Рейдер едва не сошел с ума при виде ее соблазнительных ягодиц, тонкой талии, длинных стройных ног в изящных чулках. О Господи, еще никогда в Жизни он так не желал женщину! Его желание оказалось так велико, что не позволяло ему сдвинуться с места!
      Блайт лежала перед ним словно богиня, но не холодная, мраморная, которой мужчины только восторгаются, а теплая, живая, сводящая с ума, пробуждающая страсть.
      Словно очнувшись, Рейдер начал неистово срывать с себя одежду, разбрасывая ее по всей комнате, затем подошел к кровати и, повернув Блайт к себе лицом, поцеловал в губы, лаская языком. После этого он опрокинул ее навзничь, нависая над ней всем телом, и принялся медленно ласкать плечи и грудь. Его губы следовали за руками, а язык делал завершающий аккорд то в одном, то в другом чувствительном месте.
      Блайт выгибалась навстречу Рейдеру, желая скорее ощутить в себе его возбужденную плоть, но он продолжал это восхитительное путешествие, доводя ее до безумия своими ласками. Когда Блайт уже казалось, что она сейчас умрет от охватившего ее острого, нестерпимого желания, Рейдер откинулся назад и медленно проник в жаждущее его лоно. Приподняв Блайт за бедра, он начал посылать себя в ее тело ритмичными захватывающими дух толчками. Блайт прильнула к нему, желая быстрее достичь пика наслаждения. Однако, почувствовав это, Рейдер снова опрокинул ее на кровать, навалился сверху, буквально пригвоздив Блайт своим орудием любви.
      Она была уже не в силах отвечать ему. Ее руки вдруг ослабели, сознание помутилось. Блайт не ощущала ни своего тела, ни тела Рейдера, взлетая куда-то высоко-высоко. Потом, словно испугавшись потерять его, она вцепилась в плечи Рейдера и увлекла его за собой туда, где не было ничего, кроме наслаждения…
      – Господи, миссис Прескотт, ты меня удивляешь, – спустя некоторое время наконец смог хрипло проговорить Рейдер, мужественно приподнимаясь на локте, чтобы посмотреть Блайт в лицо.
      На ее щеках все еще горел румянец страсти, в глазах отражалось удовлетворение. Признаться, он еще никогда не встречал столь восхитительной женщины.
      – По ту сторону двери я миссис Прескотт, а здесь, в постели, я хочу оставаться твоей Вул-вич. Я хочу быть твоим наслаждением и давать тебе все, что ты пожелаешь. Я хочу, чтобы ты был моим Рейдером и овладевал мною тысячью способов.
      Рейдер недоуменно уставился на Блайт, пытаясь понять значение ее слов. Наконец их смысл дошел до него, и Рейдер смущенно покраснел. Блайт с улыбкой погладила его по щеке.
      – Тебе нужно отучаться краснеть, Гидеон Прескотт. Так краснеют только невинные девушки.
      – Я над этим непременно поработаю, Вул-вич, – ухмыльнулся Рейдер, прижимая ее к себе.
      Затем он удобно устроился рядом, упиваясь ароматом тела Блайт и думая о том, как хорошо засыпать, чувствуя возле себя женщину, которую любишь и которая любит тебя.

* * *

      – Свеча совсем догорела, – сонно пробормотала Блайт несколько часов спустя.
      – На то они и свечи, чтобы догорать, моя золотоглазая, – отозвался Рейдер.
      Ему было тепло и уютно. Каким-то образом ей удалось вытащить из-под него одеяло и укрыть их обоих. Рейдер притянул Блайт к своей груди, положил поверх себя и начал поглаживать ее спину, плечи, ягодицы. «Она просто создана для любви, и сегодняшняя ночь – лучшее тому доказательство, – думал он. – Но что ждет нас в будущем? Разделит ли Блайт со мной дальнейшую жизнь?»
      «Удивительно, как мы все-таки подходим друг другу», – в свою очередь размышляла про себя Блайт. Ее тело сыграло не последнюю роль в их сближении. Как знать, если бы она не поддалась зову своей плоти и не предложила бы себя Рейдеру, что было бы с ними сейчас? Вовсе не судьба свела их вместе, как считает Рейдер. И Блайт собиралась доказывать ему это снова и снова.
      – Барон Редбридж, – неожиданно произнес Рейдер; она подняла голову и озадаченно посмотрела в его глаза. – Лусиан Прескотт, барон Редбридж, – мой отец. Ты невестка барона, а не графа. Ты разочарована?
      Рассмеявшись, Блайт снова положила голову на грудь Рейдера.
      – Нисколько. Обещаю никому не говорить об этом.
      Он улыбнулся и погладил ее по плечу.
      – Вул-вич?
      – М-м-м?
      – А какую бумагу ты сегодня сожгла?
      – Наше брачное свидетельство, – сонно пробормотала Блайт. – Теперь у меня нет абсолютно никаких доказательств того, что ты мой законный муж. Поэтому я вся в твоей власти.
      Рейдер на секунду замер, обдумывая эти слова, затем с грозным рычанием сбросил с себя Блайт и навалился на нее всем телом.
      – Да, ты действительно вся в моей власти!

* * *

      Утром Рейдер проснулся от леденящего душу пронзительного крика. Повинуясь выработанной годами привычке, он мгновенно вскочил с кровати и осмотрелся вокруг, одновременно прислушиваясь. Крик, судя по всему, был женским. Не обнаружив в комнате Блайт, Рейдер со страхом подумал: «Боже, неужели это она?!»
      На ходу натягивая бриджи, он распахнул дверь и выскочил в коридор, едва не столкнувшись с Бастианом. Со всех сторон уже неслись встревоженные пираты, многие держали наготове ножи.
      – Бла-а-айт! Бла-а-айт! – опять раздался оглушительный вопль.
      Выхватив из рук Бастиана кинжал, Рейдер ворвался к Нане Вулрич, за ним по пятам следовали остальные пираты. Посреди комнаты он остановился как вкопанный, не понимая, в чем, собственно, дело: в спальне, кроме Наны, никого не оказалось.
      – Что, черт возьми, это было? Это кошачьи вопли… – Рейдер подошел к кровати, с изумлением глядя на старушку, которая негодующе вздернула подбородок и сердито сверкнула глазами. – О Господи! Так это вы?!
      – Как вы смеете врываться в мою комнату в таком непотребном виде! – возмутилась Нана.
      – Отчего это ты так вопила? – подходя поближе, спросил Бастиан; расстегнутая рубашка едва прикрывала его широкую загорелую грудь.
      – Я звала Блайт, – заявила Нана. – Вас это совершенно не касается. Блайт все еще не принесла мне горячую воду!
      – Что? – прищурил глаза Рейдер.
      – Она должна по утрам приносить мне горячую воду.
      Отдав Бастиану кинжал, Рейдер снова повернулся к старой карге.
      – Так, значит, это имя моей жены резало слух всем жителям западной части Пенсильвании? Понятно…
      Он попросил всех выйти и подождать его за дверью, а сам подошел вплотную к кровати, на которой лежала Нана. Старушка опустила ночной чепчик на самые брови, стараясь не смотреть на полуобнаженного молодого мужчину. Заметив, что его полузастегнутые бриджи едва держатся на бедрах, Рейдер быстро исправил положение и склонился над Наной Вулрич.
      – Думаю, нам следует познакомиться поближе.
      – Только тогда, когда вы оденетесь достойным образом! Это просто безобразие!
      – Ваша внучка так не считает. Ах да, у нее ведь волосы, как у шлюхи. Кажется, так вы это называете? Да и глаза недостаточно темные, чтобы понравиться вам. В вашем понимании Блайт совсем не такая, какой должна быть настоящая леди, не так ли? От вас она унаследовала только одно: временами Блайт тоже может так пронзительно кричать.
      – Как вы смеете?! Немедленно оставьте меня в покое!
      – Я справедливый человек, Нана. По правде говоря, я должен ненавидеть вас всей своей душой, но мне хочется все-таки узнать вас получше. – Зеленые глаза Рейдера озорно блеснули. – Я очень великодушен и непременно прослежу за тем, чтобы вам обеспечили надлежащий уход. Кстати, у нас есть специалист по таким делам, своего рода сиделка.
      С этими словами Рейдер направился к двери и подозвал к себе Вилли. Немного пошептавшись, они вернулись к кровати. Увидев, кого к ней привели, Нана ахнула.
      – Неужели вы хотите сказать, что… – она натянула одеяло до самого подбородка.
      – О да, – закивал головой Рейдер. – Вилли сам инвалид и прекрасно понимает людей, которые находятся в таком состоянии, как вы. Не так ли, Вилли?
      Для убедительности старина Вилли пару раз стукнул о кровать деревянной ногой.
      – Да, у меня большой личный опыт в таких делах.
      – Нет! Я этого не вынесу, вы слышите! – закричала Нана вслед удаляющемуся Рейдеру. – Я хочу видеть Блайт. Безобразие! Немедленно уберите его отсюда! Я не желаю, чтобы меня оскорбляли в моем собственном доме! Как вы смеете?!
      Рейдер проигнорировал эти гневные выкрики, но, прежде чем выйти за дверь, почтительно кивнул старой леди. Когда он появился в коридоре с очень довольным видом, Бастиан просто сгорал от любопытства. Но его вопрос был прерван новым воплем Наны.
      – Не прикасайся ко мне, ты, грязное животное! Помогите! О! Бла-а… – крик внезапно оборвался.
      Выждав некоторое время, Рейдер удовлетворенно почесал грудь, затем вместе с остальными направился прочь от этой проклятой комнаты. Навстречу им торопливо шла Блайт.
      – Что происходит? Могу поклясться, я слышала крики Наны.
      – О, Вилли позаботится о ней. Он сам вызвался помочь, понимая, каково быть инвалидом.
      – И Нана с удовольствием приняла его помощь? – удивилась Блайт.
      Все дружно закивали, заявив в один голос, что Нана и Вилли – два сапога пара.
      – Знаете, – поспешил сменить тему разговора Бастиан, – я еще не завтракал. Клянусь, даже здесь пахнет кофе, приготовленным Франко.
      – Но Нана и Вилли?.. Ты уверен, Рейдер?
      – Абсолютно. У тебя и без нее полно дел.
      С этими словами Рейдер обнял Блайт за талию и повел в их комнату, а остальные отправились вниз завтракать. В спальне он страстно поцеловал Блайт, отметая все мысли о Нане и заставляя ее голову сладко кружиться.
      «Да, – беспомощно признала Блайт, – у меня полно дел и без бабушки».

* * *

      Следующие несколько дней оказались очень хлопотными для всех обитателей особняка Вулрич-Прескотт.
      Рейдер и Бастиан нашли покупателя ценного груза «Гурмана» и наконец-то освободили трюмы «Виндрейдера» от некоторых залежалых товаров. После ремонта обоих кораблей встал также вопрос, что делать с «Гурманом».
      Блайт хлопотала по дому, частенько наведываясь в магазин, чтобы помочь расставить новые товары. Франко хозяйничал на кухне, а Вилли добросовестно выполнял роль сиделки. Ричард буквально разрывался на части, помогая Блайт в магазине и защищая добродетель Лиззи от посягательств товарищей. Харри и Альфонс открыли на третьем этаже дома Вулричей нечто вроде ателье, решив в первую очередь пополнить гардероб Блайт.
      Уолтер настоял на том, чтобы Блайт и Рейдер считали особняк Вулричей своим домом: ведь все равно рано или поздно он будет принадлежать Блайт, как законной наследнице. К ужасу миссис Дорнли, подобное предложение было сделано Бастиану и остальным. Однако моряки хотя и появлялись здесь, когда им заблагорассудится, все же отклонили столь великодушное предложение. Это вызвало у экономки огромное облегчение. Большинство из них предпочитали спать на корабле, а вечера проводить в портовой части города, где в изобилии было то, чего недоставало в доме Вулричей – пиво и портовые шлюхи.
      Время от времени в доме появлялись посетители. Симмонс, например, несказанно удивил миссис Дорнли, самолично доставив заказ. Для команды «Виндрейдера» были установлены жесткие правила: не приходить позже десяти вечера и вдрызг пьяными. Рейдер также приказал парням отдраить до блеска полы в особняке. Парни тут же с энтузиазмом принялись за дело, не видя особой разницы между палубой и полом.
      Уолтер искренне радовался присутствию в доме Блайт и ее мужа. Наблюдая за ними, он убедился, что молодые люди действительно любят друг друга, подтверждая это нежными взглядами и жестами. Одной Нане жилось несладко в новых условиях. Подозрения Рейдера в конце концов подтвердились: ноги старой леди оказались далеко не безжизненными. Вилли убедился в этом, приложив к ним слишком горячую бутылку с водой. Разумеется, Нана тут же отдернула ноги!
      Однажды Вилли появился в гостиной и заявил: – Эта ваша Нана требует к себе священника. – В его глазах искрился смех. Когда Блайт, схватив накидку, бросилась за преподобным Уорреном, Вилли повернулся к Рейдеру: – Думаю, сейчас мы станем свидетелями чудесного исцеления.
      Священник пробыл у Наны Вулрич примерно полчаса. После этого старушка появилась из дверей спальни на своих собственных ногах. Блайт радостно обняла бабушку, а Рейдер и Вилли, переглянувшись, в один голос заявили, что это настоящее чудо. К счастью, физическое исцеление Наны сопровождалось улучшением ее характера. Она была очень довольна тем, что особняк не утратил прежней элегантности и что к Уолтеру наконец вернулся разум.

* * *

      Весть о замужестве Блайт Вулрич быстро распространилась по Филадельфии. Все только и говорили о том, что в магазине Вулричей появились новые товары, что капитан Гидеон Прескотт вроде бы родом из Чарлстона и что он вложил свои средства в торговую компанию Вулричей, оплатил все их долги, выкупил все закладные и заново обставил дом. Ходили слухи, что муж Блайт – очень опытный предприниматель, никогда не упускающий своей выгоды и не позволяющий обманывать себя. С его легкой руки компания превратилась в акционерное общество и расширилась за счет пайщиков. Правда, никто в Филадельфии как-то не задумывался, почему многие пайщики носят весьма странные фамилии: мистер Шарки, мистер Единственный Зуб…
      Когда Блайт со своим капитаном появлялись на людях, все головы поворачивались в направлении этой красивой пары. Никто не придавал серьезного значения слухам о том, что все их богатства награблены, а доброе имя капитана добыто обманным путем. Миссис Дорнли также немало способствовала поднятию престижа дома Вулричей-Прескотт, рассказывая о том, что теперь у них готовит шикарные обеды настоящий повар-француз. Самые злостные сплетницы, всем известные кумушки Дора Франкел и Бьюла Хендерсон, любопытства ради зашли в магазин Вулричей и были поражены изобилием товаров. Вскоре на чету Прескоттов со всех сторон посыпались приглашения на светские рауты. Вне всяких сомнений, процветающий бизнес способен открыть любые двери и сделать приветливыми любые лица.

* * *

      Впрочем, это нисколько не относилось к Невиллу Карсону. Он вовсе не собирался быть приветливым ни с Блайт Вулрич, ни с ее мужем. Подумать только, высшее общество Филадельфии, упорно не желавшее принимать его в свой круг, сейчас распахнуло свои объятия чете Прескоттов! Ладно, допустим, Блайт Вулрич они знают давно, она из знатной семьи, но почему так радушно приняли Гидеона Прескотта?!
      Карсон весь клокотал от ярости еще и по другой причине: все долги Вулричей оплачены, закладные выкуплены. Он с содроганием посмотрел на изящную подпись Гидеона Прескотта, красующуюся на принесенных сегодня банкиром бумагах. Черт побери! Ни Уолтер Вулрич, ни этот Прескотт не соизволили лично нанести ему визит. Карсону пришлось отдать документы рассыльному, какому-то мальчику на побегушках!
      Все презирают и ненавидят его! Ну, ничего, он еще себя покажет! Докажет всем, что с Невиллом Карсоном шутки плохи! Найдет способ заставить их заплатить за все унижения, уничтожив эту ненавистную компанию Вулричей-Прескоттов!
      – Дикки! – заорал Карсон и, тяжело дыша, уставился на дверь. – Где тебя черти носят?! – Выглянув в коридор и заметив запыхавшегося служащего, он за шиворот втащил его в кабинет. – Я хочу знать все: что они продают, что покупают, сколько вкладывают в банк. Следи за каждым их движением! Не спускай глаз с кораблей, особенно с «Гурмана». Сообщай мне, куда и когда они отправляют груз. Потому что я…
      – Н-но, мистер Карсон, – заикаясь, проговорил Дикки. – Я один со всем этим не справлюсь!
      – Конечно же нет, болван! – презрительно бросил Карсон. – Найми мальчишек в доках – тех, кто уже работал на нас. Скажи, что я хорошо заплачу за нужную мне информацию. А потом мне понадобятся сильные парни. – В его глазах зажегся мстительный огонек. – Я собираюсь уничтожить компанию Вулричей!

ГЛАВА 25