Глава 10

— Артур? Где ты? Ты здесь? — Энни изучала пыльный интерьер книжного магазина Куигли, пытаясь разыскать Артура среди высившихся до потолка полок, заполненных Старыми томами.

— Я здесь, Энни, наверху. Сейчас спущусь.

Энни подняла глаза и увидела Артура на верхней ступеньке переносной лестницы. Он втискивал древнюю книгу в кожаном переплете между других старинных книг, стоящих на полке.

— Мне нужна одна книга, — сказала Энни. — По крайней мере я думаю, что она мне нужна.

— Понимаю. Какая?

Артур начал спускаться вниз по лестнице. Это был невысокого роста худощавый мужчина, только начинающий лысеть. Добрые карие глаза, пара очков в роговой оправе. На нем были коричневые вельветовые брюки, мятый свитер и мокасины.

— Я точно не уверена, какая книга мне нужна, — объясняла Энни, пока Артур спускался по лестнице. — Я просто знаю, на какую тему.

— И что это за тема?

— Секс.

Артур моргнул за стеклами своих роговых очков.

— Ты хочешь книгу о сексе?

— Учебник или что-нибудь в этом роде. — Энни покраснела и понизила голос. — Это для моего мужа.

— А-а. — Артур тоже покраснел. — Для твоего нового мужа. То есть для Оливера Рейна.

— Точно. — Энни с любопытством взглянула вдоль одного из проходов, над которым висела табличка» Здоровье «. Ситуация оказалась более неловкой, чем она ожидала. Но Артур хороший друг, он поймет.

— Ясно. — Артур откашлялся. — Это должен быть учебник для начинающих? Или уже для среднего или даже высшего уровня?

Слегка нахмурившись, Энни обдумывала вопрос.

— Для высшего. Основы он знает, промежуточными знаниями тоже владеет. — Она чувствовала, что краснеет еще сильнее. — Собственно говоря, Оливер многое знает о сексе. Гораздо больше меня. Проблема не в технике.

У Артура был сочувственный вид.

— То есть, это проблема преждевременного семяизвержения?

— Господи, нет, — пробормотала Энни. — Иногда мне жаль, что это не так. В общем, это скорее проблема, связанная с общением.

— А-а, — повторил Артур, глубокомысленно кивнув при этом. — Проблема общения. А что, у Рейна есть какие-то сложности с общением?

Энни пыталась придумать деликатный способ, чтобы описать проблему.

— Мой муж чересчур напорист, он любит брать на себя полную инициативу. Пытается все контролировать, если ты понимаешь, что я имею в виду.

— Думаю, что да, — медленно ответил Артур. Энни улыбнулась в знак благодарности.

— Я бы хотела взять инициативу на себя, чтобы он подчинялся мне, чтобы Оливер почувствовал, что это такое — подчиняться.

— Кажется, у меня есть именно то, что ты ищешь, — сказал Артур. Он направился к проходу с табличкой» Экзотика «.

Остановившись перед полкой с древними книгами, он вытащил одну из них.

Энни прочла заголовок, вытисненный на старинном кожаном переплете:» Три ночи среди амазонок «.

— А поновее у тебя ничего нет?

— Есть, но эта книга как нельзя лучше отвечает твоим целям.

— Ладно, попробую. — Энни подняла на Артура глаза. — Сколько я тебе должна?

Тот улыбнулся.

— Пусть это будет моим свадебным подарком.

— Как мило с твоей стороны.

— Не смеши меня, Энни. Я должен тебе гораздо больше, чем смогу когда-либо отплатить. Если бы не ты, я бы никогда не женился на Элизабет.

Теплота и благодарность во взгляде Артура смутили Энни.

— Как малыш? — быстро спросила она, чтобы сменить тему.

Артур гордо улыбнулся.

— С каждым днем становится все больше. Ты его не узнаешь, когда увидишь.

— Пусть Элизабет как-нибудь зайдет вместе с ним.

— Обязательно. Энни улыбнулась.

— У меня есть слон, который, возможно, малыша заинтересует.

— Не знаю, почему я решила, что мне будет легче, если я ненадолго приеду сюда, в наш коттедж на пляже, — оправдывалась Джоанна.

— Все в порядке. Я понимаю. — Энни не сводила глаз с извилистой дороги. Из-за легкого зимнего дождя пляж был плохо виден. Поворот к старому коттеджу тети Мадлен находился где-то совсем рядом.

— Мой звонок, когда я сказала тебе что собираюсь поехать сюда, вовсе не означал, что ты была обязана меня сопровождать, — объясняла невеста Дэниэла.

— Я ничего не имею против. Одна ночь в коттедже не повредит нам обеим. — Честно говоря, именно сегодня Энни не особенно хотелось неожиданно срываться и ехать на берег. Дорога занимала два часа, а у нее в» Безумных мечтах» было полно работы.

Но по голосу Джоанны, такому подавленному и тревожному, Энни поняла, что не должна отпускать ее в поездку одну.

— Это все стресс, — призналась Джоанна. — Наконец он сказывается, Энни. — Она промокнула глаза платком, который уже полчаса не отнимала от лица. — Иногда мне становится так страшно. Последнее время я все больше и больше плачу.

— Я знаю это по себе. — Энни увидела впереди поворот и замедлила ход своей красной, как леденец, малолитражки. — Когда я слишком много думаю о Дэниэле, мне тоже становится до смерти страшно. Поэтому пытаюсь сосредоточиться на других вещах.

— Как мило с твоей стороны, что ты предложила поехать со мной.

— Тоже мне большое дело! Оливер сегодня в отъезде. Элла присмотрит за «Безумными мечтами», пока меня нет. Мы переночуем и утром поедем обратно. Завтра я буду на работе вскоре после открытий магазина. Никаких проблем.

— Мы с Дэниэлом уже несколько месяцев здесь не были. — Джоанна смотрела на показавшийся коттедж. — Пару раз он приезжал сюда один до нашей помолвки. Он был по «уши в работе, как я это называю.

— У Дэниэла всегда была привычка приезжать сюда одному, когда он работал над особенно трудной задачей. — Энни припарковала машину на въезде и сидела, глядя на небольшой домик сквозь тихие струй дождя. Мгновение она оставалась неподвижной переполненная воспоминаниями. — Когда наши родители погибли в автомобильной катастрофе, нас привезла сюда жить тетя Мадлен. Мы с Дэниэлом очень любим это место.

— Я знаю. Дэниэл рассказывал мне, как много оно для вас обоих значит. Я знаю также, что вы обожали свою тетю.

Энни задумчиво улыбнулась.

— Тетя Мадлен была довольно эксцентрична, но она нас любила. Она ни разу не дала нам почувствовать, что мы ей в тягость.

— В каком смысле она была эксцентрична?

— Она была художницей, — объяснила Энни. — Весьма талантливой, и ее вещи неплохо продавались. Но искусство занимало в ее жизни первое место, и она уделяла ему массу времени. Нам же с Дэниэлом приходилось самим себя развлекать, что, возможно, было для нас неплохим уроком.

По щекам Джоанны потекли слезы.

— Боже мой, Энни, что нам делать?

— То же, что мы делаем все это время. Мы ждем. — Энни знала: еще немного, и она сама тоже разрыдается. Взяв себя в руки, она открыла дверцу машины.

Чаг спустя Энни сидела с Джоанной перед бодро плясавшим огнем камина, осознавая, что чувствует себя гораздо лучине. У Джоанны тоже несколько поднялось настроение. По крайней мере она больше не плакала.

— Здесь я почему-то чувствую себя ближе к нему. — Джоанна рассматривала простую обстановку коттеджа: полинявшую обивку, старый плетеный ковер и тяжелую деревянную мебель. — Я рада, что мы сюда приехали.

— Я тоже. — Энни положила ноги на поцарапанный деревянный кофейный столик. Она закрыла глаза и ощутила, как запах домика проникает в ее тело до самых костей.

Воспоминания о Дэниэле проносились у нее в голове: Дэниэл показывает, как играть в покер, Дэниэл учит водить машину — тогда ей было пятнадцать лет. Дэниэл успокаивает ее, когда первый мальчик Энни бросил ее ради другой девочки. Энни улыбнулась, вспомнив последний эпизод. Позже она узнала, что Дэниэл вызвал этого мальчика на драку, потому что тот заставил Энни плакать.

— Он не умер, — сказала Джоанна, дотрагиваясь до своего живота.

— Нет. — И Энни почему-то, стала гораздо больше уверена в этом, чем в последние несколько недель. Она бы знала, если бы ее старший брат ушел навсегда.

Джоанна засунула одну ногу под себя и приютилась в уголке выцветшей софы.

— Скажи мне правду, Энни.

Энни раскрыла глаза в удивлении от этой странной просьбы.

— О чем?

— О тебе и о Рейне. Твой брак по расчету идеи не совсем, как ты задумала, ведь так?

Энни скорчила гримасу.

— Ты такая чуткая. Да, ты права.

— Ты его любишь? — мягко спросила Джоанна.

— Да.

— Этого я и боялась. Я с самого начала чувствовала, что между вами что-то есть. Я видела, как Рейн на тебя смотрит, когда вы познакомились. Как огромный кот наблюдает за бабочкой.

— Господи! — Энни, в изумлении уставилась на нее. — Что ты такое говоришь?

Джоанна пожала плечами.

— Это правда. И ты ощущала его присутствие все время, пока он был в комнате, не так ли?

— Каюсь, виновата.

— Ну, думаю, что теперь ясно, по какой причине эта безумная идея о браке по расчету пришла тебе в голову. Обычная похоть.

— Зачем ты меня обижаешь? — проворчала Энни. — Это было просто невероятно проницательное деловое решение, которое не имело никакого отношения к тому, что я испытывала какие-то чувства к Оливеру.

Джоанна хмыкнула.

— Ну хорошо, если ты так считаешь. Должна признаться, мне трудно представить вас вместе. Вы такие разные.

— Не вздумай спросить меня, каков он в постели, — предупредила Энни.

— Да я и не думала. — Джоанна бросила на нее смеющийся взгляд. — Только скажи мне одну вещь.

— Какую?

— У него есть какие-нибудь сексуальные странности? Может быть, бархатные кнуты? Перья? Золотые яйца?

— Джоанна!

Джоанна усмехнулась.

— Ты не можешь винить меня за любопытство. Все про него говорят, что он странный. Но насколько странный?

Энни помедлила.

— Ни кнутов, ни перьев, ни золотых яиц.

— Ну-у, какое разочарование! Я была уверена, что ты сможешь рассказать о нем эдакое интересное и экзотическое.

— Папоротники, — тихо промолвила Энни, вспоминая, с каким страстным энтузиазмом Оливер рассказывал ей тем утром о размножении папоротников. — Он прекрасно разбирается в папоротниках.

Внезапно их прервал телефонный звонок. Энни подскочила от неожиданности.

— Никто не знает, что мы здесь, — удивилась Джоанна, уставившись на телефон.

— Болт знает. Я оставила ему записку. — Энни схватила телефонную трубку. — Алло?

— Добрый вечер, Энни, — монотонно прозвучал голос Оливера. — Не знал, что ты планируешь поездку за город, пока я нахожусь в отъезде.

— Привет, Оливер. — Энни хлопнулась обратно на подушки дивана. — Полагаю, что этот номер дал тебе Болт.

— Он сказал, что ты оставила записку на кухонном столе. — Последовала едва уловимая пауза. — Очень короткую записку.

— Какой смысл писать Болту длинное письмо? Мы с ним все равно не слишком хорошо общаемся. — Энни была поражена, как ей было приятно, что Оливер позвонил. Он вел себя, как настоящий муж, который звонит домой, находясь в отъезде. Она чувствовала теплоту и умиление, понимая, что раз он позвонил, значит, она ему не безразлична.

— Болт сообщил мне, что ты в коттедже на берегу.

— Правильно, — сказала Энни. — Старый домик тети Мадлен, который мы с Дэниэлом унаследовали.

Повисла еще одна, почти незаметная пауза.

— Ты там с Джоанной?

— Угу. — Энни взглянула на Джоанну. — Мы с ней приехали сюда днем на машине.

— То есть решение было принято под влиянием минутного настроения, не так ли?

— В общем, да. — Энни слегка нахмурилась, не понимая, почему их разговор зациклился на том, что она здесь с Джоанной. — Джоанна немного взгрустнула и захотела поехать сюда. Я решила к ней присоединиться. Утром мы вернемся назад.

— Понимаю.

— Что-нибудь не так, Оливер?

— Да нет.

Но какие-то нотки в его голосе встревожили ее.

— Ты точно знаешь?

Внезапно Энни осенило. Ярость захлестнула ее, в мгновение уничтожая все теплые чувства.

— Боже мой, подожди-ка! Ты просто не уверен, что я здесь с Джоанной, так? Возможно, в этом виноват Болт. Что он сделал? Заставил тебя думать, будто я уехала, чтобы принять участие в оргии?

— Энни…

— Довольно, — объявила Энни. — Когда я вернусь, то как следует поговорю с Болтом. И хочу предупредить тебя, Оливер, если он не заткнется, я его уволю.

— Уволишь Болта? Это интересно.

— Я серьезно. Я не потерплю, чтобы он давал тебе искаженный отчет о моих поступках.

— Я не получал никакого искаженного отчета, — уверял ее Оливер. — Я получил очень четкий и точный отчет. Болт представляет только такие.

— Ха! Никогда не верь роботам. Все они втайне хотят стать людьми.

— Энни, успокойся.

— Нет, я не успокоюсь. Я раздражена, Оливер, я просто в ярости, если хочешь знать правду. Ты позвонил, чтобы меня проверить, ведь так?

— Я позвонил, чтобы поговорить с тобой, — спокойно произнес он, — Разве это так уж странно?

— Не знаю. С тобой не всегда легко сказать, что нормально, а что нет. — Пальцы Энни вцепились в телефонную трубку. — Ты хочешь поговорить с Джоанной? Это по крайней мере докажет, что я здесь не с мужчиной.

Оливер на мгновение заколебался.

— Нет, я не хочу говорить с Джоанной.

Но эта короткая пауза перед ответом еще больше разозлила Энни.

— Тебе нужно было подумать, прежде чем ответить, так? Признайся! Тебе действительно нужно доказательство, что я здесь нахожусь именно с ней.

— Энни, пожалуйста, успокойся.

— Нет. — Энни швырнула телефонную трубку в Джоанну. — Поговори с Оливером, Джоанна.

Джоанна закатила глаза, взяв трубку.

— Здравствуй, Оливер, — уныло начала она. — Надеюсь, твоя поездка проходит хорошо. А вот наша проходит несколько странно.

Энни снова выхватила у нее телефон.

— Ну вот. Ты ее слышал?

— Да, Энни, я ее слышал.

— Конечно, это особенно ничего не доказывает, правда? — мстительно продолжала Энни. — Мы могли привезти с собой полную машину молодых парней и развлекаться с ними.

— Я не сомневаюсь, что вы с Джоанной там вдвоем, Энни, — успокаивал ее Оливер.

— Замечательно! — выпалила она, все еще чувствуя себя недовольной. — Кажется, мы достигли успеха. Ну, так как проходит твоя поездка?

— Я думал, ты так и не спросишь.

— Добился чего-нибудь от Фитли и Мосса?

— По-моему, да. — Оливер помолчал. — Кажется, они удивлены тем, что» Линкрофт» продолжает планы Дэниэла по разработке новой производственной линии.

— Почему это их удивило?

— Очевидно, из-за слухов, которые ходят здесь, в Силиконовой долине, будто один из соперников «Линкрофт» внезапно вырвался вперед в разработке основ технологии. Ожидается, что эта компания побьет «Линкрофт»и поставит на рынок собственную линию беспроволочной продукции.

— Это невозможно, — заявила Энни. — «Линкрофт» намного опережала остальных. Дэниэл сам мне это говорил.

— Больше так не опережает. Пока еще «Линкрофт» лидирует, но конкуренты наступают нам на пятки. И эти самые конкуренты хотят добиться хорошей сделки от Фитли и Мосса.

— То есть другая фирма получает приоритет в плане приобретения компонентов, которые нужны нам? Ах, негодяи! Оливер, ты должен их остановить.

— Думаю, что уже остановил, — сказал Оливер с холодной уверенностью, которая показывала, что он знает это точно. — Еще по крайней мере полгода «Линкрофт» гарантированно в срок будет получать все комплектующие, которые нам нужны. Но это ставит перед нами другую проблему, Энни.

— Что за проблему?

Оливер сделал очередную глубокомысленную паузу.

— Вопрос в том, как конкуренту «Линкрофт» удалось так быстро сократить расстояние, которое отделяло его от Дэниэла в плане разработки.

— Может быть, они самостоятельно совершили технологический прорыв, — предположила Энни.

— Возможно, им помогли, — тихо предположил Оливер.

Энни так внезапно села, что стукнулась ступнями о пол.

— О чем ты говоришь? Ты подозреваешь утечку информации?

— Это еще называется промышленным шпионажем,

— О Боже! — простонала Энни. — Что же нам делать?

— Остановить это, — сказал Оливер. — Мы все обсудим после моего приезда.

— Ты возвращаешься завтра?

— Да. Но, возможно, только поздно вечером. Мне нужно еще кое с кем здесь пообщаться. Полагаю, что к моему приезду ты уже вернешься домой?

— Не нужно было саркастичным, Оливер. Тебе это не идет. Конечно, я уже вернусь.

— Хорошо. — Оливер помедлил. — Передай от меня привет Джоанне.

— А как насчет молодых парней?

— Скажи им, пусть исчезнут.

Энни улыбнулась.

— Скажу. — Она увидела, что Джоанна с любопытством смотрит на нее. — Береги себя, Оливер.

— Хорошо.

— Я по тебе скучаю.

— Правда? — В голосе Оливера чувствовалось удовлетворение.

Энни рассержено поморщила нос.

— Да. А теперь предполагается, что и ты должен сказать, как скучаешь по мне.

— Я тоже по тебе скучаю. Спокойной ночи, Энни. Будь осторожна за рулем, когда поедете завтра домой.

— Хорошо.

Энни прижимала трубку к уху до тех, пор пока не услышала отбой на другом конце провода. Затем она вздохнула и повесила трубку. Джоанна с любопытством изучала ее.

— Оливер действительно боялся, что ты здесь с другим мужчиной?

— Не знаю. — Энни опустила голову на диванные подушки. — Проблема Оливера в том, что ему, никогда не приходит в голову просто доверять людям.

— Даже своей жене?

— Да. И особенно жене, которая, как он считает, вышла за него замуж по деловым соображениям.

— Понимаю. Но ты же действительно вышла за него замуж, преследуя эти цели?

— Да, но не по деловым же соображениям начала спать с ним. Надеюсь, он это понимает.

— Очень тонкое различие, — пробормотала Джоанна.

— Нет, не тонкое, — разозлилась Энни. — Это принципиальное различие.

— Мне кажется, — медленно заметила Джоанна, — у тебя самой такая же серьезная проблема, как и у Оливера.

— Что ты имеешь в виду?

— Я имею в виду, что ты должна спросить себя, почему он так сильно хотел изменить условия вашего брака по расчету. Главный вопрос, Энни, не в том, почему ты с ним спишь. На этот вопрос я знаю ответ. Ты в него влюбилась, втрескалась по самые уши.

— А в чем главный вопрос?

— Почему он спит с тобой? — тихо спросила Джоанна.

Спустя два часа Энни все еще лежала без сна, обдумывая вопрос Джоанны. Она уверяла себя, что на него имеется очень простой и очевидный ответ. Этот ответ Оливер дал ей сам. Он спит с ней, потому что его к ней влечет.

Но из всех ее знакомых мужчин Оливер представлялся наименее способным совершить какой-либо поступок исключительно ради секса. В нем было слишком много самодисциплины, чтобы он мог позволить себе отдаться во власть настолько примитивного зова, как гормоны.

Энни вздохнула. Она имела причины быть уверенной в том, что страсть Оливеру не чужда, но он определенно был хозяином этой стороны своей природы, так же как и хозяином всего остального в своем мире.

«Так почему же он спит со мной?»— тревожно спросила себя Энни. Она знала: он хочет ее, но ей приходилось учитывать тот факт, что Рейн не стал бы с ней спать только поэтому.

Все говорили про Оливера, что у него за каждым поступком лежит какая-то скрытая причина.

Не в состоянии заснуть с такими мыслями, бередившими ее мозг, Энни откинула одеяло и встала с постели. Зевнув, она побрела босиком по холодному коридору на кухню за стаканом воды.

Проходя мимо небольшой темной гостиной, женщина заметила около окна тень письменного стола и с грустью взглянула на него. Дэниэл еще подростком любил сидеть за этим столом, набрасывая рисунки необычных умных машин, которые выглядели как пришельцы из космоса. Годами позже, сидя здесь, он творил свои изобретения.

Энни подошла к столу и кончиками пальцев дотронулась до поцарапанной деревянной поверхности. Она поняла, что сегодня вечером находится в очень странном настроении. Воспоминания о Дэниэле путались с тревогами об Оливере, порождая чувство беспокойства, с которым она не знала, как бороться.

— Энни? — На пороге появилась Джоанна в махровом халате. — Что ты делаешь?

— Думаю. — Энни криво улыбнулась. — Правда, не знаю, насколько это хорошо.

— О чем ты думаешь?

— О том, сколько времени Дэниэл проводил здесь, когда был подростком. Он всегда сидел за этим письменным столом, набрасывая свои рисунки.

— Он никогда мне не говорил об этом, — тихо заметила Джоанна.

— Его рисунки были просто замечательными. Я бы хотела тебе их как-нибудь показать. Подожди… Может быть, в ящиках остались какие-то. — Энни начала открывать ящики стола. Во втором из них она увидела небольшой плоский предмет. — Здесь что-то лежит.

— Рисунок? — Джоанна подошла поближе.

— Нет. — Нахмурившись, Энни достала этот предмет из ящика. — Это дискета с надписью на этикетке.

— Какая надпись? — с любопытством приблизилась Джоанна.

Не веря своим глазам, Энни смотрела на этикетку. Надпись гласила: «Энни или Джоанна, если вы найдете это, отдайте Оливеру Рейну. Он будет знать, как это использовать».

— Бог мой! — прошептала Джоанна. — Как ты полагаешь, что там может быть на дискете?

— Не знаю. — Энни резко села на ближайший стул. Стук ее сердца отдавался в ушах. Нахмурившись, она еще раз внимательно прочитала надпись. — Но думаю, что нам лучше поступить так, как здесь сказано. Я сразу отдам ее Оливеру, лишь только он приедет домой завтра вечером.

Джоанна засунула руки в карман халата.

— Не знаю, как ты себя чувствуешь, а меня прямо мороз по коже пробирает.

— Еще бы. — Энни подняла глаза. — Джоанна, послушай, ты не считаешь, что между этой дискетой и исчезновением Дэниэла есть какая-то связь?

— Какая здесь может быть связь? — Но в глазах Джоанны не было такой уверенности. — Его самолет разбился в море. Какая же связь между несчастным случаем и этой надписью на дискете?

— Не знаю, видимо, просто у меня разыгралось воображение. Интересно, не удастся ли нам ее прочесть до тогб, как Оливер вернется.

— Сомневаюсь, — ответила Джоанна. — Ты же знаешь Дэниэла, если он хотел, чтобы именно Оливер прочитал ее, значит, принял меры предосторожности. Содержание дискеты наверняка защищено паролем или каким-нибудь кодом.

— Правильно, — согласилась Энни. Ведь все-таки Дэниэл был экспертом в электронных системах безопасности. Он наверняка знает, как устанавливать коды или пароли. И Оливер тоже. — Надеюсь, что Оливер не задержится в Калифорнии лишний день.

Когда на следующее утро в пятнадцать минут одиннадцатого Энни вошла в «Безумные мечты», дискета лежала у нее в сумке, перекинутой через плечо.

Элла выглянула из-за прилавка. Сегодня у нее были зеленые волосы.

— Босс, ты не выглядишь отдохнувшей и посвежевшей.

— А чего ты ожидала? Я только что провела два часа за рулем автомобиля. Мне необходимо выпить кофе. — Энни засунула сумку в ящик под прилавком. — Ну что, произошло вчера днем что-нибудь» примечательное?

— Ничего, если не считать очередного визита Рафаэлы. Она в панике по поводу самых последних приготовлений к своему великому торжеству в резиденции Шоров.

— Ну да. Сегодня вечером бенефис, не так ли?

— Угу. Вчера она сюда заглядывала три раза, пытаясь решить, что же использовать из нашего магазина. Она разрывается между складной ширмой, расписанной сценками из жизни джунглей, и каруселью. Я думаю, Рафаэла опять будет здесь с минуты на минуту, чтобы сделать окончательный выбор.

Входная дверь магазина с шумом распахнулась. Энни повернула голову.

— Так можно поверить в дьявола.

Рафаэла ворвалась в комнату — видение в красном развевающемся платье и красных туфлях на каблуке.

— Дорогие, вот и опять я.

— Приняла решение, Рафаэла?

— Радуйся — выбор сделан. Это будет карусель. Никаких сомнений. Она станет превосходной ноткой противоречия стилю неодеко, который я использую в солярии.

Энни оглядела выставленные в магазине яркие, причудливые вещицы.

— Ты уверена, что не хочешь взять ширму?

— Нет, дорогая. Карусель прекрасно подойдет. — Рафаэла разглядывала предмет своего выбора с явным удовлетворением. — Я пришлю кого-нибудь забрать ее после обеда.

— Как получился дизайн? — спросила Энни.

— С вашего разрешения, это будет мой звездный час. Сегодня вечером резиденция Шоров превратится в сказочку. Мне правда жаль, что вы не сможете это увидеть.

Элла усмехнулась:

— Да уж. Чтобы попасть в список приглашенных к Шорам, нужно в этот их фонд поддержки искусства вкладывать не меньше пяти или десяти тысяч долларов в год.

— Лично я жертвую в фонд питания и жилья для бездомных, — заметила Энни. — Полагаю, что только самые богатые люди могут позволить себе поддерживать искусство.

Рафаэла подняла свои тонко нарисованные карандашом брови.

— У меня есть для тебя новости, миссис Энни Рейн. Ты сейчас находишься в числе самых богатых жителей Сиэтла.

Энни почувствовала сильное огорчение. Невозможно было объяснить, что она еще не рассматривает свое положение в качестве миссис Рейн как постоянное.

— По-моему, я еще не привыкла к тому, что я замужем за Оливером, — пробормотала она.

— Какая странная вещь! — Рафаэла направилась к двери. — Я уверена, что привыкла бы очень быстро, если бы вышла замуж за кого-нибудь столь же богатого, как Рейн. С другой стороны, возможно, это и не обеспечило бы мне приглашения на бенефис Шоров, правда? Все знают, что Пол Шор и Оливер Рейн давно не разговаривают.

Дверь с шумом захлопнулась за Рафаэлей. Энни смотрела, как она удаляется по улице, и думала, что скажут люди сегодня вечером, увидев Карсона Шора и Вэлери Рейн вместе на бенефисе.

Оливер, например, точно придет в ярость. Он, несомненно, будет рассматривать поступок Вэлери как предательство по отношению к семье.

Через два часа Элла собралась пойти на обед.

— Увидимся через полчаса, Энни.

— Хорошо. — Энни подождала, пока не закрылась дверь, и только тогда вытащила свою сумку из ящика.

Она все утро думала о дискете. Ее воображение продолжало усиленно работать, выдавая сложные и устрашающие причины, руководствуясь которыми ее брат мог оставить дискету в ящике письменного стола.

Она достала маленькую квадратную дискету из сумки и перечитала надпись на этикетке: «…отдайте Оливеру Рейну. Он будет знать, как это использовать».

Энни почувствовала настоятельную необходимость спрятать дискету не в сумке, а где-нибудь в более безопасном месте. Сумки в центре Сиэтла постоянно выхватывают из рук. Несколько месяцев назад ей самой пришлось вступить в короткую схватку с одним парнем. Лишь крепко вцепившись в сумку, Энни удалось ее отстоять, но она чуть было не лишилась своей вещи.

Обежав глазами магазин, Энни остановила взгляд на лакированном слоне. Она вспомнила, что в основании слона есть потайной ящичек. Превосходное место, где дискета может находиться до конца дня в целости и сохранности. Вечером, закрывая «Безумные мечты», она достанет ее и заберет домой, чтобы показать Оливеру.

Энни поспешила через весь зал и нажала один из алых ногтей на ноге лакированного слона. Секретный ящичек раскрылся, и дискета легко вошла внутрь. Женщина осторожно закрыла ящичек, почувствовав облегчение от того, что дискета была в безопасности.

В половине пятого Энни позвонила дизайнер, работающая над оформлением интерьера галереи на площади Первооткрывателей Запада.

— Ты не могла бы заглянуть сюда, Энни? Мне представляется, здесь нужен завершающий штрих из твоего магазина. Галерея находится всего в трех кварталах от тебя. Я тебя встречу в вестибюле.