Современная электронная библиотека ModernLib.Net

Удар шаровой молнии

ModernLib.Net / Триллеры / Ковалев Анатолий / Удар шаровой молнии - Чтение (стр. 5)
Автор: Ковалев Анатолий
Жанр: Триллеры

 

 


Пришло письмо от отца. Письмо впервые адресовано ей, до этого он вел переписку исключительно с сыном. Папа просит у дочери прощения. Считает, что это из-за него она убежала из дому в двенадцать лет. Пишет, что хочет ее увидеть и поговорить. «Поздно, папаша, разговоры разговаривать!» – шептала она над кучкой пепла, оставшегося от письма. Но со дня на день он приедет, и ему, провинциалу, гражданину бывшей советской республики, конечно, не по карману питерская гостиница. Еще одна обуза! Нужны деньги! Как можно больше денег, чтобы к зиме не ходить с протянутой рукой! Она это уже проходила…

Глупая осечка с Вахом выбила почву из-под ног. Но к нему она больше не пойдет. Этот жирняк на нее дурно влияет. Он вовсе не упырь, как она о нем думала. Кажется, он похож на человека. В этом вся беда. Оказывается, внутри у нее существует тормоз. Вот так открытие!

Теперь на очереди нотариус. Она затеяла очень опасную игру. Пожалуй, самую опасную в своей жизни. Как говорится, пан или пропал. Юрий Анатольевич Нечаев родом из Литвы, старый приятель Дона. Баснословно богат, владеет целой сетью нотариальных контор в Питере и Прибалтике. Он знает, что Аида представляет интересы Дона в Северной Пальмире, и относится к ней с должным почтением. Это ей он позвонил в первую очередь и попросил избавить его от назойливого Майринга. «Парень хочет докопаться до истины, ищет приключений на свою задницу», – посмеялся он в телефонную трубку. По всей видимости, Донатас дал ей только положительные характеристики, иначе как объяснить, что Нечаев стал с ней советоваться по самым щекотливым вопросам. Нет, с каким юношей переспать сегодня ночью, тут ему советов не требуется, а вот, например, что делать с литовским компаньоном, который в последнее время выказывает непочтительность и даже строптивость, а кроме того, позволяет себе в его присутствии антирусские выпады? Она обещала переговорить с Доном. «Уж он-то его приструнит, будьте уверены». – «Спасибо, голубушка. У вас не голова, а кабинет министров!» Он оставил ей телефон испанского отеля на тот случай, если кто-нибудь из литовских друзей захочет с ним связаться.

Она позвонила ему вчера вечером и взволнованным голосом произнесла:

«Юрий Анатольевич, вам угрожает смертельная опасность! Наш общий друг советует вам перебраться с восточного побережья на южное. В Андалусии тоже можно неплохо отдохнуть». Она слышала в трубке его тяжелое, со свистом, дыхание. «Неужели этот мерзавец-компаньон!..» – начал кричать Нечаев, но она не дала ему докончить фразу. «Не волнуйтесь, Юрий Анатольевич. Я берусь сама все уладить, только для этого мне потребуется определенная сумма…» – «Сколько угодно, голубушка! Завтра же получите у моей супруги!» И на прощание она напомнила:

«Следуйте совету нашего общего друга. И приятного вам отдыха».

Дело сделано, и теперь поздно отступать. Жаль только, мало попросила, но большая сумма могла вызвать подозрение. А вот дальнейший ход событий непредсказуем. Она не знает, насколько старые приятели Дон и Нечаев сейчас завязаны деловыми отношениями. И как отразится ее блеф на их дальнейшей дружбе.

А вот в том, что Юрий Анатольевич по возвращении из Испании предпримет выпад против своего мерзавца-компаньона – сомневаться не приходится. В общем, без заварухи вряд ли обойдется.

Перед домом нотариуса она решила выкурить сигарету. Спустилась по ступенькам к реке. Заметила, что вода прибывает. С первых дней жизни в этом городе больше всего она боялась наводнений. Слишком уж много здесь воды, а она совсем не умеет плавать. Родилась, можно сказать, в степи.

Несмотря на конец июля, ночи стоят совсем не темные. Небо сегодня лилово-розовое, с неповторимыми мазками облаков, какие бывают только на Балтике. А вдали чернеет купол мечети с двумя минаретами. Надо бы сводить туда Патимат, чтобы помолилась. Она давно хочет, но одна боится заблудиться. А Родьке все некогда. Сначала он был занят своей поэтессой, а теперь ее поисками.

Аида резко обернулась к дому нотариуса. В окнах горел свет, и ей показалось, что на втором этаже мелькнул силуэт мужчины. Она на миг задумалась.

«У его жены любовник? Почему бы не поразвлечься бедной женщине? И мне нет до этого никакого дела».

Она бодрым шагом подошла к двери и нажала кнопку звонка…

* * *

Хозяйка оказалась на редкость приветливой и гостеприимной. Они сидели в огромной неуютной гостиной с пальмами и статуей Афродиты.

– Соображаем на троих, – пошутила Аида, смакуя коньяк и не забывая о характерном литовском акценте.

Деньги уже лежали у нее в сумочке, и она могла бы расслабиться, но играть – так играть до конца.

– Может, останетесь ночевать? – предложила Соня. – Уже поздно, а вы с такими деньгами.

Предложение показалось ей заманчивым. Такие женщины, как Соня, нравились Аиде. Вполне современная и очень привлекательная. Они могли бы утереть нос ее мужу-гомику. У него своя компания, а у них теперь – своя. Но присутствие в доме кого-то третьего помешало девушке сделать шаг навстречу, тем более, что этот кто-то до сих пор не появился и ничем себя не выдал.

– Я живу совсем близко от вас, – улыбнулась она, – минут пятнадцать ходьбы.

– И все же странно, Инга, что у вас нет машины.

– Я человек расчетливый, – призналась девушка, – и немного скуповата. А машина – это лишние расходы.

– Это верно. Я тоже советовала мужу продать какую-нибудь из машин. Он вечно оставит «форд» или «мере» на стоянке, а сам катается на «крайслере» или наоборот. В гараж-то все не входят. Представляете, во что это ему, в конце концов, обходится? Но разве он меня… – Она вдруг умолкла, потому что на лестнице раздались шаги. Соню будто подменили, из добродушной, словоохотливой хозяйки она превратилась в маленького испуганного зверька.

«Неужели думает, что я донесу мужу о любовнике? – поразилась Аида. – Выходит, что она до такой степени боится Нечаева?»

Для страховки Аида придвинула к себе сумочку и щелкнула замком.

– Добрый всем вечерок! – с улыбкой произнес Майринг.

– Знакомьтесь! Это Марк! А это Инга!

– Очень приятно, – не забывая об акценте, протянула ему руку Аида.

– Мне стало скучно там, наверху. – Марк закурил и, накрыв дрожащую руку Софьи своей рукой, спросил:

– И что нам теперь скрывать? Когда твой муж вернется из Испании, ты объявишь ему о разводе.

Соня не понимала, что происходит. Марк плел полную ахинею. Она не собирается разводиться с мужем. И у него, между прочим, тоже имеется жена.

Значит, эта ахинея рассчитана на Ингу? Но зачем? Зачем он вообще обнаружил себя и влез в их пустую полусветскую беседу?

– Развестись никогда не поздно, дорогой. Однако не стоит утомлять Ингу подробностями нашей интимной жизни.

– Мы вас утомляем? – обратился он к девушке и посмотрел ей прямо в глаза.

– Нисколько, – возразила та, – я люблю мелодрамы, но мне пора идти.

Было очень приятно И провести с вами время.

Она вышла в ночь совершенно опустошенная. Несколько раз оглянулась на дом нотариуса. Ей казалось, что Марк преследует ее и хочет отомстить за брата.

Аида прибавила шагу. До дома было вовсе не близко, а метро уже закрылось. По Невскому, несмотря на второй час ночи, фланировал народ. Люди шли к разводным мостам и были веселы и беспечны. Теплая балтийская ночь располагала к беспечности. Какой-то едва оперившийся подросток со скейтом под мышкой говорил своему дружку: «Москва – это круто! Особенно Горбушка! Ну, полный отлет!» – «А Питер все равно круче!» – возражал дружок, патриот родного города.

Возле ночного клуба полуголые девушки-стриптизерши дышали свежим воздухом. К весело болтающим красоткам приблизился однорукий седой бомж. Одна из девушек, видимо, самая сердобольная, вернулась в клуб и вынесла старику бумажный пакет с какой-то снедью. Бомж громко чавкал и рассказывал всем желающим слушать историю своей несчастной жизни. Сердобольная уронила слезу, а другая вздохнула: «Кто знает, что ждет нас впереди? Век-то наш недолог».

Две проститутки – блондинка в черном платье, а брюнетка в белом (любимые цвета политиков, банкиров и прочих деловых людей, а также почему-то питерских проституток) – уговаривали двух инертных англичан. Те интересовались, есть ли в квартире, куда их приведут, ванна и горячая вода.

Сантехнические вопросы иногда стоят острее, чем сексуальные, особенно для жителей Британских островов.

Компания подвыпивших китайцев горячо обсуждала одного из своих товарищей, который промотал все деньги, отведенные ему государством на учебу. И теперь на родине его ждала смертная казнь.

Старая еврейская чета, похожая на двух черепашек, вдруг вставших на задние лапы, едва передвигалась. «Мы опять опоздаем, Изя, – упрекала старушка, – а все потому, что ты долго искал свой носок, прямо как маленький!» – «Куда нам торопиться, Роза? На тот, главный мост, мы всегда с тобой успеем», – отвечал мудрец Изя.

Аида свернула в темный незнакомый переулок. «Рано или поздно придется отсюда уехать, – сказала она себе. – Пора искать новое пристанище». Господи, как она любила этот город! Его площади, дворцы, каналы, мосты, кафешки… Его людей. Поразительная штука – оказывается, Аида любит людей!

– Я больше так не могу! – крикнула она в пустоту переулка, в котором, по-видимому, были одни учреждения, необитаемые в это время суток. – Я больше не могу!

Аида опустилась на колени перед каким-то столбом с давно угасшими фонарями.

На другое утро Аиде пришлось пить капуччино в одиночестве. Марк так и не появился. К тому же ее любимый столик, рядом с пираньями, оказался занятым.

Там сидели двое незнакомых парней в выцветших футболках, с хорошо накачанными бицепсами. Зато ей составила компанию барменша Вера, не забыв стрельнуть сигарету.

– А где твои знаменитые сигариллы? – поинтересовалась она.

– Я стала скупердяйкой.

– А это что за красавцы? – кивнула она в сторону парней.

– Кто их знает? Они вчера здесь появились в обед. Наверное, понравилось.

– Приезжие?

– Кажется.

– Жаль, что ты не любопытная.

– А что, они тебе приглянулись? Ничего мальчики, правда? Ты бы смогла их зажечь.

– А может, тебе сначала попробовать?

Они рассмеялись. Парни настораживали Аиду все больше и больше. Их завтрак слишком затянулся.

– Если мы немного помолчим и прислушаемся к их болтовне, я смогу определить из каких они мест.

– Да-да, мне Марк рассказывал о твоих необыкновенных способностях! – трещала барменша. – Он сказал, что у тебя абсолютный слух на всякие там диалекты и наречия. Это действительно так?

Аида не ответила, а только приложила палец к губам.

Веры хватило на пару минут. Парней волновала международная политика.

Они были возмущены вероломством НАТО на Балканах и называли Клинтона «американский х…сос», хотя всем известно, что дела обстоят иначе.

Вера зажала рукой рот, чтобы снова не рассмеяться. Аиде же было не до смеха.

– Уральский говор, – едва выдавила она из себя.

В этот миг она вспомнила испуганное, растерянное лицо брата. Аида подозревала, что с квартирой в Екатеринбурге что-то не так. Не мог он ее быстро продать. А может, покупатель давно поджидал продавца? Ждали ее, а приехал брат, да еще не один, а с любовницей. Прекрасная мишень для шантажа.

Она заставила себя не впадать раньше времени в панику. Эти парни могут оказаться случайными туристами, ведь совсем рядом расположена гостиница «Русь».

Вот они и приглядели местечко для завтрака. Правда, дороговато, зато уютно.

– Хотела бы я так же во всем разбираться, – опять начала балаболить Вера.

– Во всем разобраться невозможно, – заметила Аида.

Она решила, что лучше всего – вернуться домой. Но затравленный, несчастный вид Патимат разъедал сердце. Родька опять до ночи шлялся по моргам.

И опять безуспешно. Нет, домой она не пойдет. Даже если врубить на всю катушку «Праймал Фир», не поможет. Дом стал ей совсем чужим.

Аида выбрала ближайший антикварный магазин. Твердо решила, что ни копейки больше не потратит на старинные безделушки, а станет обычным посетителем музея. В глаза сразу бросился набор фаянсовых сухарниц в виде морских раковин, расписанных в пастельных тонах. Она обожала подобные вещи в стиле модерн, но слово, данное самой себе, нарушить не смела.

Сухарницы настроили мысли на определенную волну. Старые вещи всегда дают почву для раздумий, фантазий, воспоминаний. Вчера в доме нотариуса была пепельница в виде ракушки. Марк должно быть, теперь возненавидит ее. Что он там плел насчет развода Сони с Нечаевым? Бред сивой кобылы! На что он рассчитывает?

Надо бы его предупредить, чтобы не порол горячку. Спать с Софьей – это одно дело, а лишать Нечаева «светского прикрытия» – тут он, пожалуй, свернет себе шею.

Уже не в первый раз она ловила себя на мысли, что люд и, окружающие ее, кажутся ей наивными и доверчивыми. Может, дело в ней самой, в ее болезненной подозрительности и скрупулезном расчете? Ведь до чего дошло: какие-то посторонние парни в кафе, мирно беседующие о международной политике, вызвали столько отрицательных эмоций.

Она не заметила, как вышла из магазина и пошла куда глаза глядят.

Впрочем, ей было все равно. Из оцепенения ее вывел визг тормозов. Кто-то схватил ее сзади за руки, причинив боль. Она не успела даже подумать о сопротивлении, как оказалась на заднем сиденье автомобиля, тут же стартовавшего в сторону Лиговки. И снова почувствовала боль от наручников, сковавших ее запястья.

Аида не ошиблась. Она оказалась пленницей двух парней из «Коко Банго».

Один вел машину, а другой сидел рядом и рылся в ее сумочке. Первым делом он разрядил пистолет. Они ехали уже минут пятнадцать, и никто из троих не произнес ни звука. Они миновали Лиговку, и за окном мелькали незнакомые улицы.

– Куда вы меня везете? – наконец нарушила она молчание.

– Слушай, а девка красивая, – сообщил один из них другому, не обращая внимания на заданный вопрос, – может, трахнем ее для начала? У меня на нее стоит.

– А потом у шефа будет стоять на тебя! – засмеялся другой. – Он тебя поимеет, если что-то сорвется!

– А что теперь может сорваться? – недоумевал первый. – Она у нас в руках. А шеф все равно прикажет пустить ее в расход. Она столько народу загубила! Так фига ли добру пропадать?!

– У вашего шефа, мальчики, возникнут крупные неприятности, – спокойным голосом пообещала Аида.

– Не вякай! – замахнулся на нее первый, но, почему-то не ударив, опустил руку.

– Тебе никто слова не давал, – поддержал его второй. – Сиди смирно, будь паинькой.

– Паинькой я буду на ваших похоронах.

– Врежь ей, Федор, – попросил тот, что за рулем.

Федор снова замахнулся и снова опустил руку.

– Да ладно! – бросил он. – Зачем красоту портить? Лучше ее трахнуть.

– Только попробуй! – усмехнулась Аида. – Вставишь и не вытащишь!

– Это как?

– Отрежу! – Как бы мы тебе че не отрезали! – возмутился Федор и крикнул дружку:

– Ну-ка, притормози возле того особняка!

Впереди маячил двухэтажный шлакоблочный Дом, явно предназначенный под снос, потому что стоял уже наполовину без крыши, с выбитыми стеклами в окнах и повисшей на одной петле входной дверью.

– Федя, не дури! – предупредил шофер, но все-таки остановился.

– Она меня завела, а я уже месяц без бабы! – пожаловался тот.

Аида огляделась вокруг. Место было тихое и зловещее. Крохотная улочка состояла из полуобвалившихся домов, будто здесь проходила линия фронта.

– Сама пойдешь или как?

– На руках неси! – приказала она, и парень с нескрываемым удовольствием повиновался.

– Давай с нами! – предложил он дружку. – Девочка горячая! Будет о чем вспомнить!

Федор не вошел, а влетел в дом. Ноша оказалась нетяжелой. Теперь предстояло найти местечко потеплее да помягче, чтобы все было хорошо.

– Всем будет хорошо, – приговаривал он, и ноздри его похотливо раздувались.

Он выбрал комнату менее загаженную, чем остальные. Здесь даже имелась железная кровать с панцирной сеткой, а на ней дырявый грязный матрас.

– Счас приляжем.

Он устал ее нести и ступал уже не так бодро, а под ногами хрустели одноразовые шприцы и прочий мусор. Она упала на кровать и тут же вскочила на ноги.

Не дожидаясь, когда он расстегнет ширинку, пнула его коленом в пах. В следующий миг Аида вцепилась парню в горло, насколько это позволяли сделать наручники. Попытка повалить его на пол не увенчалась успехом, и Федор, придя в себя, врезал ей ребром ладони по почкам. В глазах потемнело, пальцы разжались, воздуха не стало. Задыхаясь она присела на кровать.

– Я вижу, у тебя проблемы с горячей девочкой.

Теперь их снова было двое, а значит не было смысла сопротивляться.

– А все потому, что боишься попортить ей личико.

И тут она получила такой удар в ухо, что перелетела через кровать.

– Не надо так, – попросил Федор, перехватив руку дружка, собиравшегося продолжить избиение. – Она уже выдохлась.

Аида воспользовалась заминкой, взобралась на кровать, подпрыгнула на панцирной сетке и со всего маху пнула обидчика между ног. Тот застонал и согнулся в три погибели.

– Вот сука! – возмутился Федор и сделал ей подсечку, но падая она заехала ему каблуком в глаз. – Блядь! – заорал он, хватаясь за голову.

– Желание еще не пропало?! – смеялась Аида, задыхаясь от боли, с трудом различая собственные слова (так звенело в левом ухе).

Теперь они оба надвигались на нее, и намерения их были серьезными.

– Берегите яйца, парни! предупредила Аида.

Они вдруг замерли на месте. Она решила, что напугала их своим предупреждением. На самом деле причина их остолбенения была иной. Просто Аида не расслышала, как к дому подъехала машина.

– Ну-ка, глянь в окно! – приказал Федор.

– Двое каких-то мужиков, – сообщил второй. – Вышли из машины и направляются сюда.

– Может, решили поссать?

– Для этого надо входить в дом?

– У тебя пушка с собой?

– В машине.

– Я свою тоже в машине оставил.

Аида сидела на грязном матрасе и с интересом наблюдала за ними.

– Прыгай в окно и беги к машине! – приказал Федор.

Тот прыгнул и побежал, но оказалось достаточно одного выстрела, чтобы все кончилось. Федор видел, как его товарищ плюхнулся лицом в лужу и уже не поднялся.

– Ш-шакалы! Ш-шакалы! – зашипел он и бросился к лестнице, ведущей на второй этаж.

На Федора тоже хватило одной пули. Аида, сидевшая неподвижно, видела в проеме двери, как он слетел с лестницы головой вниз.

Затем в том же проеме появился темный силуэт.

– Жива, старуха? – обратился к ней высокий брюнет в строгом костюме, с пистолетом в руке.

– Я тебя плохо слышу, Иван. Проблемы со слухом. Старость не радость, сам знаешь. – Она словно нисколько не удивилась его фантастическому появлению.

– Нет, я в старики пока что не записывался, – возразил он.

В дверях возникла еще одна фигура. Блондин, ростом поменьше Ивана, с бородкой и тоже в строгом костюме.

– Знакомься, это Шандор, друг детства. Он, в отличие от нас, настоящий мадьяр.

– Я сегодня не гожусь для знакомства, – ответила она на почтительный кивок Шандора. – Поищи-ка у этого говнюка ключи от наручников, – указала она на труп Федора. – А у того, во дворе, ключи от машины.

– На фига мне ихняя машина?

– Идиот! У меня там сумочка и паспорт!..

* * *

Так летом девяносто девятого года в заброшенном доме на окраине Петербурга она снова встретила Ивана, по кличке Мадьяр, беззаветно преданного ей человека. А проще говоря, человека, который любил Аиду и ради нее был готов на все.

Шандор вел машину, легкий спортивный «опель» изумрудного цвета. Они ехали той же дорогой. Аида попросила доставить ее домой. «За встречу мы выпьем в другой раз», – холодно предупредила она. За то, что пришел на помощь, не благодарила, да Иван и не нуждался в ее благодарности. Он был счастлив просто потому, что снова увидел эту женщину.

У Аиды опухла щека и оттопырилось ухо. Она постоянно переспрашивала Ивана, потому что стала хуже слышать. «Да-а, со слухом полный трындец!» – повторяла девушка, ни с того ни сего заливаясь смехом.

– А здорово я тебя кинула год назад в аэропорту? – припомнила вдруг она. – Я думала, что после такого ты уже не станешь меня разыскивать.

– Ты все правильно сделала. Навела на ложный след людей Бампера, а сама уехала в неизвестном направлении.

– А люди Бампера тебя сильно потрепали?

– Совсем маленько. – Он оттянул пальцем уголок губ и показал два золотых зуба. – Не о чем говорить. Они думали, я знаю, куда ты слиняла. Я считал, что ты осталась в Кате <Катя – Екатеринбург (арго).>. Я знал в городе места, которые ты постоянно посещала. Но вскоре убедился, что тебя нет и что ты действительно куда-то смылась. Я уехал к себе, во Львов, но оставил наблюдателя.

– И за кем же он наблюдал?

– За твоей квартирой, Аидочка. За твоей квартирой, дорогая моя. Я ведь знал, что рано или поздно ты приедешь ее продавать. И люди Бампера тоже знали.

Кстати, самого Бампера ты пришила?

Аида молча уставилась в окно автомобиля. Мог бы догадаться, что в таких вещах просто так не признаются, тем более при свидетелях.

– Я всего лишь сопоставляю факты, – продолжал Мадьяр. – Бампер погиб в тот самый день, когда я ждал тебя в аэропорту. Заодно ты угрохала Дена, а еще раньше Сперанского. Я в восторге! У меня нет слов! Ведь это я познакомил тебя с Деном, то есть благодаря мне ты попала к ним в организацию! И за какой-то год урыла всю верхушку этого клана! Браво!

– Ты бы еще в ладоши похлопал. Мы не в театре, Иван, и я не нуждаюсь в твоих восторгах. Мне бы до ванной добраться и до постели.

– Доберешься. Но сначала я расскажу, как нашел тебя. Это было непросто.

Место Бампера занял Борзой. Человек с уголовным прошлым. Он никому спуску не дает. Ты, по всей видимости, его тоже очень интересуешь. Первым делом, я вычислил, кто из людей Борзого следит за твоей квартирой. Им оказался твой новый сосед сверху – А куда делся старый? – Есть такая форма – квартирообмен. Ты со своим бродячим прошлым можешь этого и не знать. В общем, спасибо твоему братцу.

– Я это уже поняла. – Аида поморщилась напоминание о Родионе причиняло ей боль.

– Ты правильно сделала, что не поехала сама, но это тоже был не лучший вариант. Твой брат продал тебя с потрохами. Вернее, продал он квартиру. Как раз соседу сверху. И там его, видно, крепко прижали. Знаешь ведь, как это делается.

А твой брат не из железа. Он, кстати, догадывался о твоих делишках?

Аида покачала головой.

– Узнав о твоем братце, я тут же вылетел в Катю. Пришлось поработать.

Первым делом прижал соседа сверху, он не знал твоего нового адреса, но назвал хотя бы город, что уже облегчало поиск. И самое главное, он сообщил нам дату и рейс самолета, которым вылетал в Питер Борзой со своей командой. Такой шанс я не мог упустить. Сначала в Питер прилетел мой друг Шандор. Он снял для нас номер в гостинице и купил машину, чтобы встретить меня в аэропорту во всеоружии. С аэропорта и началась наша слежка за Борзым и его ребятами. Они поселились под Питером, на чьей-то даче. Тебя сегодня везли туда, но не довезли. Им понадобилось всего два дня на подготовку. И столько же нам.

– Как дела у твоей фирмы? – она неожиданно сменила тему разговора.

– Фирма процветает.

– Так какого черта ты опять подался в гангстеры?

– Я – азартный игрок, Аида, и привык добиваться своего.

– Зачем тебе такая жена, не понимаю.

– Жестокость и набожность – вот что я люблю в тебе. То грешишь, то каешься – да?

– Нет, я уже по самую маковку в крови, – устало произнесла Аида, – а от моей веры в Бога остался только крестик на шее. Ты выдумал себе героиню, супердевочку, как выдумывают авторы дешевых детективов, и носишься с этой выдумкой как с писаной торбой. Оставь меня в покое, Иван. Неужели непонятно, что меня в конце концов ждет пуля или петля, что такие супердевочки не умирают в своей постели, а вот старятся они очень быстро.

– Не болтай ерунды! Ты заговорена от смерти. Заговорена своей бабкой!

– Дурак ты!

– Как поживает бабуля?

– Прабабушка умерла, но это не значит, что у меня развязаны руки.

– О, ты найдешь массу причин, чтобы не поехать со мной во Львов! Ну, давай рассказывай. Надо поставить на ноги переростка-братца, так?

– Неужели ты думаешь, Иван, что я живу в Этом городе просто так, по своей прихоти?

– Опять на кого-то работаешь?! Ну что с тобой делать? Я же тебя всем обеспечу. Слышишь, всем! И ты мне не будешь обязана. Все мое процветание началось с твоих денег. Ты угробила банкира Патрикеева и часть заработанного вложила в мой капитал. А могла меня кинуть…

– Прекрати, Ваня!..

– А чего нам скрывать? Или ты Шандора боишься? Так он почти не понимает по-русски. Я не стыжусь пролитой крови и никогда не стыдился. Все в этом мире зиждется на крови. Государственный строй, капитал, любовь, творчество, даже рождение ребенка! Так не будем ханжами! Не будем воротить нос от лужицы крови!

– Мило, – вяло похлопала она в ладоши. Прямо гимн злодейству.

– Я знаю, что это противоречит твоей натуре, но ты не можешь остановиться. Ты убивала за деньги и просто так. И это сидит в тебе. Ты способна убить и готова убивать.

– Что за вздор ты несешь, ей-богу! У меня разболелась голова от твоей трескотни…

Он проводил ее до самой двери и на прощание, поцеловав в щеку, сказал:

– Завтра надо будет обсудить очень важный вопрос.

– Отвянь!

И тогда он спел первую строчку любимой песни: «Са-ай сарро позор бибарледи ингоше…» <Высохшие уста прекрасной пурпурной дамы неподвижны (венг.)>.

Родион едва держался на ногах. Время уже было за полночь, когда он вернулся домой. От него разило водкой.

– Где ты ходишь? – Патимат уже несколько часов не находила себе места, бегала от окна к окну, роняла слезы.

Аида тоже вышла встречать брата и стояла, скрестив руки на груди. Он посмотрел на сестру виновато, как бы моля о пощаде, но ее взгляд был суров.

Родион отстранил рукой мать и, ни слова не говоря, шатаясь, прошел к себе в комнату.

– О, горе мне! – запричитала Патимат. – Новая напасть!

Она сказала еще много слов, но они потонули в звуках «гранжа». Курт Кобейн, как всегда, пел о том, что жизнь – дерьмо и требуется некое усилие, чтобы раз и навсегда покончить с этим дерьмом.

Аида обняла за плечи Патимат, и мачеха разрыдалась у нее на груди.

– Ах, утка с яблоками! Утка с яблоками! – голосила она. – Зачем я послушалась тебя? Зачем не осталась дома?

– Пойдем на кухню, – ласково приказала падчерица. – Ты сваришь мне калмыцкий чай.

Женщины сидели и пили чай, когда Родя ворвался на кухню и, перекрикивая Кобейна, завопил:

– Она лежала там! На деревянной полке! Совершенно голая! С пулей в затылке! Абсолютно, абсолютно голая! С простреленным затылком! И никто ей не помог! Слышите, никто! И мне уже никто не поможет! И самое страшное, самое чудовищное в том, что я знаю, кто это сделал!..

Он не договорил, потому что Аида окатила его из чайника, в который она только что налила свежую воду для кипячения. Родион замер с открытым ртом, весь дрожа то ли от шока, то ли от холода.

– Ты сам во всем виноват, – сказала она спокойно, будто ничего не произошло. – Когда-нибудь надо отвечать за свои поступки, за свое головотяпство. Или ты собираешься всю жизнь оставаться ребенком? Я не велела брать ее с собой в Екатеринбург, просила быть предельно осторожным, советовала обратиться в агентство по продаже недвижимости. Мои слова для тебя пустой звук?

Ты выдал незнакомым людям наш адрес. Они ждали этого целый год. Теперь следят за всеми нами. Алена пала первой жертвой. Вчера я угодила в переделку и чудом выкарабкалась. Патимат тебе расскажет, в каком состоянии я приехала домой. Так что, милый братец, возьми себя в руки и не хнычь. Ты – мужчина. Не забывай об этом.

– За что же тебя так возненавидели? – осмелился спросить мужчина.

– За доблесть и отвагу, – усмехнулась она, – проявленную в борьбе за теплое место под солнцем.

– И много трупов на твоей совести?

– Трупов всегда больше, чем живых, – изрекла Аида, – и на моей совести достаточно, но это моя совесть. А ты позаботься о своей.

– Хорошо.

Он продолжал стоять в луже, никак не пытаясь исправить положение, и, когда сестра ушла, пожелав всем спокойной ночи, так и рухнул на колени перед матерью. Патимат во время их разговора не прекращала плакать.

Он уткнулся лицом в материнские колени и прошептал: «Мама, спаси меня от нее!..»

На следующее утро Мадьяр лишил ее традиционного капуччино в «Коко Банго». Он ворвался к ней ни свет ни заря.

– Под дверью, что ли, ночевал?

– Мы с Шандором переехали в гостиницу поближе. Тебе нельзя больше показываться там, в этом кафе. Надо выработать план действий.

– А не пошел бы ты! У меня со вчерашнего в ухе звенит!

– Не дури! Борзой так просто не отстанет. Ты не знаешь этого человека.

– Ты-то откуда его знаешь?

– Сама удружила год назад. Это Борзой выбил мне зубы в аэропорту, когда я ждал тебя и предавался сладким мечтам о предстоящей женитьбе. Он мне за все ответит.

– И за несостоявшуюся свадьбу тоже?

– За все.

– Ваня, ты – больной. Я это поняла еще вчера, когда ты пел гимн крови и злодейству.

– Я не больной. – Он многозначительно улыбнулся. – Просто я вступил в партию анархистов.

– Поздравляю. Только для анархиста ты слишком мелко гребешь. Какой-то Борзой! Ты бы взялся за этих говнюков в Государственной Думе!

– До всего сразу руки не доходят, – подыграл Иван. – Но шутки в сторону. Нельзя упускать момент. Это ты знаешь лучше, чем я. Борзой улетит в Катю, и оттуда мы его уже никогда не выцарапаем, а он будет строить новые козни против тебя. – А нельзя с ним как-нибудь договориться?

– Что ты имеешь в виду? – Например, я заманиваю для него в ловушку своего нового хозяина, а он мне платит за это в твердой валюте и отпускает на все четыре стороны.


  • Страницы:
    1, 2, 3, 4, 5, 6, 7, 8, 9, 10, 11, 12, 13