Глава 3

ИМПЕРИЯ ШИМЕС – АМАТИЯ

Голоса доносились откуда-то из темноты небытия. Они мешали и не давали покоя уставшему и больному телу. Но звук оказался таким настойчивым, что не слышать было просто невозможно…

– Он будет жить?

– Он должен жить, моя госпожа!

– Он не похож на того человека!

– Огонь, моя госпожа.

– Почему он очутился где-то в лесу, среди сброда?

– Может быть…

– Мне не нужны твои "может быть"! Почему ты не нашёл его раньше?

– Мы искали его, моя госпожа, но…

– Запомни, если он умрёт, то его место займёшь ты.

– Я всё понял, госпожа.

– Моя госпожа, не забывай этого!

– Да, моя госпожа!

Голоса исчезли. Как хорошо в тишине и вечном мраке. Но как мешает эта боль. Она разлилась по всему телу… Нет, снова в ночь… Во мрак спокойствия…

Шок прошёл. Сознание вернулось на своё место, но боль продолжала пульсировать в каждой клетке тела. Боже, как мне больно. Словно мириады иголочек впиваются впиваются в меня, заставляя тело содрогаться в бешеных муках.

С трудом раздирая обгоревшие веки, я раскрыл глаза и уставился в серый потолок.

Восстановление картины происшедшего не заняло слишком много времени. Всё было просто, как в сказке.

ЗАГС, подворотня, бобоки, подводный мир и костёр. И всё. Значит, я снова жив?! Но если судить по той боли, которой охвачено моё тело, эта жизнь досталась мне с большим трудом. Но главное, я жив! Главное, я снова могу отдохнуть. А остальное свершится само собой. Да будет так!

Я снова провалился в забытье. Но теперь это был не абсолютный мрак. Наконец наступил тот момент, которого я ждал все это долгое время.

По телу снова пробежала судорога. Но это не была судорога боли, бесконечной и невыносимой.

Сознание обрело свободу, и теперь само, подчиняясь каким-то неведомым мне законам, начало освобождать накопившуюся в нём энергию знаний и мудрости.

Прежде всего было тело.

Боль постепенно отступала, тело расслаблялось и впитывало в себя соки жизни. Кровь заструилась с бешеной скоростью, обгорелая кожа спадала, вытесняемая новыми здоровыми клетками. Тело горело, вышвыривая вон. последствия другого огня.

Даже сквозь долгий сон я чувствовал, как заживают раны, как сначала розовеет молодая кожица, как становится твёрдой и упругой. В какой-то момент я почувствовал себя садом.

Маленькие волоски и волосы заколосились редкими всходами, чтобы через какой-то промежуток времени набрать новую силу.

Кровь все медленней и медленней разносила по телу спасение. Когда был дан сигнал – я проснулся.

Открывать глаза не хотелось. Ещё слишком свежо было воспоминание о перенесённой боли.

Я пошевелил пальцами рук. Вроде всё нормально. Следующими на очереди были ноги. Непривычное ощущение совершенно свежей кожи.

Словно только что вылез из бани.

Пересилив себя, я открыл глаза.

Как и следовало ожидать, я находился все в том же помещении, где пришёл в сознание в первый раз. Серые мрачные своды, не менее мрачные стены, и уж совсем неприглядный пол.

Скорее всего, это темница. Значит, я арестован.

Не видно ни сиделки, ни стражи.

Ощущая некоторую непривычность, я свесил ноги с деревянного топчана и с блаженством ощутил прохладу каменного пола. На мне ничего не было. Половина моей одежды плавала где-то в озере, часть болталась в лесу на сучьях, всё остальное сожрал огонь.

Огонь. Я провёл по голове рукой, ожидая, что кроме лысины ничего не обнаружу. Волосы были, правда, не слишком длинные, но это ничего. Всё остальное – я осмотрел себя – всё остальное было на месте. Разве что на ладонях отсутствовали кирпичные мозоли. Это тоже придёт, всё это неважно. Важно, что я жив и мог открыть заслонки.

Я снова лёг, закрыл глаза и посмотрел в самого себя. То, что искал, скрывалось за крепкой бетонной стеной. Я был уверен, что эти знания мне никогда не понадобятся, и предусмотрительно избавился от них таким образом. А теперь требовалось открыть эту дверцу.

Я сконцентрировал силы и навалился на бетонную дверь. Стена даже не затрещала. Но ничего, что построено человеком – всегда можно сломать, только для этого нужно время.

Напрягаясь всем своим существом, я взламывал песчинку за песчинкой, отковыривал вслед за маленьким кусочком другой кусочек.

Преграда подалась, и в узкую щель стали проскальзывать в меня крупицы чужих жизней.

Краем уха я услышал, как отворилась дверь в камеру, раздался изумлённый крик, и дверь снова захлопнулась. Теперь нельзя было терять ни секунды.

Расшвыривая по сторонам куски, мешающие мне стать самим собой, я постепенно увеличил тоненький ручеёк. И больше не нужно было моей помощи для этого потока. Он сам рвался наружу, сминая все на своём пути и неся мне наслаждение болью. Это было именно наслаждением, потому что я получал самое ценное, что у меня было. Знание и мощь.

Некоторое время меня дёргало и бросало в стороны, сотрясало, но всё это было мелочью по сравнению с той болью, которую я перенёс на костре.

В последний раз меня тряхнуло так, что я слетел с кровати. Я упал на каменный пол, но уже не чувствовал его холода. Тело налилось той необычайной силой, о которой говорят, что она волшебная.

Я снова стал варрканом. Спасибо тебе, Господи, если ты есть!

Новое тело, новые мысли привели к тому, что я и мыслить стал немного по-другому. Память вернула меня к самому важному моменту, касающемуся моего пребывания в этом мире.

Разговор женщины, которую называли госпожой, и мужчины, который так называл женщину. Значит, именно эти ребята спасли меня и запихали в эту комнатушку. И я нужен им живой. По крайней мере, женщине.

В коридоре за дверью послышались шаги бегущих людей, и я предусмотрительно занял своё место на деревянном топчане. Было вполне естественно, что я продолжал наблюдать за всем происходящим из-под прикрытых век.

Дверь распахнулась, и в камеру осторожно вошли несколько мужчин. Все хорошо вооружены. Один из них, видимо, старший, одет слишком богато, чтобы не догадаться о его высоком положении. И все они удивлены.

Изумление так и лезло из них.

– Всевышний, он действительно изменился.

Богато одетый человек прервал всех повелительным жестом.

– Довольно болтать. Я хочу, чтоб в эту келью никто не заходил и никто, естественно, не выходил. Никто!

– А наша госпожа? – поинтересовался один из воинов.

Богатый сощурил глаза и пошёл на воина.

– Разве наша госпожа есть никто? Или ты хочешь попробовать моей плётки, если не понимаешь таких вещей?

Ну и порядочки у них. Не было у меня в этом мире хороших компаний, и не будет. Но всё-таки, где я мог видеть этого парня?

Личность богато одетого человека была мне определённо знакома, но в мозгах ещё был большой бардак, и ответа я не получил.

Дверь за солдатам закрылась, послышался стук запираемого замка. Трое остались за дверью. Было слышно, как они переговариваются. А тот, что был знаком мне, и ещё один солдат удалились по коридору.

Мне требовалось ещё по крайней мере два часа, чтобы полностью привести себя в норму.

Я не знал, есть ли у меня эти два часа, поэтому сразу принялся за дело с тщательностью часового мастера.

Я бы не сказал, что это слишком интересное и захватывающее занятие для действующего человека. Внутри происходит непрерывная борьба живущих во мне сознаний совершенно разных людей. И каждого нужно поставить на место, чтобы не лез со своими советами и правилами в самое неподходящее время. Это как стихи: они должны возникать в голове только тогда, когда нужны. Нелёгкое дело, но обязательное. Я не хотел, чтобы в момент, когда мне нужно заклинание огня, в голову лезла всякая чепуха, вроде того, как приготовить приворотное снадобье.

Существовала масса совершенно не нужных знаний, применение которых ожидалось едва ли не в ближайшее светопреставление. Но и они могли понадобиться, поэтому тоже занимали своё место в моём мозгу.

Самое почетное и, несомненно, самое привилегированное положение было у тех навыков и познаний, которые были давно испытаны на деле. В своей жизни варркана у меня было десятка два коронных приёмов, которыми я пользовался. И, главное, мне этого хватало. Поэтому я и оставил их на своих позициях, надеясь, что они и впредь будут служить мне верой и правдой.

Требовалось немало сил, чтобы рассортировать все личности, живые и давно угасшие. Я был кладом, в котором скопилось всё, что было известно или давно забыто. Иногда я сравнивал себя с гигантской библиотекой, столько всего во мне было.

Мне повезло, что жизнь предоставила мне эти два часа. Я успел сделать всё, что хотел.

Когда я закончил, то чувствовал себя богом. Но чувство всемогущества, соизмеримого с мощью богов, никогда не подымало меня слишком высоко над землёй. Я прекрасно помнил, кто я и зачем пришёл в этот мир.

В конечном итоге я был всего лишь обыкновенным варрканом, странствующим убийцей нечистой силы, эдаким Робин Гудом и американским шерифом одновременно. Я чтил кодекс варрканов, но не считал его догмой. Я носил на своём теле цеховой знак варрканов, но прекрасно мог обойтись без него.

После праведных трудов требовалось отдохнуть и набить желудок. Я всегда говорил, что голодный варркан – это половинка трупа. Считая, что кормёжка пленных – дело тюремщиков, я подошёл к двери и забарабанил в неё своими дубовыми кулаками.

– Что надо? – послышался голос из-за дверей. Не требовалось даже сканировать мысли говорившего, чтобы понять, что меня боятся. Ну что же, надо поддержать общественное мнение.

– Жрать давай!

За дверью послышалось приглушённое шептание. Парни явно не знали, что им делать. Я решил им немного помочь.

– Ну что? Сходит кто-нибудь за едой? Или мне помереть с голоду и жажды?

Немного поспорив о том, кому идти, ребята бросились выполнять мой заказ. Я, правда, хотел не этого, но терпеливо ждал, когда заказ будет подан.

Первым пришёл тот, кто пошёл за водой.

Дверь приоткрылась, показался сначала нос, а потом уже меч. У ребят отвратительные учителя.

Обычно сначала рискуют расстаться с оружием, а уж потом с носом. Увидев, что я преспокойно валяюсь, раздетый и безоружный, солдат поставил кувшин на пол и собрался было уходить.

В это мгновение я застонал. Лучшие актёры мира не отличили бы мой стон от стона умирающего. А парень был не из семьи профессиональных артистов. Он поверил сразу. Держа меч перед собой, он осторожно подобрался к мне и наклонился, чтобы заглянуть в моё лицо.

Не стоило ему этого делать. "Осторожность превыше всего", – думал я, торопливо заталкивая его в дальний тёмный угол. По коридору кто-то шёл, очевидно, мой второй охранник. У самых дверей он остановился, смущённый открытой дверью. Мне пришлось снова застонать.

История повторилась с той разницей, что парень решил подойти к моим ногам.

Пока он корчился от боли, я связал обоих, после чего привёл в чувство первого и дождался, пока не стихнут стоны второго. Посадив на пол, я прислонил их к стене и занялся допросом. Мне нужны были сведения, чтобы знать, что мне делать и чего мне не делать.

Солдаты попались весёлые и разговорчивые.

Я бы тоже был разговорчив, если бы у моей шеи плавно парил клинок.

Из короткого делового разговора я узнал, что, во-первых, я нахожусь в замке Шимес, названном так по имени своей хозяйки. Шимес была внебрачной дочерью какого-то короля, по рассказам стражников, злобная и вредная бабёнка, желающая стать полноправной королевой.

Мне бы её заботы!

Во-вторых, замок стоит в скалистых горах, и подступы к нему хорошо защищены.

В-третьих, тип, которого я видел в самом начале, любовник Шимес по имени Милах. Он же главный советник, он же начальник стражи, он же главнокомандующий, он же самый гнусный тип, которых когда-либо носила земля.

Предположим, я видел и похуже, ну да ладно, оставим эту мелочь на совести отвечавших.

И четвёртое! Самое главное! Два дня назад во дворец была доставлена и заключена под стражу одна весьма симпатичная молодая особа. Имени её не упоминалось. Девушку охраняли воины из личной стражи Шимес.

Остальные сведения о численности гарнизона, привычках его обитателей и прочее я не стал принимать во внимание. Было достаточно, чтобы в моём мозгу, напоминающем компьютер, зародились кое-какие подозрения. Покусывая ногти, я размышлял.

Вне всякого сомнения, эта госпожа Шимес и её любовник Милах и есть те самые люди, которые помогли мне перебраться в этот мир.

Таким образом, мне стало понятно, для чего весь этот сыр-бор. Я должен был завоевать Шимес трон. Но я варркан, и им должно быть известно, что варрканы никогда не будут заниматься подобной дрянью. А вот здесь мы приближаемся к самому главному.

Оторвавшись на секунду, я немного утихомирил одного из солдат, который вздумал было позвать на помощь.

Так вот. Для того, чтобы я этим занимался, в руках у Шимес и её парня должен быть козырной туз. Вернее, козырная дама. Эта женщина, которую заточили два дня назад, не может ли это быть… Да нет, убеждал я себя, это просто невозможно. Выходило уж совсем не почеловечески. Второй раз у меня отнимают мою Илонею. Но всё говорило за то, что так оно и есть.

Мне захотелось сразу же броситься на выручку своей будущей жены, но усилием воли я сдержал этот порыв. Если Шимес сумела извлечь меня из моего мира, то было бы просто глупостью не позаботиться о мерах пресечения непокорности. Нужно действовать немного иначе. Именно это я и стал делать.

Немного гипноза, немного физического убеждения, и всё стало, как прежде. Я лежал, обнажённый, на деревянной раскладушке, от которой у меня уже начали побаливать бока, воины стояли на страже у дверей. Единственное, что я оставил, еда и кувшин с водой, позаботившись, чтобы на этот счёт в мозгах стражников не возникало никаких иллюзий.

Подкрепившись чем бог послал, я, по своей любимой привычке, завалился спать. Но глубоко ошибался бы тот, кто верил, что я действительно сплю. В моей голове прокручивались различные варианты дальнейших событий. Было ещё неизвестно, какой из вариантов будет пригоден, но мозг, как шахматист, прокручивал все на двадцать ходов вперёд. Потом может и не быть времени на обдумывание и выбор.

И, естественно, что я принял все меры предосторожности. Время бездействия и покорности судьбе прошло. Я сам выбирал своё будущее, и должен быть готов к этому будущему в любое время дня и ночи. В общем, я спал довольно спокойно.

Я проснулся от того, что за дверью моей камеры появились новые действующие лица.

Насколько я разбираюсь в подобных вещах, пришли Милах и несколько воинов. Я открыл свои уши, чтобы послушать, как поведут себя мои охранники.

– Все спокойно? – это Милах.

– Да, господин.

– Он вёл себя спокойно?

– Да. Он был очень слаб, и мы принесли ему немного еды и воды.

– Хорошо. Вы оба свободны.

Стражники, выполнив свою работу удалились.

Дверь скрипнула, и на пороге появился сам Милах в сопровождении шести воинов.

Теперь у меня не оставалось никаких сомнений. Это был тот самый парень, который ткнул своим перстнем мне в лоб. Не было ничего удивительного в том, что я его не узнал с самого начала. Богатая одежда, позолоченные доспехи и нахлобученная на глаза боевая каска делали его неузнаваемым. Мне, правда, было непонятно, почему он всё время носит этот тяжёлый головной убор. Если у него есть причины чегото бояться, то мне хотелось бы знать их.

Я продолжал валяться на опостылевшем топчане, желания вскакивать и вытягиваться в струнку перед моим тюремщиком у меня не возникало.

Милах обернулся к солдатам:

– Поднимите его!

Солдаты выполнили все в точности. Меня подняли, как упавшего на землю ребёнка. Видимо, они получили соответствующие указания относительно моей персоны.

Главнокомандующий, он же начальник охраны, он же и всё остальное, осмотрел меня с ног до головы и поморщился. Кажется, я понял, что ему не понравилось. По сведениям, полученным от стражи, Шимес была своенравной женщиной, и ей в голову могли прийти самые удивительные мысли. Я попросту был опасным соперником.

– Ты! – Милах уткнул палец в грудь одного из солдат. – Принеси ему одежду.

Посланный вернулся довольно быстро и приволок целую охапку. Я дал солдатам одеть себя в широченные дырявые штаны и более-менее целую безрукавку. По виду Милаха я понял, что выгляжу, как последний оборванец.

Меня это мало смущало. Тот, кто меня любил и был любим мною, видел меня и не в таких лохмотьях.

– Ведите! – бросил Милах и первым вышел из камеры. Следом за ним двинулась процессия, представляющая собой оборванца в кольце великолепно вооружённых солдат.

Мозг, как только я миновал порог моей темницы, стал собирать информацию. Варркан без сведений и информации почти беспомощен.

Знания иногда заменяют оружие.

У меня не возникало никаких иллюзий насчёт конечной цели нашего маленького путешествия. Скорее всего, мы шли к госпоже Шимес.

Замок мне понравился. Построенный в неизвестном мне стиле, он был скромен, но достаточно красив. Никаких излишеств. Только самое необходимое. Либо Шимес мелочна и жадна, либо попросту бедна.

Но через несколько минут мне пришлось сменить своё последнее мнение на первое. Следом за воинами я прошёл в очень богатую комнату, которая поражала своим великолепием.

В этом не было ничего особенного. Просто я немного отвык от всего этого, ютясь в своей однокомнатной квартирке. На кровати, где не хватало места на двоих… Воспоминания об Илонее были совершенно не нужны сейчас, и я без всякого сожаления, но весьма бережно спрятал их до поры до времени. До того самого времени, когда смогу выплеснуть их наружу со всей страстью, на которую только способен.

Прежде всего было дело. Если я хотел действительно спасти Илонею и вернуться домой, то мне придётся быть самым свирепым варрканом из всех когда-либо ступавших на поверхность этой планеты. Меня оставили одного посреди мраморного квадрата, вделанного в пол.

Стоящий передо мной трон говорил сам за себя. Тронный зал. Просто удивительно: каждый, кто имеет замок и немного солдат, хочет иметь трон и королевский титул. Властители одинаковы. Сладкие уста, твёрдые загребущие руки. Везде одно и тоже.

Стражники и сам Милах стояли довольно далеко от меня. Меня немного удивила такая безалаберность. Но, подумав, я пришёл к заключению, что квадрат, на который меня поставили, – не просто украшение. Я решил, что проверив его сейчас, избегу неприятных ощущений в дальнейшем. Шаг вперёд, за пределы квадрата – удар по всему телу и приблизившийся к лицу мрамор.

Все ясненько. Эти олухи, поставили самый обыкновенный магический квадрат. Простенькая, но весьма неприятная штука.

Со стороны трона послышался весёлый и приятный женский смех, дружно подхваченный солдатами.

– Хорошо смеяться над тем, у кого нет оружия, – пробормотал я, поднимаясь с пола. Шок быстро прошёл, и теперь сознание могло в считанные секунды снять поле с квадрата. Это и была конечная цель моего поступка.

– Милах! – снова этот голос.

– Слушаю, моя госпожа?

– Этот юноша слишком неуклюж!

Вот стерва! Это я неуклюж?! Посмотрим, та ли эта фифа?

Это действительно была та самая красавица, чьи милые пальчики закрыли мои глаза перед самым ЗАГСом. Но одновременно это была и не она. Чёрные как смоль волосы были распущены и струились по обнажённым плечам.

Любопытный взгляд мог бы найти довольно много в несколько экстравагантной одежде, выставляющей слишком многое напоказ. Эта бабёнка прекрасно знала своё оружие и выставляла его на всеобщее обозрение.

Она восседала на маленьком троне и пристально разглядывала меня. Что-то ей не понравилось, она подозвала одного из своих охранников и быстро шепнула ему на ухо тихую фразу.

Никто из присутствующих её не слышал, кроме, разумеется, меня. Я со злорадством посмотрел на Милаха. Похоже, он не самый лучший представитель мужского общества, который присутствовал здесь. Воин, получивший приказ от Шимес, подошёл к Квадрату вплотную, и, по едва заметному шевелению его губ, я разобрал уже известное мне заклинание. Как только поле исчезло, воин прошёл внутрь квадрата и одним движением сдёрнул с меня всю одежду. Я заметил, как Милах поморщился, словно от зубной боли.

Шимес одобрительно покачала головой, рассматривая меня, и в её глазах я увидел похоть.

Солдаты мне не врали, когда говорили, что эта дамочка – весьма интересная особа.

Мне, наконец надоело показывать себя, я нагнулся, поднял одежду и кое-как пристроил её на себя.

– Я не разрешала тебе одеваться! – голос Шимес был ровен и без признаков недовольства. Своими словами она только показывала, кто командует парадом.

– Мне не нужно ничье разрешение, – я вцепился в её глаза и дождался, пока под моим взглядом Шимес не отвела свои глаза.

– Ты дерзок!

– Скорее я самостоятелен, – позволим себе немного улыбнуться. Не стоит разу усложнять отношения.

– Ты узнал меня? – головка Шимес игриво склонилась, и в уголке её рта появилось жало язычка.

– Трудно не узнать женщину, которая пристаёт к тебе на улице, как последняя…

Милах выхватил меч и бросился ко мне.

Интересно, на что он надеялся? Я находился в магическом квадрате, который не пропустил бы и его. Отвратительный артист. Он даже и бежал слишком медленно. Рука Шимес взлетела, приказывая начальнику стражи остановиться.

– Он дерзок, но говорит правду, – Шимес опёрлась на свой маленький кулачок и, задумчиво глядя на меня спросила: – Я знаю, что ты не первый раз в нашей… стране. Думаю, ты понимаешь меня.

Вообще-то я не жалуюсь на тупоумие.

– Да! Мне приходилось бывать здесь. И что с того?

– Ты был варрканом? Это тоже правда?

Эту новость многие присутствующие явно не слышали раньше. Несколько особо несдержанных солдат оголили оружие, но Милах, к его чести, быстро утихомирил выскочек ударами кулака.

– Всё это правда, госпожа Шимес.

– Ты знаешь моё имя? – удивление женщины не было наигранным.

– Ты же сама сказала, что я варркан.

– Значит,… – задумалась на секунду Шимес, – ты знаешь и ещё кое-что?

У этой барышни порядочный аппетит. Но она не получит всего. Все, это козырь в игре, и тот у кого этот козырь, будет править игрой.

– Безусловно, Шимес, – кивнул я на вопрос женщины, краем глаза отмечая, как бесится Милах от того, что я преспокойно называю его госпожу просто по имени. – Я, например, знаю, что этот достойный господин твой главный военачальник, советник, начальник стражи. О том, что он ещё и любовник, не стоит говорить, об этом болтают все стены твоего замка.

Шимес вспыхнула, а уж о Милахе нечего и говорить. Он занимался тем, что рассыпал удары кулаками направо и налево, по лицам отчаянно улыбающихся воинов.

Этот парень долго не продержится. В один прекрасный момент его пырнут ножом в спину. Слишком много недовольных и обиженных.

– Ещё я знаю, – продолжал я тем временем, – что ты притащила меня сюда для того, чтобы я помог тебе…

– Стоп, больше ни слова.

Шимес вскочила на ноги. Ясно! Кроме Милаха, её планов не знает никто.

Шимес повелительным жестом, полным необычайной красоты и грации, отправила всех за двери. Говорить, что Милах остался, излишне. Ноздри этой обезьяны работали, как кузнечные меха. Разозлил я его порядочно. Надёжный враг лучше, чем ненадёжный друг.

Как только все вышли, Шимес вскочила и нервно заходила по просторной комнате. И я, и Милах наблюдали за ней. Шимес остановилась перед магическим квадратом.

– Как ты можешь знать все, варркан?

– Ты сама ответила на этот вопрос. Я многое могу.

В мою голову пришла интересная идейка, но для её выполнения у меня было ещё слишком мало информации.

– Значит, я прав относительно того, зачем я здесь?

Шимес долго не отвечала, продолжая расхаживать по комнате, и я думал, что она попросту сама боится того, что задумала.

– Мне нужно это королевство, я задыхаюсь в тесном замке. Мне нужен трон Аматия. Я хочу править его страной, потому что она принадлежит мне по праву.

Эк её разобрало! Власти ей, видите ли, хочется. Ну и брала бы сама эту власть, меня-то зачем приклеивать к тому делу.

– Причём здесь я?

– Ты должен мне помочь!

Шимес остановилась и посмотрела на меня самым обворожительным взглядом, на который была способна.

– Почему ты думаешь, что у меня получится?

Шимес улыбнулась, видимо, предвкушая, что меня сразили её ровненькие зубки.

– Ты убил чёрного дьявола, ты покончил с армией Тьмы, ты уничтожил Безору. Разве это не говорит о том, что ты человек дела?

– Это всё сказки.

– Нет сказок в нашем мире. Я слишком долго следила за тобой. Ну, так что, ты согласен мне помочь?

Вот чертовка, всё-то она знает. Да, с её способностями ей ничего не стоит уговорить любого варркана. Но я не любой.

– Какова будет плата за это? – осторожно поинтересовался я. Мне было интересно узнать, что она держит про запас.

– Плата?

Шимес замолчала, некоторое время пристально изучала моё лицо и наконец сказала:

– Платой буду я.

Кто бы видел, что случилось после этих слов с Милахом. Он буквально вывернулся наизнанку. Лицо его исказилось до такой степени, что в нём трудно было узнать прежнего мордоворота. Сплошная гримаса ненависти. А я? Я внутренне улыбнулся. Игра была слишком дешёвой, стало даже неинтересно. Быть очередным любовником Шимес? Оставим эту роль для взбесившегося начальника стражи. Она ему подходит как нельзя лучше.

– Ты считаешь, что это достаточная плата для варркана?

– Разве мало того, что я буду твоей?

– Варрканы не могут иметь ни семью, ни жену, ни детей.

– Да, да, я знаю. Этот ваш кодекс чести, но ты же… – Шимес вовремя остановилась, чтобы взглянуть на Милаха. Тот отчаянно пытался привлечь внимание своей госпожи, пытаясь остановить её от необдуманного слова. Шимес поняла, и быстро сообразила, -… никогда не гнушался женщин?

Она хотела сказать что-то об Илонее. Это было ясно как божий день. Теперь было необходимо вытащить эти сведения наружу. Нужно найти способ заставить Шимес выложить свою козырную карту.

– Нет, Шимес, я думаю, это дело не по мне.

– Ты получишь власть!

– Мне не нужна власть.

– Много денег!

– Варркану – деньги? – я демонстративно усмехнулся.

– Славу!

– Нет.

– Ты отказываешься даже от меня?

Глаза Шимес потемнели от гнева, и я понял, что наступает мой звёздный час.

– А что в тебе есть такого, чего бы я не видел?

О! Эта женщина могла быть и тигрицей, когда дело доходило до неё самой. Глаза её уже не сдерживали потока льющейся из них ненависти, а на пальчиках, казалось, сами по себе появились когти.

– Тогда…

– Что тогда, Шимес?

– Тогда я сделаю так, что бы ты сам просил меня об этой милости.

– Вот как? Что можешь сделать ты варркану

– У меня есть способ заставить тебя разговаривать со мной более любезно.

– Да ну?

Шимес взяла себя в руки, и я был немного удивлён, как быстро она это сделала. Глаза потухли и превратились в зрачки хитрой лисицы.

– Надеюсь, ты помнишь свою невесту? А, варркан?

Вот оно. Я оказался прав. Вот эта козырная карта Шимес. Но что она хочет сделать?

– Не вижу никакой связи. – А Милах-то успокоился и выглядит теперь вполне благополучно и довольно.

– Если ты хочешь, чтобы с твоей невестой ничего не случилось, то сделаешь всё, что я тебе прикажу.

Теперь главное не переиграть самому. Не стоит показывать, что мне известно о присутствии в замке пленницы. Вполне возможно, что она и не Илонея. Тогда всё это – чистой воды блеф.

– Она слишком далеко, чтобы причинить ей неприятности.

– Ты в этом уверен, варркан?

Я пожал плечами, показывая, что никак не могу вникнуть в суть дела.

– Ну что ж! – Шимес кивнула своему любовнику, и тот, отойдя к стене, повернул какуюто ручку.

Одна из стен стала отъезжать в сторону, открывая вид в другую комнату.

Эта женщина не только дьявол, она больше чем дьявол. Я увидел то, что сжало моё сердце в тиски.

В подвешенной под потолком клетке находилась Илонея. Клетка была подвешена на верёвке, которая проходила через шкив в потолке. Другой конец этой верёвки держал в своих руках раб, закованный в цепи. Стоило ему опустить верёвку, как клетка упала бы вниз, где в каменный пол были вделаны острые металлические стержни. Рядом с рабом стояли четыре воина, готовые в любой момент убить раба или отсечь державшие верёвку руки. В довершение ко всему, по периметру комнаты стояло ещё несколько вооружённых солдат.

Даже если бы я сейчас же рванулся на помощь Илонее, то смерть настигла бы её быстрее, чем я успел бы добежать до комнаты.