Она развернула парус, рассмеявшись, когда поднявшийся ветер растрепал волосы. Солнце сегодня было таким ярким, что Арабелла прищурилась и заслонила глаза рукой.

Почему так темно? Откуда такая боль?

— О Боже, она мертва, и это я убила ее! Ограда оказалась слишком высокой, отец! Диана была так горда, а я погубила ее!

Слезы скорби лились по ее щекам, а сломанные ребра терзали измученное тело. Откуда-то из мрака донесся мягкий голос, что-то говоривший ей.

— Папа? Пожалуйста, прости меня, папа. Теплая рука легко откинула волосы у нее со лба.

— Я прощаю тебя, — сказал все тот же незнакомец. — Ты должна думать лишь о том, чтобы скорее поправиться. Понимаешь, дорогая?

— Да, папа.

Почему она должна умереть?

— Все хорошо, родная. Нет, не шевелись. Лежи спокойно. Выпей это и заснешь.

Арабелла послушно приоткрыла рот. Отец бережно поддержал ее, и губы коснулись края чаши. Странно, почему спина невыносимо горит, ведь сломаны ребра. И лежит она на животе…

Темнота неудержимо надвигалась, поглощая ее, и Арабелла вскрикнула:

— Не покидай меня, папа! Не покидай!

— Ни за что. Я останусь с тобой.

Он сжал ее пальцы, и девушка глубоко вздохнула, успокаиваясь и медленно погружаясь в бездонную пропасть глубокого сна.

Камал осторожно отнял руку и сел поудобнее. Она считает его отцом, человеком, без всякого сомнения, любящим свое дитя. Ах, Арабелла, что ты сделала со мной? Ты своевольна, как необъезженный жеребенок, и непредсказуема, словно ветер в пустыне. Меня влечет к тебе, как бабочку на яркое пламя. Твоя красота заставляет меня трепетать, а глупая гордость вызывает желание хорошенько тебя поколотить. И теперь я причинил тебе столько боли, что ты, несомненно, возненавидишь меня. Я потерял тебя, хотя никогда не владел, если не считать той ночи, когда насладился твоей прелестью и погубил невинность, почувствовав, как ты льнешь ко мне, охваченная страстью.

— Что, во имя Аллаха, мне делать?

Он не сознавал, что говорит вслух, пока не услышал спокойный ответ Раджа, вернувший его к действительности:

— Не знаю, повелитель. Вы устали. Если хотите, я побуду с ней.

— Я дал ей опия.

— И теперь она проспит много часов, повелитель Камал поднял на евнуха встревоженные глаза.

— Она все время бредит и считает меня своим отцом.

— Тогда я тоже стану на время ее отцом, если она снова заговорит.

Камал ощутил невероятную усталость, тяжело навалившуюся на плечи, и медленно поднялся, опираясь на руку Раджа.

— Позови меня, если ей станет хуже.

— Хорошо, повелитель.

Радж проводил взглядом Камала, выходившего из спальни, и печально улыбнулся. Жизнь так проста для мусульманина, и на каждый затруднительный случай есть соответствующий закон, но человека, живущего по другим обычаям, подобно Камалу, ждет лишь боль разлуки, потому что англичанка рано или поздно покинет Оран, а если ее отцу причинят вред, ее ненависть будет жечь его всю оставшуюся жизнь.

За спиной вновь раздался голос бея, и Радж вздрогнул:

— Если она придет в себя, Радж, не посылай за мной и не говори ей, что я был здесь. — Печальная усмешка скривила его губы. — Я хочу, чтобы она поправилась, а мой вид, вероятно, снова лишит ее сознания.

Радж кивнул. Эту грустную истину ничто уже не изменит.

— О, Лелла, твой ребенок вот-вот родится.

— Только об этом я и молю Аллаха каждый час. И говорила Камалу…

Она осеклась, видя, как исказилось гневом лицо Арабеллы.

— Спина все еще болит?

Арабелла слегка поерзала на мягких подушках.

— Нет, теперь уже нет. Но мне так все надоело. Вот уже два дня, как я сижу здесь без дела, и все думаю, думаю…

— Ты должна отдыхать, чтобы восстановить силы.

— Зачем? — с горечью спросила Арабелла. — Чтобы Камал снова унизил меня? Силком потащил в свою постель? Назвал распутницей и лгуньей?

Лелла вздохнула и неожиданно вскрикнула, обхватив руками огромный живот.

— Что с тобой? — встревожилась Арабелла, садясь.

— Дитя. Кажется, время настало. Арабелла попыталась встать.

— Сейчас я помогу тебе, Лелла.

— Лежи! Я пошлю за повитухой. А ты оставайся здесь и молись, чтобы у меня родился сын.

Арабелла опустилась на подушки и начала молиться и думать, думать и молиться, ненадолго застывая, когда в комнату доносились жалобные вопли. Будет ли она так же кричать когда-нибудь? Кричать, приводя в мир ребенка Камала?

Девушка встрепенулась, стараясь отогнать его образ, неотступно стоявший перед мысленным взором. Камал приказал избить тебя, дура несчастная! Он твой враг, иначе просто не может быть!

Арабелла тихо застонала, но не от боли. Говоря по правде, она почти выздоровела, только спина еще очень чувствительна. Сегодня она отказалась от предложенного Раджем опия, предпочитая ясную голову постоянному туману, навевавшему неотвязные сны. Сегодня она вспомнила, что видела, как отец говорил с ней, гладил по голове и успокаивал.

Это был Камал!

— Нет! — простонала Арабелла, закрыв лицо ладонями. За дверью послышались шаги, и девушка быстро легла на спину и закрыла глаза.

— Леди Арабелла?

— Радж! Как Лелла?

— Все хорошо.

— Я слышала ее крики.

— Ребенок всегда рождается в муках. Пройдет еще немало времени, прежде чем дитя появится на свет. Я принес вам еду и целебное питье, чтобы вы больше отдыхали.

Арабелла хотела было отказаться, но передумала. Нет, лучше притвориться покорной и вялой, ни на что не способной. Лелла рожает, и конечно, в гареме царит суматоха, а стража, похоже, не так бдительна нынче. Может, ей удастся ускользнуть. Свобода!

По мере того как тянулся день, Арабелла поняла, что оказалась права. Радж не отходил от Леллы, а невольницы собирались под дверью роженицы и тихо переговаривались. Девушка надела шелковую джеллабу, натянула туфельки из голубой кожи и, расчесав волосы, связала их сзади лентой.

Ей удалось незамеченной прогуляться по саду и как следует разглядеть высокие стены и массивные ворота. Наконец Арабелла набрела на огромную иву, ветви которой свисали по другую сторону ограды. Сама судьба дает ей шанс сбежать. Широкая улыбка расплылась по лицу девушки. Неужели эти глупцы так уверены, будто гаремные невольницы слишком слабы, чтобы взобраться на дерево? Возможно, стражники обходят дворец караулом, но Арабелла уже все продумала. Конечно, женщине не скрыться отсюда, но мужчине…

И тут ужасная мысль омрачила девушку — у нее совсем нет денег! Но у Раджа, должно быть, хранится золото или какие-нибудь драгоценности.

Снова послышался отчаянный крик. Бедная Лелла! Пусть с ней все будет хорошо. Она единственный друг Арабеллы в этом ужасном месте.

Арабелла сжала кулаки так, что ногти впились в ладони. Ей очень хотелось побежать к Лелле, но Радж наверняка считает, что она спит под действием опиума.

Девушка медленно вернулась к себе и стала метаться по комнате в тревоге за подругу.

Было уже около девяти вечера, и только что народившаяся луна тускло освещала небосклон, когда Арабелла бесшумно вышла из комнаты. Все, в том числе и Лина, по-прежнему толпились у покоев Леллы. Служанка едва успела принести Арабелле ужин и заверить ее, что все идет как должно и дитя скоро родится.

Арабелле до смешного легко удалось похитить маленький мешочек с золотыми монетами из комнаты евнуха. Она сама не ожидала такого успеха и теперь с мрачной улыбкой привязала кисет к поясу и пригладила заплетенные в косу и туго обернутые вокруг головы волосы.

Легкой тенью скользя по саду, она добралась до ивы. Ах Лелла! Она и тут помогла ей. Арабелла предусмотрительно сделала из одежды и подушек некое подобие спящего человека. Если повезет, ее не хватятся до самого утра. Взобравшись на дерево, она помедлила, глядя вниз. Дворец обходил всего один стражник, да и тот, по-видимому, не очень ревностно относился к своим обязанностям. Девушка послала небесам еще одну безмолвную молитву, замерла, пока стражник не отошел шагов на двадцать, и только потом уселась на стену и ловко спрыгнула вниз. Выбрав камень потяжелее, она притаилась в тени и стала ждать, пока он вернется.

Стражник оказался довольно молодым и не слишком толстым. Арабелла облегченно вздохнула, слыша, как турок насвистывает веселую мелодию.

«Жаль, — мысленно обратилась она к нему, — но у меня нет выхода, и ты очнешься с сильной головной болью».

Он увидел ее лишь в тот миг, когда камень обрушился ему на голову. Бедняга удивленно охнул и рухнул на землю.

Арабелла чуть помедлила, прежде чем снять с него одежду. Поверх мундира на молодом человеке был широкий бурнус, не очень чистый, но крайне необходимый Арабелле, — он скроет ее волосы и фигуру.

Переодевшись, девушка нагнулась над солдатом и тихо выругалась. Ей нечем связать его!

Наконец Арабелла философски пожала плечами и оттащила несчастного в тень ограды.

— Надеюсь, тебя не скоро найдут, — тихо сказала она и направилась по крутому откосу к пристани.

— Повелитель, ваша невестка родила сына! Камал мгновенно встрепенулся, радостно улыбаясь.

— Превосходно! Лелла здорова?

— Да, повелитель. Уже за полночь. Вы хотите видеть ее?

— Ненадолго.

Камал быстро оделся и направился в гарем в сопровождении Али. Лелла выглядела бледной и усталой. К груди она прижимала младенца.

— Поздравляю, сестра моя, ты подарила Хамилу сына, а мне племянника!

— Он само совершенство, Камал, и. копия отца.

— Другого я и не ожидал, Лелла.

Он сел рядом и откинул с лица мальчика полотняную простынку.

— Нет, слава Аллаху, он пока не так красив, как его отец!

Улыбка Леллы неожиданно стала печальной, а глаза наполнились слезами. Она отвернулась, и Камал легонько притронулся кончиком пальца к ее щеке.

— Понимаю, Лелла. Я тоже любил брата.

— Да, — всхлипнула женщина, — знаю. Камал, почему это произошло? Он бьи таким прекрасным моряком! Как он мог упасть за борт?

Камал обнял их с младенцем, чувствуя, как горячие капли падают ему на шею. Еще свежая рана вновь раскрылась.

— Порой, — с трудом выговорил он, — судьба смеется над нами, а некие неведомые силы посылают испытания. От наших бед нет спасения. Все, что остается, — долг, соблюдение законов, написанных не нами. Нужно принимать все, как есть.

— Неужели ты должен отказаться от нее, Камал?

Он судорожно сжал кулаки, но хватка тут же ослабла. Камал осторожно опустил роженицу на подушки и выпрямился. Он выглядел измученным и сломленным.

— Мне так жаль, — тихо прошептала Лелла.

— Не надо, сестра, — криво улыбнулся Камал. — Разве ты не видишь, как томится Арабелла в моем гареме? Да она вскоре камня на камне от него не оставит, а заодно уничтожит и меня. Но ты устала, милая сестра. Спи. Утром я приду повидать тебя и моего чудесного племянника. Уже позд…

Но в этот момент раздались громкие отчаянные крики.

— Какого черта!

Радж с осунувшимся, искаженным лицом ворвался в комнату.

— Повелитель! Она исчезла! Стражник был найден у восточной стены, раздетым и без сознания!

Кровь заледенела в жилах Камала. Лелла приглушенно взвизгнула, но он даже не взглянул на нее и невозмутимо приказал немедленно привести стражника.

Он метался по спальне Арабеллы, разбрасывая узлы, уложенные под одеялом, когда перед ним предстал трясущийся стражник. Первой мыслью Камала было, что мужская одежда, по крайней мере поначалу, даст ей некое подобие защиты.

— Расскажи, как все было, — грозно велел он.

— Я ищу судно, отплывающее в Геную, — снова и, снова бормотала Арабелла, пытаясь говорить низким, как у мужчины, голосом. На лбу выступил пот от страха и усталости. Опасный спуск по крутому холму от дворца в город лишил ее последних сил. Девушка задыхалась. Город выглядел призрачной тенью в мертвенном лунном свете, а жуткая тишина заставляла сердце колотиться все сильнее. Арабелле казалось, что с минуты на минуту ее разоблачат. С каждым шагом она все больше хромала — сапоги стражника оказались велики и немилосердно натирали ноги.

Чем ближе она подходила к гавани, тем быстрее рос страх. Одинокий безоружный путник легко мог стать жертвой грабителей. Она старалась держаться в тени и упрямо не поддавалась панике.

Внезапно перед ней выросло несколько фигур, то ли пираты, то ли простые рыбаки. Они смеялись, переговариваясь о чем-то по-арабски. Девушка постаралась обойти их стороной и зашагала к трехмачтовому судну, опустив пониже голову.

Она почти добралась до шебеки. Какой-то мужчина окликнул ее, но Арабелла вместо ответа покачала головой, словно спешила по крайне важному делу. Шаги гремели все ближе, но она боялась обернуться и жестом показала на корабль. Низкий, словно возникший из кошмаров знакомый голос, спросил на чистом итальянском языке:

— Эй ты, стой! Что тебе нужно на моем корабле?

Капитан Ризан!

Арабелла в ужасе закрыла глаза.

Беги! Спасайся!

Она метнулась прочь от причала, к темным узким улочкам. Ризан стал сыпать ругательствами. Ступни нестерпимо горели, и девушка едва волочила ноги. Ризан был уже так близко, что она слышала его хриплое дыхание. На ее плечо опустилась грубая рука, и Арабелла, пошатнувшись, едва не упала, но тут же круто развернулась и сжав кулак, бросилась на Ризана. Тот, бешено зарычав, ловкой подножкой опрокинул Арабеллу в грязь и рухнул на нее сверху. Девушка пыталась сопротивляться, ударить его кулаком в лицо, но Ризан уже стиснул ее запястья.

Он поднял свободную руку, и Арабелла зажмурилась в ожидании неминуемой боли, однако ничего не почувствовала.

— Клянусь бородой Пророка! — воскликнул Ризан. — Да это всего-навсего мальчишка!

Девушка открыла глаза и уставилась в его удивленное лицо.

— Отпусти меня, — проворчала она, стараясь оттолкнуть его. — Я ничего тебе не сделала!

Над ней стояло четверо мужчин, смеясь и показывая пальцами. Она не понимала их языка и, увернувшись, попробовала вскочить, но Ризан успел схватить ее и потрясенно вскрикнул.

Разъяренная девушка принялась осыпать его проклятиями, выбирая самые грязные оскорбления. Капитан оцепенел, не сводя с нее взгляда. Черные глаза хищно блеснули. Рука медленно легла ей на грудь.

— Нет, мой мальчик, — мягко остерег он, когда Арабелла вновь стала вырываться. — Аллах!

Он откинул капюшон бурнуса с ее головы.

— Пожалуйста, — прошептала она, не обращая внимания на воцарившееся мертвое молчание. — Отпусти меня!

— Это ты! — воскликнул он. — Подумать только, а я считал тебя уродливой, как верблюдицу, извалявшуюся в собственном навозе!

Он привстал, еще крепче стиснул ее руки и поднял с земли. Не стоило опасаться, что она сбежит, — вокруг стояли его люди. Ризан злорадно ухмыльнулся и низко поклонился пленнице. Белоснежные зубы ярко блеснули в полумраке.

— Леди Арабелла! — со смехом произнес он. — Вы искали меня, или Аллах послал мне бесценный дар?

— У меня есть деньги. Пожалуйста, капитан, помогите мне скрыться. Я хорошо заплачу вам. Мне необходимо вернуться в Геную. По крайней мере покажите мне судно, отплывающее в Италию.

Она сыпала словами, не в силах остановиться, но Ризан сделал знак одному из матросов и что-то резко приказал. Тот завернул ей руки за спину. Арабелла старалась вырваться и тут же замерла, поняв, что ничего не добьется, но когда Ризан протянул руку к ее волосам, отпрянула и невольно прислонилась к арабу. Тот, расхохотавшись, прижался к ее бедрам своими.

— Не надо так извиваться, миледи, — предупредил Ризан, — моих людей легко воспламенить. — Он начал медленно разматывать ее толстую косу, уложенную вокруг головы.

— Оставьте меня! — взмолилась Арабелла.

— Если бы я только знал, — пробормотал он, — то не спешил бы так в Оран.

Ризан поднял густую массу распущенных волос и потерся о нее щекой.

— Я не спрашиваю, как вам удалось сбежать от моего сводного брата, и постараюсь не замечать, что на вас почему-то надет мундир его стражника.

— Вы… поможете мне?

— Скажем лучше, дорогая, что я не буду столь беспечным, как мой брат. И после того, как натешусь тобой, возможно, отпущу на волю, а может быть, верну Камалу. Ты станешь одной из немногих женщин, познавших нас обоих.

— Нет!

Все ее надежды, уверенность в себе развеялись в прах. Мучительный крик сорвался с губ девушки, но когда Ризан коснулся ее щеки, она, забыв обо всем, с яростным визгом попыталась пнуть его и наконец ударила локтем в живот державшего ее матроса. Тот охнул, но не разжал рук. Лицо Ризана исказилось яростью.

— Мне следовало бы взять тебя прямо сейчас, — прошипел он, — в пыли и грязи, и приказать мужчинам держать тебя!

Он уже шагнул к ней, но неожиданно обернулся. Арабелла подняла измученные глаза. К ним приближались с полдюжины всадников, во главе которых скакал Камал. Сердце девушки дрогнуло. Он казался посланцем из иного мира: белый бурнус развевался за спиной, как крылья.

Камал спрыгнул на землю и облегченно обмяк при виде Арабеллы.

— Ты, кажется, что-то потерял, братец, — заметил Ризан, низко кланяясь.

— Отпустите ее, — резко приказал Камал. Девушка уставилась на него. Волосы ее разметались, во взгляде светились страх и нерешительность.

— Я нашел ее, Камал, — продолжал Ризан, — и заплачу тебе выкуп.

Камал протянул руку, и Арабелла, не думая ни о чем, кроме того, что он здесь и ей хочется рыдать от радости, выступила вперед и прижалась к нему вздрагивающим телом.

— Ты получишь награду, Ризан, за то, что нашел мою… собственность.

Благодарность Арабеллы мгновенно улетучилась, и она негодующе выпрямилась.

— Я бы заплатил тебе деньгами, которые, несомненно, найду при ней, но они, к несчастью, украдены.

И, не тратя лишних слов, Камал вскочил в седло. Несколько долгих минут он безмолвно смотрел на Арабеллу, а потом подал ей руку и, подтянув наверх, посадил перед собой. Его жеребец Тимар недовольно фыркнул и нервно заплясал, пока не услышал строгий голос хозяина. Успокоив лошадь, Камал приказал:

— Надень бурнус. Там, куда мы едем, холодно. Арабелла поспешно подчинилась, удивляясь странно бесстрастному тону. Скорее она поняла бы гнев, ярость, бешенство, чем это… безразличие.

— Куда ты везешь меня? — осмелилась она спросить, заворачиваясь в широкий белый бурнус.

— Молчи! — бросил Камал и, привстав в стременах, начал раздавать приказы. Озадаченная, Арабелла лишь некоторое время спустя поняла, что Оран и пристань растаяли позади. Они направлялись вглубь страны, к горным хребтам.

Оказавшись на открытой местности, лошади ускорили шаг, и Камал крепче сжал талию Арабеллы. Омываемая волнами усталости, она слегка прислонилась к нему и положила голову ему на плечо.