Глава 32

Все в нем так и кипело от бешенства. С каким наслаждением он сейчас побил бы кого-нибудь! Но, увы, подходящего кандидата не находилось. И тут Филип улыбнулся. Вот оно! Нужно немедленно ехать в боксерский салон «Джентльмен Джексон»!

Следующие два часа он провел на ринге, уложил четырех противников и измучился так, что едва держался на ногах.

— А я считал, Деренкур, что вы обнаружили куда более приятные способы избавиться от напряжения.

Филип отбросил полотенце, которым вытирал лицо. Граф Марч, сам недавно женившийся, с подозрительной веселостью разглядывал его.

— Добрый день, Сент-Клер. Жаль, что не явились пораньше, попробовали бы силы в бою со мной.

— Ну да, позволить вам размозжить мне голову? Ни за что! Разрешите нам с Кейт пожелать вам счастья. Мы только вчера вечером вернулись из Сент-Клера, иначе я имел бы честь протанцевать вальс с вашей очаровательной невестой.

— Моя очаровательная невеста в данный момент развлекается с Чарлзом Аскбриджем. Я запретил ей видеться с ним, но она не послушалась меня. Ей, видите ли, нравится его общество, потому что он не тиран.

— В отличие от вас, разумеется?

— Да! И это после всего, что я для нее сделал!

Граф с интересом наблюдал за вспышкой возмущения у этого обычно сдержанного и хладнокровного человека.

— Наверное, это глупый вопрос, Филип, но не могли бы вы объяснить, что именно сделали для нее?

— Как… я думал, вы знаете… спас ей жизнь.

— Да, это прекрасный поступок.

Филип внезапно опустил глаза. Проклятие, Джулиан прав! И Сабрина тоже. Он возомнил себя божеством среди простых смертных, всемогущим, всесильным, бескорыстным.

— Мне кажется, — дружелюбно заметил граф, — что вам выпало счастье жениться на чудесной девушке, из хорошей семьи, с великолепным приданым. Если бы вы встретили ее в Лондоне при обычных обстоятельствах, влюбились бы вы в нее тогда? Захотели бы жениться? Судя по тому, что я слышал, она красавица. У нее было бы немало поклонников. Пожелали бы вы стать одним из них, чтобы выиграть драгоценный приз? Кто знает?

— Дьявол вас побери, Джулиан! Был бы крайне благодарен, если бы вы держали свое драгоценное мнение при себе.

Дело в том, что она моя жена и должна повиноваться мне, и все тут.

— Чарлз Аскбридж, закоренелый холостяк, возможно, согласится с вами. Но я все-таки осмелюсь иметь свое суждение. Не пытайтесь сломить ее дух, Филип. А теперь прощайте, друг мой. Моя жена обожает есть мороженое у Гюнтерса. Я рад во всем ей потакать. Говоря по правде, у меня сердце тает от ее счастливой улыбки.

Филип, разминая усталые мышцы, угрюмо смотрел вслед другу. Господи, как неприятно осознавать, что ты не прав. И еще неприятнее, когда тебе указывают на это.

Сабрина вручила плащ, подбитый соболем, расстроенному Грейбару и спокойно дожидалась, пока тот принимал пальто и перчатки Чарлза.

Они проследовали в гостиную, чтобы выпить чаю.

— Что это с Грейбаром? — спросил Чарлз. — Мне показалось, он либо сейчас заплачет, либо разобьет об мою голову китайскую вазу.

— Он верный слуга своего хозяина, а Филип запретил мне видеться с вами, следовательно, Грейбар не одобряет моего своеволия.

Чарлз подошел к камину и протянул руки к огню. Сабрина, не находя себе места, уныло бродила по комнате. Странно, почему ей пришло в голову пригласить на прогулку в парк именно его? Правда, он был деликатен и не задал ей ни одного вопроса. Сабрина же всю дорогу изводила его пустой болтовней, так что в конце у него голова пошла кругом. Какое счастье, что хоть сейчас она молчит! Но беда в том, что Чарлз слишком хорошо знал Сабрину и ему было больно видеть, как она страдает и старается это скрыть.

— Где Филип? — наконец спросил он. — Я думал, мы застанем его дома.

Сабрина повернулась к нему. Ее щеки раскраснелись от ветра, волосы в беспорядке вились вокруг осунувшегося лица. Она с притворным безразличием пожала плечами, но не так-то просто было обмануть Чарлза.

— Понятия не имею, Чарлз.

— Как скоро вы его ожидаете?

— Это дом Филипа. Он вернется, когда пожелает.

Гнев, а не горечь поражения, вот что владеет ею!

— Выслушайте меня, Сабрина Эверсли, поскольку я последние два часа подвергал свой слух самому жестокому испытанию и был вынужден терпеть вашу идиотскую трескотню. Я задаю самый обычный вопрос о местопребывании вашего мужа, а вы мгновенно превращаетесь в ощерившегося мастиффа. Вы замужем всего два дня. Что происходит, черт возьми?!

— Я так и знала, что вы станете его защищать.

— Защищать Филипа? С чего вы это взяли? Ну же, Сабрина, — попросил он, немного смягчившись при виде полных тоски и боли глаз, — мы дружим целую вечность, и вы прекрасно понимаете, что можете мне довериться. Поговорите со мной.

В комнате возник Грейбар с тяжелым серебряным подносом. Пока Сабрина возилась с чашками, Чарлз безуспешно ломал голову, пытаясь найти объяснение происходящему.

Как только Грейбар с неодобрительно-чопорным видом монахини, случайно попавшей в бордель, удалился, Чарлз подступил к Сабрине:

— А теперь немедленно объясните, что заставило Филипа бежать из собственного дома.

И тут же подскочил от оглушительного крика.

— Вот видите, Чарлз, вы уже взяли его сторону! — Голос Сабрины звенел в его ушах. — Почему вы осуждаете меня, не выслушав? Неужели ни на минуту не допускаете, что не я виновата в его отсутствии?

— Вот именно, не допускаю. Слишком хорошо мы знакомы. Я привык к вам и вашим выходкам. Господи, только подумать обо всех проделках, в которые вы втянули несчастную Маргарет! Но бедняга Филип…

— Бедняга, говорите? Уж поверьте, он отнюдь не беден, получив такое великолепное приданое, как у меня, не говоря уже о десяти тысячах наследства! Бедный Филип, подумать только! Прямо-таки нищий!

— Я вовсе не это имел в виду, и вы все прекрасно понимаете!

— Превосходно! Итак, за завтраком ваш бедный Филип счел своим долгом сообщить мне, что возвращает мне мое наследство, а вместе с ним и финансовую независимость.

— Да как он смел, негодяй! Да его стоит повесить за такую наглость!

— Хотите сказать, что Филип ничего не говорил вам о нашем деловом соглашении?

— Деловом соглашении? Что за бессмыслица? Начнем с того, что джентльмены не станут пачкать руки какими-либо сделками, тем более с дамами.

Сабрина опустила глаза и принялась нервно теребить складки на юбке.

— После той ужасной ночи в клубе «Олмэкс» Филип старался держаться подальше от меня. Обстановка была такой невыносимой, что мне пришлось написать ему и попросить приехать. Это я предложила ему жениться на мне, Чарли. У меня сложилось впечатление, что он нуждался в моих деньгах, поэтому мы заключили договор, устраивающий нас обоих.

— Клянусь всеми святыми, Филипу в голову бы не пришло жениться по расчету! С тех пор как один из Мерсеро женился на богатой наследнице, их род ни в чем не знал недостатка. Последние два поколения виконтов многократно увеличили состояние. Филипу так же нужны ваши деньги, как прошлогодний снег.

— Кажется, я поняла это сегодня утром, — тяжело вздохнула девушка. — Но я тоже богата, Чарли.

— И что из этого? Теперь-то вы поняли, что Филип никогда не гнался за вашим золотом? Господи, да он не взял бы его, даже если бы сам не имел ни фартинга. Похоже, вы сами вынудили его прибегнуть к этой уловке, чтобы выполнить свой долг по отношению к вам.

— Видимо, я и это сознавала, — пробормотала она так тихо, что Чарлз был вынужден податься вперед, чтобы лучше расслышать. — Все это было чистым притворством. Ложью.

— Вспомните, Сабрина, сколько раз вы ему отказывали. Он нес за вас ответственность, хотя исключительно по вашей вине попал в такой переплет. Разумеется, вы не намеренно втянули его в эту историю, но, не наткнись он на вас в лесу, ничего бы не случилось.

— И Филип был бы свободен и не обременен нелюбимой женой! О, неужели не понимаете, Чарлз? Я не желала жертв с его стороны и поэтому стремилась привнести в наш брак хоть что-то, помимо моей запятнанной репутации.

— Если бы вы хоть на минуту перестали тревожиться за свою честь и подумали бы о его…

Сабрина сморгнула подступившие слезы. Она терпеть не могла выказывать столь постыдную слабость, но ничего не смогла с собой поделать. Судорожно сглотнув, девушка подняла глаза.

— Он и вправду меня не любит. И не случись всего этого, даже не обратил бы на меня внимания, не то чтобы жениться.

— Разумеется, не любит. С чего бы такие нежные чувства? Вы едва друг друга знаете. Что же до остального, вы непременно встретились бы в Лондоне во время сезона. Кто знает, возможно, при первом же взгляде на вас он бросился бы к вашим ногам.

Чарлз придвинулся поближе и неуклюже погладил ее по плечу. Сабрина повернулась к нему и уткнулась головой ему в грудь.

— Он провел ночь… нашу брачную ночь не со мной. Поехал к любовнице.

Чарлз от неожиданности задохнулся, чувствуя себя так, словно над головой смыкается толща воды. Нет, Филип не сделал бы ничего подобного! Никогда! В конце концов, никто не может назвать Сабрину дурнушкой. Она прелестна!

Но в следующий момент он понял, что руководило другом, и похлопал Сабрину по спине. Она не плакала, только бессильно обмякла, как крошечное обиженное дитя.

— Сабрина, он просто не хотел торопить вас. Решил дать вам время справиться с ударом, который нанес вам Тревор, и сделал все, чтобы вы его не боялись. А потом… ведь вы так тяжело болели! И до сих пор просто пугающе бледны! Нет, Филип заботился о вас и ваших чувствах. Не стоит ненавидеть его за то, что он старался вести себя как джентльмен по отношению к вам.

Она мгновенно напряглась и словно окаменела. Глаза злобно сощурились.

— Ну, слава Создателю, теперь мне все понятно! Наш галантный рыцарь был так благороден, что поспешил забраться в постель к любовнице! А мне кажется, Чарли, что, будь Филип в самом деле настолько свят, каким вы его хотите представить, он не помчался бы к своей шлюхе, а остался бы дома, в собственной постели. Вместе со мной. Этот праведник, разумеется, не коснулся бы меня. Или, о радость, провел бы в соседней комнате целую ночь, а не несколько часов перед рассветом, когда соизволил наконец вернуться! Он просто свинья!

— Ну уж нет, Сабоина! Беда в том, что Филип привык к женскому вниманию и не может обходиться…

Он поспешно сжал губы, но было уже поздно. Роковые слова слетели с языка.

— Я не хотел… забудьте… это все глупости…

— Да, конечно, — медленно протянула она, и Чарлзу показалось, что Сабрина сумела взять себя в руки. Какое облегчение! Он не выносил женских слез. — Да, это вполне возможно, — повторила она. — Филип действительно не в силах отказаться от любовных утех. Он таков, каков есть. Не пожелал спать со мной из опасения напугать. Теперь все ясно. — Она вскочила и принялась метаться по комнате. — Видимо, теперь от меня зависит убедить его, что я вполне здорова и не упаду в обморок, если мужу вздумается подарить мне супружеский поцелуй.

— Но… но одних поцелуев недостаточно… и…

— Знаю!

Сабрина повернулась, и Чарлз, к своему невыразимому удивлению, обнаружил, что она широко улыбается. Перед ним стояла совершенно преобразившаяся, словно светящаяся изнутри девушка.

Он едва удержался от смеха. Невероятно! Подумать только, что за картина: Филип Мерсеро, не устоявший перед чарами восемнадцатилетней девчонки, к тому же, по странному совпадению, оказавшейся его женой!

Чарлз от души пожелал ей успеха. Он обязательно помолится, чтобы она навеки забыла Тревора и свои страхи.

— Но, Чарли, не знаю, как быть с его любовницей. Видите ли, я предоставила ему полную свободу.

— Советую ничего не предпринимать, — твердо заявил Чарлз. — Позвольте событиям идти своим чередом. Согласитесь, что ваши отношения с Филипом с самого начала не слишком походили на обычный роман. Филип еще не осознал, что женат. Он слишком уверен в женском внимании.

Дамы вечно бросаются ему на шею и твердят, какой он исключительный и несравненный.

— Но ему приходится им платить, а я его жена, — выпалила Сабрина и, помолчав, добавила: — Правда, мне он назначил ежеквартальное содержание.

— Да, иногда он им платит, — начал объяснять Чарлз, но благоразумно воздержался от продолжения и, улыбнувшись, сжал руку Сабрины. — Еще раз умоляю, не торопитесь. Подождите, Сабрина. Филип, вероятно, растерян не меньше вашего. Дайте срок, все образуется. Он новичок в вопросах супружеской жизни.

— Ну да, а я старый опытный морской волк. Боже, Чарли, мне ведь всего восемнадцать!

— Верно, но дамы куда лучше разбираются в таких вещах и обычно более проницательны, чем мужчины, особенно когда речь идет о чувствах и тому подобном. Так что, Сабрина, держите язычок на привязи. Дайте мужу шанс.

— Бьюсь об заклад, вы никогда не наблюдали, что происходит, когда Филип спускает с привязи свой язык.

— Почему же, наблюдал, но это совсем другое дело. Мужчинам полагается сквернословить и награждать друг друга тумаками. Ну а теперь мне пора. Вы довели меня до умопомрачения и совершенно измучили. Я устал. Голова раскалывается. К тому же нужно бежать, пока Филип не вернулся и не стал допытываться, что именно я наговорил вам.

Глава 33

Мартина недоумевающе уставилась на любовника. Кого-кого, а уж Филипа она никак не ожидала.

— Дорогой, что ты здесь делаешь? Еще совсем рано, и к тому же ты только вчера женился! Так не принято! Я уже не говорю о том, что ночь ты провел у меня! Неужели настолько не выносишь жену, которая, как мне говорили, молода, прелестна и к тому же богата? Что стряслось?

Мартина обожала разыгрывать из себя томную красотку. Она была безмятежной, сдержанной, благодушной и даже в постели не разыгрывала бурную страсть. Но сегодня бедняжка была явно выбита из колеи непредсказуемым поведением покровителя.

— Добрый вечер, Мартина, — приветствовал Филип, швыряя на стул пальто. — Да, я здесь. Да, сегодня второй день после свадьбы. И что? Я стал для тебя нежеланным гостем?

Он устремился к растерянной любовнице и поцеловал розовые губки.

— Я всегда счастлива тебя видеть, и ты это знаешь, — запротестовала Мартина, пристально разглядывая лицо любовника. Ах, эти неотразимые глаза и чувственный рот! — Но ты у нас молодожен!

— И знаю об этом не хуже тебя. С чего вдруг такие упреки? А, знакомый тон! Слышал нечто подобное сегодня утром и сыт по горло гневом, раздражением и полным отсутствием логики. Хватит с меня злобных фурий! Оставь меня в покое и будь сама собой.

— Эта девочка, на которой ты женился, сердится на тебя? Непонятно почему, Филип! Она должна быть благодарна по гроб жизни, боготворить тебя, восхищаться твоим благородством!

У Филипа хватило совести поморщиться.

— Как бы там ни было, теперь она в безопасности.

Подойдя к буфету, он налил себе портвейна. Мартина молча наблюдала, как он двумя глотками осушил бокал и налил себе еще.

— Надеюсь, маляр обновил штукатурку на потолке?

— Да, еще вчера. Разве ты не заметил?

Филип, что-то припомнив, рассеянно кивнул.

— Такой забавный! Все ухмылялся и уверял, что теперь мозги вашего сиятельства не разлетятся по подушке.

— Это было бы весьма неаппетитное зрелище.

Филип поставил бокал, поклонился и широким жестом показал ей на дверь в спальню.

— Надеюсь, ты последуешь за мной, Мартина? Мое желание растет с каждой минутой.

Ей отчего-то так не казалось, но она с милой улыбкой протянула ему руку.

Снимая платье в кокетливо обставленной спальне, Мартина бросила взгляд на виконта, стоявшего у камина и тупо смотревшего в огонь.

— Филип!

Он что-то проворчал, не отводя взгляда от пламени.

— Малышка сейчас одна?

Филип приподнял голову.

— Какого черта ты так ее называешь?

Мартина спустила с плеч бретельки сорочки, и мягкая ткань скользнула вниз. Но, как ни странно, Филип не обратил внимания на пышные прелести любовницы.

— Дело в том, что я ее видела.

— Где и когда?

— Сегодня в парке. Она каталась вместе с Чарлзом Аскбриджем, в его фаэтоне.

Его пленительные глаза мгновенно потемнели. Завораживающее зрелище! Но его напускное безразличие вовсе не обмануло Мартину. Она лениво освободилась от одежды, представ перед ним полностью обнаженной, и направилась к кровати. Однако Филип не шелохнулся.

— Как она выглядела?

— Так, словно старалась забыть нечто неприятное. Она улыбалась, я даже слышала ее смех… но какой-то… какой-то искусственный… ты понимаешь, о чем я?

— Буду крайне благодарен, если ты не станешь вмешиваться не в свои дела, Мартина.

Женщина вальяжно раскинулась на постели, но Филип продолжал стоять на месте.

— Я не вмешиваюсь, дорогой. Вспомни, это ты начал меня допрашивать.

— Я приказал ей держаться подальше от Чарлза. Она хотела послать ему записку! На второй день после свадьбы пожелала встретиться с другим мужчиной! Но если ты видела ее, значит, она ослушалась. Почему-то это меня не слишком удивляет.

Он начал было раздеваться, но что-то остановило его.

— У малышки необыкновенные глаза, — продолжала Мартина. — Изумительные. Только представь, какие у вас получатся дети! Достойные восхищения!

Филип не дрогнул. Отблески пламени играли на его обнаженном торсе. Не дождавшись ответа, Мартина заметила:

— В жизни не видела фиолетовых глаз!

Филип с ожесточением набросился на ни в чем не повинные панталоны.

— Черт возьми, я был и останусь свободным! И не собираюсь всю жизнь быть привязанным к юбке жены! Вздор! Я слишком молод и не потерял вкуса к приключениям! Да, она хотела, чтобы я пришел к ней прошлой ночью, можно сказать, сама в этом призналась, но дурочка не подозревает, что стоит мне коснуться ее, и она умрет от страха! Нет, я не отважусь на это! Но буду поступать так, как хочу! Да, моя независимость мне всего дороже, и не важно, каким способом я стану это доказывать — себе и ей! Не имеет значения.

Он был почти обнажен. Мартина улыбнулась Филипу, хотя, по правде сказать, не совсем его понимала. Он стал другим, что-то в его душе изменилось, и ему приходилось отчаянно бороться с непонятными силами, внезапно ворвавшимися в его жизнь. Мужчины, с которыми Мартина обычно имела дело, были чересчур упрямы.

Филип подмял ее под себя и принялся неистово ласкать. Но это продолжалось недолго. Он застыл, откатился от нее, встал и, ни слова не говоря, стал одеваться.

— Знаешь, ведь Роэн Кэррингтон имел репутацию завзятого повесы, — ни с того ни с сего выпалил он, натягивая панталоны.

— Да, и все были потрясены, когда обнаружилось, что у него жена и четырехлетняя дочка. Говорят, вернее мужа не сыскать. Меня уверяли, что он без ума от супруги и обожает малышку.

— Да, но мы с ним слишком разные люди, Мартина. Роэна никогда не заботила потеря свободы, в отличие от меня.

Филип поднял голову. Мартина лежала в соблазнительной позе опытной искусительницы, но он ничего не замечал.

— Да, я совсем не похож на Роэна, — повторил он. — И кажется, способен причинить боль близкому человеку.

Одевшись, он подошел к кровати, нагнулся и нежно поцеловал Мартину в губы.

— Я увижу вас, милорд? — прошептала она и потерлась щекой о его ладонь.

— Разумеется, — заверил Филип.

— Ах да, ведь вопрос независимости, не так ли?

Филип окинул ее жестким взглядом.

— Возможно, — наконец обронил он и не оглядываясь вышел.

Мартина долго смотрела в пространство невидящим взглядом.

Маленькие позолоченные часы на камине пробили полночь. Сабрина лежала в темноте, напряженно прислушиваясь к малейшему шороху в ожидании мужа. Она была не совсем уверена, что отчетливо представляет, как именно приступит к нелегкой задаче обольстительницы, но знала, что, если решится поцеловать Филипа, тот наверняка не останется равнодушным. Очевидно, это самый верный способ разжечь в мужчине страсть.

Сабрина вздрогнула и насторожилась, услышав звук шагов за дверью спальни. Филип остановился, помедлил, затем шаги стали удаляться, пока не замерли где-то в конце коридора. Прекрасно! Он дал ей возможность избавиться от страха перед мужчинами!

Она вынудила себя несколько минут полежать спокойно, потом поднялась и, подойдя к туалетному столику, зажгла свечу. В зеркале отразилась тоненькая девушка с неестественно огромными сверкающими глазами, в длинной вышитой сорочке. Блестящие волосы спускались до талии темно-красными волнами.

Сабрина выскользнула из комнаты и направилась к спальне для гостей. Она приоткрыла дверь и остановилась, изумленно заморгав. Во мраке раздавался громкий храп. Неужели она опоздала? Господи, да он спит как убитый! Что же, придется разбудить его самым неожиданным образом!

Сабрина, широко улыбнувшись, подкралась к кровати. Филип лежал на спине. Боже, он даже не дал себе труда раздеться. Руки вытянуты по бокам. Да, не такую сцену она представляла!

Сабрина нагнулась и протянула было руку, чтобы дотронуться до него, но тут же замерла, уловив запах бренди. Интересно, сколько он выпил? Возможно, много. Может, не спит, а пребывает в забытьи?

Она снова потянула носом и теперь различила аромат розового масла. Вряд ли он так уж любит эти духи! Нет, должно быть, опять ездил к любовнице, оберегая свою девственную женушку!

Ну, с нее довольно! Пусть он выпил хоть целую бочку, она все равно своего добьется!

Сабрина осторожно стянула с плеч сорочку, и она заструилась по ногам. Теперь она была полностью обнажена, зато муж одет. Что же делать?

Сабрина не долго думая легла рядом и, едва касаясь, провела пальцем по его лбу, носу, очертила губы. Как она любит его рот!

Девушка наклонилась и поцеловала Филипа. Он перестал храпеть, открыл глаза и невидящим взглядом уставился на нее.

— Мартина?

— Нет, Филип. Это твоя жена. Сабрина.

— Не может быть! Сабрина боится мужчин. Она ни за что не пришла бы сюда и, уж конечно, не стала бы целовать меня и прижиматься ко мне… разве что снова заболела бы и металась в бреду. Помню, как пытался не смотреть на ее груди, такие белые и мягкие. С каким трудом это мне давалось, но я терпел… — тихо, почти неразборчиво бормотал Филип.

Сабрина легонько тряхнула его за плечо.

— Пожалуйста, погляди на меня сейчас. Я совсем голая, потому что пришла соблазнить тебя. — Она опять поцеловала мужа.

— Нет, меня не обманешь, это ты, Мартина. Играешь со мной? Так и быть, играй, если так уж хочется. — Его руки сомкнулись на ее обнаженной спине. — Ты вдруг похудела, Мартина, но все равно такая мягкая! Обожаю гладить твою нежную кожу! Поцелуй меня еще раз!