Невеста (№6) - Невеста-чужестранка

Они направились пешком к Эбботсфорд-Кресент, городскому дому Синджен и Колина, наслаждаясь теплым солнечным днем и вдыхая запахи города. Тайсон вслушивался в певучие звуки шотландской речи, которую едва понимал, и то и дело оглядывался па мрачную громаду замка. Мэри Роуз молча шагала рядом, задумчиво наморщив лоб и прижимая к груди конверт.

— Не стесняйся, — с улыбкой посоветовал Тайсон, — открывай. И не тревожься, все обойдется.

Он повел ее в небольшой парк и усадил на скамейку.

— Я боюсь, — чуть не плача, призналась она, глядя на конверт, как на ядовитую змею, готовую вот-вот ужалить. — Пожалуйста, Тайсон, прочти ты. Тайсон разорвал бумагу. Внутри оказался единственный листок, обернутый вокруг еще одного, очень толстого, конверта. Тайсон развернул листок и стал читать вслух:

Дорогая дочь!

Если ты читаешь это письмо, значит я умер, а тебе либо исполнилось двадцать пять, либо нашелся муж и для тебя. Твоя мать была неотразимой красавицей, и я надеялся, что она родит мне сына, еще одного наследника, но этого не случилось. Как оказалось, она зачала от меня дочь. Какая жалость! Однако именно поэтому я не смог жениться на ней. Она оказалась недостойной звания баронессы Бартуик. Но ты жива и здорова, так что мне, как человеку чести, пришлось обеспечить тебя приданым.

Твой отец, Тайронн, барон Бартуик.

Тайсон смял послание в комок и угрожающе потряс кулаком, обернувшись в ту сторону, где находился Килдрамми. Он хотел было выбросить письмо, но сдержался, прочел еще раз, уже про себя, и усмехнулся:

— Что за гнусный скряга! Негодяй считал несчастьем рождение дочери?! Слава Богу, что ты женщина, иначе мы не были бы вместе. А вид у тебя такой, словно ты сейчас в обморок упадешь! Послушай, старый Тайронн, этот жестокий, бесчувственный старик, был одержим манией иметь кучу наследников, куда более сильной, чем стремление дьявола заполучить христианскую душу. От его эпистолы так и веет невыносимым высокомерием. Не позволяй этому злосчастному письму тебя ранить. Твой отец, должно быть, окончательно помешался к тому времени, когда писал этот бред.

Мэри Роуз склонила голову, что Тайсон счел весьма привлекательным.

— Не позволю. Ни за что не позволю. Я хорошо помню, что Тайронн всегда казался мне странным. Он совсем не обращал на меня внимания — наверное, потому, что я была девочкой. Тогда я просто проходила мимо и тотчас про него забывала. Йен как-то рассказывал, что каждый вечер за ужином его дед собирал всех детей и расспрашивал их о здоровье. Йена это смешило. Он признался, что он и его кузены придумывали самые невероятные симптомы, только чтобы посмотреть, как старый Тайронн бледнеет, ломает руки и рассуждает о всяких смертельных болезнях. — Она замолчала и вопросительно взглянула на Тайсона. — Он и в самом деле жалок, ты не находишь?

— Да, и я рад, что он не омрачил твою жизнь. Вряд ли такой родитель способен что-то дать ребенку.

— Знаю. Куда лучше было наблюдать за ним на расстоянии и слушать всякие небылицы, которые ходили по всей округе. Среди соседей он слыл чудаком.

Тайсон протянул жене конверт поменьше, битком набитый. Мэри Роуз попыталась его открыть, но он был таким старым, что рассыпался в ее руках и оттуда вылетели банкноты. Ветерок закружил их, прежде чем они, словно снежинки, усеяли землю. Новобрачные собрали их, пересчитали.., и залились смехом.

Тайронн, покойный лорд Бартуик, оставил своей дочери в приданое ровно сотню фунтов в банкнотах по одному фунту.

— Поразительно! — рассказывала позже Мэри Роуз своим новым родственникам — Синджен, Колину и Мегги. — Отсмеявшись, мы вдруг поняли, какую тонкую шутку сыграл отец. Представляете, что было бы, выйди я замуж за Эриксона? Он был так уверен в моем богатстве, что пошел на все, пытаясь меня похитить, — и что в результате? Ничтожная сотня фунтов.

— Ты откроешь матери правду? — спросил Колин.

— Нет, — вмещался Тайсон. — Мэри Роуз не хочет, чтобы стало известно о проделке старого скряги. Пусть лучше Эриксон всю жизнь гадает, какое состояние досталось бы ему в случае успеха его плана. Теперь он женится на Донателле и удовольствуется жалкими пятью тысячами. Интересно, что скажет на это его дражайшая матушка?

— Сомневаюсь, что она вообще раскроет рот, — возразила Мэри Роуз. — С Донателлой придется считаться. У матери Эриксона нет ни единого шанса на победу в этом поединке. Что же до дяди Лайона, ему придется затянуть пояс потуже и Начать экономить. Вряд ли его семье такое понравится.

— Сэр Лайон, возможно, немедленно выдаст Донателлу за Эриксона, — предположил Тайсон. — Что ж, Мэри Роуз, ты должна быть довольна: твоя мать счастлива с Макнили, поклонник кусает локти от злости, воображая, какая лакомая добыча ускользнула из его рук. Остается только освоиться в чужой стране, где ты отныне будешь жить.

Он погладил жену по щеке. Мэри Роуз вздохнула и потерлась о его ладонь.

— Мегги сказала: жена да прилепится к мужу. Так в Библии написано. Это означает, что жена должна следовать за мужем даже в змеиное гнездо.

— Я объясняла ей, папа, — вставила Мегги, — что там, где мы живем, змей почти нет.

Иден-Хилл-Хаус, Гленклоуз-он-Роуэн, южная Англия

— Кто вы?

Мэри Роуз, совершавшая прогулку по пасторату, огляделась и заметила долговязого мальчишку, стоявшего на голове за живой изгородью.

— Должно быть, трудно так стоять? — участливо спросила она, опускаясь на колени рядом с ним. Наверное, это Лео, маленький спортсмен, который любит лошадей, не знает ни слова по-латыни, унаследовал жизнерадостный характер своего дяди Райдера и сводит сестру с ума своими выходками. Тайсон и Мегги говорили, что на время поездки в Шотландию оставили мальчиков в Нортклифф-Холле, у тети и дяди. :

— Нет, только для этого нужна крепкая голова. Папа говорит, что моя специально предназначена для стояния вверх ногами.

— Я Мэри Роуз.

— А меня зовут Лео. Вы пришли к папе? Ну конечно, ведь он викарий. Только теперь стал лордом, уехал в Шотландию, и я не знаю, когда вернется.

— Вообще-то…

— Лео, немедленно прими надлежащее положение!

— Папа! — Лео сделал грациозное сальто, приземлился и бросился на шею к отцу.

— Мы не думали… Макс предложил побиться об заклад, что ты приедешь в следующее воскресенье, но у меня осталось только три шиллинга и я не хотел рисковать. Потерять их — значит остаться совсем без ничего. Я знаю, папа, что Макс вечно жульничает, только доказать не могу.

— Теперь я дома и рад, что ты не потерял свои три шиллинга, — усмехнулся Тайсон, крепко обнимая сына. — Как я счастлив тебя видеть, Лео! Что ты здесь делаешь? Вижу, ты загорел и выглядишь потрясающе здоровым. Ты уже познакомился с Мэри Роуз?

— Она назвала свое имя, но и только; Надеюсь, это не гувернантка, папа? Макс наверняка выведет ее из себя, потому что хвастается, будто знает все на свете. Как бы она не огрела его чем-нибудь по голове! Только она не похожа на настоящую гувернантку, и выговор у нее смешной. Гувернантки все такие строгие и изъясняются правильно. А, наверное, это новая горничная! Кстати, дядя Дуглас позволил нам съездить домой, пока Макс занимается с мистером Харботтлом.

— Я немедленно сообщу твоему дяде, что мы уже вернулись, и вы останетесь дома, — пообещал Тайсон. — Представляешь, Лео, Мэри Роуз знает латынь лучше, чем Макс! Что ты об этом думаешь?

Лео внимательно оглядел незнакомку. Сегодня на Мэри Роуз было ее старое платье из светло-серого муслина, довольно поношенное, и теперь она пожалела, что не надела новый наряд, сшитый в Эдинбурге по настоянию Синджен.

— Не знал, что девчонки могут говорить на каком-то языке, кроме английского. Мистер Харботтл утверждает, что именно поэтому не берется их учить. Они просто ничего не понимают. Макс напомнил, что Мегги способна переспорить даже его, но мистер Харботтл не поверил. А вы и в самом деле как-то странно говорите.

— Потому что я шотландка, — пояснила Мэри Роуз, специально усилив акцент, — а мистер Харботтл, похоже, чересчур старомоден.

— Мегги считает, что он просто дряхлый болван и не способен отличить бобы от клубники. А вы правда из Шотландии? Папа привез вас из Килдрамми?

— Совершенно верно.

— Лео, — вмешался Тайсон, беря мальчика за руку, — это моя новая жена и твоя мама.

Лео замер, насторожился, окинул Мэри Роуз оценивающим взглядом и, по-видимому, не одобрил увиденного. Это его мать?!

Мальчик поскреб в затылке и задумчиво признался;

— Мы так долго обходились без мамы, что вряд ли она нам понадобится теперь. Нет, папа, мне она не нужна. Никому из нас. Да и как она может быть моей матерью, если я ее совсем не знаю?

— Прикуси язык, Лео! — строго приказала Мегги, подбегая к ним и потрясая кулаком у него под носом. — Я не знала, что ты здесь, иначе ни за не позволила бы Мэри Роуз бродить одной. Слушай, что я тебе скажу, олух: достаточно того, что я ее знаю. Именно такая мама нам нужна. И не вздумай ее обижать, иначе тебе плохо придется.

— Впечатляющее начало, — с нервным смешком заметила Мэри Роуз. Выглядела она не столько веселой, сколько ошеломленной, и Тайсон не мог ее за это осуждать.

— От меня тебе тоже достанется, Лео, — пообещал он. — Постарайся узнать новую маму получше. Я уверен, ты поймешь, какая она хорошая. Кстати, у Макса уже закончились занятия?

Лео, не отпуская руку отца, нахмурился и нехотя ответил:

— Макс сейчас с мистером Притчертом. По-моему, они обсуждают какой-то теологический трактат — естественно, латинский. — Обернувшись к Мэри Роуз, он пояснил; — Папин помощник. Младший священник. Это он отвозит нас в Нортклифф-Холл после уроков. Мистер Притчерт даже старше папы, но еще ни разу не женился. Может, вам стоит выйти за него, а не за папу?

— Брак — это навсегда, — возразил Тайсон. — Мистеру Притчерту придется найти себе другую невесту.

Лео судорожно вцепился в отца и внезапно выпалил:

— А ты можешь спорить на латинском?

— Никогда не пробовала, — призналась Мэри Роуз. — Случая не было. Может, Макс научит меня?

— И волосы у тебя рыжие, — подвел неутешительный итог мальчик.

— Лео, — зашипела Мегги, злобно прищурившись, — думай, что несешь! Жаль, что ты не получил моего письма, где я подробно описывала Мэри Роуз. Тебе давно пора научиться придерживать язык!

— Я ничего такого не сказал, — оправдывался малыш.

— Да, — кивнула Мэри Роуз, — волосы у меня очень рыжие. Тебе нравится такой цвет, Лео?

— У моей тети Алекс такие же. Твои, пожалуй, ярче, зато густые и курчавые, как у нее. Мой дядя Дуглас — он брат папы и граф — очень любит рыжих. Всегда играет с буклями тети Алекс. Однажды даже потерся о них щекой и лизнул. По-моему, это просто отвратительно!

Мэри Роуз чуть не расхохоталась, но заставила себя сдержаться. Чего она ожидала? Что мальчишки с первого взгляда будут очарованы ею и поклянутся в вечной любви? Вот он, Тайсон, и его дети. А она стоит одна, одна напротив этой троицы, стоит у того самого дома, где отныне ей придется жить.

— Папа стал другим, — пожаловался Лео. — Какой-то чудной и все время улыбается. Даже не отругал меня, когда я проговорился о пари на три шиллинга.

— Врешь ты все! Папа ничуть не изменился. И заткнись, слышишь? — прикрикнула Мегги. Она сверлила брата строгим взглядом, пока он не замолчал, а потом бросилась к Мэри Роуз, обняла ее и негромко спросила:

— Что ты думаешь о своем новом доме? Правда он чудесный? Столько плюща, и кирпич от старости немного выцвел… Это так красиво! Папа боится, что плющ заберется к нему в постель и обовьет его, тогда Монро и Эллис не смогут спать у него на животе. Внутри тоже уютно, и места достаточно для всех нас. Правда, гостиная слишком темная, но, думаю, ты можешь приказать сжечь все шторы.

— — Плюща и вправду немало, — кивнула Мэри Роуз, — Неужели шторы действительно надо сжечь?

— Думаю, да, — подтвердил Тайсон. — Я просто никогда об этом не думал.

— Это потому, что ты джентльмен, папа, а джентльмены не разбираются в таких вещах.

— Клянусь, Мегги, что теперь, когда Мэри Роуз здесь, я постараюсь смотреть на вещи с ее точки зрения. Давайте зайдем в дом, — предложил Тайсон, беря жену за руку. — Тебе нужно познакомиться с миссис Придай. Это наша экономка и кухарка. Есть еще две горничные, Белинда и Тутси, но они в доме не живут, а приходят из деревни, как и служанка Мэриголд. С конюхом Малколмом ты уже познакомилась. Надеюсь, миссис Придди понравится тебе больше, чем миссис Макфардл.

— Да, а Монро и Эллис? — напомнила Мегги. — Они любят папу. И поскольку тебе так нравится разговаривать с ним ночи напролет, Монро и Эллис, возможно, устроятся у вас в ногах и будут громко мурлыкать.

— Эллис сегодня утром выплюнул большой ком шерсти, — сообщил Лео. — Миссис Придди накричала на него и попыталась огреть метлой, но он успел удрать.

— В Эллисе, — улыбнулся Тайсон, подумав, что улыбка стала для него чем-то вполне естественным, — несомненно, течет кровь скаковых кошек. Он очень худой, длинный и бегает так быстро, что иногда не поймешь, где у него лапы, а где голова.

— Правда, обычно он ленится, — вставил Лео. — Как только я хочу поиграть с ним, задирает хвост и гордо удаляется. Папа, ты опять улыбаешься?

— Оставь папу в покое! — отрезала Мегги. — Эллис уходит, потому что ты ему до смерти надоел. Пора бы уже к этому привыкнуть.

— Я по крайней мере не расхаживаю по улице, показывая панталоны, и…

— Хочешь, чтобы я задала тебе трепку, маленький негодник?

— Сначала поймай!

Он сорвался с места, Мегги пустилась следом, и вскоре оба исчезли в саду. Тайсон покачал головой.

— Ничего, она его пощадит, — успокоил он жену и понял, что по-прежнему широко улыбается. До чего же приятно!

Познакомившись с Белиндой, Тутси и Мэриголд, которые хихикали и подталкивали друг друга локтями, поговорив с холодно-вежливой миссис Придди, Мэри Роуз наскоро обошла комнаты. Ровно через полчаса Тайсона остановила миссис Флейвобонн, требовавшая разговора наедине и только с викарием, а Мэри Роуз вместе с миссис Придди поднялись наверх. Они стояли посреди новой спальни Мэри Роуз, примыкающей к комнате Тайсона, когда в саду раздались крики Мегги. Миссис Придди извинилась, сказав, что должна немедленно освободить преподобного Шербрука от этой назойливой липучки, миссис Флейвобонн, и оставила Мэри Роуз одну. Она подошла к окну и взглянула вниз.

— Тебе следует немедленно задраить люки, Лео, — наставительно заявила Мегги, тыча пальцем в грудь брата и толкая его в заросли пресловутого плюща.

— Подумать только, Мегги, он нашел ее в Шотландии! Не нужна нам другая мать. Все было так хорошо… Не хочу ее видеть! Ей здесь не место! Она чужачка и девчонка! Почему ты за нее заступаешься?

— Я тоже девчонка, осел ты этакий, и мое место здесь. Половина здешних жителей — тоже девушки или женщины! Пора бы уже привыкнуть.

Она снова толкнула его в грудь. На этот раз Лео приземлился задом прямо в розовый куст.

— Мне в попу шип вонзился! — завопил мальчик, вскакивая. — Совсем ни к чему убивать меня, Мегги, даже если она мне не нравится! Мы так давно не виделись… Ты должна бы мне обрадоваться!

— Радоваться такому безмозглому идиоту, как ты? — бросила презрительно Мегги и, нахмурившись, заметила; — А ты вырос. Всего месяц прошел, а ты уже выше меня. Но я по-прежнему могу тебе ноги переломать, так что не забывайся!

— Я стану таким же большим, как папа, — торжественно объявил Лео. — Может, уже в следующем месяце. Уж к Рождеству — наверняка. Скоро тебе не удастся меня победить!

— Я всегда смогу тебя скрутить, — пообещала Мегги, подбоченившись, — потому что я и папу перерасту. И попробуй сказать еще что-то плохое Максу о Мэри Роуз, когда тот вернется от мистера Притчерта, понял?

— Мэри Роуз! Какое дурацкое имя! Противное, мягкое такое, словно в ней совсем косточек нет. Должно быть, она такая же слабая и глупая! Зачем папа на ней женился? Говорю же, ни к чему нам никакая мать! И ни о чем таком мы его не просили. Зачем?!

— Папа женился на Мэри Роуз, чтобы спасти от того ужасного человека, который пытался украсть ее, чтобы заставить выйти за него замуж.

— Вот как! — воскликнул Лео, потирая пострадавшую часть тела. — Что ж, это я могу понять. Он женился, потому что чертовски благороден и пожалел ее. Хорошо еще, что человек может жениться всего один раз, иначе сейчас папа был бы уже женат на целой дюжине дам, которые обратились к нему за помощью. Ты заметила, Мегги, он почему-то все время смеется и шутит, а это как-то странно. Что случилось?

— Он счастлив. Может, немного изменился. Но мне это нравится.

— Пожалуй, мне тоже, — признал Лео.

— О Господи, — пробормотала Мэри Роуз, отскакивая от окна. Как ее угораздило подслушивать? И что имел в виду Лео, говоря, будто отец изменился? Ну конечно, он улыбается, смеется и шутит. Что же здесь странного? Он такой, какой есть.

Она подошла к двери, но остановилась в задумчивости. Так ей и надо! Лео — всего лишь маленький мальчик, и потребуется время, чтобы он к ней привык.

Мэри Роуз огляделась. Она и минуты не пробудет в этом ужасном месте! Миссис Придди сказала, что раньше здесь была спальня Мелинды Беатрис. Со дня ее смерти никто сюда не заходил. Разве миссис Шербрук не кажется, что комнатка — просто чудо?

Мэри Роуз вдруг затошнило. Сейчас ее вырвет! Если она останется здесь, непременно окажется на коленях перед ночным горшком. Не то чтобы обстановка была уродливой — просто стены, казалось, смыкались над ней, а неприятный, затхлый запах так и лез в ноздри.

Нет, все это чушь. Дело в том, что эта комната — чужая, Кого-то другого. Не ее.

Она по-прежнему не шевелилась, размышляя, что делать, когда дверь открылась, вошел Тайсон и с порога выпалил:

— Не желаю, чтобы ты спала здесь! Эта комната никогда мне не нравилась. Моя спальня достаточно велика для нас обоих. Почему бы не переделать эту комнату в гостиную? Если, ничего не получится, устроим здесь карцер, куда будем в наказание сажать мальчишек.

Мэри Роуз подбежала к мужу и, обняв, прижалась всем телом. Миссис Придди, стоявшая сзади, фыркнула и громко заметила:

— Вы быстро отделались от миссис Флейвобонн, преподобный Шербрук. В два счета выпроводили ее. Но это дом служителя Господа. Пасторат. Оставайся вы холостым, преподобный Шербрук, вы были бы выше плотских радостей. Раньше вы руководствовались исключительно духовными соображениями. А к такому я не привыкла, сэр.

— Но я больше не холостяк, миссис Придди. У меня есть жена, — напомнил Тайсон и мысленно добавил: «Отныне я не чужд радостей плоти, особенно когда дело доходит до Мэри Роуз и ее совершенного тела».

Он медленно опустил руки и обернулся к экономке:

— Давайте покажем моей жене ее новую спальню. Миссис Придди снова фыркнула. Оба кота — Эллис, настолько тощий и длинный, что, казалось, он обвился вокруг Монро, черного как смертный грех и желтоглазого, растянулись на кровати Тайсона. Эллис приоткрыл один глаз, увидел хозяина и, оглушительно заорав, взвился в воздух. Тайсон поймал его и посадил себе на плечо.

— Ну, малыш, надеюсь, ты вел себя прилично? Кот замурлыкал неожиданно громко. Мэри Роуз даже вздрогнула.

— Он стащил свиную отбивную прямо с кухонного стола, — пожаловалась экономка.

— Да, миссис Придди, за ним нужен глаз да глаз. Тайсон почесал коту брюшко, погладил и посадил рядом с Монро, который, не мигая, озирал присутствующих.

— Монро не любит суетиться, — пояснил викарий, пощекотав ему шейку. Кот потянулся, но Тайсон продолжал ласкать его, пока Эллис не взревновал и не вцепился хозяину в руку.

— Погоди, вот окажемся с ними в постели, — подмигнул Тайсон, и миссис Придди неприязненно поморщилась.

— Просто дождаться не могу, — откликнулась Мэри Роуз, и Эллис вдруг потерся головой о ее пальцы. Она погладила его, и Эллис вновь прыгнул хозяину на плечо.

Глава 23

Макс Шербрук, гордо выпрямившись и расправив плечи, упрямо стоял на своем:

— Девушки не говорят на латинском, — А эта девушка говорит! — весело возразила Мэри Роуз.

— Даже если они и способны запомнить слова, все равно не поймут их смысла.

Мэри Роуз удивленно вскинула брови. Таких напыщенных речей никак нельзя было ожидать от мальчика с голубыми глазами Шербруков и квадратным подбородком. Страшно представить, сколько сердец он разобьет, когда станет старше!

Мэри Роуз сосредоточенно потерла щеку.

— Кажется, я слышу проповедь почтенного, но несколько старомодного мистера Харботтла?

— Разумеется, нет, — запротестовал Макс, — хотя он никогда не упускает случая посетовать на слабости и несовершенство женского пола.

— Почему ты столь невысокого мнения о женском уме, Макс? — удивилась Мэри Роуз.

— Да, — подхватил Тайсон, входя в мрачную гостиную с обреченными на сожжение шторами. — Объясни, откуда ты набрался таких идиотских идей, сын мой?

— Ты сам гово… — Макс, пригвожденный к месту отцовским взглядом, неловко поежился. — Ну.., может, ты не совсем так выразился, но я в жизни не поверю, что ты полагаешь, будто девчонки, не считая Мегги, конечно…

— Конечно.

— В общем, девочки ни на что не способны, разве что рожать детей и…

— Погоди, Макс. Я никогда в жизни не утверждал подобной чепухи и уж, разумеется, так не думаю. А теперь тебе лучше помолчать. Если ты продолжишь распространяться на эту тему, твоя матушка накажет тебя.

Макс, упрямо набычившись, исподлобья разглядывал отца.

— Лео болтал насчет того, что ты переменился, но я подумал, что он, возможно, слишком долго стоял на голове. Не знаю, папа, но…

Макс осекся при виде лучезарной улыбки отца. Мэри Роуз поморщилась. Зря Тайсон так упорно называет ее их новой матерью — от этого мальчики не станут любить ее больше. Мало того, судя по их отношению, оба искренне жалеют, что не могут отправить ее обратно в Шотландию. Но она все же заставила себя рассмеяться и принялась кокетливо обмахиваться платочком.

— Макс, хватит. Все это не важно. Зачем спорить о латинском? Не слишком интересный язык, к тому же мертвый. Правда, на нем когда-то говорила половина Европы. Вот египетские иероглифы — дело другое. Как по-твоему, стоит ими заняться?

— Только не говорите, что разбираетесь в иероглифах или можете на них говорить, — фыркнул Макс, подняв брови совсем как отец.

— Ну, на них никто не говорит. Это такой способ письма, и пока на земле нет человека, который мог бы его прочесть. Правда, недавно был найден базальтовый манускрипт, названный Розеттским камнем. Я читала, что ученые его сейчас исследуют и что в нем, возможно, содержится ключ к расшифровке иероглифов. По-моему, над ним сейчас работает месье Шампольон.

Макс чуть придвинулся к ней. Ободряющий знак!

— А я слышал, что это просто картинки, а никакой не алфавит. Мистер Харботтл считает, что, раз египтяне язычники, нам лучше совсем их не знать.

После такого заявления Тайсон решил, что отныне не позволит мистеру Эллиасу Харботтлу открыть рот в присутствии Макса. Подумать только, он еще платил за уроки! Напрасно не удосужился обратить внимание, каким вздором наставник забивает голову его сына. Наверное, следовало бы напустить Мегги на мистера Харботтла. Уж она ему показала бы!

— Никто еще точно не знает, — мягко возразила Мэри Роуз, — были ли египтяне язычниками, действительно ли иероглифы — буквы когда-то существовавшего языка или просто картинки. Поскольку твой отец знаком со многими оксфордскими учеными, как только они что-то обнаружат, мы попросим его написать им и выяснить подробности.

— Пожалуй, — нерешительно протянул Макс. — Папа, ты правда расспросишь ученых? Это серьезное открытие, возможно, даже имеющее некий религиозный аспект, который наверняка вас заинтересует.

— Больше всего нас интересуешь ты, Макс, — пошутил Тайсон, но сын не поддержал шутки. Его яркие голубые глаза взволнованно блеснули.

— Только представь: рассматривать эти старинные символы и рисунки, учиться понимать их смысл! Пожалуй, пойду к мистеру Харботтлу и скажу, что важно знать обо всем, даже о язычниках.

Мальчик выбежал из комнаты, что-то бормоча себе под нос — верный признак того, что он пребывает в глубокой задумчивости. Придется найти для него другого преподавателя, хотя это нелегко: способные, знающие учителя так же редки, как алмазы на мостовой.

— Хорошо, что ты сумела отвлечь его, Мэри Роуз, — сказал Тайсон. — Молодец! Не думаю, что мистер Харботтл оказывает на моих сыновей положительное влияние, Жаль, что я до сих пор этого не видел.

Он нахмурился было, но тут же склонил голову набок и улыбнулся.

— О Господи, ну вылитая Мегги, — завороженно пробормотала Мэри Роуз.

— Ты о чем?

— Она точно так же наклоняет голову.

— Наверное. Но мне нужно кое-что тебе сказать. Никогда не думал, что твое имя противное и мягкое, словно в тебе косточек нет. Кажется, так выразился Лео? Но ты, разумеется, не подслушивала.

— Мне не следовало этого делать, — вздохнула Мэри Роуз, — но я просто не смогла удержаться. По-моему, имя у меня самое обыкновенное.

— Пойми, это твой первый день здесь, — продолжал Тайсон, сжимая ее руку, — но уже весь Гленклоуз-он-Роуэн знает, что викарий привез новую жену. Миссис Флейвобонн скорее всего проговорилась миссис Пэдуорти, и хотя та, по-моему, старше самого Мафусаила, ей ничего не стоит обежать всех соседей. Одному Богу известно, что они там наболтали. Миссис Придди известила меня, что здешние дамы в полном составе спешат сюда с пирожками, печеньем и, разумеется, лепешками, поскольку ты шотландка. Вряд ли мужья довольны столь массовым исходом, ибо наступает время ужина.

Мэри Роуз тихо охнула:

— Сколько у меня времени?

— Минут пять, не больше.

Тайсон оказался прав. Вскоре через открытые двери пастората заструился поток гостей, сжимавших в руках блюда и тарелки.

Когда все наконец собрались в гостиной и миссис Придди освободила дам от подношений, викарий вышел вперед и объявил:

— Леди, позвольте представить мою жену, Мэри Роуз Шербрук.

Мэри Роуз переступила порог. Сзади маячила Мегги, стараясь не попадаться отцу на глаза. Ободряюще махнув мачехе, она устроилась у окна.

— Счастлива познакомиться с вами, — проговорила Мэри Роуз, стараясь улыбаться как можно искреннее. — Очень мило с вашей стороны нанести мне визит. Ваша еда пахнет так аппетитно! Пожалуйста, садитесь. Я хотела бы узнать ваши имена.

Десять минут спустя Тайсон незаметно удалился, перед этим попробовав лепешку, от которой во рту остался неприятный затхлый вкус. Теперь он не сомневался, что все обойдется. Правда, некоторым гостьям доверять опасно, но даже они ведут себя прилично. Больше всего его беспокоила мисс Гленда Стрепторп. Наверное, стоило предупредить Мэри Роуз. К тому же дамы как-то странно на него поглядывали. Да, нужно признать, он много улыбался и даже смеялся.., время от времени. Вот у них и был такой вид, словно он отрастил третье ухо. Неужели он настолько изменился всего за месяц?

Тайсон постарался не тревожиться о том, как именно Мэри Роуз справится с его прихожанами. По правде говоря, он вообще лишился способности думать о чем-либо, кроме брачной ночи, когда овладел своей невестой. Его собственное удовольствие при виде изумления в ее прекрасных глазах, когда она в восторге выкрикнула его имя, заставляло Тайсона считать себя лучшим любовником во всей Англии, возможно, таким же великолепным, как его братья. Он не мог насладиться женой с тех пор как они покинули Эдинбург, потому что Мегги во время путешествия ночевала в их комнате. Это было мучительно — сознавать, что Мэри Роуз совсем близко, но обнять ее нельзя: ведь Мегги спит на топчане возле их кровати. На третью ночь он так отчаялся, что едва не плакал. Утешало одно — Мэри Роуз тоже была не в восторге от вынужденного воздержания. Но теперь они дома, и все изменится. Может, в эту ночь он сумеет взять ее дважды. Вряд ли Господь посчитает, что он чересчур потакает своим желаниям. Тайсон оглядел кабинет, до самого потолка набитый книгами, по большей части невыносимо скучными. Вряд ли нормальному человеку придет в голову открыть какую-то из них, а для того чтобы прочесть все, не хватит и двух жизней. И все же это его дом, здесь он писал проповеди, а потом читал их по воскресеньям пастве. Проповеди, в которых говорилось о деяниях, ожидаемых Господом от благородных созданий своих, о наказаниях, тяжких, но справедливых и о непрерывных требованиях Создателя к послушникам и ученикам.

Тайсон уселся за письменный стол. Ни пылинки. Словно он и не уезжал. Никаких признаков отсутствия хозяина, если не считать солидной стопки писем. Он вскрыл первое и стал читать.

Полчаса спустя в комнату ворвалась запыхавшаяся бледная Мегги.

— Папа, там миссис Биттли! Она так нестерпимо мила, просто патока сочится! Ну, знаешь, какая она, когда готовится изречь очередную гадость. Боюсь, она обидит Мэри Роуз!

Тайсон метнулся к двери в гостиную и, не входя, прислушался.

Миссис Биттли, сварливая злобная женушка сквайра Биттли, бывшая местным проклятием столько же лет, сколько прожил на земле сам Тайсон, стояла посреди гостиной. Фиолетовый шелк обтягивал невероятных размеров грудь, такого же цвета перо стояло дыбом в туго завитых буклях. Сжимая пухлыми пальцами пышку, она взирала на Мэри Роуз.

— Какая, должно быть, удача для вас, иностранки, чужачки, стать женой нашего дорогого викария, англичанина до мозга костей, — изрекла почтенная дама.

— Совершенно верно, миссис Биттли, спасибо, что упомянули об этом. Миссис Марком, еще чашечку чая?

— Нет, миссис Шербрук, благодарю. Вам, женщине, не знакомой со здешними обычаями, да еще не англичанке, вероятно, трудно привыкнуть к своему новому имени?

Мэри Роуз улыбнулась тощей как скелет женщине, такой светлой, что ее волосы в полумраке гостиной выглядели почти белыми.