- За братьев! За Императора! - неслось со всех сторон. У меня сложилось впечатление, что вся армия, воодушевленная моим признанием в родстве, только и ждала, что бы я личным примером показал, как надо карабкаться на стены и брать приступом чужие города. Нашли дурака.
      Позор на седую голову варркана. Вместо того, чтобы обрушить справедливый гнев на нелюдей, я должен выполнять их общее желание, и своим поступком воодушевить их на новые подвиги. Во славу того же Императора, будь он неладен. Но что делать? Будь я хоть трижды варрканом, одному с такой толпой не справится. Десять, сто, в крайнем случае, тысяча. Вот и все, на что я способен. А здесь их куда больше.
      Десять смертников из числа худосочных нелюдей, подхватили длинную лестницу, и под градом стрел, выпущенных невидимыми снизу защитниками крепости, устремились к стенам. Причем делали они это с нескрываемой радостью, как заколдованные, повторяя слова о кровной мести и о любви к Императору. Все десять сгорели в серебряном пламени, но поставленную задачу выполнили. Лестница, пусть слегка и криво, уперлась в стену.
      - Да здравствует брат! - пронеслось над огромной армией. У ребят прекрасно налажено оповещение. Еще бы не толкались так сильно, вообще все прекрасно было бы.
      - Держи, брат! - один из нелюдей, мужичок с синюшным лицом и впалыми до задней черепной коробки, глазами, вырвал из моих рук сучковатую палку, заменяющую оружие, и всучил короткий меч. Слегка деформированный и абсолютно тупой. Наверняка выкопали на старых курганах.
      Армия нелюдей, словно по команде, разом отхлынула от стен на безопасное расстояние и, словно на деревенском спектакле, уселась на вытоптанную многочисленными ногами землю. Некоторые вытащили из карманов сахарные косточки не первой свежести.
      Меня, естественно, оставили одного. С тупым мечом и озадаченной физиономией. Значит, поддержки ни с земли, ни с воздуха не ожидается. Это и хорошо, и плохо. Конечно, работать в одиночку всегда неинтересно. Да и вредно для здоровья. Особенно, если учесть, что на стенах замка есть кому за мной присмотреть. И в случае чего выпустить пару сотен серебряных стрел.
      Где-то на краю армии нелюдей возникло неясное движение. Оно быстро приближалось, пока я не понял, что нелюди, повинуясь толи инстинкту, толи еще чему-то, вскидывают к небу руки и организуют волну. Вместе с этим они дружно, во всю глотку заскандировали:
      - Брат! Брат! Брат!
      Даже защитники замка перестали вести прицельный огонь. Наверно, их тоже заинтересовал придурок, торчащий одиноким пеньком посреди поля, и собирающийся захватить крепость.
      Я покачал головой, вздохнул, сказал:
      - Бардак.
      И, опасливо поглядывая на башни, двинулся к лестнице.
      Отвести десяток другой стрел не составляет особого труда. Есть специальные заклинания, призывающие на помощь духов защитников. Есть колдовские отворотные травки. Есть, в конце концов Сфера Невидимости. Но ничего из вышеперечисленного не годиться. Если станут стрелять, то все разом. Травку надо собирать в строго отведенное для этого время ода. А Сфера Невидимости работает исключительно на представителей нечистой силы.
      Я быстро проконсультировался с душами тех, кто был во мне. Ничего. Ни одно из многих сознаний не знало, чем помочь бедному варркану. Ни колдуны, убивающие жарким огнем все живое в радиусе ста метров. Ни воины, грозно бряцавшие оружием. Никто, кроме человеческого сознания. Оно одно вылезло вперед и подленько так посоветовало смываться ко всем чертям. За что тут же было запихано в темные участки мозга с пометкой "до востребования".
      Нелюди за спиной надрывались, устав махать руками. Замок молчал, ожидая, что будет дальше. А мне надоело топтаться и крутить шеей.
      Прикрыв один глаз и сжав поплотнее зубы, я поставил правую ногу на перекладину лестницы. Подождал несколько секунд. Вроде ничего. Поставил вторую ногу.
      Сверху раздался голос:
      - Идиот!
      Я могу ошибаться, но по всей видимости идиотом обозвали меня.
      - Эй! Там! - я задрал голову и посмотрел вдоль отвесно нависающей надо мной стены, - Не стреляйте!
      - Парламентарий что ли? - ответили сразу же.
      - Он, он! - отвечать, кто я на самом деле смысла не было. Не поверят.
      - А мы парламентариев не принимаем! - голос сверху слился со звуком освобожденной тетивы и прямо перед моим носом, в перекладину, за которую я держался, вонзилась серебряная стрела. Неприятно.
      - Я не нелюдь, - оглянувшись на нелюдей, возбудившихся от только что произошедшей сцены, зашипел я, - Я человек.
      Но наверху мало верили словам.
      - Из тебя человек, как из меня упырь со средним образованием.
      Очевидно эта шутка в здешних местах пользовалась неизменным успехом, потому что сверху донесся дружный хохот защитников. Но так как мне самому смеяться было несподручно, я не оценил юмора.
      - Я с миром иду, - сообщил я, и в подтверждении своих слов отбросил тупой меч. Из лагеря нелюдей донесся восхищенный вздох. Наверно решили, что я с голыми руками замок приступом возьму, - Вот видите! У меня ничего нет.
      Наверху немного посовещались, потом голос, который посчитал, что из него не выйдет упырь со средним образованием сообщил решение:
      - Валяй, нелюдь. Только медленно, медленно. Трошки дернешься, мы тебя разом на сало пустим. Усек? Для нас, хороший нелюдь, это мертвый нелюдь.
      Другое дело. Теперь главное без проблем подняться, а там выясним, кто есть кто. Неприятное это занятие, по лестницам лазать. Дурацкое чувство, что твоя макушка превращена в медленно движущуюся мишень для стрельбы из луков. А вдруг у кого нервы не выдержат? Жизнь летящей стрелы коротка. Или в небо без толку, или по самое оперенье в мясо. Второе хуже и гораздо короче. Не уследить.
      Голова поравнялась с краем стены, и суровый голос потребовал:
      - Руки за голову, ноги на ширину плеч. Закрой глаза, парламентарий хренов, и не чуди.
      Пришлось подчиниться.
      Ловкие руки накинули на лицо матерчатый мешок, пропахший навозом и мышами, потом ухватились за запястья и помогли перелезть на площадку.
      - Ишь ты, - кто-то старательно меня ощупал, - Видать недавно закачурился. Совсем свеженький. Даже не воняет.
      - Точно, - хозяин второго голоса больно ткнул меня пальцем в живот, - Толстый и упитанный. Разодет, как пугало огородное.
      - Может, не нянчится с ним, а замочить прямичко тута? - поинтересовался первый.
      - Папа рассердиться, - совершенно справедливо заметил второй, - Свяжи-ка ему руки, а то они черти хитрые, на все способны. И на шею удавку не помещает.
      Сказано, сделано. На шею накинули удавку и затянули так, что я чуть не захрипел от обиды и нехватки воздуха.
      - Не дергайся! - предупредил голос, упирая в спину тяжелый, твердый предмет, предположительно топор, от которого за версту разило серебром, - А теперь весело ножками двигай. Сейчас папу нашего увидишь. Уж он то с тобой пообщается по всем правилам.
      По производимому защитниками шуму я определил, что меня сопровождают пять человек. Двое ведут под мышки, один постоянно тычет топором в спину, оставшиеся держат мою голову под прицелом.
      Мы куда-то спускались, подымались, двигались по переходам, по мостикам. Сначала под ногами был камень, потом земля. Потом снова камень, и закончилось все шуршащей соломой.
      - Стой, парламентарий, - я остановился, - Руки растопырь! И лапы свои на ширину плеч изволь.
      Я развел руки в ширину. Готовясь принять объятия обрадовавшегося человечества. Но человечество не обрадовалось, а быстренько прихватило руки новыми путами. Теперь уж совсем приятная картина получилась. Голова в потемках, руки распяты, хорошо хоть, что кляп в рот не вставили.
      - Может, кляп ему всобачить? Или зубы предварительно выбить, чтоб не кусался?
      Если бы спросили меня, то я согласился бы на первый вариант.
      - Снимите мешок! - значит решили, что с зубами менее хлопотно. А может и нет. Это не сопровождающие меня лица, а новый персонаж.
      Властный, достаточно мужественный голос. Мужчина пятидесяти лет. Белый. Рост средний, полнота средняя. Чирей на левой ягодице, кариес на четвертом зубе сверху. Изжога по утрам. От кислого вина. Постоянная мигрень. От набегов нелюдей. Мысли все больше о безопасности замка.
      Кто-то подбежал и стал стаскивать с меня мешок, к которому я даже и привык.
      - У папы сегодня настроение паршивое, - прошептал голос, - Станешь выпендриваться, враз в расход пустит.
      Голова благополучно освободилась от вонючей темницы, и передо мной предстала весьма занимательная картина.
      Мы, я и хозяева замка, находились на скотном дворе. На бывшем скотном дворе. Мое тело привязано к изгороди. Хозяева, естественно, свободны и чувствуют себя достаточно непринужденно.
      Из нормальных людей я и, как и предполагалось, крепкий мужик пятидесяти лет с проплешиной на голове. Серебряная кольчуга, короткий меч на поясе из того же металла, руки сложены на груди. Лицо суровое, взгляд пронзительный, настроение паршивое.
      Что касается остальных, то здесь мое сознание произвело сбой и загудело, как испорченный трансформатор.
      Рядом со мной стоял упырь натуральный неразвитый. По определению, но не по сущности. Именно данный представитель славного семейства упырей оказался достаточно развит, и в маленьких глазах его блестели вполне одухотворенные искорки. В руках серебряная секира, на голове металлический горшок. На груди кожаный панцирь с серебряными застежками. Примечание - секира опасно близко поднесена к горлу. Моему, естественно.
      Рядом с мужиком, у которого паршивое настроение, десять мертвяков.
      Мертвяки, это целое семейство из подвида трубообразных монстров. Преимущественно бывшие трупы, которым не лежится в могилах. Встречаются как совсем уж окостеневшие, практически мертвяки, так и с остатками мышечной массы. Ранее, не знаю как сейчас, появлялись исключительно на городских кладбищах и пугали дурацкими выходками припозднившихся посетителей.
      Я прикрыл глаза, проверил исправность органов зрения и осязания. Открыл глаза. Мертвяки как пялились на меня, так и продолжали. На второй и третий взгляд они даже показались мне симпатичными. Существо всегда симпатично, если в его глазах можно разглядеть признаки интеллектуальности.
      Что имеем далее?
      Чуть в стороне от мертвяков еще кучка защитников. От их вида совсем стало нехорошо, так что пришлось слегка закусить стиснуть губы.
      Несколько нестриженых, с длинными косичками, домовых с ножиками за поясами. Серебряными, понятное дело. Парочка виперов, с длинными кнутами, обмотанными вокруг извивающихся тел. Один толстый, метра полтора в обхвате, Муль с сучковатым посохом. Около него лесовик в шикарном меховом кафтане наизнанку и в высокой беличьей шапке. Заканчивали композицию две русалки в запахнутых наглухо цветастых халатах и на костылях.
      - Привет участникам симпозиума по проблемам флоры и фауны, - брякнул я первое, что пришло в голову. А что еще говорить, когда видишь перед собой полное перераспределение прав и обязанностей? Те, кто должны быть по сути своей нелюдями, теперь, по всей видимости, защищают человека. И от них даже не пахнет. Такое даже и в кошмарном сне не присниться. Ну и Император. Натворил дел.
      Мое красивое приветствие никому не понравилось. Лесовик взвизгнул, сорвался с места, подскочил и принялся душить меня обтянутыми сухой кожей пальцами.
      - Убью собаку! - завопил он, исправно перекручивая часть тела, соединяющую мои плечи с моей же головой, - Я тебе сейчас покажу кому из нас симпозиум, а кому счастье народам. Ты у меня сейчас…
      Что я буду делать с открученной головой, узнать не удалось. Мужик с испорченным настроением взмахнул рукой, останавливая незаконное истязание истязание.
      - Прекрати, Опс! - приказал он.
      Мертвяк по имени Опс, ну и имечко парню досталось, прекращать никак не хотел. Пришлось мертвякам побросать оружие и общими усилиями оттащить от меня упирающееся тело. На несколько минут, пока успокаивали Опса, меня оставили в покое. Времени, как раз оглядеться и оценить обстановку.
      Взгляд на стены. Мертвяки и несколько леших с луками прохаживаются между башен, изредка поглядывая в нашу сторону. Там же, на стенах, в котлах варится светящаяся жидкость. Может и серебро. Между мертвяками шныряют расторопные домовые. Таскают камни, дрова, боеприпасы.
      У подножия стены, чуть в стороне от места, где усмиряют Опса, низенький вход в подземное сооружение. Из него чумазые виперы и домовые то и дело вытаскивают полные корзины. Если нюх не изменяет, серебряная руда. Теперь понятно, почему защитники не испытываю нужды в небесном металле. Хорошо устроились. Шахта, защищенная стенами.
      Что еще? Несколько низеньких домов неясного предназначения. За ними угловатый замок, с заколоченными наглухо окнами. Перед ним здоровенная круглая башня с тяжелыми дубовыми дверями внизу. Вокруг грозная стража из мертвяков, закованных в серебро. Лешие разводят караулы. Извивающиеся виперы тащат в костер труп собаки для санобработки.
      - Интересно?
      Я даже не заметил, как ко мне приблизился мужик с дурным настроением.
      - Я король. Если есть что сказать, говори. Только коротко.
      - Занятно тут у вас, - улыбнулся я. Уж местные короли должны знать, что нелюдям не свойственно улыбаться без повода.
      То, что стоящий передо мной мужик есть никто иной, как местный король, я понял с самого начала. Почему? Потому, что корона на голове, вот почему. Варрканам в наблюдательности не откажешь.
      Король ухватился за мой подбородок и задрал голову вверх. Наклонил свою голову набок, изучая мое горло:
      - Ну и что вы хотите? Снова требование о выдаче вашего Императора? А если снова - нет. Какой смертью на этот раз пригрозите?
      - Да я, собственно, ничего не хочу, - разговаривать с задранной башкой неудобно. Глаз собеседника не видно, - Дело тут такое. Я не парламентарий.
      - Ага! - оживился король, - Значит, просто лазутчик. Сам признался. Это существенно упрощает задачу. Тогда мы тебя хорошенько нашпигуем серебром, а пепел развеем по ветру прямо на глазах у твоих друзей.
      - Не развеете, - снова улыбнулся я. Как можно естественнее, и как можно непринужденнее. В таких делах непринужденность главное оружие, - Я не нелюдь. Я друг.
      - Друг? - король расхохотался, - Таких друзей, за уши, да в музей. И какой же ты друг, позволь спросить?
      - Я варркан, - честно признался я.
      Король смеялся долго. Ему вторили мертвяки, подвывали виперы и подхихикивали русалки, чуть не роняя костыли.
      - До чего нелюди дошли, - утирая слезы, выдавил король, у которого после моих слов заметно поднялось настроение, - Раньше все больше крестьян присылали. Тружеников полей и сельского хозяйства. На жалость давили. А теперь варрканов вспомнили. У вас, у нелюдей, что, проблемы с воображением? Убейте его!
      Ненавижу, когда нормальный человеческий разговор обрывается на полу фразе, полу предложении. Так добропорядочные короли не поступают. Надо сначала выслушать, вопросы задать, а только уж потом под нож пускать.
      Но король уже махнул рукой, отдавая приказ, развернулся и двинул прочь.
      Мертвяки, повинуясь распоряжению, натянули луки и тщательно прицелились.
      В этот судьбоносный момент я не нашел ничего лучшего, как бросить вслед ненормальному королю:
      - Узурпатор!
      Может, короля давно так не называли, а может быть, он не ожидал услышать это негативное определение из уст нелюдя, но он остановился, повернул голову и заинтересованно поинтересовался:
      - Почему?
      Мертвяки, смущенно похихикивая, опустили луки.
      - Потому, - начал я, - Потому, что нормальные люди разбираются вначале, а потом глупые приказы отдают. Серебром честного человека нашпиговать никогда не поздно. А так и в дураках оказаться можно.
      - Да!? - вскинул брови король.
      - Да.
      Король вытянул губы трубочкой, посмотрел на небо и сказал знаменательную для данной местности фразу:
      - Дурак не тот, кто стреляет, дурак тот, в кого попадают.
      Мертвяки одобрительно закивали головами и уже без всякого раздумья сделали дружный залп.
      Отводить серебро сложно. Даже варркану. Особенно, если летит оно быстро и если его руки прочно связаны. Сложно, но можно.
      Вырвав из сознания души тех, кто когда-то именовался великими волшебниками, я попытался заключить себя в непроницаемую сферу. Большего не требовалось. Король, если он не глупый человек, увидев, что стрелы не причинили мне никакого вреда, сразу же поймет, что перед ним не простой нелюдь.
      Но что-то пошло не так. Заклинания, никогда не подводившие меня, рассыпались, словно трухлявое дерево под натиском могучего урагана. Слова, стиснутые неведомой силой, не складывались в четкие рисунки заклинаний. Души кричащих во мне кудесников замолкли, словно испугавшись. Время стремительно завертелось, забирая драгоценные мгновения в свой бездонный мешок. И не оставило даже секунды, чтобы исправить, разобраться, или сделать что-то еще.
      Да. Я растерялся. Растерялся как человек, который потерял контроль над ситуацией. Произошло самое страшное. За много-много лет варркановская сила, ни разу не дававшая осечки, отказалась повиноваться мне. И я почувствовал теплое дыхание смерти. У нее, действительно, теплое дыхание, наполняющее тело жаром последнего стука сердца.
      И я услышал в глубине себя смех. Веселый детский смех.
      За мгновение до того, как стрелы, восхищаясь своей проворностью, вонзились в тело, прямо передо мной, в одно мгновение, разбросав по сторонам застывший воздух, возник кокон сжатого воздуха, из которого навстречу серебру шагнула фигура в прозрачных доспехах.
      Она вскинула руку, и стрелы, тонкие росчерки серебра, замерли в недоумении, чтобы через миг, обессилев, упасть к ногам моей спасительницы.
      Словно время увязло в непроходимом болоте, вялое и беспомощное. Удивленные лица, распахнутые в недоуменном возгласе челюсти мертвяков, пасти виперов. И я, опустошенный и поверженный собственным бессилием.
      Первым опомнился король. Он рухнул на колено, склонив голову и протянув в сторону женщины в прозрачных доспехах руки. Вслед за ними пали ниц остальные защитники.
      - Госпожа! - пронеслось над замком тихое эхо и замерло у дальних башен.
      - Госпожа! - король, не вставая, поднял голову и посмотрел на ту, которая спасла меня, - Госпожа. Он должен умереть!
      Она ничего не ответила. Только легкое движение рукой, приказывающее молчать. Потом незнакомка повернулась в мою сторону, приблизилась и внимательно заглянула в глаза.
      Трудно выдержать взгляд, которого не видишь. Из-под забрала на меня смотрели черные пятна. Может быть и не глаза. Может быть сама пропасть. Или смерть. Я не знаю. Потому, что ни разу не видел таких черных глаз.
      - Премного, - разлепил я сведенные судорогой неожиданности губы. Потом подумал и добавил: - На всю жизнь премного.
      Она вмешивается в мои дела уже во второй раз. И во второй раз, чего уж скрывать, удачно. Как раз вовремя, что, несомненно, говорит о ее чувстве такта и времени. Но варрканы никогда не принимают помощь. А тем более от женщины. Даже если она хорошо сложена, у нее весьма откровенные доспехи и чертовски странные глаза. С пропастью вместо зрачков.
      Странная спасительница дернулась, словно усмехаясь над моими мыслями, и легко провела по моей щеке перчаткой. Так же, как и в прошлый раз, на поляне.
      - А можно без этого, - обида во мне говорит. И профессиональная гордость. Но раз еще жив, то можно попытаться спасти честь плаща, - Оставьте нежности для короля. Лучше объясните им, что я не враг.
      Если я надеялся услышать голос странной воительницы, то сильно ошибался. Вместо того, чтобы толково и доходчиво разъяснить защитникам замка, что я, это я, она, одним движением разорвав веревки, схватила меня за плечи и развернула спиной к королю и его свите.
      В первое мгновение показалось, что следующим ее шагом будет демонстрация защитникам замка родинок у меня на пояснице. Этого позора я бы не пережил. Но все получилось прозаичнее. Воительница, так и не произнося ни слова, выдернула у меня из-за спины серебряный меч, мой любимый "Лучший", развернула его от многочисленных тряпок и высоко подняла над головой.
      - Это мое, - я попытался силой отобрать свое оружие у наглой тетки в прозрачных доспехах, но, вцепившись в ее руку понял, что даже если бы мне помогали еще сотня варрканов, ничто бы не помогло вырвать "Лучший".
      Озадаченный полученным результатом, я решил дождаться развития дальнейших событий. Не думаю, что воительница вручила мне меч только для того, чтобы сейчас отобрать. К тому же, показ серебряного оружия защитникам как нельзя лучше доказывает, что никакой я не нелюдь, а самый что ни наесть настоящий варркан. Хоть они в это не спешат поверить.
      Не знаю, что там обо мне подумал король, но он медленно приблизился к воительнице и взял "Лучший " в свои руки. Меч, до этого сиявший, словно остановившаяся на мгновение молния, потух, превратившись в обычный кусок железа.
      - Меч варркана? - восторженно произнес король.
      Незнакомка кивнула в ответ, сделала шаг назад и исчезла, словно ее и не существовало вовсе. Но перед тем как уйти в неизвестность, она взглянула на меня. И клянусь всеми известными мне клятвами, что в этом взгляде черных глаз я почувствовал нечто знакомое.
      Помотав головой, отгоняя наваждение, я направился к королю, который, перестав обращать на меня внимание, устроил бесплатный просмотр "Лучшего" своим подчиненным.
      - Разрешите, - я оттеснил тянущих шейные позвонки мертвяков и протиснулся внутрь круга, в центре которого стоял король и объяснял конструктивные особенности варркановского оружия.
      - Это мое, - повторил я и потянулся к мечу.
      Король не спешил возвращать чужое имущество. Он убрал "Лучший" за спину и только после этого обратился ко мне. Правда уже без всяких претензий.
      - Госпожа повелела не убивать тебя, нелюдь. Но это не значит, что мы должны отдать оружие, которое тебе не принадлежит. Это легендарный меч Варркана, а не баловство для нелюдя.
      Поглупели люди, поглупели.
      - Я от вас уже устал, - глупая тетка, не могла отдать меч мне в руки. Теперь, доказывай, старайся, - Всем же давно понятно, что я и есть варркан. Не мифический, конечно, но вполне симпатичный. Варркан. Дайте-ка стрелу.
      Стоящий рядом мертвяк, весело клацнув челюстями, протянул серебряную стрелу. Не долго думая, я со всей силы вонзил ее в свое плечо. Больно, конечно, противно, но ничего другого, чтобы подтвердить свою личность, я не придумал.
      Король, а вместе с ним и другие присутствующие, внимательно изучили характер раны, подождали немного, не загорюсь ли я огнем, крякнули озадаченно и расступились в полупоклоне. Остался только король, который продолжал скрывать "Лучший" за спиной. И, по всей видимости, он еще мне не верил. Как я уже говорил, короли они все, немного тугодумы.
      - Но Госпожа не сказала…
      - Немая она, - я подступал к королю все ближе, растопыривая по сторонам руки. Король не сводил с меня внимательных глаз и отступал за спины менртвяков, - А меч она у меня на время взяла, чтобы вам, тупым головам показать, кто я есть. Ты видел где-нибудь нелюдя, который носит с собой серебряный меч?
      - Это меч Варркана, - король продолжал упираться. Переговоры заходили в тупик. Сам виноват. Нормальный варркан никогда не позволит связать себя. И тем более отобрать табельное оружие.
      И тогда я сделал то, что делал весьма неохотно и редко. Я произнес заклинание человеческой слепоты. Белая вспышка и несколько мгновений никто, ничего не видит. Кроме меня, разумеется. Я то глаза всегда вовремя закрываю.
      Пока король вопил о полной потере зрения, я вырвал у него "Лучший" и предусмотрительно отошел в сторонку, потому, что мертвяки, на которых слепота действовала гораздо хуже, чем на простых людей, принялись палить, куда ни попадя, из своих луков. Кажется, даже зацепили парочку своих на стене.
      Заклинание слепоты заканчивается практически мгновенно. Зрение возвращается, а вместе с ним и способность трезво оценивать ситуацию.
      Король, обнаружив себя в твердой памяти и во здравии, а также осознав, что с глазами все в порядке, быстро навел порядок с нерадивыми стрелками, и только потом, обратил взор свой на меня, довольно ухмыляющегося и нагло пялящегося на бесплатный концерт.
      - Не знаю кто ты, незнакомец, но ты мне не нравишься.
      - Взаимно, - улыбнулся я.
      - Тебя не берет серебро. Тебя оберегает Госпожа. Ты владеешь тайной магией и мечом Варркана. Ты говоришь, что ты Варркан. Но старые герои давно покоятся в могилах, а новые еще не родились.
      Тяжелые дни. Нечего сказать. Раньше в любой самой захудалой деревушке знали, кто такие варрканы, и что они из себя представляют. Бывало, только войдешь в деревню, а уже колокол на местной площади во всю гудит. Варркан пришел! Варркан явился! Народ поглазеть валом валит. Староста, там, с подарками, да с просьбами. Старушки с лавровыми венками.
      А сейчас? Никто не верит. Никто не уважает. Да и бояться, кажется, варрканов перестали.
      - Ладно, черт с вами, - на что не пойдешь ради опознания личности, - Смотрите, и не говорите потом, что не видели.
      Повернувшись к королю спиной, я задрал верхнюю одежду, и приспустил штаны.
      Русалки, взмахнув костылями, словно крыльями, грохнулись в обморок, а мертвяки, посчитавшие, что их предводителю грозит непонятная опасность, резво вскинули оружие.
      - Прямое неуважение к коронованной личности, - гаркнул король, поправляя съехавшую на бок корону, - Пожизненная каторга с конфискацией имущества.
      - Какое неуважение!? - моему возмущению не было предела, - На родинки смотри! На цеховой знак. В сказках ваших про это должно быть крупными буквами прописано. Или, в крайнем случае, в примечании указано.
      Король, наконец, понял, что от него требуется. Озабоченно крякнув и, вспомнив, все же, предания родной земли, он обратил взор свой на варркановский цеховой знак. Четыре родинки расположенные ромбом и звезду посередине. Визуальный осмотр его не удовлетворил. Король послюнявил палец и попытался стереть черные пятна. Но не справившись с данной задачей и убедившись, что пятна приклеены ко мне навечно, крякнул во второй раз.
      - Варркан?!
      - Наконец-то! - выдохнул я, - Еще доказательства нужны?
      Король почесал затылок, поморщил брови и развел пуками.
      - Не надо. Штаны только надень, а то не принято у нас с голыми попами по дворцу расхаживать. Народ в смущение вводить.
      Пока я приводил себя в порядок, король отослал свои подручные войска на штатные места. Мертвяков на стены. Домовых и виперов в рудник. Мертвяков и Муля запасать воду для будущих пожаров. Одних русалок пристроить было некуда, и король махнул на них рукой. Делайте, что хотите. Русалки, широко переставляя костыли, волоча по земле рыбьи хвосты, отправились на кухню.
      - Никчемные создания, - король проводил взглядом русалок и повернулся ко мне, - Что ж, давай знакомится. Зовут меня Король. Просто Король. По-простому, по народному. Кланяться, да спину гнуть не стоит. Не люблю я этого.
      Я пожал протянутую руку.
      - Варркан, - представился и я, - Просто варркан.
      - Ну и когда же великий Варркан собирается спасать мир и, в частности, мое королевство? Когда прольются океаны крови и погибнет вся нечисть? Нам как, прямо сейчас ворота открыть, или поколдуешь для начала?
      Мне показалось, что Король так до конца и не поверил, что я тот, кем представился. Вполне нормальная реакция здорового человека. Подвали ко мне сейчас говорящая жаба с короной на пупырчатой башке, ни в жизнь бы не поцеловал. Потому, как цинизм в сердце и вечное недоверие в прекрасное.
      - Разобраться для начала необходимо, - ответил я на предложение Короля выйти на околицу и перерубить на кусочки армию нелюди, - Поговорим, проясним кое-какие факты. А уж потом возьмемся за дело и прекратим безобразие. Мы, варрканы, с бухты-барахты ничего не делаем.
      Король думал не долго. В моих словах звучала истина.
      - Хорошо, - кивнул он, - Мы поговорим. Но если ты врешь! Если ты все же не варркан! У нас хватит сил, чтобы уничтожить тебя, кто бы ты ни был.
      - Договорились.
      - Проводи Варркана в тронный зал, - распорядился король, поймав пробегающего мимо мертвяка, - Я приду несколько позже. Хочу взглянуть на проклятых нелюдей.
      Тронный зал, как и все подсобные помещения, через которые мы с мертвяком проходили, не отличался особой роскошью. Голые стены, на которых висело несколько картин с портретами бывших домовладельцев. Огромный камин, с несколькими горящими поленьями. Трон, покрытый пылью, на котором могло уместиться трое таких же, как я, человек.
      - Ждите здесь, - предложил мертвяк, втягивая в морщинистую шею костлявую голову, и торопливо исчез из зала.
      Я прошелся пару раз по периметру, осматривая портреты. Подкинул дровишек в камин. Потом мне стало скучно и я расположился на троне, усевшись на него с ногами. И даже немного задремал.
      Именно в таком положении меня и застал король. Он бесцеремонно скинул со своего имущества мои ноги, уселся рядом и облокотился на подлокотник.
      Так мы посидели минут пять. Король молчал, уставясь в даль. Я болтал ногами, ожидая, когда король соизволит отойти от мыслей государственных. Но так и не дождавшись, решил завести разговор сам.
      - Как дела-то?
      Король, не меняя положения глаз, пожал плечами.
      - Хреново.
      - Чего так? - в профиль король напоминал Наполеона. Только с бородой и совершенно лысого.
      - Нелюди достали. Столько лет одно и тоже. Война, война, война. Устали мы, Варркан, оружием бряцать. Но не видно этой проклятой войне ни конца, ни края. Столько лет…
      Король спрыгнул с трона, упал на пол и отжался ровно двадцать раз.
      - И все это время в замке? Кушаете-то что? - нравится, ну и пусть отжимается.
      - А нам много не надо, - король, продолжая меня удивлять, встал в позу английского боксера и произвел серию стремительных ударов по воздуху, - В замке едоков-то, всего ничего. Мертвякам еда не нужна, светом дневным питаются. Виперы мошкару ловят, тем и довольны. Русалкам только воду подавай. Специально для них колодец на заднем дворе вырыли.