Глава 6

— Я просто не могу поверить, что ты вышла за него замуж. — Бэрри Корк взъерошил свой каштановые волосы и мрачно уставился в чашку с кофе, поджаренным по-французски. — Я даже не знал, что вы с Рейном встречаетесь, не говоря уже о том, что собираетесь пожениться. Дэн ни разу об этом не обмолвился.

— Оливер очень скрытный человек. Он хотел, чтобы все оставалось в тайне. — Энни спросила себя, где и когда она приобрела ату замечательную способность лгать. Конечно, полезный навык, тем не менее она почувствовала легкое угрызение совести. Все-таки Бэрри был правой рукой ее брата. Он заслуживал лучшего к себе отношения.

Женщина незаметно огляделась вокруг, дабы убедиться, что никто из сидящих за соседними столиками в этом кафе не услышал ее слов. Оснований для тревоги явно не было. Посетителями были в основном туристы, что-то покупающие в галерее, книжных магазинах и сувенирных лавочках, расположенных здесь же, на площади Первооткрывателей Запада. Она никого из них не знала, да и они казались поглощенными только своими проблемами.

— Скрытный? Это очень мягко сказано, — протянул Бэрри. — Рейн — это не человек, а чертова тайна. Спроси кого угодно. Любой скажет тебе, что он странный.

Энни сразу же почувствовала желание встать на защиту Оливера. Она поймала себя на мысли: а не было ли это признаком зарождения в ней инстинкта, присущего всем женам?

— Он совсем не такой странный. Ему просто нравится не афишировать свою личную жизнь. Он не хотел никаких пересудов до официального объявления о помолвке. Потом, когда Дэниэл пропал, решил, что нам лучше ускорить свадьбу, чтобы успокоить кредиторов и инвесторов Дэниэла.

— Энни, я даже не знаю, что сказать. Все это чертовски неожиданно.

— Пока Дэниэл не исчез, действительно не было никакой спешки, а Оливер любит действовать по собственному расписанию.

— С этим нельзя не согласиться. — Бэрри злобно поджал губы. — Людей, которые вмешиваются в расписание Оливера Рейна, он, как правило, в конечном итоге пережевывает на мелкие кусочки.

Энни легким движением руки отмахнулась от этого утверждения.

— Домыслы об этом человеке раздуты до невероятных размеров. — Она нахмурилась от мысли, внезапно пришедшей ей в голову. — Возможно, это произошло потому, что он не чувствует необходимости объяснять свои поступки другим. У него довольно слабые навыки общения.

— Дерьмо!

— Но он правда очень милый и хорошо позаботится о компании Дэниэла.

— Очень милый? — У Бэрри был такой вид, как будто его сейчас стошнит только что выпитым кофе. — Это было бы хорошей шуткой, если бы ситуация не была такой серьезной, Энни. Рейн очень опасен. Неужели ты не понимаешь?

Энни успокаивающе улыбнулась.

— Он не опасен. Для нас не опасен, Бэрри. Он сможет уберечь «Линкрофт анлимитед». Взгляни на это с другой стороны. Ведь, взяв руководство фирмой Дэниэла, он может подорвать репутацию среди своих партнеров на западе Штатов.

— Как ты можешь быть такой наивной? — Бэрри подавленно откинулся на спинку стула. — Мне это не нравится, Энни. Я боюсь и за тебя, и за «Линкрофт».

— Если ты нервничаешь из-за старых слухов по поводу Уолкера Гришэма, то не стоит. Мне известна вся история.

— Вот как? — язвительно спросил он.

— Конечно. Он мне все рассказал. Гришэм торговав оружием, используя одну из компаний Оливера в качестве прикрытия. Оливер и Дэниэл выследили его и однажды ночью неожиданно застигли во время совершения сделки. Была стрельба. Гришэма убили.

— Это версия Рейна. К сожалению, Дэна здесь нет, чтобы подтвердить ее.

— А ты как узнал об этом деле? — спросила Энни. Бэрри пожал плечами.

—  — Кто-то упомянул об этом, когда просочилась информация, что Рейн является крупнейшим инвестором «Линкрофт». Всем было интересно, как он поступит. Похоже, мы выяснили это, не так ли? Он женился на тебе. Дерьмо!

Энни выпрямилась.

— Бэрри, меня это оскорбляет.

— Извини, но этот человек меня нервирует. И Дэниэла нет здесь, чтобы тебя защитить.

— Я не нуждаюсь в защите от Оливера.

Бэрри прищурил глаза.

— Скажи мне вот что. Как ты поступишь, если выяснишь, что действительно есть основания опасаться Рейна?

Энни сделала глоток кофе. Бэрри был явно обеспокоен ее ситуацией. Как трогательно! Она попыталась облегчить его волнение.

— Ты знаешь, что Дэниэл учредил «Линкрофт» таким образом, что только члены семьи могут иметь акции фирмы.

— Знаю. — Челюсть Бэрри напряглась. — А т» только что сделала Рейна членом семьи. Дала ему право участвовать в бизнесе.

— Так вот, если у меня когда-либо появятся причины беспокоиться по поводу намерений Оливера, — призналась Энни, — я могу с ним развестись. У нас есть брачный контракт, согласно которому он немедленно лишится контроля над компанией.

Бэрри не сводил глаз с ее лица. Он медленно поставил чашку на стол.

— Я об этом не подумал.

Энни скорчила гримасу.

— Поверь мне, Оливер подготовлен к этому. Он отлично знает, что брак со мной не является гарантированным путем завладеть «Линкрофт анлимитед».

— Но он может использовать свое влияние как партнера в компании для того, чтобы «Линкрофт» потеряла свое прочное положение.

— «Линкрофт» уже потеряла свое прочное положение. — Энни начинала раздражаться. — Если бы Оливер хотел добиться продажи или слияния фирмы, он бы присоединился к остальным вкладчикам и поставщикам, которые оказывали на нас давление. Для этого ему не нужно было жениться на мне.

— Я в этом не особенно уверен. — Бэрри потер затылок. — Этот человек очень изобретателен. Он знал, что ты будешь противиться продаже или слиянию, сколько сможешь. Если бы ты продержалась достаточно долго, компания бы разорилась прежде, чем он сумел прибрать ее к своим рукам. И Рейн не мог быть уверен, что именно он будет покупателем. Черт, ты ведь могла найти какого-нибудь белого рыцаря.

— И слить компанию с кем-нибудь из конкурентов Рейна? — Энни покачала головой. — Маловероятно. И Дэниэлу бы это не понравилось. Послушай, Бэрри, ты должен довериться мне в этом вопросе. Я знаю, что делаю. Кроме того, все это можно будет обсудить, когда Дэниэл вернется.

Бэрри слегка дотронулся до ее руки. В его глазах была горечь.

— А если он не вернется, Энни?

— Вернется, — твердо ответила та.

В половине шестого вечера Энни ворвалась в роскошную кухню пентхауса. Она водрузила два огромных пакета с продуктами на черный кафельный стол для готовки и весело улыбнулась Болту.

— Разве ты не нашел мою записку? — спросила она.

— Нашел, миссис Рейн.

Энни неуверенно взглянула на него.

— Я написала, чтобы ты не беспокоился сегодня вечером насчет ужина. Я сама его приготовлю.

— Мистер Рейн поручил мне приготовить сегодня вечером ужин для вас двоих. Я выполняю его приказания. — Болт чистил картофель с аккуратностью машины. Он внушал благоговейный страх своим профессиональным видом в безукоризненно белом фартуке, надетом поверх белой рубашки с галстуком.

Энни запретила себе чувствовать собственную ущербность перед умением Болта орудовать картофелечисткой. Она признала, что он отлично это делал. Похоже, что Болт все делал отлично. Но она намеревалась приготовить ужин сама. Энни ждала этого весь день.

— Я понимаю, Болт, — терпеливо продолжала она. — Но я говорю тебе, что сама приготовлю ужин. Ты можешь идти домой.

— Как я уже сказал, миссис Рейн, я выполняю поручения мистера Рейна.

— Я тебе не слишком нравлюсь, да?

Болт взял очередную картофелину.

— Мои личные чувства не имеют никакого отношения к данному вопросу. Я работаю на мистера Рейна.

— Хорошо, тогда где мистер Рейн? — Энни уставилась на непроницаемую спину Болта. — Я попрошу его сказать тебе, что ты можешь идти домой.

— Мистер Рейн занят в своем кабинете. Он не хотел, чтобы его беспокоили.

Энни развернулась и направилась к коридору.

— Он не будет возражать, если я загляну на минутку и попрошу отправить тебя домой.

— Он со своей сестрой, — уничтожающе произнес Болт. — Мне кажется, у них личная беседа.

Его слова заставили Энни остановиться, в чем Болт, вне всякого сомнения, был уверен.

— Хорошо, я подожду, пока они закончат. Потом поговорю сОливером. А пока перестань чистить картофель. Я буду готовить тако2.

— У нас на ужин жареный лосось, картофель «У герцогини»и артишоки, — перечислял Болт. — Это любимые блюда мистера Рейна.

— Ручаюсь, что он тако тоже любит.

— Не особенно.

Прищурив глаза, Энни посмотрела на Болта.

— Он не пробовал моих тако.

Она повернулась и направилась по коридору по направлению к элегантной комнате для гостей, которую теперь занимала.

«Болт будет проблемой», — решила она. Энни с самого начала почувствовала, что он невзлюбил ее. Она признала, что это было неприятное ощущение, поскольку привыкла нравиться людям. Но если Болт решил ступить на тропу войны, она будет защищать свои позиции. Ведь все-таки на ближайший период времени это был и ее дом. И вообще она не потерпит приказаний от робота.

Рыдающий женский голос, в котором звучали гнев и отчаяние, прервал раздумья Энни. Она взглянула на закрытую дверь кабинета Оливера. «Наверное, это Вэлери», — подумала она с сочувствием. Энни никак не могла себе представить, чтобы безукоризненная, самоуверенная Хедер могла разрыдаться во время ссоры с братом.

— Черт тебя побери, Оливер, я больше не позволю тебе управлять моей жизнью. — Полный страдания голос Вэлери раздавался за дверью. — Я люблю Карсона, и, если он сделает мне предложение, я выйду за него замуж.

Энни не смогла расслышать, что ответил Оливер, но это ее не удивило. Она сомневалась, чтобы Оливер когда-нибудь повышал голос, даже в гневе. Он слишком хорошо владел собой.

— Я не хочу, чтобы ты мне рассказывал о том, что случилось, когда папа нас оставил. Я об этом уже много раз слышала. — Вэлери распахнула дверь кабинета и ворвалась в коридор. — Этой истории сто лет, — бросила она, обернувшись. Ее голос дрожал от волнения. — Сибил права. Ты не можешь забыть прошлое.

— Довольно, Вэлери, — тихо произнес Оливер из полумрака кабинета. Его голос был не грубым, но вместе с тем непоколебимым, как скала.

— Мне жаль твою молодую жену, — заявила Вэлери с язвительными презрением. Ее трясло от гнева. — Она уже знает, что вышла замуж за человека, который строит всю свою жизнь вокруг события, происшедшего пятнадцать лет назад?

Девушка не стала ждать ответа. Она пошла прочь, вытирая на ходу слезы. И вдруг столкнулась с Энни, которая пыталась убраться с ее пути.

— Энни. Боже мой!

— Извините. — Энни мягко смотрела на сестру Оливера. — С вами все в порядке?

— Да. То есть просто я хочу уйти отсюда. — Вэлери пронеслась мимо нее. — Надеюсь, вы понимаете, что сделали, выйдя замуж за моего брата, Энни. Я думаю, что вы об этом очень скоро пожалеете.

Вэлери устремилась по коридору. Энни смотрела ей вслед. Через мгновение входная дверь отворилась и сразу же с шумом захлопнулась. Энни повернулась и заглянула в кабинет.

Оливер неподвижно сидел за своим черным лакированным письменным столом. Свет галогенной лампы отражался на его стиснутых пальцах, остальная часть фигуры была в тени.

Сделав шаг вперед, Энни остановилась на пороге. В углу комнаты рядом с каменным садом притаился инкрустированный камнями леопард, наблюдая за ней тем же немигающим взглядом, какой был присущ и Оливеру.

— Твоя сестра казалась расстроенной, — начала Энни.

— Она придет в себя.

— Я могу что-либо сделать?

— Нет. — Оливер помолчал и очень вежливо добавил:

— Спасибо.

Энни заколебалась, осознавая, что ее предупреждают не касаться данного вопроса точно так же, как вопроса о Сибил. Но она чувствовала, что по крайней мере должна заставить Оливера выговориться.

— Ты не хотел бы поговорить об этом? Иногда обсуждение очень помогает.

— Надеюсь, — произнес Оливер, явно забавляясь. — Ты что, собираешься помочь разобраться мне с моими собственными чувствами?

Энни уставилась на него.

— Хорошо, забудь. Если ты не хочешь говорить об этом — твоя проблема. А пока у нас есть еще один вопрос, который требует рассмотрения.

— Что это за вопрос?

— Болт готовит ужин.

— Это одна из его обязанностей. Он прекрасный повар.

— Я уверена, что это так. — Энни скрестила руки на груди, подперев дверной косяк. — Этот человек — машина. Болт может делать что угодно, пока включен в розетку. Но сегодня вечером нам не нужен французский повар. Я сама буду готовить ужин.

— Ты?

— Да. Мы будем есть тако. Я купила все необходимое на рынке Пак-плейс, в том числе десяток лучших кукурузных лепешек, которые ты когда-нибудь в своей жизни пробовал. Но сначала ты должен выгнать Болта из моей кухни.

— Из твоей кухни?

— Ты хочешь, чтобы я вызвала его на дуэль, защищая свои права на пользование кухней? Оливер поднялся на ноги.

— Нет, я думаю, на сегодня нам достаточно драматических событий. Если ты уверена, что хочешь готовить, я отправлю Болта домой.

Энни удовлетворенно улыбнулась. Это было не слишком серьезное сражение — женщина против машины, но она выиграла его.

— Ты не возражаешь, если я пойду с тобой, чтобы посмотреть, как ты это сделаешь?

Оливер в недоумении поднял бровь.

— Надеешься увидеть немного пролитой крови?

— Конечно нет, просто хочу взглянуть на лицо Болта, когда ты дашь ему понять, что я здесь тоже могу отдавать некоторые приказания.

Оливер принял задумчивый вид.

— Похоже, я скоро стану экспертом по проблемам домашнего управления. Все новоиспеченные мужья проходят через это?

— В каждом браке есть стадия притирки друг к другу, — надменно произнесла Энни.

— Я буду иметь это в виду.

Болт поднял голову от картофеля, когда Оливер и Энни вошли в кухню.

— Сэр?

— Нам не нужны будут твои услуги сегодня вечером, Болт. Возьми выходной, — предложил Оливер.

Болт взглянул на Энни. На его лице не отразилось никаких эмоций, но он явно понимал, что проиграл схватку.

— Да, сэр.

Энни сразу почувствовала себя виноватой. Бедный Болт. Она же ущемила это права. Ведь Энни была здесь новым человеком.

— Давай я тебе помогу. — Она поспешила к раковине и начала собирать картофельные очистки. — А почему бы тебе не взять картофель домой, Болт? Он может пригодиться для твоего ужина.

— Нет, спасибо, миссис Рейн. — Болт снял фартук и повесил его на дверь кладовки.

— Ты не хочешь присоединиться к нам и поужинать тако? — спросила она в отчаянии.

— Мне не нравятся тако. — Болт вышел из кухни.

Энни чувствовала себя так, как будто провела целый день, обрывая крылышки у мух. Она повернулась к Оливеру с встревоженным видом.

— Ты думаешь, он правда расстроился?

— Кто? Болт? — Оливер открыл небольшую дверцу, скрывавшую винный погреб, и в раздумье рассматривал бутылки. — С чего ему быть расстроенным?

— Ну, я его вроде как выгнала отсюда. Надеюсь, он не слишком на меня обиделся.

— Его же не уволили, — сухо заметил Оливер. — Он просто получил свободный вечер.

— Да, но мне кажется, что он воспринял это как увольнение.

— Энни, ты добилась чего хотела. Болт освободил твою кухню. — Оливер приготовился открыть штопором бутылку вина. — Нет особого смысла побеждать, если начинаешь испытывать жалость к побежденному.

— Интересная жизненная философия. — Энни достала из сумки с продуктами пакет с сыром «чеддер», салат и несколько спелых свежих помидоров. — Ты сам до этого дошел?

— Уверен, что я не первый, кто об этом подумал. — Оливер налил красного вина в два бокала.

— Возможно, не первый. — Энни рылась в ящике. — Где терка?

— Понятия не имею.

— Вычислим. — Она открыла очередной ящик и заглянула внутрь. — Тереть продукты ты предоставляешь Болту, да?

— Да.

— Ага, вот она. — Она вытащила плоскую терку из нержавеющей стали и принялась тереть сыр. — И вообще, где ты его взял? На фабрике?

— Болта? Около трех лет назад он начал работать на меня.

— А где он работал до того, как ты его нанял? — спросила Энни, натирая сыр.

— В компании по организации международной безопасности для больших фирм.

Энни нахмурилась.

— И чем он там занимался?

— Кажется, он специализировался на способах защиты от терроризма. Он был экспертом по электронике.

— Как Дэниэл?

Оливер поднял брови.

— Не совсем. Твой брат был… Прости меня, твой брат — гений в области электроники, но он никогда не добивался особых успехов в основах безопасности.

— Меня обижает, что ты так говоришь, — с жаром произнесла Энни. — У моего брата блестящий ум.

— Да, я знаю. Но не тогда, когда дело доходит до вопросов безопасности. У него не было к этому особой склонности.

— Он же выследил для тебя этого торговца оружием.

— Он совершенно случайно напал на след Гришэма. Просто наткнулся на свидетельства, он их не искал. Дэниэл всегда был чересчур доверчивым для работ по безопасности, постоянно идеализировал людей, пока кто-нибудь из них не доказывал ему обратное.

— Хорошо, значит, мой брат не подозрителен и не параноик по натуре. Разве это преступление?

— Это не преступление, но может привести к очень серьезным ошибкам в суждениях, — мягко сказал Оливер. — Лично я пытаюсь избегать такого рода ошибок.

— Ничего удивительного, что у тебя не особенно много друзей, — пробормотала Энни себе под нос.

— Что ты сказала?

— Ничего. Расскажи мне еще что-нибудь про Болта. Почему он оставил свое место в этой фирме?

— Имел место один инцидент, — стал ей объяснять Оливер, — были убиты невинные люди. Это случилось не по вине Болта, но он взял на себя всю ответственность. Он пережил, мягко говоря, нервный срыв. — Оливер отпил вина, наблюдая, как Энни натирает сыр. — К тому времени, как он оправился, у него уже не было ни жены, ни детей.

— Как ужасно! — выдохнула Энни. — Теперь я совсем скверно себя чувствую из-за того, что прогнала его отсюда. Бедный человек. Он столько перенес, а тут появляюсь я и обращаюсь с ним как с роботом.

— Энни, в некоторых вопросах ты слишком мягкосердечна. Болт переживет то, что его выпроводили из кухни.

Энни, нахмурившись, смотрела на него.

— Знаешь что, Оливер? Я думала…

— О чем?

— О твоей основной проблеме в жизни.

— Я не знал, что у меня таковая имеется.

— Имеется. — Энни перестала натирать сыр. — Твоя главная проблема в том, что ты не позволяешь себе анализировать свои чувства. Ты вообще слегка бесчувствен. К тому же тебе не хватает навыков общения с людьми. В итоге ты приобрел репутацию хитрого, загадочного и довольно высокомерного человека.

— Разве это проблема?

— Да. Особенно, когда ты используешь свой метод в семейных делах. — Не глядя на него, Энни отложила сыр и взяла в руки помидор. — Например, возьмем эту небольшую сцену с Вэлери.

— Ты что, собираешься бросить в меня помидором?

Энни уставилась на него.

— Она плакала, Оливер.

— Она придет в себя.

— Вот как? — Энни положила помидор обратно на разделочную доску. — Послушай, я знаю, что это не мое дело…

— И правда, не твое.

— …но я думаю, что ты очень плохо обошелся с Вэлери.

— Правда? — Оливер облокотился на холодильник. У него был очень заинтересованный вид.

— Правда. — Энни принялась нарезать помидор. — Я так понимаю, тебе не нравится ее новый приятель.

— Я с ним незнаком.

Энни в удивлении отложила нож.

— Ты шутишь? Ты обрушился на нее, как горная лавина, за то, что она встречается с человеком, которого ты даже не знаешь?

Оливер изучал вино в своем бокале.

— Я знаю, кто он, и этого достаточно.

— Ну и кто же он? Экс-шулер? Помешанный? Какой-то негодяй?

— Он сын Пола Шора.

Энни задумалась, услышав это имя.

— Я не знаю Шоров. Я в этих кругах никогда не вращалась. Но, конечно, я и о них слышала. Пол Шор владеет крупнейшей компанией по сделкам с недвижимостью со штаб-квартирой у нас в Сиэтле. Строит огромные небоскребы и торговые площадки. Такого рода вещи.

— Помимо всего прочего.

— Моя подруга, дизайнер, оформляет дом Шоров к очередному бенефису искусств, который ежегодно проводят он и его жена. Шоры очень активны на поприще искусства. У них фонд или что-то в этом роде.

— Да.

— Ну и что же плохого в Поле Шоре? Почему ты считаешь, что его сын недостаточно хорош для Вэлери?

Оливер сделал глоток вина и задумчиво посмаковал его.

— Полагаю, что поскольку ты теперь член нашей семьи, то имеешь право знать о некоторых событиях прошлых лет.

Энни поощряюще улыбнулась и снова принялась за помидоры. То, что Оливер сейчас сказал, не вполне соответствовало действительности, по крайней мере в отношении нее. Но, во всяком случае, он наконец начал открываться. Это было хорошим знаком.

— Это не длинная история. Вскоре после того, как мой отец бросил нас, я обнаружил, что у него были огромные долги перед несколькими старыми друзьями. В том числе перед Полом Шором.

— И что произошло?

— Я пошел к Шору и попросил его ради старой дружбы с моей семьей предоставить мне отсрочку выплаты долга.

Энни замерла.

— Он ответил отказом?

— Он ответил отказом. Он не пожелал дать мне никакой свободы маневра. Более того, он потребовал, чтобы ему вернули деньги немедленно. А это означало продажу единственного имущества, которое у меня оставалось, то есть нашего дома. И то я смог бы покрыть лишь часть долга.

— Это было очень скверно со стороны мистера Шора, — согласилась Энни. — Он должен был бы понять, что твоя семья уже находилась в ужасном напряжении. Раз он являлся старым другом, ему следовало бы помочь тебе.

— Я не буду надоедать тебе скучными деталями о том, как я пережил последующие два года и снова встал на ноги в финансовом отношении. Скажем просто, я это сделал, но Пол Шор не дал мне ни цента, не говоря уже об оказании какой-либо помощи.

— Понимаю. Ты так и не простил ему то, что он повернулся спиной к твоей семье после исчезновения отца.

— Такие вещи не прощают, Энни.

— Да уж. — Она высыпала в миску нарезанные помидоры. — Теперь я понимаю, почему ты не испытываешь особого восторга в отношении Пола Шора.

Оливер отреагировал на ее замечание наклоном головы. В его глазах читалось тихое удовлетворение.

— Я надеялся, что ты поймешь.

— Я также понимаю, почему это несколько осложняет ситуацию.

Взгляд Оливера стал осторожным.

— Почему?

— Ну, естественно, ты не расположен внутренне к тому, чтобы сын Пола Шора тебе понравился.

— Нет.

— Полагаю, что тебе хотелось бы, чтобы Вэлери нашла себе другого приятеля.

— Она найдет другого приятеля, — отчеканил Оливер.

— Может быть. А может быть, и нет. — Энни подняла нож и внимательно посмотрела на него. — А пока тебе придется поступить великодушно и умно.

Оливер медленно моргнул, как кот, который решил, что пришло время перестать дразнить свою жертву.

— То есть?

— Прими как должное тот факт, что твоя сестра встречается с человеком, который не имеет абсолютно никакого отношения к тому, что произошло когда-то между тобой и Полом Шором. Дай шанс Карсону Шору. Ради Вэлери.

Оливер не шелохнулся. Он продолжал стоять, прислонившись плечом к холодильнику, и смотрел на Энни, как будто она была каким-то диковинным видом папоротника.

— Я накрою на стол, — наконец произнес он. Оливер выпрямился, отошел от холодильника и начал рыться в шкафах и ящиках.

От отчаяния у Энни едва не вырвалось ругательство.

— Возможно, он очень хороший человек, Оливер. Вэлери явно такого мнения о нем.

— Мы будем ужинать здесь, за кухонным столом? — мягко спросил Оливер. — Нет никакого смысла использовать гостиную. У нас нет Болта, чтобы потом там убрать.

Энни стремительно пересекла кухню и преградила ему дорогу.

— Ты игнорируешь этот вопрос, Оливер.

— Никакого вопроса нет. — Он отступил на шаг и принялся расставлять серебряные приборы и салфетки на черном столе из металла и стекла. — Возможно, только некоторое недопонимание.

— Ну конечно, я знала это. — Чувство триумфа заполнило Энни. — Вот в чем вся проблема. Недопонимание. Я была уверена, что ты не лишен здравого смысла.

— Спасибо.

— Ты можешь просто объяснить Вэлери, что сначала из-за этой старой истории ты не мог даже допустить, чтобы она встречалась с Карсоном. Но теперь ты все обдумал и понял, что сыновья не должны платить за грехи своих отцов или как там звучит эта поговорка.

— Я заявлю своей сестре, — спокойно сказал Оливер, — что если она выйдет замуж за Карсона Шора, то это будет актом предательства по отношению к семье. Мы ее больше не примем. Более того, она уйдет к нему, не получив ни цента. Я прекращу ей доступ к деньгам семьи.

— Что? — Энни в ужасе уставилась на него. — Ты не можешь так поступить, Оливер.

— Конечно же, могу.

— А что, если она все равно выйдет за него замуж?

— Не волнуйся. Этого не произойдет.

— Почему ты так уверен? — удивилась Энни.

— Это имеет отношение ко мне, — ответил Оливер, — и тебя не касается.

Энни вглядывалась в его лицо, пытаясь найти хоть малейший признак теплоты. Она не обнаружила ничего дающего надежду на то, что Оливер не такой непоколебимый, каким пытается казаться.

— Это просто смешно. Не могу поверить, что ты так хладнокровно относишься к этому.

— Полагаю, что, пока мы говорим о Шорах, можно было бы обсудить кое-что еще.

— Не уверена, что я захочу это сделать, — пробормотала Энни.

— Я понимаю, для тебя наш брак не вполне настоящий. Но в глазах всех остальных ты моя жена. Согласна?

— Согласна. — Энни привыкала быть осторожной, когда Оливер говорил этим особенным, ровным голосом.

— Все знают, что моя жена никогда не совершила бы определенных поступков.

— Откуда все могут это знать, если у тебя никогда не было жены? — Энни осталась очень довольна своим выпадом.

— Давай будем считать, что моя репутация меня опережает, — спокойно ответил Оливер. — В любом случае я пытаюсь дать тебе понять, что моя жена никогда не будет общаться ни с одним из членов семьи Пола Шора.

— Я ни с кем из их семьи не общаюсь. Я даже ни с одним членом их семьи лично не знакома.

— Пусть это так и остается, Энни. Пока будет длиться наш брак, ты миссис Оливер Рейн. Я ожидаю, что ты хорошо сыграешь свою роль.

Она уставилась на него.

— А это еще что значит?

— Это значит, — очень тихо произнес он, — что в первую очередь ты должна соблюдать лояльность по отношению ко мне.

— Это невероятно. — Энни с грохотом водрузила одну из профессионально тяжелых сковородок Болта на плиту. — Это самая возмутительная вещь, какую я когда-либо слышала. Ничего удивительного, что Вэлери была расстроена. Ты, наверное, разговаривал с ней так же, как и со мной. Знаешь, если ты рассчитываешь, что будешь отдавать мне приказания подобным образом, тебя ждет большой сюрприз, Оливер Рейн.