Да, для России такая "программа" имеет глубокое значение, ибо в ней с давних пор государственная власть имела самый жесткий и всепроникающий характер. И это было, в свою очередь, неизбежным, поскольку России присуща стихия свободы, таящая в себе грозную опасность. Мое утверждение многим покажется неосновательным, поскольку прямо-таки господствуют представления, порожденные поверхностным сравнением России с Западом,- сравнением, ведущим к полному отрицанию наличия свободы в российском бытии. Целесообразно в связи с этим прислушаться к размышлениям Н.А.Бердяева, который более, чем кто-либо, заслуживает титула "философ свободы".
      "Россия,- писал он,- страна безграничной свободы духа..." и противополагал эту "внутреннюю свободу русского народа... внутренней несвободе западных народов, их порабощенности внешним. В русском народе поистине есть свобода духа, которая дается лишь тому, кто не слишком поглощен жаждой земной прибыли и земного благоустройства. Россия - страна бытовой свободы (это уже другая сторона проблемы.- В.К.), неведомой передовым народам Запада, закрепощенным мещанскими нормами".
      Конечно же, Бердяев тут же говорит и о том, что в России нет политической и экономической свобод, которые присущи Западу. Но суть дела в том, что эти "свободы" подразумевают достаточно твердо определенные "правила", "нормы", "границы", между тем как и духовная, и бытовая свобода в России именно, по слову Бердяева, "безгранична"; это, пользуясь давно сложившимся определением, даже уже не свобода, а воля. И она порождает роковую опасность: одна за другой разражались в России неведомые, в сущности, Западу глобальные "вольницы" - болотниковщина, разинщина, пугачевщина, махновщина, антоновщина и т.п. Для этого было достаточно любого ослабления государственной власти.
      Поэтому не столь уж разумны сетования на "деспотизм" государства в России. А вместе с тем закономерен и даже неизбежен сложившийся в стране своего рода противовес государственному давлению - интеллигенция.
      Еще не столь давно интеллигенцию восхваляли именно за ее сопротивление государственной власти; ныне же ее чаще всего за это же и проклинают. И сама возможность такой кардинальной смены оценок непреложно говорит о том, что феномен интеллигенции по-настоящему не понят. В соотношении народ ("чрезмерно" вольный) - государство (соответственно слишком деспотичное) интеллигенция ("ответ" на давление государства) роль последней так или иначе выясняется. И вполне понятно, что этот противовес государству не мог и не может быть суммой одиночек; перед нами всегда партии (пусть в малой степени оформленные). И, отказываясь от сопротивления власти, интеллигенция становится попросту ненужной, как не нужна она на Западе.
      РОССИЙСКАЯ ЦИВИЛИЗАЦИЯ:
      СПЕЦИФИКА И ПРОБЛЕМЫ132
      (1998)
      Характеристику российской цивилизации уместно начать с географических условий в самом широком смысле этого слова, поскольку это все-таки подоснова существования любого общества. При этом важно учитывать, что географические условия, а также геополитические условия России очень резко отличаются от так называемых высокоразвитых стран. В принципе Россия уникальна. Есть только один континент, вернее одна большая страна, которая совпадает в географическом плане с Россией,- это Канада, и то только в некоторых моментах. Да, это территория в 3000 км, которая простирается с юга на север, заходя за Полярный круг. Но в отличие от России в Канаде 90% населения сосредоточено на узкой полоске в 200-300 км севернее границы Соединенных Штатов, а остальная территория используется, в сущности, избирательно, т.е. там построены некоторые гидроэлектростанции, добываются полезные ископаемые, ведется большое лесное хозяйство, что предполагает, как правило, лишь сезонное пребывание людей, а народ живет гораздо южнее. У нас же по основным своим географическим условиям (это зависит и от тех широт, в которых расположена Россия и от того, что в России континентальный климат) положение в целом ряде отношений качественно хуже, чем в основных высокоразвитых странах.
      Начать с того, что с учетом географических поясов (с севера на юг) сельскохозяйственный сезон на территории России длится от 4 до 6 месяцев. Это май - август или с середины апреля до середины сентября. В то время как во всех основных высокоразвитых странах этот сезон превышает 8 месяцев, доходя до 10 и даже больше. Уже одно это крайне резко снижает возможности сельского хозяйства, которое является основой самого существования людей. И поэтому на протяжении всей своей истории Россия была, конечно же, менее обеспечена продовольствием и другими материальными благами в сравнении с любой из стран, которые сейчас являются высокоразвитыми. В этой связи один малоизвестный, но проницательный мыслитель как-то хорошо сказал, что в принципе на той территории, на которой расположена Россия, вообще не должно было возникнуть великой державы. То есть, то, что она возникла, своего рода исключение из правил.
      В связи с этим необходимо отметить, что люди - сейчас таких очень много, можно сказать, миллионы,- обработанные неосновательной, фальшивой пропагандой, требуют, чтобы Россия была такой же плодоносящей страной, как, допустим, страны Западной Европы, Япония и Соединенные Штаты, и это требование является типичным проявлением русского экстремизма, потому что в принципе этого сделать нельзя. При всех условиях мы всегда будем с точки зрения материальных благ отставать от этих стран. Но не менее важно другое: Россия - континентальная страна. Все же основные высокоразвитые страны находятся в океанической зоне. Это, прежде всего, дает им чрезвычайно дешевые средства транспорта и воздействует на климат.
      В России жестокие морозы зимой и страшный зной летом вполне возможны, в то время как в этих странах более умеренный климат. Наша нефть, основные запасы которой сосредоточены в Западной Сибири и поэтому нам приходится перекачивать эту нефть по суше 5 тысяч километров, не может иметь равных условий с нефтью других нефтедобывающих стран. Сейчас, между прочим, огромное количество нефти добывается в Великобритании и Норвегии, но это стоящие в море нефтяные вышки, к которым просто подходят танкеры по точно рассчитанному графику.
      Поэтому все призывы к тому, чтобы мы развивались по западной модели и при которых игнорируется глубочайшее, цивилизационное отличие России, кажутся несерьезными. Поэтому Россия не может войти на равных в так называемое мировое сообщество (с экономической точки зрения), не может участвовать на равных условиях на мировом рынке. Если даже и возможны такого рода процессы, они одновременно будут сопровождаться снижением уровня жизни народа.
      В книге одного крупного американского специалиста по градостроительству указывается такой факт: по достаточно точным данным, в нашей стране на душу населения приходится 15 кв. м жилой площади, а в Соединенных Штатах эта цифра в три с лишним раза больше - 49 кв. м на душу населения. Это конечно выглядит как неслыханное превосходство, но при этом, более 90% американских домов построены из картона, поскольку это позволяют климатические условия. Многие видели, например, по телевидению сцены разрушения во время урагана американских домов и только теперь, быть может, осознают, что это действительно картонные стены, которые очень плохо противостоят даже не очень сильному урагану. У нас при урагане срываются крыши (ураганы бывают даже в Центральной России), а там - дома гибнут. Но в то же время такое гигантское преимущество в цене строительства, не говоря уже о том, что эти дома в лучшем случае отапливаются кондиционером, который конечно в условиях российских морозов абсолютно непригоден.
      Я очертил некоторые географические и геополитические условия, потому что противопоставление океанической и континентальной цивилизаций - это, конечно, уже не только собственно географические условия, это геополитические условия, т.е. по ним выстраивается историческая жизнь страны. И если иметь в виду эти географические и геополитические условия, в которых пришлось существовать в течение тысячелетия России, несостоятельны призывы повысить уровень жизни до высокоразвитых стран. На мой взгляд, совершенно неосновательны утверждения, что более низкий уровень жизни объясняется политическим строем страны.
      Россия сама по себе, как своего рода субконтинент, входящий в огромный континент Евразии, совершенно самостоятельное явление. Это гигантская территория от Карпат до Тихого океана... Сейчас Украина и Белоруссия оказались в роли самостоятельных государств, это уже когда-то было, в продолжение четырех веков после монгольского нашествия и именно поэтому возникли собственно украинский и белорусский народ, но этнографами и филологами доказано, что до монгольского нашествия язык и основные черты быта были едиными от Белого моря до Черного.
      Россия как огромный субконтинент безусловно представляет собой глубоко своеобразное явление, т.е. его нельзя отнести по-настоящему ни к Европе, если брать в особенности Западную Европу, ни к Азии, если брать основные, наиболее культурно развитые страны Азии, располагающиеся в ее южной части. Когда говорят о евразийской сущности России, я бы хотел подчеркнуть - не европо-азиатской, а евразийской - это слово очень хорошо оттеняет различие: не Европа + Азия, а Евразийский субконтинент; это не соединение каких-то европейских и азиатских черт - это нечто третье, нечто иное. В основе российской цивилизации, конечно, лежат, с одной стороны, какие-то европейские черты, с другой - азиатские, но за многовековое развитие этого субконтинента выработалось совершенно особенное явление, которое никак нельзя свести ни к Европе, ни к Азии. У меня только что вышла книга "Судьба России: вчера, сегодня, завтра", я там постарался с особой определенностью сказать о том, что собственно евразийский народ (т.е. сочетающий в себе, причем не просто приплюсовывающий европейские и азиатские черты, а на основе этого, если угодно, симбиоза выработавшийся уже в совершенно самостоятельное явление) - это русский народ, который действительно изначально существовал в теснейшей связи с европейцами; это выразилось хотя бы в том, что европейцы-скандинавы играли огромную роль в создании Русского государства.
      С другой стороны, русский народ развивался в теснейшей связи с Азией. Это выразилось хотя бы в том, что определенное время вся южная и срединная Русь входила в состав Хазарского каганата, т.е. каганата, создавшегося в Азии. В результате того, что с самого начала русские находились как бы на меже Европы и Азии, европейских и азиатских народов, русский народ стал именно евразийским народом, но я повторяю - это единственный народ, потому что другие народы, которые находятся западнее русского или восточнее русского, были и, в сущности, есть европейские и азиатские народы. И как только они выходят из того магнитного поля, в котором стержневую роль играет русский народ, они снова превращаются в европейские и азиатские.
      Недавно один из известных грузинских публицистов, живущий, правда, в Соединенных Штатах, Мэлор Стуруа опубликовал в журнале "Дружба народов" статью, где прямо сказал, что мечты об обретении Грузией независимости, в результате которой она станет европейским государством, на самом деле обернулись тем, что на следующий же день Грузия превратилась в Азию, а "азиатский Париж" - Тбилиси стал обычным азиатским городом. Действительно, выйдя из этого магнитного поля, Грузия превращается в небольшое азиатское государство (если она будет существовать). Точно так же Литва, допустим, превращается в такое, находящееся на задворках Европы, именно европейское государство. Это очень важно иметь в виду, потому что люди, которые бездумно подходят к понятию евразийства, пытаются трактовать это понятие так: русские + тюрки или русские + финно-угры. Это неверно. Все эти народы, если мы возьмем западные оконечности, допустим, 3 балтийских народа, молдаване и даже украинцы, выйдя из орбиты, где действует русский народ, превратятся в задворки Европы - задний двор Европы. Так, в сущности, пишет и Мэлор Стуруа: Грузия становится задним двором Азии, потому что она не может соперничать по своим цивилизационным качествам с крупнейшими государствами Азии, находящимися южнее и восточнее.
      И, кстати, совершенно особенная природа русского народа, выразилась в конце концов в таком "коллективном бессознательном", в том, что единственный народ, который на русском языке называется именем прилагательным - это русские, в то время как все другие народы от молдаван до чукчей называются именем существительным. Это не чье-то субъективное решение, а плод тысячелетнего развития русского языка, в развитии которого участвовали миллионы и миллионы людей; русский человек не задумывается над тем, почему он свой собственный народ называет именем прилагательным. Но в этом, я считаю, выразилось - конечно, очень сложным способом - осознание своей ключевой, своей стержневой роли на этом гигантском субконтиненте. Это, кстати, дало основание совершенно спокойно употреблять такие совершенно парадоксальные словосочетания, как русский татарин, русский грузин, русский еврей и т.д. Нигде этого нет, это именно русская черта, потому что можно, конечно, сказать американский поляк, американский немец, но слово "американский" не означает нации, оно означает место пребывания, т.е. территорию. А тут название одной нации присоединяется к названиям других, что, собственно говоря, абсурдно - как это может быть "русский татарин"? А тем не менее это действительно так. И кстати русский татарин Саин Булат, который был провозглашен царем всея Руси под именем Симеон, это ярчайший пример. На всех церемониях Иваном Грозным ему всегда отводилось второе место. А потом Иван Грозный (ну, это было своего рода карнавальное действо нашего знаменитого царя) присвоил себе титул "Иван князь Московский", а Саин Булату дал титул "Царь всея Руси". И таких примеров много.
      Обсуждая нашу тему, нельзя забывать, что именно в России потерпели крах две мощнейших армады - наполеоновская и гитлеровская. Других подобных мировых угроз и не было. Вот эта роль России в мировой истории настолько значительна, что все попытки принизить нашу страну просто нелепы. Я вовсе не хочу говорить о превосходстве русских. Это, кстати, совершенно неправильно, говорить о превосходстве. У каждого народа, как, впрочем, у каждого человека, есть свои достоинства и свои недостатки. Речь идет не о превосходстве, речь идет о том, что говорить о русской цивилизации как о чем-то второсортном, как о чем-то уступающем каким-то мировым вершинам, немыслимо, несерьезно. Человек, который пытается это делать, или недостаточно умен, или бесчестен.
      И второе. Опять-таки ограничусь немногими фактами. Возьму трех русских писателей: Достоевского, Толстого и Чехова. Эти писатели фактически определили все последующее развитие мировой литературы. Этого никто не может отрицать, более того, это признано бесчисленными авторитетами, т.е. очень многие крупнейшие писатели мира (кстати, и Запада и Востока) признавали так или иначе этих трех писателей своими непосредственными вдохновителями и учителями. И вот этих трех имен совершенно достаточно для того, чтобы утвердить опять-таки Россию именно как непревзойденную величину с точки зрения культуры. Я опять-таки повторяю, не превосходящую другие культуры: Запад и Восток дали не менее значительных писателей.
      Теперь уместно сказать о русском характере. Дело в том, что одной из черт русского характера является способность к самой жестокой самокритике. В этом отношении мы, пожалуй, превосходим кого угодно. Объясняется это, между прочим, и тем, что русские называют себя именем прилагательным, т.е. есть определенная неуверенность, поскольку русские предстают не столько как нация, сколько как некое скрепляющее огромный субконтинент начало. Это приводит к недостаточной, выражаясь модным сейчас термином, "идентичности", самоидентификации, в этом отношении русские очень резко отличаются и от англичан, и от немцев, и от французов, и от японцев, и от китайцев, и от индийцев и от кого хотите, т.е. есть такая национальная неопределенность, объясняемая, в частности, и тем, что поскольку русский народ играл такую роль, в его состав вошли представители самых разных этносов, которые размывались в нем, но вместе с тем, размывали и его. И поскольку русская самокритичность опирается на такую национальную размытость, она далеко не всегда приводит к плодотворным результатам.
      Скажем, самокритика какого-то уверенного в себе народа, неизбежно оказывает положительное воздействие, а русский самокритицизм нередко играет, в сущности, разрушительную роль. Можно часто столкнуться с русским человеком, который крайне отрицательно и даже презрительно отзывается о своем собственном народе. Но в то же время у этой неопределенности есть, конечно, и прекрасная черта - отсутствие самодовольства. В сущности, в этом отношении мы превосходим все другие народы, правда, это постоянно оборачивается "самоуничижением", отсутствием полноценного чувства собственного достоинства и т.п. Но в то же время есть удивительная терпимость, которая выразилась, например, в том, что фактически все народы, все этносы, которые жили на территории России с давних времен, так или иначе сохранились. Это поразительный факт, что на территории России до сего дня сохраняются этносы, которые на протяжении своей истории не превышали в своем количестве несколько тысяч, и даже нескольких сот человек! Например, тофалары или удэгейцы. Нет никаких оснований считать, что когда-то их было больше, чем сейчас.
      А посмотрите на карту Европы. Что такое Великобритания? Это страна бриттов. Естественно спросить - где же бритты? Это был очень талантливый, очень яркий народ, который тесно сотрудничал с древними римлянами, это был кельтский народ. Потом пришли англы - это было германское племя - они полностью стерли бриттов с лица земли. Или возьмите большую часть Германии - знаменитую Пруссию. Где пруссы? Это был самый культурный и самый мощный балтский народ. Нет никакого сомнения, что если б немцы тогда, в те далекие времена, перешли через Неман и через Двину и подчинили себе земли литовцев и латышей, в настоящее время никаких литовцев и латышей даже в помине не было, остались, быть может, только имена, названия территорий. И таких примеров множество, десятки. Взять, например, гасконцев, которые были едва ли не ярче, чем французы. Это и запечатлелось во всем известном образе Д'Артаньяна, который как бы превосходит друзей-французов по целому ряду качеств. А ближайшие родственники гасконцев - баски, которые до сих пор чуть ли не единственный народ, продолжающий вести кровавую борьбу за свое существование в Испании. И то он сохранился только потому, что обитал на окраине, в горной местности. Например, очень яркий народ бретонцев, который имел письменность с VIII века, живший на северо-западе Франции, был уничтожен почти полностью - особенно во время Французской революции.
      В России же ничего подобного нет. И я думаю, что если трезво подойти, то это объясняется не тем, что русские были такими уж гуманными, берегли эти народы, а просто в них не было этого, если хотите, агрессивного начала. И когда говорят, что Россия - тюрьма народов, можно с этим согласиться, но только при одном условии, что при этом Великобританию, Францию и Германию мы назовем кладбищами народов. Вот тогда это будет справедливо и покажет истинную суть дела. Так что же лучше: тюрьма или кладбище?
      Русский характер - уникальный этно-социальный феномен или идеологическая химера? В известном смысле в силу вот этой "размытости", которая заставляет называть себя именем прилагательным, это действительно в каком-то смысле химера. Но когда приходит какая-то трагическая опасность, русский народ подчас выступает не более энергично, чем некоторые другие народы. Хорошо, например, известно, что в Смутное время казанские татары сыграли немалую роль в восстановлении русской государственности. Или, например, что во время битвы под Москвой, под Волоколамском в числе 28 гвардейцев-панфиловцев, пусть отчасти легендарных, но тем не менее все-таки существовавших, было много казахов. И вообще это была дивизия генерала Панфилова, собранная в Казахстане. Это тоже интересно.
      Мне хочется привести рассуждение о русском народе в советское время, принадлежащее ярому антикоммунисту, совершенно нетерпимому, категорически несогласному - Михаилу Назарову. Это человек, который 20 с лишним лет пробыл в эмиграции, причем в эмиграцию он просто бежал из России, работал на радиостанции "Свобода", естественно, вел ярую антикоммунистическую пропаганду и от этого не собирается отказываться. Тем не менее, в одной из своих работ, вошедших в его книгу "Историософия Смутного времени" он написал следующее о том, что господствовало с 1917 по 1992 год в стране: "Необходимо увидеть в национал-большевизме - патриотизм, в покорности угнетению - терпеливость и жертвенность, в ханжестве - целомудрие и нравственный консерватизм, в коллективизме - соборность и даже в просоциалистических симпатиях стремление к справедливости и антибуржуазность, как отказ от преобладания материалистических целей в жизни". То есть он хотел сказать, что в этой, так сказать, коммунистической оболочке какие-то основные корневые моменты существования русской цивилизации, русской культуры сохранялись. Они, как полагает М. Назаров,- и в этом есть, конечно, глубокая правота,- искажались, целомудрие превращалось в ханжество, соборность в безличный коллективизм, это все правильно - но тем не менее, все это сохранялось.
      Есть люди, которые утверждают, что русский народ погиб; я, наоборот, склонен считать, что если бы, предположим, Февральская революция не потерпела бы крах через 8 месяцев, а стала бы каким-то длительным состоянием, произошло перенесение западных порядков, начиная с экономики и кончая идеологией в Россию - вполне возможно, что все то, о чем говорится вот в этом рассуждении Назарова, исчезло бы. То есть исчезла бы напрочь и соборность, и стремление к справедливости и прочее.
      Еще сто с лишним лет назад Константин Леонтьев говорил (известная его фраза, и ее очень широко рекламировали, чтобы показать какой это был нехороший человек), что Россию надо подморозить, чтобы она не гнила. Считается, что он имел в виду ужесточение самодержавия и церкви. На самом же деле, если взять все историософское наследие Леонтьева, станет ясно, что он имел в виду, что Россия будет "подморожена" именно социализмом, он об этом в конце жизни отчетливо писал. В том, что Россия пережила период такого достаточно жесткого или даже жестокого социализма, был, возможно, какой-то замысел истории.
      Что сказать о будущем? Конечно, сейчас положение крайне сложно, т.е. кризис в любой области, какую ни возьмешь, начиная от самых элементарных основ экономики и кончая самыми высшими областями культуры. Но должен прямо сказать, меня не очень беспокоят всякие политические, идеологические черты современности - Россия поднималась из таких страшных упадков - и в Смутное время, и после 1917 года. В те времена самые, что называется, прозорливые люди были убеждены, что Россия окончательно погибла, что она никогда не поднимется, тем не менее она поднималась, вставала из пепла. Именно, может быть, благодаря тому, что нет четко очерченного этноса - это, с одной стороны, конечно своего рода слабость, недостаток, даже, если хотите, что-то безобразное, но в то же время в этом есть необычайная живучесть. Нет такого определенного объекта, который можно разбить, но есть стихия, которая вроде бы подчиняется тому, что ей навязывают, но на самом деле остается сама собой.
      И меня беспокоит по-настоящему только экономика вот по какой причине. Экономика находилась в чудовищном состоянии с 1918 по 1922 год, почти перестала работать промышленность, да и сельское хозяйство было во многом разорено, а потом все-таки все поднялось. Но дело в том, что тогда была совершенно другая структура страны. Тогда примерно 80% людей кормили себя сами. Они сидели на земельных участках, в каких-то своих мастерских, обменивались своей деятельностью и могли выжить. То есть они зависели не от, выражаясь современным языком, инфраструктуры, а от собственных хозяйств. Кстати, в связи с этим можно вспомнить о блокаде Ленинграда. Как только она установилась, жизнь в городе спустилась на пещерный уровень, вплоть до людоедства. А попробуйте, блокируйте деревню, я имею в виду классическую деревню, ту, которая была 100 лет назад. Ну, не привезут из города какую-нибудь новинку, какой-нибудь граммофон, а так - ничего не изменится, жизнь будет порождать из себя жизнь. Сейчас же дело обстоит прямо противоположным образом. Сейчас 80, если не все 90 процентов населения страны целиком зависит от инфраструктуры, в которую включается и отопление (раньше оно было автономным), и водоснабжение, и средства транспорта (раньше по России было 40 миллионов лошадей, четыре человека сели, поехали, хватит всем куда-то поехать)... Ну и масса других вещей. Вот эта инфраструктура явно совершенно разрушается. Да, кроме того, инфраструктура, допустим, большого завода, на котором заняты десятки тысяч рабочих и они при нем кормятся, т.е. в широком смысле. Короче говоря, Россия к моменту так называемых реформ жила в рамках огромной инфраструктуры, а не на собственном подножном корму. И что это означает? Что при окончательном разрушении инфраструктуры (а оно идет беспрерывно, это разрушение) может получиться так, что страна просто чисто физически не выживет. Вот что меня действительно всерьез беспокоит, тревожит и даже ужасает. А не те политические и идеологические процессы, которые совершаются, потому что их можно все-таки скорректировать, и, думаю, для этого не потребуется уж очень грандиозных усилий.
      Что же касается того будущего, которое неизбежно, это все-таки восстановление и доминирование того, что можно назвать государственной экономикой. В России частная инициатива никогда не играла такой роли, не только после, но и до 1917 года. Очень характерно, на это редко обращают внимание, что, например, крупнейшие капиталисты, тем более банкиры, которые были в России, если не считать иностранцев, имевших здесь свои концессии, были, как правило старообрядцы, т.е. люди, не принадлежавшие к основной церкви страны. Старообрядцы, поскольку они некоторым образом дискредитировали господствующую православную церковь своим отступничеством, подвергались жестоким гонениям и в результате этого накопление капитала и вообще всякого рода материальная поддержка старообрядческого движения, в которое было вовлечено множество людей (по оптимальным подсчетам, порядка 2-3 миллионов человек) являлись служением Богу. Так вот у них, в отличие от православия, накопительство, именно накопительство, вообще работа с капиталом стала "богоугодным" делом.
      Многие исследователи русского старообрядчества доказывали, причем очень убедительно, что, как это ни странно, в конечном счете старообрядчество очень близко подошло к тому протестантизму, который, собственно, и способствовал созданию капитализма, как это прекрасно доказал Макс Вебер. Протестантизм был духовной основой капитализма, где действительно накопительство, всякого рода благоустройство, богатство, считались проявлением божественного расположения к данному человеку и действительно богоугодным делом. Православию это совершенно не было свойственно. И первые русские банкиры, Рябушинские, были правоверными старообрядцами, при этом трудно назвать православного банкира. Но вместе с тем совершенно ясно, что капитализм имел в России локальное значение. Все эти знаменитые семьи - Морозовы, Третьяковы, Алексеевы, из которых вышел великий режиссер Станиславский, Солодовниковы, Рябушинские - это все были старообрядческие семьи. И даже если к ним присоединялись люди, вышедшие из православной среды, как правило, получается так, что они в какой-то момент оказывались в теснейшей связи со старообрядцами. И совершенно ясно, что в России, во-первых, государство всегда играло определяющую роль в экономике, начиная с древнейших времен, при Петре I и позднее. И, во-вторых, русская промышленность могла существовать только благодаря очень строгому протекционизму, т.е. государственной поддержке. Это нисколько не противоречит тому, что иностранцам предоставлялись очень широкие права были и концессии, были и иностранные банки в России, но все это существовало под мощным контролем государства. И если государство упускало это из виду, это наносило ущерб. Потом приходилось принимать какие-то меры для того, чтобы иностранное проникновение, иностранное внедрение ограничить. Можно называть это как хотите: государственным капитализмом или социализмом.
      Когда сейчас заходит речь о социализме, неизбежно можно услышать: "А, он хочет повернуть нас назад!" Это нелепые крики, потому что повернуть назад невозможно ни при каких условиях. Еще древние греки осознали, что нельзя дважды войти в одну и ту же реку. Действительно, назад идти нельзя, надо идти вперед. Но это направление вперед должно соответствовать основному вектору развития. Наши экстремисты исходят из того, что мы должны жить как высокоразвитые страны, т.е. они хотят жить так, как живет лишь 15% населения Земли, а не так, как живут остальные 82%. Россия составляет всего 3? населения земного шара, так вот, все настаивают, что мы должны жить, как живут 15%, так называемый "золотой миллиард". В вышедшей в 1995 году книге Гайдара "Государство и эволюция" говорится откровенно, что большинство стран с рыночной экономикой гораздо беднее, чем Россия, живут гораздо хуже, чем мы. Это очевидный факт. Но не менее очевидно и то, что русский человек никогда не будет так истово работать, причем речь не об надрывных авралах, каких-то штурмах, как русские часто делают, а повседневно, в течение всей жизни, как некий робот. Именно так работают на Западе, поэтому они так живут. Это факт - они живут так, как работают. Это объясняется, кстати, вовсе не рыночной экономикой. Японцы и немцы и на самой заре своей истории работали все-таки значительно прилежнее, чем русские. Поэтому для того, чтобы мы жили так, как живут японцы и немцы, надо просто поселить здесь японцев и немцев и природу их перенести, климат их перенести и геополитическое положение, и протестанство, и религию, и т.д. Вот тогда мы действительно будем жить как немцы и японцы. Каждому понятно, что это совершенно абсурдная постановка вопроса, недостойная серьезно мыслящего человека.
      РОЖДЕНИЕ РОССИИ
      Создание русской государственности
      (конец VIII-IХ век)
      (1995)
      Я не могу считать свои знания о культурной. жизни Самары хоть сколько-нибудь полными, но и то, что мне известно, убеждает: журнал, издаваемый в прекрасном волжском городе, имеет все основания быть глубоко содержательным и своеобразным. И приветствуя от всей души рождение нового журнала, я хочу высказать ему только одно пожелание: как можно более щедро раскрыть на его страницах тот внушительный потенциал культуры и творчества, которым, без сомнения, обладает Самара, привлекая, конечно, в той или иной мере и культурные и творческие силы России в целом.