Виктория не успела ничего ответить, потому что в этот момент Дамьен крепко прижал ее к себе и жадно приник к ее рту своими горячими губами. Она почувствовала, как его язык пытается раздвинуть ее губы, и сжала их поплотнее.
      К ее немалому удивлению, он не проявил особой настойчивости, но теперь его взгляд выражал неприкрытую угрозу.
      - Если ты опять закроешь от меня дверь сегодня ночью, Виктория, тебе придется горько пожалеть.
      - Ты солгал Дэвиду! - возмущенно воскликнула она. - Ты наговорил ему гадостей о моей матери!
      - Совершенно верно, - последовал невозмутимый ответ.
      - Господь свидетель, как я тебя ненавижу, Дамьен! Клянусь, ты никогда до меня не дотронешься!
      - Я уже дотрагиваюсь до тебя, моя радость. - Его требовательные руки блуждали по ее трепещущему телу, нашли и больно сжали груди.
      - Виктория, ты такая юная, невинная, соблазнительная, ты сводишь меня с ума. - Его дыхание участилось.
      Она с громким криком отпрянула в сторону. От неожиданности Дамьен выпустил ее из рук. Он внезапно почувствовал такое сильное желание, что сам был потрясен. Он легко мог представить ее обнаженной в постели, так же яростно сопротивляющейся на смятых простынях. Ее упрямство волновало, возбуждало. Ни одна женщина так не действовала на него. Разумеется, в конечном счете она подчинится, иначе и быть не может, и это даст ему очень приятное ощущение одержанной победы.
      - Кстати, моя милая, в отличие от твоего хлюпика Эстербриджа я настоящий мужчина. Не помню, рассказывал ли я тебе, но однажды я случайно видел, как он в кустах задрал юбку деревенской девчонке, грубо и неумело удовлетворил свою похоть и тут же сбежал. А я - опытный и умелый любовник. Я научу тебя всем тонкостям любви, со мной ты познаешь множество страстных ночей, ты будешь вновь и вновь исходить блаженной истомой в моих объятиях и лишь тогда поймешь, что такое высшее наслаждение в этой жизни.
      Виктория испуганно смотрела на своего тирана, боясь пошевельнуться. Дамьен довольно рассмеялся:
      - Может быть, ты, глупышка, боишься, что меня оттолкнет вид твоей безобразной ноги? Тебя это беспокоит? Не надо волноваться, это меня не испугает. Ну а если она окажется слишком уж уродливой, что же, тогда ты вернешься в свою девичью постельку немного быстрее, вот и все. Разумеется, ты уже не будешь девственницей, надеюсь, это ты понимаешь?
      - Я убью тебя, Дамьен.
      - Попробуй, милая, ты мне доставишь этим огромное удовольствие. - Он от души рассмеялся.
      В это время послышались медленные тяжелые шаги, и в коридоре появилась грузная фигура Лиггера.
      - Сегодня ночью я приду к тебе, Виктория, - быстро прошептал Дамьен, поспешно отступив в сторону. - А, добрый вечер Лиггер, что тебе надо?
      - Ее милость послала меня за вами.
      - Хорошо, - кивнул Дамьен и, повернувшись к Виктории, произнес очень тихо, так, чтобы слышала только она:
      - Жди меня ночью, дорогая, и не вздумай запираться.
      Лиггер не уходил, глядя прямо перед собой отсутствующим взглядом, поэтому уйти пришлось Дамьену. Только когда в гулком коридоре стихли его быстрые шаги, Виктория осмелилась поднять голову.
      - Вы бы лучше не оставались одна, мисс Виктория, - без всякого выражения произнес Лиггер и, кивнув, медленно последовал за бароном.
      Оставшись одна, Виктория вздохнула свободнее. Надо срочно что-то решать. Времени осталось совсем мало. Нет, она не слабое, бесхарактерное и безвольное существо. И если жизнь сложилась так, что ей не у кого просить помощи и не от кого ждать защиты, она будет действовать сама. Встряхнувшись, она решительно направилась в свою комнату. Ждать больше нельзя.
      Она быстро собрала вещи и как попало побросала их в небольшой саквояж, с которым пять лет назад пришла сюда, в Драго-Холл. И вдруг застыла, пораженная внезапно пришедшей в голову мыслью. Деньги! Без них у нее нет шансов выжить. Но где достать хотя бы небольшую сумму? Может, у Дамьена? Виктория подумала о его кабинете - большой светлой комнате, обставленной дорогой испанской мебелью. Это были его личные покои, и никто не смел туда входить. Даже Элен опасалась по являться в его святилище без разрешения. В этой комнате обязательно должен быть сейф.
      Но где же ей провести сегодняшнюю ночь? Где она сможет чувствовать себя в безопасности от его гнусных посягательств? Спасительное решение пришло довольно быстро. Она будет спать в детской рядом с Дэми. Ее мучитель не посмеет туда явиться и потревожить покой своей собственной дочурки. А завтра она уедет еще до рассвета.
      Интересно, куда? Это еще предстояло решить. Виктория тихонько проскользнула в детскую и спрятала там свой саквояж. Любопытно, как поведет себя Дамьен, обнаружив, что ее нет в комнате? Все равно в детскую он не явится. Это было бы уже слишком даже для барона Драго.
      Виктория спала очень беспокойно и уже в четыре часа утра была на ногах. Представив, как вел себя Дамьен, найдя ее комнату пустой, она тяжело вздохнула и поежилась. Что ж, пути назад все равно нет. Поплотнее укутав спящую девочку, поскольку в детской было прохладно, она легонько прикоснулась губами к бархатной щечке мирно посапывающей девочки и решительно вышла из комнаты навстречу новой жизни.
      Дом был погружен во мрак. Весь путь Виктория проделала на ощупь и, только закрыв за собой дверь заветной комнаты, осмелилась зажечь свечу. Найти сейф и открыть его несложный замок большой булавкой оказалось делом нескольких минут. Она достала из него толстую пачку банкнот и отсчитала двадцать фунтов. Немного поразмыслив, Виктория пришла к выводу, что это даже не является воровством. В конце концов она возилась с их ребенком со дня его рождения, не получая за это ни копейки. А если ей удастся занять хоть какое-нибудь положение, она непременно вернет эти деньги.
      Закрывая сейф, она обратила внимание на перевязанную черной лентой толстую пачку писем. На самом верхнем она прочитала свое имя - мисс Виктория Абермаль. Заинтересовавшись, она развернула его и поднесла поближе свечу. Это было письмо Дамьену от его поверенного - мистера Эбенера Вестовера. Ей пришлось трижды прочитать, прежде чем она осознала его содержание.
      Потом она аккуратно сложила письмо и положила его на место. Что ж, по крайней мере теперь она абсолютно точно знает, куда ей ехать. Она отправится в Лондон к поверенному Вестоверу.
      Неожиданно она почувствовала, что ее бьет дрожь. Однако теперь ею владел не страх. Ее переполняла ярость. Чистая, священная ярость. Негодяй!
      ***
      Рафаэль не спеша ехал верхом. Его гнедой Гэдфли, только вчера купленный по случаю у Висконта Ньютона, был силен, красив и, главное, обладал достаточно смирным характером. Значительно более привычный к шаткой палубе "Морской ведьмы", чем к седлу и поводьям, Рафаэль не был уверен, что сумеет справиться с норовистой лошадью. И благоразумно решил не пытаться.
      Он еще накануне попрощался с экипажем и своим нечесаным спасителем.
      - Будь осторожен, - сказал верный Ролло.
      - И не пей так много, - добавил Флэш, изо всех сил стараясь удержать отчаянно выдирающегося у него из рук Героя.
      - Вы тоже ведите себя здесь прилично, - ухмыльнулся Рафаэль, - и поторопитесь с ремонтом. Я вернусь, как только смогу. И следите за Героем. Не хочу, чтобы он стал добычей какого-нибудь местного пса.
      - Ха, - осклабился Флэш, - мне жаль ту собаку, которая рискнет с ним связаться.
      Рафаэль только хмыкнул, припомнив все те нелестные эпитеты, которыми Флэш постоянно награждал своего темпераментного подопечного. Самым пристойным из них был - чумовой.
      - Ну, поехали, парень, - сказал всадник поневоле спокойно ожидавшему скакуну. - Мы с тобой отправляемся в Лондон.
      Он вздохнул, слегка тронул поводья и направил своего миролюбивого гнедого на дорогу, ведущую из Фалмута. Ему не хотелось ехать в Лондон. Не особенно радовала его и предстоящая встреча с лордом Уолтоном. Его насильно отстранили от дел, и он не желал больше иметь ничего общего с этими людьми. Правда, спокойно поразмыслив, он упрекнул сам себя за несправедливость. Произошло неизбежное. Он слишком долго ходил по краю пропасти и в конце концов сорвался. Спорить с судьбой - занятие неблагодарное и бессмысленное. Разумом Рафаэль понимал, что следует смириться и попытаться приспособиться к новой жизни. Но сердце отказывалось прислушаться к гласу рассудка. Он не мог представить себя вдали от штурвала идущей на всех парусах "Морской ведьмы", не видел себя респектабельным джентльменом, ведущим размеренную жизнь на своей земле. Он никак не мог решить, как жить дальше, поэтому мучился и злился на все человечество.
      Его путь пролегал совсем рядом с Драго-Холлом. И хотя искушение было велико, Рафаэль понимал, что задерживаться не следует.
      Но он обязательно вернется. Вернется, чтобы остаться в этих местах навсегда.
      К полудню Рафаэль добрался до Труро и остановился в своей любимой гостинице "Пенгалли". Он совсем не удивился, когда ее хозяин. Том Гроуен, приветствовал его как лорда Драго. Значит, поразительное внешнее сходство между ним и братом осталось неизменным. А он втайне надеялся, что Дамьен за эти годы растолстел, полысел или по крайней мере потерял несколько зубов. Он усмехнулся своим невеселым мыслям и сообщил Гроуену об ошибке. Тот искренне обрадовался:
      - Боже мой, господин Рафаэль, глазам не верю, неужели это вы?
      - Я, Том, я. Паршивая овца вернулась домой.
      - Не говорите так, мой господин, - замахал руками обрадованный Том, давайте мне лошадь и проходите скорее в дом. Хозяйка вас накормит и напоит.
      Пока усталый путешественник был занят едой, хозяин суетился вокруг и непрерывно приставал к нему с бестолковыми вопросами, чем смертельно надоел Рафаэлю. Как и все жители Корнуолла, он явно не отличался сдержанностью.
      - У меня дела в Лондоне, но я скоро вернусь, - с трудом остановил Рафаэль поток красноречия разговорчивого Тома, - и построю здесь свой собственный дом. Кстати, а как поживает барон?
      - Думаю, как обычно, - пожал плечами Том. - Мы здесь нечасто его видим.
      Том продолжал говорить еще довольно долго, но Рафаэлю так и не удалось получить никакой достойной внимания информации. С невеселыми мыслями он снова тронулся в путь. Он ехал по местам, где родился и вырос. И именно здесь в год своего шестнадцатилетия понял, как сильно ненавидит его брат-близнец.
      Рафаэль пришпорил коня и, нигде не останавливаясь, к ночи добрался до Лоствителя. Ночевать он решил в гостинице "Бодвин". Там не оказалось красивой служанки, зато был роскошный рыбный пирог. Рафаэль с удивлением обнаружил, что сардинки, нахально высовывающие свои остренькие головки из хрустящей корочки пирога, тоже совсем неплохо отвлекают от грустных воспоминаний. "Похоже, я становлюсь сентиментальным", - с грустью подумал он и со злостью засунул самую наглую рыбью голову подальше под аппетитную корочку. Спать он пошел рано, решив весь следующий день провести в седле.
      Он тронулся в путь еще до рассвета и, не останавливаясь, доехал до самого Лискерда. Гэдфли весь взмок и тяжело дышал. Скакуну требовался отдых, поэтому Рафаэль провел несколько часов, бесцельно слоняясь по узким извилистым улочкам этого маленького сонного городка, и только после этого отправился дальше.
      Около девяти часов вечера он подъехал к Аксмуту. Сквозь густую пелену облаков едва проглядывал круглый серебристо-желтый диск луны. Тихая сентябрьская ночь была теплой и очень темной. Такая ночь хороша для влюбленных и контрабандистов, усмехнулся про себя Рафаэль. Он не чувствовал усталости и решил немного погулять. Судьбе было угодно привести его к небольшой уединенной бухте, затерянной в пустынном уголке извилистого побережья немного южнее Аксмута. Он привязал жеребца и медленно побрел к воде. Неожиданно он услышал голоса, звучавшие тихо, но вполне отчетливо. Рафаэль улыбнулся и остановился, прислушиваясь.
      - Хорошая добыча, Тоби.
      "Бренди, наверное", - подумал Рафаэль, вглядываясь в темноту. Будучи человеком разумным, он старался остаться незамеченным, но свойственное ему с детства любопытство все же не позволило ему уйти. Контрабандисты - народ интересный. Достаточно мирные и всегда старающиеся соблюдать нейтралитет, они мгновенно становятся агрессивными, если их безопасности что-то угрожает.
      - Ты слышал, Бобби?
      Рафаэль растерянно оглянулся. Речь шла явно не о нем. Он же не проронил ни звука!
      - Надо же, смотри! Там женщина! Бобби, скорее! Там... Эй, постой, красотка!
      Рафаэль услышал сдавленный вскрик, затем шум драки.
      - Да стой же спокойно, красавица! Бог мой, она действительно красивая! Тоби, ты только взгляни на эту мордашку!
      - Ух ты! Точно. Давай заберем ее с собой. Епископ наверняка скажет нам спасибо за такую милашку.
      - Но...
      - Даже не думай, Бобби. Такая краля не для нас с тобой. Смотри, это настоящая леди. Откуда ты, детка?
      - Пожалуйста, отпустите меня, - послышался тоненький и насмерть перепуганный девичий голосок. - Вы кто?
      - А как ты думаешь?
      - Я не знаю.., простите.., я, наверное, заблудилась. Я увидела огни и подумала, что это Аксмут. А вы.., контрабандисты ?
      - Ты умна, красавица, а жаль. Для тебя же было бы лучше не знать о нашем ремесле.
      Рафаэль тихо вытащил из-за пояса пистолет и, стараясь соблюдать максимальную осторожность, двинулся к женщине, отчаянно отбивающейся от двух контрабандистов. Он уже слышал о Епископе. Этого человека окутывал покров таинственности. По слухам, он был некоронованным властелином разбойников, контрабандистов и прочего подобного сброда, причем он царствовал так давно, что многие считали его уже одной из многочисленных корнуолльских легенд. Если девочка и в самом деле хороша собой, в лучшем случае Епископ сможет ее удочерить. Для всего прочего он уже слишком стар.
      - А ты уверен, что она одна, Тоби?
      - Нет, - негромко сказал Рафаэль, выходя из темноты на освещенное место. - Она со мной. Отпустите-ка ее, ребята.
      Виктория перестала кричать и рванулась навстречу своему случайному спасителю. Державший ее контрабандист от неожиданности немного ослабил хватку. Мгновенно ощутив это, девушка изо всех сил наступила ему на ногу. Контрабандист громко завопил и выпустил свою жертву из рук. Но девушке не удалось далеко убежать. Не устояв на ногах, она тяжело упала на песок.
      - В общем, так, парни, - спокойно сказал Рафаэль. - Я предлагаю вам немедленно убраться. Отправляйтесь восвояси и уносите свои трофеи. Кстати, уверяю вас, нет никакой необходимости огорчать Епископа рассказом об этом маленьком недоразумении. Могу вас заверить, что девушка сейчас же исчезнет отсюда и больше никогда не появится в этих местах. Она вас не знает, поэтому, естественно, ничего никому не расскажет.
      - А ты-то сам кто будешь? - поинтересовался Бобби, пытаясь рассмотреть неожиданно появившееся новое лицо.
      Рафаэль подошел поближе.
      - Боже правый! - воскликнул изумленный контрабандист. - Да ведь это наш чертов барон!
      "Опять Дамьен, - с тоской подумал Рафаэль. - Любопытно, почему его боятся контрабандисты?"
      - Уходите, - настойчиво повторил Рафаэль. - Сейчас вы в полной безопасности, во всяком случае, пока повинуетесь мне.
      Услышав голос Рафаэля, Виктория похолодела. Значит, все ее усилия оказались напрасными. Он нашел ее, более того, он ее спас. Что же теперь делать? Она пристально посмотрела на Дамьена. Он был одет несколько необычно и сам был похож на такого же контрабандиста, как те двое, которые ее задержали.
      - Слушай, барон, - промямлил Бобби, - против тебя мы ничего не имеем, но эта девица...
      - Я ее хорошо знаю, - соврал Рафаэль, - и ручаюсь, она будет молчать. Идите спокойно.
      Несколько мгновений контрабандисты продолжали нерешительно топтаться на месте, затем Тоби произнес долгожданное:
      - Ладно, пошли, приятель, пусть барон здесь сам разбирается. - И оба растворились в темноте.
      - С вами все в порядке? - как во сне услышала Виктория.
      Этот голос.., такой заботливый, встревоженный, но ведь это его голос! Всемилостивый Боже! Он подходит к ней!
      - Не приближайся! - с отчаянием выкрикнула Виктория. - Я все равно не пойду с тобой! Ты не посмеешь меня заставить!
      С большим трудом она поднялась на ноги, но, к несчастью, ее больная нога, утомленная долгими часами ходьбы, подвела ее, и она со сгоним упала на песок. Стиснув зубы, она снова поднялась, схватила свой основательно запылившийся саквояж и, сильно хромая, побежала.
      Боль была ужасной. Виктория изо всех сил старалась сдержать рвущийся из груди крик. Но ей казалось жизненно важным убежать от него как можно дальше, и она не останавливалась.
      - Ради Бога, постойте, я вам ничего не сделаю! - Рафаэль не мог скрыть досаду. Только что он спас этой глупой девчонке жизнь, и вот она благодарность. Куда, интересно, она бежит? У него возникло большое желание отпустить ее на все четыре стороны. Скорее всего она пришла на свидание со своим возлюбленным и случайно нарвалась на контрабандистов. Пусть побегает и поищет своего любимого! Но она так сильно хромает. Может, она ранена?
      - Вы ведете себя очень глупо! - крикнул он ей вслед. Виктория оглянулась, чтобы убедиться, что он ее не догоняет. В этот момент ее больная нога снова подвернулась, и девушка упала, зарывшись лицом в мокрую траву. Она лежала неподвижно, прислушиваясь к его шагам, понимая, что теперь для нее все кончено.
      - Пожалуйста, прошу тебя, оставь меня в покое, - сквозь слезы молила она, не поднимая головы. - Я не поеду с тобой обратно, ни за что не поеду.
      Рафаэль медленно подошел к скорчившейся на земле фигурке. Судя по голосу, она очень молода. А вот красива или нет, сказать сложно. Она вся была закутана в длинный плащ, лицо спрятано под огромным капюшоном.
      - О чем вы говорите? - спокойно поинтересовался он, опустившись рядом с ней на колени.
      Виктория с воплем отвращения отшатнулась от протянутой ей руки. Даже в тусклом свете с трудом пробивающейся через толщу облаков луны можно было прочесть в ее глазах панический страх.
      - Я не причиню вам зла, мисс, - недоуменно проговорил Рафаэль.
      - Лжец! - зло выкрикнула она. - Именно к этому ты стремишься! Можешь радоваться, ты уже почти у цели. Ты поймал меня, будь ты проклят! Виктория попыталась отползти в сторону, но боль была слишком сильной, и она лишь застонала.
      - Кто вы, мисс?
      Терзаемая невыносимой болью и охваченная отчаянием, Виктория едва слышала его. Но все же что-то в голосе этого человека, так же как и в его одежде, показалось не совсем обычным.
      - В какую игру ты со мной играешь? - без всякой надежды спросила Виктория.
      - Я ни во что с вами не играю, - возмутился Рафаэль. - Я только хочу помочь вам попасть в безопасное место. Где ваш возлюбленный? Почему он не пришел? Вы не нашли друг друга в темноте?
      - У меня нет никакого возлюбленного, - закричала Виктория, - и ты это отлично знаешь!
      Рафаэль недоуменно помотал головой. Здесь происходило нечто, пока не доступное его пониманию.
      - Послушайте, мисс, я не имею ни малейшего понятия, о чем вы говорите. Но я вижу, что вы ранены. Позвольте, я помогу вам.
      Виктория сделала еще одну безуспешную попытку встать, но опять в изнеможении опустилась на землю и отчаянно зарыдала.
      Рафаэль понял, что у лежащей перед ним девушки начинается истерика. Еще немного, и он уже не сумеет с ней справиться. Самым спокойным и ласковым голосом, на какой он был способен, молодой человек произнес:
      - Повторяю, я не сделаю вам ничего плохого. Но вы измучены и ранены. Я хочу помочь вам.
      Даже сквозь рыдания Виктория почувствовала в его голосе нетерпение, раздражение, но вовсе не злость. Ничего не понимая, она подняла голову.
      - Как ты меня нашел? Я была так осторожна!
      - Да я вовсе и не искал вас, мисс. Что с вами? Вы ушибли голову?
      - Не лги, пожалуйста. Что ж, ты выиграл. Можешь праздновать победу. Я больше ничего не могу сделать. Мне некуда от тебя скрыться.
      - Уверяю вас, я не лгу, - еще более раздраженно ответил Рафаэль. - Что у вас с ногой?
      Это было уже слишком. Жестокости этого человека поистине нет предела. Он просто играет с ней, как кошка с полузадушенной мышкой.
      - Я не в состоянии справиться с тобой, - с дрожью в голосе обреченно сказала Виктория, - только скажи, ты оставишь меня здесь, после того как сделаешь это со мной?
      - Сделаю это с вами? Что именно я должен с вами сделать? Послушайте, мне это начинает надоедать. Вы можете сказать, как вас зовут?
      - Прекрати издеваться надо мной! Господь свидетель, как я тебя ненавижу!
      Рафаэль отступил на шаг, засунул пистолет обратно за пояс и медленно произнес, обращаясь не столько к ней, сколько к самому себе:
      - Спасешь жизнь женщине, а она ведет себя как психопатка или истеричка. Знаете, мисс, даже если вы от всей души ненавидите меня и хотите, чтобы я оставил вас здесь, я не могу пойти вам навстречу по единственной причине - я не злодей и не способен бросить беспомощную женщину среди ночи одну на пустой дороге. Так что, если можно, прекратите, пожалуйста, истерику. Я отвезу вас в Аксмут. Там есть вполне приличная гостиница, где мы оба сможем нормально устроиться.
      - Нет! Ни за что! Зачем тебе гостиница? Ты именно там насиловал других женщин?
      - Насиловал других... Нет, вы точно головой стукнулись... Может, вы все же назовете свое имя?
      - Не думай, что тебе будет со мной легко, Дамьен, - сквозь слезы вымолвила она. - Я никуда не пойду с тобой и ничего не сделаю по собственной воле.
      Дамьен. Господи, как же он сразу не догадался! Значит, его чертов братец и здесь успел. Он преследует эту девочку, и нетрудно догадаться, с какой целью. Собравшись с мыслями, Рафаэль сказал, стараясь быть как можно более убедительным:
      - Помолчите, пожалуйста, и выслушайте меня, причем по возможности спокойно и без истерик. Вы считаете, что я Дамьен Карстерс, барон Драго? Хочу вам сообщить, что вы заблуждаетесь. Так уж получилось, что я - его брат-близнец. И зовут меня Рафаэль. А теперь скажите мне, кто, черт возьми, вы такая?
      - Близнец? - Виктория с недоверием уставилась на Рафаэля. Конечно, она знала, что у Дамьена есть брат, даже видела его портрет, но за все пять лет ее жизни в Драго-Холле он ни разу там не появлялся.
      - Увы, дела обстоят именно так, - вздохнул Рафаэль, - хотя я не очень горжусь этим родством. Насколько я понял, мой брат имел на вас виды, поэтому вы от него сбежали?
      - Да. - У Виктории вырвался вздох облегчения. - Я так испугалась! Я думала, вы - Дамьен. Вы очень похожи.
      - Нас путали с детства, - подтвердил Рафаэль, - ну а теперь могу я наконец узнать, кто вы такая?
      - Я - Виктория Абермаль, кузина Элен. Я пять лет жила в Драго-Холле.
      Рафаэль снова опустился на колени и протянул все еще сидящей на земле Виктории руку:
      - Очень рад познакомиться, Виктория. Мне кажется, вы попали в неприятную историю. Сделайте одолжение, пойдемте со мной. Надо посмотреть, что у вас с ногой. Вы ее вывихнули?
      - Нет, - решительно воспротивилась Виктория, - со мной все будет в порядке. Думаю, мне не следует идти с вами, сэр.
      - Извините, но я не могу оставить вас одну. Вы же не можете ступить ни шагу. У вас где-то здесь есть лошадь?
      - Нет. Я вышла из почтовой кареты довольно далеко отсюда и дальше решила идти пешком. Я очень боялась.
      - Вы боялись Дамьена? - тихо спросил Рафаэль.
      - Да, - не поднимая глаз, призналась Виктория, - он хотел...
      Рафаэль уже давно все понял. Его замечательный родственник ничуть не изменился. Подумать только! Сестра его жены!
      Больше не сомневаясь, он подхватил девушку под мышки и поставил на ноги. Ее лицо исказилось от боли. Заметив это, Рафаэль бережно, как ребенка, поднял ее на руки и понес к лошади.
      - Но мои вещи! - запротестовала Виктория. - Я не могу их здесь бросить.
      Тяжело вздохнув, он посильнее прижал ее к себе, наклонился и поднял лежащий рядом саквояж.
      - В нем все ваше имущество? - поинтересовался он. Девушка молча кивнула и впервые улыбнулась.
      - У нас проблема, - сообщил он, медленно продвигаясь через густые заросли кустарника к спокойно ожидающему его скакуну, - нас двое, у меня тоже имеется саквояж, а лошадь, к сожалению, только одна.
      Рафаэль осторожно усадил Викторию в седло, дал ей в руки саквояж, затем, немного поразмыслив, устроился за ней на спине лошади.
      - А теперь перебросьте ногу!
      Это простое движение оказалось не под силу измученной девушке. Едва шевельнув больной ногой, она не смогла сдержать крик.
      - Ничего страшного, - утешил ее Рафаэль, - сидите так. Мы будем ехать медленно, а в Аксмуте я вас сразу же отвезу к доктору.
      - Ни в коем случае! - встрепенулась Виктория, но ей тут же пришлось замолчать и сосредоточить все свои усилия на том, чтобы не свалиться с лошади. А проклятая нога болела все сильнее.
      - Странная штука - судьба, - философски заметил Рафаэль, пристально вглядываясь в темноту, чтобы не сбиться с дороги.
      - Да, - кротко согласилась девушка. Рафаэль не прекращал попыток завязать разговор, но его собеседница упрямо отмалчивалась либо отделывалась односложными репликами. "Видимо, ей очень больно, - подумал он, - но почему она так упорно отказывается показаться врачу?"
      Когда они въехали в Аксмут, Виктория все же заставила себя заговорить:
      - Мистер Карстерс, я вам очень признательна. Вы спасли мне жизнь.., и я подумала... В общем, если вы отвезете меня в ту гостиницу, о которой говорили, со мной все будет в порядке. Я сумею о себе позаботиться. А вы можете спокойно ехать по своим делам.
      Рафаэль тяжело вздохнул:
      - Видите ли, у меня есть некоторые основания сомневаться в вашей способности решить свои проблемы. И события сегодняшней ночи - прекрасное тому подтверждение. Интересно, вы когда-нибудь слышали о Епископе?
      - Да, - рассеянно отозвалась Виктория, - но я раньше считала его персонажем какой-то страшной сказки или легенды.
      - Вот видите, как можно заблуждаться. Это вполне реальный человек. Он и поныне здравствует и обладает отнюдь не безупречной репутацией.
      - Знаю, - снова вздохнула Виктория, - и позвольте мне еще раз выразить вам свою благодарность.
      Так за разговором они незаметно добрались до местной гостиницы. Слава Богу, Рафаэля здесь не знали.
      - Кем вы предпочитаете назваться, - поинтересовался он, - моей сестрой или женой?
      В глазах Виктории сразу же вспыхнула тревога.
      - Сестрой, - напряженно проговорила она, - конечно, сестрой.
      Очень осторожно, чтобы ненароком не причинить ей боль, он взял ее на руки и отнес в комнату, усмехнувшись про себя услужливости хозяина, поместившего их в смежных комнатах и, без сомнения, ни на минуту не поверившего в их родство.
      Опустив свою легкую ношу на кровать, Рафаэль отошел в сторону. Только сейчас ему представилась возможность как следует рассмотреть свою нежданную спутницу.
      Даже вся перепачканная, в пыльной и местами рваной одежде, со спутанными волосами она была прелестна и к тому же очень молода. Густые каштановые волосы, огромные выразительные голубые глаза, нежная слегка тронутая румянцем кожа... Неудивительно, что Дамьен положил на нее глаз.
      Виктория в свою очередь внимательно разглядывала своего спасителя. Он был так похож на Дамьена, что ей поневоле стало не по себе. Сейчас, при свете, она нашла все-таки одно отличие. Рафаэль был очень загорелым. Но во всем остальном... Да и загар, к сожалению, скоро сойдет.
      - Как вы похожи! - вырвалось у нее.
      - Да, мисс, - церемонно поклонился молодой человек, - судьбе было угодно, чтобы мы родились близнецами. А сейчас я отправляюсь на поиски доктора. Отдыхайте.
      - Ни в коем случае! - в панике воскликнула Виктория. - Мне уже лучше, стоит только отдохнуть, и все будет в порядке.
      - Но почему? - Рафаэль не мог скрыть своего изумления. - Вам больно, доктор наверняка сможет что-нибудь сделать. Или хотя бы даст лекарство.
      Однако Виктория отказалась наотрез.
      - Я просто полежу немного, - твердо заявила она, - а завтра утром уеду. Я.., я заплачу вам за все хлопоты.
      Девушка вся была напряжена, словно натянутая струна, вот-вот готовая лопнуть. Ее постоянное сопротивление и тупое, на его взгляд, упрямство начинали уже порядком раздражать Рафаэля, который после долгого и трудного дня тоже чувствовал усталость.
      - Ну хватит, - резко прервал он свою упорную собеседницу, разумеется, заплатите, когда-нибудь потом. А теперь скажите, вы ужинали?
      Она молча покачала головой.
      - Я тоже. Вот этим мы сейчас и займемся. - Он ободряюще улыбнулся и вышел из комнаты.
      Заглянув через несколько минут, он увидел, что его юная спутница, скривившись от боли и держась за стенку, пытается ходить. Будучи истинным мужчиной, он сразу же отметил, что она отлично сложена. Тоненькая, изящная и довольно высокая для женщины, она обладала отличной фигурой, наверняка часто привлекавшей к себе завистливые взгляды женщин и тоскливые - мужчин.
      - Пойдемте, - участливо сказал он. - Ужин сейчас принесут, позвольте, я вам помогу.
      После недолгой борьбы с собой она молча кивнула. Рафаэль бережно поднял ее на руки и отнес к столу. Усадив девушку на стул, он занял место напротив. Не надо было обладать большой наблюдательностью или проницательностью, чтобы заметить, что она с огромным трудом сдерживается, чтобы не стонать и не морщиться.
      - Вы позволите называть вас Виктория?
      - Если хотите. - Она пожала плечами.
      - А вы, пожалуйста, называйте меня, Рафаэль.
      - Какое странное имя. - Виктория окинула его задумчивым взглядом и снова опустила глаза.
      - Вы, наверное, знаете, что наша мать была испанкой. Меня назвали так по ее желанию.
      - Да, я слышала об этом, но Дамьен никогда о вас не говорил, во всяком случае в моем присутствии.
      - Ничего удивительного, - вздохнул Рафаэль. - А вот и наш ужин.