Магия луны (Том 2)

      - Поцелуй меня, Виктория, и я позволю тебе вернуться к исполнению своих обязанностей домашней хозяйки. Помнишь нашего замечательного человечка из теста? Мне не терпится увидеть его на твоей тарелке. - С этими словами Рафаэль ласково улыбнулся и встал.
      Если бы ярость могла убивать, Рафаэль давно упал бы бездыханным. Виктория возмущенно поправила юбки и уже открыла рот, чтобы облечь свое негодование в словесную форму, но передумала и вновь закрыла его. Свою злость она выместила на вполне безобидных хлебцах, отправив их в печь.
      - Я не буду печь эту мерзость, - еще раз взглянув на человечка из теста, гневно выпалила она.
      - Как вам угодно, миссис Карстерс, - насмешливо согласился Рафаэль, между прочим, а почему бы вам не пойти наверх и не привести себя в порядок? Вы бы могли немного освежиться и отдохнуть. А я займу ваше место в кухне. Нет, не надо меня благодарить. Я и так знаю, что ваша признательность безгранична.
      Виктория тоскливым взглядом обвела кухню в поисках подходящего тяжелого предмета. На секунду ее глаза задержались на массивной деревянной лопате. Она представила звук, который издаст эта штуковина, соприкоснувшись с его задницей, и нашла идею чрезвычайно перспективной. Рафаэль моментально уловил, в чем дело, схватил лопату и спрятал ее себе за спину.
      - Ты хочешь испробовать на мне эту вещицу? - поинтересовался он. - А может, сделаем наоборот? Мне тоже хочется узнать, какое действие окажет на тебя эта деревяшка. Боль и наслаждение. Ты этого хочешь, моя дорогая? Кстати, многие люди получают таким образом значительно большее удовольствие. Мне это, в общем, никогда не нравилось, но если ты меня попросишь, обещаю подумать.
      - Заткнись!
      Рафаэль, улыбаясь, следил, как Виктория, гордо выпрямившись, покидает кухню.
      - Кстати, дорогая, - крикнул он ей вслед, - где все же твой физический недостаток? Я подумал и решил, что у тебя кривой палец на ноге. И не возражаю, если заниматься со мной любовью ты в дальнейшем будешь в тапочках. Насколько я понял, ты очень чуткий человек и таким образом щадишь мои чувства.
      Рафаэль услышал, что шаги стали очень быстрыми. Теперь она бежала вверх по лестнице. Удовлетворенно рассмеявшись, он вернулся к кухонному столу и отправил сделанного из теста человечка в печь.
      ***
      Выражение лица Виктории вознаградило Рафаэля за все предыдущие огорчения. Она удивленно разинула рот, залилась краской и закрыла глаза. Но она все же успела рассмотреть скульптурное творение своего супруга, извлеченное на свет Божий из горячей печи.
      - Тебе не нравится, дорогая? Виктория, зажмурившись, ожесточенно затрясла головой.
      - Тебе надо научиться смотреть на вещи проще, Виктория, - весело сообщил Рафаэль и положил ей в тарелку вполне испекшегося человечка. Признаюсь, я уязвлен и оскорблен. Надеюсь, в следующий раз ты соизволишь открыть глаза и посмотреть на своего мужа. Хотя бы для того, чтобы иметь основания для сравнения. Садись скорее за стол, моя дорогая, и позволь мне отрезать тебе кусочек отменного теплого хлеба. Какую часть ты предпочитаешь?
      - Это отвратительно! - Виктория с трудом заставила себя открыть глаза и посмотреть на подрумянившееся произведение искусства с огромным хорошо пропеченным фаллосом. Но ее муж настолько откровенно наслаждался ситуацией, что она решила во что бы то ни стало хоть немного испортить ему настроение. Вымученно улыбнувшись, она проговорила:
      - Разумеется, получше я сама отрежу себе хлеба. Дай мне нож, или лучше я просто отломаю. Да, я, пожалуй, так и сделаю.
      Затем Виктория перешла от слов к делу и с хрустом отломила наиболее выдающуюся вперед часть хлебной фигурки. Рафаэль громко застонал. Она учтиво передала ему кусочек теплого хлеба, который он немедленно намазал маслом и с насмешливым поклоном вернул жене:
      - Показать тебе, как его следует есть?
      - Думаю, что его надо положить в рот, - задумчиво проговорила Виктория, - откусить кусочек, разжевать и проглотить. Я правильно излагаю последовательность действий?
      Рафаэль растерянно моргнул и состроил болезненную гримасу:
      - Ты совершенно лишена воображения?
      - Что ты имеешь в виду?
      Последовавшая вслед за этим насмешливая улыбка не предвещала ничего хорошего.
      - Видишь ли, Виктория, поскольку мы женаты, думаю, не будет большого вреда, если я обучу тебя некоторым вещам. Любовные игры, моя дорогая, чрезвычайно разнообразны. И некоторые из них предполагают нахождение моего.., мужского приспособления не в твоем.., ну, скажем так, не там, где он был до сих пор, а...
      Виктория взглянула на мужа с таким недоумением, что Рафаэль тут же сдался. Это объяснить невозможно. Оставалось надеяться, что со временем она проявит большую склонность к практическим занятиям.
      Всякий раз глядя на жену, Рафаэль начинал испытывать острое, мучительное желание. И ему приходилось одергивать себя, напоминать себе о необходимости проявлять благородство и внимание, об обязанности дать ей возможность оправиться от травмы, которую он сам нанес ей в первую брачную ночь.
      Но эта восхитительная женщина была постоянным искушением. Он снова представил себе, как затуманиваются страстью ее глаза, как она громко кричит во время оргазма и чуть слышно всхлипывает после... Рафаэль глубоко вздохнул и откусил очередной кусок хлеба с маслом. Все-таки он счастливый человек и должен быть вечно признателен судьбе за столь щедрый подарок.
      Поскольку они съели целую буханку хлеба, вопрос об ужине был отложен на неопределенный срок. Рафаэль предложил совершить прогулку по окрестностям, и Виктория согласилась. Ей было откровенно скучно одной, а ее муж, несмотря на свои многочисленные недостатки, вечные капризы и насмешки, был по-настоящему интересным собеседником. Он мог заставить ее затаив дыхание слушать нескончаемые истории о своих опасных приключениях, или, забыв обо всем на свете, хохотать над очередным рассказанным им курьезом. Правда, временами ей хотелось дать ему крепкий подзатыльник, но ведь не всегда.
      Рафаэль бережно взял жену под руку. Его прикосновение вновь напомнило ей бурную любовную сцену на кухонном полу... Что ж, утешает хотя бы то, что пока он не видел ее изуродованного бедра. И то слава Богу.
      Солнце уже садилось, но легкий ветерок был теплым и ласковым, а воздух благоухал нежнейшими ароматами зелени и цветов. Они медленно брели по узкой тропинке, ведущей к небольшому очаровательному пруду. Там на крошечной полянке Рафаэль опустился на мягкую траву и увлек Викторию за собой. Она уселась рядом, тщательно укрыв ноги желтыми муслиновыми юбками. Некоторое время оба молчали. Решив, что пауза затянулась, Виктория сочла необходимым начать разговор.
      - Здесь много кувшинок и лягушек, - сообщила она. Поскольку Рафаэль не поддержал разговора о местной флоре и фауне, она сменила тему:
      - Где именно в Корнуолле ты собираешься строить свой дом?
      - Наш дом, моя милая.
      - Не придирайся к словам!
      - Я не придираюсь, я уточняю. Думаю, наш дом будет не слишком близко к Драго-Холлу. Возможно, где-нибудь севернее, на побережье. Например, около Сент-Агнес. Ты когда-нибудь была там?
      - Да, - оживилась Виктория, - там очень красиво. Дикие места. В природе той местности есть нечто варварское, под стать тебе.
      - Это комплимент? - удивился Рафаэль.
      - А зачем тогда мы поедем в Драго-Холл? - спросила Виктория, проигнорировав последний вопрос.
      Рафаэль не хотел да и не мог делиться с женой своими планами, связанными с этим визитом, поэтому повторил свое ставшее уже стандартным объяснение:
      - Я много лет не переступал порога родного дома. Мне очень хочется в нем побывать. А с присутствием моего брата и его жены придется смириться. Не забывай, что я твои муж, и ты всегда можешь рассчитывать на мою помощь и защиту. Делай то, что я говорю, и все будет хорошо.
      - Ты отвратительный, тщеславный, самодовольный осел! - взорвалась Виктория.
      - Не оскорбляй меня, дорогая, иначе я займусь с тобой любовью прямо здесь, на траве.
      Рафаэль говорил мягко и вкрадчиво, но Виктория почему-то сразу же поверила, что он так и сделает. Она не сомневалась, что не сможет долго сопротивляться, и из ее глаз медленно покатились крупные слезы. Она поняла, что Рафаэль упивается своей властью над ней, а что творится в ее душе, на это ему наплевать.
      - Почему ты плачешь? - мягко поинтересовался Рафаэль и, не дождавшись ответа, продолжил:
      - Ты мне скажешь, дорогая, или я займусь... Забудь об этом. Что случилось?
      - Ничего! - Виктория резко вскочила. К ее ужасу, больная нога подвернулась, и она неуклюже свалилась на землю. Это было так обидно, что, уткнувшись лицом в сладко пахнущую траву, она горько зарыдала.
      Рафаэль не ожидал такой бурной реакции и смутился. Нежно обняв родные вздрагивающие плечи, он привлек Викторию к себе:
      - Все будет хорошо, любимая, не плачь. Ты ушиблась? Повернись ко мне. Если тебе так уж хочется поплакать, предлагаю тебе использовать для этой цели мое плечо. Кстати, очень удобно. - Он осторожно поставил ее на ноги. А теперь можешь орошать слезами мою рубашку, если желаешь.
      Рафаэль терялся, когда она плакала. Это выбивало его из колеи. Ему привычнее было иметь дело с воинственной фурией, чем с безвольной куклой.
      - Странная штука - судьба, - задумчиво продолжил он, - еще месяц назад я и не предполагал о твоем существовании, а теперь прикован к тебе, связан по рукам и ногам.
      - Это я прикована и связана, - всхлипнула Виктория, - и к тому же, как и раньше, нищая. А ты если и прикован, то по крайней мере богат.
      - А я всегда был богат. Твои деньги принадлежат мне в соответствии с законом, но у меня нет в них необходимости. К тому же я старался уберечь их от грязных лап Дамьена.
      - Ты отлично постарался! Поэтому и вынужден был жениться. А все твои разговоры о судьбе - пустая болтовня. И между прочим, мы бы все равно рано или поздно встретились, ты же собирался в конце концов вернуться в Драго-Холл.
      - Любопытно, стала бы ты к этому моменту любовницей Дамьена? поинтересовался Рафаэль, втайне жалея, что не может немедленно придушить негодяя брата.
      Неожиданно Рафаэль поймал себя на том, что впервые за много лет он не думает о "Морской ведьме" и оставленных там друзьях. Он удивленно и как-то по-новому взглянул на стоящую рядом Викторию. Вот что с ним сделала эта хрупкая женщина!
      - Нет, дорогая, мы бы не встретились в Драго-Холле. Потому что ты сбежала бы от Дамьена. И я боюсь подумать, что могло с тобой случиться. Но все в порядке. Я тебя нашел. Нам обоим очень повезло, миссис Виктория Карстерс.
      Два человека стояли рядом на тропинке, тесно прижавшись друг к другу. Но мысли у них следовали в совершенно разных направлениях. Виктория думала, как здорово Рафаэль умудряется путать правду и вымысел. И при этом чувствовать себя непогрешимым. А Рафаэль, прижимая к себе стройную фигурку жены, прикидывал, как бы сделать так, чтобы все стоящие перед ним проблемы, включая задание лорда Уолтона, оказались отодвинутыми на неопределенный срок, чтобы он смог провести хотя бы месяц наедине со своей красавицей.
      - Рафаэль!
      - Да, дорогая.
      - Я хотела бы вернуться.
      - Почему? Ты хочешь поплакать в одиночестве? В голосе Рафаэля звучали знакомые насмешливые интонации, и у Виктории появилось желание его ударить. Она рванулась было бежать, но вдруг испугалась, что больная нога снова ее подведет. Опасаясь оказаться еще более униженной, они тихо попросила:
      - Помоги мне, пожалуйста.
      Рафаэль крайне удивился, но сразу же согласился.
      - Ты ушиблась, когда упала?
      Виктория молча покачала головой, избегая его взгляда.
      - Я хочу вернуться.
      И только значительно позже вечером, Виктория поняла, что до сих пор не знала, что такое настоящее унижение.
      Ты больна или печальна?
      Сэмюэл Джонсон
      Глава 15
      - Извини меня, - пробормотала Виктория, стараясь казаться спокойной. Прежде чем Рафаэль успел отреагировать, она отодвинула стул и быстро встала.
      - Что, черт возьми, случилось, Виктория?
      - Ничего. Я сейчас вернусь. Продолжай, пожалуйста, ужинать.
      Рафаэль хмуро уставился в свой стакан. Он искренне надеялся, что не произошло ничего серьезного. Виктория выглядела не то чтобы больной, но какой-то рассеянной, замкнутой. Он не понимал, в чем дело, и очень беспокоился.
      Виктория остановилась посредине спальни, обхватив руками живот. Боль была достаточно сильной, а никакого лекарства не было. Если бы только удалось найти хоть немножко лауданума! Тогда можно было бы лечь и крепко уснуть, а к утру, она надеялась, боль утихнет. Обычно Виктория не испытывала дискомфорта во время месячных, но теперь она стала женщиной и, к сожалению, все изменилось. Поморщившись от пронзившей низ живота боли, Виктория глубоко вздохнула и отправилась вниз.
      Остановившись в дверях, она нерешительно взглянула на сидящего за столом мужа.
      - Я устала, - сказала она тоном провинившейся школьницы, - и хотела бы лечь в постель. Я неважно себя чувствую, Рафаэль, поэтому, пожалуйста, позволь мне сегодня остаться одной.
      - Ты мне объяснишь наконец, что с тобой произошло? - Теперь в его голосе звучали уже стальные нотки. Отданные таким тоном приказы на "Морской ведьме" всегда исполнялись моментально.
      Это подействовало и на Викторию, и она едва не выложила ему всю правду, лишь в последний момент спохватилась и прикусила язык.
      - Виктория, я жду ответа, - повысил голос Рафаэль.
      - Ничего особенного. Мне просто необходимо выспаться. Утром все будет в полном порядке. - И, секунду помедлив, нерешительно добавила:
      - Кстати, у тебя не найдется немного лауданума?
      Вопрос заставил Рафаэля подскочить на стуле.
      - Виктория, если ты немедленно не объяснишь мне, в чем дело, я тебя просто отшлепаю!
      Помимо ее воли по щекам вновь потекли слезы. Она понимала, что это обычное женское недомогание делает ее излишне эмоциональной и чувствительной, и ненавидела из-за этого весь мир.
      - Не отшлепаешь! - выкрикнула она, упрямо вздернув подбородок. - Что вообще тебе от меня нужно? Ты уже получил мои деньги? Что ты еще хочешь? Зачем тебе надо мучить меня?
      - Ах так?! Все, что я до сих пор делал, было продиктовано исключительно заботой о твоем благополучии. Тебе это не по душе? Прекрасно. Ты больна?
      Что ж, ступай, прячься, заройся в какую-нибудь нору и не тревожь меня. Кстати, у меня нет никакого лауданума. - С этими словами Рафаэль гордо удалился из комнаты.
      Почувствовав себя свободной, Виктория подхватила юбки и побежала в спасительное убежище своей спальни.
      Было уже больше десяти часов, а Рафаэль все еще продолжал мерить шагами библиотеку. Он не был пьян. Бутылка отличного французского бренди была почти полной. Он никак не мог справиться с охватившим его беспокойством. Ведь не исключено, что она действительно заболела. Хотя нет, она для этого слишком упряма. А вдруг...
      Не в силах больше выносить пытку неизвестностью, он еще раз посмотрел на бутылку и отправился наверх. Переодевшись, он зажег свечу и тихо вошел в спальню жены. Ему необходимо было убедиться, что с ней все в порядке.
      Несколько минут он молча смотрел на неподвижную фигурку под одеялом, прежде чем понял, что она не спит.
      - Виктория, - тихо окликнул он, - что у тебя болит?
      - Уходи, Рафаэль, умоляю тебя, - всхлипнула Виктория, убирая руки от живота и надеясь, что он не заметит этого движения.
      Но Рафаэль был достаточно наблюдательным человеком.
      - Живот? У тебя болит живот? Может быть, ты съела что-то нехорошее?
      - Нет, будь ты проклят, - уже не сдерживаясь, громко расплакалась Виктория, - но я женщина, и со мной иногда происходят разные вещи, которые никогда не тревожат вас, мужчин.
      Рафаэлю потребовалось несколько минут, чтобы осознать смысл услышанного.
      - Ах, вот в чем дело, - с облегчением вздохнул он. Виктория напряженно замерла, ожидая, что будет дальше. Через некоторое время она с ужасом увидела, что он раздевается и ложится рядом. Его большое тело было совершенно обнаженным.
      - Нет! - вскрикнула она и отодвинулась на самый край кровати.
      - Помолчи, моя дорогая, - ласково сказал он, - ты почему-то все время забываешь, что я заботливый и любящий муж. Позволь мне обнять тебя. Утром ты действительно будешь чувствовать себя лучше.
      Рафаэль очень осторожно привлек жену к себе и положил свою большую теплую руку на ее плоский живот. Согревшись, Виктория быстро уснула, а он еще долго лежал без сна, прислушиваясь к ее едва слышному спокойному дыханию. Потом он легонько поцеловал видневшееся из-под копны волос ушко и попытался устроиться поудобнее, с неудовольствием подумав, что придется на несколько дней умерить свой любовный пыл.
      - Я принесу тебе эту жертву, - тихо сказал Рафаэль, обращаясь больше к самому себе, чем к своей мирно посапывающей жене.
      И уснул.
      ***
      На следующий день они отправлялись в дорогу. Отъезду предшествовала очередная безуспешная попытка миссис Рипл накормить их ленчем.
      - Интересно, - задумчиво произнес Рафаэль, грустно глядя в свою тарелку, - что нужно сделать, чтобы так безнадежно испортить совершенно хорошее мясо, которое, кстати, приготовили мы с тобой.
      - Видимо, она положила слишком много какой-то зелени.
      - Да, ты права. По-моему, во всем виноват укроп. Здесь его невероятное количество. Наверное, у нее большие запасы. Жаль только, никто ей не подсказал, что нет никакой необходимости использовать все сразу.
      - А вот и Том, - радостно объявила Виктория. Рафаэль был приятно удивлен столь быстрой перемене в ее настроении и самочувствии. Она уже не выглядела жалкой и несчастной, на лицо вернулся былой румянец, а глаза сверкали задорным блеском. В общем, больше ничего не указывало на недомогание.
      - У тебя уже все кончилось? - тихо поинтересовался Рафаэль.
      - Нет, конечно, - быстро ответила Виктория, покраснев до корней волос, - просто больше ничего не болит.
      Чтобы скрыть смущение, она почти бегом направилась к карете и забралась в нее, не дожидаясь помощи.
      Через некоторое время в открытое окно просунулась голова Рафаэля.
      - Как только тебе надо будет остановиться, сразу скажи, договорились?
      - Конечно. Послушай, Рафаэль, а Дамьен знает, что через два дня мы осчастливим его своим визитом?
      - Разумеется, - немного помедлив, ответил Рафаэль. - Я ему написал и уверен, что он встретит нас как положено.
      - Надеюсь на это, - вздохнула Виктория, - а Элен, надо полагать, устроит в нашу честь бал.
      - Неплохая идея, - задумчиво протянул Рафаэль.
      Его мысль работала быстро и четко. Досадно, что он сам не додумался до такой очевидной вещи. Ему следует возобновить знакомство с местной молодежью. Иначе никак не установить, кто же такой этот чертов Рам. Бал будет неплохим началом.
      - Я непременно поговорю с Дамьеном насчет бала, - заявил он.
      Взгляд Виктории выражал полнейшее недоумение.
      - Я же пошутила, а ты, похоже, вполне серьезен. Впрочем, она не сомневалась, что Рафаэль преследует какие-то свои, неведомые ей цели. Он наверняка задумал что-то важное, а трогательная сказочка о возвращении под отчий кров придумана специально для нее. Но как узнать, что он собирается делать? Это представлялось сгорающей от любопытства Виктории нерешаемой задачей. Ей было прекрасно известно, что Рафаэль, если надо, умеет держать рот на замке.
      - Мы оставим Тома Меррифилда в Аксмуте, - сообщил он. - А лошади и экипаж будут нашими до Драго-Холла. Помнишь, я рассказывал тебе о Флэше?
      - Да. Ты говорил, что это самый ловкий лондонский карманник.
      - Бывший карманник, моя радость. Он будет нас ждать в Аксмуте в гостинице сэра Фрэнсиса Дрейка. И дальше поедет с нами. Думаю, он будет мне полезен в Драго-Холле.
      Виктория окончательно утвердилась в мысли, что у Рафаэля есть какие-то планы. Причем, очевидно, опасные, иначе он не брал бы помощника.
      А Рафаэль напряженно размышлял, с какой стороны подойти к решению поставленной перед ним задачи. Похоже, ему придется стать членом этого мерзкого клуба. А там уже ориентироваться по обстановке.
      И еще он обязан сохранить мир и спокойствие в Драго-Холле и защитить Викторию.
      ***
      Они подъехали к Драго-Холлу в воскресенье днем. К своему немалому удивлению, Рафаэль почувствовал, что при виде дома, где прошло его детство, у него защемило сердце и к горлу подступил комок. Никогда не замечавший за собой сентиментальности, он даже растерялся.
      Основное здание Драго-Холла было построено примерно в 1564 году первым бароном Драго. Последующие бароны пристроили к нему три крыла, на удивление гармонично сочетавшиеся с центральной постройкой и друг с другом. Отец Рафаэля не вел никакого строительства. Он ограничился расширением портика и благоустройством парка. Он также соорудил довольно широкую и удобную подъездную аллею, ведущую прямо к дому. Она была проложена через старый парк, причем деревья при этом не вырубались. Поэтому аллея не была прямой, а плавно извивалась между вековыми дубами и развесистыми кленами, придавая этому месту особое очарование.
      Мать Рафаэля, испанка по происхождению, считала Драго-Холл слишком мрачным и неуютным. Поэтому она посадила здесь абсолютно все цветы, которые можно было найти на юге Корнуолла. Некоторые из них отлично прижились, разрослись и теперь создавали вокруг сурового и величественного здания атмосферу тепла и приветливости.
      - Вот это да, - только и сумел сказать Флэш, пожирая глазами громоздкое, но роскошное архитектурное сооружение.
      Рафаэль улыбнулся:
      - Мы пробудем здесь недолго и, надеюсь, не будем испытывать неудобств.
      Флэш задумчиво взглянул на капитана, в очередной раз прикидывая, что у него на уме. Очевидно, скоро все прояснится. Капитан всегда поступал, как считал необходимым, и торопить его или приставать с вопросами было бесполезно. Теперь еще у капитана появилась жена. Это было для Флэша полнейшей неожиданностью. Он украдкой взглянул на миссис Карстерс. Очаровательная молодая женщина, ничего не скажешь. Когда они впервые встретились два дня назад в Аксмуте, она, похоже, опасалась, что он, попав в Драго-Холл, снова начнет воровать. Поэтому ее первое приветствие было весьма настороженным и прохладным. Тогда капитан Карстерс, злорадно усмехнувшись, во всеуслышание заявил:
      - Виктория, не волнуйся, Флэш мне торжественно пообещал, что по прибытии в Драго-Холл не положит в карман ни одной даже самой маленькой вещицы. Так что замок в безопасности, уверяю тебя.
      Виктория так смутилась, что Флэш сразу же почувствовал к ней симпатию, и, ко всеобщему удовлетворению, инцидент завершился дружным смехом.
      И вот наконец все трое прибыли к месту назначения.
      - Поедем сразу к конюшне, - сказал Рафаэль, указывая Флэшу дорогу. Там их встретил молоденький конюх, упорно величавший Рафаэля не иначе как господином бароном.
      - Называй меня просто капитаном, мой мальчик, - усмехнулся Рафаэль. А тебя как зовут?
      - Все называют меня Лобо, сэр.., капитан.., господин барон, сэр.
      Отказавшись от дальнейших попыток идентифицировать свою личность перепуганному мальчишке, Рафаэль рассмеялся и помог Виктории выбраться из кареты. Увидев, что она очень бледна, он нахмурился:
      - Не беспокойся, все будет хорошо. Теперь ты замужняя женщина, а не беззащитная перепуганная девчонка. Ты мне веришь?
      Виктория не ответила, и Рафаэль почувствовал себя задетым. Он краем уха услышал, как Флэш старательно объясняет Лобо, что Рафаэль вовсе не барон Драго, хотя и очень похож на него.
      - Виктория, скажи, что ты мне веришь и ничего не боишься, - повторил Рафаэль.
      - Немного боюсь, - шепотом призналась она и инстинктивно прижалась к мужу.
      - Ладно, пошли, - бодро скомандовал Рафаэль, и они двинулись к дому.
      Увидев Дамьена и Рафаэля вместе, Виктория вновь ощутила растерянность и тревогу. Теперь, когда у Рафаэля сошел южный загар, их вообще невозможно было различить. Иссиня-черные волосы, серебристо-серые глаза, немного выдающиеся скулы, прямые носы, крепкие подбородки... Все это было совершенно одинаковое. В таком полном, абсолютном сходстве было даже что-то пугающее.
      - Ну, здравствуй, брат, - громко произнес Рафаэль, прижимая к себе руку Виктории. - В нашем отчем доме ничего не изменилось. Ты всегда был превосходным хозяином. Кстати, позволь тебе представить, это мой человек Флэш Савори. Флэш, это барон Драго.
      "Забавно, - подумала Виктория, - они ведут себя так, словно и не встречались недавно в Лондоне".
      Дамьен слегка наклонил голову:
      - Насколько я понял из твоего короткого послания, ты собираешься пожить в Драго-Холле, пока не решишь вопрос со своим собственным домом. Означает ли это, что Виктория тоже остановится у нас?
      - Виктория - моя законная жена, - последовал немедленный ответ, - и, разумеется, сопровождает мужа всегда и везде. Со мной она чувствует себя в полной безопасности.
      Они настолько напоминали двух изготовившихся к бою петухов, что Виктория с трудом удержалась от смеха. Оглянувшись, она увидела, как Флэш, разинув рот, переводит взгляд с одного близнеца на другого. Ей все больше нравился этот парнишка с большими умными глазами и плутовской улыбкой на худощавом лице.
      - Конечно, Виктория уже не та девушка, которая не так давно столь поспешно покинула нас, - спокойно констатировал Дамьен, с ненавистью глядя на брата.
      - Она моя жена, - вежливо повторил Рафэль, испытывающий почти непреодолимое желание набить своему близнецу морду.
      Дамьен позвал Элен:
      - Любовь моя, выйди, пожалуйста. Я хочу представить тебе моего брата и его очаровательную супругу, совершенно случайно оказавшуюся твоей кузиной, которую ты не имела удовольствия видеть уже несколько недель.
      Рафаэль с любопытством рассматривал Элен Карстерс, неторопливо спускавшуюся по лестнице. Он не мог не оценить по достоинству величавую красоту жены своего брата, хотя и счел, что высокомерно-надменное выражение лица убивает ее очарование. Она была на последних месяцах беременности и двигалась с заметным трудом. Натянуто улыбнувшись, она протянула Рафаэлю руку, а на Викторию взглянула лишь мельком.
      И так же, как Флаш и Виктория, она растерянно переводила взгляд с одного близнеца на другого, не в силах выговорить ни слова.
      - Это потрясающе! - наконец промолвила она. - Рафаэль, добро пожаловать в Драго-Холл.
      - Как Дамарис? - неожиданно вмешалась Виктория.
      Элен надменно и неприязненно взглянула на кузину, как будто только что ее заметила.
      - Здравствуй, Виктория. Муж рассказывал мне, что ты отлично проводила время после того, как покинула нас.
      - Надеюсь, Виктория тоже считает, что ей не на что жаловаться, во всяком случае, после нашей свадьбы, - заметил Рафаэль.
      - Да, конечно, - нетерпеливо перебила Виктория, - но все же, Элен, скажи, как дела у Дамарис?
      - Не думаю, что тебя это волнует. Ты покинула ее так внезапно.., и этим доказала свое полное безразличие к ребенку... Но могу тебя заверить, с девочкой все в порядке.
      - Рафаэль, леди, давайте пройдем в гостиную, - сказал молчавший до сих пор Дамьен.
      Рафаэль кивнул и повернулся к Флэшу:
      - Присмотри за лошадьми, а потом возвращайся в дом. Здешний дворецкий, его зовут Лиггер, скажет тебе, где моя комната и где будешь жить ты.
      - Почему ты убежала, Виктория?
      Встретив холодный взгляд Элен, Виктория внутренне усмехнулась. Ее красивая кузина никогда не любила терять время, вот и теперь она решила взять быка за рога. Дождавшись, пока близнецы отойдут на достаточно приличное расстояние, она спокойно ответила:
      - Я случайно узнала, что являюсь наследницей. Ни ты, ни Дамьен мне никогда об этом не говорили. И я решила, что должна отправиться в Лондон и повидать поверенного.
      - Дамьен сказал мне то же самое.
      Виктория поняла', что Элен не удовлетворена этим объяснением, но не находит причины, чтобы потребовать другого.
      - Но почему ты просто не спросила обо всем Дамьена?
      - Мне и в голову не пришло задавать вопросы, потому что ни один из вас ни разу ни словом, ни намеком не обмолвился, что я не бедная родственница.
      - Твои драгоценные деньги были в полной сохранности, Виктория, - не скрывая раздражения заявила Элен. - Дамьен собирался обо всем тебе рассказать, когда ты достигнешь соответствующего возраста.
      - Какого возраста? - возмутилась Виктория. - По условиям завещания я могла получить деньги только в двадцать пять лет, если не выйду замуж раньше. Ты этот возраст имеешь в виду? Что же касается замужества, ты считаешь, Дамьен бы допустил его? Разве забыла, как он обращался с Дэвидом? Не могу поверить, что ты, моя сестра, способна на такое вероломство!
      - Не говори глупостей, Виктория, - возразила Элен, - с тобой всегда в этом доме обращались как с равной, как с членом семьи. И между прочим, я ничего не знала о наследстве.
      Взглянув на побледневшее лицо сестры, Виктория согласилась:
      - Я верю, что ты ничего не знала.
      - Дамы, мы вас ждем, - раздался громкий голос Дамьена.
      Виктория заторопилась к мужу. Рафаэль стоял у камина, разглядывая стоящие вдоль стен воинские доспехи, развешанные на стенах знамена, мечи, щиты. Все это принадлежало разным поколениям семьи Карстерсов начиная с шестнадцатого века.
      - Здесь все по-прежнему, - задумчиво сказал он.
      - Только не подходите слишком близко к этим ужасным рыцарям, предупредила Элен, - это опасно. Слуги говорят, что в этих доспехах живут привидения, поэтому никогда не вытирают и не чистят их как полагается. Боюсь, они могут развалиться в самый неподходящий момент. Хорошо, если при этом никого не окажется рядом.
      Войдя в гостиную, Рафаэль сразу же отметил перемены. Во всем чувствовалась рука Элен. Новая легкая мебель, почти прозрачные шторы, светлый обюссонский ковер.