвести ее ко мне домой? Я пока не собираюсь возвращаться. Можешь провести ночь у меня. Там и Фред дожидается.

— Спасибо за приглашение, Дезма. Я его принимаю.

Расчет начал поднимать Зельду со стула.

— А ну-ка подожди! — Зельда гордо подняла голову. — Я решила, что в наших отношениях было слишком много постели. Они были сориентированы только на физическую сторону. Нам надо разговаривать. Нам необходимо узнать друг друга в интеллектуальном плане. А потом нам надо будет обсудить деловую сторону наших отношений. Так что тебе лучше сесть, Тэйг Расчет. Нам надо обсудить очень многое.

Расчет ответил вежливым взглядом:

— Дело в том, Зельда, что сейчас ты не в том состоянии, когда можно вести интеллектуальный анализ наших отношений. Ты напилась, отанна Джунгли. Напилась, как премиальник, обмывающий очередной успех.

— О! Как интересно. А я и не заметила.

— Ничего, — успокоил он ее. — Можешь предоставить все мне. Я справлюсь.

С этими словами он подхватил ее и легко перекинул через плечо. Золотисто-желтое платье Зельды красивыми складками закрыло его грязную рубашку.

Повиснув вниз головой, Зельда с интересом разглядывала пол. Спустя несколько секунд она решила подстраховаться, уцепившись за ремни портупеи Расчета, и успокаивающе улыбнулась Дезме:

— Все в порядке. Он всегда все берет на себя. Пилот и командир, понимаешь?

— Понимаю, — ласково отозвалась Дезма. — Спокойной ночи, Зельда.

— Спокойной ночи, Дезма. Дезма обратилась к Расчету:

— Дверь настроена на голосовой отпечаток Зельды.

— Значит, моя единственная забота — это заставить ее сказать что-нибудь внятное, когда мы доберемся до твоего дома. До завтра, Дезма. И — спасибо.

Расчет крепко обхватил ноги Зельды, поднял с пола свой рюкзак и направился к двери, не обращая внимания на любопытные и насмешливые взгляды присутствующих. Уже на улице, шагая к дому Дезмы, он

Заметил, что Зельда счастливо напевает что-то вполголоса.

— Не знал, что у тебя музыкальный слух, — проворчал он.

— Я очень много знаю и умею. Прекрасное образование. Клеменция все-таки…

— Я уложу тебя в постель и предоставлю возможность показать мне то, что ты умеешь лучше всего.

— А ты не считаешь, что мы слишком большое место отводим физической стороне наших отношений? — спросила его Зельда одновременно весело и встревоженно.