— Ясно, — грустно кивнул Анатолий, — требую немедленно известить наши пограничные власти.

— Все уже сделано, — заверил его Вяюрюнен, — сейчас вас покормят. Можете отдыхать и приводить себя в порядок, а перед ужином с вами должен поговорить следователь.

— Это еще с какой стати? — насторожился Анатолий.

— Вы же нарушили нашу границу, уже забыли? — подчеркнуто официально сказал капитан.

— А эти? — Анатолий постучал по стенке номера Сандры.

— Их ждет то же самое, — убежденно сказал финский пограничник.

— Иди ты на… — донеслось из-за стенки.

— Хорошо по-русски шпарит, — посетовал Микко. Их оружие заперли в ящик, капитан спрятал ключ себе в карман. Пришел солдат с подносом, принес несколько тарелок под колпаками, чашки, ложки, вилки и даже столовые ножи. Потом принес банку кофе, коробку печенья и несколько пластиковых бутылок с водой.

— Если хотите разогреть что-то, здесь есть это, — финн кивнул на микроволновую печку, и пожелал приятного аппетита.

Оба финна — офицер и сопровождающий его солдат — вышли, щелкнул замок, а потом послышалось, как вставили ключ в замочную скважину двери соседнего номера. Давыдов прямо в одежде повалился на кровать. До сих пор он держался, а теперь от отчаяния просто хотелось выть. Не хватило десятка минут, даже пяти, чтобы найти и уничтожить эту чертову ленту! Анатолий попробовал собраться, твердил себе о том, что безвыходных положений не бывает, но, сколько ни бился, не мог придумать ничего стоящего. Разве что проломить стенку и пробраться в соседний помер. Только черта лысого ему дадут это сделать. Со всех сторон охрана. В довершение ко всему кто-то принялся расхаживать по чердаку, стерегли их основательно.

— Есть будешь? — спросил Микко.

— Неохота, — отозвался майор. Он водрузил ноги в унтах на спинку кровати и принялся любоваться сеткой из трещин в краске на потолке.

— Нужно поесть, — настоятельно сказал Хютенен, он всей душой сочувствовал офицеру, но с высоты прожитых лет знал, что переживать поражение всегда трудно, особенно военному человеку, помнил, как пришлось ему самому в конце войны. Но Микко хорошо знал: время все лечит. Чтобы чем-то отвлечь офицера, он решил его занять обыденными делами.

— Толя, ты хоть мне разогрей, а то я этими новомодными штучками пользоваться не умею. К старости накопил всяких гастритов и ревматизмов, теперь приходится есть по часам, — слукавил егерь. Здоровье его было отменным.

— Да, конечно, — вскочил Анатолий. Он снял накрывающую поднос тряпицу и посмотрел, чем их собирались потчевать. После недельного сидения на консервах от вида и запаха нормальной еды у него засосало под ложечкой.

— Ладно, давайте перекусим.

— Вот и ладно, — с чувством удовлетворения заметил финн, — в конце концов, пусть теперь дипломаты шпаги скрестят, не все им даром жировать на бюджетные деньги.

— Вряд ли у них что-нибудь выйдет, но будем надеяться, — сказал майор и стал рассматривать посуду. Его семейство собиралось с тринадцатой зарплаты приобрести «микроволновку», и он уже заблаговременно изучил все особенности эксплуатации данного вида бытовой техники. Посуда была керамической, без металлизированных окантовок, и вполне годилась для разогрева пищи в СВЧ-печке. Анатолий установил тарелки на стеклянный круглый поддон и набрал на панели управления время разогрева. Хютенен тем временем включил телевизор и прошелся по каналам. Почти на всех экран показывал черно-белую дергающуюся рябь, как бывает при отсутствии трансляции, кроме одного, на котором в режиме бегущего текста шли непрерывным потоком новости.

— Смотреть нечего, у них до обеда перерыв, как у нас при Союзе, — сообщил Микко, — что и правильно, днем нужно учиться и работать, а не в ящик пялиться. Кино, что ли, поставить?

Егерь взял с полки первую попавшуюся кассету и воткнул в окошко «видика». Плейер с нежным шелестом проглотил «подношение». Микко нажал кнопку «play» и поставил телевизор в режим приема сигнала от «видика». Побежали какие-то титры, потом на экране появились находчивый мышонок и его заклятый враг кот. Егерь решил оставить мультик. С его точки зрения, он как раз подходил для поднятия настроения, но тут по экрану пошла рябь белыми горизонтальными полосами.

— Толь, глянь! Только что все было отлично, а теперь помеха пошла, — сказал егерь, продолжая осуществлять тактику поддержания майора в озадаченном состоянии.

Анатолий бросил взгляд на экран и наметанным глазом сразу определил причину происходящего.

— Это не помеха. Скорее всего, пленку поцарапало или зажевало, — майор остановил просмотр и извлек кассету из плейера. Он нажал рычажок и сдвинул вбок крышку кассеты, — так и есть: пленка «жеваная». Кассета до боли напоминала применявшуюся в стримере, только та была меньше, а пленка — уже. Такая же пластиковая пленка, только на этой записаны «Том и Джерри», а на той — важная информация.

— Лучше кассету сменить, чтобы головку не портить, — сказал Анатолий и засунул кассету в ее коробку. На обратной стороне коробки были в картинках изображены правила обращения с ней, в числе предостережений значилось и требование беречь кассету от воздействия магнитных полей. Давыдова как током шарахнуло, даже спина вспотела. «Информацию можно стереть, размагнитить пленку», — мелькнуло в голове у Анатолия. Нужен только мощный источник магнитного поля или электромагнитного. Где же его взять? Сварочного аппарата, трансформатора, которые обладают требуемыми свойствами, и обозримых окрестностях не наблюдалось. Анатолий вспомнил, что один из его бойцов в качестве Средства размагничивания кинескопов телевизоров использовал обычный дроссель от лампы дневного света. Как назло, в их номере, во всех светильниках были обычные лампочки накаливания. Стабилизатора напряжения у телевизора тоже не было: «телек» был из последних поколений и стабилизатор у него был встроенный. «Что бы такое взять?» — упорно думал Анатолий. В этот момент запищала СВЧ-печка.

— Толь, что это она? — спросил егерь.

— Пищит, что все разогрелось, — машинально ответил Анатолий, посмотрел на «микроволновку» и в следующий миг его лицо просияло. Он вынул из печки нагретые тарелки, торопливо отнес их на журнальный столик, потом повернулся к Хютенену и загадочно улыбнулся:

— Ничего, если мы чуть позже перекусим?

— А что такое?

— Мысль одна подвернулась, может, все еще и не так плохо, — ответил майор.

— В каком смысле? Ты это о чем?

Анатолий подошел к старику почти вплотную и шепотом произнес:

— Я о магнитной ленте, только тихо, она понимает по-русски, а стенки здесь довольно тонкие.

— И что? — спросил егерь.

— Т-с-с!

Давыдов отключил печь от сети, и, вооружившись столовым ножом вместо отвертки, принялся снимать с нее кожух. Егерь сел рядом и принялся наблюдать за его работой. За стенкой раздалось гудение такой же, как у них, СВЧ-печки, а потом звяканье вилки и ножа о тарелку. Сандра безмятежно завтракала. Из прочитанного о «микроволновках» Давыдов знал, что любая из них имеет блокировку включения излучения при открытой дверце. Он снял кожух и быстро «вычислил» нужный датчик. Конструкторы фирмы-изготовителя и предположить не могли, что найдется такой идиот, который будет специально его «закорачивать». Анатолий зачистил изоляцию и замкнул провода, идущие к датчику. Собрал печку, водрузил ее на прежнее место. Потом принес кассету, которую они только что вставляли в «видик» и положил ее в метре от СВЧ. Включил микроволновку на десять секунд. После того как печь отработала, Анатолий вставил эту кассету в видеоплейер и включил его. На экране телевизора мелькнул кусочек изображения, а потом пошла такая же рябь, как и при полном отсутствии сигнала. Получилось! Под воздействием излучения печки запись была безнадежно испорчена.

— И что? — спросил терпеливо ожидающий результата Микко. Затея Анатолия была старику все еще не очень ясна. Анатолий шепотом объяснил, в чем дело.

— А через стенку получится? — насторожился Хютенен.

— Нужно подождать, пока она на кровать уляжется, — заговорщицким тоном сказал майор, — чтобы наверняка размагнитилось.

Сандра поела, выпила кофе. Включила ТВ, поставила кассету с каким-то боевиком и плюхнулась на кровать. Смотреть фильм было можно, он шел на английском, а финский перевод осуществлялся субтитрами. Хотелось выкупаться, но девушка боялась, что придется снимать с руки драгоценную пленку. Оставить ее без присмотра, даже в охраняемом со всех сторон номере, она не решалась. Приходилось терпеть. Когда пленка окажется у консула, тогда можно будет расслабиться. Девушка отвернула рукав и принялась любоваться своим импровизированным браслетом. Несмотря на его невзрачный вид, он сулил обладателю очень многое, во всяком случае, блестящая карьера была теперь обеспечена. Жаль было Дика, чуть меньше — норвежцев, но… такова жизнь — выигрывает сильнейший. Сейчас было бы неплохо выпить, жаль, что в номере не было ни капли спиртного. Она подумала, что было бы неплохо сделать кофе, и собралась было вставать. Но в это время ее внимание привлек послышавшийся из-за стенки гул. Она удивленно прислушалась. Было похоже, что русские поставили на кровать СВЧ-печь и что-то в ней греют. «У них что, стола нет?» — удивилась девушка. В следующую секунду руку, на которую была намотана пленка, начало покалывать и жечь. Сандра с недоумением посмотрела на нее. Свернутая в кольца пленка вела себя, как и положено вести замкнутому контуру в сильном электромагнитном поле. Вдоль магнитной ленты промчалась голубая электрическая искра. Пленка вспыхнула, и от нее, как от бенгальского огня, полетели в разные стороны огненные искры. Запястье немилосердно жгло, и Сандра заорала от нестерпимой боли. Принялась тереть багровую полосу, а через минуту пришло понимание, что она лишилась всего. От ленты остались только свернувшиеся, спекшиеся от высокой температуры ошметки. Перемежая английские и русские ругательства, она принялась бить кулаками в стену. В замке ее номера провернулся ключ, и в открывшуюся дверь заглянул удивленный охранник. Он не успел ничего спросить у пленницы, за стеной что-то оглушительно взорвалось, из щели под дверью номера русских повалил удушливый дым.

Для гарантии воздействия на «объект» Анатолий установил время работы «микроволновки» на пять минут. Через три они услышали женский вопль.

— Чего она так орет? — удивился Микко.

— Не знаю, — пожал плечами Анатолий, — может, выключить?

Выключить он не успел. Печка на такой режим эксплуатации рассчитана не была. Не исключено, что Анатолий что-то напортачил, пока переделывал ее в «гиперболоид». Внутри корпуса что-то коротнуло, из-под обшивки посыпались искры, а в следующий миг печка взорвалась. Ее останки тут же вспыхнули. Повалил дым, воняющий сгоревшей электроникой.

— Ого, — только и сказал остолбеневший от изумления егерь.

Давыдов сообразил быстрее, он схватил одеяло и накрыл им пылающую «микроволновку». Одеяло прогорело насквозь, и костер загорелся с новой силой. Теперь в тушении принял участие егерь. Он отвинтил колпачок с пластиковой бутылки и принялся тушить пламя водой. В следующий момент он со сдавленным криком полетел в сторону, получив хороший удар тока. Микко грохнулся на пол и принялся выражаться с несвойственной скандинавам несдержанностью, сжимая при этом злополучную емкость в руке. Пальцы, сомкнутые вокруг бутылки, мелко дрожали. Давыдов выдернул из розетки вилку, закутал то, что осталось от печки, в два одеяла и скачками поволок сверток в умывальник. Там он закинул дымящийся сверток в душевую кабинку, открыл воду и принялся старательно поливать его из разбрызгивателя. Дверь открылась, и финские пограничники принялись поливать кровать и сидящего на полу егеря из гостиничного огнетушителя. Дебош удался!

Когда к гостинице прибыл американский консул, возле нее стояли «скорая помощь» и пожарная машина. Выбравшаяся с русской территории летчица билась в истерике, показывая всем какую-то кучку пепла, а врач колол ей в руку успокоительное. Добиться от нее каких-либо объяснений о том, что произошло, консулу не удалось. Американка настойчиво причитала, что все пропало и все было напрасным.

Давыдова и Микко заперли в камере местного полицейского участка. Удобства в ней были примерно те же, что и в гостинице, но предусмотрительные хозяева не оставили им ни одного электроприбора. Даже лампочки под потолком, и то не было. А у егеря отобрали спички и сигареты. Перед водворением в камеру исследователей электромагнитных волн капитан Вяюрюнен украдкой сунул майору в руку какой-то бумажный пакетик. Склонившись к уху Давыдова, он прошептал:

— Американская гостья забыла это у себя в номере, по-моему, это ваше.

Когда финн ушел, Анатолий развернул бумажку, на ладонь ему высыпались скрученные остатки магнитной ленты.

Разбирательство длилось около недели, после чего за ними приехали представители российских властей. Майора и егеря усадили в салон «ГАЗели» с задернутыми шторами, финны вернули русским оружие и личные вещи. Анатолий приветливо помахал провожавшему их капитану-пограничнику. Но тот демонстративно смотрел в сторону, и только в глазах у него мелькнуло что-то, похожее на улыбку.

ВМЕСТО ЭПИЛОГА.

За «выдающиеся заслуги» в руководстве операцией по прикрытию госграницы полковника Ипатова обязали возместить весь ущерб, причиненный прорывом нарушителей на сопредельную территорию. Финская сторона включила в него расходы по ремонту гостиничного номера, перевозке егеря и Давыдова и их имущества в Россию, и, конечно же, стоимость СВЧ-печки. Сумма получилась внушительной. Григорий Сергеевич платить не хотел, считал себя абсолютно не причастным к происшедшим событиям и стал настоятельно требовать возмещения хотя бы части суммы за счет основных виновников. Он явился в штаб части, в которой Давыдов проходил службу, и выложил на стол подполковника Свинцова материалы расследования. Яков Алексеевич их внимательно изучил и спросил, попыхивая трубкой:

— Ну, и что вы от нас-то хотите?

— Как что? Хочу, чтобы ваш этот, как его, Давыдов, возместил стоимость причиненного им ущерба, — возмущенно ответил Ипатов.

— А вы знаете, для чего ему пришлось все это устроить?

— Какая разница — для чего, главное — все это его работа! Он натворил, а я платить буду? Вызовите его сюда! — Ипатов принялся нервно измерять кабинет шагами. Свинцов молча наблюдал за его перемещениями, не переставая попыхивать своей трубкой.

— Я жду! — спесиво напомнил пограничный босс начальнику штаба.

— Вижу, — кивнул тот, продолжая спокойно курить, — у вас случайно ноги не болят?

— Нет, а что? — удивился Григорий Сергеевич.

— Ну и валите, в таком случае, отсюда, сами знаете куда!

— Вы мне за это ответите, — истерично взвизгнул Ипатов.

— Всегда к вашим услугам, — в полном соответствии с дуэльным кодексом ответил ему Свинцов.

— Где я могу найти этого майора?

— Все там же. Он опять на Север уехал, как раз в те места, связь чинить. Можете его там поискать, если хотите.

Накануне Нового года Давыдов с супругой в центральном универмаге Петрозаводска, носящем символичное наименование «Карелия», выбирали СВЧ-печку для домашней кухни. Только что в части выдали ЕДВ[78], и жена твердо заявила, что, поскольку с квартальной премии был произведен «ап грейд»[79] домашнего компьютера, она имеет полное право истратить «тринадцатую» на покупку микроволновой печки. Продавец отдела бытовой электроники уточнил, в какую сумму они рассчитывают уложиться, а потом начал предлагать различные модели. Выбор был большой. Но характеристики, соответствующие выдвинутым супругой майора требованиям к изделию, имели всего три модели.

— Берите вот эту, — предложил продавец, показывая семейству Давыдовых печку, точь-в-точь такую, как та, что стояла в номере финской гостиницы.

— Лучше посмотрим какую-нибудь другую или хотя бы другого цвета, — хмуро сказал Анатолий.

— Что вы? Видели бы вы, как она готовит!

— Видели бы вы, как она взрывается! — возразил Давыдов.

Примечания