Туман разошелся быстрее, чем ожидал Степан. Но это уже не могло ему помешать. Он не собирался прятаться. Выбравшись на дорогу, он свернул к реке.
      Когда за деревьями показался желтый бок палатки, он сунул руки в карманы плаща, где грелись револьверы.
      Прикосновения к рукояткам заставили его отбросить посторонние мысли. Сразу стало легче. Так бывает, когда сбросишь сапоги и бежишь по траве босиком…
      Нет более разговорчивых собеседников, чем путешественники, вернувшиеся из долгих странствий. Особенно те, кто проделал свой путь в одиночестве. Примерно так же чувствовал себя Гончар после того, как побывал в Ледвилле. Разница была только в том, что ему не с кем было поговорить, вот и приходилось почти непрерывно выслушивать собственный внутренний голос. И не просто выслушивать, а спорить, оправдываться и отвечать на неожиданные вопросы. "Недалеко и до раздвоения личности, — подумал Гончар и получил в ответ реплику внутреннего голоса: — А неплохо было бы иметь двойника. Для грязной работы. Вот кого можно спокойно послать на мост. Ты-то сам не способен убить спящего.
      Я не собираюсь убивать спящих.
      Придется. По-другому тебе с четырьмя вооруженными головорезами не справиться. На них придется напасть, пока они спят. Войдешь в палатку и выстрелишь в спящих. Или предложишь им честный поединок? Тогда зачем ты взял с собой Майвиса и дал ему нож?
      Я бы дал ему револьвер, но он слишком изможден. Чтобы нормально стрелять из кольта, нужна даже не твердая рука, а крепкие ноги. Майвиса шатает, как пьяного. Но с ножом-то он справится.
      А ты будешь стрелять в спящих. Это несложно, ведь они неподвижны. Прекрасная смерть — во сне. Они и не заметят, как из одного сна перейдут в другой, вечный. Ты хоть сам понимаешь, что превращаешься в убийцу? Зачем тебе этот мост? Ваталуз найдет место для переправы, и вы спокойно дождетесь ночи, чтобы перебраться через реку и уйти в горы. Зачем тебе лишняя кровь, лишний шум, лишние кошмары по ночам? Ведь души убитых будут преследовать тебя всю жизнь.
      Вряд ли. Душам этих парней придется самим удирать от других душ. От тех, кого они расстреляли в мирных деревнях.
      Не оправдывайся. Тебе никто не давал права их судить. Тем более — казнить. Ты просто хочешь отомстить за Куницу и Светлую Иву. За двух шайенских девчонок, которые могли бы стать женами твоих сыновей. Но ведь эти парни не убивали твоих племянниц.
      Нет. Это не месть. Просто реализация плана.
      И когда же ты успел придумать этот план?
      Я его не придумывал. Но он есть. И его надо выполнить".
      На этом месте внутренней дискуссии он взвел курки, и спор прекратился. Ни один звук не действует на мужчину так, как мягкий щелчок взведенного курка.
      Часовой стоял на середине моста, облокотившись о перила, и смотрел в воду. Заметив человека, вышедшего из леса, он снял с плеча винтовку.
      — Эй, ты, а ну стой! — выкрикнул он, вскидывая "спрингфилд".
      "Этот не шутит, — подумал Степан, замедляя шаг. — Целит в ноги. Может и выстрелить".
      Часовой пронзительно свистнул, и из палатки показалась всклокоченная голова.
      — Что такое?
      — Гарри, проверь-ка этого бродягу! — крикнул часовой. — Глухой он, что ли? Кричу "стой", а он прет и прет. На пулю напрашивается.
      — Так пусть получит ее. — Каратель зевнул и нехотя выбрался из палатки, волоча за собой винтовку. — Стоило из-за этого меня будить? Эй, приятель, сюда нельзя, тебе сказано. Стой же ты!
      Но Гончар продолжал медленно приближаться к мосту, задумчиво разглядывая верхушки деревьев.
      — Ты не понял, тупица? — Второй каратель тоже навел на Степана винтовку. — Сейчас мы снесем твою пустую башку! Стой!
      До моста оставалось не больше двадцати шагов. Гончар увидел, что за спиной часового из-под моста показалась голова Майвиса. Блеснул нож, зажатый у него в зубах.
      — Я ищу полковника Моргана, — важно произнес Степан. — Срочное донесение.
      — А ну на землю! — приказал каратель. — Лег на землю, живо! И вынь руки из карманов!
      — Позовите старшего. — Гончар медленно опустился на одно колено. — Я буду говорить только с начальником поста.
      — А с Господом Богом поговорить не хочешь? Лег живо!
      Полог палатки откинулся, и еще две фигуры показались наружу.
      — Кому тут нужен начальник поста?
      Все четверо смотрели на Степана, который стоял на коленях, по-прежнему держа руки в карманах.
      — Сюда двигается огромная банда индейцев! — сказал он. — Они убьют всех, кто попадется им на пути!
      Пока он произносил эту недлинную фразу, Майвис успел наброситься на часового сзади и, зажав тому рот, несколько раз ударить ножом в спину.
      — Откуда идут индейцы? — спросил старший.
      — С того берега. Да вот же они! — крикнул Степан.
      Каратели обернулись. Майвис, не успев подхватить винтовку убитого, перемахнул через перила.
      Гончар выпростал руки из карманов и тремя выстрелами уложил всех.
      Он выждал еще немного, держа под прицелом выход из палатки.
      — Ну и шуточки у тебя, — сказал шайен, выбираясь из воды на берег. — А если б они успели по мне выпалить? Мы с тобой не так договаривались.
      — Подожги мост, — приказал Степан, направляясь к лошадям. — Да так, чтобы дыма было побольше. Пусть все сбегутся на пожар.
      В седельных сумках он нашел все, что хотел, и даже больше того. Один из карателей был отрядным кузнецом и возил с собой инструменты. Вернувшись с лошадьми к индейцам, Гончар смог быстро освободить их от цепей.
      — Надо было снять с них скальпы, — сказал Ваталуз, надевая через плечо трофейный патронташ. — Белые могут подумать, что их людей убили какие-то бродяги, чтобы завладеть оружием и лошадьми.
      — Им будет над чем подумать. — Гончар пересчитал собранные деньги и запихнул их к себе в карман. — Пусть каждый из них сто раз подумает, прежде чем согласится остаться на заставе. Быстрый Лось, распиши смены. Нас семеро, каждый дежурит по часу. Один в карауле, один наготове, остальные спят. Я сплю в первой смене. Красная Птица тоже. Взвод, отбой.
      Он расстелил плащ под кустом, лег и заснул. Заснул так быстро, что внутренний голос не успел произнести ни единого слова.
      Как только начало темнеть, они пересекли реку вплавь и стали подниматься в гору. Временами тропа была такой узкой, что приходилось спешиваться и идти за конем, держась за хвост. К полуночи отряд достиг вершины перевала, и здесь Быстрый Лось остановился.
      — За долиной начинается Черный лес. Но мы попадем туда только завтра к вечеру. Нам придется идти в обход. Там, внизу, слишком много людей.
      — Да. Слишком много, — мрачно отозвался Гончар.
      С высоты хорошо были видны яркие точки множества огней, разбросанных по долине, как созвездия по небу. Они выстраивались квадратами, и каждый такой квадрат означал, что костры горят внутри военного лагеря.
      — Пять эскадронов, — сказал Майвис. — Здесь собрался целый полк. А вон те костры, в линию — это обоз. Что у вас тут творится? Что здесь делает армия? С кем она воюет?
      — С твоими сестрами, — ответил Ваталуз.
      — Мы не пойдем в обход, — решил Степан. — Некогда. Спускаемся. Нас пропустят обозники.
      Ему показалось, что спуск занял больше времени, чем подъем. Если не прорваться до рассвета, придется потерять еще целый день. И кто знает, что может случиться за это время… "Держитесь, девчонки, — думал он, с тревогой поглядывал на небо, где уже начинали меркнуть звезды. — Держитесь, мы рядом. Эх, Майвис, Майвис, зачем надо было провожать Милли с таким эскортом? Я понимаю, по законам шайенского этикета девушка не могла отправляться в дорогу в сопровождении мужчин. Но мы-то с тобой братья, и я доверяю тебе больше, чем себе. К чему эти условности? Видишь, чем обернулось? Да, ни один старик не сможет тебя ни в чем упрекнуть. Но если бы вы ехали вдвоем, все бы сложилось иначе… " Нет, ответил он сам себе. Война разгорелась не из-за случайной перестрелки. Рано или поздно она должна была вспыхнуть снова, и ей хватило самого ничтожного повода, самой незаметной искры. Никому из этих солдат, греющихся возле костров, нет никакого дела до Милли. Они пришли не для того, чтобы вырвать ее из лап кровожадных дикарей. Они заняли долину, и здесь больше никогда не будут охотиться сиу, или шайены, или арапахо. Правительство сможет спекулировать новыми "незаселенными" землями. Здесь появятся новые фермы или угольный карьер. Может быть, через долину протянется еще одна железная дорога. Цивилизация. Ей нет никакого дела до нескольких девчонок, которые сейчас прячутся где-то в Черном лесу…
      — Здесь разделимся. — Он спешился и вынул винчестер из седельной кобуры. — Мы с Красной Птицей пройдем через лагерь обозников. Отвлечем их. Быстрый Лось, когда поднимется шум, ты проведешь лошадей в обход.
      — Надо заняться копытами, — вполголоса произнес Майвис. — Лось, это правда, что лошади сиу могут ходить бесшумно?
      — Конечно, правда. Мы учим их парить над землей.
      — Ты пройдешь мимо крайнего костра, — Гончар показал направление. — Как только поднимется стрельба, начинай движение. Главное, не отвечай на огонь, даже если будут стрелять в вашу сторону. Не выдавай себя. Где мы встретимся?
      Ваталуз отломил несколько веток и разложил их на траве:
      — Смотри. На дальнем краю долины протекает мелкая речка. Вдоль нее как раз стоит обоз. Вы переходите речку и идете в сторону леса. Наткнетесь на ручей, перейдете его. Затем второй, его тоже пересекаете. Вот третий, он течет под углом. Идете по нему, вверх. Он приведет вас к пещерам. Там и встретимся.
      — Ты хорошо знаешь лес, — сказал Майвис. — Я оставил сестер в этих пещерах. Будь осторожен, если придешь туда раньше нас.
      — Никогда еще сиу не попадались в шайенские ловушки.
      — Не забывай, что их расставили женщины.
      — Это другое дело. Спасибо за предупреждение.
      Майвис хлопнул Ваталуза по груди, и тот ответил таким же несильным хлопком.
      — У вас есть примерно час, — сказал Гончар, обматывая лицо шейным платком и надвигая фуражку на лоб. — Пошли, Красная Птица. Мы будем ползти медленно. Смотри не засни по дороге.
      — Я разучился спать, — ответил Майвис. И зевнул.
      Они шли открыто, в полный рост, пока не приблизились к обозу настолько, что стали видны очертания фургонов. Дальше пришлось ползти. Время от времени Гончар привставал на локтях и смотрел на огни, чтобы не сбиться с пути.
      Фургоны стояли кольцом, десяток возле одного костра, столько же возле другого, и Степану надо было занять позицию между этими двумя группами. Поначалу он продвигался довольно быстро, но вот Майвис, скользивший впереди, остановился и прошептал:
      — Вода.
      Гончар подполз к нему, и его пальцы сначала наткнулись на влажную траву, а потом погрузились в грязь.
      — Боишься испачкаться? — шепнул он.
      — Не хочу застрять в болоте, — ответил шайен. — В таких ямах тонут даже бизоны. Давай в обход.
      Чтобы обогнуть болото, им пришлось подползти вплотную к фургонам. Было слышно, как трещит огонь и фыркают сонные лошади, стоявшие внутри круга. У костра раздавались голоса караульных, и Гончар, короткими рывками пробираясь в высокой траве, внимательно прислушивался к ним, потому что разговор шел весьма интересный.
      — Бедняга Смит как чувствовал, что не вернется с заставы. Так и сказал, когда уходил. В последний караул, говорит, иду. Две недели назад точно так же перебили ребят из Ледвилла. Тоже караулили мост. А Смита в тот раз понос прохватил, он в лазарете застрял, вот его и не назначили. Послали, значит, вместо него Джонса. Ну и, само собой, когда того привезли на брезенте, на Смита хандра напала. Это меня, говорит, смерть искала. Искала, да немного промахнулась. Значит, говорит, недолго мне осталось.
      — Это он тебе говорил?
      — Ну да, мы же с ним земляки.
      — Что ж ты не предупредил? А я ему три бакса дал на табак, когда он в город уезжал. Теперь ни табака, ни денег. Знал бы, что такое дело, я б кому другому поручил.
      — Плакали твои денежки, Перкинс. Нашел, кому поручать такое дело, патрульным. Да, что ни говори, а нет службы лучше, чем в обозной команде.
      — Ага. Для тех, кто мечтает с пустыми руками вернуться. Так и будем до конца срока чужое добро возить. Я уж не говорю про стрелков и патрулей, но даже в похоронном взводе ребята навар имеют.
      — С чего это, позволь спросить? Что ты снимешь с дохлого индейца? Перья и вшивое одеяло?
      — Дурак ты, Новак, хоть и капрал. Столько лет в ополчении, а простых вещей не разумеешь. Ты xoть раз за эту кампанию трупы собирал? Нет? Оно и видно. А меня позвали помогать, когда в лесу была заварушка. Ну, с этими шайенами. Наших положили там тринадцать человек. Все — наповал, в голову. Лежали по всему лесу, поди отыщи. Разбились на пары, стали прочесывать. Смотрю — лежит. Мой напарник к нему кинулся, да и застыл. Мнется чего-то, на меня посматривает. Сходи, говорит, к лейтенанту, доложи, говорит, что нашли. А я, говорит, покараулю. А чего его караулить? Куда он денется? Ну, я прикинулся простачком, отбежал в сторонку, да из-за дерева-то и наблюдаю. А напарник, из похоронной команды, давай по карманам шарить, да в подсумок заглянул, да и сапоги с покойника стянул, а там-то самое интересное. У парня в носках вот такая пачка денег, не поверишь. Ну, тут я так вежливо покашлял, из-за дерева выхожу, а ствол-то уже наготове. Хочешь не хочешь, давай делиться. Вот так-то дела делаются, Новак.
      — Мы на войне мародеров привязывали к снарядному ящику, чтобы хребет надломился, да так и возили за батареей, — спокойно ответил капрал. — Пока не сдохнут. Но они долго жили. Не поверишь, Перкинс, одного целую неделю таскали. До сих пор удивляюсь. Как он мог? Без еды, без воды — и целую неделю. Да еще первые три дня орал непрерывно. Непрерывно, Перкинс, непрерывно.
      — Мародеры — они на войне. А тут у нас, считай, охота. А на охоте главное — добыча. Без добычи какой же ты охотник?
      — Дорого нам эта охота обходится. Вот мы уже три десятка потеряли. Это те, про кого мы знаем. А сколько парней сгинули без следа? Ну, спишут их как дезертиров. Но мы-то знаем, что их скальпы сейчас у краснокожих. Потери большие. На охоте потерь не бывает. Война это, обычная война. Раз война, значит, мародеров надо ловить и предавать военному суду. А не хвастаться, что наварил вместе с ними.
      — Ну иди к лейтенанту, заложи меня, раз ты такой умный.
      — Был бы я умный, сидел бы дома, кормил бы своих свинок. Ты не представляешь, Перкинс, сколько труда в этих свиней надо вложить, чтобы хоть немного заработать…
      Продолжение разговора было уже не таким интересным, и Гончар не пожалел о том, что голоса доносились все слабее. Он старался не отставать от Майвиса. Вот шайен замер в траве. Степан подполз ближе, и Майвис шепнул:
      — Ты слышал? Уже и в лесу была перестрелка. Не думаю, что девчонки остались в пещерах после боя. Тринадцать убитых. Хорошая работа. Белые напуганы. Они остановились. Девчонки могли оторваться.
      — Где мы их тогда найдем?
      — Они оставят знаки для нас, не сомневайся. — Он повторил с довольной улыбкой: — Тринадцать убитых. Добавим, брат?
      — Мы уже добавили. Сейчас нам надо их только расшевелить. Не увлекайся.

      Пробираясь между стоянками обозников, Гончар с трудом заставлял себя двигаться медленно и бесшумно. Проход оказался идеальным — как раз посредине тянулся узкий овражек, на дне которого тек ручей. Убедившись, что русло приведет его к той самой речке, о которой говорил Быстрый Лось, Степан вернулся к Майвису.
      — Если бы раньше знать про этот ручей, я бы провел лошадей здесь, — шепнул он, пристраиваясь рядом с шайеном.
      — Нет. Табун здесь не пройдет. Ты все сделал правильно.
      — Пока еще не все. — Гончар широко расставил локти и вдавил приклад винчестера в плечо. — Как только увидишь подходящую цель, стреляй.
      Майвис лежал рядом с ним, направив ствол "спрингфилда" в противоположную сторону.
      — У тебя там никого не видно? — шепнул он.
      — Сидят далеко от костра. Может, встанет кто-нибудь.
      Спустя еще минуту шайен сказал:
      — Мы так можем до утра лежать. Я вижу голову лошади. Убить ее?
      — Погоди еще минутку.
      Степану хотелось, чтобы их выстрелы вызвали достаточно бурный переполох.
      — Брат, время уходит, — сказал Майвис.
      Его "спрингфилд" рявкнул неожиданно и резко. "Не выдержал", — с досадой подумал Гончар и выстрелил наугад, целясь немного правее костра. Там, в темноте, могли сидеть караульные.
      И похоже, там-то они и сидели. Между силуэтами фургонов замелькали тени, и Степан выстрелил еще дважды по ним. Рядом трижды ударила винтовка Майвиса.
      — Все, уходим! — Степан вскочил и, пригибаясь, кинулся по ручью.
      Но шайен задержался.
      Гончар оглянулся, чтобы поторопить его. Майвис, стоя на одном колене, застыл, целясь тщательно и долго. Длинный веер пламени вылетел из дула, но винтовка даже не шелохнулась. Звук выстрела еще не успел затихнуть, как за фургонами мелькнула белая вспышка, словно по стоянке ударила молния. Земля содрогнулась под ногами Степана, и в следующий миг по долине раскатился оглушительный взрыв.
      — Я сделал все, как ты сказал! — Шайен торжествующе потряс винтовкой над головой. — Увидел подходящую цель. Ящики под брезентом.
      Защелкали выстрелы обозников, в воздухе прошелестели первые пули.
      — Бежим! — крикнул Степан. — Да пригнись же ты!
      Почти не таясь, они добежали до реки. Она пересохла настолько, что они не замочили колен. За спиной разгоралась ожесточенная перестрелка. Уцелевшие обозники палили во все стороны, и им отвечали с дальнего края. "Ваталуз пройдет спокойно, — радовался Гончар. — Лишь бы не нарвался на дозор".
      Лес обступил их, и скоро звуки выстрелов заглохли, словно за плотно закрытой дверью. Майвис бежал впереди, иногда останавливаясь и прислушиваясь.
      — Наши лошади уже на месте, — сказал он, остановившись в очередной раз.
      — Ты их слышишь?
      — Их нельзя услышать. Сиу обмотали копыта и завязали им морды. Но запах спрятать нельзя.
      Они шли между деревьями, держась в десятке шагов друг от друга. Впереди глуховато ухнула сова. Майвис остановился, похлопал руками по бокам и ухнул в ответ. Если бы Гончар не видел его, он был бы полностью уверен, что эти звуки издала сова, слетевшая с ветки.
      Лошади стояли на поляне, залитой мертвенным светом луны. Ваталуз подвел вороного жеребца навстречу Степану и отдал повод:
      — Твой конь злой. Если б я не завязал ему морду, он искусал бы всех наших лошадей.
      — Не всех, только жеребцов, — ответил Гончар.
      — Идем к пещерам, — сказал Майвис. — Держитесь за мной, но не слишком близко.
      "Мы пришли, Милли, — думал Степан, стараясь унять нервную дрожь. — Только не подстрели меня, разбойница".
      Лес становился все реже, деревья расступались все шире, и, наконец, Гончар остановился перед крутым травянистым склоном горы, усеянным валунами.
      — Это Червивая Горка, — сказал Ваталуз. — Вся в норах, трещинах и пещерах, как изъеденный червями гриб.
      Ехавший с краю Шонкито тихонько свистнул и показал на дерево, возле которого стоял. В корнях блестела лужа.
      — Кровь. Сегодняшняя. Здесь лежал человек. Его утащили в сторону лагеря.
      — Много перебитых веток, — сказал Высокий Волк. — Здесь был хороший бой.
      — Девчонки ушли. — Майвис повернулся к Степану. — Придется их догонять. Думаю, что мы найдем их за горой. Я знаю, как они поступят. Одна уведет лошадей, чтобы оставить следы, а остальные спрячутся в пещерах.
      Чем выше они поднимались в гору, тем больше следов боя попадалось на пути. В предрассветных сумерках на красноватых глыбах песчаника белели полосы и выщербленные лунки, оставленные пулями. Обогнув одну такую глыбу, Майвис остановился и свесился с седла, разглядывая что-то на земле. Когда он догнал Степана, лицо его было мрачнее обычного.
      — Что ты увидел там?
      — Кровь. Да, они будут в пещерах. С ранеными трудно оторваться от погони.
      — Как мы их найдем?
      — Ты когда-нибудь играл в прятки с младшими сестрами?
      — У меня нет сестер.
      — А я играл. И всегда их ловил. А ты спрашиваешь, как я их найду. Найду, не сомневайся. Надо спешить, брат. С рассветом сюда поднимутся солдаты. Надо спешить.
      "Поздно, — подумал Гончар. — Слишком поздно".
      — Ты прав, — сказал он. — Солдаты не успокоятся, пока не предъявят командирам трупы. Они знают, что у девчонок нет иного пути, только через гору. Солдаты поднимутся сюда, и пройдут дальше, и обшарят каждую дырку среди этих камней. Иди к девчонкам и найди их. А я останусь тут. Задержу солдат.
      — Я могу их задержать не хуже тебя.
      — Да. Конечно, можешь. Но я не смогу найти девчонок среди пещер. А ты найдешь.
      Быстрый Лось услышал их негромкий разговор. Он подъехал ближе.
      — Горящий Волк прав. Мы останемся здесь. Отличное место для боя. Патронов у нас много, есть вода и еда. Если твои сестры продержались тут целый день, почему мы не сможем? А ночью уйдем так же, как ушли они. Скажи только, где мы встретимся.
      Майвис положил тяжелую руку на плечо Гончара.
      — Брат, я еще не знаю, какую дорогу придется выбрать. Горбатый Медведь отправился на север, в Монтану. Там живут наши родичи, семья Маленького Волка. Туда ведут разные дороги. Ты найдешь нас за Йеллоустоном. Но как быть с твоей женой?
      — Она сама что-нибудь придумает. Может быть, останется с вами. Милли привыкла жить под открытым небом.
      — Мы пойдем через каньон Семи Озер. Ты догонишь нас, если будешь двигаться вдоль реки Хампы.
      — Догоню, — кивнул Гончар.