Воплощенный идеал

      Стордал с удивлением взглянул на него - глаза Моисея приобрели таинственное, почти колдовское выражение.
      - Что вы задумали? - спросил Стордал с опаской.
      - Я - ничего. Просто события уже разворачиваются помимо нашей воли. Такого оборота следовало ожидать с тех пор, как аморф принял вид человека, - он улыбнулся, заметив тревогу Стордала. - Не волнуйтесь, мы не будем пытаться захватить власть.
      - Ради Бога, Моисей, что именно происходит?
      - Ничего особенного. Позвольте напомнить вам, что мы, аморфы, эмоционально активные существа. До сих пор человек влиял на наш психический мир. Но вскоре воздействие приобретет обратный характер.
      Слушая это, Стордал молчал. А машины неслись на юго-восток, давя колесами гнилой, дурно пахнущий зеленый покров.
      Лагерь в дельте был почти таким же, каким Стордал его оставил. Хижины по углам затопленного "двора" обветшали, но пока еще не завалились, правда, кое-какие сваи нуждались в замене. Рисовые делянки, однако, погибли. О труде человека напоминали лишь кое-где сохранившиеся земляные перегородки, разделяющие поле на ровные квадраты, да стоящая в этих квадратах вода.
      К счастью, болезнь, погубившая столько растений у поселка, не коснулась мангровых рощ в дельте. Стволы с мощной, пышной кроной крепко держались узловатыми, перепутанными корнями. Между листьями мелькали маленькие ящерки, а мокрый ил на дне дельты отливал охрой.
      - Это то самое место, где колония потерпела свое первое поражение? спросил Моисей. - А что, собственно, случилось?
      - Разве вы не знаете? Маленькая рыбка, похожая на пиранью, живет в море и приплывает сюда с приливом.
      - Мы справимся с ней, - твердо заявил Моисей.
      - Вы уверены? - Стордал почувствовал раздражение. - Я же говорю, что этими тварями буквально кишели все делянки. Людей погибло множество.
      - Думаю, надо построить новое жилье, а пока мы не построим несколько хижин, придется пожить в тесноте.
      Моисей начал руководить работами, а Стордал - предаваться вынужденному отдыху. Он с удивлением наблюдал за тем, с какой четкостью работают аморфы. В партии было восемьдесят шесть рабочих, из них пятьдесят женщин. Моисей разделил их на четыре бригады, каждая из которых заработала с четкостью отлаженного механизма. Трудяги выбирали в роще крепкие деревья, валили их, распиливали на бревна нужного размера и потом забивали в илистое дно, стоя по колено в воде. К наступлению ночи аморфы отремонтировали три старые хижины и поставили четыре новые. Домики оборудовали лампами, на ночь расстелили спальные мешки.
      - Между прочим, рыбу-убийцу привлекает свет, - заметил Стордал.
      - Мы это учли, - ответил Моисей.
      - Скоро начнется прилив, - продолжал Стордал, которого не убедил этот ответ. В окно хижины, стоящей на возвышении, он видел верхушки мангровых деревьев, а за ними - прибывающую воду, посеребренную тусклым светом луны.
      - Где остальные аморфы? - спросил Стордал.
      - Дежурят. Положитесь на меня, мистер Стордал, и отдыхайте. Завтра мы возьмемся за перегородки в поле.
      Позже, сквозь прерывистый, беспокойный сон Стордал слышал, как первые волны прибоя плещутся у хижин, облизывая сваи. Он выбрался из спального мешка, чтобы посмотреть, не случилось ли чего. Но тут на плечо ему легла крепкая рука.
      - Спите, мистер Стордал, - прозвучал голос Моисея. - Мои люди следят за происходящим, причин для волнения нет.
      Сквозь сон, а может, наяву, ему показалось, что в дверь хижины заглянула голова огромного ящера. Но усталость была так велика, что Стордал приписал это фокусам больного воображения.
      В тот день аморфы покрывали крыши хижин расплющенными мангровыми листьями и, надо признать, делали это превосходно. Проснувшись на следующее утро от барабанной дроби ливня, Стордал с удивлением обнаружил, что в хижине сухо. Это был приятный сюрприз: одним из самых мрачных воспоминаний о первой экспедиции в дельту (не считая смертей) было ежедневное пробуждение в сырых спальных мешках. Стордал мысленно признал свое поражение - аморфы справились с этим лучше, чем люди.
      Бригады, уже отправились на работу. До Стордала доносились звуки их трудовой активности. Встав в проеме двери, он увидел, что на этот раз Моисей разделил рабочих на две бригады: одна, как и раньше, валила деревья, другая вбивала сваи в речное дно. Аморфы трудились с усердием, стуча молотками под ритмичные команды. Увидев среди рабочих Моисея, Стордал крикнул:
      - Ради Христа, не забудьте про рыб!
      Улыбнувшись в ответ, Моисей указал куда-то за хижину, где ночевал Стордал. Натянув охотничьи сапоги, он спустился лестнице и прыгнул в воду, подавив страх.
      Позади хижин, со стороны моря, выстроились большим полукругом огромные ящеры. Судя по глубине воды, где они стояли, каждый достигал роста не менее двенадцати футов. Их серо-зеленая чешуя сверкала на солнце, чудовища возвышались над водой, иногда поднимая над водой то одну, то другую переднюю лапу. Блестящие глазки, посаженные на голове довольно далеко от пасти, зорко смотрели в сторону моря. Формой эта плоская пасть напоминала крокодилью, но двигались ящеры гораздо проворнее.
      Пока Стордал разглядывал ящеров, к ним подплыл целый косяк пираньи. Рыбешка скользила по поверхности, ныряла, выпрыгивала из воды футов на шесть и скользила на серебряных трепетных крыльях, то сбиваясь в стайки, то разлетаясь в стороны. Но вот одна из них замешкалась...
      Ближайший к ней ящер моментально прыгнул, взлетев одновременно вперед и вверх: Стордал успел заметить мелькнувшие задние лапы, вытянутую короткую шею и раскрытую пасть, - ящер щелкнул зубами, и пиранья исчезла, а зверь невозмутимо занял свою прежнюю позицию в полукруге. Остальные ящеры не обратили на него ни малейшего внимания; вертя головами, они внимательно следили за пируэтами рыбок.
      - Что это за звери, черт возьми? - воскликнул Стордал.
      - Наша охрана, - пояснил Моисей.
      - Хорошо, что они на нашей стороне, - Стордал продолжал наблюдать за тем, как рыбки, обманутые неподвижностью рептилий, снова вылетели из воды - и тут же поплатились за это.
      - Хорошо еще и потому, что они умеют мыслить, - сказал Моисей.
      - Что?!
      - Это аморфы, мистер Стордал.
      - Как? Откуда они появились?
      - Эти аморфы живут только здесь, - пояснил Моисей. - Может, вы их и видели до того, как покинули лагерь, просто не обратили внимания, так как они были неоформлены.
      - Какие-то ящеры жили среди мангровых деревьев, но они выглядели совсем по-другому.
      Моисей начал терпеливо объяснять:
      - Здесь есть аморфы, принявшие именно этот облик. Они живут гораздо ближе к устью дельты. Кое-кто из наших аморфов общался вчера с ними довольно долго, внушая им способность мыслить. Интересное явление, правда? Похоже, что мышление может стать их постоянной характеристикой.
      Стордал молчал, размышляя о важности того, что сообщил ему Моисей. Значит, разумные аморфы остаются разумными. Кроме того, такой аморф может принять вид любого животного или растения на этой планете: от крошечной ящерицы, шныряющей в зарослях, до огромного монстра, который водится в дельте, на море или на суше.
      - Вы правы в том, мистер Стордал, - сказал Моисей, глядя ему в глаза, что нам повезло: они на нашей стороне.
      День проходил за днем, и Стордал не переставал удивляться тому, как быстро продвигается дело. К тому времени, когда бригады должны были вернуться в колонию, аморфы успели посеять рис на восьми больших прямоугольных полях; пиранья больше здесь не появлялась. Нужно сказать, что Стордалу было непонятно поведение Моисея: он ждал от него, хотя бы на первых порах, угрюмого - противостояния и нежелания работать. Но тот вел себя так, будто старался что-то доказать. Что именно?
      Что аморфы более совершенны, чем люди? Но Хедерингтону на это наплевать. А может, Моисею наплевать на Хедерингтона? Или Моисей и его аморфы строят здесь свое будущее, не задумываясь о побудительных мотивах? Вопрос: чьей будет планета Мэрилин и, следовательно, кому будет принадлежать это будущее?
      Настал день возвращения. Колонна машин двинулась в путь. В колонию возвращались все восемьдесят шесть аморфов, ровно столько, сколько было сослано в дельту. Присматривать за рисовыми полями остались несколько местных аморфов, сохранивших для устрашения пираний вид и повадки рептилий. Стордала мучили сомнения, он представлял, как взбесится Хедерингтон, обвинив разжалованного администратора, что тот оставил плантацию на попечение "стада зверей". Но Моисей был непреклонен: он рвался в Элис с каким-то неистовым пылом, скрыть которого не мог. Это только усугубляло дурные предчувствия Стордала.
      Всю дорогу Моисей молчал. Сидя в первом грузовике, рядом со Стордалом, он неотрывно смотрел вдаль, словно хотел таким образом сократить расстояние.
      Наконец остановились на площади у куполов. Толпа навстречу высыпала порядочная, однако какая-то безрадостная. Выйдя из машины, Стордал сразу же увидел Джоан, Бригса и Левера.
      - Слышал, слышал о ваших подвигах, - с кислой улыбкой выдавил Левер. Рапорты мистера Стордала были довольно оптимистичными.
      - Спасибо, - сухо поблагодарил Моисей.
      - Как ты, Алекс? - спросила Джоан, озабоченно вглядываясь в его лицо.
      - Я в порядке. А ты позаботилась о помещении для Моисея и его подопечных?
      - Да, их разместят в большом гараже, - вместо Джоан ответил Левер. Проводите их туда поскорее, Стордал.
      Спрыгнув с грузовиков, аморфы стояли в замешательстве.
      - С какой стати - поскорее? - спросил Стордал. - Еще совсем рано, да и перекусить с дороги не мешало бы.
      Левер нахмурился.
      - Это приказ босса. Сожалею, Стордал, но с тех пор, как погибла миссис Хедерингтон, он не доверяет аморфам. Он ввел очень строгие правила.
      Стордала словно ударили под дых.
      - Мэрилин... погибла? - пробормотал он. - О чем... ты говоришь?
      - Разве ты не знал, Алекс? - вмешалась Джоан. - Ты же связывался с нами каждый день по радио. - Голос ее стал печальным: - Она умерла на прошлой неделе. Точнее, ее убили. Задушили.
      18
      Позже, сидя в тихом домике Джоан, Стордал услышал от нее подробности.
      - Мэрилин нашли утром, она лежала недалеко от своего дома. И... Предполагают, что кто-то подошел к ней и... задушил. Других следов насилия не обнаружили.
      - Кого-нибудь подозревают? - спросил Стордал бесцветным голосом.
      - Мистер Хедерингтон и его окружение подозревают аморфов. На следующий день их всех допросили, но ничего толком не выяснили. У половины нет алиби, но ведь и повода для убийства тоже нет.
      Стордал вспомнил страх, обуявший Мэрилин, ее побелевшее лицо и слова по поводу его, Стордала, глупых ответов Хедерингтону. Вспомнил и то, что уходя, она даже не обернулась.
      - Поводов не нужно, их изобрел Хедерингтон.
      - Кое-кто из нас об этом догадался. Но ее задушили. - Снова ударило по нервам это жуткое слово, означающее жуткие предсмертные муки, когда звенит в ушах и сгущается тьма. - А у Хедерингтона нет рук, - добавила Джоан просто.
      - Значит, один из его горилл.
      - Хедерингтон слишком умен, чтобы рисковать. Потом его бы, возможно, стали шантажировать. И... - Джоан явно колебалась. - Мэрилин была красоткой. Вряд ли один из этих псов сразу согласился бы убить. Даже за хорошую плату. Может, он и сделал бы это, но...
      - О, Боже...
      - Ты любил ее, правда, Алекс?
      - Да.
      - Я очень сочувствую, дорогой.
      Стордал с трудом вырвался из плена воспоминаний.
      - Но почему он сваливает все на аморфов? Они были далеко в дельте, вместе со мной.
      - В твое отсутствие многие прибыли из пустыни.
      - По своей воле?
      - Нет. Их решили вернуть, чтобы спасти от болезни, которая началась и там. Все они выглядят людьми, но сидят взаперти с тех пор, как Мэрилин... Их выпускают только на работу.
      В душе Стордала вскипала бешеная ярость.
      - Молодец, безрукий, хорошо придумал! Нашел-таки причину, чтобы лишить их элементарных прав. А колонисты, что - согласны? Разве аморф может кого-нибудь убить? Те, что в поселке, не имели контактов с Моисеем, а собственной мотивации у них никогда не было. Они идеалисты, не способные на жестокость. Во всяком случае, были таковыми до экспериментов Хедерингтона.
      - Но ведь он снова экспериментирует, - подчеркнула Джоан.
      - Боже!.. Неужели он ничему не научился?
      - Он скоро улетит, завтра после обеда. Видимо, возьмет своего "подопытного" с собой. Хорошо, хоть мы от него избавимся.
      Стордал вспомнил ультиматум Хедерингтона. Джоан пристально посмотрела на него.
      - Ты улетишь с этим кораблем? - голос ее был притворно равнодушным.
      - Ч-черт, не знаю. Не думал об этом. Вряд ли я соглашусь быть у Левера на побегушках. - Он беспомощно спросил: - Что мне делать, Джоан?
      Она улыбнулась.
      - Я думаю, ты сам уже это решил, иначе меня бы не спрашивал. Потому что знаешь мой ответ.
      Разумеется, она была права: Стордал хотел остаться. И все же, проснувшись на следующее утро, он все еще не был в этом уверен. Неважный это был день для принятия решений. Холодный моросящий дождь топкими струйками заштриховывал-окно, превратив голую землю, лишенную растений, в месиво. Напоминает рвоту - подсказало Стордалу его мрачное воображение.
      На улице было пустынно. Потягивая утреннюю порцию виски, Стордал смотрел на редких прохожих, уныло бредущих под дождем. Голова у него раскалывалась, в висках стучало, а во рту стоял привкус мокрых опилок.
      Он прекрасно помнил, что свалял дурака вчера вечером: под воздействием винных паров открыл Джоан все, что было между ним и Мэрилин. В глазах его стояли пьяные слезы - он истово жалел себя. Тяжкий похмельный стыд выворачивал душу. Идиот! Кретин! Тряпка!
      В таком настроении он начал одеваться и, наклонившись, чтобы зашнуровать ботинки, понял, что голова его готова лопнуть. Больной и расстроенный, он вышел из дому. Теперь, когда Мэрилин не стало, весь мир казался чужим и враждебным, а надвигающийся день пугал неизвестностью.
      Между куполами суетились люди, занятые отбытием босса: грузили в машины образцы почв, растений, животных. Аморфов не было, видимо их собираются держать под замком до тех пор, пока не понадобятся рабочие руки.
      Увидев Джеймса Уолтерса, Стордал поздоровался с ним почти воинственно. Тот посмотрел виновато:
      - А-а, мистер Стордал... Доброе утро.
      - Как продвигаются дела?
      - Хорошо. Просто прекрасно. - Смущенно отвернувшись, Уолтерс начал возиться с машиной.
      Несколько секунд Стордал разглядывал его согнутую спину, потом пошел прочь. Похоже, что вокруг бывшего администратора царит заговор молчания. В чем причина? Не мог же Хедерингтон запугать их до такой степени. Стордал уже жалел о том, что не расспросил Джоан поподробнее, вместо того чтобы плакаться ей в жилетку. Но тут появился Левер, и Стордал прижал его к стенке, а точнее - к кузову грузовика.
      - А-а, Стордал, привет.
      - Что случилось, Левер? Вокруг меня какая-то зловещая пустота, люди меня сторонятся. Почему?
      Левер оглянулся вокруг в поисках; куда бы улизнуть.
      - Вам показалось, мистер Стордал, - последовал нервный смешок. - Никто вас не сторонится. Просто у всех дел по горло - Старик уезжает. Послушайтесь моего совета: вернитесь в свою хижину и отоспитесь как следует. Ваша команда просто подвиг совершила там, в дельте. Да, подвиг. Он повторил это слово, словно стараясь себя убедить. Потом ушел быстрым шагом, почти убежал.
      Минут через десять по радио объявили, что через час состоится собрание, на котором мистер Хедерингтон произнесет прощальную речь. Вместе с другими Стордал побрел к Залу собраний. Внутри какие-то люди уже передвигали стулья и устраивали сцену: ставили на нее стол, а на него - традиционный графин в окружении стаканов. Неприятный вопрос шевельнулся в мозгу: пригласят ли его в президиум, или он будет сидеть среди колонистов, как и положено заместителю, не играющему особой роли?
      Провожаемый удивленными взглядами, Стордал уверенно поднялся на сцену и сел на тот же стул, который занимал в день прибытия Хедерингтона. Мысли его вернулись к тому вечеру, и невольно опять всплыл образ Мэрилин.
      Купол начал заполняться людьми, а Стордал все сидел один на сцене. Тем, кто удивленно смотрел на него, он отвечал колючим взглядом. Заняв места, люди начинали шептаться.
      Вот стало прибывать начальство: сначала Чарлтон, который, холодно взглянув, прошел к дальнему концу стола, потом Бригс - этот сел рядом и, бегло улыбнувшись, углубился в бумаги. Билл Майерс, поздоровавшись, пристроился невдалеке. Впервые за все время Стордал осознал, что теперь в колонии два заместителя - он и Майерс. Кроме того, он понял, что Билла обошли, повысив Левера вместо него. По логике вещей, Билл должен был двигаться по служебной лестнице за ним, Стордалом, но он слишком ясно дал понять, что предан ему. "Погорел парень из-за меня", - подумал Стордал.
      Вот появился Левер, он сел рядом с Чарлтоном, потом пришел ботаник Энтвистл и присоединился к Леверу, бросив вопросительный взгляд на Бригса. Тот кивнул в знак согласия. Развязной походочкой - руки в карманах подошел Сантана. Мгновенно оценив обстановку, он "приземлился" рядом со Стордалом.
      - Доброе утро, Алекс. Похоже, что президиум разделился на два лагеря.
      - В нашем лагере большинство. Удивительно, но Бригс тоже с нами.
      - Бригс держит нос по ветру, даже если ветер несет вонь, - ответил Сантана. - Но не радуйся, что нас больше, потому что там, - он кивнул на публику, - все против нас, и мужчины, и женщины.
      - Да почему, черт возьми? Может, хоть ты откроешь мне глаза?
      - А ты не догадываешься?.. А, вот и Хедерингтон, так что поговорим позже.
      Хедерингтон продвигался по центральному проходу купола, с двух сторон охраняемый "гориллами", следом шла свита из "эгоистов". Въезжая на сцену по специально положенному для него пандусу, магнат увидел Стордала и ласково улыбнулся ему.
      Старик вклинился на своем кресле в самый центр президиума, четко обозначив границу двух враждующих партий. Свита расположилась у него за спиной, поскольку за столом уже не хватало места.
      - Леди и джентльмены, - начал свою речь Левер. - Сегодня у нас счастливый и в то же время горький день. Счастливый потому, что достигнут еще один рубеж в строительстве нашей колонии, горький потому, что наш благодетель, мистер Джей Уоллас Хедерингтон, покидает эту планету.
      Так он говорил долго. Стордал внутренне кипел, пока Левер пел боссу дифирамбы, состоящие из набора банальностей.
      Сантана шепнул на ухо Стордалу:
      - Алекс, взгляни на эту банду за спиной старика.
      Стордал посмотрел на "эгоистов". Среди них Стордал заметил незнакомца коренастый, с тяжелой челюстью, он сидел сзади и чуть левее самого магната. С того места, откуда смотрел Стордал, их лица были рядом и поражали своим сходством. Сейчас они даже улыбались одной и той же саркастической улыбкой.
      Два лица - похожие как две капли воды. Естественно, тот, что сидит сзади, - аморф, собственный аморф Хедерингтона, задуманный и воплощенный самим оригиналом; он сделан абсолютно таким же - но с руками. Эти длинные, сильные руки с тяжелыми квадратными кулаками сейчас лежат спокойно, даже можно разглядеть на них жесткие черные волосы. Руки бандита.
      - Знаю, о чем ты думаешь, - прошептал Сантана. - Теперь с таким двойником сам черт ему не брат. Типы, подобные нашему боссу, всегда в выигрыше, а нам остается подсчитывать убытки.
      Волосатые руки приподнялись и вежливо похлопали, поскольку Левер закончил речь. Теперь начал витийствовать Хедерингтон.
      - Хочу сказать о том, какое впечатление произвело на меня все сделанное вами за время моего пребывания на планете, - начал магнат. - У вас было много проблем, я это хорошо понимаю, но самые сложные из них решены. Очень скоро начнется строительство завода, и мне уже сейчас ясно, что вашу колонию ждет великое будущее.
      В таком духе Хедерингтон разглагольствовал еще какое-то время, потом перешел к "аморфной" теме.
      - Плечом к плечу человек и аморф войдут в будущее, в век процветания. Мы правильно сделали, своевременно прибыв на эту планету, потому что этим мы спасли аморфов от болезни, свирепствующей здесь. Без нашей колонии они наверняка бы погибли.
      Перегнувшись через Сантану, Бригс шепнул Стордалу:
      - Я знаю причины этой болезни.
      - Причина, видимо, в нас, людях.
      - В основном да. Позже расскажу подробнее.
      Голос Хедерингтона продолжал:
      - ...полезное, удачное дополнение к нашему рабочему коллективу.
      "Господи, он опять бубнит все о том же", - подумал Стордал. Он взглянул в публику, ожидая увидеть на лицах признаки скуки, но люди все так же почтительно внимали Хедерингтону, а Джеймс Уолтерс даже кивал в знак согласия.
      - ...улетая, мы берем с собой двух этих созданий, чтобы понаблюдать за ними: один сидит у меня за спиной, вы видите, как он похож на меня. Последняя реплика не вызвала никакой негативной реакции, только одобрительные смешки. - Итак, я покидаю вас в полной уверенности, что под умелым руководством мистера Левера колония будет процветать, идя от одной трудовой победы к другой, до тех пор пока в обозримом будущем...
      Стордал начал ерзать от нетерпения. Когда Левер встал для заключительного слова, он тоже приподнялся.
      - Пойду пообщаюсь с двойником Хедерингтона, - сообщил он. - Я выбью из него правду даже ценой своей жизни!
      Сантана удержал его, схватив за руку.
      - Уймись. Ты только завязнешь еще глубже. Здесь все на стороне босса. А этот монстр никогда не сознается в убийстве, это же точная копия Старика, а ты когда-нибудь слышал, чтобы тот в чем-то сознался?
      Преодолев себя, Стордал снова сел.
      - Наверное, ты прав. Объясни, почему они все так зверски полюбили Хедерингтона? Прекрасно ведь знают, что он сволочь. Взгляни на Уолтерса, смотрит на него как на бога. Что здесь произошло, Эйвио?
      Босс закончил речь, его наградили аплодисментами: потом, шумно отодвигая стулья, колонисты стали расходиться, оживленно переговариваясь и улыбаясь.
      Почти больной от злости, не в ладу со всем миром и так и не уразумев, что происходит, Стордал взирал на толпу.
      19
      Джеймс Уолтерс задержался, разговаривая с Чарлтоном. Взвинченный, Стордал подошел к ним, Сантана бежал следом. Увидев их, Чарлтон поспешил скрыться. На лице Уолтерса отразилось смущение, и это на миг даже позабавило Стордала.
      - Стой, Джеймс, - рявкнул Стордал. - Что здесь происходит?
      - Не знаю, о чем вы, мистер Стордал, - дежурно ответил тот.
      - У вас здесь целая толпа новых аморфов. Сколько их?
      - Ну, около сотни. Мы их держим под замком с тех пор, как миссис Хедерингтон...
      - Я все это знаю. Лучше скажи мне: ты и впрямь веришь, что ее убил один из аморфов?
      - Не знаю, мистер Стордал. Никто не знает.
      - Ты прекрасно понимаешь, что обыкновенный аморф не способен на убийство.
      - Обыкновенный - нет, но это мог сделать, скажем, Моисей.
      - Моисей был все время рядом со мной. Но почему никто из вас не обращает внимания на аморфа Хедерингтона?
      Глаза Уолтерса забегали.
      - Не знаю, честное слово...
      - Потому что не хочешь знать! Вы все - слепцы! - на крик Стордала оглянулись те, кто еще тянулся из купола. Они остановились в ожидании спектакля.
      - Все это - дело полиции. И нечего меня втягивать. Ваши слова клевета, мистер Стордал.
      Подошел Билл Майерс.
      - О какой клевете речь, Джеймс?
      - Мистер Стордал говорит, что...
      - Я говорю, что Хедерингтон убил Мэрилин! - вне себя крикнул Стордал.
      - Спокойно, Алекс, - твердо сказал Сантана.
      - Алекс, ты совершенно прав, - кивнул Майерс, не повышая голоса.
      - Что же мы собираемся предпринять?
      - Ничего. Мы ничего не можем сделать, потому что нас меньшинство. Все подозревают Хедерингтона, но никто не говорит этого вслух, поскольку от него зависит благосостояние колонии. Будем считать, что это личное дело мужа и жены и в то же время помнить, что у этого мужа - неограниченная власть. Мы ничего не сможем доказать. Здешняя полиция колонисты-добровольцы, а колонисты - все до одного за Старика. Забудь про это, Алекс. Хедерингтон все равно улетает, и нет смысла подливать масла в огонь. - Майерс с тревогой смотрел на Стордала.
      - А аморфов вы тоже решили бросить под ноги Хедерингтону? Что он говорил о рабочем коллективе, о новых аморфах?
      Обрадованный переменой темы, Уолтерс широко улыбнулся.
      - Ну да, конечно. Просто диву даешься, сколько здесь накопилось дел, пока не было аморфов. Моя жена скандалила из-за того, что всю домашнюю работу везла одна.
      - Ты должен хотя бы платить им зарплату, - мрачно бросил Стордал.
      - Зарплату? Вы что - дураком меня считаете?
      - Джеймс, - осторожно начал Стордал, - в прошлый раз мы с тобой долго спорили по этому поводу, помнишь? И ты утверждал, что Хедерингтон их эксплуатирует на строительстве завода.
      - Знаю, знаю, но теперь другое дело. Тогда аморфы были для меня козырной картой в игре против Хедерингтона. Но сейчас-то аморфы помогают нам, рабочим, а не эксплуататорам. Что тут сравнивать!
      - Джеймс, ты говоришь ерунду.
      - Но так думает большинство.
      - Да уж конечно! Короче - я против. Сейчас же идем к Леверу!
      - У тебя не то положение, Алекс, - мягко вмешался Сантана.
      - Послушайте, мистер Стордал, - снова заговорил Уолтерс, - вы не совсем в курсе. Мы еще на прошлой неделе все решили с боссом, и он - за, на все сто процентов. Мы достигли компромисса.
      - Впервые это слышу, - сказал Стордал, теряя уверенность.
      - Но вас же не было здесь! Мы договорились о том, что аморфы будут работать в частных хозяйствах, а также на Компанию, причем бесплатно. Принимая во внимание экономию средств, которую это принесет, мистер Хедерингтон решил строить завод здесь, в Элис.
      - Что?!
      - Да, вот так. И все довольны этим решением. Городок останется на своем месте, мы сохраним личные домики и никому не придется уезжать. Если вы начнете все ломать, то ничего не добьетесь. Только вызовете недовольство. Вспомните, как мы все нервничали месяц назад, когда речь шла о будущем колонии. А теперь оно в наших руках. И мы его не отдадим.
      - Алекс, их можно понять, - заметил Сантана, - они все так далеко от родного дома, от Земли. Они хотят хоть какой-то стабильности.
      - Еще во время собрания Бригс что-то говорил о болезни, он вроде бы проник в саму суть. Если болезнь можно победить, если есть способ восстановить растительность, тогда исчезнет необходимость сгонять аморфов в купола, как скот. Не будет удобного предлога. Знаешь, чего я боюсь, Эйвио? Что начнется беспредел. Если можно не платить аморфам за их труд, значит можно все. Сейчас мы якобы обращаем аморфов в людей, чтобы они не умерли с голоду. Они бы и так не умерли - растения погибли на части территории, насколько мы знаем, а планета огромна. Это повод для того, чтобы сгонять на работу аморфов со всей Мэрилин. Раз уж смирились с беззаконием, значит оно расцветет повсюду.
      - Слишком мрачным ты видишь наше будущее, - Сантана улыбнулся, - мол, люди утонут задницами в мягких креслах, а тысячи аморфов будут их обслуживать. Так?
      - Честно говоря, да.
      - За этот месяц ты стал пессимистом.
      - Нет, реалистом. Как бы там ни было, надо поговорить с Бригсом. Может, я зря кипячусь? А вдруг он знает причину болезни и ее можно победить?
      - Если этого захотят, - скептически заметил Сантана.
      Наклонившись над столом в своей крошечной лаборатории, Бригс что-то внимательно разглядывал, Услышав шаги, он тут же выпрямился:
      - Входите.
      "Какая перемена, - подумал Стордал, - месяц назад он заставил бы околачиваться у порога".
      - Ну что ж, выкладывай. Мы приготовились к худшему. Излечима ли эта болезнь?
      - Излечима. Вопрос в другом - сможем ли мы ее вылечить? - Бригс говорил со странной горечью, мягко и устало, без малейшего апломба прежних дней.
      - А что ее вызывает?
      - Вызываем ее в основном мы, люди. Мы укрепили пески в пустыне лишайником Уилтона. Я должен был предвидеть, чем это кончится. Этим проклятым лишайником мы убиваем любую флору в нашей местности, а это значит, что все животные вымирают, включая аморфов в натуральном виде.
      - Но лишайник - в пустыне, а растения гибнут здесь, на равнине.
      - Сейчас объясню. Вы знаете, какую форму здесь имеют листья - форму чашечек, повернутых кверху. Они собирают дождевую воду, которая затем спускается вниз, по стеблю, и через корни уходит в почву. Неоформленный аморф впитывает влагу кожей, а иногда отращивает специальные трубки, увенчанные подобием чашечки.
      Червь-слон, - продолжал Бригс, - собирает влагу таким же путем: он берет ее из корней чашелистника или, что реже, из так называемых блюдечек. Он впитывает кожей воду, которая собирается на дне его тоннелей. Важно то, что все эти растения и животные зависят от влаги, падающей с неба. А в нашу сторону, как правило, после обеда дует сильный ветер из пустыни. Он приносит песок, мельчайшие частички минеральных веществ, которые висят в воздухе до тех пор, пока их не прибьет утренний ливень. Минералы, железо и прочие вещества абсолютно необходимы животным и растениям планеты. Они собираются в чашечках, а потом поступают в почву с дождевой водой.
      - А теперь мы накрепко привязали песок к пустыне, - мрачно резюмировал Стордал.
      Бригс кивнул и продолжал:
      - Растения, неоформленные аморфы, черви-слоны начнут умирать от того, что их организм не получает нужных минеральных веществ. Спустя какое-то время и ящеры начнут голодать и гибнуть. Вскоре на этой планете не останется ни одного местного вида, только люди, посеянные людьми земные злаки, а также принявшие вид людей аморфы.
      Все молчали под впечатлением сказанного.
      - Из этого следует, - сказал наконец Стордал, - что приученные аморфы в ловушке. Чтобы чем-то питаться, они должны жить с нами. Податься им некуда.
      Бригс ответил не сразу.
      - Правильно. Существует глобальная проблема. Что делать с аморфами, оставшимися на свободе? Их тысячи. Спасем ли мы их, загнав в нашу колонию и сделав псевдолюдьми, то есть рабами? А может, пока у них нет интеллекта, оставим их на диких просторах, и пусть погибают, как другие животные? Вот такая дилемма. Как быть, что подсказывает тебе совесть, Стордал?